Адмирал Империи – 26

Глава 10

Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Таврида» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: не определен — спорный сектор пространства.

Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.

Точка пространства: сектор межзвездного перехода «Таврида-Екатеринославская».

Дата: 7 марта 2215 года.

Как же долго мы добирались до этой точки пространства! Казалось, сама вечность сжалилась над нашими измотанными бесконечными боями и перестрелками экипажами и покалеченными кораблями. Многие уже не летели — скорее ползли, оставляя за собой в пустоте космоса каждые десять–пятнадцать миллионов километров шлейф из обломков и искореженного металла очередного нашего корабля…

«Феникс» с «Трентоном» мы с кавторангом Жилой уничтожили. Честно сказать — повезло, чем выиграли для нас несколько часов более-менее спокойного движения. Правда корабли «янки», подобрав команды уничтоженных крейсеров, продолжили нас преследовать, но делали это уже не так нахраписто и куда более осторожно. А на последнем отрезке маршрута их и вовсе спугнули корабли нашей 5-ой «ударной», показавшиеся где-то вдалеке, но и этого было достаточно, чтобы американцы бросили, наконец, эту безнадежную затею — отобрать у нас крепость…

И вот, наконец, на тактических картах засиял долгожданный ориентир — межзвездный переход «Таврида-Екатеринославская». Заветные «врата» в соседнюю звездную систему, где уставшие вымпелы смогут перевести дух, где раны залижут в доках верфей, а пустые орудийные погреба пополнят боезапасом аккумуляторных обойм. Сектор был заполнен нашими кораблями…

Я облегченно выдохнул, привалился к спинке кресла и посмотрел в иллюминаторную панораму. Несколько раз моргнул, прогоняя туман усталости перед глазами. Сколько я в итоге не спал с того момента, как помчался к Херсонесу за Тасей? Двое суток?

Рядом с «Одиноким», заполняя все ближнее пространство, ползла необъятная туша «Севастополя». Сколько нервов и топлива было потрачено, чтобы дотащить эту громадину сюда, чтобы крепость не досталась «янки»! Но оно того стоило. По крайней мере, теперь у нас будет шанс — пусть призрачный и небольшой, на сдерживание дивизий Коннора Дэвиса, конечно для этого «Севастополь» нужно еще подшаманить и привести в надлежащий вид…

Я перевел взгляд на карту. У самого перехода и таможенной станции находились сейчас остатки того, что еще недавно было грозной армадой двух наших лучших космофлотов. Сейчас Северный и Черноморский флоты больше напоминали табор, плюс — передвижной лазарет после кровавой бойни. Искореженные крейсеры и линкоры со следами оплавленных пробоин в бортах, эсминцы и легкие крейсера с обрубленными надстройками и развороченными бортами…

Все эти корабли сейчас потихоньку выстраивали неровную боевую «линию», видимо, готовясь встречать эскадры противника, которых, кстати, наши сканеры дальнего действия пока на «горизонте» не видели. Но все мы, конечно, знали, что враг уже совсем рядом и скоро появится…

Портал в это время, пока наша с Красовским эскадра к нему приближалась, активировался уже несколько раз. Через каждые сорок пять минут переход «глотал» небольшие группы кораблей, пропуская их внутрь подпространственного тоннеля. В кольце вспыхивало на миг слепящее сияние — и очередная партия кораблей-инвалидов исчезала в нем, будто в утробе гигантского зверя. Дессе очевидно постепенно эвакуировал самые поврежденные корабли в «Екатеринославскую»…

Я устало прикрыл глаза. Не нравились мне что-то эти две вытянутые оборонительные «линии» наших кораблей: одна из дивизий Северного, вторая из кораблей Черноморского космофлота. Что-то непохоже, чтобы наше начальство торопилось покидать систему. Я понимал, что именно император, как главнокомандующий, должен решить — отступать нам, спасая последние крохи, или же безрассудно бросить их в топку заранее проигрышной битвы.

Константин Александрович, судя по всему, по-прежнему грезил реваншем за только что проигранную битву у Херсонеса-9. Жажда смыть позор поражения, вернуть утраченные позиции в «Тавриде» горела в нем, словно неутолимый огонь. Но как это сделать с теми кораблями, которые сейчас у него есть в наличии, а главное — победить те орды, что сейчас были хозяевами системы и которые приближались к переходу. К тому же кому нужна победа, одержанная ценой уничтожения двух имперских космофлотов? Мертвецам ордена ни к чему…

Нет, император должен одуматься! Забыть о гордыне, внять гласу разума. Иначе все наши потери, все усилия, в том числе и мои по спасению «Севастополя» окажутся напрасны. Если Константин отдаст приказ драться здесь, у перехода, то уже через пару стандартных часов нас не останется…

Я с силой провел ладонями по лицу, отгоняя неприятные мысли…

— Алекса, отдай распоряжение по эскадре, чтобы подводили крепость непосредственно к переходу, — я повернулся к старпому. — Ничего, пусть командиры кораблей, что стоят в ожидании своей очереди, шумят в эфире. Не обращай на них внимания и делай, что я тебе говорю…

После того, как мы подошли к сектору перехода, меня, Красовского, генерала Мордвинова, ну и конечно же, Таисию Константиновну пригласили к императору. И сейчас я стоял чуть в стороне, прислонившись спиной к одной из колонн. Здесь, в просторном конференц-зале флагмана «Москва» было не протолкнуться от военных мундиров. Казалось, собралось все высшее и среднее командование наших космофлотов. Генералы и адмиралы, офицеры штаба, советники — все они толпились вокруг венценосной особы.

Все взгляды обратились к высокой фигуре императора, что стоял в центральном круге отсека. Константин Александрович весь сиял, сжимая в объятиях свою дочь — Таисию, по сути, радости которой, вернее в том числе из-за которой он и решился на эту авантюру с повторной попыткой отстоять Херсонес.

— Девочка моя, как же я за тебя испугался! Когда пришли новости, что ты осталась на планете в окружении «янки», я чуть с ума не сошел! — Константин на миг прикрыл глаза, и Тася увидела, как дрожат его веки.

— Пап, но ведь все обошлось! Я цела и невредима, — засмеялась девушка, смущаясь от взглядов присутствующих и чуть отстраняясь. — Прошу, давай только семейные сцены не здесь устраивать при всех…

В этот момент из толпы протолкался раскрасневшийся от важности момента вице-адмирал Красовский. Остановился перед императором, громко щелкнул каблуками, отдавая честь.

— Ваше Величество! Как я вам и обещал великая княжна в полной безопасности доставлена!

Константин расплылся в улыбке, хлопнул довольного собой Красовского по плечу и пожимая его руку.

— Ах, Александр Михайлович, ну что бы мы без вас делали! Вот истинный герой! Что ж, я этого не забуду. Для начала, представлю вас к ордену…

— Служу Российской Империи! — Красовский весь просто искрился от счастья.

В зале одобрительно зашушукались. Еще бы сам император обещает покровительство, с таким патроном далеко пойдешь. А Красовский аж весь выпрямился, приосанился, словно новый командующий космофлотом…

Но тут Таисия нахмурилась, высвобождаясь из отцовских объятий. Ее глаза возмущенно блеснули.

— Но позвольте! При всем уважении к господину вице-адмиралу, действительность несколько другая, — уткнула руки в бока по своей старой привычке капитан-командор — Во-первых, в спасении не нуждалась… Во-вторых, вытащил меня с Херсонеса, а кроме меня еще и генерала Борисевича и адмирала Джонса вовсе не господин Красовский, а контр-адмирал Васильков! Причем с огромным риском для себя и своих людей!

Константин Александрович немного нахмурился и досадливо поморщился. Но ненадолго, потом просто махнул рукой, словно отгоняя надоедливую муху.

— Таисия, ну что ты в самом деле! Опять за свое… Сколько раз я просил — не упоминай Василькова всуе, это портит мне настроение! Что ж, выходит, наш доблестный Александр Михайлович преувеличивает свои заслуги? А кто вас вытащил из ловушки, вовремя подойдя в сектор, когда «Одинокий» и «Афину» зажили корабли «янки»? Я уже просмотрел доклад, так что знаю, что там и как…

Красовский стоял и молча проклинал Тасю за ее острый язык, но услышав слова императора, снова расслабился и сделал максимально обиженное благородное лицо.

— Никто не уменьшает заслуг Александра Михайловича, я просто напоминаю, что не только он участвовал в операции по нашему вызволению с Херсонеса, — упрямо тряхнула головой Таисия.

— Не начинай опять про Василькова, — отмахнулся император, завертев головой по сторонам. — Надеюсь, его здесь нет… Аааа, нет, к сожалению, вон он, стоит прислонившись к колонне с как всегда презрительным видом, оглядывающий окружающих… Кстати, не понял, что ты там говорила про Джонса?

И княжна указала рукой на стоящих у входа американца и русского генерала. Джонса с Борисевичем — очень странную парочку все находящиеся в аудиенц-зале старались обходить сторон, но постоянно пялились на них как на неведомых зверушек.

— Аааа, так значит это правда⁈ — воскликнул государь-император, расплывшись в улыбке. — А я думал, что Павел Петрович Дессе мне приврал… Стало быть, это тот самый американский адмирал-перебежчик, что соизволил перейти на нашу сторону. Вот это удача в информационном поле… Александр Михайлович, — император обратился к Красовскому, — пригласите вице-адмирала Джонса, пожалуйста…

Красовский поклонился и тут же со скоростью юного адъютанта побежал исполнять просьбу своего повелителя, а уже через минуту однорукий Илайя Джонс вытянулся по стойке «смирно», и отдал честь Константину Александровичу.

— Ваше Императорское Величество, бывший вице-адмирал военно-космических сил АСР Илайя Джонс. Счастлив засвидетельствовать свое почтение и готовность служить Российской Империи!

Константин смерил американца долгим испытующим взглядом. Славно заговорил этот «янки». Император для видя хмыкнул, пожевал губами и вдруг улыбнулся краешком рта.

— Что ж, я рад приветствовать вас в наших рядах, адмирал Джонс! Поверьте — у нас умеют ценить преданность и мужество. Ваш поступок, он, ээээ, так скажем, необычен… Но это истинный образец офицерской чести…

По залу пронесся взволнованный гомон. Адмиралы переглядывались, перешептывались. Еще бы перебежчик из стана врага, которого так милостиво принимает государь. Да не абы кто — а целый вице-адмирал, да еще и прославленный! Вот это удача! С таким-то новым союзником у нас появлялись серьезные шансы утереть Коннору Дэвису нос!

— Ваше Величество, почту за честь послужить вашей Империи! — между тем продолжал Илайя Джонс. — Как я знаю, в ваших лагерях для военнопленных к этому моменту находится несколько тысяч космоморяков АСР, многие из которых, в этом я уверен, готовы будут пойти з мной. И если вы позволите мне призвать их, посадить на трофейные корабли, и поверите в нас, то мы не подведем… И клянусь — через месяц у вас будет целая эскадра верных союзников!

Серьезное заявление! Даже я невольно подался вперед, не веря своим ушам. Вот это поворот! А Илюша-то наш Джонс не так прост, как казалось… Получить в свое распоряжение вражеских солдат, технику и корабли — неплохо закрутил!

Адмиралы и офицеры стоящие вокруг императора тоже рты пораскрывали от изумления. А Константин Александрович расплылся в торжествующей улыбке.

— Вот это по-нашему! — усмехнулся он, шагнув к Илайе. — До момента когда два ваших космофлота начали палить друг по другу, а потом Итан Дрейк объявил о мятеже, признаюсь, даже не думал, что внутри американского общества и флота существуют настолько серьезные, назовем их — разногласия. И вот сейчас ваши слова это еще раз подтверждают… Ну что ж, я принимаю вашу присягу, адмирал Джонс! И даю вам карт-бланш на формирование новой эскадры. Все пленные, кого сочтете нужными, и что пойдут за вами — ваши. И трофейные корабли тоже, пусть их сейчас и немного. Но ничего, дополним своими…

Под гром аплодисментов император долго тряс единственную ладонь Джонса, приговаривая ему на ухо что-то одобрительное. А американец победно при этом улыбался.

Я лишь хмыкнул и покачал головой. Нет, ну надо же! Мало того, что Тасю спас, как оказывается, — Красовский (что само по себе сродни оплеухе), так на первое место еще и этот американец выполз. Теперь небось к нему все лавры потекут — и слава, и почести, и новый адмиральский чин…

А Васильков где в этом раскладе? А что Васильков — адмирал недоделанный, свое место знать надо! Сейчас втихаря тут стоит у стеночки, глазенки пялит на цари, и гадает — накажут его или нет. Судя по взгляду Константина Александровича, который периодически он на меня бросал, недобрым все это кончится, ой недобрым…

— Пойдем, перекинемся парой слов, крестник, — неожиданно сзади меня обнял Павел Петрович Дессе, кивая в сторону двери. — Пока сильные мира сего заняты принятием присяги новых адмиралов…

Мы украдкой выскользнули из аудиенц-зала, и оказался в просторном смежном помещении, служившем одновременно кабинетом и комнатой отдыха видимо для адъютантов и секретарей из штаба императора. Крестный сел за стол, просматривая какие-то документы и жестом указал на кресло напротив.

— Рад, что ты благополучно добрался. Как там «Севастополь»?

— В порядке, — ответил я, садясь. — Стоит у перехода, готовый в любой момент нырнуть в подпространство…

Павел Петрович многозначительно посмотрел на меняя, после тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. Его лицо, обычно энергичное и волевое, сейчас выглядело усталым и озабоченным.

— Как видишь по состоянию нашей эскдадры, тяжелые времена настали. Вот, полюбуйся, — командующий активировал тактическую карту, чтобы мне было видно. — Всего пятьдесят боеготовых кораблей на два космофлота. Да и те, сам понимаешь, не в лучшей форме.

Я пробежал глазами по строчкам отчета. Цифры впечатляли, но совсем не в хорошем смысле. Крестный был прав — при таком раскладе нам не продержаться и пары часов против полномасштабной атаки американцев, если они здесь появятся.

— Я думал что ты намере перебросить корабли в «Екатеринославскую», там хоть передышку получим. Почему император медлит?

Адмирал Дессе покачал головой:

— Константин Александрович ни в какую не хочет отдавать «Тавриду» Коннору Дэвису. Говорит, мол, здесь легче держать оборону, базы снабжения под рукой и все такое. Только вот толку от тех баз, когда защищать их нечем. Но разве его переубедишь, ты-то лучше мня знаешь упрямый нрав нашего государя…

Дессе раздраженно хлопнул ладонью по столу.

— Второго поражения нам не пережить, Саша. Если «янки» сейчас подойдут к переходу, навалятся всей оравой, вгрызутся зубами в горло — тогда, всё, конец. А ведь они подтягивают силы, это понятно, да еще и османов с собой по любому прихватят…

— Странно, почему они до сих пор еще не здесь, — пожал я плечами.

— В какой-то момент дивизии «Следопыты» и «Золотые грифоны» как по мановению волшебной палочки исчезли с экранов, прекратив преследовать наши колонны, — ответил на это Павел Петрович. — Видимо, замедлили ход, ожидая пока не подойдет сам «Мясник»…

Помолчав, командующий продолжил уже спокойнее:

— Хорошо хоть «Севастополь» привел. Это, конечно, не дополнительная дивизия, но всё же какая-никакая поддержка в обороне. Так что не улыбайся, когда говоришь, что крепость стоит непосредственно у перехода… Здесь, похоже, она навсегда и останется…

Неожиданно нашу беседу прервали звуки сирены. Мы с адмиралом Дессе выскочили из отсека и бросились обратно в конференц-зал линкора «Москва», которые к этому моменту наполнился гулом встревоженных голосов. Император по-прежнему стоял в центре и хмурился, не сводя глаз с проекционного экрана. Адмиралы и генералы, забыв про субординацию, спорили, тыча пальцами в россыпь алых огоньков на тактической карте.

Внезапно двери с шипением разъехались, и внутрь, незаметно протиснувшись между офицерами, проскользнул молоденький лейтенант. Щеки его раскраснелись то ли от быстрого бега, то ли от волнения. Он приблизился к возвышению, на котором стоял император, и, отдав честь, что-то зашептал, нервно косясь на приближенных.

По лицу Константина пробежала тень. Он рывком поднял голову и обвел присутствующих тяжелым взглядом. В зале воцарилась гробовая тишина.

— Господа, у нас чрезвычайная ситуация, — негромко произнес император, но голос его прокатился над притихшей толпой подобно грому. — Согласно показаниям сканирующих систем, в сектор, в котором мы находимся, прибывают крупные силы противника… Очень крупные, это дивизии 1-го «ударного» космофлота под началом адмирала Дэвиса, 4-й «вспомогательный» флота вице-адмирала Уоррен, и корабли 6-го «ударного» космофлота Нейтена Джонса… И, наконец, будь они неладны, османские гвардейские галеры султана Селима!

Толпа загудела, словно растревоженный улей. Я нахмурился, в уме прикидывая соотношение сил. И цифры выходили крайне неутешительные. На каждый наш уцелевший корабль приходилось минимум шесть вражеских! А если учесть, что большинство русских вымпелов повреждены в боях у Херсонеса… Расклад — хуже некуда.

Меж тем на экране разворачивалось величественное и пугающее зрелище. Бесчисленные армады кораблей «янки» и османов неторопливо, словно хищники, обложившие добычу, стягивались к межзвездному переходу. Издалека их построения напоминали гигантские драконьи когти, тянущиеся к нашей эскадре.

Крейсера, фрегаты, линейные корабли, выстроенные в ровные походные колонны — все они слаженно и неумолимо смыкали кольцо окружения. Алые метки на карте сливались в кровавые пятна, грозящие вот-вот поглотить зеленые точки немногочисленных имперских кораблей.

— Расчетное время до подхода противника к «вратам» — десять часов семнадцать минут, Ваше Величество! — продолжал доклад лейтенант-связист и, спохватившись, добавил, четко артикулируя: — Так точно, десять часов семнадцать минут!

— Быстро, однако, — процедил кто-то из офицеров у меня за спиной. — Словно «янки» черт за задницу укусил…

Я был вынужден согласиться. Американцы и впрямь неслись сломя голову на «форсаже», будто боялись упустить момент. Или, скорее, предвкушали легкую добычу в лице обескровленных русских флотов.

В этот миг Таисия подошла к отцу:

— Надо скорее уходить в «Екатеринославскую», спасать корабли и людей! Время еще есть…

По рядам прошелестел одобрительный шепоток. Константин нахмурился еще сильнее, кустистые брови старика сошлись на переносице. Тут к Таисии присоединился и адмирал Дессе:

— Ваше Величество, капитан-командор Романова абсолютно права. Оставаться в «Тавриде» — самоубийство. Нужно отступать, и как можно скорее. Через несколько часов будет уже поздно!

Император молчал, сверля взглядом панораму на экране. По лицу его невозможно было ничего прочесть. Только судорожно стиснутые на подлокотнике пальцы выдавали сомнения и колебания.

«Ну же, решайся!» — мысленно взмолился я.

Сейчас решалась судьба не только наших искалеченных армад, но, быть может, и всей Империи. И если Константин выберет бой вместо тактического отступления, то подпишет нам всем смертный приговор. Но император все медлил. Стоял, словно каменное изваяние, невидяще глядя перед собой. Лишь желваки бешено ходили по скулам, да ноздри раздувались, словно у загнанного зверя.

Над залом повисла давящая тишина. Казалось, само время замедлило свой бег.

— Ваше Величество, мы не можем в данный момент принять бой! — в который раз повторял командующий Дессе, устало потирая виски. — У нас попросту нет для этого сил! Нужно отступать…

И по-прежнему император будто не слышал голоса разума. Я стоял далеко, но обрывками фраз слышал, что Константин Александрович все твердил о чести Империи, о победе любой ценой. И эта цена, судя по всему, его не пугала. Еще что-то там промычал о том, что у нас есть «Севастополь» и он станет основой в оборонительных «линиях»…

Я стиснул зубы. Да как же достучаться до этого упрямца? Неужели непонятно, что отступление сейчас — не трусость, а единственный шанс? Иначе наши корабли в виде безжизненных остовов навсегда останутся дрейфовать в космической пустоте «Тавриды». Или того хуже — окажутся на верфях Американской Республики, в качестве трофеев…

Похоже, на то… Поэтому нужно было срочно что-то предпринять…

Я развернулся и быстрым шагом направился к выходу, уже зная решение. А дальше все понеслось, как в тумане. Вот я почти бегом направляюсь по коридору к лифтовой капсуле, которая несет меня на нижнюю палубу, вот уже влетаю на борт шаттла, на ходу отдавая команду пилоту стартовать к «Одинокому». Вот несусь по коридорам уже своего крейсера…

И лишь оказавшись в командирском кресле на мостике, я смог перевести дух. Мозг работал четко и ясно, вычленяя главное.

— Приготовиться к повторной стыковке с крепостью «Севастополь»! — скомандовал я, проверяя таймер активации портала. — Курс к межзвездному переходу…

Уже через несколько минут «Одинокий» завис над исполинским «Севастополем». С шипением сомкнулись захваты магнитных тросов, притянув корпус крепости.

— Александр Иванович, что ты задумал! — раздался в динамике голос коменданта крепости, генерала Мордвинова, который в тот момент по-прежнему находился на линкоре императора. — Вы куда это снова тянете мой «Севастополь»?

— К «вратам», генерал! — отрывисто бросил я. — Уходим в «Екатеринославскую»…

В наушниках повисло молчание. А потом генерал глухо произнес:

— Александр Иванович, вы понимаете, чем все это вам и грозит?

— Я многое понимаю в этой жизни, хоть и выгляжу не очень умным, — отозвался я, выключая связь и не желая вступать в ненужную сейчас полемику.

Для сомнений, чем все это закончится, времени не оставалось. Жребий брошен. Нужно спасать то, что еще можно спасти. И если император считает крепость ключом к обороне, то нужно этот ключик у него из кармана вытащить…

Мой крейсер, словно вставший на дыбы конь, рванул вперед, увлекая за собой неповоротливую громаду крепости. За иллюминаторами смазанной лентой пронеслись силуэты русских крейсеров и линкоров. А потом впереди выросло сверкающее кольцо межзвездного перехода. «Одинокий» нырнул в самый его центр, ввинтившись штопором прямо в ослепительную воронку портала…