А я верну тебе свободу

Глава 25

На следующее утро, вернее, день, когда я проснулась, Алла лежала с безучастным видом и тупо смотрела в потолок.

— Юлька, мне жить не хочется, — прошептала Алла. — Моя жизнь кончилась. Вначале отец, теперь Толик…

Они умирали в обратном порядке, но я не стала это уточнять. Аллу мне было жаль.

— Я сейчас уеду, — сказала я Креницкой. — И попрошу Татьяну посидеть с тобой. Или иди в ее квартиру.

— Нет. Я хочу побыть одна.

— Думаю, тебе лучше не оставаться одной.

— Да не возьму я у тебя ничего! — взвизгнула Алла. — Ты видела нашу квартиру? Зачем мне твое убожество?

Я сглотнула обиду (хотя по сравнению с хоромами Креницких у меня в самом деле убожество) и пояснила, что боюсь не этого: мне труп в квартире не нужен, а Алла, по-моему, находится в том состоянии, в котором вполне может наложить на себя руки. В общем, я позвонила Татьяне с Ольгой Петровной, и соседки забрали Аллу к себе. Ей было все равно, в какой квартире лежать и чей потолок разглядывать. У соседей, правда, обстановка пооригинальнее. Где еще встретишь столько террариумов?

Я же поехала в управление к Андрюхе, предварительно предупредив о своем желании его увидеть. У Андрюхи, как выяснилось, было такое же желание. Правда, они возникли из разных побуждений.

— Где ты болталась всю ночь?! — завопил старый знакомый, только меня увидев. — Я звонил раз сто, и твоя Ольга Петровна твердила как попугай, что ты будешь утром.

— Во-первых, не сто, а только шесть, — невозмутимо поправила я. Вчера ночью я посчитала количество Андрюхиных звонков в памяти АОНа. Правда, сколько раз он звонил в квартиру Татьяны, где находилась Ольга Петровна, я сказать не могла, но все равно была уверена: до ста Андрей не дотянул. Во-вторых…

— Но почему у тебя был отключен сотовый?!

Я отключала его в деревне, чтобы не выдать себя звонком. Но сообщать Андрею о вчерашнем месте приложения своих талантов не собиралась.

Вместо этого многозначительными намеками заставила его думать, что провела все это время в постели любовника. Мне не хотелось говорить об этом прямо: не стоит это делать, разговаривая с мужиком, который имеет на тебя виды, а у Андрея они на меня время от времени появляются. Но намекнуть стоило. Хотя бы для того, чтобы больше ценил. Тонька в одной своей статье (или сборнике советов) заявляла, что больше всего женщину ценят мужики, которым покой только снится. Тонька рекомендовала читательницам держать мужей и любовников в постоянном напряжении. И подобное поведение очень подходит для имиджа прожженной стервы, активно мною создаваемого.

Андрюха сник, буркнул, что просто очень за меня волновался, и мне следовало бы подумать о том, что он будет волноваться, и предупредить. Я изобразила на лице раскаяние и перешла к делу, ради которого, собственно говоря, и прибыла в управление.

Я сообщила, где, по всей вероятности, следует искать труп девушки Лены. Андрюха напрягся, потом спросил, откуда у меня эта информация.

— Не могу разглашать свои источники.

— Юля! Ты помнишь, где находишься?!

— Прекрасно. У меня нет проблем с памятью. А вот у тебя, как я вижу, они имеются.

Я вообще могла просто опубликовать информацию о примерном местонахождении трупа в газете, но, руководствуясь личной симпатией и…

— На хрена мне лишний «глухарь»? — уныло спросил Андрей. — И вообще ты не по адресу.

Я вопросительно посмотрела на приятеля.

Он пояснил, что примерное место нахождения трупа находится не на его территории. И посмотрел на меня с подленькой ухмылочкой.

— Андрей, ты же в органах работаешь! — попыталась я его пристыдить, потом заткнулась, подумав о себе.

— Вот так-то оно лучше, — Андрей словно прочитал мои мысли. — Нам этот труп не нужен. И отношения к делу он не имеет. К тому, что на мне висит. Проституток убивают пачками. И какого рожна мне заниматься убийством выборгской проститутки? Думаешь, мне делать нечего? Хотя… Опубликуй-ка в газете, что хотела. Пусть выборжане подсуетятся, займутся выполнением прямых обязанностей. Кстати, такой публикации будет достаточно для возбуждения уголовного дела. Я специально прокурору подсуну. Правда, тебе потом придется отвечать на вопросы.

— А я пошлю спрашивающих. Я не обязана раскрывать источники информации.

— Уж не по известному ли русскому адресу посылать собираешься? прищурился Андрей. — Ох как это прокурору понравится! И опера не все такие, как я.

— Зачем по известному русскому? Есть «Закон о печати». Тебя к нему никогда не посылали? Выборжане потом всем рассказывать станут, куда были посланы питерской журналисткой. Знаешь, когда что-то впервые ешь, следует загадывать желание. Насчет посыла не знаю, но можно ввести новую русскую традицию. Я через газету предложу. И по телевидению.

— Например, выпить вместе с журналисткой, — подсказал Андрей. Третьим взять оператора. Пашка, насколько я знаю, никогда не отказывается.

Ну кто о чем, а русский мужик всегда о бутылке.

Андрей помолчал немного, потом вздохнул, признал, что он, конечно, не прав, но я должна его понимать. Я понимала, потому что знала, сколько ему за его труды платят.

— Юлька, не печатай ничего, а? — просяще посмотрел на меня Андрей. Ив лес с Пашкой не таскайся. Нечего вам там снимать.

— Но девчонка, Андрюша… Я понимаю, вы ее убийство никогда не раскроете, но ведь у нее же родители есть…

— А ты уверена, что убийство?

— Ну не просто же так она в лесу валяется?!

Андрей грустно кивнул, потом заметил, что родственникам-то как раз спокойнее считать, что дочь их жива и просто решила исчезнуть из города. Пусть лучше верят, что она вернется.

— Знаешь, наши туг недавно тело пацана нашли, — рассказал Андрей. Через четыре месяца после того, как он ушел из дома. Так вот мать сказала: лучше бы не находили. Она верила, что он гуляет где-то по стране. Много же мальчишек отправляется в путешествие. Я сам отправлялся в двенадцать лет на пару с одноклассником. — Андрей мечтательно улыбнулся, вспоминая. — Менты нас тогда прихватили в Зеленогорске и вернули домой. Хорошо с нами поговорили. Пояснили, как родители переживают, по полочкам разложили… Я тех ментов на всю жизнь запомнил. Поэтому и пошел сюда. Вот так-то.

Андрей вспомнил рыдающую мать пацана.

Увидев тело сына, она лишилась надежды. Но люди бывают разные. Одни хотят точно знать, другие хотят надеяться, что сын, дочь, муж, брат, сестра вернутся. И последних, как показывал личный опыт Андрея, большинство. Пусть дорогой тебе человек исчез из твоей жизни, но надежда, что он жив, остается…

— И вообще мы даже примерно не можем предположить, кто отвез тело девушки или саму девушку в тот лесок, не так ли? — посмотрел на меня Андрей. — Или ты и это знаешь?

— Без комментариев, — ответила я.

— Значит, знаешь.

— Я не могу обвинять человека, не имея доказательств. А доказательств нет. Свидетель, присутствовавший при сем процессе, мертв.

— Что, еще кого-то?..

Я покачала головой.

— Значит, информация непроверенная? Через третьи руки? И девушки в том лесочке может просто не оказаться? Да и вообще как там ее искать?.. Ты ведь только примерное место называешь… Тебе о нем сказали, тот, кто сказал тебе, тоже получил информацию от кого-то… Это сколько ж людей надо гнать прочесывать лес?

Ладно, оставили тему. Ты можешь сегодня встретиться со своим милым, сделал резкий переход от темы к теме Андрей.

— Встретиться в смысле?..

Мне будет предоставлено обычное свидание, как пояснил приятель. Разрешение у него на руках. Говорить будем по телефону и смотреть друг на друга через стекло. «И нас будут слушать», — добавила я про себя. А слушать нас будут обязательно. Как я предполагала, именно поэтому Андрей и подсуетился. Но почему это вдруг следак, ведущий Серегино дело, так расщедрился?

Или тут не обошлось без господина Сухорукова?

Он отдал распоряжение: предоставить свидание Юлии Смирновой с подследственным Татариновым. И все его выполняют: как представители братвы, так и органов. Какой же реальной властью обладает Сухоруков…

Далее Андрей сообщил, что Елену Сергеевну выпустили вчера. Адвокат поставил всех на уши — и вот Елена на свободе. Выйдя из изолятора, всем своим видом демонстрировала, что намучилась так, словно лет десять пробыла на саторге в Сибири, причем в кандалах.

— Так ее оправдали?

— Считай: да.

— А ангел бронзовый? Я понимаю, что доказала экспертиза: удар был нанесен после смерти. Но ведь он мог быть и смертельным.

Я, правда, тут же осеклась, вспомнив про признания Аллочки. Не за что Елене Сергеевне сидеть в тюрьме. Хотя… Я уточнила, взяли ли с Елены Сергеевны хотя бы подписку о невыезде. Андрей покачал головой: не было оснований.

Месяц провела в изоляторе — и то здорово. Елене Сергеевне пошло на пользу. Но Андрей вчера вечером лично проследил за госпожой Креницкой. Ему было любопытно, куда она отправится.

Она отправилась к моему соседу.

— Она и сейчас там?! — воскликнула я.

Андрей пожал плечами, потом вдруг выразил Удивление моей реакцией. Я пояснила, что Аллочка в настоящий момент находится в квартире Татьяны и Ольги Петровны. Андрея разобрал дикий хохот. Я же заметила, что меня волнует состояние моего дома. Эти две дамочки вполне способны разнести нашу несчастную панельную «брежневку» по блокам, ее составляющим. И все эти блоки вполне могут посыпаться на мою бедную головушку и головы моих ни в чем не повинных соседок.

— Кстати, а что у вас там делает Аллочка? — прищурился Андрей.

— Она опасается за свою жизнь.

— И другого места, кроме квартиры твоих соседок, она найти не могла, чтобы переждать бурю? Ей не пришло в голову обратиться в милицию? Да хотя бы к охранникам отца? Что есть такого у твоих соседок, что защитит Креницкую-младшую от всех напастей?

— Сара и Барсик, — невозмутимо ответила я. — И еще шестьсот ползучих гадов.

Андрей замер на мгновение, потом опять разразился диким хохотом. В дверь кабинета заглянул его коллега и спросил, в чем дело.

— Да вот, понимаешь, люди теперь для охраны змей заводят, а не в милицию обращаются, — пояснил приятель.

— Ну что ж, разумно, — ответил его коллега. — Органам работы меньше.

Коллега ушел, а Андрей вполне естественно поинтересовался, кого именно боится Аллочка.

По-моему, она сама этого не знала. Конкретная кандидатура у нее в мозгу не вырисовывалась, хотя вроде бы следовало опасаться господина Колобова и подчиненных ему молодцев. С другой стороны, что они хотели взять с Аллы? Денег уж она-то точно не получила. Но их вполне мог прикарманить ее дружок Толик.

Андрей тем временем предложил двигаться в сторону «Крестов». У него там тоже были дела, и он, как и обычно, просил меня его подвезти. Лично намерен слушать нашу беседу с Серегой?

Однако мне приходилось принимать поставленные условия. Андрей, как и обычно, сел на переднее место пассажира моей «шестерки».

Отъезжая от управления, я опять заметила торчащий из-под капота «уазика» тощий сержантский зад. Служебная машина на вечном ремонте.