...

Настя Ветрова

Дорогой Мишель!

Рада очень, что Вы вновь на связи, что Вы, дорогой Мишель, живы и здоровы. Верю я и в то, что реанимировать нашего Петровича у Вас получится. Сама же спешу поделиться новостями из покрытого туманами Вевельсбурга. Архив «Афанасия Никитина» завершился неожиданно для меня, ведь я твердо была уверена, что там еще много шифрограмм, а оказалось, что все прочие записи – это послания Эдварда из Гессена. Тут я поэтапно и при помощи Алексии справилась с некоторыми элементами шифров. Письма Эдварда до июля 1943 года сводятся к резюме по тем или иным пробам воды из разных стран. Эдвард, если верить этим письмам, ни в одной из проб не находит ничего интересного – самые тривиальные характеристики. Примечательно, но даже по самой стилистике шифровок Эдварда этого периода можно отчетливо проследить, как гессенскому профессору надоедает вся эта лавочка, как скучно ему писать каждый раз почти одно и то же. Я уже было хотела оставить этот архив в покое, когда узнала от вас о судьбе экспедиции Аненербе в Гималаи, но по каким-то причинам – сама не знаю по каким, – решила заглянуть чуть дальше в шифровки Эдварда, а именно: в конец лета 1943 года. И вот тут меня поразило как молнией: эти послания отправлялись в Вевельсбург уже не из Гессена! Да, Мишель, да. Более того, место их отправки (пока мною точно не установленное) находилось очень далеко от Германии. Почти со стопроцентной уверенностью можно сказать, что это Азия. Но какая страна именно, мне еще предстоит узнать. Судя по всему в этих посланиях куда как больше содержательного относительно воды, нежели в шифровках из Гессена. Однако и тут я пока что не все раскодировала, хотя, как мне кажется, я на верном пути в плане разгадки этих шифров. Потому как только смогу всю переписку Эдварда расшифровать, так сразу сообщу общие результаты. Почти уверена, что случится это в ближайшие сутки. И теперь самое интересное, дорогой Мишель, что, как водится, я приберегала на финал своего послания. Когда раскрыла кодировки дат отправки писем Эдварда, то не удержалась и заглянула в последнее сообщение на самом дне папки «Афанасий Никитин». Так вот, дата последнего сообщения 20 апреля 1945 (сорок пятого!) года. А первого из Азии от того же Эдварда – 21 августа 1943 года. Общее количество посланий между этими двумя датами тридцать девять. Срочно спешу за расшифровку! Вам же желаю воскресить Петровича и дойти до самой сути!

Всегда Ваша

Настя Ветрова.

Апрель 1945-го – было чему удивиться. Значит, Эдвард до самой победы продолжал вести исследования воды где-то вне гессенской лаборатории? Так хотелось поскорей получить резюме всех тридцати девяти его писем! Меж тем бумаги, которые давал читать нам Мессинг в ожидании полудня, еще не закончились. Уже ни слова не говоря, а бросая таинственные взгляды то на меня, то на Белоусова, то на ожидающего воскрешения Петровича, Мишель достал еще один лист, на котором мы прочли с внутренним трепетом:

Загрузка...