Адмирал Империи – 31

Глава 7

Место действия: двойная звездная система HD 21195, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Екатеринославская» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Российской Империи.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.

Точка пространства: бета-сектор, промышленный комплекс на орбите планеты Н икополь-18.

Дата: 8 апреля 2215 года.

— Я только не совсем понял фразу о том, что мы спросим у адмирала Дессе, что он намерен предпринять в свете появления в «Екатеринославской» армады Коннора Дэвиса, причем сделаем это лично, — задал мне вопрос Яким, когда мы втроем выходили с мостика «Одинокого». В голосе полковника Наливайко сквозило явственно ощутимое недоумение. Могучая фигура офицера напряженно замерла рядом со мной, его глаза в упор взглянули на меня, ожидая немедленных объяснений по поводу моего столь странного и неожиданного заявления.

Я замедлил шаг, невольно задумавшись под пристальным взором Якима. Действительно, может показаться странным, что я вдруг решил лично отправиться к командующему нашей эскадрой. Но у меня были на это веские причины, о которых пока рано распространяться.

— А я, кажется, догадалась, — улыбнулась Наэма, которая знала меня гораздо лучше полковника Наливайко, к тому же была гораздо внимательней от природы. Умные глаза девушки лукаво прищурились, она с легкой усмешкой посмотрела на меня, и по ее живой мимике лица я сразу понял, что моя помощница в очередной раз прочла мои мысли. За долгие годы совместной службы Наэма научилась с полувзгляда определять мои намерения, когда я задумывал нечто особенное. Вот и сейчас ей достаточно было моего многозначительного прищура, чтобы сделать верные выводы.

— По вашему хитрому выражению лица, Александр Иванович, я вижу, что вы снова замышляете какое-то рискованное предприятие, — продолжала меж тем девушка, лукаво поглядывая на меня. — Ведь мы не возвращаемся, как и планировали, назад к Никополю-16?

Я негромко рассмеялся, с ней невозможно было ничего утаить, любые тайные замыслы Наэма разгадывала мгновенно.

— От тебя ничего не скрыть, — усмехнулся я, но продолжал молчать как партизан, не торопясь раскрывать все карты. Наверное, я и сам еще не до конца решил, как именно стоит поступить в свете новой информации. Требовалось все хорошенько обдумать, разложить по полочкам и только тогда уже действовать. Тем более что имеющиеся сведения в корне меняли все наши планы.

Я нахмурился, снова погружаясь в тяжелые раздумья, шаг мой стал медленнее. Полковник Наливайко, так и не получивший ответа на свой вопрос, вопросительно переглянулся с Наэмой, но и она лишь неопределенно пожала плечами, показывая, что тоже пока не знает деталей моего замысла. Они молча следовали за мной по коридору, но было видно, что оба сгорают от любопытства.

Та разведывательная информация, которая несколько минут назад поступила на «Одинокий», действительно меняла дело. И меняла самым кардинальным образом. Теперь многое виделось в ином свете, и, соответственно, требовало совершенно новых, нетривиальных решений.

Если до этого момента мы с Козицыным и всеми старшими офицерами 3-ей дивизии исходили из того, что противник будет планомерно и постепенно прибирать к рукам сектора системы «Екатеринославская», то сейчас ситуация представала в несколько ином ракурсе. Основной театр военных действий смещался ощутимо в сторону от района дислокации кораблей нашего Черноморского космофлота.

Мы конечно же полагали, что американцы нацелятся прежде всего на захват Никополя-4 — ключевой, защищенной экзопланеты системы, с ее огромным населением и мощным промышленным комплексом на орбите. Такой трофей представлялся наиболее лакомым кусочком. К тому же контроль над этим миром мгновенно принес бы «янки» серьезные очки пропаганды в затянувшейся космической кампании. Заполучить под свою руку столицу «Екатеринославской», с ее богатейшими ресурсами — что могло быть заманчивее?

Однако сейчас, анализируя действия космофлота Коннора Дэвиса в течение прошедших недель, я стал склоняться к иной версии. Постоянные рейды американцев вглубь нашего бета-сектора говорили о том, что противник в первую очередь стремится перекрыть маршруты снабжения имперских кораблей, по которым подходили резервы и ресурсы к флоту Дессе.

Да, целью «янки» по-прежнему оставался контроль над системой, но достичь этого они хотели несколько иными методами, чем мы предполагали. Истощить наши силы, заставить выдохнуться в изнурительных боях без возможности пополнять припасы и боекомплект. И когда наш космофлот окончательно ослабнет — вот тогда-то и нанести решающий удар.

Для этого плана было необходимо овладеть ключевыми переходами и трассами, перекрыв важнейшие маршруты. А значит — вырвать любой ценой у нас контроль над стратегически важным бета-сектором пространства вокруг второй звезды системы. Ведь именно через него к нам поступали резервы из соседних звездных систем.

Добрую часть этих подкреплений, конечно, заграбастывал бесцеремонный Иван Федорович Самсонов, в последний момент уводя прямо из-под носа Дессе транспорты и дредноутов, чтобы пополнять свой космофлот. Но даже половинчатой порцией подкреплений наша основная эскадра пока еще могла продержаться.

Я поймал себя на мысли, что непроизвольно ускорил шаг, настолько взбудоражили меня внезапно открывшиеся обстоятельства. Теперь замысел Дэвиса виделся совершенно отчетливо. И это означало, что нам нужно срочно менять планы. Безотлагательно.

Так вот, как мы предполагали ранее, «янки», чтобы взять под контроль звездную систему, перед походом к центральной планете и генеральным сражением с Дессе и его «северянами», частью своих сил попытаются захватить наш бета-сектор. Мы с ожидали этого шага со стороны противника, понимая, какие тяжелые последствия он может иметь для всего хода кампании. Контроль над бета-сектором был ключом к господству в системе «Екатеринославская». Тот, кто владел этим участком космического пространства, получал решающее преимущество.

Появление сначала дивизии Джейкоба Кенни, а затем и обнаружение нашими разведывательными зондами всего 4-го «вспомогательного» флота под командованием вице-адмирала Элизабет Уоррен, безусловно, стало прямым доказательством серьезности намерений противника.

Для меня лично это не стало сюрпризом. Я прекрасно понимал логику действий командования американцев. Захват бета-сектора стал бы для них решающим шагом на пути к полному овладению «Екатеринославской». Вот только я уже тогда подозревал, что у хитроумного «Мясника» Дэвиса припрятан в рукаве какой-то коварный козырь.

И сейчас, когда мне на терминал поступили свежие данные разведки, подозрения эти целиком и полностью подтвердились. Похоже, «янки» решили пойти ва-банк и покончить с нами одним сокрушительным ударом. Об этом красноречиво свидетельствовали те без малого пятьсот боевых вымпелов, которые сейчас огромным потоком, подобно несметной галактической саранче, заливали своей массой просторы альфа-сектора, готовясь вот-вот обрушиться всей своей чудовищной мощью на корабли Павла Петровича. Нависшая над Дессе и его эскадрой угроза внезапно обрела почти осязаемые, материальные формы.

Одно было совершенно ясно: Дэвис явно хочет не придерживаться первоначального плана методичного, постепенного захвата звездной системы. Судя по тому, как он сконцентрировал основные силы своего флота, он намеревался одним ударом положить Павла Петровича на лопатки, после чего «Екатеринославская» оказалась бы у него в кармане.

С другой стороны соединения нашего Черноморского флота находились именно там, где Дэвис и хотел нас видеть — глубоко в тылу, за сотни миллионов километров от эпицентра надвигающейся битвы. И если мы останемся на этих позициях, то, скорее всего вообще не сможем принять участия в решающем противостоянии. А битва эта, судя по всему, обещает стать ключевой для исхода всей кампании.

В голове лихорадочно крутились обрывки мыслей. Нужно действовать, и действовать немедленно, иначе шансов переломить ситуацию попросту не останется. В мои планы ни в коем случае не входило со стороны пассивно наблюдать за развитием событий и безучастно ждать, чем же закончится смертельная схватка в альфа-секторе. Тем более, при таком подавляющем численном превосходстве «янки», мне не составляло особого труда предугадать, каким печальным будет итог для наших парней, если мы вовремя не подсобим. Дессе, конечно, опытный и умелый космофлотоводец, но и у него не хватит сил сдержать напор всей этой армады.

Я же не для того создавал свою дивизию и только что наполовину разгромил один из рейдовых космофлотов, чтобы теперь оказаться не при делах и следить за военной кампанией через экран в новостных выпусках. И теперь твердо вознамерился принять самое активное, непосредственное участие в надвигающемся генеральном сражении. Хотя поначалу, когда окончательно оценил всю остроту сложившейся обстановки, я изрядно расстроился, но, к счастью, пребывал в этом состоянии недолго — мой мозг практически тут же включился и заработал в привычном для него режиме «форсажа», пытаясь изо всех сил найти хоть какой-то приемлемый выход из тупика.

И спустя всего несколько минут напряженных раздумий, я уже не сомневался, что ни за что не стану возвращаться на орбиту Никополя-16 к адмиралу Козицыну, хотя, безусловно, там мою 27-ю «линейную» ждал бы самый теплый прием. Ибо две такие весомые и громкие победы, сначала над дивизией контр-адмирала Джека Кенни, а потом и над остальным космофлотом Элизабет Уоррен, пусть даже и неполного состава, были очень и очень важны для всего хода кампании. И прежде всего — для поднятия боевого духа наших экипажей, изрядно потрепанного бесконечной чередой неудач и поражений.

В конце концов, кто бы мог вообразить еще несколько дней тому назад, что горстка наших вымпелов, половина из которых — всего легкие корабли огневой поддержки, вдруг начнет лихо гонять по космосу десятки новейших американских дредноутов, а грозные линкоры «янки» будут смешно и позорно улепетывать от русских крейсеров и эсминцев, словно перепуганные сумасшедшие? Вот именно — никто. Так неожиданно для всех, новейшие технологии, еще вчера казавшиеся не более чем красивой сказкой, в одночасье дали нам великолепный шанс в корне переломить ситуацию на фронтах и покончить, наконец, с этим бесконечным отступлением…

Так что Козицын, да и Самсонов, несмотря на то, что у меня с командующим Черноморским флотом были натянутые отношения, при встрече непременно расцеловали бы меня сейчас в обе щеки. Я даже мог предположить, сколько восторженных речей они произнесут, превознося мою доблесть и воинскую удачу.

И, справедливости ради стоит признать, что разгром вражеской эскадры адмирала Кенни, а затем и серьезный урон, нанесенный 4-му вспомогательному флоту Уоррен — это нечто большее, чем просто удачная стычка. Для Черноморского флота, изрядно потрепанной в последних боях, подобная виктория — словно живительный эликсир, вливающий новые силы в усталые тела и души.

Однако, при всем уважении к моим боевым товарищам, меня абсолютно не прельщали ни ожидающие впереди почести и повышения в званиях, ни те бесчисленные очки опыта и регалии, которые наверняка посыплются на мою голову со всех сторон. Признаюсь честно, мне это было вообще неинтересно. Все, чего я жаждал — это вновь оказаться в пекле сражений, снова почувствовать пьянящую сладость побед и прилив свежих сил и новых эмоций, как в старые добрые времена, когда мы еще только начинали эту войну. Желание очутиться в гуще событий, а не прозябать на задворках сжигало меня сейчас изнутри.

Поэтому мне позарез нужно было оказаться в расположении главных сил, в штабе адмирала Дессе — только там, бок о бок с лучшими из лучших, под началом этого прославленного космофлотоводца, можно было сыскать настоящую славу. Ну, или погибнуть в бою, до последнего вздоха сражаясь с врагом — такая смерть тоже была бы славной и достойной.

Сделать это, в принципе, технических проблем не составляло. По последним данным, Северный космофлот, которым командовал Павел Петрович Дессе, как и вся объединенная эскадра, за исключением разумеется «черноморцев» адмирала Самсонова находился примерно в тридцати с небольшим часах лета от занимаемых нами координат.

Я прикинул в уме расстояние, прокладывая в голове приблизительный курс. Да, если поднапрячься, то мы вполне управимся за тридцать шесть часов, максимум — сорок. Некоторое время уйдет на то, чтобы привести корабли в полную боевую готовность, восстановить поврежденные в последней схватке. Плюс еще около стандартных суток на сам переход — если не случится никаких эксцессов, то уже по истечении этого срока я со своей дивизией окажусь в альфа-секторе, в самой гуще заварухи.

Усмехнувшись своим мыслям, я потянулся в кресле, разминая затекшие мышцы. План был хорош и вполне осуществим. Однако здесь таилась одна сложность, которую следовало учесть прежде чем сломя голову бросаться в битву. И эта сложность заключалась в моей собственной дивизии, а точнее — в ее немногочисленности. На данный момент в моем распоряжении оставалось всего шесть вымпелов. Причем полностью боеспособными и на своем ходу были лишь четыре корабля.

Крейсер «Очаков» и эскадренный миноносец «Пылкий», хоть и уцелели, но были серьезно потрепаны и нуждались в капитальном ремонте. Сейчас эти два корабля временно выбыли из строя, не в состоянии продолжать выполнение боевых задач без основательного восстановления систем и частичной замены оборудования.

Надо уточнить, мы, конечно же, перебили далеко не весь 4-ый космофлот «янки». Уж слишком много у них было кораблей, чтобы наша маленькая эскадра могла справиться со всеми. Почти половине вымпелов вице-адмирала Уоррен все-таки удалось уйти от возмездия, растворившись в глубинах космоса. И все же, мы изрядно потрепали этих зарвавшихся американцев, показав истинную силу русского оружия и несгибаемый дух наших космоморяков.

Но факт оставался фактом. С такой малочисленной группировкой соваться на глаза командующему Дессе как-то не с руки. Слишком уж это будет смахивать на жалкую попытку пустить пыль в глаза, выдавая желаемое за действительное. Я же хотел предстать перед маститым адмиралом во главе полновесного, хорошо укомплектованного соединения, чьи возможности не вызовут ни малейших сомнений.

Так что же делать, как восполнить боевую мощь дивизии? Я задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, прикидывая и так, и эдак. Идея, вначале показавшаяся абсурдной, постепенно обретала реальные очертания. А что если включить в состав моего соединения только что захваченные трофейные корабли американцев? Таким нехитрым способом я в одночасье мог бы увеличить численность 27-ой дивизии чуть ли не втрое.

Вспомнив об этих дрейфующих в пространстве кораблях, я невольно улыбнулся. Да уж, вот это был бы номер — заявиться к Павлу Петровичу на новеньких линкорах и фрегатах «янки», водрузив на них голографические андреевские флаги. Усмехнувшись собственным мыслям, я отрицательно покачал головой. Идея-то хороша, спору нет. Однако здесь камнем преткновения становится нехватка людей. Новых боевых единиц у нас теперь хоть отбавляй — спасибо щедрым американцам, не поскупились. Но вот беда — кто ими всеми управлять-то будет?

Я прикинул в уме и озадаченно потер переносицу. Да, с этим могут возникнуть серьезные проблемы. Конечно, какое-то количество подготовленных экипажей, пусть и небольшое, имелось в резерве Козицына на Никополе-16. И теоретически я мог бы задействовать этих ребят для укомплектования команд трофейных дредноутов. Тем самым восполнив потери и пробелы в составе своей дивизии.

Но выходило, что 27-ой «линейной» для осуществления подобного плана необходимо для начала вернуться к Козицыну, встать там на восстановление и ремонт, и лишь затем, подлатав корабли и собрав новые экипажи, двигаться на соединение с Павлом Петровичем.

Только вот ведь какая незадача — следуя этому сценарию, мы элементарно не успеем к генеральному сражению. Караван уйдет, как говорится. Пока будем латать пробоины и собирать людей, главные силы сойдутся в решающей битве, и столь желанная мной схватка с врагом благополучно минует нас стороной.

Да и кто сказал, что добравшись до расположения 3-ей «линейной» и войдя в подчинение Козицыну, я вообще смогу снова оттуда вырваться? Что-то подсказывало — вряд ли заместитель командующего Черноморским флотом с легкостью отпустит меня от себя, особенно в столь непростой ситуации. Так и будем болтаться здесь, в бета-секторе, следя за развитием событий по сводкам новостей, в то время как другие решают судьбу войны.

Я знал вице-адмирала Козицына достаточно хорошо, чтобы надеяться на его поддержку в этом вопросе. Мы с Василием Ивановичем не раз и не два оказывались плечом к плечу в самых жарких передрягах, и я высоко ценил его как толкового командира и верного боевого товарища. Будь его воля, Козицын непременно предоставил бы мне свободу действий и разрешил идти на соединение с Дессе. Вот только, к большому моему сожалению, Василий Иванович не обладал реальной властью и влиянием, чтобы решать подобные вопросы единолично. Всеми процессами и ресурсами в бета-секторе заправлял наш командующий Иван Федорович Самсонов — и только он мог отдавать приказы относительно перемещений и задействования флотских соединений.

А с Самсоновым у меня сложились, как вам известно, непростые, я бы даже сказал — весьма натянутые отношения. Поэтому стоит моим потрепанным кораблям прибыть к Никополю-16, и Самсонов уж точно не отпустит меня обратно, с ходу пресекая любые поползновения действовать самостоятельно. Особенно сейчас, когда обстановка обострилась до предела и командующий как никогда будет стремиться удержать в своих руках всю полноту контроля над сектором и собственным космофлотом.

Я вспомнил о неприязни Самсонова к Павлу Петровичу Дессе, хотя и старался гнать от себя эту тревожную мысль. Зная открытую вражду и соперничество между двумя флотоводцами, я прекрасно отдавал себе отчет — рассчитывать на то, что Иван Федорович в трудную минуту захочет искренне помочь своему коллеге, по меньшей мере наивно. Даже перед лицом грозного и превосходящего числом неприятеля. Да, если припрет уж совсем, Самсонов конечно рано или поздно двинет свои корабли на подмогу Северному космофлоту. Но вот в каком качестве он предпочтет предстать перед Дессе и его измотанными эскадрами? Разумеется, в образе героя-спасителя, триумфатора, чье своевременное появление позволило переломить ход сражения и вырвать победу. Ни о каком взаимодействии тут и речи идти не может.

А уж тем более, Иван Федорович ни за что не предоставит подобный шанс прославиться мне. Слишком хорошо я знал его мелочную ревность и болезненное честолюбие нашего командующего, чтобы рассчитывать на подобное великодушие. Нет, Самсонов или сам будет первой скрипкой в этом победном марше, или не допустит к главной партии никого другого.

Так что, мне следует полагаться исключительно на собственные силы и возможности. По крайней мере, до тех пор, пока я нахожусь вдали от всевидящего ока командования и сохраняю определенную свободу для маневра. Приказ, полученный от Самсонова в начале операции, четко гласил — разгромить и рассеять по просторам космоса 30-ю «линейную» дивизию американцев под командованием контр-адмирала Джейкоба Кенни, а в дальнейшем действовать строго по обстоятельствам, в зависимости от развития ситуации. То же самое касалось задачи по нейтрализации остальных группировок 4-го «вспомогательного» космофлота «янки», если они вдруг решат сунуться в наш сектор.

Как мы с вами уже имели возможность убедиться, обстоятельства с тех пор поменялись самым кардинальным образом. И я твердо вознамерился воспользоваться этой лазейкой в приказе, чтобы хоть немного развязать себе руки. В конце концов, разве не для того мы проливали кровь в схватках с дивизией Кенни и флотом Уоррен, чтобы получить пусть небольшое, но все же преимущество в виде свободы оперативных решений?

И надо же такому случиться, что буквально в этот самый момент фортуна неожиданно улыбнулась мне, ниспослав неожиданное подкрепление. Прямо как в сказке — стоило только хорошенько поразмыслить о безвыходности ситуации, и вот тебе на серебряном блюдечке желанный подарок судьбы. Ровно после окончания ожесточенного боя с флотом Элизабет Уоррен и нашей сокрушительной победы, на радарах дальнего обнаружения «Одинокого» вдруг возникла новая группа кораблей, стремительно приближавшаяся к точке нашей дислокации.

Поначалу известие о появлении еще одного крупного соединения «янки» повергло меня в уныние. Неужели снова придется ввязываться в заведомо проигрышную схватку? Силы-то уже не те. Но опасения мои рассеялись, как только операторы идентифицировали корабли — это была 1-ая бригада 3-ей «линейной» дивизии. Та самая долгожданная подмога из девятнадцати вымпелов, которую еще в разгар сражения выслал мне на поддержку вице-адмирал Козицын. Вот уж воистину повезло так повезло.

Могли бы и пораньше конечно прибыть, но впрочем, сейчас было не время и не место для пустых сожалений. Главное — помощь подоспела, и грех было бы этим не воспользоваться. Глядя на стройные походные порядки крейсеров и линкоров, величаво скользивших в пространстве двумя цепочками и неумолимо приближавшихся к моей израненной эскадре, я невольно приободрился. В голове моментально начал оформляться дерзкий план по максимально эффективному использованию свалившегося на нас подкрепления.

Вы, наверное, уже и сами догадались, какое решение созрело в моем мозгу? Разумеется, я без малейшей тени сомнения вознамерился заграбастать эту 1-ую бригаду Василия Ивановича под свое командование. Сказано — сделано. Когда корабли Козицына подошли на достаточное расстояние, я первым делом связался с их непосредственной командующей бригады — капитаном первого ранга Еленой Николаевной Соколовой, моей старинной боевой подругой и командиром флагмана бригады, линкора «Бородино».

— Рад вас видеть, Елена Николаевна, — поприветствовал я ее, едва на экране возникло знакомое лицо с живыми умными глазами. — Хоть и с запозданием, но ваше появление все равно весьма кстати.

— Здравия желаю, Александр Иванович! — улыбнулась в ответ Соколова, и на ее скулах заиграли лукавые ямочки. Было видно, что капитан первого ранга по-настоящему счастлива долгожданной встрече. — Как говорится, лучше поздно, чем никогда. Уж извините, что не успели вовремя, сами знаете — космос велик, мгновенно не подойдешь…

— Это верно, — кивнул я, отвечая ей такой же дружеской улыбкой. — Ну да ладно, прошлого не воротишь. Лучше скажите мне вот что, голубушка…

— Слушаю вас внимательно, господин контр-адмирал, — подобралась Соколова, молодцевато вскинув точеный подбородок. Разом с ее лица исчезла прежняя мягкость, черты заострились, в глазах вспыхнул боевой азарт.

— Какие конкретно приказы получили вы от вице-адмирала Козицына касательно дальнейших действий соединения?

Этот вопрос я задал с предельной серьезностью и даже некоторой долей напряжения в голосе. От правильного ответа слишком многое зависело, и Елена Николаевна прекрасно это понимала. Впрочем, долго ждать мне не пришлось.

— Приказ был однозначным, Александр Иванович, — без малейших колебаний отрапортовала каперанг Соколова, глядя мне прямо в глаза. В ее голосе звучали искренность и непоколебимая готовность следовать отданным распоряжениям. — Полностью выполнять все ваши указания и поступить в безраздельное подчинение 27-ой «линейной». Таково было последнее указание вице-адмирала для нашей бригады.

Я был несколько удивлен и одновременно несказанно обрадован услышанному. Прежде всего, признаюсь честно, меня немало удивило решение Козицына передать в мое полное и безраздельное командование добрую половину своих кораблей. Нет, я, конечно же, нисколько не сомневался в дружеском расположении и доверии ко мне Василия Ивановича, но все же подобный его жест выглядел, мягко говоря, нетривиально. Командующий Черноморским флотом Самсонов вряд ли придет в восторг, когда узнает о столь своевольной выходке своего заместителя. Ох и достанется бедолаге Козицыну на орехи…

— Вы даже не представляете, Елена Николаевна, — я не скрывая искренней радости, улыбнулся в ответ каперангу Соколовой, — как я счастлив это слышать. Для меня это словно манна небесная в нашем непростом положении.

Действительно, сложно было описать словами то воодушевление и прилив свежих сил, что я испытал, узнав эту новость.

— Насколько я правильно поняла указание вице-адмирала, наша бригада должна находиться под вашим началом и неукоснительно выполнять любые ваши приказы в рамках текущей операции по обнаружению и уничтожению вражеской группировки, — внимательно поглядев на меня, с легкой хитрецой произнесла Елена Николаевна после недолгого раздумья. По тому, как дрогнули уголки ее губ в едва заметной усмешке, я понял, что много повидавшая на своем веку капитан первого ранга догадывается о моих тайных замыслах. Как-никак Соколова знала, кто сейчас находится перед ней.

— Ох, Александр Иванович, чувствую, вы снова задумали какую-то рискованную авантюру, — продолжала меж тем моя собеседница, лукаво прищурившись и красноречиво покачав головой. В ее голосе явственно послышались нотки откровенного скепсиса. — Только вот учтите, на этот раз вам не удастся так легко втянуть меня и моих ребят в очередную вашу безумную эскападу. Мне с лихвой хватило оплеух за тот случай, когда мы с вами умыкнули прямо из-под носа государя-императора его новенькие номерные дредноуты. Такое не забывается, знаете ли.

— Да-да, я прекрасно помню, вам тогда досталось, — скорбно кивнул я, внутренне посочувствовав бравой подруге по оружию. Жестокие уроки той лихой проделки до сих пор нет-нет, да и всплывали в памяти. Наша маленькая победоносная эскадра тогда, конечно же, покрыла себя неувядаемой славой, но какой ценой впоследствии…

— Досталось, Александр Иванович? Это вы мягко сказали, — Елена Николаевна невесело усмехнулась, и на ее гладком лбу пролегла глубокая складка. Видно было, что капитан первого ранга до сих пор тяжело переживает те драматические события. — Меня, вместе с капитаном Баевским и остальными нашими подельничками незамедлительно вслед за вами поволокли на разбирательство в Трибунал. Под трибунал, смекаете⁈ И если бы не этот странный инцидент с ранением императора, а затем и вызволение командующего Самсонова, который уже в свою очередь снизошел до того, чтобы вытащить с гауптвахты нас, грешных, то я даже боюсь предположить, на каком богом забытом астероиде отбывала бы сейчас каторгу в лучшем случае. Или того хуже…

— Что ж, как говорится в старой земной поговорке — «не было бы счастья, да несчастье помогло», — я невесело усмехнулся в ответ, проникшись вполне объяснимыми страхами Соколовой. В самом деле, не всякий отважится снова рисковать своей головой, да и жизнями подчиненных, после столь сурового предупреждения свыше.

— Вот именно, Александр Иванович, — согласно кивнула каперанг, ненадолго замолчав и о чем-то напряженно размышляя. Впрочем, наваждение быстро развеялось, и Соколова, тряхнув копной волос, со вздохом добавила:

— С тех пор, уважаемый господин контр-адмирал, я зареклась участвовать в ваших, с позволения сказать, «маленьких безобидных авантюрках». Хватит, наигралась уже. Вот и стала этаким послушным и прилежным исполнителем воли командования, четко, не рассуждая, следующим букве воинского устава и распоряжениям вышестоящих начальников. Без лишней инициативы и своеволия, уж простите великодушно.

— Ну, раз вы столь рьяно печетесь о соблюдении субординации, то вот вам мой первый приказ в качестве старшего по званию, — игриво прищурившись, произнес я, решив немедля воспользоваться удачно подвернувшейся возможностью. — Сим официально объявляю о временном переподчинении 1-ой бригады соединения вице-адмирала Козицына под мое личное командование и включаю вас в состав 27-ой «линейной» дивизии. Как вам такой поворот, уважаемая Елена Николаевна?

Соколова на миг опешила от столь стремительного напора. Но быстро совладала с собой и, с подозрением прищурившись, осторожно осведомилась:

— Вам не кажется, Александр Иванович, что подобные кардинальные перестановки в наших рядах являются, мягко говоря, излишними? — в ее голосе явственно сквозили нотки плохо скрываемого недовольства. Чувствовалось, что капитан первого ранга о чем-то догадывается. — Насколько я успела ознакомиться с докладами разведки и текущей диспозицией на тактической карте, противостоящий нам вражеский космофлот уже практически разгромлен и перестал существовать как организованная боевая единица. Следовательно, отданный командованием приказ можно считать выполненным, и нам с вами надлежит вернуться к месту постоянной дислокации, то бишь обратно на орбиту Никополя-16…

— Позвольте с вами не согласиться, госпожа капитан, — парировал я, невольно усмехнувшись. — 4-ый «вспомогательный» флот неприятеля хоть и понес существенный урон, потеряв как минимум половину своих кораблей, но пока еще весьма и весьма далек от полного уничтожения. Вспомните, какие четкие и недвусмысленные распоряжения отдавали нам и командующий Самсонов, и ваш непосредственный начальник Козицын. «Найти и уничтожить», — только так и не иначе звучал их приказ касательно вверенного Элизабет Уоррен соединения. А что мы имеем на данный момент? Одержана крупная победа, разумеется, враг основательно потрепан, но задача в целом не выполнена. По крайней мере, до тех пор, пока хотя бы один американский линкор способен вести огонь, наша миссия не может считаться завершенной. Вы готовы со спокойной совестью и чувством исполненного долга повернуть назад, оставив недобитых «янки» у себя за спиной, да еще и прямо нарушив приказ командующего флотом? Решайте сами, Елена Николаевна — следовать букве устава и здравому смыслу, оставаясь со мной, или трусливо ретироваться восвояси?

— Черт возьми, господин контр-адмирал, похоже, в ваших словах действительно есть здравое зерно, — поморщившись, словно от зубной боли, процедила сквозь зубы Соколова. Было видно, что каперанг пребывает в глубоких раздумьях, мучительно борясь сама с собой. — И хотя чуйка упорно подсказывает мне, что дело здесь нечисто, и за всем этим кроется какой-то ваш очередной фокус, я не могу не согласиться с железной логикой приведенных вами аргументов. Да и приказ командования, как ни крути, превыше всего. Так что, будь по-вашему — остаюсь с вами, Александр Иванович…

— На другой ответ я и не рассчитывал, — удовлетворенно хмыкнул я, мысленно поздравив себя с очередной маленькой тактической победой. Как же порой бывает легко и приятно переиграть достойного противника в искусстве словесных кульбитов! Теперь можно переходить к следующему этапу моего замысла.

Впрочем, осторожная Елена Николаевна, похоже, еще не до конца уверовала в правильность принятого решения. Беспокойно поерзав в командирском кресле, она задумчиво побарабанила пальцами по сенсорной панели тактического экрана и с явной обеспокоенностью в голосе поинтересовалась:

— Это, конечно, все замечательно, Александр Иванович, вот только один вопрос остается открытым. Где мы с вами будем искать остатки этого горе-флота Элизабет Уоррен, рассеявшегося по просторам космоса? Сами посудите, даже объединив наши силы, у нас элементарно не хватит разведывательных зондов, чтобы прочесать всю систему. Боюсь, к тому моменту, когда мы наконец засечем противника…

— С этим-то как раз проблем не предвидится, уважаемая Елена Николаевна, — самодовольно ухмыльнулся я, предвкушая эффект от своего следующего хода. Мой палец красноречиво уперся в одну из мерцающих точек на голографической карте звездного сектора. — Американцы, конечно, изрядно потрепаны нашей атакой и рассеяны, но отнюдь не идиоты, чтобы умчаться куда глаза глядят. Исходя из последних данных и логики боевых действий, я практически не сомневаюсь беглецы сейчас улепетывают вот сюда…