90-е: Шоу должно продолжаться 6

Глава 25

— По-моему, это нечестно… — задумчиво сказала Наташа, сидя на сцене и болтая ногами. Народ с вечеринки уже разошелся, в «Фазенде» остались только мы. Ну, в смысле, все причастные к организации и еще сеструха, которая опять напросилась ко мне ночевать. — Она его меньше раза в два, к тому же акробатка. Понятно, что она бы победила по-любому!

— Мир несправедлив! — хохотнул я, сдирая со стен наши обойные декорации.

— Прикольно получилось, — изрек Бегемот, запуская руку в пакет, который ему протянула Света. Ну да, пирожки, конечно. Эта парочка натурально друг друга нашли. — Но по-моему, бои подушками все-таки смешнее.

— Подушки — это ограниченный ресурс, — хмыкнула Света. — Это в прошлый раз у нас они были бесплатные, а потом-то их придется закупать. А чем больше закупаешь, тем меньше получается гонорар!

— Точняк, — Бегемот почесал затылок.

— Кстати, про гонорар, — сказал и я повернулся к Максу. Который все еще стоял за своей стойкой. — Что там у нас по выручке бара…

— Да-да, как раз считаю, — покивал Макс, не поднимая головы. — У нас осталось немного воды, но в остальном… Блин, такая странная сумма, даже не ожидал как-то…

— Ну сколько там уже? — нетрепеливо воскликнула Наташа.

— Потратил я примерно в семь раз меньше, чем сейчас получилось, — сказал Макс и устало потер глаза. — Устал только, трындец… Под конец даже перестал что-то изобретать особо. Бахал стопку ликера, разбавлял лимонадом и нормально. Все равно все радовались. Зонтики только быстро кончились…

— Воооот! — Наташа подалась вперед, будто пытаясь встать, но передумала. — А я говорила, что зонтики — это отличная идея!

— Только клеить их долго, — хихикнула Лариска. — Как в первом классе на уроках труда.

— В конце ко мне со своими зонтиками приходили, — Макс устало улыбнулся. — Типа, налей мне, бармен, а украшу я сам.

— Ты как, вообще? — спросил я. — Это похоже на твою мечту?

— Сейчас, секунду, — сказал Макс с загадочным лицом, сунул руку в карман и вывалил на стойку ворох мятых бумажек.

— Что это? — склонив голову на бок, спросила Наташа.

— Это телефоны, — усмехнулся Макс. — Пока вы там блистали на ринге, мне подсовывали телефоны разные девицы. Кстати, Велиал, две особенно рьяно просили, чтобы я их телефоны тебе передал. Только я не помню, которые из всех.

— Ни фига себе! — открыл рот Бегемот. — Блин, может ты меня научишь? Ну, вот это вот, с коктейлями?

— Может, еще один пирожок? — угрожающим голосом проговорила Света.

— А? — Бегемот покрутил головой. — Да я ничего такого… Ну, Максу же там правда одному трудно, за баром.

— Кстати, если собираемся продолжать, надо сделать полку какую-нибудь что ли… — сказал Макс. — Трындец, неудобно с пола бутылки брать.

— Ша! — сказал я, сгребая в большую кучу охапки бумажных банановых листьев и морд идолов. — Давайте сделаем так. Каждый, когда отоспится, пусть напишет свои мысли по улучшению наших вечеринок. И мы их все обсудим в «Буревестнике». Что-то может и сразу сделаем, с чем-то нам Колямба поможет. Он после сегодняшнего гонорара вообще должен на руках нас носить.

Дверь за Лариской я закрыл, практически не просыпаясь. Это у работающих людей суббота выходной. Воскресенье, в школу ей было не нужно, зато были какие-то другие дела. Даже на завтрак не осталась. Я помахал ей ручкой и вернулся обратно в постель. К теплой и сонной Еве.

Которая потом меня и разбудила.

— Вова, мне уже пора, — прошептала она мне на ухо и куснула за мочку. — Не вставай, я сама закрою.

— Ммм? — разлепил глаза я. — Куда ты в такую рань? Выходной же!

— У тети Тамары поезд в десять пятнадцать, — сказала Ева. — Надо проводить.

— Чтобы убедиться, что она точно уехала? — стряхивая остатки сна, хохотнул я.

— Точно! — сказала Ева. — Сама не увижу, как ее поезд тронулся, никогда не поверю!

— А потом ты же вернешься? — с надеждой спросил я.

— Эй, ну ты чего? — нахмурилась Ева. — У меня сегодня академия!

— Блин, точно, — я хлопнул себя по лбу. — Не проснулся еще. Хорошего тебе дня, милая!

Когда дверь захлопнулась, я повернулся на другой бок и попытался уснуть обратно. Но хрен там. Сон улетучился напрочь, хотя когда ложился, я твердо себе пообещал дрыхнуть до полудня.

Пришлось вставать и топать на кухню, чтобы изобретать себе завтрак.

Я некоторое время помедитировал на открытый холодильник. Колбаса, стараниями моих соратников в припадке склеивания зонтиков закончилась. От разносолов, оставленных деревенскими порнозвездами осталось только сало и банка соленых огурцов. К счастью, яйца были. И горбушка хлеба. И кусочек сыра притулился в уголке, хорошо, что вчера я его не заметил, а то бы тоже сожрали. И если все эти ингредиенты объединить, то…

Звонок в дверь раздался, как раз когда я перекладывал шкворчащую яичницу на тарелку. Ева передумала идти в академию? Или Лариска вернулась? Или проснулась Наташа и примчалась с утра пораньше делиться очередным ворохом своих безумных идей?

— Здравству, Володя, — сказал Леонид Карлович. — Хорошо, что ты дома. Можно войти?

— Конечно, — сказал я. — Завтракать будете? Я там яичницу сварганил, вполне могу поделить на двоих.

— Не откажусь, — кивнул отец Евы, снимая дубленку. Не сказать, чтобы я удивился. Собственно, я даже ожидал, что он нагрянет. В прошлый раз у нас остался некоторый незавершенный разговор, который для ушей Евы был не предназначен. Но Лео Махно был дядькой вежливым, так что начал не с порога. Сначала мы съели яичницу, потом я сварил нам по второй чашке кофе и достал из шкафа коробку «птичьего молока». И только тогда уже он заговорил о теме, которая его волновала.

— Я на самом деле вот что хотел сказать, Володя, — начал он. — Те ребята, которые должны были послезавтра приехать… В общем, я их отменил. Точнее, перенес где-то на месяц вперед, пока мы тут с нашими проблемами не разберемся.

— Это хорошо, на самом деле, — кивнул я. — Потому что мы с ребятами на неделю в Питер уезжаем, а Степа предупреждал, что там один парень не очень надежный вроде как…

— Да-да, он мне тоже говорил, — покивал Леонид Карлович. — Ты мне лучше вот что скажи… Я так понял, что ты что-то там придумал, как устроить Евушке экскурсию на мою работу. Только я вообще ничего не понял, если честно.

— А, да, — я отхлебнул кофе. Все-таки гадостный. С молоком еще ничего так, но молоко закончилось, а бежать до завтрака в магазин мне было лень. — Собственно, идея была простая. Договориться с кем-нибудь из мужиков. У вас же наверняка остались друзья, которые работают на заводе все еще? Ну или если нет, я могу с отцом поговорить. Детали я не продумывал, но мне показалось, что устроить такое будет несложно.

— Хм… — задумался Леонид Карлович. — А ведь да… Кирилл работает на трансмаше, он легко может что-то подобное устроить… И он в курсе всего…

— А еще можно рассказать уже Еве правду, — осторожно сказал я. — Она девушка взрослая и умная, думаю, все поймет.

— Нет-нет-нет, даже не говори мне об этом! — замахал руками Леонид Карлович. — Я же в глаза ей потом смотреть не смогу!

— Ну, хозяин — барин, — развел руками я. — Но я бы на вашем месте…

— Ты не на моем месте, вот и помолчи, — довольно резко буркнул Леонид Карлович, и я благоразумно заткнулся. Некоторое время отец Евы молча сопел, потом посмотрел на меня, стянул с носа очки и принялся протирать их носовым платком. — Кстати, еще кое-что…

— Да, Леонид Карлович? — я вопросительно посмотрел на него. Даже ни тени мысли в голове о том, что там у него за идея. Надеюсь, не скажет, что мне нужно срочно искать себе новое жилье. А то я только привык к этой просторной и удобной квартире. Даже деревенские квартиранты ее не портят, а скорее наоборот, придают какой-то особый шик.

— Насчет твоей поездки в Питер… — проговорил Леонид Карлович, возвращая очки на свое законное место. — Не мог бы ты взять мою Евушку с собой?

«Неожиданно!» — подумал я. Нет, на самом деле, я и сам хотел ей это предложить, просто сомневался насчет комфортности нашей будущей поездки. Правда, сегодняшняя вечеринка эти сомнения слегка рассеяла. Денег в кошельке прибавилось, так что может и не придется ютиться всем вместе в какой-нибудь однешке на выселках…

— Понимаешь, какое дело, Володя, — как бы оправдываясь, снова заговорил Леонид Карлович. — Я ведь ей давно обещал свозить ее в Ленинград. Обещал, что после выпускного — обязательно. Но потом случился развод, и все как-то закрутилось… Она мне ни разу об этом обещании не напомнила, а вот меня нозит. Билеты я оплачу, конечно. И все остальные расходы, сколько потребуется…

— Да не надо, Леонид Карлович… — попытался отказаться я.

— Нет-нет, даже мне тут не откручивайся! — отец Евы махнул рукой и полез в карман за кошельком. — Это я не о твоем благосостоянии забочусь, понял? Просто для меня это важно, так что бери деньги и заткнись!

— Хорошо, Леонид Карлович, — улыбнулся я. Отец Евы открыл свое портмоне и извлек оттуда несколько купюр. Потом подумал, и добавил еще парочку. Много больше, чем требовалось, если задуматься. Даже со скидкой на разницу в ценах между провинциальным Новокиневском и вполне столичным Питером, этого будет достаточно, чтобы питаться чуть ли не в ресторанах.

— И смотри, чтобы все там у вас хорошо было, ясно тебе? — он сделал строгое лицо и погрозил мне пальцем. — Евушке не говори, что это я дал денег, договорились?

— Договорились, — кивнул я и снова улыбнулся.

Бельфегор нервно ходил взад-вперед по нашему офису в «Буревестнике». То к окну подойдет, то крышку рояля поднимет.

— Ну где они там уже⁈ — воскликнул он, в очередной раз вытягивая шею и вглядываясь в сгущающиеся сумерки.

— Они же сказали, что к пяти подъедут, — пожал плечами я. — А сейчас еще без пятнадцати.

— Да все равно… — Бельфегор сел на стул, но сразу же вскочил и подбежал к окну. — Вот они!

— Боря, да наверняка все нормально, что ты психуешь, — сказал я. На самом деле, я тоже слегка нервничал. «Ангелочки» рекордными темпами записали девять песен. Из фоток Ляли выбрали одну общую для обложки. Жан через Ивана устроил нам цветную печать за крохотные какие-то деньги. Даже как-то стыдно было так мало платить, я на еду в день трачу больше. И оставалось размножить это все дело на кассеты, когда в процесс вмешалась Кристина и сказала, что она все сделает. Совершенно бесплатно, потому что у нее есть нужные связи. И даже от болванок отказалась, мол там все есть, не суетитесь. Вы все равно купите какую-нибудь дешевку, а она нормально все сделает. И Бельфегор от этого предложения настолько обалдел, что отдал ей кассету с записями. Единственный экземпляр. И вот теперь психовал. Потому что если она что-то напортачила, то у нас уже не будет времени, чтобы все исправить.

Когда он мне все это рассказал, я себе выдал мысленного леща, что в решающий момент меня с «ангелочками» не оказалось, но принял вид безмятежный и самоуверенный. Мол, что ты, как этот самый, Боря? Девушка предложила помощь от чистого, можно сказать, сердца. Значит все нормально будет.

Наверное.

Пока Бельфегор подпрыгивал от нетерпения у окна, я размышлял о том, что, в принципе, сами по себе кассеты — это не то, чтобы супернеобходимая вещь в нашем питерском турне. В том смысле, что хорошо, если они будут. Но если вдруг нет, то это вовсе не значит, что поездка провалится. Мы ведь зачем туда едем вообще? За нужными знакомствами, посветить лицом, выступить на фесте. Атмосферой зарядиться, все-таки Питер — колыбель русского рока, вот это все. Ну и по городу побродить. А кассеты… Нет, все-таки лучше бы Кристине выполнить свое обещание. До поезда всего два дня. Можно, конечно, по-быстрому на двухкассетнике записать сколько-то болванок.

— Привет! — Астарот аккуратно поставил на стол большую спортивную сумку с буквами «СССР». — А где остальные?

— Кирюха и Макс не могут, а Дюшу сегодня Света с родителями знакомит, — сказал я.

— Вот блин! — насупился Астарот. — А я думал, что наш первый тираж первого альбома — это все-таки важное событие.

— Самые важные события всегда довольно будничные, — философски изрек я.

— Все нормально? — нетерпеливо приплясывал вокруг Бельфегор. — Все получилось?

Он явно хотел расстегнуть уже молнию, но воспитанность не позволяла ему трогать чужие сумки. Или страх, что внутри окажутся вовсе не новенькие блестящие кассеты, а, скажем, постельное белье. Ну или это Астарот вещи в поездку уже собрал…

— Конечно, получлось! — возмутилась Кристина. — Можно подумать, могло быть как-то иначе!

Лицо Астарота стало еще более самодовольным. Он выдержал драматическую паузу и вжикнул наконец-то молнией сумки. Мы с Бельфегором столкнулись над ней лбами. Все объемистое нутро было заполнено кассетами. Кассеты были аккуратно упакованы в блоки, а на корешке… Блин, это у книг корешки, а у подкассетников этот узкий край как называется? Хорош музыкальный продюсер, даже терминов не знаешь! В общем, пока я про себя называл их корешками. И на них ломаным и угловатым шрифтом, синими буквами было написано «Ангелы С» — «Жги ведьму!»

Мы вчетвером некоторое время стояли и молча смотрели на открытую сумку. Кристина вряд ли что-то там внутри своей красивой головы осознавала, а вот мы-то с Бельфегором точно переваривали важное осознание. Это. Первый. Тираж. Нашего. Первого. Альбома.

— А давайте послушаем! — жизнерадостно предложила Кристина, когда молчание как-то затянулось. — Вон там же магнитофон, да?

Она быстрыми шагами пересекла наш офис и взяла за ручку хрен знает как сюда попавший потертый магнитофон «Весна». На чем-то похожем Иван Васильевич Высоцкого слушал в культовом фильме.

— Да, точно! — выдохнул Бельфегор. — Надо же послушать, что получилось…

— Я в лоб тебе сейчас дам! — грозно нахмурилась Кристина, что на ее кукольном личике смотрелось скорее забавно, чем угрожающе. — Ты все еще не веришь, что мой друг сделал хорошую запись?

— Да нет же! — замахал руками Бельфегор. — Просто… Ну… Я же записи сводил. И все время как-то кусочками и отрывками, получается, все слушал. А когда включил кассету целиком… В общем, я уже тогда падал от усталости. А хочется же на свежую голову. Ну… Чтобы убедиться, что все нормально звучит.

— Да ладно, забей! — засмеялась Кристина. — Я шучу!

Она безжалостно разорвала одну из упаковок, и кассеты тут же рассыпались с характерным таким звуком. Нечто среднее между треском, звоном и щелканьем.

— Где у вас тут розетка? — выхватив одну из кассет, сказала Кристина. — А, вот она, точно!

Девушка решительно направилась к подоконнику, воткнула вилку в розетку, нажала на кнопку. Старенький советский магнитофон послушно распахнул свой «рот».

— Блин, тут еще упаковка… — пробормотала Кристина, пытаясь пальцами нащупать «хвостик» прозрачной пленки, чтобы сорвать ее с кассеты.

— Стой, подожди! — я рванулся к ней и выхватил кассету из ее рук.

— Что? — изящные брови Кристины сошлись на переносице. — Ты не хочешь слушать что ли?

— Давайте не здесь, — подмигнул я. — Пойдемте в зрительный зал. Торжественный момент все-таки.

— А нам можно? — с сомнением спросил Астарот.

— А почему нет? — я пожал плечами. — Все равно там кино уже несколько лет не показывают. Погнали! Должны же мы этот праздник хоть как-то прочувствовать!

В пустом зрительном зале пахло пылью и чем-то горьковатым. Как в костюмерной театра.

— А я в детстве всегда любил приходить на мультики первым, — почему-то шепотом проговорил Бельфегор. — Садился в первом ряду и… И сидел. Почему-то таким важным себя чувствовал.

— Иди включай музыку, — я толкнул рыжего клавишника в плечо и сунул ему в руки кассету.

— Идите садитесь в первый ряд! — тоном королевы сказала Кристина. — Я включу. А вы сидите и наслаждайтесь!

— Но ты же не знаешь, куда там надо нажимать… — запротестовал Бельфегор.

— Разберусь как-нибудь, не маленькая, — каблуки Кристины прогрохотали в сторону сцены.