Академический дефектив

Глава четвертая. Покой нам только снится

Сначала я не поняла, что произошло, а список вероятных событий подсказывал универсальное слово «неприятности». Из гроба показалась рука, покрытая струпьями и обрамленная полуистлевшей кружевной манжетой. Внутреннее чувство брезгливости, рожденное так же внезапно, как и заунывный вой в недрах могилы, заставили меня умыть руки и сделать ноги. Пока моральный моцион, который начинался словами «Это не я, так получилось», терзал мою незакаленную темной магией психику, рядом послышался еще один леденящий душу вой. Кладбище ожило, зашевелилось так, что я стала отступать в сторону массивного надгробия.

— Кхе, кхе, — послышался вполне интеллигентный кашель за моей спиной, а я обернулась в надежде, что это кто-то из наших, но нет! За моей спиной парил призрак мужчины средних лет и средних размеров. Он тянул ко мне полупрозрачные руки, в надежде нащупать вспотевшие от волнения прелести, но я уже дала деру в сторону темной аллеи.

— Ауууу! — инфернально завыл кто-то слева, пока я грела в руках заклинание огня. Мои пальцы дрожали, один зажигательный мужчина прямо на надгробии, побитый не только жизнью, но и смертью, танцевал очень бодрый танец огня, пытаясь явно меня соблазнить. Пылающий факел зомби осветил аллею и окрестности, которые кишмя кишели разнообразной нечистью.

Я отходила боком, как учили, выставив вперед руку, как вдруг среди кустов послышался душераздирающий женский крик: «Помогите! Он меня тащит!».

— Ты просто ему понравилась, — пробурчала я, пытаясь отбиваться от внезапного нашествия зомби, чьи руки появлялись из земли одна за другой, пытаясь всеми силами приобщиться к прекрасному и сжимающемуся от масштабов трагедии. Подол платья был оторван, а я мельтешила среди могил в таком виде, от которого становилось понятно, почему среди восставших из могил, преобладают мужчины.

— Арррр!!!! — послышалось слева. Из-за надгробия появился скелет с выбитыми зубами. — Я выпью из тебя всю кровь!

— Неси соломинку! — орала я, отбиваясь от очередного шустрого любителя свежатинки. Никогда я еще не пользовалась столь бешеной популярностью среди мужчин. Огорчало лишь то, что все они давно вымерли, а некоторые даже успели знатно истлеть.

— Помогите!!! Мамочка!!! — верещал кто-то со стороны мрачного склепа. Где-то вдалеке слышался голос преподавателя: «Я же говорил, что пользоваться магией нельзя! Да я вас на косточки разберу! Да я разворую ваши могилы, маленькие пакостники!». Я споткнулась об одну из плит и растянулась на земле.

— Оборотень!!! — взвизгнул кто-то в темноте, а на заброшенном склепе появилась странная фигура, поднимая истлевшую морду вверх и жалобно подвывая. — Спасайтесь!

Нужно решать проблемы по мере их преступления! Лихорадочно соображая, я заметалась среди покосившихся надгробных камней, отбиваясь от их владельцев.

— Получай лопатой! Знай свое место! — скрипел преподаватель, пока я отчаянно понимала, что меня окружают со всех сторон. — Лопатами их! Лопатами! На лопатах специальное заклинание! Чему я вас учил?

Среди деревьев сверкнула вязь заклинаний, а потом послышались глухие удары.

Недолго думая, но быстро соображая, я бросилась в сторону старинного склепа, который темным пятном возвышался над окрестными могилами.

— Ничего! Я вашу мать упокаивал! — слышался яростный голос преподавателя. — Всем собраться возле королевской усыпальница. Заодно и проверим, кто выучил карту кладбища наизусть!

Королевская усыпальница? Впервые слышу! Зеленый шар осветил окрестности, устремляясь в сторону огромного склепа. Я наивно бросилась за ним, а потом застыла, понимая, что королевская успыпальница на секундочку стала королевской «усыкальницей». На меня сплошной стеной двигался весь королевский двор.

Я понимала, что бежать уже бесполезно, зато заклинание огня на мгновенье осветило с десяток зомби, подбирающихся справа.

— Да чтоб вы в гробу вертелись, поганцы! Узнаю, кто это сделал — глаз на задницу надену, и скажу родителям, что так и было! — ругался преподаватель, яростно молотя лопатой. — Нука! Берите размах больше, лупите сильнее, а пока рассыпаются — отдыхайте!

Заклинание выламывало замок на ближайшем склепе, а кованая решетка со скрипом распахнулась, обнажая каменные плиты с жизнеописанием семейства покойника. Читать было некогда, поэтому я положила руку пытаясь открыть дверь, ведущую к саркофагам. Ничего, преподаватель справится. Он опытный… Сейчас он всех упокоит и…

— Помогите!!! — послышалось сиплое и подозрительно знакомое, а крик захлебнулся в радостном вое. — Помо..

Каменная крошка брызнула в разные стороны, а я резко прикрыла решетку склепа, пытаясь наскоро запечатать створки заклинанием. А вы говорите тридцать процентов на списание! Да тут все пятьдесят ставить нужно!

«Усыпальница рода Балмор» значилась надпись над входом, а меня тихо и с наслаждением подъедала совесть. «Раскаяние и сожаление по вкусу!», — прокашлялась совесть, пытаясь намотать мои нервы на вилочку.

В моих руках горел магический огонь, а я смотрела на него, пытаясь найти в себе хоть немного смелости. Там, снаружи остались еще студенты… И они в опасности… Все они первокурсники, а я кое-что в этой жизни видела!

Одним рывком я открыла решетку, положила руку на землю, чувствуя, как она немеет от заклинания холода. По могилам пошла красивый узор изморози, а все вокруг превратилось в сплошной каток. Зомби стали дружно падать, а ко мне полз клыкастый скелет, огромными бивнями впиваясь в лед.

— Укуфу! — хрипел скелет, снова цепляясь клыками за лед и пытаясь подтянуться вслед за челюстью.

— Укусишь, укусишь, — нервно согласилась я, оглядываясь по сторонам и ловким движением ноги лишая скелет единственного украшения в виде пожелтевших клыков.

Тряся онемевшей от холода рукой и слыша крики: «Ай!», которые сопровождались глухими ударами, я скользила по льду, стараясь не попадаться лежащим зомби. Надо мной протяжно и гнусно выл призрак в призрачных цепях, паря прямо над головой. Г орестные завывания сопровождались звоном цепей и тихими всхлипами: «Найди и накажи моих убийц!».

— Этот? — спросила я, пробираясь по лежащим телам зомби и тут же выписав награду по голове одноглазому представителю покойных меньшинств, который польстил мне в оценке моих интеллектуальных способностей.

— Нееееет! — выл призрак, пока я отбивалась, пытаясь удержать равновесие на льду. — Не он!

— Он о тебе тоже плохо подумал! — выдохнула я, пытаясь сориентироваться.

Над кладбищем пронеслась вспышка, а очередной клыкастый скелет, который уже почти дотянулся до моей ноги, рассыпался на мелкие, гремящие по льду косточки.

— Всем в замок! — послышался каркающий голос, пока я отшвыривала еще одни кости, которые валялись на дороге. Внезапно моя нога поехала вперед, а я неожиданно для себя чебурахнулась на лед. Серые тучи над кладбищем закрутились в мутную воронку. Черные ветви деревьев распылись, а звезды, едва проступающие сквозь зловещие облака, сплелись в одну сверкающую ленту.

— Вставай! — послышался голос надо мной, прорываясь сквозь болезненную темноту. — Подъем!

Очнулась я в главном зале Академии, прислоненная к стеночке. Вдоль стеночки сидели перебинтованные первокурсники, над нашими головами плавали черные горящие свечи. «Лопату потеряла…», — ныла мрачного вида девица, обняв колени. — «Это фамильная!».

— Что мы имеем? — мрачно заметил страшный мужчина в черном костюме с пронзительным взглядом, расхаживая среди поломанных студентов. — От зомби они бы отбились легко, но вот заклинание льда.

Я украдкой бросила взгляд на почетного некроманта — преподавателя, который опирался на лопату, выставив вперед сломанную ногу. Это хорошо. Не догонит.

— До смерти заживет! — успокаивала скрюченная старуха с огромной зеленой бородавкой на носу, осматривая каждого студента на предмет целых конечностей. — Сидеть, ингредиент! А не то пущу на отвары!

Пока студентам лечили отбитые на льду потроха, они дружно сдавали меня с потрохами.

— Дайте-ка, я покажу на ее примере, как нужно правильно закапывать труп! — заорал старый некромант, ковыляя ко мне с ногой наперевес.

— Погодите! — остановил его мрачный тип с таким лицом, что рядом с ним любой обладатель минимального набора внешних данных казался писанным красавцем. — Поскольку она новенькая, то не знала о наших правилах, не так ли, поганка?

Я закивала так, что моя ушибленная голова едва не отвалилась.

— Поэтому мы вынесем ей первое предупреждение! — сурово заявили мне, нависая надо мной черной тучей неприятностей и громыхая тяжелым плащом. — Помни. Три предупреждения, поганка, и у тебя черная метка! На тех, у кого черная метка защита Академии не распространяется! Занесите в личное дело!

Кое-как придя в себя, я поковыляла в комнату, обессиленно толкнув заклинанием дверь и чебурахнувшись на кровать. Уставшие руки пытались расправить одеяло, а я чувствовала, как моя совесть сегодня переела, и ее мерно клонит ко сну.

— Люблю, когда ты лежишь в кроватке, — прошипел голос откуда-то снизу, а по моей ноге прошлась пушистая лапа. Это сон! Просто сон.

— Хм. Какие у тебя сильные и длинные руки, — произнес все тот же голос, а я почувствовала, как лапа провела вверх, касаясь моей попы. — Жаль, что растут из задницы.

Я на секунду забилась, пытаясь расправить одеяло и закутаться в него с головой.

— Я так не играю, — снова прошелестел голос, а лапа прикоснулась к одеялу, и из-под кровати послышался скулеж: «Только не одеяло!». Через мгновенье все стихло. В своей душной и жаркой тюрьме, я пролежала еще немного, боясь даже высунуть нос.

— Окей, это писец какой-то! — икнула я, пытаясь подоткнуть пахнущее сыростью одеяло со всех сторон. Ответа не последовало, а я решила списать это на усталость.

— Здравствуйте, адепт! Вас приветствует хранитель знаний Академии! — послышался сиплый алкоголический голос откуда-то из темного угла. — Для того, чтобы узнать об Академии, нарисуйте на мне звездочку. Оценки, предметы и имена преподавателей — решетку. Расписание назавтра — молния. Поскольку вы ничего не выбрали, соединяю вас с куратором!

Я нервно сглотнула и попыталась расслабиться, закрывая глаза. Я не могла понять, пугает или радует меня воцарившаяся тишина.

— Что случилось, поганка!!! — послышался злобный и сонный голос, от которого я едва ли не взлетела с кровати. — Ночью нужно спать!

Я зажгла в руке свет, бросилась в угол, где лежал оскалившийся в улыбке череп. Пустые глазницы подозрительно светились.

— Для того, чтобы узнать об Академии, — монотонно затянул знакомый череп, пока я пыталась понять, как его отключить.

— Как тебя отключить? — взмолилась я, услышав знакомое: «Поскольку вы ничего не выбрали, соединяю вас с куратором! Для улучшения качества образовательного процесса все разговоры записываются!

Глаза черепушки мигнули, а я поняла, что разговоры записываются не просто так. Даже если бы у меня был с собой блокнот и ручка, а я старательно выписывала все выражения, в которых мне тонко намекали про крепкий сон в гробу с лопатой в голове, то все равно бы не успела записать все, что обо мне думает разбуженный куратор.

— Как тебя отключить? — паниковала я, глядя на огромную трещину на лбу черепа. — Ну же! Говори!

— Для того, чтобы узнать об Академии, нарисуйте звездочку, — предложила черепушка, а я дрожащей рукой выводила у него на лбу звезду. Глаза черепушки мигнули, и она умолкла. Я с облегчением выдохнула, кутаясь в одеяло и опасливо пробираясь на кровать по холодному и грязному полу.

— Соединяю с ректором Академии. Оставайтесь в живых, чтобы он вас выслушал! — послышался голос черепушки, как только моя голова упала на влажную от сырости подушку.

— Это кто еще мне звонит среди ночи! — заорал сонный старческий голос. — Да я тебя в жабу превращу, потом препарирую, а затем соберу по кусочкам! Дай-ка посмотрю, кого упокоить заклинанием!

Я слетела с кровати, схватила череп и бросила его на пол. Череп упал, покатился и тут же произнес, слегка заикаясь: «Соединяю вас с преподавателем по…. по…»

— Почему? — взмолилась я, осматриваясь по сторонам и выставляя вперед руку.

— По… по… — икал черепок, клацая выбитыми зубами. Повисла тревожная тишина, а я переминалась с ноги на ногу, прикидывая, каким заклинанием его разнести!

— Да я тебя в котле сварю!!! — послышался такой рык, от которого я шарахнулась в сторону.

— Еще раз вызовешь меня среди ночи, я изрублю тебя на мелкие куски, пропитаю твоей кровью, а потом зажарю с сушеными поганками!

— Со. со. соединяю вас с пре. пре. пре., - клацал зубами черепок, а я пыталась разнести его заклинанием взрыва. Внезапно передо мной появилась надпись в воздухе: «Данная система оснащена защитой от всех возможных заклинаний и одобрена Министерством Магии для использования Академиях. По вопросам гарантийного обслуживания обращайтесь в отдел магических инноваций и изобретений».

— Шоб у тебя гроб не по размеру был! Шоб ты одевалась с покойников! — орал сиплый голос, пока я швырялась заклинаниями. — Шоб ты землю промерзлую копала! Я уже спускаюсь! Поверь, я уже иду!

Череп умолк, а потом икнул: «Перевожу на ректора!». Не знаю, как это происходит, но трудности перевода заключались в том, что одни выражения сменились другими.

— Да я тебя отчислю! Хулиганье! — визжал ректор, а добрая черепушка вызывала всех подряд. Я швырнула ее дальний угол и, обмирая от ужаса, прислушивалась к воцарившейся тишине. То, что это — цветочки становилось понятно уже после того, как в темноте кто — то прочесал когтями стену. А у меня, между прочим, аллергия на цветы.

Я улеглась, скрипя стареньким матрасом, который причитал подо мной на все лады. Сырое одеяло превращало меня в гусеничку, а я старалась не думать о том, кто или что разочарованно сопит в шкафу.

— Чтобы узнать об Академии, — снова послышался голос, я подорвалась, бросилась бежать в сторону, споткнулась об одеяло и упала на колени, хватаясь за первое попавшееся под руку.

— Фух! — выдохнула я, понимая, что мне почудилось. Я изо всех сил сжимала что-то теплое, пытаясь перевести дух. Так, а что это такое? Тепленькое. Хм. Шевельнулось.

— И тебе здравствуй, — послышалось откуда-то сверху, пока я сонно пыталась понять, на чем я так удачно повисла. — Неужели твой первый день прошел настолько плохо, что твое приветствие должно начинаться с колен? А еще я искренне предполагаю, что у тебя настолько большие неприятности, чтобы сразу попытаться расстегнуть мне штаны.

Я подняла голову вверх, понимая, что одно рукой уцепилась за его бедро, а второй.

— Я пришла, куда послали! — огрызнулась я, пытаясь скрыть неловкость момента.

— Итак, какие проблемы? — спросил министр, а я внимательно смотрела в его глаза, которые едва заметно светились в темноте. — Пожелания, предложения есть?

— Пожеланий столько, что на три дня рождения хватит! Я согласна, что для меня это — временные трудности, но для Академии они постоянные! — обиделась я, продвигаясь в сторону кровати. Почему-то именно сейчас мне хотелось обнять подкроватное чудовище и вместе трястись под кроватью.

— Переходим к делу, — снова продолжил голос в темноте, а силуэт покачнулся. — Есть предположения, зацепки или подозрения?

— Да тут все подозрительное! — шепотом возмутилась я, честно соблюдая дистанцию. — Тут каждый преподаватель идеально вписывается в портрет серийного убийцы! Да нас на кладбище чуть не сожрали! Под кроватью живет чудовище! Я — не темный маг! У нас вообще темная магия шла обзорным курсом что-то вроде: «Видали заклинание? Во-о-от! Увидите второй раз — бегите и орите!».

Голубые глаза слегка отсвечивались в темноте, пока я с негодованием описывала первый день.

— Вот такая складывается ситуация! — резюмировала я наш эпический поход за костями, в котором потом костей не собрали.

— Раз ситуация складывается, значит зарплата вычитается, — послышался голос, а я вздрогнула, боясь что он сделает еще один шаг в мою сторону. Светящиеся бледным светом глаза напоминали два голубых отблеска, а искренне надеялась, что меня защитит одеяло. Еще бы! Мы тут вдвоем! Мало ли, что ему в голову взбредет? Может, она нарочно…

— … решил избавиться от меня, чтобы потом придушить в темном уголке? Ты ведь примерно об этом думаешь? — послышался тихий голос. — Я чувствую страх, который липкими волнами сочится по комнате. Пьянящий, волнующий страх, который обволакивает тебя с ног до головы.

— Ты не человек! — выпалила я, кутаясь в одеяло и забиваясь в угол кровати.

— Я подойду, если ты не против, — послышался голос, пока я отрицательно мотала головой.

— И даже присяду. Не люблю кричать.

Черный силуэт подошел и присел на мою кровать, пока я отчаянно гнездилась на отсыревшую подушку.

— Раз, два, три. Во сне умри! Четыре, пять, шесть! Я хочу есть! — послышался сиплый голос из-под кровати, вызывая у меня холодный пот. Ничего-ничего! Если ты сожрешь министра, я готова забрать тебя домой и кормить три раза в день! Да что там! Я готова дать тебе имя и выделить миску под кроватью! — Маленькие ручки на зубах хрустят, маленькие ножки убежать хотят.

— Вот! Все! Я выяснила, куда пропадают ученики, — авторитетно заявила я, тыкая пальцем под кровать. — Все верно! По статистике тридцать процентов студентов спят без одеяла. На одеяле наложены защитные чары! Вот тебе и тридцать процентов на списание! Это все он виноват! Дело закрыто, виновник найден!

Внезапно я увидела, как молниеносным движением кровавая лента извлекает маленький пушной шарик с огромной, непропорциональной, длинной когтистой лапой с двумя локтевыми суставами. На бубоне выкатились огромные жалобные глаза, а маленький ротик, похожий на розовую точечку страшным басом изрек: «Трупики детишек спрячем под кровать. Буду их глодать!».

— Эм… — опешила я, видя несуразную руку, которая вцепилась в кровать и маленький ротик, который вещал, как будет обсасывать мои косточки. — Ну, возможно он превращается в огромную кровожадную тварь!

— Превращайся, — насмешливо заметил министр, пожимая единственную мохнатую руку. Его глаза вспыхнули в темноте, заставив меня отшатнуться к сырой стене.

— Я. - икнул комочек писклявым голосочком, делая самые жалобные глазки. — Я вообще-то пылевик… Живу под кроватями и в шкафу. Пустите, пожалуйста. Я пыль ем. Когда я вас пугаю, вы дергаетесь, а мне пыль сыпется. А когда боитесь, то не лазите под кровать с тряпкой. Или вообще сбегаете. А мне хорошо. Сытно. Я никому зла не делал. Просто пугаю.

Пушистик дернулся и на пальцах руки, сложившись причудливым образом, побежал на пальцах, растворяясь в темноте.

— Еще вопросы есть? — спокойно произнес Министр, а глаза его слегка потухли. — Удивление? Хм… Какое сладкое у тебя удивление. Немного кислит разочарованием.

Министр с наслаждением потянул воздух, прикрыв глаза.

— Ты точно человек? — негромко спросила я, чувствуя сладковатый запах его духов, почему-то прикрывая старые шрамы ладонью.

— Смотря с какой стороны смотреть, — задумался министр магии, а я видела массивный перстень-печатку на руке. — Например, боевых магов министерство никогда не считало за людей, если судить по зарплате.

— Ты не похож на человека, — покачала головой я, понимая, что выбирая между «покачать права» и «головой», в данной ситуации лучше выбрать первое.

— Значит, ты смотришь на меня не с той стороны. Что тебе стоит посмотреть на меня с другой стороны. — послышался спокойный голос. — Отчет не принят. Плохо, Дея, плохо. Я ожидал большего. Ты ведь можешь, Дея.

В темноте на меня смотрел блеклый свет голубых глаз, а мне на щеку легла обжигающе холодная рука. Усталость обрушилась на меня пыльным мешком, оглушила и прибила к подушке.

— Вставайте! — послышалось за дверью, а мне показалось, что я просто поцеловала подушку.

— Вы опоздали на половину урока! Вам в башню Скорби!

Я подскочила, протирая глаза и присматриваясь к темноте. Босые ноги отрезвлял холодный сырой пол, а я лихорадочно металась в поисках одежды. На вешалке висела унылая форма на вырост и на вынос вместе с мусором. Я наскоро натянула мешковатую юбку, несуразную блузку с дурацким черным жабо и пиджак с гербом Академии.

— Так! — нервничала я, осматриваясь по сторонам. — Что берем? Что берем?

Через минуту я вылетела из комнаты, гулко мчась по пустому коридору. Башня Скорби? Я припала к плану Академии, водя пальцем по светящимся буквам. Башня Слез, Башня Чернокнижника, Башня Страданий, Башня Смерти, Башня Скорби! Вот она!

Я взбиралась по ступенькам, задыхаясь и путаясь в юбке. Старая винтовая лестница вывела меня к приоткрытой двери, откуда доносились странные чавкающие звуки. «Я правильно его тру? Он точно у меня встанет?», — послышался мужской басок. «Правило первое! Три головку!», — ответил суровый голос. «Гляньте, какая у меня головка!», — похвастался кто-то из студентов. «Почему у меня встает, а у вас нет?», — перебил преподаватель, пока я молчала. Ага, мне велели подслушивать, а я подглядываю! «Дай сюда! Сейчас покажу, как нужно тереть головку!», — рявкнул преподаватель, а чавкающие звуки усилились. «А ничего, что она у меня красная?», — послышался еще один голос. «Это кровоизлияние! Нежнее три! Нежнее! Пальцы сделай кольцом и три!», — отрезал преподаватель, пока я раздумывала, стоит ли идти на урок или все-таки нет.

Осторожно приоткрыв дверь, я увидела ванночки, доску и преподавателя, который заслонял собой запись на доске: «Перемывание костей. Том 6. С комментариями».

— Головка кости, — тот мрачный тип, который вчера выписал мне предупреждение, черным вороном нахохлился за своим столом. — Скользит в суставной впадине! Так что мойте ее тщательно! Следите за раствором. Раствор необходим для того, чтобы кости не разрушались в процессе соединения.

Тихой мышкой я юркнула за первую парту в крайнем возле двери ряду. В ванночке плескался розоватый раствор, на парте лежал скребок и какое-то шило.

— Итак, все-таки опоздала, поганка, — послышался голос, пока я смотрела на жидкость и на мрачноватого вида соседку с черной косой, которая интенсивно мыла косточку в растворе.

— Бери оставшиеся кости!

Мне на парту упал мешок, а я брезгливо извлекла целый набор, включая маленькую черепушку и несколько пар ребер.

— Неси это на помойку! — огрызнулся преподаватель, пугая не только страшным лицом, но и дергающимся глазом. — И мой тщательно!

Пока я брезгливо окунала косточки в раствор, видя, как они белеют на глазах, а рядом кто-то интенсивно сопел, чем-то скребя.

— Принципы соединения больших костей! — послышался голос преподавателя, когда на меня грустно смотрели глазницы маленькой явно животной черепушки. — Смотрите на доску! Это вам нужно собрать первого фамилиара!

Доска покрывалась символами, а я теоретически поняла, что от меня хотят.

— Положите кости в нужном порядке! — снова рявкнул преподаватель, а я едва не выронила кусок позвоночника. Сначала соединяйте большие кости! Потом мелкие! Заклинание на доске! Помните, поганцы, ваш фамилиар должен самостоятельно передвигаться! Фамилиары, которые будут ползать за вами, а не резво скакать, подлежат уничтожению. А их создатели будут ползать или скакать, как их позорное творение.

Правильно! Зачем мне фамилиар — инвалид?

Высунув язык от усердия, я пыталась соорудить из остатков костей что — то, что не хотелось убить табуреткой, руководствуясь жалостью и гуманизмом. Длинный хребет, черепушка и несколько грудных клеток, соединенных в ряд. Остальные кости пошли на как бы лапы.

— Руки со стола убрать! — командовал преподаватель, обходя столы и поглядывая на наши косточки. — Это что? Он что, у тебя на одной ноге скакать должен? Кость сюда!

— А я уже скрепил заклинанием, господин Ворон, — послышался робкий голос. Пока бедный студент полз между рядами наперегонки со своим ожившим, благодаря заклинанию учителя, творением, я решила на всякий случай сделать еще одну пару ног. Итого — шесть!

— Сойдет, сойдет, сойдет… — хмыкал преподаватель, обходя столы. — И этот сойдет в ад, чтобы дождаться тебя, идиот там, и прикончить!!! Помните, они все будут ждать вас там! Каждый некромант однажды встретит души тех, на ком ставил эксперименты! Поэтому он должен быть как можно более могущественным, чтобы отбиться!

Я еще раз подумала и переложила две беленькие косточки, и убрала третью, прислушиваясь к шелесту плаща. Преподаватель навис надо мной, а я нервничала, глазами глядя на свою каракатицу.

— Переделать? — не выдержала я шепотом, глядя на результат.

— Тебя нужно переделать! Откопаю твоих родителей и выскажу им претензии! — рявкнул преподаватель, пока я вжимала голову в плечи. Он усмехнулся, а я видела, как ползла вдоль парт девица наперегонки с ожившим фамилиаром, который подволакивал задние лапы. Я перестраховалась! Какие-то четыре из восьми по любому, собраны правильно.

— Соединяйте кости! — послышался голос, а я положила руку на скелетик, читая заклинание с доски. Скелет засветился и застыл на парте.

— Этого достаточно, чтобы создать управленца, но недостаточно, чтобы создать фамилиара!

— рявкнул преподаватель, щелкнув пальцами, а откуда-то сверху, прикрывая доску, упала ткань с кругом.

— Аааа, — застыла я, не веря своим глазам. На плотной черной ткани горел светящийся круг, внутри которого сверкала восьмиконечная звезда.

— Это Загрань, — послышался голос преподавателя, пока я чувствовала, как накатывают волны страха. — Здесь обитают магические сущности. Мы мало что знаем о Заграни, поскольку чернокнижество шагнуло на несколько эпох назад из-за гонений на темных магов. Книги на языке чернокнижников и прочие артефакты были практически полностью уничтожены. Язык забыт, но постепенно мы восстанавливаем утерянные знания. Темные маги не сделали никому ничего плохого. Они просто хотели править миром посредством террора и диктатуры. Завтра я жду от вас сочинение на тему «Темные века темной магии».

Восьмиконечная звезда. Я чувствовала, как мои пальцы дрожат, поэтому спрятала их между коленями. Загрань? Впервые слышу!

— Для создания фамилиара мы призываем мелкие магические сущности, привязывая их к скелету, — произнес преподаватель, а в круге стали появляться символы, от которых по коже пробежали мурашки. Я смотрела на странный символ, похожий на круг с волной внутри, боясь даже вздохнуть. — Это — очень важный символ! Символ цепей или привязки. Вы же хотите, чтобы призванная сущность была к вам привязана? Чертите на парте круг!

Я взяла светящийся мелок, отодвинула корытце с водой и стала перерисовывать символы. «Символ привязки», — пульсировало в голове, пока я переносила символы на парту.

— Помните, одна ошибка, и я буду мыть ваши кости! — мотивировал нас добрый куратор, пока я перепроверяла каждую букву. — Все! Кладите скелет поверх круга призыва! Напоминаю для тех, кого родители некроманты скребли по сусекам! Вызов сущностей, которые старше третьего порядка карается смертью по законам этого мира. Три символа — это сущность первого порядка. Шесть символов — сущность второго порядка….

Я чувствовала, как давит шею золотая цепочка, как камень — талисман стал неподъемным и горячим. Мои пересохшие губы шептали написанные на доске слова, пока сердце лихорадочно колотилось в груди. Значит, это была Загрань.

— Девять символов — сущность третьего порядка. — перечислял преподаватель, прохаживаясь между рядов. — Ты, жертва удара лопатой по голове! Куда еще символы рисуешь? Еще одно такое художество, и я оторву тебе голову, а вместо нее приделаю голову покойника. Разницы никто не заметит!

Тридцать три символа. Тридцать три. Я еще тогда удивилась, почему так много. Тридцать три.

Мои руки лежали поверх будущего фамилиара, а тьма обволакивала косточки, пропитывала их, клубилась в пустой черепной коробочке. Давай, моя кошечка. Давай. Я вспомнила свое маленькое кладбище домашних животных, тяжко вздохнула, вспоминая, что рыбки умерли от голода. А веь сердце просило какую-нибудь милую зверюшку, которую кормить необязательно. «Вау! Получилось!», — послышался голос позади меня, а я обернулась, видя, как радостно скачет маленький скелетик, обнимая хозяйку. «И у меня! Класс!», — на соседнем ряду маленький вертлявый скелет скребся об руку юного некроманта.

— Кар!!! — внезапно заорала «моя кошечка», вскакивая на лапы и резво улепетывая со стола, стуча костями. — Нужно дать ему имя! — послышались радостные визги. «Ага, — согласился внутренний голос, провожая взглядом то, что должно было протянуть мне косточки и назвать меня мамой. — Нужно дать ему шанс!».

— Держи свою сраконожку! — заорал преподаватель, пока все вскочили смотреть на плод моей больной фантазии, который бросился в дверную щель.

Пока другие фамилиары радостно скакали вокруг своих хозяев, я молча смотрела на дверь, куда исчезло это исчадье костяного ада.

— Помните, адепты! — пафосно произнес наш куратор со звучным именем Ворон, зажигая в руках магический огонь ядовито-фиолетового цвета. — В этой Академии царит тьма! Вы — будущее темной магии!

— Ой, а можно выйти? — взмолилась я, чувствуя, как поджимает мочевой пузырь.

— Только вперед ногами! — огрызнулся куратор, начертая на доске список необходимой литературы. «Как в горле кость. Том первый. Переиздание», «Танец на могиле. Пособие для начинающего некроманта», «Духи по вызову».

Терпение в таких пикантных вопросах — не моя основная добродетель. Я нервничала, чувствуя, как манит меня уютное уединение.

— Хорошо, можно покинуть аудиторию? — снова уточнила я, тонко намекая на то, что не хочу быть автором лужи под стулом.

— Покинуть можно только бренный мир, — мрачно отрезал куратор, дописывая еще одну книгу «Игральные кости. Пособие для некромантов доакадемического возраста».

— Хорошо! Могу ли я сходить по темным делишкам? — не выдержала я, а мне брезгливо кивнули, продолжая рассказывать о том, что темная магия — это элита магии, запретное искусство и так далее.

Я выскользнула из аудитории, резво слетая по лестнице и поглядывая в темные углы на предмет моего фамилиара.

— Эй, — прищурилась я в темный угол. В углу что-то шевельнулось, и тут же что-то шевельнулось во мне, заставив осторожно подсветить уголок. Темная тень бросилась в щель и растворилась, заставив меня зябко поежиться.

Я прошла по коридору, выходя в зал и читая огромную вывеску «Темная магия путь к просветлению». Где-то неподалеку я мельком видела вывеску женского туалета. А вот и она! Я положила руку на мрачную дверь, напоминающую дверь в гробницу. Створка скрипнула так, что я на всякий случай посмотрела на плиты пола, понимая, что не каждый страждущий мог устоять перед таким жутким звуком. В кромешной темноте я искала магическую печать включателя, а потом осветила пустые подсвечники, с грустью осознавая, что Академия практиковала настолько темную магию, что зажала лампочки для туалетной комнаты. Видимо, все это делалось ради того, чтобы мы лучше прониклись атмосферой темной магии.

Я закрыла дверь, осторожно подсветив себе бездну мрака и отчаяния, а потом в позе затаившегося грифона, выдохнула, чувствуя облегчение, читая душераздирающие стихи, коряво нацарапанные на дверце: «С того света я достану. Пусть ты дохлый, зеленый, вонючий… И любить не перестану. Все решает стержень от ручки…».

— Нежная плоть, свежая кровь, — послышался глуховатый голос, а мне прямо в лицо с потолка слетела летучая мышь, обнажая острые клыки.

Как говорится, хотела сходить по светлым делишкам, но случайно сходила по темным.

— Я — Вельзерис Ион, — произнесла мышь мужским голосом, пока я отчаянно натягивала белье, отбиваясь от летучей мыши, запутавшейся в волосах. — Ты потревожила сон древнего, могущественного вампира и я высосу из тебя всю кровь!

Мышь попыталась трансформироваться, а я послала в нее огненный шар.

— А что? Другие на улицу ходят? — возмутилась я, глядя на то, как мышь шлепнулась на пол, корчась в предсмертных конвульсиях. С предсмертным кашлем вампир рассыпался в пыль.

Я одернулась, направляясь к двери, а потом резво минуя коридор, взбежала по ступеням, на всякий случай заглядывая под лестницу. Будем считать, что я просто отпустила Сраконожку в ее естественную среду обитания. Ничего такого в этом нет! Может, я гуманист и не хочу держать животинку в неволе.

Дернув дверь, я шмыгнула на свое место, не наблюдая преподавателя. Рядом со мной девушка свесилась с заднего ряда, вклинившись между подруг и рассматривая журнал.

— Да, красавец, — вздохнула она, подметая длинными черными волосами парту. Я посмотрела в журнал, видя такую рожу, что если бы меня увидели в похожей куртке, то испепелили бы на месте.

— Ну что, дорогие мои зверюшки, — дверь скрипнула и послышался неожиданно ласковый голос. В аудиторию вошел старикашка столь добродушного вида, что я на всякий случай проверила, не ошиблась ли я Академией. Старичок бодренько сел на место учителя, улыбаясь нам всеми морщинками. На голове у него была странная черная шапочка, похожая на колпак целителя, и халат. Маленькие интеллигентные очки сидели на длинном носу, а руки с тонкими пальцами перебирали бумаги.

— Меня зовут Доктор ОтмОлит Франкенштерн, — кротко произнес старичок, внимательно глядя на нас. — И это наш первый урок. Давным-давно, я лечил животных и поэтому много лет жил в лесу, пока меня не позвали преподавать в Академию Темных Искусств.

Я задумчиво рисовала на листке бумаги восьмиконечную печать, пытаясь вспомнить хоть какие-нибудь символы.

— Помнится, однажды, принесли мне зайку… Зайку- побегайку, у которого отрезало ножки,

— вздохнул старичок, сложив пальцы на груди. — Немного магии, и он побежал! Представляете! Прямо поцокал копытами по дорожке, причем, так резво и весело, что словами не описать. Сдохшего во время операции лося, я решил предусмотрительно прикрыть веточками. Мало ли? И тут мне приносят бельчонка! Прямо сердце разрывается, глядя на оторванный хвостик. Ну, говорю, как же теперь ты будешь? И снова лось пригодился! Благодаря рогам, бедный бельчонок больше не страдал от отсутствия хвоста. Так вот, человек тоже животное, а мой предмет называется лечебная некромантия.

Время шло, а я изредка поглядывала на доску, видя схему человека.

— Заюшка, — послышался голос над самым ухом, а я тут же подняла голову. — Вы могли бы мне ассистировать? Я уверен, что у вас получиться поднять зомби. Заклинание на доске.

Я посмотрела на огромный зеленый труп, прикрытый простынкой, чувствуя, как мой внутренний мир резко захотел украсить собой внешний. На негнущихся ногах, я подошла к простынке.

— А теперь давайте, пробуйте, — кивнул мне добрый доктор, но тут же уставился на дверь, которая открылась.

— Доктор, — послышался всхлипывающий голос старухи с бородавкой. — У нас горе. Умер… Убит прямо в своей усыпальнице! В бывшем женском туалете! Заслуженный преподаватель. Всех преподавателей попросили собраться в мучительской!

Старуха едва ли могла сдержать слезы, а я застыла над трупом, пытаясь понять, как меня угораздило.

— Заюшка, продолжай без меня, — ласково заметил доктор, выходя за дверь. — Я скоро подойду!

Мои глаза скользили по доске, а я прикидывала, что это за формула. Нет, ну если так на нее посмотреть, то она мало чем отличается от углубленного целительства, которое прошло мимо нас обзорным и по большей части теоретическим курсом. Я поняла! Нужно подставить значения! Все, разобралась… Хм… Это у нас рост, это вес, это у нас что за… ладно, напишем пятнадцать. Все равно ничего не получится, так что я даже не переживаю. А тут нарочно пропущен символ. Как нас учили? Читайте заклинание сначала справа налево, а потом слева на право. Алеф мен.

Я осмотрелась по сторонам, на всякий случай, пересчитывая формулу. Темный маг из меня так себе, что доказывала практика, так что особо на успех я не рассчитывала.

Вспышка врезалась в грудь трупа, он дернулся, а простынка кое-где приподнялась. Собственно все! Ожил, но не весь.

Я поплелась на свое место, снова беря листок с кругом и ручку, как вдруг в аудитории послышался крик «Смотрите!». Подняв голову, я увидела, как пальцы шевельнулись, а чудовище встало, скидывая с себя простыню. Оно что-то мычало, поднимаясь с пьедестала, а простыня обмоталась вокруг талии.

— Ыыыыы! — басом выдало шитое-перешитое чудовище, глядя на нас стеклянными глазами.

— Ыыыы. Я любить. Я всех любить.

Сделав несколько шагов в сторону первых рядов, любвеобильный монстр утробно заурчал, а ученики недолго думая, бросились врассыпную. Парты падали на пол, а все прорывались к выходу. Задерживаться я не решилась.

Зомби дернулось в сторону столпотворения и сотворило хор истошных воплей. Выждав, когда основная волна эвакуации пройдет, я осмотрелась по сторонам и попыталась угомонить его заклинанием, но заклинание ударилось в мускулистую грудь и рассыпалось. Он что? Неуязвим? Ну-ка, а если связать его?

Мои руки вычаровывали путы, которые пытались стреножить любвеобильного воскрешенца, но он с легкостью разорвал их. Странно. Я помню формулу заклинания, но там не было ничего, связанного с неуязвимостью или любовью!

Я вылетела из аудитории, пытаясь закрыть заклинанием дверь, но ее тут же вынесло вместе с зелененьким другом, который решил обзавестись личной жизнью за мой счет!

Спасало лишь то, что воскрешенец был, видимо, столь уверен в себе, как в мужчине, что упорно не обращал внимания на сопротивление, которое я едва успевала оказывать, сбегая вниз по лестнице. Возможно, он так же считал себя настоящим мачо, который никуда не торопиться, будучи уверенным, что девушки только его и ждут!

Сбежав вниз по лестнице, я метнулась в коридор, потом дернулась в сторону, свернув за угол и попав на огромную дверь с надписью «Библиотека». Толкнув массивную дверь с ручкой в виде черепушек, я очутилась в мрачном зале. Черные массивные стеллажи возвышались аж до самого потолка, удерживая блеклую ленту истрепанных корешков.

— Вам чего? — недружелюбно поинтересовалась тетка, глядя на меня с таким прищуром, словно в прошлый раз поймала меня за изготовлением бумажных дракончиков из страниц древнейшего фолианта, существующего в единственном экземпляре.

— Я тут новенькая. Нам задали сочинение на тему «Истоки темной магии»! — сориентировалась я, опасливо поглядывая на дверь и прислушиваясь к шагам в коридоре.

— Можешь взять книгу под залог души! В связи с участившимися случаями невозврата или возврата в ненадлежащем виде, мы перестали практиковать читательские, — зловещим голосом выдала тетка, протягивая мне бланк с сомнительным договором. — Подписывай кровью и бери нужную книгу.

— Эм… А я уже заложила душу, — прищурилась я, осматриваясь по сторонам. Почки уже чувствовали себя неуютно, и, как оказалось, неспроста.

— Значит, какой-нибудь орган. Надоело, что каждый раз зуб дают, что вернут. Лучше зуб сразу давать. Так надежнее, — сурово наседала тетка, поправляя аккуратные очки на тонком крючковатом носу. Ее рука уже легла на огромную книгу «Органы, которые завещаны науке».

— Спасибо, — вежливо улыбнулась я, глядя на пухлый фолиант «Души». — Я подумаю. Выберу на досуге, что мне не жалко, а потом сообщу вам. Извините за беспокойство.

Коридор показался мне очень дружелюбным и спокойным. Внезапно замогильный голос разнесся по Академии, возвещая, что не гранитом науки единым сыты будут ученики, а нам еще полагается обед.

Я поплелась в сторону главного зала, который наполнялся учениками. Присев на свободное место, которое осталось почему-то пустым, я заглянула в тарелку.

— Девушка, меня интересует ваше сердце! Надеюсь, оно не занято? — послышался вкрадчивый голос за спиной, а я обернулась, видя красивого молодого человека, который улыбался мне. Черный сюртук, длинные волосы, перехваченные лентой и роскошный фамильный перстень на пальце, наводили на мысль, что это какой — то наследник. Честно, мне это немного польстило, особенно, если брать во внимание взгляды девушек. Пока местный «принц» мечтал уложить меня на лопатки, девицы готовили свои лопатки, мечтая уложить меня в гроб.

— А зачем вам оно? — кокетливо поинтересовалась я, удивленная знаком внимания.

— Мне нужно сердце для дипломной работы, — усмехнулся молодой маг, явно рассчитывая на положительный ответ. Положительный ответ последовал незамедлительно, так как я искренне захотела положить на столь лестное предложение и спокойно пообедать.

— Придется искать, — надменно заметил красавец, двигаясь дальше вдоль стола. — Живое нужно.

Пока я вяло опустошала тарелку и прихлебывала из кубка — черепа, послышался инфернальный голос, на который все дружненько обернулись.

— Уважаемые адепты! — послышался голос нашего куратора, а позади него стояли преподаватели, от одного вида которых у меня резко случалось несварение гранита науки.

— Сегодня у нас был убит преподаватель по кровологии, почетный профессор кафедры Кровопускания, академик, который за две тысячи лет стал автором двух тысяч монографий.

Совесть подползла ко мне, жалобно заглянув мне в глаза, пока я по примеру остальных студентов сидела, уткнувшись взглядом в тарелку.

— Так же сегодня было совершено покушение на ректора! — послышался голос, а все дружно занервничали. Сначала я не поняла, они переживают, что он еще жив, или о том, что едва ли не погиб? Судя по состоянию дел в Академии, я с нетерпением ждала радостной новости.

— Ректор до сих пор отходит от травмы, полученной в неравном бою с огромным зеленым чудовищем, которое бросилось на него с целью лишить нас светила науки! — суровым голосом произнес Ворон, глядя на нас так, словно мы уже трупы. «Любить тебя!», — слышался голове хриплый голос воскрешенца, а я на всякий случай решила не уточнять детали покушения.

— Мы прекрасно понимаем, что среди вас есть виновный. Поверьте, то, что ее перевели из другой Академии, еще не является оправданием! Сегодня на уроке она воскресила труп, который сбежал из аудитории! — произнес куратор, а я осмотрелась по сторонам, мол, кто это сделал?

— Подтверждаю, — кивнул Доктор Отмолит, скорбно опустив глаза. Дальше на меня не жалели эпитетов, причем, ни разу не повторились в своих изречениях.

— Поэтому мы выносим ей второе предупреждение! — изрек Ворон, а соседи по скамейке отодвинулись от меня так, словно я уже своим предупреждающим кашлем оповестила окружающих о прогрессирующем и очень заразном драконьем гриппе.

Собрание окончилось, а я поплелась по коридору, слыша, как будущие темные маги обсуждают наказание. «Два предупреждения! Еще одно и все!», — задохнулась от ужаса какая-то девочка с длинными красными волосами, проходя мимо меня. «Еще немного и черная метка!», — шепнула ей подруга, бросая на меня косой взгляд.

Доковыляв до своей комнаты, я упала на скрипучую кровать, пытаясь всей своей плоскостью покрыть продавленный матрас. Да, так расследование зайдет в тупик. А оно мне надо? Только честно!

На столе лежала бумага и стоял старенький письменный прибор. Нужно написать что — то о прелестях темной стороны силы, а сил и желания не было. Совесть толкала меня, а я лениво посмотрела на стопку бумаги, понимая, что у меня души не хватит, чтобы быть отличницей! Ладно, будем вспоминать, чему нас учили в Академии.

Исписав первый лист, я мрачно перечитала свое творение. «Переходите на темную сторону силы, или получите в печенку!». Скомкав листок, я зашвырнула его за спинку кровати, покачиваясь на стуле и задумчиво глядя в потолок. Да, следователь из меня так себе. В этой Академии можно умереть сто раз на дню!

«Отчет», — я лениво вывела это слово, описывая халатность преподавателей, залог за книги, доброжелательную атмосферу, царящую в Академии, попустительство со стороны педсостава. Описала я так же свой поход в туалет, который закончился вакансией среди преподавателей.

— У меня для тебя есть две новости, — послышался голос за моей спиной, а мне на плечи легли руки. Я попыталась встать, но меня бережно прижали к стулу. — С какой начать?