33 способа превращения воды в лекарство

День четвертый

Никто не знает, как фляжка аненербевцев попала в монастырь

Утром мы все, включая Ахвану, вновь были у настоятеля. Тот по нашей просьбе вызвал к себе ночного знакомца Мессинга и попросил прихватить с собой ту самую фляжку. На вопрос настоятеля монах ответил, что фляжка эта досталась ему от учителя, который умер пятнадцать лет назад, а что на ней нарисовано, он не знает, даже никогда не задумывался над этим. Сам же настоятель пояснил, что, конечно, узнает символ Третьего рейха, но вот откуда эта фляжка взялась, он не ведает.

– Со времен войны, – сказал настоятель, – я уже четвертый глава этого монастыря. И честно говоря, даже не могу сказать вам хоть что-то об этом сосуде.

Кажется, настоятель не лукавил. Во всяком случае, по его лицу было видно, что ему не меньше нашего интересно, откуда во вверенном ему монастыре вдруг объявился пернатый хищник со свастикой. Нам же, вопреки советам моего ночного гостя, предстояло идти дальше в горы, что мы и сделали.

Ахвана ведет свою линию?

К полудню мы прошли добрых десять километров, и тут Петрович, шедший сразу следом за Ахваной, неожиданно остановился и поднял вверх правую руку, давая тем самым понять, что заметил нечто важное. Мы тоже замерли на месте.

– Смотрите, – сказал Петрович, – от нашей с вами тропы здесь вправо уходит просека. Вы видите?

Действительно, справа от нас была отчетливо заметна лесная тропинка.

– Ребята, – продолжил Петрович, – вы побудьте здесь, а я посмотрю, что находится там.

И Петрович уже ступил на замеченную им дорожку, как путь нашему другу преградил Ахвана, вставший в боевую стойку. Дело становилось серьезным. Было ясно, что наш проводник по каким-то причинам не хочет, чтобы Петрович шел в сторону. Более того, по выражению лица Ахваны нетрудно было понять, что причина его нежелания – не в нашей безопасности, а в чем-то другом. Но в чем?

Мы с Петровичем снова попадаем в «зону нелегкого дыхания»

Пока я размышлял, брахман как-то неловко качнулся и завалился на бок, как неудачно поставленный мешок с цементом. Гордый собой Мессинг склонился над ним.

– Этому приему, – заметил Мишель, – меня научил лет тридцать тому назад сам Мухамед Али.

Общими усилиями мы связали руки брахману, пока тот был без сознания, и решили, что Мессинг останется при нем, а мы с Петровичем пойдем дальше по запретной тропе.

– Только возьмите с собой на всякий случай кристаллический гидропередатчик, – напоследок сказал Мессинг. – Ведь по нему вы сможете связаться и со мной, а не только с девочками. Обязуюсь каждые три часа пить воду.

Вскоре наша тропка, и без того неширокая, почти исчезла. А кроме того, она стала уходить вверх и уводить нас за собой. И снова, как совсем недавно, мне стало тяжело дышать. Я заметил, что и мой друг дышит не так ровно, как обычно. Неужели опять разряженный воздух?

– Здесь, – сказал Петрович, глядя на чудо-телефон, – опять, как и в тот раз, избыток азота в атмосфере. Думаю, это ненадолго, но все же предлагаю прибегнуть к тем способам дыхания, которым обучил нас брахман. Как там? Вдыхать носом, выдыхать ртом. Ну, и пульс считать…

Как только я стал вдыхать носом и выдыхать ртом, соотнося частоту дыхания с частотой пульса, боль в груди прошла и дышать стало чуть легче. Во всяком случае, во мне затеплилась вера в то, что еще немного, еще чуть-чуть – и мы куда-нибудь придем. Но вот куда?