Абордаж

Глава 18

— Подними правую руку. Согни каждый палец. Хорошо. Теперь попробуем с левой.

Миско стоял у входа в комнату тестирования и наблюдал через окно, как Андро проходил исследование мозговых показателей. В течение четырех дней он находился в безопасном режиме. Физически он был в полном порядке, за исключением того, что похудел на двадцать три фунта. Набрать вес не проблема, поскольку Андро уничтожал высоко питательные блюда, поставляемые персоналом больницы.

На ментальном же уровне у Андро проявлялись несколько странных симптомов. Его вербальные ответы запаздывали, и ему часто было сложно вспомнить правильные слова для ответа или заменял их похожими по звучанию. Невролог поставил диагноз аномическая афазия (прим. пер. Аномическая афазия — это языковое расстройство, которое приводит к проблемам с называнием предметов при разговоре и письме. Повреждение головного мозга, вызванное инсультом, травмой или опухолями, может привести к аномической афазии. Аномическая афазия имеет несколько других названий, таких как аномия, амнестическая афазия и аномическая дисфазия. Людям с этим речевым расстройством часто кажется, что слова вертятся у них на кончике языка. В остальном они могут говорить бегло и грамматически правильно. У них могут возникнуть особые проблемы с существительными и глаголами.) и заверил, что ее можно вылечить либо старыми методами лечения, либо заменить у Андро аппаратное обеспечение.

Но сперва Сара потребовала, чтобы техники и врачи составили карту каждого отдельного участка мозга Андро. Ей хотелось получить визуальное изображение каждого синопсиса, кровяного сосуда, процессорного соединения и аппаратного импланта. Андро спорил с ней из-за потерянного времени, но она и думать не хотела об операции с его мозгом, пока не получит всю картину. Сказать, что Андро это не слишком волновало было бы преуменьшением.

Рядом с ним хихикнул Бранко, и Миско повернулся, чтобы посмотреть, что его так рассмешило.

— Ты?.. — он не закончил мысль, отвесив вместо этого Бранко оплеуху. — Хватит его снимать!

— Ой! — Бранко резко вскрикнул, потирая затылок. — Зануда.

— Как бы ты себя чувствовал, оказавшись на его месте?

— Мне было бы смешно, если бы Андро заснял момент, когда я веду себя словно марионетка, и наложил бы на запись цирковую музыку, — абсолютно искренне ответил Бранко.

— Ты просто невероятен, — пробормотал Миско. — Сотри это.

— Нет.

— Бран!

— Миско? — Аяна, одна из помощниц Сары, осторожно позвала его из дверей.

Не закончив с Бранко, он предупреждающе взглянул на брата. прежде чем отвернуться от окна тестовой комнаты.

— Да?

— Ты нужен Саре в ПСОСИ. Сейчас, — добавила она.

У него свело внутренности. Его Сара отвлекает его от брата, значит, у нее есть новости о Камиле. Бранко протянул руку и сжал его плечо. Миско кивнул, поблагодарив за молчаливую поддержку, и вышел из комнаты.

Аяна ничего не говорила, когда они вышли из больницы и направились к зданию ПСОСИ. Он не выпытывал у нее информацию. Она была не из тех. кто разглашает информацию без особого разрешения Сары. По правде говоря, он был рад об этом не спрашивать. Если новости плохие, он не хотел узнать о них открыто. Лучше услышать их от Сары в месте, где он смог бы уединиться, чтобы справиться с этим.

Когда он вошел в главную комнату ПСОСИ, то обнаружил там Сару и ближайших членов ее команды. Руки Сары находились поверх стола с данными, над которым она наклонилась, низко свесив голову и дрожа всем телом. Он замер, осознав, что она плачет. Все присутствующие избегали его взгляда, и сердце у него в груди заколотилось. Нет. Нет. Нет. Нет.

Обретя голос, он хрипло произнес:

— Камила мертва.

Сара подняла голову. Слезы стекали по ее лицу, во взгляде застыла боль. С трудом вдохнув, она покачала головой.

— Нет, еще не умерла.

Секундное облегчение, которое он испытал, затмилось второй частью ее фразы. Сара подозвала его, вытирая лицо рукавом темной рубашки. Она прочистила горло.

— Можете оставить нас одних, пожалуйста?

Комната опустела, а он стоял, не шевелясь, его сердце бешено колотилось, а нутро сводило от ужаса. Когда они, наконец, остались одни, он сказал:

— Расскажи.

— Мой связной на Кирсе отправил зашифрованное сообщение. Из-за расстояния и количества прокси-номеров, которые нам пришлось использовать, произошла задержка.

— И?

— Вчера утром Кэмми встретилась с Шуем во дворце. За дружеской беседой, — с горькой усмешкой сказала Сара. — После состоялась пресс-конференция.

Миско тяжело сглотнул.

— И?

— И…

Сара постучала пальцем по сенсорному экрану на столе с данными и вывела на экран запись с Кирса.

На экране появилось смазливое лицо императора. Скуластый говнюк стоял за своей богато украшенной трибуной и что-то бубнил об угрозе от киборгов и необходимости расширения военных полномочий.

— Как долго это будет продолжаться? — прорычал Миско. — Его голос мне на нервы действует.

— Да, мне тоже, — сказала Сара и провела пальцем по кадру, чтобы перемотать вперед. Замедлив движение, продолжила воспроизведение. — Вот тут-то все и идет по наклонной.

Камера развернулась, в кадре появилась Камила. Его сердце воспарило и болезненно заныло при виде нее. Даже сквозь хорошо наложенный макияж и искусно уложенные волосы было видно, что она измождена. Взгляд потускнел, а на лице не осталось и намека на озорство. Кроваво-красная ткань сшитого на заказ платья облегала ее, подчеркивая изгибы. Он не мог не обратить внимания на то, что ее платье, туфли и украшения были в тон логотипа "Гражданского неповиновения".

— Выйдя в этом Кэмми дала императору толстый намек на то, что он может идти на хрен, — заметила Сара, словно прочитав его мысли. — У нее ни капли здравого рассудка.

— Что за игру она затеяла? — он сжал пальцы в кулаки. — Неужели так и не перестала быть столь упрямой и такой вздорной?

— Нет, — Сара грустно улыбнулась. — В тот день, когда она этому научится, это будет уже не наша Кэмми.

— Пока мы продолжаем бороться с киборгами-террористами и их пособниками, нам нужно сохранять бдительность, — бормотал император Шуй. — Мы должны быть бдительны, чтобы не впустить врага в нашу среду. Среди нас есть те, кто жаждут власти и готовы пойти на все, чтобы получить ее. Некоторые хотят устроить анархию, потрясти общество, что позволит им поставить крест на всем, что мы считаем правильным, нравственным и справедливым. А еще, — со вздохом произнес, — есть те, кто стал жертвой манипуляций.

Когда Шуй взглянул в сторону Камилы, у Миско перехватило дыхание. Камила стояла на трибуне, стараясь не выражать эмоций, не понимая, что ей грозит смертельная опасность.

— Те, кто был развращен ложью и психологической тактикой киборгов, — продолжал Шуй, — представляют для нас наибольшую опасность. Те, кто воспылал глубокими чувствами, кто отчаянно хочет помочь нуждающимся. Киборги это знают и будут выбирать среди нас самых слабых, чтобы добиться своего.

За трибуной вспыхнул экран, на котором отобразилось изображение большой императорской печати. Камила обернулась, а затем изображение дважды моргнуло. Ее взгляд переместился в сторону, сканируя толпу в поисках конкретного человека.

— Это кабинет нашего отца, — пояснила Сара, не отрывая глаз от экрана.

— Мне больно раскрывать предательство в собственной семье, — с притворной грустью произнес император Шуй. — Когда вчера вечером мне сообщили о том, что факты похищения Камилы Велдерс оказались другими. я отказывался в это верить. Ранее я привел ее к себе, чтобы поговорить наедине, открыто и честно. — Его притворная грусть стала почти комичной. Он снова взглянул на Камилу, и она напряглась, в широко распахнувшихся глазах появилась паника, а затем она яростно прищурилась. — Даже получив шанс признаться и оказаться прощеной, она предпочла солгать.

Позади императора появились кадры, но Камила не сводила с него гневного взгляда. На экране Камила сидела с бокалом вина в руке, поджав колени.

— Я помогла киборгам сбежать. Убедила Джантуса и команду, что меня удерживают против воли, посадила их в шаттл и позволила Мису — киборгам — снова схватить меня. Когда экипаж вылетел, я помогла захватчикам найти безопасное место.

— Зачем? Ты предала свою семью? Свою планету? Императора?

— Он показал мне правду.

— Он? — отец нахмурился. — Ты сделала это из-за мужчины? Из-за киборга?

Ксавьер Велдерс выругался и вскочил на ноги. Рассерженно направился к барной стойке и наполнил стакан, выпил и прошипел сквозь зубы.

— Ты глупая, избалованная соплячка! Идиотка! Как ты могла позволить преступнику одурачить себя? Чудовищу, желающему смерти тебе и всем остальным на этой планете? Мы с сестрой не станем платить за твою глупость. Ты нарушила закон. И должна быть осуждена!

На сцене Камила, казалось, была поражена словами, прозвучавшими из уст ее отца. Сара вмешалась и пояснила:

— Это изменили. Одна из лучших подделок, которые я когда-либо видела, но они забыли стереть из метаданных весь код.

На пресс-конференции царил хаос: представители СМИ рвались вперед и требовали ответов. Император продолжал демонстрировать притворную грусть, жестом приказав вооруженным охранникам увести Камилу со сцены. Она пришла в ярость, скрежетала зубами, пиналась, била и царапалась. Выкрикивала проклятия в адрес императора и своего отца, клялась, что однажды убьет их обоих.

Поначалу Миско гордился ею за то, что она отказывается идти молча, но, когда стражники повалили ее на землю и заставили подчиниться, молча умолял прекратить борьбу. К тому времени, на лодыжках и запястьях девушки защелкнулись наручники, из нижней губы пошла кровь, а неприятный рубец расцвел на щеке. Он беспомощно наблюдал, как ее утаскивают, а на экране появились помехи.

— Она жива? — спросил он, боясь услышать ответ.

— Насколько мне известно, да.

Он повернулся к Саре.

— Насколько тебе известно? Что это значит?

— Это значит, что я жду новостей от своего связного с Кирса.

— Ты веришь этому связному?

— Могу доверить свою жизнь, — без колебаний ответила она.

— Куда они могли отвезти ее? — мозг Миско переключился мгновенно на спасательную операцию.

— По словам моего контакта, Кэмми отвезли в ИУН.

Миско покачал головой.

— Это военная тюрьма? Или гражданская?

— Это не тюрьма. Институт для умственно-неуравновешенных. Утверждается, что это государственная психушка, где душевнобольным оказывают современную помощь.

— А на самом деле? — неохотно спросил он.

— Это адская дыра, где правительственные ученые проводят крайне неэтичные и незаконные медицинские эксперименты. — Сара отвела взгляд, словно погрузившись в воспоминания. — Наша мать перед смертью пыталась добиться ее закрытия.

Он чувствовал, что в этой истории было что-то еще, но прямо сейчас ему было все равно. Скованный ледяным страхом, он спросил:

— Какой самый быстрый корабль на этой базе?

— У нас нет ни одного. способного добраться туда вовремя.

Он бросился к столу и шлепал по поверхности, пока не обнаружил навигационные карты.

— Если мы найдем вблизи транспорт с гипердвигателем, то сможем его угнать. Мы с командой киборгов сможем добраться до Кирса за пару часов, а не дней. — Его тактический ум перебирал все возможные варианты успешной миссии. — Спасательная операция…

— Будет самоубийством, — сказала Сара, схватив его за запястье. Она заставила его посмотреть на нее, не давая изучать навигационные карты. — Это самоубийственная миссия, Миско. Я не могу позволить вам покинуть эту базу, если уверенность в провале стопроцентная. В лучшем случае, ты и твои киборги погибнете. В худшем — тебя поймают, перезагрузят и эскадроны смерти от Шуи доберутся к моим дверям.

— Твою сестру держат в заточении из кошмаров, — прорычал он, теряя самообладание. — Я не оставлю ее на растерзание! Если ты попытаешься меня остановить…

— Да? — Сара выжидательно изогнула брови. — Что? Убьешь меня?

— Да, — честно ответил он. — Ради спасения Камилы? Я убью любого, кто встанет у меня на пути.

Сара даже не моргнула. Она была полностью ошеломлена его ответом. Наконец, кивнула.

— Хорошо.

Удивленный ее неожиданным ответом, он спросил.

— Что?

— Кэмми заслуживает того, чтобы ее любил и защищал мужчина, готовый ради нее убить. Теперь я знаю, что ты и есть этот мужчина.

Смущенный, он покачал головой.

— Я не…

— Спасение Кэмми уже разработано, — перебила Сара. — У моего связного есть команда, с которой они работают над подобными вещами. Они заберут ее, как только смогут.

— Сколько уйдет времени?

— Возможно, несколько часов, — неуверенно сказала она.

— Или?

— Или несколько дней, — она избегала его взгляда. — Или недель.

— Недель! — Он не мог смириться с мыслью, что придется так долго ждать. С тошнотворным чувством от мысли об ожидании он спросил:

— Как давно Камила под стражей?

— Тридцать восемь часов, — тихо ответила Сара. По ее напряженному голосу было понятно, что она подозревает, что Камила уже сильно пострадала. — Учитывая задержку между этим местом и Кирсом… — замялась она. — К моменту, когда мы получили сообщение от моего связного и расшифровали его и запись, Камила уже находилась под стражей.

Миско ухватился за край стола с данными и плотно закрыл глаза. Сжал челюсти, когда в голове промелькнули ужасающие образы применяемых пыток.

— Однажды, около десяти лет назад, я попал в плен во время неудачной миссии на одной из дальних планет, которые по распоряжению Шуя мы должны были исследовать на возможность колонизации, — Он не знал, зачем это рассказывает ей, но не мог смолчать, слова лились с его уст. — Наш разведывательный корабль потерпел крушение, и единственные разумные обитатели планеты вытащили нас из-под обломков. Это были странные, похожие на земноводных, гуманоиды — гибриды с огромными, водянистыми глазами и покрывавшей их пеструю кожу слизью, которая обжигала, словно кислота.

— Мерзость, — с отвращением произнесла Сара.

— Они наслаждались вкусом нашей боли, — продолжил он, — Они причиняли ее нам самыми жестокими способами, а потом слизывали пот и масла с нашей кожи, выпивая, словно какой-то экзотический коктейль.

— Отвратительно, — в ужасе сказала она.

— В конце концов, наши болевые процессоры дали сбой. Сработала защита, и мы перестали ощущать боль. Перестали реагировать. Перестали вырабатывать гормоны и феромоны, которых жаждали мерзкие инопланетные твари. Мы оказались бесполезны, и нас бросили в яму, наполненную разлагающимися трупами их предыдущих жертв.

— Ладно, Миско, история отвратительная, — Сара говорила так, словно ее вот-вот стошнит. — К чему ты клонишь?

— Я к тому, что киборг вроде меня может изолировать или отключить болевые рецепторы, — Он содрогнулся при мысли о том, какие муки придется испытать Камиле. — Камила не может позволить себе такую роскошь. Она почувствует все, и это безвозвратно изменит ее.

— Тогда нам лучше изучить возможности, как помочь ей, когда она вернется, — сказала Сара. — Потому что она вернется домой к тебе, ко мне. и если для тебя она значит так же много, как для меня, ты сделаешь все возможное, чтобы помочь ей справиться.

— Клянусь, — заверил он. — Я так и сделаю.

Сара взяла его за руку, и он обрел утешение от этого прикосновения. Им обоим сейчас было больно, они боялись, но поддерживали друг друга. Это большее, чем то, что было у Камилы. Где-то на другом конце галактики, запертая в кошмарной клинике, она была одинока и страдала.

Не сдавайся, Камила. Борись. Живи.

Ради своей сестры.

Ради меня.