Адмирал Империи – 26

Глава 11

Место действия: звездная система HD 21195, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Екатеринославская».

Нынешний статус: «суверенный» сектор контроля Российской Империи.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.

Точка пространства: сектор межзвездного перехода в систему «Таврида».

Дата: 8 марта 2215 года.

Не успели очертание крепости «Севастополь» и крейсера «Одинокий» раствориться в кольце межзвездного перехода, а император Константин Александрович уже разразился проклятиями в мой адрес. Его голос, почему-то усиленный динамиками, разносился по конференц-залу:

— Этот паразит как всегда все испортил! Как мы теперь удержим оборону без крепости? Без «Севастополя» у нас нет шансов против армады Дэвиса!

— Ваше Величество, контр-адмирал Васильков этим поступком спас сейчас всех нас, — раздался за спиной Константина Александровича голос адмирала Дессе. — Если бы не его своевременные действия…

— Своевременные⁈ — взвился император. — Да он просто увел крепость в самый важный момент! Самоуправство и своеволие! Эдак каждый умник будет решать, что ему делать! Павел Петрович хватит покрывать этого выскочку!

— Я не…

— Довольно! — рявкнул император, стукнув кулаком по столу, затем, устало за него усевшись и обхватив голову руками.

В аудиенц-зале наступила гнетущая тишина, продолжавшаяся около десяти минут.

— «Севастополь» был ключевой точкой оборонительного построения, — наконец, произнес император. — Теперь нам просто не на что будет опереться, отбиваясь от атак неприятельского космофлота, вернее космофлотов… Делать нечего, будем уходить в «Екатеринославскую», пока корабли «янки» не появились вблизи перехода. А с Васильковым я разберусь позже. И уверяю вас, господа, он ответит за все — и за похищение номерных линкоров, и за «Севастополь», и за свое непослушание, безрассудство и наглость… За все!

Государь гневно сверкнул очами и буквально вылетел из отсека в сопровождении своих адъютантов, телохранителей и Гуля с Красовским. Дессе со вздохом развел руками и переглянулся с княжной.

— Боюсь, на этот раз не отвертится, — мрачно процедил командующий сквозь зубы. — Уж больно государь на него зол. Как бы действительно не сломал парню судьбу… Но по-другому он поступить не мог, в результате у нас появился шанс выскочить из «Тавриды» невредимыми…

После отмашки императора началась срочная эвакуация оставшихся сил Северного и Черноморского космофлотов. Имперские крейсеры и линейные корабли, покидаю один за другим оборонительные «линии», начали нырять в спасительную воронку межзвездного перехода. Каждые сорок пять минут через сияющее кольцо портала проходили по пять-шесть кораблей. Многие из них были сильно повреждены в кровопролитных боях у Херсонеса-9, и соседним кям их приходилось тащить в подпространство волоком…

Портал гудел и пульсировал, работая на пределе возможностей аккумуляторных батарей. Нескончаемый поток русских кораблей покидал многострадальную «Тавриду», покидали мы систему с двояким чувством — с одной стороны горечи поражения и бессилия, с другой — неким облегчением и пониманием, что будет еще шанс отыграться. Генераторы перехода буквально раскалились добела, индикаторы на пультах управления зашкаливали. Но местные техники, не жалея сил, продолжали поддерживать стабильность «врат». Они тоже понимали, что цена ошибки или их поломки будет слишком высока.

Ведь все это время к переходу мчались стремительные армады 1-го «ударного» космофлота АСР под командованием адмирала Коннора Дэвиса, а за ним параллельными маршрутами следовали дивизии 6-го и 4-го флотов, замыкали же построение походные колонны золотых гвардейских галер султана Селима. Вся мощь наших врагов летела сейчас к нам на свидание. Казалось, ничто не способно остановить эту неодолимую силу. «Янки» явно предвкушающе потирали руки — еще немного, и русской эскадре конец!

Но радость командующих и дивизионных адмиралов наших противников оказался недолгой. По мере приближения к межзвездному порталу, их восторги сменились напряженным молчанием и гляделками на таймер, успеют ли их корабли прибыть в сектор до того момента, пока «раски» все не попрыгают в «Екатеринославскую». А затем тишина в эфире сменилась яростными проклятиями, потому как с каждым часом имперская эскадра, что стояла у «врат» таяла буквально на глазах. Враг, еще некоторое время назад казавшийся легкой добычей, планомерно растворялся в пустоте портала…

— Трусливые русские крысы⁈ — взревел адмирал Дэвис, багровея от бешенства. — Они думают, что убежав в соседнюю систему спасутся от неминуемой гибели⁈ Глупцы! Мы настигнем императора и его эскадру, где бы эти трусы ни прятались!

«Мясник» Дэвис ударом по виртклавиатуре активировал общий чат со своими адмиралами:

— Всем кораблям и соединениям — по прибытии к порталу готовить группы вторжения к прыжку! Цель — звездная система «Екатеринославская»!

Едва последние корабли русской эскадры покинули бушующую воронку перехода и вынырнули в спасительное пространство соседней с «Тавридой» системы, как началась суета и бедлам. Поврежденные крейсеры и линкоры, буксируемые другими кораблями, потянулись к центральной планете поближе к орбитальным верфям. Часть вымпелов, что были, так сказать, посвежее, осталась висеть угрюмой стражей непосредственно возле «врат», готовые в любой момент противодействовать возможному вражескому вторжению.

На флагмане «Москва», который, кстати, покинул «Тавриду» в последней эвакуационной группе, до сих пор царило уныние. Как мне потом рассказывали, Константин Александрович метался по мостику, то садясь в командирское кресло, то вскакивая, не в силах унять клокочущую внутри него ярость. Его мундир был измят, на висках блестел пот. Ну не мог император, все это время горевший желанием подраться, так спокойно реагировать на бегство своей эскадры.

И ведь было о чем жалеть. Во-первых, сдали «Тавриду», а вместе с ней, возможно, и весь южный сектор обороны! Во-вторых, в бесконечных схватках за данную систему потеряли большую часть составов целых двух имперских космофлотов! И кто виноват? Помимо адмирала Ивана Федоровича Самсонова, который очертя голову ломанулся в «Тарс», оставив там в качестве космического мусора половину новейших резервных дредноутов, конечно же большая доля вины лежит на Василькове. Это выскочка самовольно увел «Севастополь», чем заставил отступить и сдать позиции в «Тавриде»!

Ближнее окружение Константина всячески поддерживало и подогревало гнев госудяря. Особенно усердствовали князь Михаил Александрович, контр-адмирал Гуль и, конечно же, мой главный недоброжелатель вице-адмирал Красовский. Последний вообще не скрывал мстительного торжества — мол, давно меня пора поставить на место. А вот более опытные командиры, такие как адмирал Дессе, Агриппина Хромцова, Василий Иванович Козицын и некоторые другие с облегчением воспринявшие наше отступление, сейчас благодарили Бога (и меня заодно), что хоть Васильков, снова подставившись, спас оба космофлота от полного и окончательного разгрома. Конечно, вслух они этого особо не говорили, видя реакцию императора. Ладно и без их поддержки справлюсь, не впервой, знаете ли…

В данный момент я, пресловутый контр-адмирал Александр Васильков, главный виновник всего этого переполоха, сейчас как раз-таки, в отличии от всех остальных, пребывал в исключительно приподнятом настроении духа, насколько это было возможно в моем незавидном положении. Конечно, грозовые тучи императорского гнева уже сгущались над моей непокорной головой, грозя вот-вот разразиться карающими молниями. Но я старательно гнал от себя мрачные мысли, радуясь тому, что мы успели нырнуть в «Екатеринославскую», напоследок щелкнув по носу Коннора Дэвиса и его адмиралов…

Сейчас я восседал в своем капитанском кресле на мостике «Одинокого», глядя в обзорный иллюминатор, за которым один за другим проплывали величественные силуэты русских дредноутов, маневрирующих вблизи кольца перехода. Дессе пытался навести порядок в своей разношерстной эскадре в преддверии скорого, как командующий предполагал, вторжения в «Екатеринославскую» кораблей Коннора Дэвиса и султана Селима. Я разделял мнение Павла Петровича, понимая, что «Мясник» будучи профессионалом своего дела, не станет терять время и не теряя времени попытается войти в нашу систему, не давая русским закрепиться у перехода…

— Я очень рада, что мы выбрались, Александр Иванович, — неожиданно произнесла Алекса, становясь рядом и тоже устремляя взгляд в звездную даль. — Но опасаюсь, что этим действием вы подписали себе смертный приговор…

— Такой уж и смертный⁈ — усмехнулся я, потягиваясь и разминая затекшие плечи. — Не преувеличивай… Сейчас император немного подуется, а потом, осознав, что мое решение было самым правильным в тот момент, отойдет…

Алекса с непередаваемым выражением на точеном лице посмотрела на меня, будто пытаясь заглянуть в самую душу:

— Неисправимый вы оптимист, господин контр-адмирал. Иногда даже чересчур.

— А то! — я лукаво подмигнул своему старпому, — на этом оптимизме мы и держимся… Еще не один бой выиграем! Так что не вешаем носы, а готовимся к новым свершениям!

Алекса слегка улыбнулась уголками губ, что для андроида было прямо-таки проявлением бурных эмоций:

— Есть готовиться к новым свершениям! Разрешите выполнять?

— Выполняйте, старший помощник…

— Господин, контр-адмирал, вызов с линкора «Москва», — вмешался в нашу милую беседу с Алексой, дежурный оператор. — Приказ вам и старшим офицерам корабля срочно прибыть на лейб-флагман…

— Ого! — прищелкнул я языком, напрягшись. — Старшим офицерам? Кому это?

— Полковнику Дорохову и майору Белло, — уточнил дежурный.

— Так, а этих-то зачем? — я непонимающе посмотрел на Алексу, но она, конечно же, ничего не смогла мне на это ответить. — Ладно, выхода все равно нет… Передайте Кузьме Кузьмичу и Наэме, чтобы через пятнадцать минут были у шаттлов…

Я, скажем так, одним местом, чуял, надвигается гроза, но пока не мог срастить, зачем тогда пригласили к императору моих офицеров вместе со мной? Непонятно, но навряд ли Константин Александрович вообще знает о каком-то там командование «морпехов» с «Одинокого» и комэске его палубников. Так что за Дорохова и Наэму я не сильно беспокоился, но повторюсь, предчувствие было такое, как перед каким-то важным и судьбоносным событием. Но может я сам себя сейчас накручиваю.

Я мотнул головой, поднялся с кресла, отдал Алексе пару дежурных распоряжений и поспешил к ангару с челноками, где меня уже ждали мои товарищи.

— Шеф, какого черта нам приказывают лететь на императорский линкор? — возмутился Наэма.

Кузьма Кузьмич как всегда безэмоциональный и спокойный как удав, просто посмотрел на меня вопросительно своим единственным глазом, моргнув, типа поддерживает вопрос майора Белло.

— Сейчас узнаем, — пожал я плечами, улыбаясь и первым входя в двери шаттла.

Но когда мы прибыли на борт линкора «Москва», улыбаться мне расхотелось, потому, как мои худшие подозрения, которые я до последнего момента гнал от себя, начали оправдываться. Кузьму Кузьмича вместе с Наэмой под белы рученьки, как только мы вышил из вельбота, увели куда-то в недра флагмана дюжие молодцы из гвардии императора. Вроде ничего страшного, их старший что-то там пробубнил о проверке… Но уж больно рожи у встречающих нас были кислые.

Дорохова с Наэмой тут же увлекли в противоположную от меня сторону, и я даже возмутиться не успел, как передо мной будто чертик из табакерки вынырнул никто иной, как Александр Михайлович Красовский собственной персоной. Все такой же лощеный и напомаженный хлыщ, блин в новеньком вице-адмиральском мундире с иголочки. И ухмылка на холеной физиономии такая мерзкая, что плюнут хочется…

— Какая встреча, дорогой мой Александр Иванович! Сколько лет, сколько зим! Вы к нам надолго или как всегда — спасти мир и смыться в закат? — начал болтать Красовский, беря меня под руку и уводя в сторону лифтовых капсул.

Ишь, разулыбался. Знаем мы эти твои улыбочки, за версту фальшью разит.

— Господин новоиспеченный вице-адмирал, — процедил я сквозь зубы, прожигая ухмыляющегося прохвоста тяжелым взглядом. — Во-первых, какого дьявола вам надо? Во-вторых, куда вы меня тащите, будто блудницу в номера? В-третьих, куда повели моих офицеров вон те красавцы в золоченых мундирах?

— Да не переживайте вы так, контр-адмирал, — Красовский отмахнулся и закатил глаза, делая подлец упор на мое звание, — будто оказались на вражеском корабле.

— Пока не знаю, может и так, — хмыкнул я, косясь на своего собеседника. — Вы ответите на вопросы или будете продолжать тащить меня к лифту?

— Ладно, если что, я вам ничего не говорил, — заговорщически прошептал Александр Михайлович мне на ухо. — Меня попросила проводить вас Таисия Константиновна… Вас и ваших офицеров… Что там она задумала, я не в курсе, просто выполняю волю дочери императора. Так что идемте скорее…

В принципе я ему поверил, Тася действительно насколько я знал, все это время находилась рядом с отцом на «Москве». К тому же я и сам не прочь был перекинуться парой фраз с княжной перед визитом к ее папаше. Возможно, Таисия хочет меня о чем-то предупредить. Так что я согласился проследовать за Красовским и даже на время забыл о своих спутниках, которые как только я отвернулся, уже исчезли в одном из переходов, сопровождаемые гвардейцами…

Александр Михайлович всю дорогу от лифта до аудиенц-зала трещал как заведенный, расточая мне комплименты и даже намекая на грядущие милости от государя. И чем дальше, тем больше крепло во мне недоброе предчувствие. Не к добру это все, ох не к добру. С какого бы рожна Константин Александрович так быстро пришел в себя и тем более простил меня?

Наконец, мы уперлись в массивные пневмо-двери аудиенц-зала, украшенные золотыми имперскими гербами. Красовский кивнув охране, приложил свой идентификационный браслет к считывающему устройству замка и распахнул их, пропуская меня вперед. Я с опаской ступил внутрь и замер на пороге.

Тусклое освещение, совершенно не такое как несколькими часами ранее, помпезная лепнина и парадные портреты императорской фамилии вдоль стен, все это было сейчас в полумраке. Но на это я не обратил внимания, так как сразу же перевел взгляд в центр отсека. Где за длинным столом восседал грозный триумвират: хмурый с недобрым прищуром канцлер Российской Империи — господин Шепотьев, вечно кислый главный военный прокурор Черноморского космического флота — Веригин, ну и гнилой вишенкой на торте — всем нам хорошо знакомый контр-адмирал Гуль. По углам зала грозно застыли с винтовками наперевес сотрудники военной полиции…

— Таааак, — протянул я, покосившись на Красовского, который к этому моменту благоразумно отошел в сторону под защиту дюжих охранников. — Приплыли, значит…

Никакой тебе княжны… Западня! И судя по скорбным минам моих судей — тщательно и заранее подготовленная! Красовский не стесняясь с упоением потирал ручки и скалился, не скрывая своего злорадства. Ах ты ж сволочь подколодная, заманил–таки в капкан! Ладно, разберемся с тобой позже. Впрочем, сам дурак повелся на детскую разводку. Теперь не обессудь, контр-адмирал Васильков, принимай, что заслужил.

Я вздохнул, расправил плечи и, чеканя шаг, в сопровождении полицейских, двинулся к центру зала.

— Здравствуйте, господа, — мне ничего другого не оставалось, как по привычке ехидничать и подначивать своих собеседников. — Извините, что заставил долго ждать… Неужели столь высокие персоны, это я не о вас Аркадий Эдуардович, — я бросил взгляд на Гуля, — собрались здесь по мою душу? Очень приятно, знаете ли…

— Не обольщайтесь Васильков, — скривил мину Веригин. — Поверьте не вы первый у нас за сегодня, и не последний, — прокурор сделал на этом акцент. — Ну и уж точно не центральный персонаж… Поэтому перестаньте паясничать и встаньте вон за ту линию…

— А у меня есть выбор? — буркнул я, когда мои конвойные, двухметровые новгородцы просто подняли меня под руки, поставив как куклу в освещенный кружок перед столом.

Какой-то замученный секретарь с постной миной на лице скользнул вперед и пролепетал:

— Контр-адмирал Александр Иванович Васильков… Вы обвиняетесь перед лицом Императора и военного трибунала по следующим статьям…

Дальше все по накатанному, началось нудное перечисление моих бесконечных прегрешений вперемешку с трескучими цитатами из уставов и законов Российской Империи. Превышение полномочий, самоуправство, создание угрозы жизни офицеров и даже дочери императора! Каково, а? Я стоял, скрестив руки на груди, глядя в одну точку и изредка кривя губы в усмешке. Занятно, как ловко и быстро все обставили эти прохвосты. Прямо мастера закулисных интриг, ничего не скажешь. Однако я прекрасно знал, кто дал этому делу ход. Тот кого сейчас здесь не было, а именно, государь-император Константин Александрович, без него эти трое и пискнуть бы не могли…

Краем глаза я заметил, как довольно щурится канцлер Шепотьев, как безучастно кривится прокурор Веригин и как маслено ухмыляется контр-адмирал Гуль. Эх, знали бы вы, голубчики, как мне сейчас плевать на все ваши кривляния. Главное, совесть моя чиста, а там — хоть в петлю, хоть к расстрельной стенке.

Секретарь тем временем умолк, переводя дух и утирая вспотевший лоб. Пауза затягивалась. В зале повисла звенящая тишина. Все взгляды моих обвинителей скрестились на мне — тяжелые, давящие, полные плохо скрываемого торжества. Ну же, не томите, господа хорошие. Озвучивайте уже приговор, чего тянуть кота за хвост. Я стряхнул оцепенение и впился взглядом в Веригина. Ну же, давай, зачитывай окончательный вердикт.

Прокурор откашлялся, выдержал театральную паузу и произнес, смакуя каждое слово:

— Согласно решению военного трибунала, вы, контр-адмирал Васильков, приговариваетесь…