Агитбригада 3

Глава 5

В себя приходил тяжко. Сквозь плотно-тягучую боль пытался продраться наружу, но не получалось что-то никак. Такое впечатление, словно меня сунули в густой кисель из обжигающей боли.

Что ж так плохо-то, а?

Наконец, собравшись, мощным усилием воли я таки вынырнул из бессознательного клея и с трудом разлепил глаза. Болело всё: каждый сантиметр головы, каждая молекула головного мозга.

Невольно я застонал.

— Очнулся! — ударил по ушам знакомый голос. Да так громко, что я поморщился.

— Моня, — прохрипел я, — не ори…

— Генка, — свистящим шепотом завопил Моня и вдруг сообщил мне, — ты живой!

По поводу последнего я был не совсем уверен, но разубеждать одноглазого не стал.

Когда взгляд сфокусировался, я обнаружил себя лежащим на грязном вонючем полу ангара, а вокруг меня собралась вся моя нечисть: Енох, Моня и Мими. Но если Енох и Мими хранили молчание: Енох озабоченное, а Мими, как обычно, отстранённо-равнодушное, то Моня метался, словно бешенная пчела, которая сдуру обожралась перебродившего мёда.

— Генка, — сказал Енох и вид у него был крайне серьёзный, — ты же чуть не погиб.

— Ыыыы, — простонал я.

— Если бы не Мими… — продолжил он, — ты бы точно умер.

— Мими? — удивился я и перевёл взгляд на Марусю.

Та не обратила на меня ровно никакого внимания и продолжала заниматься куклой.

— А причём здесь она?

— Мими тебя нашла и спугнула тех, кто на тебя напал, — пояснил Енох.

— А как она тут оказалась? — не понял я. — Я же отправил её домой.

Я перевёл взгляд на Мими, но та сделала вид, что кроме куклы её больше ничего не интересует.

— Мими, — ты почему ослушалась? — из-за слабости у меня не получилось придать голосу строгости, возможно поэтому Мими меня проигнорировала.

И тут мне в голову пришла ещё одна мысль:

— Ладно, предположим Мими выследила меня, пришла и спугнула нападающих. А вы-то как здесь оказались?

Енох смущенно потупился, а Моня вообще сделал вид, что внимательно наблюдает, как Мими играется с куклой.

— Бунт? — тихо спросил я.

— Пойми, Генка, — печально сказал Енох, — мы же от тебя зависим, мы повязаны. И если бы они тебя убили, то непонятно, что с нами было бы. Ну, кроме Мими, наверное. Поэтому мы не можем рисковать тобой.

Вот, значит, как. У меня появилась охрана. Или таки тюремщики?

Но разбираться с моральной дилеммой лёжа на грязном полу и вдыхая миазмы тухлых испарений, мне совершенно не улыбалось, поэтому я попытался встать. Голова сразу же отозвалась вспышкой дикой боли. Поневоле я застонал.

— Попробуй через правый бок, потихонечку, — посоветовал мне наблюдавший Енох, — индийские йоги так делают.

Я внимательно посмотрел на него, но он сделал вид, словно это самые обычные знания любого призрака.

— Мими, — сказал я, — кто на меня напал? Ты видела?

Мими сперва пожала плечами, затем кивнула и сказала:

— Ы!

— Понятно, — вздохнул я.

— Это были люди, — вдруг сказал Моня.

— Откуда ты знаешь? — вскинулся я.

— Следы, — Моня указал на отпечатки обуви. — Взрослые. Мужчины. Двое.

— Ты прям как Шерлок Холмс и Собака Баскервилей в одном флаконе, — язвительно прокомментировал Енох.

— Почему это⁈ — взвился Моня.

— Умничаешь, когда не просят, и бесишь так, что пристрелить хочется, — он обидно заржал.

Моня надулся.

— Ладно, — я с трудом встал на ноги и попытался отряхнуть грязь с брюк. — Надо отсюда уходить.

— Сумку не забудь! — кивнул Енох на мой рюкзачок, который я сшил самолично из всякого ненужного Кларе хлама. Он был небольшой, но зато его было удобно таскать на плечах.

— Угу, — сказал я и поплёлся к раскуроченному рюкзаку.

Мда. Досталось ему знатно.

Я поднял рюкзак и, постанывая от боли в голове, натянул лямки. Заодно прохлопал себя по карманам и застонал уже громко.

— Что⁈ Что случилось⁈ — наседкой закудахтал Енох.

— Нож! — выдохнул я, — в смысле заточка, что дал отшельник. Нож пропал!

— Кто тебя так? — ко мне заявилась с очередными претензиями (или хотелками Клара), но, увидев, в каком я состоянии, передумала добивать меня.

— Не знаю, — страдальчески прошептал я.

— Держи! — Клара протянула мне узел со льдом, — прикладывай давай.

— Так холодно же. И жжется! — попытался воззвать я к материнскому инстинкту Клары.

Увы, но не вышло.

— Давай прикладывай побыстрее! — фыркнула Клара, — некогда мне на тебя тут любоваться! Ты хоть в курсе, что Ирина вытащила Виктора на свидание⁈

— Какой кошмар, — я постарался вложить хоть немного эмоций, чтобы уж совсем равнодушно не получилось, но, когда говорил, потревожил разбитую губу и получилось достаточно убедительно.

Во всяком случае Клара прониклась и ещё минут пять обличала мелкую хищницу Ирину, которая разевает роток на чужую собственность (под чужой собственностью, очевидно подразумевался Зубатов. Интересно, а он сам-то хоть знает об этом?).

Когда она ушла на разборку, Енох сказал:

— Я думаю, что Ирина тебя туда специально послала. Никакого призрака там нету.

— Чтобы отобрать нож?

— Думаю, да, — кивнул он.

Из воздуха материализовался Моня.

— Ну что? — опередил меня Енох.

— Следы при выходе из ангара теряются, — вздохнул Моня.

— В смысле теряются? — всплеснул призрачными руками-костяшками Енох.

— В прямом! — ответил одноглазый, — такое впечатление, что они шли, шли, а потом исчезли или полетели по воздуху.

— Этого не может быть! — воскликнули мы с Енохом одновременно.

— Сами идите посмотрите! — возмущенно огрызнулся Моня.

— Надо догнать Клару, — я с трудом, но я таки слез с кровати.

— Ты куда! Лежи! — воскликнул Енох.

— Надо срочно поговорить с этой Ириной, — сказал я, — она сейчас с Виктором. Клара пошла туда. Значит, она знает, где они. Я не хочу ждать до завтра.

— И что ты ей предъявишь? — насмешливо поддел меня Енох.

— Что она отправила меня на такое и подставила.

— А она скажет, что вообще не в курсе всего этого, — поддержал Моня Еноха.

— Но призрака там не было!

— Откуда ты знаешь? — покачал голым черепом Енох.

— Раз ни я, ни вы не видели — значит нету и не было его там.

— А, может, он сперва прятался, а потом эти парни, что напали на тебя, упокоили его твоим ножом?

Я завис. Такое развитие событий я даже не рассматривал.

— Что мне делать? — глухо спросил я.

— Лежать и выздоравливать, — ответил Енох.

— Но…

— Мы сами!

С этими словами Енох и Мими вышли из комнаты. Возле меня остался сторожить Моня.

— Моня, — сказал я слабым голосом, — идём искать Клару.

— Лежи! — непреклонным тоном велел он.

— Да что это такое! Только нянек мне не хватало! — окончательно вышел из себя я, откинул одеяла и вскочил с кровати.

Обулся и вышел в коридор.

— Генка! — Моня возмущённо парил сзади. — Вернись в постель! Тебе надо отлежаться!

Он ещё что-то бубнил, да так громко, что я из-за него чуть не спалился перед Гришкой.

— Генка! — позвал он меня, — что с тобой?

— А что?

— Я тебя уже второй раз зову, а ты не слышишь? Что случилось?

— А! да это я не выспался, — состряпал реальную отмазку я.

— Ха! Это я не выспался. А вот что делал ночью ты? — хохотнул Гришка. Он был в прекрасном и даже приподнятом настроении.

— А! Да ты же не знаешь! — вспомнил я, что он не ночевал дома.

— Ты о чём?

— Да у нас тут сперва всю ночь чёрте что творилось, затем Макар всех собрал и полночи ругался.

— Что творилось? Почему ругался? — живо заинтересовался Гришка. Сплетни, интриги и всякие жаренные новости он люто любил.

— Да кто-то подбросил Кларе дохлую рыбу в кровать… — начал я, но тут открылась дверь из квартиры Гудкова, и он едко сказал:

— Спасибо, Капустин. Дальше не продолжай, мы сами с Карауловым разберёмся, — и бросил Гришке, — а ты зайди!

Гришка вздохнул и поплёлся «на ковёр к шефу», а я вышел из здания на улицу.

А там было хорошо. Приятный вечер, такой тихий и прозрачный, как шелк, такой не часто бывает. В воздухе остро пахло какими-то приятными ночными цветами и гороховым супом из чьего-то окна.

Моня следовал за мной как собачка.

— Куда Клара пошла? — спросил я.

— А я откуда знаю, — закрысился Моня, — тебе надо, ты и ищи. А не можешь найти — иди обратно и ложись в кровать. Тебе лечиться надо. Там, может, и переломы есть. А ты ходишь тут.

— Не дождёшься, — усмехнулся я и прикинул, что злачные места в Хряпове концентрировались на главной улице. Если они и пошли, то туда.

— Думаю, Ирина его в ресторан поволокла, — предположил я, — можно обойти все рестораны. Их тут, если не путаю, три или четыре.

— Три, — вздохнул Моня и прибавил, — вот ты упрямый, Генка.

— Я должен найти свой нож, отомстить тем, кто чуть не убил меня и поговорить с Ириной.

Я сделал пару шагов по направлению к улице с ресторанами, но сразу же остановился.

Неожиданно мне в голову пришла другая мысль.

— Ты чего это? — подозрительно спросил Моня.

— Сначала я должен поговорит с тем дедком. Который призрак!

Я круто развернулся и отправился на улицу, где в прошлый раз встретил развесёлого дедка, который так боялся Ирины и видел самоубийцу со знаком на лбу.

Дедка я обнаружил на том же месте. Он пытался прыгнуть в фонтан, но так, чтобы при этом были брызги. Прыгал он хорошо. А вот с брызгами у него никак не получалось. Но дедок оказался упорным и не сдавался.

— Привет, труженикам призрачного фронта! — поздоровался с ним я.

— Сам привет! — буркнул дедок, продолжая свои прыжки.

— Мы в прошлый раз не договорили, — сказал я, — так что там по поводу знака на лбу у повешенного?

— Не интересует! — фыркнул дедок и прыгнул так сильно, что буквально перемахнул через фонтан.

— Чего это вдруг? — удивился я. — Договор, есть договор.

— Ты не только неудачник, но ещё и врун, — заявил дедок.

— Ты давай полегче! — вызверился на него Моня. — Думай кому ты и что говоришь! А то Генка сейчас прямо тебя упокоит! Да так, что попадёшь куда не надо!

— Потому и врун! — настойчиво повторил дедок, — и ты тоже врун!

— А я почему? — удивился Моня.

— Сам же знаешь, что нету больше у него ножа, — насмешливо хмыкнул дедок, — так что и интересу болтать со всяким сбродом больше у нас тоже нету.

— Ты гля, какой борзый! — всплеснул руками одноглазый.

— А вот и не правда, — спокойно сказал я, сдерживая ярость, — ножа у меня действительно нету, но упокоить я могу. Я слова специальные знаю. Ведь у меня и нож-то появился недавно. А до этого я же как-то упокаивал…

— Врёшь! — не поверил дедок.

— Ну проверить ты не сможешь, пока мы не побеседуем, — ответил я. — Так что давай решай, будешь рассказывать или нет, а то я прошлую ночь не спал, и вторую я тоже тратить на болтовню не хочу. Лучше пойду спать.

— И то правда! — обрадовался Моня, — пошли спать лучше.

— Погоди! — всполошился дедок, — поклянись, что ты можешь упокоить.

— Да зачем мне это? — решил взять на понт призрачного старичка я. — Ты всё равно ничего не знаешь.

— Э-э-э! — захихикал дедок, — а ты хитрый. Я кое-что знаю. Но пока не поклянешься, мне нет смысла тебе ничего рассказывать.

— Тогда спокойной ночи! — сказал я и зло сплюнув, пошел обратно.

Да, я что-то до того устал и вымотался, что бегать по ночному городу и играть в догонялки с дедком, с Ириной, с неизвестными похитителями ножа, с Кларой и со всеми остальными совершенно не хотелось. Пойду лучше высплюсь, а потом всё остальное.

Что-то на меня такое безразличие нашло, что я, недослушав, что там лепетал дедок, развернулся и пошел обратно.

Но стоило только войти в свою комнату, как появился дедок.

— А ну пшёл вон! — налетел на него Моня, но дедок только отмахнулся:

— Не мельтеши! Ты мне всё равно ничего не сделаешь. Как и я тебе. Так что давай не мешать друг другу. Быстрее поговорим — быстрее всё выясним и разойдёмся.

— Ну давай, говори, — буркнул я, раздеваясь, — только кратко. Спать хочу. Или приходи завтра.

— Так спрашивай, — развёл руками дедок.

— Хорошо, — кивнул я и задал первый вопрос, — так что там с тем висельником не так было.

— Да понимаешь ли, тут такое дело. Был у нас в Хряпове истопник Тарелкин. Хороший, кстати, истопник. Член в Партию. Активист. И тут вдруг в один прекрасный день, как говорится, нежданно и нагадано пришел домой после профсоюзного собрания и повесился.

— Так, может, его на собрании пропесочили? — предположил я, — Ему стыдно стало, вот и повесился.

— Там на собрании обсуждали революционные протесты против Кармоны.

— Что за карманы? — влез некстати Моня.

— Не карманы, а Кармоны, — покачал головой дедок, — темнота ты бескультурная. А ещё одноглазый. Кармона — это военный диктатор в Португалии. Генерал, между прочим.

— Давай ближе к теме, — поморщился я и сделал замечание Моне, — Моня, ещё раз влезешь не по делу — будешь сидеть в кукле.

— У тебя нет куклы, — хмыкнул Моня.

— Зато кукла есть у Мими, — теперь уже хмыкнул я, — и она тебя качать постоянно будет.

— Молчу! — сразу стал шелковым Моня, и действительно замолчал.

— Умеешь! — с уважением похвалил меня дедок. — Эк выдрессировал ты их. Как шелковые!

Моня вскинулся едко ответить, но, наткнувшись на мой предупредительный взгляд, надулся и замолчал.

— Продолжим, — подбодрил дедка я, — так что там не так с Тарелкиным?

— Ну он весь день нормальный был, весёлый даже, — начал перечислять дедок, — ничего, как говорится, не предвещало…

— Так, может, его девушка бросила.

— Тоже мимо! У него была девушка, Лёля. Красивая. Они даже заявление в ЗАГС подали.

— Может, поругались?

— Тоже нет. Лёля очень его любила и очень хотела замуж, — опроверг моё предположение дедок.

— И, кроме того, на лбу у него выцарапан такой знак.

— А он не мог сам себе выцарапать и потом повеситься? — задумался я.

— Доктор сказал, что выцарапано было уже после того, как он умер.

— Мда, дела, — покачал головой я, — а не нашли, кто это сделал?

— Нет. Да и кто там искать будет⁈

— Понятно, — кивнул я, хоть и было ни черта не понятно, — а с Ириной этой что у вас не так?

— Гнилушка она, — сказал дедок и при этом воровато оглянулся, не слышит ли кто.

— Что такое гнилушка? — спросил я.

— Бесиха она, — почти неслышно сказал дедок и торопливо добавил, — так что, упокоишь теперь?

— Ещё пару вопросов, — не стал уступать я.

— Ну давай, — вздохнул дедок.

— Кто на меня напал в ангаре.

— Это из шайки Рыжего, — сказал дедок, — они обычно ошиваются на рынке.

— Кто их послал? И зачем?

Ну ясно кто! — округлял глаза дедок, — Рыжий. А зачем — не знаю. Сам у него спроси.

— Это Ирина меня сдала?

— Не знаю, — развёл руками дедок, — может, и она. Кстати, она когда-то была полюбовницей Рыжего. А потом он её прогнал. У него молодая маруха появилась.

— Хм, странно, — задумался я.

— Всё! Я больше ничего не знаю! Упокаивай! Ты обещал!

Ничего не оставалось, как прочитать слова заклинания, и, через миг, вредноватый дедок исчез, развеялся.

— Всё, можешь отмереть, — разрешил я надутому Моне. — Я ложусь спать, а ты следи. Чуть что — буди меня.

— Хорошо, — буркнул Моня, — а всё-таки старый хрыч тебя надул.

— Почему это?

— Мне кажется, что он здесь всё знал. Просто не хотел рассказывать.

— Ну пусть это будет уже на его совести, — зевнул я и продолжил раздеваться. — Завтра трудный день. Так что хоть высплюсь.

— Интересно, Клара с Ириной подрались? — поддел меня Моня из вредности.

Но в теле пацана был взрослый человек, так что на меня глупые подколки не подействовали:

— Хорошо бы Ирина Кларе накостыляла, — вздохнул я, почти проваливаясь в сон, — меньше будет бегать за Зубатовым и фантазии свои пытаться воплотить в жизнь.

— Эх, не жалеешь ты девушек, Генка… — хихикнул Моня, но я его уже не слышал. Провалился в царство Морфея.

Но долго поспать мне не дали. Не суждено, видимо, было мне и сегодня ночью поспать. Скрипнула дверь и сон ушел из моих глаз. Я скосил взгляд — в квартиру вошла Мими.

Причём скрипнула запертая на засов дверь! Я поднял голову от подушки и невольно охнул: платье на ней было порвано, волосы распатланы.

И неизменной куклы тоже не было.