5 лет среди евреев и мидовцев

ДЕКАБРЬ-95

Визит Грачева — Израильская армия — Выборы в Думу — Может ли Израиль остановить время?

Декабрь начался визитом министра обороны России генерала армии Павла Сергеевича Грачева. С ним прибыли супруга Любовь Алексеевна и помощник по связям с прессой Агапова Елена Александровна, а также пять генерал-полковников и один контр-адмирал.

Рабин пригласил Грачева еще в апреле 1994 года. Долго тянулись всякие соображения и согласования, Рабин напоминал, да так и не дождался.

Встретили 30 ноября. И ко мне в Савьон — на ужин.

Работа началась 1 декабря с посещения министерства обороны (единственное министерство, расположенное в Тель-Авиве, остальные — в Иерусалиме). Все было первым сортом. Эскорт мотоциклистов. Почетный караул. Оркестр. Строй «наших» ветеранов.

Беседа с Пересом, котррый был и министром обороны. Начальник военной разведки генерал Моше Аялон доложил обстановку. На мой непрофессиональный взгляд, поверхностно и банально. Перес подчеркнул политическое значение визита. Подписали Меморандум о взаимопонимании по вопросам военного сотрудничества. Сотрудничество предусматривало обмены делегациями и рабочими группами, а также оркестрами и спортивными командами. К меморандуму прилагалась программа военного сотрудничества на 1996–1997 годы. Пока я мог наблюдать, ни один пункт программы не был выполнен. В порядке, бдительности стороны договорились о том, что меморандум имеет (или носит, как написано в тексте) «конфиденциальный характер».

2 декабря — Мертвое море. Вечером у Илюши в «Кавказе». Грачев подвел предварительные итоги: «Израиль — наш лучший друг. Здесь нас любят. И никто теперь меня с этого не собьет!» Генералы одобрительно гудели и дружно пили за «святую женщину» — Любовь Алексеевну.

3 декабря Грачев летал на север, посетил военную базу Рамат—Авив и что-то из ВПК.

4 декабря с утра у каждого генерала своя программа. Сбор днем в дегустационном зале завода марочных вин «Кармель». Альтернативное предложение — музей бронетанковых войск — не прошло. Кто смог — пошел вечером на прием к Пересу.

5 декабря вне программы были приглашены к президенту. Как всегда — живой разговор. Вейцман немножко попугал Ираном, остановился на сирийских сюжетах. Грачев вел разговор грамотно, вполне на уровне. Он вовсе, не так глуп, как его рисуют наши журналисты.

Визит Грачева был полезен со всех точек зрения. Политически он еще раз давал понять, что Россия не вернется к односторонней политике прошлых лет. В военно-экономическом плане он намечал путь к выгодному для нас сотрудничеству в области модернизации вооружений. В психологическом плане он способствовал созданию нового образа Израиля. К сожалению, мы не извлекли из визита Грачева тех выгод, которые он мог бы дать.

Визит министра обороны заставил посольство пристальнее всмотреться в проблемы израильских вооруженных сил. В Израиле армия всегда пользовалась особым вниманием, была предметом особых забот. Это определялось историей страны.

История Израиля — это, действительно, история войн, войн за право жить, существовать. В этих войнах (данные до апреля 1997 года) были убиты, умерли от ран 20 112 человек. По российским масштабам — не звучит. По масштабам израильским — много. 20 112 смертей — цена независимости Израиля.

Единственный способ свести эту цену к минимуму — хорошо отлаженный, безотказно действующий военный механизм, вооруженная современным оружием и умеющая им пользоваться армия. Государство Израиль, израильское общество не жалеют усилий и средств, чтобы иметь такую армию. В 80-е годы военные расходы Израиля (в них включается американская военная помощь) колебались вокруг 5 миллиардов долларов, в 90-е подтягиваются к 9-ти (в районе 10 % ВНП). В расчете надушу населения (примерно 1300 долларов). Израиль тратит на армию больше всех в мире (кроме Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов).[55]

Ставится задача иметь стратегическое преимущество над объединенными силами возможных противников. Это преимущество сводится к трем основным факторам: кадры, офицеры и солдаты; тактика, умение воевать; технология, качество вооружений. В Израиле, понимают, разумеется, что в данном случае время работает против Израиля. Поэтому фундаментальное значение имеет стратегическое партнерство с Америкой. А также надежда на трансформацию арабских обществ, которая снимет Дамоклов меч постоянной военной угрозы.

В 90-е годы была сделана попытка провести глубокие реформы армии, приспособить ее к новому поколению войн и вооружений. Что-то Бараку удалось сделать. Но сопротивление среды поглощает, часто сводит на нет реформаторские усилия. По наблюдениям посольства, сохраняется громоздкая, ожиревшая, структура, возглавляемая генералами, многие из которых, как и положено классическим генералам, готовятся к предыдущей войне.

Армия, продолжает оставаться предметом гордости израильтян. Служба в армии продолжает оставаться почетным делом.[56] Но ветры, бушующие в стране, ощущаются и в армии. К коррозии ведет и «потеря противника», которая обозначается в ходе мирного процесса. Снижается общий уровень дисциплины. Растет употребление наркотиков. Все больше самоубийств. Увеличивается преступность. Появилась дедовщина. И главное — падает престиж военной службы. Как раз накануне приезда Грачева появились данные, что 22 % юношей и девушек не пошли бы служить, если бы их не обязывал закон. 30 % военнообязанных уклоняются от призыва или увольняются в запас, получив «белый билет» у психиатра.

Меняется, видимо, умонастроение офицерского корпуса. В июле 1996 года в газете «Маарив» писали о «печальной армии». Приводились слова «офицера высокого ранга»:

А «полевой офицер» жалуется на сковывание инициативы.

Особая проблема военного потенциала Израиля — ядерное оружие. Официальная позиция Израиля — не говорить ни «да» ни «нет». Все специалисты считают, что у Израиля есть 200–300 ядерных зарядов и средства их доставки (снаряды и ракеты). На всякий пожарный случай. «Зубодробительный неконвенциональный кулак Израиля», — прочитал я в какой-то газете. Не признаваясь, что такой кулак есть, не показывая его никому и очень им дорожа, Израиль категорически отказывается присоединяться к договору о нераспространении ядерного оружия.

И еще есть автомат «узи», пожалуй, не менее известный, чем наш «Калашников». Чем-то похожи и судьбы изобретателей. Калашников долго был в загоне, не говоря уже о причитавшемся ему, но так и не полученном «гонораре». Обидели и Узи Гала. Правда, в 1955 году, когда «узи» был взят на вооружение, его создатель получил высшую армейскую награду — орден ЦАЛАШ («Знак почета»). Но потом не заладилось с начальством, и Узи Гал уехал в Америку. Там и живет. Разрабатывает новые образцы автоматического оружия. Но — для американцев.

17 декабря состоялись выборы в Государственную Думу.

Могли голосовать все, кто имеет российский паспорт. Таких у нас было около 35 тысяч. Организовали три участка (в Тель-Авиве, Хайфе и Беэр-Шеве). Пришли голосовать чуть больше двух тысяч. Не так уж и много, но в «час пик» возникли трудности. Пришлось срочно вызывать подкрепление для участковых комиссий.

Итоги голосования показали политическую сознательность израильского электората. Больше всех голосов получил «Демократический выбор». За ним — «Яблоко» и «Наш дом — Россия». На последнем месте — Жириновский (8 голосов), а на предпоследнем — зюгановцы (69).

31 декабря варил себе холодец и, уложив Петровну спать, встречал Новый год напротив телевизора.

Старый год был трудным для Израиля. Сталкивались два подхода к мирному процессу. Убийство Рабина — трагическая кульминация борьбы. И еще не было ясно, какие уроки Израиль извлечет из этой трагедии.

Я думал о том, что мир с арабским окружением — необходимое, но не достаточное условие существования Израиля. Причем, если условие необходимое определяется внешними по отношению к Израилю факторами (мирное окружение), то условие достаточное связано с характером, природой самого, Израиля.

Абстрактно рассуждая, можно сказать, что перед Израилем два пути. Один — превращение в «нормальное» демократическое государство западного образца. Другой — варианты «сионистской демократии», где права человека будут формулироваться не Конституцией, а установлениями Галахи. Вопрос можно поставить так: неизбежна ли американизация (вестернизация) Израиля или израильский народ преодолеет соблазны секуляризации и останется «народом Книги», народом, погруженным в традиционные (религиозные, иудейские) ценности. Именно с наличием указанных условий (необходимого и достаточного), с их интерпретацией, с борьбой вокруг них связаны фундаментальные противоречия, наиболее глубокие трещины, раскалывающие народ Израиля. Раскалывающие на евреев-израильтян, стремящихся к симбиозу традиций современности с акцентом на современность, и на евреев-иудеев, для которых традиции превалируют над современностью.

Если оставаться в пределах рациональной социологии, то придется признать, что у Израиля — неарабского государства в арабском окружении — есть все шансы выжить. Но шансов остановить для себя историческое время, остаться специфически еврейским (в религиозном, а не в этническом значении этого слова) государством, таких шансов нет.

На этом этапе своих новогодних размышлизмов я доел холодец, допил шампанское и лег спать.