Айна из замка

Айна. Глава третья

1

– Ты только недотрогу из себя не строй, поняла? – Рона жестко затянула шнуровку платья на спине у Айны. – Люди сюда не для того приходят, чтобы капризы выслушивать. Будь милой и доброй к своему гостю. Больно он тебе не сделает, лишнего себе не позволит – за это у нас отдельно платят. Так что хватит уже трястись!

Айна на мгновение прикрыла глаза и стиснула зубы. Она ничего не могла поделать с этой дрожью, которая поднималась изнутри и наполняла все тело.

Между тем, служанка, стоявшая рядом с Роной, закончила наконец вплетать цветы в волосы Айны и принялась наносить румяна на ее щеки.

– Первые несколько свиданий будут для знакомства, – продолжала Рона, затягивая последние петли. – Так что ты успеешь привыкнуть к своей новой роли. А потом один из твоих гостей удостоится радости провести с тобой всю ночь. Тот, который больше заплатит, конечно же... – усмехнулась она. – Ну все, готово. Теперь выпей вина и улыбнись. Давай-давай! Ничего страшного с тобой не случится! Все через это проходили... Только ты еще и деньги будешь получать за свои старания. Если повезет – разбогатеешь и уж тогда точно сможешь распоряжаться своей судьбой, как захочешь... а не как твоя мамка решила бы или старший братец!

Айна слышала все это, но не слушала. Она смотрела в окно, на высокое дерево, что росло во дворе Дома цветов и поднималось ветвями к небу.

«А что, если залезть на него и перелезть на крышу? – пронеслась в ее голове внезапно обжигающая мысль. – Тогда мы сможем спрыгнуть на улицу... Это не так уж высоко. У меня точно получится...»

Да, у нее получится. Но вот Лиан...

Лиан... Айна вздохнула. С того дня, когда он выдал свое пророчество в кабинете Роны, хозяйская помощница разлучила их. Едва мальчишка пришел в себя, клятая змея увела его в какую-то другую комнату, и больше Айна с ним не виделась.

Она ужасно скучала и тревожилась за него.

– Пей! – Рона сунула ей в лицо щербатый кубок из темного металла. – До дна.

Айна пригубила кровавую жидкость и скривилась. Вино было крепким. Очень крепким. Оно ударило в голову сразу же, как только первые два глотка докатились до желудка. Айне очень хотелось вылить остаток в окно, но Рона смотрела так, что пришлось давиться и пить.

– Вот и умница. А теперь иди за мной. Я сама отведу тебя в купальню. Сегодня будешь работать в Сапфировой.

Голова у Айны кружилась так, что она предпочла покрепче вцепиться в перила лестницы, когда спускалась вниз. На первом этаже было людно – по коридору, смеясь, шли несколько богато разодетых господ, один из них уже обнимал какую-то девицу из числа обитательниц Дома. Айна не знала ее. Она вообще ни с кем так и не познакомилась, хотя прошло уже три дня после ее разлуки с Лианом. Три дня в этом ужасном месте, где каждый человек казался обитателем Темного Мира. И почти все время она провела одна в опустевшей комнатушке с тремя кроватями. Только когда голод становился совсем нестерпимым, Айна шла в трапезную, но никогда не задерживалась там дольше, чем нужно было, чтобы съесть миску похлебки.

– Ну, пришли, -– Рона распахнула одну из дверей и подтолкнула Айну вперед. – Заходи.

Едва Айна переступила порог, как дверь за ее спиной захлопнулась. Внутри было жарко и влажно. От ванны в центре комнаты поднимался едва заметный пар. Подле нее стояли большая лежанка с полупрозрачным балдахином, пара роскошных кресел и низкий столик, украшенный вазой с фруктами и высокими бокалами из серебра.

В одном из кресел сидел средних лет господин в скромном сером камзоле. Он задумчиво крутил в пальцах спелый абрикос. Когда Айна вошла, господин внимательно посмотрел на нее, но не двинулся и ничего не сказал. Только спустя пару минут отложил абрикос в сторону и плавно встал из кресла. Наверное, понял, что сама Айна не решится даже вдохнуть поглубже, не говоря уже о чем-то большем.

Он подошел к ней не спеша и остановился на расстоянии поцелуя. От этого человека пахло вином и конским потом, а еще дорогой кожей и металлом. Его запах чем-то напомнил Айне графа Берга, но тот никогда не подходил к своим слугам так близко...

Человек в сером камзоле осторожно достал из волос Айны один из розовых цветов и глубоко втянул его аромат.

А потом он положил свои руки ей на бедра и привлек к себе. Комната качнулась вперед и пошла кругом, когда сухие горячие губы прижались к обнаженной шее Айны. Она не сумела сдержать короткий вскрик и тут же закусила губу.

Лиан.

Рона сказала, что высечет его до костей, если Айна испортит эту встречу.

Мужчина прижал ее к себе еще крепче, а рука его скользнула вниз по бедру Айны и вдруг оказалась там, где еще никто не смел прикасаться к ней.

Айна зажмурилась, чтобы не видеть, как вращается потолок и как бесстрастное гладковыбритое лицо закрывает от нее весь мир. Она зажмурилась, но от этого не стала меньше чувствовать... Чужие руки обжигали ее плоть, чужие губы оставляли на коже лица и шеи зияющие раны. Серый господин так и не проронил ни слова, когда его пальцы ловко расшнуровали корсет, и платье с шорохом упало на пол. В ужасе Айна прижала ладони к лицу, заслонив локтями свою маленькую, едва начавшую расти грудь. Она не сдержала короткого громкого всхлипа, а в следующий момент господин подхватил ее на руки и стремительно перенес на широкое ложе под балдахином.

В тот момент, когда спина Айны коснулась мягкой перины, ей показалось, что она упала в бездонную пучину, которая сейчас навеки сомкнется у нее над головой.

И Айна закричала.

Крик заполнил всю комнату, весь дом и целый мир.

Серый господин ошалело отпрянул, когда Айна с размаху ударила его пяткой в лицо.

– Ты что? – наконец обрел он дар речи. – С ума сошла?!

Но Айна уже не могла остановиться. Она колотила ногами по воздуху, не оставляя своему «гостю» ни единого шанса приблизиться.

Впрочем, тот и не пытался. Утерев кровь с разбитой губы, серый господин мрачно пятился к двери.

И Айна знала, что, когда захлопнувшаяся за ним дверь откроется вновь, ее будет ждать только жестокая кара за содеянное. Но было уже поздно.

Она забилась в угол кровати и, обхватив себя за плечи, разрыдалась.

«Лиан... Прости меня! Я не смогла... Прости, малыш... прости...»

2

Айна думала, что за ней придет Рона, но вместо хозяйской помощницы на пороге купальни возник сам Арнис. За спиной у него стоял серый господин, прижимавший к лицу запятнанный алым кружевной платок.

– А, вот и она! Наша брыкливая дикая лошадка... – Арнис быстро вошел в купальню и стремительно пересек комнату. Оказавшись рядом с Айной, он бросил на нее такой испепеляющий взгляд, что ей захотелось превратиться в пылинку. – Не переживайте, мой добрый друг, и не таких объезжали. Зато как весело будет потом прокатиться на ней... Да, крошка? – железной хваткой он сгреб Айну за плечо и выдернул из-под балдахина. Возможно, хозяин Дома цветов опасался, что она снова начнет защищаться, но сил на это у Айны уже не было. – Мы, конечно, возместим вам ущерб... Может быть, даже сделаем большую скидку на первую ночь с этой негодницей.

С этими словами Арнис подтолкнул Айну к серому гостю.

– Извиняйся, дура! – стальным голосом велел он, но Айна ничего не смогла вымолвить, только на краткий миг встретилась глазами с человеком, который уже почти получил полное право делать с ней все, что угодно. – Падай на колени и проси прощения, пока я не спустил с тебя шкуру!

– Не надо, – коротко сказал гость. – Девочка и так напугана, Арнис. Оставь ее... – он задумчиво потрогал распухшую губу и снова посмотрел на Айну. – Она выглядит действительно дикой. Ты уверен, что... ей тут место? Эй, детка, почему ты здесь?

Айна замерла. Язык присох к небу.

Она снова встретилась глазами с серым господином и на сей раз не отвела их в сторону. Но сказать ничего так и не смогла.

– Знаешь, Арнис,.. Я тут подумал, может мы с ней еще разок попробуем... договориться? – гость скомкал платок и отбросил его в сторону.

– Нет-нет! – хозяин дома выдал сладкую вежливую улыбку и сжал руку Айны так, что та почти онемела. – Я не желаю больше никаких недоразумений в этом доме. Сейчас сюда придут ваши любимицы! А эту негодную крошку мы еще немного поучим хорошим манерам, да, моя сладкая? – его хватка превратилась в настоящие тиски. – Идем!

Арнис вытолкнул Айну в коридор, где уже стояла мрачная Рона.

– В Черную комнату ее, – процедил он и швырнув Айну в объятия своей помощницы. – На бревно.

Рона коротко фыркнула, словно возмутилась тем, что Арнис сомневается в ее способности правильно действовать. Она окинула взглядом обнаженную Айну и скривилась от злости.

– Маленькая гадина... Ну, я тебя предупреждала... Получите теперь оба. И ты, и твой полоумный братец!

Она схватила Айну за волосы и потащила в сторону лестницы. Только на сей раз не вверх по ступеням, а вниз. Где-то за спиной в коридоре открылась и закрылась дверь, прозвучали веселые голоса, чей-то смех, но Айна уже плохо слышала все это – она ощущала только боль, казалось Рона вот-вот оторвет ей голову.

Внизу было темно, но хозяйская помощница успела кликнуть по дороге служанку и теперь та споро запалила факел. Расторопная девушка семенила впереди, освещая узкий каменный коридор. Айне казалось, что они идут целую вечность. Но вот служанка открыла какую-то дверь и внесла факел внутрь. Следом в комнату ввалилась Рона, волоча за собой Айну, которая уже едва стояла на ногах.

Там ней наконец позволили упасть на пол и скрючиться в комок.

Ненадолго.

Гневно бормоча проклятия и обещания расправы, Рона отошла от нее лишь на несколько мгновений, а потом снова схватила за волосы и подтащила к какой-то непонятной конструкции, похожей на скамью. Длинное бревно на двух опорах показалось Айне пугающим и неприятным даже издалека, а уж когда она поняла его предназначение...

Но было поздно.

Пока Рона прижимала ее коленом к бревну, служанка быстро схватила Айну за левую руку, вытянула и защелкнула вокруг запястья узкий металлический браслет. То же самое она проделала с правой рукой.

Только после этого Айна поняла, что толстое твердое колено больше не давит ней на хребет и можно выдохнуть. С трудом преодолевая крупную дрожь, она подняла голову и увидела, где находится – в глухой темнице без окон и мебели. На полу у нее под ногами лежал тонкий слой соломы, как в деревенских домах. Знакомый запах на мгновение перенес Айну на скотный двор в замке Берг, но в следующий момент она услышала голос Роны, стоявшей у нее за спиной, и наваждение исчезло.

– Не захотела по-хорошему, будет по-плохому. Скоро ты отсюда не выйдешь, а когда выйдешь... Еще не раз пожалеешь, что устроила сегодня вот это вот!

Потом свет факела за спиной у Айны качнулся, дверь с лязгом захлопнулась, и наступила тьма.

Убедившись, что рядом больше никого нет, Айна еще раз всплакнула, но быстро поняла, что не может даже утереть слезы, и те разом пересохли. Руки Айны были надежно распяты вдоль бревна, вынуждая ее стоять на коленях возле этой привязи. Ни убрать волосы с лица, ни унять внезапный зуд под лопаткой, ни обнять себя, чтобы согреться – она ничего не могла. Только устало сесть на пятки и упереться лбом в гладкую поверхность бревна.

«Светлая матушка небесная, где же ты? Почему я здесь? Ну почему?»

Слезы все равно так и норовили потечь и Айна изо всех сил зажмуривалась, чтобы не выпустить их наружу.

«Я хочу домой... – думала Айна прижимаясь к бревну лицом так, чтобы дерево впитало ее слезы. – Я так хочу домой...»

Перед глазами встал образ Рина – ее друг был весел и смеялся над чем-то. Он был свободен. И ужасно далек.

Понемногу глаза Айны привыкли к темноте, и она различила где-то вверху, под самым потолком темницы слабое свечение. Будто там было надежно заколоченное оконце, которое все же пропускало едва заметный свет. Но вскоре и это пятно померкло – на город опустились сумерки.

«Сколько они будут держать меня здесь? Всю ночь? Или несколько дней?»

Айна не боялась голода, но ей уже хотелось пить, и она порядком замерзла.

3

Увы, звуки за дверью появились гораздо раньше, чем она ждала. И эти звуки Айне не понравились. Решительные шаги, сдавленные всхлипы, тихая злая ругань – и вот дверь снова распахнулась, впустив все это внутрь.

Извернувшись Айна увидела, как крепкий стражник Дома цветов затаскивает в темницу Лиана, держа его на плече, точно куль с репой. Следом за ними вошли Рона и Арнис.

– Куда его, ваша милсть? – стражник не обращал внимания на попытки Лиана освободиться, он крепко держал извивающегося мальчишку, зажав обе его руки. Во рту у Лиана торчал тот самый окровавленный платок... – Скамеечка-то уже занята, я погляжу...

– Вон веревка на крюке, – коротко бросил Арнис. – Свяжи и оставь как есть. Сначала посмотрит, как его сестричку будут пороть... А потом на ее место отправится, гаденыш мелкий!

Рона воткнула факел в кольцо на стене, потом от него запалила еще один.

Айна с трудом смогла вдохнуть. Ее зубы начали выбивать громкую дробь, будто по комнате скакала маленькая безумная лошадь. Как в страшных сказках тетки Саны. Костяная лошадка с дырами вместо глаз...

Арнис подождал, пока стражник надежно свяжет руки Лиана за спиной и только после этого приблизился к нему.

– Ну что, щенок, смотри, – хозяин дома рывком выдернул платок изо рта у мальчишки: – Можешь даже орать. Никто вас тут не услышит.

«Что он успел натворить?» – мелькнула изумленная мысль у Айны. Мелькнула и исчезла, когда она увидела, как хозяин дома берет со стены длинную толстую плеть. Арнис скривил тонкие губы в предвкушающей улыбке и перебросил рукоять из одной руки в другу. И обратно.

– Я предупреждал вас, крысиные отродья...

Первый удар застал Айну врасплох. Она до последнего не верила, что с ней такое может случиться. И что это будет так больно.

Ей не удалось сдержать крик.

А плеть опустилась снова.

И снова.

И еще раз, отсекая прочь все, кроме боли.

И тогда закричал Лиан.

Айне показалось, что от этого крика дом должен расколоться пополам, а крыша рухнуть до самого основания. Но вместо этого внезапно погасли оба факела – словно в темницу ворвался безумный холодный порыв ветра.

А на верху раздался непонятный пугающий грохот.

Арнис грязно выругался, Айна услышала, как он бросил плеть на пол и быстро направился к выходу. Остальные, похоже потянулись за ним. И она не слышала, чтобы кто-то запер дверь.

Невзирая на боль, Айна не выдержала и рассмеялась. Смех прозвучал так страшно, что она оборвала его прежде, чем следом вырвутся всхлипы.

– Лиан...

– Айна! Подожди, я сейчас! – в темноте она услышала, как он вскочил с пола и подбежал к ней. – Айна... Демоны! Как же мне выбраться из этой веревки...

– Ли... Они все равно сейчас вернутся...

– Не вернутся!

Айна даже вздрогнула, когда услышала, каким голосом ее друг произнес эти слова.

– Но... почему?

– Не знаю! Просто не вернутся и все! – Лиан тоже опустился на колени и прижался щекой к ее плечу. – Тебе очень больно?

Айна закусила губу. Ей не хотелось врать.

– Ли, ты ведь можешь попробовать убежать сейчас. Пока никого нет... Может, у тебя получится...

– Нет! – она почувствовала, как он тряхнул головой. – Уйдем вместе.

У Айны не было сил спорить. Ее спина горела огнем, а голова все еще была тяжела от вина.

– Ты не сможешь освободить мои руки...

Лиан зарычал от злости.

– Смогу!

Он снова вскочил и принялся возиться в темноте, роняя врем от времени слова, которые не подобает знать маленьким мальчикам.

Между тем откуда-то сверху просочились звуки громких голосов или даже криков. Айна сжалась, поняв, что их мучители вот-вот вернутся, но время шло, а в темницу так никто и не приходил. Зато крики становились громче и в них отчетливо слышалась паника.

– Что там? – встревожилась Айна. – Что-то происходит...

Лиан не отвечал, он громко пыхтел и возился где-то возле ее левой руки.

– Боги, как же неудобно-то... – пробормотал он. И вдруг что-то щелкнуло, и рука Айны оказалась на свободе. Она вскрикнула и прижала ее к лицу.

– Лиан! Тебе удалось! Но как?!

В темноте прозвучал короткий звонкий смешок.

– Да там простой замок. Без ключа. Я сразу увидел, еще когда факел горел. Скорее открывай второй и развяжи меня! Теперь нам пора бежать!

Айна нащупала браслет на правой руке и принялась судорожно искать место, где он запирался.

– Там такой штырек с петлей, – подсказал ей Лиан, – надави на него.

И тогда Айна наконец поняла, что нужно сделать. Второй браслет щелкнул еще громче. Едва он свалился с ее запястья, Айна попробовала вскочить на ноги. Получилось плохо – она едва не упала, но ухватилась за бревно и все же сумела распрямиться. Про свою спину Айна старалась не думать, словно это спина какого-то другого человека.

– Где ты, Ли?

– Здесь... – он сделал шаг и оказался совсем рядом, так, что Айна смогла наощупь отыскать его и крепко обнять. – Скорее развяжи веревку!

Пальцы плохо слушались ее, соскальзывали с толстой пеньки. Распутать в темноте крепкий узел, завязанный мужской рукой, казалось почти невозможным. Айна едва не плакала от отчаяния, а Лиан только часто дышал. Она ощущала, как вздымается и опускается его грудь. Крики наверху становились все громче...

Внезапно Айне показалось, что из-за двери сочится едва ощутимый свет. Присмотревшись, она различила очертания веревки.

– Идем! – Айна схватила Лиана за плечо и увлекла за собой к двери. – Я ничего не вижу в темноте, а там есть свет!

Свет и в самом деле был. Он шел с верхнего этажа и был гораздо ярче, чем Айна запомнила, когда они спускались вниз. Словно наверху запалили разом несколько десятков факелов. Нехорошая догадка заставила сердце Айны биться быстрее.

Зато здесь она и в самом деле отлично видела веревку. Стиснув зубы и ломая ногти, Айна снова вцепилась в узел и понемногу он начал поддаваться.

Еще чуть-чуть...

– Ох, спасибо! – Лиан радостно сверкнул на Айну шальными глазами, в которых отразился с верхнего этажа, ставший очень ярким. Он немного поморщился, потерев запястья и вдруг отвел взгляд. – Айна... Я дам тебе свою рубашку!

Ну да... Она все еще была в чем мать родила. Но почему-то уже почти не испытывала смущения или стыда. Это казалось таким пустяком...

Рубашка Лиана, конечно, едва доходила до бедра. Но хоть что-то...

– Спасибо, Ли... Идем! Нам надо скорее выбираться отсюда. Мне кажется, там что-то очень нехорошее наверху происходит...

Лиан кивнул и крепко взял ее за руку.

4

Сначала они поднимались по лестнице крадучись, опасаясь, что сейчас кто-нибудь схватит их обоих за шкирки и снова отволочет в темницу. Но чем выше уходила лестница, тем отчетливей становилось понятно, что в Доме цветов никому нет дела до двух полуголых безымянных детей.

Дом горел.

Когда Айна и Лиан уже почти поднялись на первый этаж, они отчетливо ощутили запах дыма, а стоило им сойти с лестницы, как стало ясно – пожар охватил большую часть здания.

Айна почувствовала, как пальцы Лиана сильнее стиснули ее ладонь. Да, ей тоже было страшно. А еще она почти не понимала, в какой стороне может быть дверь на улицу.

К счастью, Лиан лучше ее запомнил это направление.

– Нам туда! – он с силой потянул ее куда-то в ту сторону, где огонь уже во всю облизывал стены и стелился по полу.

– Нет! Мы сгорим! – Айна в ужасе смотрела на огненное варево впереди и не могла сделать ни шагу.

Но Лиан был спокоен. Он снова стиснул ее руку и глубоко вдохнул.

– Не сгорим. Просто иди... – его голос вновь прозвучал так, будто говорил не ребенок, а древний дух. Лиан вытянул руку ладонью вперед, словно хотел оттолкнуть огненную преграду. Его маленькие пальцы дрожали от напряжения, на лбу выступили капельки пота, и Айна могла бы поклясться – это не от горячего воздуха, который стелился вдоль стен. Там впереди что-то потрескивало и гудело, а людских голосов уже почти не было слышно. Там впереди была сплошная стена огня и дыма, но Лиан шел вперед, и она шла за ним.

Они ступали сквозь пламя и не ощущали его жара.

Время замерло.

Айна забыла, как дышать. Страх отступил, оставив место чистому восторгу. Огонь был так близко, но казался лишь сном, иллюзией... А в реальности осталось только благоговение от сопричастности чуду.

Увидев впереди распахнутую дверь и спасительную темноту ночи, Айна радостно вскрикнула и быстрее устремилась вперед. Теперь уже ничто не мешало им вырваться прочь – из огня, из плена, из страшной ловушки чужой жестокости.

Лишь оказавшись под открытым небом, Айна вспомнила, как нужно дышать. Она набрала полную грудь воздуха и тут же закашлялась. Воздух был полон дыма... И если прежде этот дым дивным образом обходил их стороной, то теперь он оказался повсюду. А Лиан вдруг оступился, закачался и приник к Айне – маленький, мокрый от пота, едва способный держаться на ногах. Айна поняла, что у нее нет времени на вопросы и попытки понять, что с ним. Она подхватила Лиана на руки и побежала прочь – в темноту, в ночь, в незнакомые улицы и неизвестность.

За спиной у нее кричали люди, звали на помощь, огонь облизывал соседние дома и спешил пожрать все на своем пути. И никто не пытался остановить двух беглецов.

В городе в эту ночь было много полураздетых людей, мечущихся по улицам Ройна и ищущих спасения. Пожару предстояло подчистую уничтожить несколько кварталов.

Но в тот момент Айна не знала об этом. Она бежала и бежала, унося с собой мальчика, который вывел ее из огня и кошмара. И ночь не страшила ее. И ноги не знали усталости.

Пока она не запнулась о булыжник в каком-то переулке и не упала на камни, отбив весь левый бок.

И встать уже не смогла.

– Айна... – голос Лиана был еле слышным шелестом. – Не говори никому, слышишь... Никому...

Из канавы сбоку кисло пахло нечистотами и гнилью. Но у Айны не было сил отползти подальше. Да и куда? Она уже поняла, что все города, в отличие от леса, смердят примерно одинаково. И не так уж это страшно – запах канавы... Лучше, чем смог пожара или нежный аромат роз в Доме цветов.

– Не скажу, – Айна все еще крепко прижимала Лиана к себе. Падая, она сумела извернуться так, что ему почти ничего не досталось от острых булыжников на дороге. – Я помню наш уговор.

В небе над ними светила бледная, затянутая дымом луна. Лиан дышал тихо. Крики людей тоже были едва слышны в этой части города.

– Они не найдут нас, – прошептал мальчик. – Не бойся. Им теперь не до нас.

Спать на камнях почти без одежды – холодно даже летом. Айне казалось, что она и не спит вовсе, а просто лежит с закрытыми глазами и в то же время падает в какой-то бездонный колодец. Когда первые лучи солнца позолотили крыши домов, она разлепила глаза и попыталась подняться. Удавалось это плохо. Болело все. Отбитый об камни бок, ушибленный палец на ноге... но больше всего, конечно, спина.

Лиан спал очень крепко. Его уж точно ничто не могло бы разбудить в этот час. Чтобы не замерзнуть, он свернулся калачиком, во сне обхватив себя за голые плечи. На груди у него Айна заметила какой-то блестящий кулон на цепочке и мимоходом подивилась, как это никто не снял с мальчишки ценное украшение.

С трудом сев, Айна огляделась.

Они явно находились где-то ближе к окраине города. Дома здесь стояли не так тесно, а дорога была широка, превращаясь в проезжий тракт. Похоже, ночью им с Лианом удалось выбраться за пределы городской ограды, если таковая здесь вообще имелась. А уснули они прямо под стеной чьего-то небогатого двухэтажного дома с закрытыми на ночь ставнями и вывеской торговой лавки.

В воздухе отчетливо пахло гарью, и небо было затянуто мутной дымкой. Покрутив головой, Айна увидела, что одна из сторон города вся в дыму. Похоже, пожар распространился на большое количество домов...

Мимо неспешно протрусила кудлатая худая собака с длинными ушами. Невдалеке от того места, где приткнулись Айна и Лиан, она остановилась и с наслаждением принялась вычесывать блох задней лапой. А потом направилась дальше, не обратив внимания на пришлых людей под стеной дома.

«Надо где-то достать одежду, – подумала Айна, глядя на свои голые ноги в разводах грязи и копоти. – И хоть немного еды...»

У нее не было ни малейшего представления, как можно все это получить, не имея ни денег, ни даже карманов, где бы эти деньги хранились.

В доме напротив скрипнула дверь. На улицу вышла немолодая женщина в белом чепце и глухом коричневом платье.

«Служанка, наверное, – подумала Айна, натягивая пониже свою куцую рубашку. – Можно попробовать у нее попросить помощи...»

Пока она соображала, как окликнуть женщину и какими словам объяснить их с Лианом горестное положение, служанка сама заметила двух полуголых бродяжек на другой стороне улицы. Глаза ее округлились, а губы напряженно сжались.

«Прогонит, – с грустью подумала Айна, – как есть прогонит...»

Женщина решительно направилась к ним и нависла над Айной, уперев руки в бока.

– Вы чьи? – в ее голосе, который казался таким суровым, Айна на самом деле не услышала ни капли настоящего гнева. Только скрытую тревогу и готовность отвесить подзатыльник за глупость, которая могла повлечь за собой неприятности. Очень похоже на тетку Сану.

Айна раскрыла рот... и закрыла. Ей никак не удавалось собраться с мыслями и сказать что-то связное. От волнения ее опять начало потряхивать, и это не укрылось от внимания служанки. Лицо женщины вдруг смягчилось, а из груди вырывался печальный вздох. Она опустилась на корточки возле Айны и провела рукой по ее волосам. На землю медленно осыпались частицы пепла.

– Где ваш дом? Родители?

И тут Айна поняла, что губы у нее совсем дрожат, а глаза стремительно затуманиваются от слез.

– Ох ты ж, горюшко... – служанка протянула ей ладонь. – Вставай. Идем ко мне домой. Не знаю, что вы натворили, но сидеть посреди улицы голышом – точно последнее дело. Давай-ка поднимем твоего брата...

«Все принимают нас за брата сестрой, – скользнула у Айны мимолетная мысль. – Как чудно...»

Кое-как поднявшись на ноги, она тронула Лиана за плечо и осторожно потрясла его. В ответ тот лишь простонал что-то сквозь сон, но не проснулся.

– Э-эх!.. – служанка нагнулась и легко подхватила его на руки. – Тощий-то какой! Легонький совсем...

Они пересекли улицу и подошли к дому напротив. Говорить Айна все еще не могла, поэтому ничего не спрашивала и просто надеялась, что уж на этот раз они не попадут в ловушку.

5

За потемневшей от времени деревянной калиткой в высокой каменной ограде Айна увидела не грязный двор с курами и свиньями, как этого стоило ожидать, а маленький сад с резной скамьей под деревом. Она подумала, что было бы славно посидеть на ней, но женщина кивком головы велела ей открыть дверь в дом и осторожно внесла Лиана внутрь.

Это было очень чистое и уютное жилище. Айна на краткий миг даже представила себе, что она снова дома. Такой же выскобленный до белизны стол в углу, небольшой очаг, пара маленьких окон, под одним из которых стоял широкий сундук, покрытый пышной овечьей шкурой. Именно к нему и направилась хозяйка дома.

– Меня зовут Уна, – сказала она, опуская Лиана на шкуру, и та обняла мальчишку, точно облако. – Одна тут живу.

Айна стояла на пороге, держась за края рубахи в надежде хоть немного оттянуть ее вниз. Когда она услышала, что больше в доме никого нет, то незаметно выдохнула с облегчением. Ее страшила мысль встречаться с кем-бы то ни было еще, особенно с мужчинами.

Уна подошла к очагу и нагребла из котелка полную миску какого-то варева. Поставив еду на стол, она громко вздохнула и, не оборачиваясь, обратилась к Айне.

– Сядь, поешь. Ложку сейчас достану, – и пошарила на деревянной полке сбоку от стола.

Но Айна стояла, не шелохнувшись и опустив глаза в пол. Ей было ужасно стыдно за свой вид. Так стыдно, что не хотелось даже двигаться.

Уна бросила на нее короткий взгляд и снова вздохнула.

– Иди за стол, говорю, – она сдернула с деревянного гвоздя широкое полотнище и одним движением обернула его вокруг бедер Айны. – Иди, не бойся.

Не бояться было трудно. За минувшие пару недель Айна совсем разучилась доверять людям. И боль в спине яростно напоминала ей о том, что недобрые намерения могут скрываться даже за самыми приятными на первый взгляд лицами.

Но миска на столе выглядела безобидно. И с закрытыми ногами Айна ощутила себя немного лучше. Она тихо проскользнула за стол и с наслаждением вдохнула запах еды. Простая ячменная каша, давно остывшая, но щедро сдобренная маслом, выглядела вкусней всего того, что Айна ела за последние дни. Она набрала побольше воздуха в легкие и с трудом выдохнула:

– Спасибо... – голос прозвучал хрипло и глухо. Айна даже сама удивилась, каким он стал чужим.

– О!.. – Уна села напротив и поставила на стол кружку с молоком. – Заговорила... Ну, хвала богам! Я уж думала, ты немая, – хозяйка дома придвинула кружку к Айне. – Ешь. И пей. Потом расскажешь, что с вами случилось.

Подперев щеку худощавой рукой, Уна задумчиво смотрела, как Айна сначала осторожно, а потом все быстрей очищает тарелку.

– Наелась? – спросила она, едва Айна положила ложку на стол.

– Да...

– Вот и хорошо. Теперь говори, кто вы и откуда.

Айна вновь ощутила, как пол уходит из-под ног, а слова рассыпаются во рту пеплом.

Уна лишь головой покачала.

– В пожар попали?

– Да... – это Айна смогла из себя выдавить.

– Ясно. Родные у вас тут остались?

– Нет...

Уна снова вздохнула и потерла немолодое морщинистое лицо так, словно хотела стереть с него озабоченность. Но не смогла – между бровей у нее так и осталась глубокая складка.

– И принесла же вас нелегкая на мой порог... Куда теперь девать? На улицу не выкинешь... Сразу видно, что вы не уличные. Сдохните там, как слепые котята, – казалось Уна разговаривает сама с собой. Сама с собой что-то решает. – Ладно, что-нибудь придумаем. Не впервой...

Она поднялась из-за стола и направилась к двери.

– За водой схожу, слышишь? Отмыть вас обоих надо. Сиди тут тихонько, скоро приду.

Дверь скрипнула и доме воцарилась тишина. Только слышно было, как с улицы доносятся звуки раннего утра – редкий лай собак, кукареканье петухов, чей-то перхливый кашель, редкие окрики и бряканье. Городская окраина просыпалась, и Айна была рада, что в этот час они с Лианом не валялись посреди улицы, голые и бесприютные.

Какое-то время она просто сидела за столом и смотрела на улицу сквозь открытое оконце (на зиму такие обычно закрывают ставнями или затягивают бычьим пузырем, но летом можно сколько хочешь наслаждаться светом и свежим воздухом). Айна видела, как мимо дома Уны прошел хромой старик, а следом за ним – двое мальчишек со свиньей на веревке. Потом один из них быстро пробежал обратно, крича во всю глотку, что город, де, погорел начисто. После этого людских голосов стало больше, улица наполнилась их гулом и рокотом.

Пожар был очень сильный, поняла Айна. Гораздо сильней, чем могло показаться издалека.

Она сползла со скамьи и быстро подошла к сундуку, на котором спал Лиан. Смутная догадка терзала ее разум, но Айна боялась впускать эту мысль, гнала ее от себя.

«Нет, – думала она, – не может такого быть. Он только защитил нас от огня... Он не мог...»

Айна пристально вгляделась в лицо своего друга. Даже во сне оно казалось суровым и тревожным. Губы Лиана были крепко сжаты, а брови сведены к переносице. Она осторожно провела рукой по его мягким, таким удивительным волосам, которые словно излучали свет. Лиан едва заметно шевельнулся, но глаз не открыл. Только тревожная складка меж его бровей наконец разгладилась, словно развязались невидимые ниточки.

– Как ты это делаешь? – прошептала Айна, убирая светлую прядь с его лба. – Кто ты, Лиан?

Уна вернулась не так быстро, как обещала. Зато придя домой, она поставила у очага полное ведро воды и велела Айне раздеваться. Когда та, повернувшись спиной, стянула с себя рубаху, женщина только ахнула.

– Матерь светлая! Да кто же тебя так?

Айна смотрела на угли в очаге и молчала. Больше всего на свете ей хотелось просто забыть все, что случилось минувшей ночью. Как будто и не было никогда ни тяжелой плети, ни темницы, ни серого господина с его горячими губами...

– Деточка... – Айна не видела лица Уны, но в голосе той звучала неподдельная боль. – Постой, я принесу тряпицу. Эти раны надо промыть как следует...

Потом Уна медленно и очень осторожно поливала спину Айны холодной колодезной водой и стирала с нее кровь, пот и пепел. Было больно, но эта боль казалась Айне малой платой за заботу и теплоту, какой она не видала уже давно... Она закрыла глаза и позволила Уне смывать всю эту грязь, а вместе с тем весь страх и ужас, много дней наполнявшие каждую часть ее тела.

Когда с мытьем было покончено, Айна удивительным образом почувствовала себя совсем маленькой и безмятежной. Она безропотно вытерпела наложение жгучей жирной мази и приятных холодящих повязок, но едва нашла в себе силы, чтобы подняться на второй этаж. Там хозяйка дома уложила ее на свою широкую кровать, и Айна уснула в тот же миг, как голова ее коснулась набитой сеном подушки.

6

Реальный мир выплывал из тумана путанных сновидений постепенно, урывками.

Сквозь пелену полузабытья Айна с трудом могла припомнить, что пару раз вставала с кровати, дабы отыскать ночную вазу и снова упасть в мягкую постель. Кажется, иногда она кричала среди ночи от страшных видений, и тогда чьи-то теплые руки гладили ее по голове, прогоняя кошмары.

По-настоящему Айна проснулась от того, что кто-то положил ей ладони на спину и от них стало горячо. Айна разлепила глаза, кое-как собрала их в кучу и с облегчением увидела, что все еще находится в маленькой уютной спальне Уны. Она шевельнулась, пытаясь привстать, но руки сердито прижали ее обратно к кровати, и Айна не посмела ослушаться. Ей было хорошо... Немного кружилась голова и хотелось пить, но спина – вот чудо! – почти не болела. И на сердце стало так легко, как давно не бывало.

Спустя несколько минут горячие ладони соскользнули, и она, наконец, смогла сесть, прикрыв наготу все тем же широким полотнищем, что успело послужить ей одеялом.

Подле нее на кровати сидел Лиан.

Он был одет, чист и больше не выглядел таким пугающе бледным, каким Айна запомнила его наутро после пожара. Просто маленький худой мальчик в обычной одежде, какую носят все дети низших сословий.

И он улыбался. Робко, нерешительно, словно не верил, что уже можно, но все же улыбался.

Забыв о приличиях, Айна сгребла его в охапку и крепко прижала к груди.

– Лиан... Как же я рада тебя видеть...

Он хмыкнул, вывернулся и одарил ее еще более широкой улыбкой. Уже почти совсем настоящей. Эта улыбка удивительно преобразила его лицо, сделав его черты еще милее, чем всегда. Айна подумала, что еще ни разу не видела своего друга таким... обычным ребенком.

Вот только обычным он все же не был.

– Ли... – Айна покосилась на его ладони. – Что ты делал?

Лиан понял, о чем она. Улыбка сразу исчезла, спряталась где-то в уголках его глаз.

– Просто... Просто помог немного.

Айна осторожно распутала повязки и, изогнувшись, через плечо посмотрела на свою спину. На месте огненных полосок, которые сжигали ее болью, остались только светло-розовые следы. Будто новая кожа успела вырасти за минувшую ночь.

– Как... Как ты это делаешь?

Лиан пожал плечами.

– Не знаю. Само выходит, – видно было, что он не очень хочет говорить об этом.

Но Айна больше не видела смысла делать вид, будто ничего особенного не происходит.

– Лиан, ты колдун?

Он вздрогнул от ее слов и порывисто отпрянул в сторону. Сверкнул на Айну сердитыми глазами, в глубине которых плескался страх. Только теперь Айна рассмотрела, что эти глаза были синими, как вода в лесном озере.

– Нет! Не говори так!

– Но почему? Разве это плохо? У нас в деревне возле замка есть одна женщина, которая умеет лечить руками... Ее очень уважают, и живет она в достатке, не то что другие крестьяне...

– Ты не понимаешь! – Лиан выглядел таким встревоженным, что Айна уже пожалела о своих словах. – Это... это... нельзя!

– Нельзя? Но почему?

– Потому... – он обхватил себя за плечи, спрятав лицо. От недавней безмятежности и ребячества не осталось и следа. – Нельзя...

Айна вздохнула. Она ничего не понимала, кроме того, что этот мальчик полон тайн. И от тех тайн ему больно и страшно.

– Ладно, Ли, не будем об том, раз нельзя. Но на самом деле это же такое чудо... то, что ты умеешь лечить людей... Спасибо тебе.

Он хмыкнул и повел плечом.

– Да не за что... Ты бы так же сделала, если б я три дня валялся беспамятный... с горящими ранами.

Айна замерла.

Три дня?

Наверное, у нее было очень растерянное и глупое лицо, потому что Лиан, оторвав голову от колен и глянув на Айну, вдруг рассмеялся, будто забыл разом все свои страхи.

– Три дня? Ты ничего не путаешь?

– Нет. Хозяйка уж лекаря хотела звать. Я сказал обождать еще денек... – он почесал лохматую макушку и добавил небрежно: – Я и сам-то только вчера прочухался к вечеру. Глаза открыл, а тут она... Уна. Я сначала испугался, а потом понял, что она хорошая... Одежду мне новую, вот, дала. И еды досыта. Ну, и вообще... Я обычно людей вижу. Знаю, чего от них ждать.

«Кроме того раза, когда тебя сцапали», – с грустью подумала Айна.

Лиан словно услышал ее мысли.

– Жаль, что иногда этот дар меня подводит... – сказал он.

– Да уж... Ли, а ты рассказал Уне про все... что было?

Вопрос был простой. Без подвоха. Но Лиан снова закаменел и словно отдалился, хотя все так же сидел рядом. Несколько мгновений он смотрел пустым взглядом в стену у Айны за спиной, а потом прикрыв глаза, прошептал:

– Я солгал.

– Солгал?..

– Да. Я рассказал, что нас силой держали в чужом доме, но не сказал, где именно... И что нам некуда возвращаться. Что мы сироты, и ты – моя сестра...

– Ох, Ли... – Айна прикрыла лицо ладонями. Она ничего не понимала. – Но зачем?!

Лиан молчал, прожигая стену взглядом. Мочал долго. Но в конце концов он перевел взгляд на Айну. Посмотрел ей прямо в глаза.

– Потому что я не хочу домой, – и добавил, опустив ресницы: – Потому что ты мне нужна, Айна. Очень нужна...

7

Ответить Айна не успела – внизу скрипнула дверь и раздались шаги. Уна вернулась домой. И не одна. Когда она поднялась наверх, следом за ней в спальню вошел седой человек в коричневой рясе храмового служителя. В руке он нес небольшой деревянный ящик с ручкой.

– Очнулась! – воскликнула Уна, увидев, что Айна сидит на кровати, испуганно прижимая к себе край полотнища. Снятых повязок она не заметила. – Ну чего ты, деточка, опять боишься? Уж все плохое позади...

Уна подошла к ним и ласково погладила обоих по головам.

– Вот они, мои подобрыши, брат Керон.

– Вижу, сестра... Но девочка не выглядит умирающей. Похоже, ты поспешила волноваться. Как обычно... Впрочем, давай, я сначала ее осмотрю.

Айна с тревогой отпрянула, когда этот незнакомый священник подошел к ней и поставил свой деревянный ящик на пол у кровати.

– Покажешь мне свои раны, дитя?

Она не хотела. Не хотела, чтобы хоть кто-то кроме Уны и Лиана прикасался к ней. И еще больше Айну страшило, что скажет священник, если увидит ее спину с едва заметными следами от побоев.

– Нет! – воскликнула она. – Не надо! У меня уже ничего не болит!

– Не бойся, дитя, я не обижу тебя, – попытался увещевать ее священник. – Я просто лекарь. Мое дело врачевать людские тела, не более того. Позволь мне взглянуть на раны. Обещаю, я не причиню тебе боли.

И прежде, чем Айна успела хоть что-то ответить, он быстро взял ее за плечи и развернул.

Тишина, повисшая в комнате после этого, была густой и ощутимой, как туман.

– Но я же своими глазами видела... – пробормотала Уна. – Брат Керон, там были такие раны, которые заживают по нескольку недель...

Священник отпустил Айну и удрученно качнул головой.

– Так как же ты это объяснишь мне, сестра?

– Я не знаю... Не иначе, как чудо! Я молилась за девочку все утро... Возможно, Небесная Матерь услышала мои мольбы.

– Возможно... – пробормотал лекарь и снова покачал головой. – Тогда это и в самом деле настоящее чудо. Возможно, тебе стоит почаще возносить такие искренние молитвы за наших больных.

Уна смотрела на Айну так, будто у той по меньшей мере выросли крылья за спиной. В конце концов она тряхнула головой и быстро подошла к сундуку возле кровати. Из него хозяйка дома достала такое же простое коричневое платье, как было на ней самой, и вручила его Айне.

– Вот тебе одежда, детка. Мы будем ждать внизу...

И поспешно спустилась по лестнице. Лекарь еще раз внимательно посмотрел на Айну с Лианом, пожевал губами и последовал за ней.

Едва он вышел, Лиан схватился за голову.

– Шшш, – Айна быстро обняла его, – все в порядке. Он не догадался. Не бойся... Иди тоже вниз. Мне нужно переодеться. А если этот лекарь будет о чем спрашивать, скажи, что я вот такая уже проснулась.

Оставшись одна, Айна быстро облачилась в платье. Оно было излишне плотным для лета и слишком длинным, но зато у нее наконец появилась нормальная одежда.

Когда Айна спустилась вниз, священника в доме уже не было.

– Ушел, – ответила Уна на ее молчаливый вопрос. – У брата Керана много работы при храмовой лечебнице. У меня, по правде сказать, тоже. Там всегда не хватает рук, а сейчас уж и подавно... Это удивительно, что он согласился уделить тебе несколько своих минут... Я очень просила, боялась, что ты помрешь не сегодня-завтра, – она окинула Айну взглядом с головы до ног: – До сих пор глазам своим не верю, что ты тут стоишь на своих ногах, деточка... Вижу, платье тебе совсем велико. Ну ничего, найдем получше. Я живу небогато, но уж на это денег хватит. Хорошо, хоть для твоего братика соседка отдала портки меньшого сына. Малец так вытянулся, что и сносить не успел.

Удивительно, но Уна не пыталась задавать Айне никаких вопросов, а Лиана, похоже, и вовсе считала слишком маленьким для разговоров. Быстро накрывая стол к поздней утренней трапезе, она рассказала, что уже много лет работает при храмовой лечебнице, ходит туда почти каждый день с тех пор, как овдовела. Мужа Уны и ее детей унес большой мор. Только ее одну пощадила злая зараза, оставив хозяйкой большого пустого дома. Слишком большого для нее одной... С той поры все свое время Уна отдавала другим людям.

Рассказала она и о том, что сейчас лечебница переполнена – очень много горожан пострадали во время большого пожара, оставшись без крова и семьи. Словом, рассиживаться дома у нее времени не было: раз уж оба «подобрыша» пришли в себя, ей следовало поскорее вернуться в храм. Мол, ничего страшного, посидите дома одни, в тишине да спокойствии.

Едва густая гороховая похлебка была прикончена, Уна велела Айне убрать со стола, а сама, не мешкая, направилась к двери.

И тут дорогу ей преградил Лиан.

– Матушка Уна, возьми и меня в храм! Я не боюсь крови... Если там нужны руки, пригожусь! Я тоже могу ухаживать за больными!

Он стоял перед хозяйкой дома, не давая ей выйти – тонкий, натянутый как струна, звенящий от напряжения. И Уна только руками развела:

– Да что ты там забыл, хороший мой? Сам еще вчера лежал без сил...

– Нет, я сильный! – Лиан полыхал взором и даже не думал уступать дорогу. – Я могу!

Уна растерянно оглянулась на Айну.

– Ну хоть ты ему скажи, что не надо... Где ж это видано, чтобы малые дети с увечными возились!

Айна смотрела на Лиана. Она видела, что в глазах его вот-вот блеснут слезы обиды. Ведь стоит ей запретить, и он останется здесь... никуда не пойдет. Но обидится очень сильно.

«Почему для тебя это так важно, Ли?»

Она поймала его взгляд и прочла в нем мольбу о помощи. И обреченно отвернулась.

– Мы пойдем, матушка... Раз любые руки нужны, то и наши сгодятся.

В отличие от Лиана, Айна боялась крови. И ей совсем не хотелось смотреть на чужие страдания. Но она знала, что должна идти. Чтобы не есть хлеб в этом доме задарма. И чтобы быть рядом с Лианом, которому она так нужна.

Уна лишь покачала головой.

– Ох и странные же вы, детки... Ну что мне с вами делать? Так и быть, возьму с собой. Но чур слушать меня во всем и никуда не лезть без дозволения! Я отведу вас в лечебную мастерскую к брату Жакку, ему там всегда нужны помощники...

8

При свете дня Айна смогла наконец рассмотреть Ройн. Город был невелик и не особенно богат, а после пожара и вовсе выглядел ужасно. Половина улиц зияли черными дырами пепелищ, отовсюду торчали обгорелые балки, высились закопченные первые этажи без крыш – все что было выше огонь уничтожил, оставив только каменные основания. К обычному аромату нечистот добавился вездесущий, заползающий в самое нутро запах гари. Люди, что встречались им на улицах, выглядели потерянно и мрачно. Только один пьяный голосил посреди площади похабную песню, но и он скоро замолчал.

Лиан шел по улицам Ройна с таким лицом, что Айна предпочитала не заглядывать ему в глаза. Давешняя догадка еще больше укрепилась в ее сердце.

Чем ближе они подходили к главному городскому храму, тем больше становилось людей вокруг. Айна видела целые семьи, что сидели на своих пожитках под стенами домов. Кто-то развел костер и готовил на нем еду, кто-то спал, завернувшись в кусок грязной ткани, иные горько плакали, а малые дети уже затевали свои игры, спеша жить и радоваться тому нехитрому счастью, что им осталось.

У ворот храма стояла длинная очередь горожан, которым было вовсе не до веселья. Эти люди смиренно ждали от святой обители хоть самой малой помощи. У Айны сердце сжалось от боли при виде обожженных, наспех перевязанных, хромых и увечных жителей Ройна. Несколько дней назад, сидя под замком в Доме цветов, она искренне желала зла всем обитателям этого города, а теперь с ужасом думала о своих черных помыслах, которые обернулись явью.

Уна провела их через заднюю дверь в высокой каменной стене храма. Проходя мимо очереди калек, она сказала, что самых тяжелых погорельцев уже приняли в лечебнице. И еще добавила после паузы, что многие умерли в первое же утро, не успев дождаться помощи.

На территории храма Айна увидела множество навесов, наспех сделанных из чего попало. Под навесами лежали и сидели люди в повязках. Отовсюду доносились стоны и всхлипы.

«Как много страданий, – думала Айна в растерянности. – Как много боли...».

Ей хотелось зажмуриться и бежать прочь, но она лишь передернула плечами и шла дальше. В конце концов Уна привела их с Лианом в небольшой каменный дом, примостившийся в тени храма. На первом этаже дома размещалась собственно лечебница – просторное помещение с десятком простых деревянных кроватей, где вместо матрасов лежала простая солома, как в домах бедняков. Все эти лежанки были теперь заняты самыми тяжелыми больными.

Оглянувшись на своих спутников, Уна нахмурилась и снова покачала головой.

– Не стоило вам сюда приходить, дети... Зря я согласилась вас взять. Ну да поздно теперь. Идемте к Жакку.

И она отвела их на второй этаж, в удивительную комнату с большими окнами, которые пропускали непривычном много света, и где витали странные незнакомые запахи. За столами сидели и стояли несколько людей, и их руки были непрерывно чем-то заняты. Айна увидела множество различных сосудов, целые полки, заставленные коробочками и кувшинами и какие-то уж вовсе непонятные штуковины с трубками и булькающей в них водой.

– Это храмовая аптека, – пояснила Уна. – Здесь делают лекарства, целебные мази и отвары. Сейчас тут почти все аптекари города собрались... Ну, по крайней мере те, для кого призвание важней денег.

Она окликнула грузного невысокого человека с мясистым носом и указала ему на своих спутников:

– Брат Жакк, я привела вам помощников. Они готовы хорошо потрудиться. Найди им подходящую работу.

Священник хмуро глянул на Айну с Лианом и кивнул.

– Найду. Ступай на свое место, сестра.

Жакк велел Айне идти в дальний угол мастерской, где двое подмастерьев кромсали большими ножницами куски полотнища. Там ей поручили скручивать нарезанные полосы ткани в тугие жгуты. Работа была нудная, но простая. И Айна порадовалась, что не нужно идти следом за Уной, дабы накладывать эти повязки на израненные тела.

Лиан, похоже, думал иначе. Прежде, чем Уна успела покинуть аптеку, он вцепился в ее рукав и быстро заговорил:

– Матушка, забери меня с собой! Я хочу помогать раненым! – половина работников разом обернулись на его звонкий голос. – На улице жарко, позволь мне разносить воду тем, кто не может ходить! Я криворукий, здесь не пригожусь, а там много доброго сделаю!

Мольба в его голосе была такой, что Уна только руками развела.

– Господь с тобой, дитя... Идем. Я покажу тебе, где здесь колодец.

Когда Лиан ушел, у Айны уже не осталось времени размышлять о его смелости и силе духа – сначала ей пришлось бесконечно крутить бинты, потом растирать в ступке какие-то вонючие травы, резать разные листья и протирать через мелкое сито измельченные частицы растений. Дел было так много, что она опомнилась только вечером, когда снаружи донесся глухой удар колокола и брат Жакк объявил время для трапезы.

Все работники аптечной мастерской отложили свои дела, и друг за другом потянулись к выходу. Айне понравилось, что они молчаливы и не сотрясают зря воздух ни расспросами, ни пересудами. За весь день в мастерской не было сказано ни слова относительно дел, не касающихся работы.

Едва брат Жакк кивком велел ей следовать за остальными, Айна сразу отложила в сторону ступку с недотертым до конца порошком из какого-то пахучего сухого корешка. Она поднялась с лавки и с наслаждением расправила плечи.

Спина ее при этом не болела. Ни капельки.

«Как-то там Лиан, – с беспокойством подумала Айна. – Наверное, тоже устал... Еще и насмотрелся всякого».

Следом за монахом, аптекарями и их подмастерьями она вышла из лечебницы и направилась к невысокому строению чуть поодаль. Там, в маленьком опрятном доме, как оказалось, размещались трапезная и жилое помещение для служителей храма.

9

В трапезной было людно. Служители храма без суеты рассаживались на узких скамьях вдоль большого деревянного стола, до блеска отполированного множеством локтей. Брат Жакк подтолкнул Айну вперед, указывая на свободные места у той части стола, что была ближе к выходу. Там сидели юные послушники, туда же направились подмастерья аптекарей. Но Лиана среди этих юношей и мальчиков Айна не увидела. Она села на самый край скамьи, тревожно поглядывая на дверь и стараясь не замечать любопытных взглядов. Женщин в трапезной почти не было, краем глаза Айна разглядела лишь двоих – ближе к голове стола. Уна тоже еще не пришла.

Вскоре появились помощники повара с двумя большими котлами на тележках. Обходя по очереди всех сидящих, они споро разливали по подставленным мискам густое ароматное варево. В придачу к похлебке на столе уже лежали щедрые ломти хлеба и стояли кувшины с вином. Когда тележка оказалась рядом, Айна тоже протянула свою миску, получив добрую порцию овощного рагу. Она с наслаждением вдохнула аромат горячей еды и взялась за ложку, не отводя при этом глаз от входной двери.

Айна едва успела попробовать похлебку, как на пороге трапезной, наконец, появилась Уна, а следом за ней вошел и Лиан. Они оба выглядели уставшими (как, впрочем, почти все люди в трапезной), но не такими уж грустными. Завидя Айну, Лиан радостно вскинул руку и замахал ей, а спустя мгновение уже сидел рядом. Не обращая внимания на взгляды послушников, которые стали еще более любопытными, он ухватил кусок хлеба побольше и с аппетитом принялся уплетать его. Айна придвинула к Лиану свою миску, полагая, что сама уж как-нибудь обойдется. в этот момент к ним подошла и Уна.

– Тяжелый день... – только и обронила она, садясь с другой стороны от Лиана. Женщина устало потерла висок. – Опять опоздала к началу трапезы... Ну, сейчас отдышусь, и схожу на кухню.

Один из послушников вдруг встал из-за стола и отошел в сторону. Вернувшись через минуту, он, ни говоря ни словам, принес еще две полных миски и поставил их перед Айной и Уной.

– Спасибо дитя, – отблагодарила его женщина. – Пусть святая мать хранит тебя!

Со всех сторон уже громко стучали ложки и звучали, наконец, обычные разговоры. О бедственном положении в городе, о пожаре, о пострадавших и выживших. О том, кому повезло и кому нет.

– Слыхал я, – донесся до Айны обрывок разговора, – будто в том притоне держали даже малых детей...

– Чур тебя, дурень!

– Да святым кругом клянусь! Ну одну девчонку уж точно... А где одна, там и другие, верно ведь? Один из калечных сегодня рассказывал, мол, эти богопротивные похитили ее из соседнего города. Думали, никто ее не сыщет. А у ней братья были стражники. Сумели выследить как-то. Да поздно приехали... Искали, конечно, только чего там найдешь на пепелище?

– Ох верно... Если и была девчонка, так точно пропала. Я слыхал, там вообще мало кто выжил – огонь весь дом сожрал в считанные минуты!

– Та разве так бывает?

– Ну бывает, значит...

– Колдовской, поди, огонь-то был!

– Шшш! Тихо ты, старшие услышат, не пожалуют!

Но старшие были заняты своей беседой. Зато Айна уже услышала все, что могла, и еда разом утратила для нее свой вкус.

Братья! Неужто и правда они сумели отыскать ее следы и приехали сюда? Добрые, милые Рун и Юн... Значит, теперь они уверены, что ее больше нет...

– Поделом им, греходелам!

– Шшш! Сова, ты что совсем ум потерял?! Да за такие слова тебя отец Барт высечет!

– Молчу уж... Но сам подумай – разве не прав я?

Айна крепко зажмурилась, пытаясь загнать непрошенные слезы обратно вглубь. С трудом ей это удалось. И никто не заметил того, что творилось в ее душе. Даже сидевший рядом Лиан.

Поздно вечером, когда Уна уже спала, Айна и Лиан наконец снова остались вдвоем. Хозяйка дома постелила им на третьем этаже, где когда-то жили ее сыновья, а ныне бывало останавливались дальние родичи, приезжавшие в город по своим делам. Посреди просторной комнаты с парой узких окон стояла широкая кровать с тюфяком, набитым свежей соломой и парой мягких старых покрывал из сукна. Лежать в ней было уютно, но сон не спешил коснуться гостей комнаты своим дыханием.

Айна смотрела на широкие потолочные балки, которые едва могла различить в темноте. В ушах у нее все еще звучал насмешливый шепот молодого послушника, который рассказывал о двух стражниках из чужого города.

Лиан тоже не спал. Айна слышала, как он дышит, ощущала его тихую возню под соседним покрывалом.

– Почему ты не хочешь вернуться домой?

Вопрос сорвался с ее губ как всегда прежде, чем Айна успела прикусить язык. Замерев, она ждала сердитого ответа или каменного молчания, но Лиан только вздохнул, придвинулся к ней поближе и прошептал:

– Айна, мне снятся сны, – по тому, каким частым стало его дыхание, Айна поняла, что сейчас Лиан наконец скажет что-то важное. – В этих снах я слышу голоса и вижу разные знаки. А потом встречаю эти знаки наяву. Это началось давно, не помню даже когда... Я еще всюду с нянькой ходил... Тогда я думал, что это просто сны. Они мне нравились. Они не похожи на обычные. От них, когда просыпаешься, все внутри замирает, становится так горячо и трудно дышать... И сразу понятно, что это был не сон. Не просто сон, – Лиан замолчал ненадолго, словно подыскивал нужные слова, а потом продолжил: – Эти сны зовут меня на юг. В Золотую Гавань. Таково мое предназначение. И нет иного пути...

Айна слушала, затаив дыхание. Ей было понятно каждое слово и каждое скрытое за ним чувство. В конце концов, она и сама без всяких снов ощущала нечто подобное.

Вот только Лиан не был бедняцкой девчонкой, которую со дня на день сосватают за деревенщину. Он был драгоценным наследником в семье с достатком. Ему предстояло перенять дело отца, получить поддержку семьи и стать зажиточным горожанином... Зачем мальчику с такой судьбой искать чего-то иного? Зачем так торопиться сбежать от тех, кто заботился о нем и дарил ему свою любовь?

– Твои родители, наверное, сходят с ума от волнения, – сказала она.

– О да... – Лиан вздохнул и невесело хмыкнул: – Бабка, поди, все волосы повыдергала себе. Она же так меня берегла... как стеклянную миску!

– Стеклянную? Такие бывают разве?

– Бывают... Я видал.

– И тебе ее не жаль? Бабку? И других? Маму с отцом?

– Моя мать умерла... Много лет назад. А отец и бабка никогда бы сами не позволили покинуть их. То, что со мной случилось – это часть предназначения.

У Айны голова кругом шла от таких слов. Лиан говорил так, словно был по меньшей мере на пару-тройку лет старше.

– Ли, сколько тебе лет на самом деле?

– Этой осенью будет восемь...

Как ребенок его годов мог быть настолько мудр и спокоен?!

Похоже она подумала об этом слишком громко.

– Ты ведь сама сказала, Айна, я маг. В моих снах я видел такое... Иногда диву даюсь, что вовсе не поседел. Родители пытались оградить меня от этого, но делали только хуже... А еще мой отец – не просто плотник. Он недавно стал главой гильдии в Дорне... Ну, и до этого не последним человеком был. Так что у меня всегда имелось в избытке и нянек, и наставников. Шагу не ступить от их поучений...

«И все же тебе повезло, – думала Айна с грустью. – У тебя есть любящая семья... Ты им нужен».

А в следующий миг вспомнила про братьев, которые искали ее в Ройне и прикусила язык. Глупо было жаловаться, будто она сама никому не нужна.

– Значит, тебе нужно добраться до Золотой? – спросила она.

– Да... Ты ведь поможешь мне, правда?

Айна улыбнулась в темноте. Она была нищей полураздетой девочкой без гроша в кармане и без малейшего понимания, как вообще искать эту Золотую гавань. Никто так мало не подходил на роль защитника и проводника. Но разве она могла отказать? Да и увидеть столицу – это ли не чудо для козлиной девки из замка в Северном уделе?

– Лиан... – озаренная внезапной мыслью, она села в кровати. – А ты бы хотел, чтобы я правда была тебе сестрой?

Он завозился и тут же оказался рядом. Наощупь нашел ее ладони и крепко стиснул.

– Ты будешь даже больше.

– Значит, отныне ты мой брат...

– Да будет так! – он необычно широко улыбнулся и крепко обнял ее. Так крепко, как мало кто себе позволял. – А теперь давай спать... я устал, как вьючная лошадь.

И в самом деле мгновенно уснул.

10

Всю следующую неделю Айна и Лиан провели при храме. Покуда Айна помогала аптекарям, Лиан хвостом таскался за Уной и учился у нее всем премудростям ухода за больными. По вечерам он рассказывал о том, что нового узнал из лекарской науки, а Айна тихо радовалась, что ей не надо этим всем заниматься. Никто из них не говорил о том, что будет дальше. Словно будущего вовсе не существовало. Равно, как и прошлого. Даже Уна не поминала ту ночь, когда нашла своих «подобрышей» и не спешила задавать им вопросы о выборе пути.

Но, спустя неделю, страждущих у ворот храма немного поубавилось. Кто-то из разорившихся горожан покинул Ройн в поисках новой лучшей доли, кто-то нашел приют у дальних родичей, кто-то начал отстраивать уничтоженное жилище на те средства, что со скрипом, но все же выделила погорельцам городская казна. Уходя, люди забирали и своих больных, если те были способны хоть немного держаться на ногах. Одним пациентам лечебницы становилось лучше, и они спешили вернуться к нормальной жизни. Другие, напротив, не находили в себе мочи пережить страданий и покидали храмовый двор на телеге, прикрытой рогожами. В те дни городское кладбище пополнилось множеством могил, а еще больше было безымянных костров, которые возносили прах никому неизвестных умерших прямо к небесам.

Когда большая часть навесов на храмовом дворе была убрана, а городские аптекари покинули святую обитель, Уна сказала, что Айне и Лиану больше нет нужды уходить вместе с ней из дома и до вечера помогать старшим. В тот день они остались предоставлены самим себе и честно отсыпались до полудня. Потом неспешно сползли на кухню, опустошили крынку с молоком, заели свежим караваем, уговорив его почти целиком, и только после этого все шутки и веселье вдруг разом испарились, будто и не было их вовсе в это утро. Айна с Лианом сидели за столом у открытого окна и молча смотрели друг на друга.

Пришло время решать.

– Как мы доберемся до Золотой Гавани? – спросила Айна без обиняков. – У нас нет денег. Нет лошадей. Да и вообще ничего нет. Можно, конечно, идти пешком и искать работу в пути... Но тогда это будет очень, очень долго. И... опасно. Ты ребенок, а я – девушка. Любой лихой человек может снова нас... может навредить нам, – она на миг прикрыла глаза, страшась того будущего, которое только что нарисовала себе. А потом вспомнила, что эти страхи уже были. Она всегда понимала, как глупо лезть куда-то одной. И давно придумала способ, как обхитрить судьбу. – Раньше я думала, что лучше всего убегать из дома с бродячими артистами... Они всегда в пути, с ними не скучно. С ними можно доехать до любого города... Но нам с тобой нужен не любой. А еще нас теперь двое... Два голодных рта, которые надо кормить и учить чему-то. Не больно-то много шансов на удачу...

Лиан задумчиво почесал ухо. Положил обе руки на стол и внимательно на них поглядел. Потом снова встретился глазами с Айной.

– Я знаю, – просто ответил он. – Но боги и святые хранители слышат меня, разве ты забыла? Я могу не только... сжигать города. Если очень попросить, что-то изменится. Я не знаю, что и не знаю, как. Но это... случится. Просто скажи, что ты готова. Ладно?

Его глаза искрились, а в уголках губ затаилась улыбка.

– Я готова, – сказала Айна. – Зови своих хранителей.