Аист на крыше

ЭПИЛОГ

Поднимая голову ввысь, Ника подозвала к себе Пинча. Мелкие снежинки превратились в пушистые хлопья, медленно парящие на сером фоне. Ощущая себя ожившим снеговиком, девушка отряхнулась и ловко скатала снежный шарик. Пинч, похоже, не оценил подобной импровизации.

" А Лиза бы обрадовалась" — улыбнулась, вспоминая золотистые кудри, подрагивающие в такт маленьким ладошкам. "Она всегда хлопала от радости"- вспомнила, присаживаясь на корточки возле пушистой елки. На снегу виднелось красное пятно. Присмотревшись, она обнаружила крохотную варежку. Руки сами потянулись к находке, и в тот момент, когда ладонь сжала этот шерстяной комочек, сердце замерло в груди. Нет, ничего не проходило, боль никуда не ушла… Не было и дня, чтобы она не вспоминала о малышке. Однажды она поймала себя на пронзительной мысли, что если бы ей встретился добрый волшебник, и разрешил загадать желание. Всего одно. То она выбрала бы Лизу, вместо рождения собственного ребенка. Да! Вот так странно, непонятно для других. Но она не задумываясь, пошла бы на это.

Только пережив тяжелую утрату, она поняла, что её аист давно прилетел, просто слегка сбившись в пути, принес ЕЁ дочь другой женщине. Самое страшное для любой матери — потерять собственного ребенка. Она потеряла. Точнее, так думала теперь. На этом можно было бы закончить этот грустный рассказ, но жизнь порой более милосердна, чем мы думаем…

Снег кружился, падая на щеки, растекаясь теплыми дорожками по горячей коже. Так хотелось обнять Влада, прижаться к нему всем телом. Пусть он погладит по голове, нашептывая очередное вранье. Пусть, потому что оставаться одной просто невыносимо. А он как назло уехал, причем на целую неделю. За последних две недели они как-то отдалились, он все чаще уединялся ночами за ноутбуком, стал малоразговорчив. " Эти учения очередные" — со всей силы сжала комок, так, что снег захрустел в ладонях. Она потихоньку начала недолюбливать его работу, вспоминая предрекания Валерии. " И позвонил всего раз за сегодня, ранним утром" — хмурилась, поглаживая рукой волнистую шерсть Гуффа, — " вдруг нашел кого-то?" — при этой мысли сердце похолодело. Наматывая круги вокруг парка, она все еще не решалась идти домой. Здесь она ощущала хоть какую-то пульсацию жизни: детские визги, лай собак, болтовню прохожих.

— Маша! Таня! — кричала чья-то мать, пытаясь разнять девчушек, не поделивших лопатку. Засмотревшись на чужих детей, Вероника улыбнулась, вспомнила, как она разнимала Лизу и собак.

— Ика! — послышалось сзади и сердце замерло. Даже в ушах зазвенело от этой неожиданной интонации. Боясь обернуться, она вновь сделала шаг вперед.

— Ика! — снова послышалось вдалеке. Ошибки быть не может. Этот голосок она узнала бы из сотен других. Доли секунды понадобилось на то, чтобы осознать реальность происходящего. Обернувшись, увидела два силуэта, мелькающих на фоне густого, непроглядного снегопада. Дрожащими пальцами коснулась губ, словно не веря собственным глазам. Навстречу бежала маленькая доченька. Отчаянно, спотыкаясь на каждом шагу, она загребала маленькими ножками этот влажный, тяжелый снег. Ринувшись навстречу, Вероника слышала лишь ее звонкий голос и стук собственного сердца.

Не было слаще объятий, чем эти. Крепко сжимая маленькие плечики, девушка плакала, стараясь разглядеть сквозь пелену любимые голубые глазёнки. Лиза, конечно, узнала свою настоящую маму. Прижавшись щекой к холодной куртке, она рассказывала о самолете и папе, который показывал облака из окна. Только теперь она заметила его усталые глаза и счастливую улыбку, делающую лицо светлым и прекрасным.

— Вы? — побоялась произнести этот вопрос, смахивая снежинки с детской шапки.

— Мы навсегда — с уверенностью ответил, прижимая дочь к себе, — потом… очень устал, извини, что пришлось соврать, я боялся, что не выйдет. И кроме этих слов больше ничего не надо было. Ни пояснений, ни деталей. Остался только трепет и снег, фонтаном искрящийся над головой. И этот звонкий визг над ухом — сладостный и долгожданный.

— Не придуши их только! — крикнул вслед убегающей дочери. Выпрямившись, Ника пошатнулась, упираясь плечом в крепкую спину Влада. Они шли медленно, исчезая за пеленой пушистого снега. Так закончилась одна очень грустная история, положив начало новой жизни. Жизни, в которой всегда есть место чудесам!