А отличники сдохли первыми…

Глава 19 Хранители подземелий

Преодолев свои детские страхи, кадеты побежали следом за мной. И теперь, сжимая оружие подрагивающими руками, они удивлённо уставились на картину, развернувшуюся перед ними в слабом свете ночника.

Я растянулся во весь рост на пыльном полу, удерживая за ногу какого-то мелкого пацана, лет десяти, одетого в грязный больничный халат, пижаму и шлёпанцы. Не останавливаясь ни на секунду, он отчаянно пинал меня свободной ногой по голове и цветасто обещал мне жуткие кары в случае продолжения сопротивления. Не выходя, однако, за рамки литературного языка. Чувствовалось приличное воспитание.

— Я тебя крысам скормлю, тварь! Отпусти, гадина! На воротах повешу, будешь там гнить всю жизнь, подонок! — Перемазанными в чём-то красном руками, он цеплялся за неровности пола, пытаясь отползти.

Напротив меня темноволосая девочка такого же возраста и в такой же одёжке с трудом удерживала килограмм воронёной стали на вытянутых в мою сторону руках. Следовало что-то предпринять и как можно скорее — дрожащий ствол клонился вниз. А спуск у него чувствительный… Оставшийся в патроннике заряд мог вылететь мне в лоб в любую секунду.

— Не стр… Не стрелять! — Пацан довольно чувствительно пнул меня по губам, мешая отдать приказ кадетам.

Услышав мой голос, девочка наклонилась вперёд и присмотрелась. Стало заметно, что она очень похожа на драчуна. Близняшки что ли?

Прищурившись, она еле слышно пробормотала на фоне проклятий моего пленника.

— Вы… Вы взрослый? Вас папа прислал, да? — И добавила погромче, обращаясь к брату. — Митя, вот видишь, он же говорил, что за нами придут! Что нас заберут отсюда!

Митя, казалось, не слушал её, слишком увлечённый своей борьбой.

Обманывать детей нехорошо. Но что поделать, если они целят тебе в голову из твоего же оружия.

— Да…То есть нет… Ай!.. У нас с ним общее… Бл… начальство. Мне приказано проверить все бомбоубежища. Проведать… Ух… как вы тут… Да прекрати ты уже! Задолбал!!! — Боевитый пацанёнок окончательно меня выбесил и я отбросил его от себя в сторону совершенно растерявшихся от такой сцены кадетов. Они-то наверное ожидали увидеть здесь какую-нибудь адскую сатану в окружении мёртвых безголовых детей.

В любом случае, было похоже на то, что заложник мне больше не нужен. Девочка опустила пистолет и радостно запрыгала, захлопав руками по бокам как крыльями:

— Ура!!! Я же говорила! Вот я же говорила! Слушайся меня теперь!

Митя, мгновенно вскочив обратно на ноги, уже было собрался продолжить пинать лежачего. Но, заметив, что сестра опустила оружие, ринулся к ней.

Лежачий успел первым. Подскочив к обрадовавшейся девочке, я выхватил у неё оружие, а пацан с разбегу врезался мне в спину и отлетел назад. Девочка отпрянула, испугавшись моего резкого приближения.

— Так… Всем спокойно! Да что б тебя…

Мальчишка и не думал успокаиваться. Снова приняв вертикальное положение, он разбежался и боднул меня головой в живот. Оттолкнув его опять в сторону кадетов, я хрипло скомандовал им остатками воздуха:

— Да держите его уже… Х-хэ-э…

Бойцы вцепились ему в плечи и он тут же пнул их обоих по голени. Егор выпучил глаза и закряхтел от боли, разжав руку — удар достался ему прямо по той ноге, на которую он прихрамывал. Но Петров проявил бо́льшую стойкость, видимо, желая реабилитироваться за проявления трусости минутой раньше. Сунув своего «макара» обратно в наплечную кобуру, он заломил пацану локоть и теперь без проблем удерживал его в таком положении.

Пытаясь отдышаться, я убрал оружие и попытался успокоить девочку, которая уже начала испуганно пятиться.

— Всё хорошо, не бойся… Х-хэ-э… Всё… Мир… — Я продемонстрировал ей открытые ладони в знак примирения. Кажется, сработало.

— А вы тоже в ФСБ работаете, да?

— Да… Х-хэ… Работаю… Только не в этом городе… — Было уже не сложно догадаться, что к чему. — Это папа вас сюда спрятал? Он что, не заболел?

— Он скоро придёт и тебя арестуют как террориста!!! — Пацан, повернувшись носом в пол, оказывал сопротивление как мог.

— Да… Нет, он заболел, но не сдурел, как остальные… — Грустно поделилась со мной девочка. Перестав пятиться, она запахнула халатик и поёжилась. — Кашлял сильно. И температура была… И он отвёл нас сюда. Сказал, что за нами скоро придут, надо только немножко подождать…

Похоже на то, что Алина рассказывала про свою бабушку.

— И с тех пор никого не было?

Девочка помотала головой.

— Ка же вы тут живёте? Вы одни? Ещё кто-то с вами? — Я присел у стенки рядом, оказавшись с ней на одном уровне, чтобы меньше пугать. Даже пацан вроде немного подуспокоился и больше не ругался.

— Ещё Маша, Лера, Соня, Ксенька, Вова… Они все в нашем подъезде жили. И папа их тоже по квартирам собрал… Они маленькие ещё… Только Ксенька как мы. Она там сейчас за остальными присматривает… — Глаза у неё намокли, но она быстро спохватилась, вытерла их рукавом и посмотрела на брата. — Отпустите Митю, пожалуйста.

Я махнул рукой сержанту и он выпустил из рук пыхтящий комок ярости. Пацан отбежал от кадетов, повернувшись на миг, показал им средний палец и приблизился к нам с девочкой.

— А удостоверение у тебя есть?! Показывай давай! — Важно уперев руки в пояс, он встал напротив меня.

— Нет больше ни у кого никаких удостоверений, Митёк. И ФСБ больше нет. — Пора начинать говорить им правду. Продолжать спектакль не было ни желания, ни времени, ни сил. Жалко их конечно. Но миллионам таких же несчастных малышей повезло куда меньше.

Эти откровения немного сбили спесь со смелого мальчишки.

— А кто же теперь главный? Кто же нас отсюда заберёт?

— Вот, например, они. — Я кивнул на кадетов, прислушивавшихся к нашей беседе. — Суворовцы, кадеты. Знаешь таких?

— Ага. У меня двоюродный брат в Самаре учится в кадетской школе. — Не без гордости заявил Митя и с интересом присмотрелся к кадетам, немного расслабившись.

— Учился… Хотя, может и там они порядок сейчас наводят. Вы не в курсе, что там в Самаре, бойцы?

Бойцы пожали плечами:

— Связи-то нет. Оттуда никого не было. — Поделился сведениями сержант.

— Значит, много вас тут… А как живёте? Папа успел припасы оставить?

Девочка собиралась ответить, но брат перебил её:

— А тебе зачем? Ограбить нас хочешь да? Фиг тебе! — И снова набычился. Значит — есть что грабить…

— И долго вы тут одни ещё просидеть собираетесь? Не глупи, Мить. — Я постарался говорить спокойно, завоёвывая их доверие. — Кадеты вас заберут, будете с ними жить. Заберёте ведь?

— Прямо сейчас это будет опасно. Их же тут целый выводок. Надо по очереди выводить, путь зачистить… Но заберём, конечно.

— Вот видите. Не обманул вас папка, пришли за вами. — Девочка перестала хлюпать и улыбнулась, а пацан продолжал придирчиво осматривать экипировку кадетов. — Так как же вы тут умудрились выжить с зимы? Мих, ты ж говорил, что тут в фээсбэшном бомбоубежище хлам один.

Петров согласно кивнул и пожал плечами.

— Мы в другом живём. Которое вон там. — Девочка махнула в темноту коридора, по которому мы идти не собирались.

— И вы там не были? — Я обратился к кадетам, и они пожали плечами в третий раз за минуту.

— Ключи от катакомб просто так всем подряд не выдают. Эти нашли, когда здание ФСБ шмонали. А там, дальше по коридору, дорога на правительственный бункер под Театральной площадью. От него ключей, наверное, нет, раз мы там не были.

— Хм… Надо думать, что министры-то себя не обидели, в отличие от служак… Я тоже думал, что с девяностых все бункеры заброшены.

— У нас есть еда и вода. Очень много. Митька вон томатную пасту зря только расходует. — Девочка кивнула на перемазанные красным руки братца. — Есть ещё этот, как его… Генералтор. Мы иногда включаем и тогда туалеты можно смыть.

— Генератор! — Важно поправил её брат.

Очень интересно. Вот тебе и провиант для будущего путешествия… Похоже, как раз запас каких-то консервов или сухпайков. И топливо… Прямо под носом. Теперь, главное, не спугнуть. А то запрутся и стучись к ним потом.

— А непрошеных гостей, вы, значит, пытаетесь вот так отпугивать? И что, получается?

— Ещё как! — Завил пацан, азартно хвастаясь. — Это я придумал! Было тут несколько дурачков до вас. У них тоже ключи были. Лезли к нам, но потом визжали как девчонки! Это я вам ещё не всё показал, чё придумал!

Что ж… Нужно признать, что и я в какой-то момент малость струхнул в этой темноте.

— Скучно только очень. Вот Митька и придумал так развлекаться. Хотя я говорила, что это опасно. Но он упрямый как осёл. — Девочка продолжала доверчиво улыбаться.

— Сама ты осёл!

— Тут ещё книжки всякие есть, но мы уже всё прочитали. Даже взрослые. — Не обращая внимания на возмущение брата, девочка продолжала рассказ. Было видно, что она тоже любит поболтать и ей давно не предоставлялась возможность найти нового благодарного слушателя. — И игры всякие… Но они старые, уже тоже надоели. Тут даже в прятки неинтересно играть — все давно знают, где лучше всего прятаться.

— Дела-а… Ладно, дети подземелья. Прячьтесь лучше обратно. А эти бритые скоро за вами вернутся. Вот этого, со шрамом, зовут Миша. Его точно узнаете. — Я махнул на кадетов и сделал серьёзное лицо. — А то мы сейчас на задании. Сейчас никак нельзя.

— А можете мне тогда пистолет оставить? — Вкрадчиво поинтересовался мальчик и уважительно присмотрелся к шраму сержанта.

— Не положено. Но когда будешь жить с кадетами, они тебя научат с ним обращаться. Если, конечно, будешь хорошо себя вести. Договорились?

Пацан с энтузиазмом закивал. Ну вот и с тобой подружились, вояка.

Встав с кортов, я вспомнил об одном из своих трофеев, который сейчас окончательно закрепил бы нашу дружбу и доверие с этими детьми:

— А вот что ещё… — Серая книжка про Робинзона была извлечена из кармана. — Такую не читали?

Девочка взяла книжку, свела брови и прочитала длинное название, шевеля губами.

— Нет… — Она подняла на меня серьёзный взгляд. — А она интересная?

— Очень. Тут герой так же как вы выживал в одиночестве. Только на необитаемом острове.

— Ехтыж… Спасибо!

Мы проводили взглядом уходящих во тьму детей. Шаркая своими шлёпанцами, они уже почти скрылись из вида, когда мальчик зажёг фонарик. И дальше от нас отдалялось уже пятно света.

— Интересно, что можно найти в других бомбоубежищах… Где, говоришь, они ещё у нас есть? — Обратился я к Петрову.

— У каждого военного завода своё есть. Но я слышал, что они пустуют. Да и большинство из них либо в Ленинском, либо в Заводском. Если в каком-то прятались вот такие же малыши… И их нашла, например, Комса… Не завидую им. — Он покачал головой. — Идём дальше?

— Больше паники не будет?

Сержант не ответил. Нахмурившись, он взяв лампу в руки и пошёл по южному коридору первым.

Через несколько минут мы беспрепятственно дошли до тяжёлой стальной двери. Она тоже была заперта вопреки памяти кадета. Рядом я заметил всё те же продолговатые следы от шаркающих тапок — дети и тут за ним закрыли.

Бомбоубежище под зданием областного управления ФСБ было довольно обширным, хотя низкие потолки так и провоцировали приступ клаустрофобии. Ряды двойных нар вдоль стен, старые столы, облезшие стулья — всё было покрыто слоем пыли. Мы проходили мимо зала для собраний с лавками и трибуной, кабинета для совещаний с большим столом и стульями по периметру, кухни, совмещённой со столовой. Над головой были какие-то хитрые переплетения труб, вентиляционных шахт и проводов.

Был и огромный дизельный генератор. Но ни капли топлива. Уголок радиста мы опознали по вдрызг разбитой радиостанции с вывороченными наружу проводами, лампами и обломками схем.

Кое-где на полках валялись пыльные носатые противогазы. Но резина потрескалась, а стеклянные глазницы были либо пусты, либо покрыты трещинами.

Наверное, если бы все эти мощности не были окончательно разворованы за три десятка лет после смерти страны, которая их построила, то они бы могли спасти от эпидемии не одну тысячу жизней. Но в таком состоянии им удалось сохранить только нескольких малышей.

Созерцание пыльного реликта навсегда ушедшей эпохи навело кадетов на мысли о прошлом. И о выживании в катастрофе.

— А где ты был, когда всё началось? Как удалось выжить? — Неожиданно разразился вопросами обычно немногословный Егор.

Любопытно, как бы они отреагировали на тот факт, что им приказано спасать жизнь психопата, расстрелявшего за полчаса почти три десятка собственных коллег? И определённого по суду на лечение в психушку… Пожалуй, проверю как-нибудь потом. Но что-то ответить надо. Они мне ещё нужны.

— В больнице. В области. — Я неопределённо махнул рукой в сторону Энгельса. — Когда началось и я понял, что теперь на всю больницу один… Эм-м… Вменяемый… То экипировался в гардеробе и собрал в столовке всё, что жоры не успели сожрать. Потом решил найти себе домик в деревне с печкой и погребом побольше. Переждать до тепла. Да вот только деревенские парни порасторопней оказались. И пришлось малость покочевать.

— А как там вообще на левом берегу? Анархия?

— Не совсем. Про общинно-родовой строй в школе проходили?

— Ага.

— Значит, имеете представление. Да и у вас, как посмотрю, прогресс не сильно вперёд шагнул…

Мы покинули бомбоубежище и после непродолжительной прогулки по бело-зелёному коридору, похожему на первый, снова оказались в канализационном тоннеле. Он был просторнее того, который шёл под цирком. Стены были бетонированы, кирпичи почти нигде не проступали. Полукруглый потолок местами перекрывали мощные балки. А по дну тоннеля бежал поток холодной прозрачной воды глубиной почти по колено. Быстро стало довольно зябко.

— Это вроде как настоящая река. Её ещё давно в тоннель отвели, чтобы по городу землю не размывала. Белоглинка или как-то так называется. Не помню… — Блеснул эрудицией сержант. — Вон какие наросты успели образоваться. Наверное, ещё в девятнадцатом веке её заперли.

Кадет показал на массивные известковые отложения на полу вдоль стен. Довольно занятного, прямо-таки инопланетного вида. А ведь я здесь раньше сто раз ходил на поверхности, да и не знал, что подо мной целая река в бетон замурована.

— Так… Это вот третий люк от решётки… А нам нужен четвёртый… Дальше уровень воды будет намного выше. И до следующего люка уже не… — Петров вспоминал обратный путь вслух, как его вдруг перебил Егор, тронув за плечо и показав пальцем вверх.

— Тихо! — И добавил шёпотом, еле слышно на фоне шума потока — Говорит кто-то наверху. Не плещите.

Мы прислушались. Действительно — наверху возле люка негромко беседовали несколько голосов. И мы пошли медленнее, переставляя ноги в потоке так, чтобы не создавать дополнительного шума.

В момент, когда мы проходили мимо лестницы, ведущей к люку, голоса стали максимально различимы.

— Погодь… — Егор снова остановил Михаила и прислушался. — Это ж Горян…

Сержант прислушался:

— Вроде… Да, точно он! Картавит же… — И он повернулся ко мне, горячо зашептав пояснение. — Это командир экспедиции по ЖД-мосту! Значит всё-таки вернулись!

Радостно заулыбавшись, он подскочил к лестнице и пополз вверх, предвкушая сюрприз для однополчанина.

— Стой! — Я сдавленно крикнул, успев вцепиться ему в ремень. — Остальные голоса узнаёшь?

Петров оглянулся и непонимающе нахмурился, продолжая улыбаться. Но прислушался к словам на поверхности вместе с нами.

— …с нами пойдёшь. Если фуфел прогнал, лично вскрою, мудилу.

— Да базаг’ю. Тут сг’азу тг’и дозог’а боем связать можно. А тут остальные пусть штуг’муют. Увидишь — там забог’ с колючкой в слепой зоне. Накинул чё поплотней — и пег’елез быг’ом.

— Смотри… С вами краснопёрыми и так чёта мутить — один зашквар. А тут почти всех пацанов припрягли. Если пиздишь, сука…

— Да мне самому остопиздело с этими мудаками жить. Ни пожг’ать ни посг’ать толком. И баб не тг’онь. Ещё и на убой посылают. Дело, блядь, госудаг’ственной важности… Какого, блядь госудаг’ства, ебанаты…

Я посмотрел в лицо сержанта, постепенно сменившее радостную улыбку на хмурую злость, и шепнул:

— Что-то мне подсказывает, что этот ваш «Гог’ян» вам больше не друг…