Прошло две недели. Нас с Татьяной пригласил к себе в особняк Сухоруков. Даже прислал за нами своего лопоухого подчиненного на джипе, чтобы доставить на место. Я положила в сумку диктофон, парочку запасных кассет, батарейки, фотоаппарат. Не просто же так ехать?
Татьяна же не могла не взять Сару с Барсиком.
Оружия-то у нас нет, приходится пользоваться тем, что есть.
Однако сумки у нас отобрали при входе. Самих, правда, не обыскивали увидев диктофон в моей. К Татьяне в сумку даже заглядывать не стали. Опасались змей?
Нас проводили в тот же зал, где нам уже довелось побывать. На этот раз стол был накрыт на троих. Лопоухий замер у двери, скрестив руки на груди.
— А он что, есть не будет? — кивнула Татьяна. — Неудобно как-то…
— А чужие деньги брать удобно?! А совать свой нос, куда не просят?
Татьяна вежливо попросила Сухорукова не вопить: у нас со слухом проблем нет, а вообще нам бы хотелось лично для себя узнать, что же произошло в выборгской гостинице в ночь, когда там не посчастливилось ночевать мне. Ведь Иван Захарович пригласил нас именно за этим, не так ли?
Банкир хмыкнул, кивнул и начал свой рассказ. Он провел свое расследование, поскольку деньги пропали немалые, да и престиж того требовал. Убедился в одном: не скудеет земля русская на желающих обогатиться на халяву, причем сразу, без особых усилий. Зачем работать, если можно стибрить?
Про желание Аллы Кренинкой и Толика нам уже было известно со слов самой Аллы. Ее рассказ соответствовал действительности. Она подслушала разговор матери, подключила Толика, тот поехал в Выборг… Правда, по всей вероятности, преследовал иные цели — не те, ради которых его подключила к делу Алла. Он решил умыкнуть денежки.
Но его опередил Сергей Иванович, действовавший на пару с тестем.
— Так какие у них на самом деле были отношения с Креницким? — спросила я. — Ведь кто что говорил…
— На самом деле они были деловыми партнерами. Нельзя сказать, что любили друг друга, но понимали и принимали. Работали они в паре. Причем у них главной все-таки была не цель умыкнуть денежки, а подставить Колобова и турнуть его из «Импорт-сервиса». У Колобова пропадают деньги — значит, виноват он. Ну и я тут подключаюсь… Сергей с Редькой вполне могли представить, какие будут последствия для Колобова. Денег нет, товар ушел, прибыль потеряна. Да я с него голову должен был снять.
— Но вы дали ему время их найти?
Сухоруков кивнул. Колобов бил себя кулаком в грудь и обещал представить виновного.
Сухорукова это устраивало. Он вообще с самого начала подозревал Сергея. И решил для себя: докажет Колобов ему злой умысел Сереги — банкир заберет долю семейства Креницких себе.
— Вы прямо как следователь, — хмыкнула Татьяна.
— Э, нет, — покачал головой Сизо. — Мне нужны были просто убедительные доказательства. Я не связан по рукам и ногам никакими законами, указами и постановлениями. Если бы оказалось, что деньги умыкнул Серега или Серега на пару с тестем, я получил бы обратно и их, и свою упущенную прибыль, и, так сказать, моральный ущерб, — Сухоруков хохотнул.
Колобов развернул бурную деятельность — о чем нам с Татьяной было прекрасно известно: цейтнот засосал и нас. Колобов показательно прорабатывал разные версии, не упустил ни одной, даже самой незначительной. Если б наша милиция так трудилась… Но у них нет ни средств Колобова, ни возможностей. Ведь в наше время в нашей стране любые двери открывает лишь СКВ. Она же развязывает любые языки. Ментам бы валютные резервы Колобова они раскрывали бы почти все преступления. Да и над ментами все-таки не висит дамоклов меч, как висел над его головой.
Когда умер Редька, Колобов решил валить все на него. С мертвого не спросишь. Колобов сразу же выделил Сереге своего адвоката, чтобы держать руку на пульсе и показать свою активность, а потом, например, вытащить Серегу за дачу нужных Колобову показаний — конечно, не в городском суде. После смерти Редьки Сереге поступило предложение: ты говоришь, что Редька велел тебе умыкнуть у меня деньги, ты умыкнул, но сел благодаря гаду тестю, который решил воспользоваться ими единолично. А теперь ищи-свищи ветра в поле.
— Но ведь он должен был предполагать, что Серега в самом деле умыкнул чемоданчик?
С фальшивыми бабками?
— Он знал, что это сделал Серега по предварительному сговору с Редькой. Только он и предположить не мог, что Серега не узнал, что там «куклы». Ведь Серега скинул чемоданчик в лесу, не заглянув внутрь. Серега не погнушался и другими деньгами, лежавшими в номере Колобова, — но это были деньги Редьки, которые тот вкладывал, то есть собирался вложить в «русские дискотеки», желая стать совладельцем вместе с Колобовым, который уже давно занимался этим проектом. За этим Редька и приехал в Выборг: чтобы передать Колобову бабки на дискотеки, которые в тот день получил у оптовиков за какой-то товар. Причем на встрече и веселом вечере в гостинице настоял Колобов, хотя ведь должен был бы нигде не останавливаться. С двумя миллионами баксов в чемодане! Нормальный человек рвал бы из пункта А в пункт Б. И подгадывал бы аккурат под смену купленных таможенников. А тут он, видите ли, решил немного поразвлечься, с приятелем.
И бабки оставил в гостиничном номере пусть и закрытой гостиницы, где все многократно проверены. Вот это меня и смутило в первую очередь. Надо быть полным идиотом, чтобы ночевать с такими деньгами в гостинице и оставлять их без присмотра в номере. А Колобов идиотом никогда не был. Он как бы специально предлагал чемоданчик: пожалуйста, украдите. И вот вам еще немного денежек, чтобы вы сразу же не лезли внутрь.
«Значит, вот из каких денег мне Сергей заплатил десять тысяч, — поняла я. — Конечно, зачем ему было открывать кейс? Мне дал, себе на первое время хватит…»
Колобов изначально хотел сделать Сергея с Редькой козлами отпущения. Потом ему еще был любезно предоставлен Толик. Узнав про находящегося в гостинице «прибалта», Колобов тут же отрядил верного человека за ним следить. Человек видел и удивительное превращение «прибалта» в Толика, и то, как Толик сел в нашу с Серегой машину. Тогда Колобов, правда, посчитал, что Серега с Толиком заодно. В любом случае Толика следовало нейтрализовать, а его квартиру распотрошить. Потом это убийство можно свалить на Серегу, вроде бы не поделившего с партнером деньги. Или еще увести интересующихся лиц в сторону: за «прибалтом» могли стоять какие-то «серьезные люди». Они прослышали про деньги, груз, деньги забрали, исполнителя убили.
В общем, Толик был обречен.
Сергей, узнав по возвращении от своей жены Аллы Креницкой про Толика, решил, что двойную игру ведет тесть. Тот, в свою очередь, дико разозлился, выслушав все, что ему сказала дочь. В офисе «Импорт-сервиса» Серега с Редькой бросали обвинения друг другу. Редька считал, что Серега засвечен. Тесть в самом деле отдал приказ автослесарю поработать с тормозами Серегиной машины. Креницкий ведь понял: если Серегу припрут к стенке (не органы, а более серьезные инстанции), он молчать не будет, сдаст его с потрохами. И тут еще Аллочка подтвердит, что ее муж — негодяй. Поэтому Креницкий решил: для него лучше видеть Серегу мертвым, а уж денежки он как-нибудь найдет — в Серегиной берлоге, в моей квартире, у Серегиных родителей. Ведь не в банк же зять их отнес, право слово? Но Серега не погиб, а оказался в «Крестах». Серега не знал точно, кто поработал с его тормозами, но для начала хотел, чтобы тесть его вытащил, используя свои связи.
Однако тесть этого делать не собирался. Он, наоборот, хотел засадить зятя на более длительный срок.
— Кто убил девушку в Выборге? Ту, которая оказалась в Серегином багажнике?
— Человек Колобова. По его приказу. Серегу подставляли целенаправленно.
— То есть Серега на пару с Редькой имели свой план отъема денег, Толик — свой, Колобов вынашивал свой, — пришла к выводу Татьяна. — У меня два вопроса. Где сейчас деньги? Или, вернее, куда их дел Колобов? И второй: а кого оповещала Елена Сергеевна? Ведь именно подслушав ее разговор, Аллочка начала действовать. Серегу? Он ей пудрил мозги?
Сухоруков тяжело вздохнул.
— Знаете одну русскую народную мудрость: где черт не сладит, туда бабу пошлет. Колобов сам, во-первых, никогда бы не решился на подобное, а во-вторых, ему требовался сообщник, который поможет подставить членов семьи Креницких. С Еленой же Сергеевной их связывают давние теплые отношения. Ведь такую бабу поискать надо… Колобов еще в молодости на нее облизывался — ведь они с Креницким знакомы много лет. Потом уломал, купил — ну не знаю точно. Да и Алена наверняка поняла, что с выбором просчиталась: Колобов в новые времена оказался гораздо более завидным женихом.
— Но он вроде бы женат на шведке, — вспомнила я.
— Женат. Ну и что? Для него это — брак по расчету. А с Аленой они тайно встречаются уже, наверное, лет семь-восемь, а то и десять.
— Ну как же тайно? — хмыкнула Татьяна. — Бели вы об этом знаете.
Сухоруков пояснил, что свои отношения Колобов с Еленой Сергеевной никогда не афишировали. Колобов вообще предпочитал все делать тайно. Но Сухоруков старался держать руку на пульсе — в том, что касается деловых партнеров и своих сотрудников, и откладывал по крупицам собираемую информацию, чтобы потом, в случае необходимости, ею воспользоваться.
У нас с Татьяной невольно возникли вопросы об отношениях Елены Сергеевны с Серегой и нашим соседом Стасом. Сухоруков ответил, что, скорее всего, они были частью давно вынашиваемого плана, разработанного Еленой и Колобовым. Ведь Александр Иванович давно трудился курьером, возил бабки за грузы вполне определенного рода.
— А грузы-то как в Россию попадали?! — воскликнула Татьяна. — Он что, потом через финскую и нашу границы героин пер, или что вы там ввозите?
— А поставки старой техники со свалок на что? — посмотрел на нас с хитринкой в глазах Сухоруков. — В технике много потайных уголков, в особенности если у тебя есть специалист с руками. Известный вам Сергей Иванович, например. У нас ведь не было ни одного прокола.
Раньше партии были небольшими. Старый хитрец придерживался мнения, что лучше сто раз получить по рублю и без риска, чем всю сотню сразу и с большим риском. Поэтому грузы шли маленькие, но часто. Серега оборудовал маленькие тайнички, потом их опорожнял — все сам, не привлекая посторонних.
Но Колобов с Еленой Сергеевной ждали своего звездного часа. Ведь должен был наступить день, когда у «папы» Сизо или аппетиты возрастут, или на горизонте появится такая партия, отказаться от которой будет невозможно.
И дождались. Они решили, что двух миллионов долларов им хватит на всю оставшуюся жизнь.
И начали действовать.
Колобов хитро ввернул сумму в разговор с Редькой. Тесть сговорился с зятьком. Елена по телефону вроде как предупредила Колобова об опасности: гады готовятся прихватить какие-то деньги, которые повезешь ты, дорогой. Она слышала, как они строили планы. Елена должна была знать, что дочь дома и, в свою очередь, подслушает ее разговор. Колобов с Еленой также предполагали, что Сухоруков начнет расследование, да и не только предполагали, а были в этом уверены. И вот вам, Иван Захарович, еще один камушек в огород Сереги с тестем: это точно они. А Елена Сергеевна, «подслушав» разговор мужа и зятя, хотела предупредить своего давнего любовника, чтобы был вдвойне осторожен.
А в последние дни они показательно разругались. Колобов потребовал у Елены отписать ему унаследованную ею часть акций «Импорт-сервиса». Все оформлял колобовский адвокат.
Для посторонних: Елена в обиде на Колобова, он, в свою очередь, тоже не хочет больше иметь с нею дел.
Сереге крупно повезло, что он в Финляндии встретил меня и что я согласилась провести с ним ночь. В противном случае он на самом деле взял бы жену Артура. Артур, кстати, жив-здоров и вернулся к своим обычным занятиям.
Просто отсиделся где-то в тихом месте, пока им активно интересовались из России.
«Значит, алиби в офис, о котором говорил Сергей, было липовым, а каких-то бизнесменов они с Редькой просто надули, пригласив в офис и не появившись, и даже не предупредив секретаршу. Не зря же секретарша не знала, что это за партнеры. Сереге нужно было другое алиби… Или он хотел все свалить на меня».
Для Колобова и в дальнейшем Сухорукова появление Сергея в гостинице должно было быть случайностью. И тут свою роль сыграла я.
Случайно встретились — и разместились на ночку. Откуда невинный агнец мог знать про деньги? Увидев в гостинице «прибалта», Сергей понял: тот может стать еще одним козлом отпущения. А так и меня можно подставить хитрая журналистка не зря просочилась в закрытое заведение именно в эту ночь. А вообще я должна была подтверждать, что мы с Сергеем безвылазно сидели в номере (то есть лежали), наслаждаясь обществом друг друга. Он собирался идти в номер Колобова, когда я засну.
Но тут администратор Любаша неожиданно решила проявить заботу о своем молодом любовнике — и сообщить о прибытии тестя. Вернее, попыталась. Она позвонила нам в номер.
Сергей испугался. Он предполагал, что звонит Редька, — мало ли что случилось. Он пошел выяснять ситуацию. Сексуально озабоченная Любаша сграбастала его в объятия. Потом состоялась моя встреча с «прибалтом». Серега решил действовать немедленно, пока я выясняю отношения с другими мужчинами. Пистолет Сергею дала Любаша.
Свой большой кейс он постоянно носил не зря: я должна была запомнить, что он все время с ним не расставался — в Финляндии, потом в гостинице. То есть в нем вроде бы изначально было что-то ценное. Да и баксы следовало куда-то прятать. Ведь не мог он выйти из номера с пустыми руками, а вернуться с чемоданчиком?
Или свертком? Вдруг я проснусь? Колобов, кстати, всегда останавливался в одном и том же «люксе», и Сергей об этом знал, так что представлял, куда идти.
Но Колобов оказался хитрее всех: он приготовил «куклу».
— Так где же деньги?! — воскликнула Татьяна. — Вы их нашли?
— Думаю, их вывезла законная жена Колобова. Шведка, влюбленная в него как кошка.
Госпожа Эриксон. Я выяснил: она приезжала в Россию как раз в те дни. Прилетела на самолете, обратно отправилась на пароме.
— То есть вы до них не добрались?!
Сухоруков пояснил, что сейчас его люди находятся в Швеции: туда вылетели «голубки» Колобов и Елена Сергеевна, правда, по отдельности. Сухоруков хотел, чтобы их (или хотя бы Колобова) взяли на месте.
— Так что будем ждать результатов.
— А нам что-нибудь причитается за наши мучения? — спросила Татьяна. Юлька вон то к шесту прикованная сидела, то негодяи в ее квартиру вламывались… Мои змеи сколько трудились.
Сухоруков рассмеялся.
— Все вы бабы одинаковые, — заметил он. — Все деньги любите. Я вас пальцем не тронул — уже за это спасибо сказать должны. Хотя за все ваши подвиги… Но я могу у вас кое-что купить. У тебя, Татьяна.
Мы встрепенулись. Сухоруков хотел купить Сару и Барсика, чтобы охраняли его владения.
— Друзей не продают, — заявила Татьяна с гордым видом.
— Иван Захарович, вопрос можно? — Мне в голову вдруг ударила одна мысль.
— Валяй.
— Иван Захарович… — Мысли проносились с катастрофической скоростью.
— Юля, захотела — спрашивай. Ты, насколько мне известно, робостью никогда не страдала.
— Иван Захарович, я не верю, что вы сидели в колобовском сарае, выдала я.
Сизо внимательно посмотрел на меня, Татьяна хотела что-то ляпнуть, но сдержалась. Сухоруков же вдруг дико расхохотался, а когда успокоился, попросил пояснить, почему я так решила. Я выдохнула воздух и заговорила:
— Я, может, и не права, но… Вы, Иван Захарович, личность в городе известная. О вас все — или большинство питерцев — хотя бы слышали.
Я сама, как криминальный репортер, не раз слышала о вас. А уж сколько разговоров идет про ваши начинания! Как вы что задумаете — мне несколько человек сообщают. В общем, вы постоянно фигурируете в средствах массовой информации — то в одной связи, то в другой. И не только в них. О вас знают. О вас говорят. — Сухоруков довольно кивнул. — А кто такие Колобов с Редькой? Мелкие сошки в сравнении с вами. Уровень художественной самодеятельности, не больше. — Сизо хмыкнул, но опять кивнул. — О них никто не знает, и не потому, что они сидят в глубоком подполье. Я прекрасно понимаю: есть люди, специально избегающие общения с прессой и оберегающие от нас, журналистов, свою личную жизнь, семью, бизнес, что-то еще… Но здесь не тот случай. Я постоянно слежу за ситуацией в городе — это моя работа.
Но о Редьке я знала только из-за Сергея: потому что он пошел к нему работать и женился на его дочери. В противном случае я о Креницком, скорее всего, никогда бы не услышала. Да, я написала несколько очерков на тему «Наши в Финляндии», но даже тогда фамилия Креницкий не фигурировала, и не потому, что он затаился.
Наоборот, он, возможно, на каком-то этапе нуждался в рекламе. О Колобове я не слышала никогда. Менты, регулярно сливающие мне информацию, тоже не слышали ни про того, ни про другого. Они — средние, даже скорее мелкие бизнесмены. Ну пусть средние, тяготеющие к мелким. Они — птицы низкого полета в сравнении с вами. И они работали на вас. Они — одни из многих, кто работал и работает на вас. Колобов бы не осмелился вас посадить в сарай.
Я замолчала, вопросительно глядя на Сизо.
Он опять хмыкнул.
— Молодец, Юля, — сказал наконец. — Все так и есть. Они — курьеры. И «Импорт-сервис» для меня — курьерская фирма. Только не вздумай меня цитировать! Тираж под нож пущу и вашу редакцию прикрою. Ты же понимаешь, что я могу это сделать?
Я кивнула.
— Но ты и сама знаешь, что можно писать и снимать, а что нельзя. Иначе не продержалась бы столько времени. Так вот «Импорт-сервис» — это небольшая фирма, через которую удобно перебрасывать товар. Все. Организовали ее в самом деле Колобов с Редькой, имели там что-то с поставок техники, да и немало имели — по меркам среднего россиянина. Я их обоих давно знаю. Всегда ведь лучше работать со старыми знакомыми, чем с новыми людьми. Да и такие курьеры привлекают меньше внимания — как ты сама знаешь.
Я кивнула. Когда я собирала материал о наших в Финляндии, с удивлением выяснила, что для переправки мелких партий травки через границу часто используются пожилые люди: к ним меньше подозрений. Например, травку возят в суповых пакетах. Мне даже удалось поговорить с одной бабулей шестидесяти семи лет, которая решила выйти замуж за финна, — и регулярно ездит на встречи, знакомится с претендентами, а по ходу дела подрабатывает.
А у Колобова с Редькой в придачу ко всему были «свои» таможенники, которые, правда, понятия не имели про наркоту. Им платили за провоз денег, чтобы покупать товар, затем — за провоз товара. Да и у Александра Ивановича с Павлом Степановичем была официальная фирма, как раз этим товаром и занимающаяся.
— И насчет сарая ты права. И насчет того, что Колобов не осмелился бы меня туда засадить, — продолжал Сизо. — Но это на самом деле сарай Колобова. Для меня они с Редькой — мелочь, но все-таки они не на начальном уровне работали. Это не юнцы, торгующие на дискотеке таблетками. У них были деньги, мальчики в охране — престижно теперь мальчиков иметь. Вот только смотря каких… — Сизо усмехнулся.
Сухоруков многократно слышал про сарай.
В нем сидело немало людей, с которых Колобов по своей инициативе стриг деньги. Сизо до него все было как-то не добраться. Ну может, не занимался серьезно. Других дел было много.
А тут вернулся из Швейцарии — ребята ему статью дают. Юлия Смирнова добралась. Все в точности описала — сидевшие в сарае подтвердили. Ну Сизо и сорвался.
— Поэтому и говорил тебе, чтобы ты про меня Колобову не упоминала. Я люблю сам о себе напоминать… Кстати, а тебе натурпродуктов-то привезли?
Я покачала головой. Подозреваю, что и самому Колобову, и его людям в последнее время было не до этого.
— А я думаю договориться с бабулей и дедулей. Пусть мне их регулярно поставляют. Если стольким людям понравилось… И для организма полезно. Как считаешь, Юля?
Я же уже думала, о чем писать в следующем номере нашего еженедельника… Не сделать ли мне какую-нибудь «Сарайную хронику»? Поможет Сизо договориться об интервью? И снять бы хорошо. Такой телерепортаж получится…
Он обещал — после того, как вернет деньги.
— А что будет с Сергеем? — под конец спросила я.
— Пока еще не решил, — довольно резко ответил Сухоруков.
— Но…
— Не зли меня, Юля. — В глазах Сизо мелькнул нехороший огонек.
Я решила оставить этот вопрос до нашей следующей встречи. В том, что мы с Иваном Захаровичем еще встретимся, я не сомневалась. Ну а если не встретимся… буду действовать сама.
Через день позвонил Андрюха.
— Юлька, ты представляешь, с нами сейчас связались шведские полицейские! Там двойное убийство! Колобов и его шведская жена. В ее квартире. Ну то есть в их общей, где Колобов всегда останавливался. Мне придется лететь на место.
— Ну что же, командировка в Швецию — дело хорошее. Ты хочешь, чтобы я тебя на машине отвезла? Отвезу, если ваша контора оплатит мне бензин, визу и билет на паром.
Андрей усмехнулся, заявил, что эксклюзивный материал по его возвращении — мой, и вообще он мне постарается хоть что-то передать по электронной почте, чтобы я поставила в ближайший номер. Я его поблагодарила, повесила трубку и уставилась в стену. А Елена Сергеевна-то где? Слава Богу, хоть ее не прикончили. Или ее труп просто пока не найден?
Вечером того же дня в мою квартиру позвонил грустный Стае. Я давно его не видела и вообще не знала, где он болтался все это время.
Признаться, думала, что завел новую пассию.
Деньги-то ведь надо зарабатывать, а то они имеют одну неприятную особенность: быстро кончаются.
— Юлька, она меня предала! — на глазах соседа выступили слезы.
— Кто? — в первое мгновение не поняла я.
— Алена. Елена Сергеевна. Она…
Стае всхлипнул, а я попросила его рассказать все по порядку.
Как оказалось, он вылетел в Швецию на пару со своей возлюбленной, там они разместились по отдельности («Чтобы не привлекать внимание», — как пояснила Елена Сергеевна, только Стае не понял, чье), потом Елена прямо спросила Стаса, хочет ли он заработать миллион долларов. Ну и ее саму в придачу. Пела песни, ворковала в ухо, в общем, убедила бедного парня в безопасности планируемого мероприятия.
— Юля… я… я не знаю, что со мной случилось. Я никогда бы… Я и сейчас не верю, что пошел на такое… Как я мог?..
Я внимательно посмотрела на полностью расклеившегося Стаса, потом тихо спросила:
— Это ты, что ли… Колобова и жену его?..
Стае судорожно кивнул, а потом у него началась истерика. Боже, до чего людей доводит любовь.
Мне потребовалось приложить немалые усилия, чтобы успокоить соседа. Я заверила его, что не собираюсь идти доносить на него ни в какие органы, тем более шведские. Да и Колобов, наверное, был не самым законопослушным и благородным гражданином. Шведку, конечно, жалко, но нечего было замуж ходить за такого типа. С кем поведешься…
Но меня больше всего интересовала Елена Сергеевна, и я попросила Стаса рассказать о ней.
Она велела Стасу стереть все отпечатки пальцев в квартире, где лежали трупы, а сама в перчатках принялась за поиски тайника. И нашла его, причем довольно быстро. Тайник оказался спрятан за картиной, висевшей в гостиной. К удивлению Стаса, Елена Сергеевна его ловко открыла. Он был набит пачками долларов. Елена Сергеевна распихала их в специально сделанный пояс, который оказался у нее на теле. В результате внешне она поправилась килограммов на шесть, если не десять. Остатки денег она сунула в сумочку.
— А мне? — спросил Стае.
— Все поделим в гостинице. Здесь нельзя задерживаться ни одной лишней минуты. Ты все вытер?
Правда, одну пачку стодолларовых она Стасу все-таки сунула.
Затем они по отдельности покинули квартиру шведки, договорившись встретиться в отеле, где снимали номера на разных этажах. Но Елена Сергеевна там так и не появилась…
— А ты уверен, что она жива? — спросила я Стаса.
Сосед кивнул. Вечером он не мог не пойти к тому дому. У него собралась толпа. Стояли полицейские машины. В толпе оказались русские вполне определенной наружности. Прилично одетый Стае, которого за русского можно было принять, только если он откроет рот, постарался продвинуться поближе к соотечественникам, чтобы послушать, о чем они говорят.
— Опередила нас, сука, — цедил какой-то лопоухий тип. — Гадом буду, она это, больше некому. И где ее теперь искать, в натуре? Шеф же с нас скальпы снимет за то, что упустили…
Стае понял, что должен срочно сматываться из Швеции, — чтобы дело не повесили на него.
И наших молодцов он боялся гораздо больше, чем шведскую полицию и Интерпол.
После того как Андрей вернулся из Швеции (ни с чем), я решилась позвонить Сухорукову.
Сказала, что намерена в следующей статье рассказать про таинственную смерть Колобова и его законной супруги — на основе данных, предоставленных мне родными правоохранительными органами. Не хочет ли господин Сухоруков что-то добавить?
Сизо подумал, хмыкнул и заявил:
— Я хочу, чтобы органы помогли мне найти Елену. Только об этом не пиши. Скажи своим знакомым в частной беседе. Премию выдам в размере годового оклада. Единовременно. В свободно конвертируемой валюте. Расходы оплачу. — Он помолчал немного и добавил:
— А вообще-то я восхищен. Такая женщина… Это ж скольких мужиков она уделала и вышла сухой из воды! Это ж какую голову иметь надо! Всех, всех обвести вокруг пальца! И какой же она должна быть бабой, чтобы все мужики ради нее были готовы черт знает на что? Хотя я никогда и не был женат, на Елене бы женился. Только в приданое возьму два миллиона долларов. Если ты или твои знакомые до нее доберетесь раньше меня, передайте ей мое предложение, — Сухоруков расхохотался.
— Передам, — ответила я и подумала, что же мне взять на вооружение, чтобы быть похожей на Елену Сергеевну? Хотя жить в страхе до конца жизни не хотелось бы. Ведь Сизо это дело просто так не оставит. Или Елена Сергеевна уже все продумала?
Незадолго до ноябрьских праздников у меня в квартире раздался телефонный звонок. Некая дама, говорившая на английском, хотела встретиться с питерской журналисткой, чтобы передать мне кое-какие документы, которые могут меня заинтересовать. Соглашусь ли я на встречу? Она приглашала меня выпить кофе в центре города.
Я согласилась. И встретилась со стильной женщиной лет… тридцати двух — тридцати трех на вид. Одежда, умение держаться и подать себя выдавали в ней иностранку. Несмотря на мрачную слякотную зиму, она была в пальто песочного цвета и шляпе с полями.
Дама протянула мне прохладную руку, предварительно сняв перчатку, и повела за столик в кафе. После нескольких ничего не значащих фраз протянула прозрачную папочку с несколькими листками, заполненными текстом, и двумя фотографиями.
— Прочитайте это, — предложила она. — Сейчас. При мне. И скажите, согласитесь ли вы это опубликовать.
Материал был убойным для Сухорукова.
Причем не в том смысле, что его за это тут же возьмут органы (хотя должны бы взять), а в том, что он потеряет всех своих партнеров. Партнеры не хотят, чтобы проводимые ими сделки предавались гласности. После этой статьи он может сразу получить девять граммов свинца.
Да и меня за такую публикацию по головке не погладят. Хотя… Сухоруков не погладит, другие спасибо скажут. И вообще моя цель — дать объективную картину происходящего в городе.
Люди, знайте, кому вы доверяете свои деньги. Вон чем занимается банкир. Да и материал был — зашибись… Мне такое несколько лет собирать не собрать, а тут принесли на блюдечке с золотой каемочкой. Я уже представила его на своей странице…
— А зачем вам это нужно? — спросила у дамы.
— Мне нужно уничтожить Сухорукова, — твердо ответила она. — Пока он не уничтожил меня раньше.
— Сто тысяч долларов, — сказала я по-русски. — Авансом. Я не мужчина, Елена Сергеевна, и не собираюсь рисковать ради вас просто так.
— Я знала, что мы договоримся, Юленька, — улыбнулась значительно помолодевшая Елена Сергеевна (и, отдать должное, изменившаяся почти до неузнаваемости) и добавила:
— Только немного поторгуемся. Пятьдесят. Но сейчас.
И ты ставишь материал в следующий номер.
Мы расстались довольные друг другом. Елена Сергеевна обещала подкинуть мне в ближайшее время еще кое-что интересное. И еще Елена спросила про Сергея. У меня на глаза тут же навернулись слезы. Сергей так и оставался в «Крестах». У меня было такое впечатление, что о нем все забыли. Мне самой больше не удалось получить разрешения на свидания — ни официальным, ни неофициальным путем, как и родителям Сергея, никакие проповедники с дарами больше не приезжали.
С Сухоруковым меня не соединяли, хотя я звонила неоднократно.
«Сколько у нас таких, как Сергей, — думала я, — кто годами дожидается суда?..» Я только регулярно ходила на Арсенальную набережную перекрикиваться с любимым, но сделать ничего не могла… Пока не могла.
— Найдешь, кому взятку дать? — спросила Елена.
— Найду, — кивнула я. Уж за пятьдесят тысяч долларов я своего мужика из тюрьмы как-нибудь вытащу. Если вначале за него требовали двадцать…
Я вышла из кафе, раздумывая, как все-таки лучше подать материал о Сизо. Елена осталась в зале. Или предложить Сизо сделку?
Он мне — Сергея, я ему — материал. Что мне сделает Елена? Хотя так, конечно, нечестно…
Должно пятидесяти тысяч долларов хватить на взятки. И у меня еще осталась часть Серегиных денег…
Моя машина стояла на параллельной улице — напротив кафе парковка была запрещена.
Заворачивая за угол дома, в котором располагалось кафе, решила: подам все без фамилии.
Просто назову героя одной буквой — С. Кому надо — поймут. И кому надо предъявлю оригиналы. Если попросят. В обмен на услугу: мне нужен Сергей.
Внезапно за спиной что-то громыхнуло.
Я резко дернулась, остановилась. Нет, не за спиной… А там, где… Крутанувшись на каблуке, я рванула назад — и не потому, что взрыв — тема для моего очередного репортажа.
На месте большого стеклянного окна зияла дыра. Внутри… Там все еще что-то падало, играли языки пламени. Кто-то из оказавшихся поблизости прохожих истошно кричал. Собиралась толпа. Из сидевших внутри никто не мог остаться в живых…, Какая-то крепкая рука схватила меня чуть выше локтя. В ухо прошипели:
— Сматываемся, быстро! Пока менты не приехали.
Я чуть повернула голову. Рядом со мной стоял Лопоухий. Он уже толкал меня в нужную сторону.
— Я должна остаться! Я…
Он еще крепче сжал мою руку и процедил:
— Иди!
У моей машины паслись Змей с Кактусом, не так давно сопровождавшие меня к Сухорукову. Тогда у нас с Татьяной отобрали найденный в лесу кейс. Но что возьмут сейчас? Мне стало просто любопытно. Я же, в первую очередь, журналистка.
Лопоухий приказал мне открыть машину и садиться за руль, сам устроился на переднем месте пассажира. Змей с Кактусом, к моему удивлению, от нас отделились и отправились куда-то пешком.
— Трогай! — приказал Лопоухий.
— Куда едем?
— Куда хочешь.
Я поехала к родному дому. Лопоухий же, не спрашивая разрешения, открыл мою сумку и принялся за изучение содержимого. Материалы о своем боссе тут же забрал, увидев баксы, только хмыкнул, но их не взял. Мою сумку бросил на заднее сиденье и попросил притормозить у края тротуара. Я притормозила и вопросительно посмотрела на него.
— До свидания, Юля, — сказал Лопоухий. — Не сомневаюсь: мы еще встретимся.
Он вышел из машины, а я развернулась и поехала к месту взрыва. По мобильному позвонила Пашке, велела ехать туда же с камерой.
Мне требовалось собирать материал для следующего репортажа.