А обещали сказку…

***

Женщину поднимали втроем. Мурз сидел на подушке и рассказывал, какие мы идиоты. Ибо портал он все-таки открыл, но в него попалась сама фея, а не я или Вирх. Что мурзика расстроило до такой степени, что он наложил на нее страшные чары боли и мук. Тетя и впрямь выглядела неважно и стонала на полу, отказываясь реагировать на свою хозяйку, то бишь меня.

– Мурз! – Я не выдержала первой.

– А?

– Сними свои жуткие чары, пока я кого-то не убила.

– Она уже мертва. – Довольно.

– А не про нее. – Щурясь.

Мурзик взглянул в мои глаза, что-то прикинул, кивнул и резко встал, спрыгивая на пол и подходя к жертве своих эмоций.

Прошептав что-то под нос и коснувшись ее лапкой, он так же спокойно отправился обратно к кровати. Подушка ему явно приглянулась. Но я перехватила пузана, сграбастала на руки, стиснула, зарылась носом в дергающееся ухо и довольно улыбнулась – мне нужна была разрядка. Мурз что-то хрипел, выдираясь.

– А? Что?

– Пусти! Садист.

– Ты такая лапа. – С умилением.

– А ты такая зараза! – На пределе.

Ладно, ладно. – Плюхаясь на подушку. Мурз уныло на нее посмотрел. – Я буду сидеть здесь, а ты – у меня на коленях. Идет?

– Нет. – Мрачно.

Я только усмехнулась и взглянула на уже поднявшуюся женщину. Вирх стоял у окна. А Хорт – у двери, на всякий случай перекрыв таким образом все возможные пути бегства.

– Итак. – Начала я, глубоко вздохнув. – Первое. Поменяй меня и Вирха обратно телами.

Женщина сверкнула глазами, что-то шепнула и топнула ногой. И вот уже я стою у окна, а Вирх стискивает в руках Мурза, сидя на подушке.

– Верни Вирху прежний облик. И снова без всяких заминок просьбу исполнили.

Котенка осторожно положили на кровать. Мурз сел с умным видом, напряженно следя за тетей.

– А теперь, – говорить становилось все труднее. Но надо. Надо это сказать, – скажи: что за чары ты наложила на меня?

– Запрета. – Спокойно. Не отрывая от меня взгляд. Сжать зубы. Мысленно выругаться и кивнуть. Запрета.

– А почему поместила в тело Вирха?

– Мне нужен был безграничный источник бессмертия. Очень жаль, что ты поменяла его тело на это.

– Почему? – Мысли скачут в голове, сердце бьется как ненормальное. Сказка накрылась медным тазом. Только что.

– Оно смертно. Кто? А, да. Поняла.

Меня трясет. Отворачиваюсь, смотрю в окно и пытаюсь сообразить, что бы еще такого умного о себе узнать.

– Как снять чары? – Хорт. От двери.

– Никак.

– ? – Снова смотрю на ведьму.

– А если убить тебя? – Вирх. Со спокойным интересом, но цвет глаз сменился на алый.

– Не поможет. – Качает она головой. – Я разделила это заклинание между всеми ведьмами шабаша. Думала, девчонка все еще в теле вампира. Но… увы. Еще одно колдовство ее просто убьет. Ведь тогда ее жизнь вытянут аж 152 ведьмы разом.

– А я думала, что ты – фея. – Глухо. Я в курсе, что несу бред. Но у меня только что отняли сказку, хеппи энд, способность колдовать и даже жизнь.

– Значит, если она не будет колдовать, то будет жить? – Хорт.

– Нет. – Ведьма. Какая она нахрен фея? – Колдовство ускорят процесс отдачи жизненных сил. Но и без него ведьмы феи жизнь по немного. Жить ей осталось… от силы месяц. А впрочем, – смотрит на вампира и улыбается. Я насторожилась, – если сделаешь ее вампиршей – будет жить вечно. Как и все мы.

– Ты уже жить не будешь точно. – Встрял Мурз.

Улыбка на лице феи увяла. Она вспомнил, что с некоторых пор вообще труп. Ну хоть бессмертие заполучила, зараза.

– Иди сюда. – Вирх. Мне. Неуверенно улыбаюсь, не совсем понимая, зачем.

– Укушу. – Сообщил он, вставая. Ага. Бегу и падаю.

– Мне и так хорошо. Мямлю. Трагический хохот мертвой ведьмы неплохо врезает по нервам.

– Заткни ее. – Вирх – Хорту.

Тот кивает, подходит и крывает тетке пасть рукой. Хохот обрывается. Вирх идет ко мне.

– А… я слышала, что без согласия жертвы, в вампира ее обратить низя. – Испуганно.

– Да. Но если жертву сначала укусить, а после – убить… Мама. Беспомощно смотрю на Мурза. Вылизывается! Во, зараза.

Вирх подходит вплотную, руки скользят по талии, прижимая так тесно, что его дыхание щекочет нос.

– В… Вирх. – Испуганно. Глядя на него огромными невменяемыми глазами.

– Не бойся. – Медленно склоняясь к моей шее и проводя по коже кончиком горячего языка. По телу прошла волна дрожи, мне почему-то не хватает воздуха. – Это будет… приятно.

Я стиснула его плечи, зажмуриваясь. И резко, на выдохе, поменялась телами с Мурзом. …

Сижу, во рту – хвост. Смотрю, как выпучившую глаза девушку кусает вампир и слизывает капли ее крови.

– Сладко. – Улыбается вампир.

– Мяу. – Пискнула девушка.

Вампир отстраняется, смотрит в психически невменяемое лицо и страстно впивается в губы, скользя в приоткрытый рот языком и прижимая к себе до хруста ребер. Меня трясет, хрюкаю на кровати, представляя эмоции выдирающегося Мурза. Но тут Вирх что-то почувствовал, нахмурился и отстранился.

– Марина?

– Какая в жопу Марина!!! Это я, Мурз!!!!!!!!!!!!

Вампир вздрагивает, отпускает девушку и поворачивается ко мне. Улыбаюсь, машу лапкой, пытаюсь вытянуть губки бантиком. Хорт ржет, отвернувшись и стараясь скрыть хохот за кашлем.

– Укуси меня! – Капризно мяукаю я, эротично потягиваясь.

Рычание Вирха проходит по нервам и внутренностям. Вампир явно в бешенстве. Кот ошарашено разглядывает свое новое тело, в данный момент задрав юбку и нюхая коленку.

Все отвлеклись – смотрят на Мурза. Тот сообразил, что что-то не так и юбку опустил.

– Хвоста нет. – Убито.

Вирх выругался, подошел к кровати и сграбастал меня на руки. Смотрит зло, но я неожиданно привстала на задние лапки и осторожно потерлась носом о его щеку.

Вампир сжал зубы, но в ответ неожиданно чувствую, как длинные тонкие пальцы уже осторожно скользят по спинке, даря невообразимое удовольствие. Из груди вырвалось что-то низкое и вибрирующее. Хм… я теперь и мурчать умею?

– Так, ребята, а почему она еще жива? Она же колдовала. – Влез Мурз, нарушив идиллию. Все смотрим на ведьму. Я – из-за плеча Вирха.

– Поцелуй первой любви разрушил колдовство. – Мрачно процедила она, пронизывая меня взглядом. Переводим взгляд на красного, как рак, Мурза.

– Э-э… – смущенно, – Вирх… так я твоя первая любовь, поучается… тронут. Вирх неотрывно смотрит на девушку, тоже временно не врубаясь.

– Но… я не смогу быть с тобой, – все еще краснея и теребя лиф платья, – ибо… сам мужик и все такое. Да еще и животное… если ты понимаешь о чем я. Вампир сжал зубы и выругался.

– Объясни еще раз, – поворачиваясь к ведьме и прожигая ее взглядом убийцы.

Мы все смотрим на него с состраданием, а я и вовсе гляжу лапкой по плечу.

– Ты думал, что целуешь Марину… это сняло чары. Облегченный выдох кота.

– А то я как представлю, что бы он со мной сделал в этом теле. – Пожаловался он Хорту.

Я явственно услышала скрежет зубов. Но только зевнула, вспоминая, что мало поспала, и теперь меня снова клонит в сон.

Так что, свернувшись на его руках клубочком, я уткнулась носом в грудь и прикрыла глаза, чувствуя, как пушистый хвост укрыл лапки. Вампир отвлекся от девушки и посмотрел на меня. Минуту или две просто разглядывал, продолжая стоять. А потом подошел к кровати, опустил меня на свои колени. И я ощутила, как кончики его пальцев осторожно почесывают нежную область за ушком. Мурчу даже сквозь сон. И улыбаюсь мысленно.

– Но он целовал ее и раньше. – Хорт. Уже отпустил фею, но все еще хмурится.

– Значит, тогда он еще не был влюблен в нее. – Просто пожала плечами она.

Очнулась я ближе полдню. Сонно зевнула, тихо мяукнула и встала, выгибая спинку и выпуская коготки из подушечек пальцев. Вампир лежал рядом. Волосы его находились в творческом беспорядке, рубашка расстегнута, а длинные черные ресницы чуть подрагивают, касаясь белой кожи лица.

Красивый. Спокойный и надежный. И ведь и вправду любит. Даже во сне не отпустил меня, и теперь я сижу в кольце его рук. Осторожно переступив через локоть, я подошла к лицу и залюбовалась.

Идеальная кожа, тонкий длинный нос и высокие скулы. Нет, я люблю Хорта и помню это, но… но он такой красивый. И так заботится о непутевой мне. Мне вдруг стало очень стыдно за свое недавнее поведение. Ради меня так стараются, носятся, как курица с яйцом, а я… а я только добавляю неприятностей.

И, в порыве благодарности – осторожно лизнула маленьким розовым язычком его нос.

После чего удивленно уставилась в открывшиеся черные, как бездна ночного неба, глаза. Мне стало плохо. Я сделала шаг назад, споткнулась о его ладонь и упала на спину, впрочем, тут же вскочив.

– Ты не спал? – Возмущенно.

– Спал.

– Но… но ты… это я просто!…

Он положил руку мне на спину, осторожно пододвинул упирающегося котенка к себе и мягко, нежно поцеловал его в пушистую мордочку.

И, судя по рухнувшему в живот сердечку, это был самый романтичный поцелуй за всю мою жизнь.

На кухню я гордо въехала на его руках. Дождалась! Меня таскают на шее, плече или в объятьях, и не намекают на излишки веса и признаки обжорства. Какое счастье.

Посадив на стол, Вирх придвинул ко мне плошку с молоком и положил рядом куриное крылышко. Мурз в виде девушки валялся на лавке неподалеку с распухшим животом и устремленным в потолок взглядом.

– Люди – не совершенные создания. – С болью сообщил он, пока я отщипывала кусочки дичи, осторожно лакая холодное молоко. – Пока наешься – сдохнешь.

– А где ведьма? – Вирх.

Хорт ткнул пальцем угол. Фея как раз смотрела на шею Мурза и облизывала тонким языком нервные губы.

– Жрать хочет. – Нахмурился Хорт.

– Обойдется. – Сообщил Мурз.

– Молоко вкусное. – Влезла я. Чтобы тоже что-нибудь сказать. На меня не обратили внимания.

– Так, надо вас поменять телами обратно. – Охотник, задумчиво глядя на меня.

– А зачем? – Наивно.

– А ты хочешь остаться в этом теле?

– Ну… – Я вспомнила, как приятно, когда тебе чешут за ушком, гладят спинку и таскают на руках. – Да. Девушка села и хмуро на меня уставилась.

– Марина! – Патетически. – Так нельзя. А замуж? Довод убил.

– Остаюсь котенком. – Мрачно. Фея чего-то захихикала в углу. Все трое мрачно на нее смотрим.

– Чего ржешь? – Мурз. Ошарашенный перспективой и дальше бегать в виде человека.

– А она больше не может колдовать. – Хихикнула фея. – Так что…

Здоровенная сковородка взмыла в воздух и врезалась в противное лицо с длинным тоскливым гулом. Все почему-то с укором посмотрели на меня.

– Врет она все. – Смущенно. – Все я умею.

– Интересно, а я умею? – Заволновался Мурз. И в кашляющую фею врезалась вторая сковородка.

– Ура! – Радостно.

Фея сжимала в руках сковородки и ошарашено смотрела на нас, хлюпая разбитым носом. А нефиг.

– Но… я не понимаю. – Растерянно. Она же.

– Разберемся с этим позже. – Вирх. – А теперь… надо решить, что делать с феей и отправляться в город. Я покивала. Мне тоже здесь не нравилось. Фея замерла, настороженно глядя на нас и не ожидая ничего хорошего.

– Предлагаю ее повесить. – Мурз. Сонно. Опять лежа на лавке. Фею перекосило, она до боли вцепилась в сковородки.

– Закопать. Но сначала кол в сердце. – Вирх.

– И в задницу. – Котенок. Мстительно.

Фея смотрит так, будто это я ей всю жизнь поломала и чуть не убила напоследок.

– Слишком сложно, – качает головой Хорт. – Она же уже мертва. Так что из земли вылезет, а в петле будет дергаться.

С уважением на него смотрим. Фея – с надеждой. Хорт как раз моет посуду, поливая на руки из старого ржавого умывальника.

– Лучше просто сжечь – надежнее, да и не воскреснет больше. Сковородки с грохотом упали на пол. Мы все обдумываем предложение.

– Я вам еще пригожусь. – Пискнули из угла.

– А мне тебя видеть двадцать четыре часа в сутки рядом не хочется, – насупилась я, – так что…

Но тут фея вспыхнула, фигура ее окуталась туманом… И вот уже перед нами сидит миниатюрная белая кошечка повышенной пушистости и с длинным шикарным хвостиком. Смотрит очень жалобно, приподняв правую лапку и тихо мяукнув.

Мурз сел(а), глядя на кошку расширенными глазами. У меня отвисла челюсть.

– Марин, а можно, я заклинание повиновения на себя перекину? – Напряженно. Смотрю на девушку, неуверенно киваю. Широкая улыбка тайного садиста пугает всех.

– Иди сюда. – Потягивают к пятящейся кошке руки. – Не обижу… наверное.

У кошки дергается глаз и ухо. Вспышка, туман. И вот уже перед нами небольшая белая птичка, с клювиком и тонкими лапками.

Мурз обиженно нахмурилась и легла обратно на лавку. Не знаю кто как, а я вздохнула с облегчением.

– Так как… можно остаться? – Жалобно. Но продолжая коситься на Мурза.

– Верни меня обратно в свое тело, и можешь оставаться, – махнула я лапкой. Знаю, знаю – добрая я чересчур.

Птичка довольно что-то прочирикала, взлетела под потолок. И уже через минуту в глазах помутилось, меня куда-то мотнуло, и очнулась я уже на лавке, а перед глазами был покрытый паутиной потолок. Со стола тихо мяукнули.

Я улыбнулась. А белая птичка села на балку и вопросительно посмотрела на меня.

– Как звать-то тебя? – Все еще улыбаясь.

– Дубина.

– Не повезло, – ошарашено.

– Так ты же меня так и назвала.

– Да? – Смутные воспоминания битвы на празднике. – А, ну да. Прости…. В смысле так тебе и надо! Птичка только вздохнула.

– Ладно, дано, будешь просто… просто… Ино. Согласна?

– Ага.

В животе что-то булькало и перекатывалось. Я задумчиво покосилась на наяривающего молоко кота.

– Мурз.

– А? – Не отвлекаясь от плошки.

– А что ты ел?

– Ну… – Мокрая мордочка приподнялась, глаза ностальгически поднялись к потолку. – Кажется, селедку с молочком и сметанкой. В животе булькнуло совсем уж зловеще.

– Да?

Хорт и Вирх как раз что-то обсуждали у раковины, не реагируя на мои страдания.

– Ну… может еще салатику добавил. И плюшек. И картошечки… и… Я встала и осторожно поползла к выходу. Кота придушу позже.

– Тебе помочь? – С потолка.

– … не надо. – Угрюмо. Проползая дальше и мечтая лишь о том, чтобы успеть вовремя.