Академический дефектив

Глава девятая. Демон, который…

— Никогда такого не видел. Досадно, — сумрачно заметил клыкастый чернокнижник, пока я с грустью начинала осознавать, что никто не придет. — Вместо молодой красивой вампирши у меня. А, впрочем, так даже лучше!

Тьма стирала круг подо мной, а я смотрела, как вампир рисует новый, выставив бледную, тонкую руку. Уродливые символы чернокнижников проступали грязью тьмы на сером каменном полу.

— Символ удержания, символ привязки, — послышался задумчивый голос вампира, а я сглотнула, снова пытаясь дернуться. Удушающая магическая лента сдавила горло, заставив закашляться. Туман перед глазами рассеивался, а я уже не слышала своего кашля, видя, как мои бледные, дрожащие руки, выводили знаки в пустом зале моей Академии, сверяясь с черной книгой и маленьким листочком. Сердце вздрагивало, когда мне чудились приближающиеся шаги, а руки спешно писали неведомые заклинания. На полу, рядом с кругом сверкал медальон с треснувшим камнем.

— Хоть бы получилось, — шептала я, поправляя пальцем какую-то загогулину. — Хоть бы получилось…

Сердце пропустило удар, когда с моих губ сорвались страшные слова, а я застыла. Ничего. Тишина. Медальон лежал на полу в центре круга.

— Так я и знала, — разочарованно выдохнула я, захлопывая книгу. — С моим-то везеньем!

Внезапно столп алого света ударил прямо в потолок, медальон поднялся с пола, завис, а трещина на камне стала затягиваться. Я отшатнулась, упала на попу, не веря своим глазам. Не может быть! Получилось! У меня получилось! Ой!

Я видела, как в центре алого света, похожего на сверкающий поток крови стоял силуэт, а камень лежал у него в руке. Я отползала, натыкаясь на старинную книгу.

— Всем оставаться на месте! Боевые маги! — послышался крик, а дверь вылетела с петель. Сквозь кровавый поток я не видела, зато отчетливо слышала бряцанье доспехов.

— Убить контактера, пока демон не вселился в него! Тело уничтожить! Дез! Она твоя! Живо! Остальные берут демона на себя! — послышался незнакомый, чуть охрипший голос, а я оцепенела, видя, как в мою сторону летит огромный огненный шар. Я прижалась к полу, видя, как все вокруг полыхает. Черная книга сгорала в пламени, бушевавшем вокруг.

— Перекрыть все! Контактер не должна уйти! Дез! — слышался голос сквозь кромешный ад, в котором я пыталась сориентироваться.

Меня отмело заклинанием, а я чувствовала, как меня швыряет из стороны в сторону, а надо мной стояла знакомая фигура, наслаждаясь тем, как я пытаюсь встать.

— Как. — меня бросило в сторону. — Ты. Посмела. Тварь.

Каждое слово его отдавалось болью заклинания.

— Де-е-ез! — закричал кто-то из пламени. — Кончай ее! Подкрепление! Вызы.

Договорить он не успел, а голос оборвался на полуслове.

— Нет! Еще немного! — искривились губы в мерзкой улыбке, а у меня перехватило дыхание. В какой-то момент я перестала чувствовать боль от ударов заклинаниями. Мир смазался слабостью, от которой мне начинало казаться, что это — всего лишь сон. Приглушенные крики, яркие отблески, грохот слышались, словно сквозь ватную подушку, а я попыталась сесть, чувствуя, с каким трудом слушается тело.

Надо мной склонилось перекошенное лицо, а я узнавала каждую черточку. Внезапно меня что-то схватило сзади, удерживая и прижимая к себе. Мне на грудь легла черная лапа, а я отчетливо видела что-то похожее на когти.

— Терпи, — прошелестел знакомый равнодушный голос демона над ухом, а сверкающие когти резанули меня по предплечью, заставив заорать от боли. — Терпи…

Передо мной стояла знакомая фигура в плаще, выставив заклинание жаркое огня. Лицо боевого мага исказилось, а спутанные волосы облепили взмокшее от жара пламени лицо. В голубых фанатичных глазах застыла ненависть. Почему он не убивает? Он же. Что это? Нити крови удерживали руки боевого мага. Вокруг плясал пламенем ад, а я покачнулась, видя, как по полу растекается кровь и вскипает от магического огня.

— Тварь! — процедил разъярённый боевой маг со знакомым лицом, но с незнакомой душой. Стиснув зубы, он попытался бросить заклинание, но моя кровь каким-то чудом удерживала его руку.

— Закрой глаза, — послышался знакомый равнодушный голос над ухом. А я простонала, видя, как боевой маг делает еще один яростный рывок. Пламя лизало стены, а мне казалось, что я в жарком аду.

— Закрой глаза, — повторил знакомый голос над ухом, а я послушно зажмурилась, опустив голову. Меня отпустили, а вокруг все стихло. Моей щеки коснулось что-то холодное, а я открыла глаза, встречаясь со мной взглядом. Холод прошел, я видела, как в центре ада стоит фигура, рассматривая свои руки со всех сторон. Перчатки упали на пол в зловещей тишине зала, к которой я не могла привыкнуть. Сознание поплыло, а меня подхватили руки. «… стирайте круг! Живо. Ищите записки, книги. Приберитесь в ее комнате. Чтобы фея зубы не подточила!. Выживших в целительскую. Память ей. Ну вы поняли.», — проносились в темноте нервные распоряжения.

Я открыла глаза, дернувшись и видя бледное лицо клыкастого чернокнижника и законченный круг.

— Ну что, демон, — послышался глухой голос вампира, а я лежала в центре круга. Руки были свободны, ноги тоже. Столб исчез, поэтому я попыталась встать на ноги. — У меня есть несколько желаний.

Правильно говорили нам на уроках. Чернокнижие приводит к проблемам с крышей. А я думала, что нас просто пугают!

— Я — не демон, — прокашлялась я, вспоминая удавки на шее. — Я — человек! Обычный человек. Еще раз! Я — че-ло-век!

Мне пришлось сказать по слогам, чтобы достучаться до усохшего от черных практик мозга. Чернокнижник усмехнулся, глядя на меня странным взглядом.

Мне пришлось сказать по слогам, чтобы достучаться до усохшего от черных практик мозга. Чернокнижник усмехнулся, глядя на меня странным взглядом.

— Нет, я понимаю, что любая девушка может исполнить ряд мужских желаний, — впиваясь взглядом в клыкастого пациента. Я попыталась бросить заклинание, но оно ударилось о невидимую глазу границу круга.

— Я умею продлевать себе жизнь за счет других вампиров. Это — не так сложно, как думают многие. Я умею отнимать жизни у одних и передавать их другим, — перечислял свои заслуги перед наукой чернокнижник, глядя мне в глаза. Еще бы! Тут древнее искусство практикуют, а боевые маги не в курсе. — Но я хочу истинного бессмертия. К сожалению, чернокнижие не смогло мне в этом помочь… Мы все равно уязвимы к солнцу… Нас все равно можно убить. Академия платит мне дань, прекрасно зная о том, чем и ради чего я этим занимаюсь.

Он кивнул в сторону каких-то книг и склянок. Поверх стопки книг лежало несколько роскошных нарядов, сваленных в кучу.

— Все подопытные, которых мне отдавала на откуп Академия, почему-то все так же оставались уязвимыми к солнечным лучам, рассыпаясь в прах. Прискорбно, — глухо произнес вампир, осматривая меня с ног до головы. — Поэтому, демон, я желаю формулу истинного бессмертия. Таково мое желание.

Я закашлялась, глядя на испорченное платье. В голове все смешивалось, а я взяла в руку медальон, в надежде, что со мной хоть попрощаются, но камень молчал. Ну да, почувствуй себя демоном, Дея.

— У меня есть предложение, — хрипловато произнесла я, выпуская камень из руки, и обещая себе, что больше не прикоснусь к нему. — Мы можем написать про тебя книгу! Небольшое капиталовложение рекламу и все! Ты бессмертен! Твоим именем называют детей, твои книги продаются, как горячие пирожки из драконятины, афиши с премьерой во всех иллюзионариумах. И вот уже гномы выброшены на помойку, а алчные детские ручонки хватают твои фигурки с витрины, трогают за разные места. Приличные и неприличные. Спонсором каждой второй детской истерики: «Купи-и-и!», будешь ты!

— Я сказал тебе, демон. Я хочу истинного бессмертия, — глухо произнес чернокнижник, а моя рука наткнулась на невидимый барьер круга. Я чувствовала себя куклой в коробочке. — Выполняй желание!

— Можно я вселюсь в тебя, поправлю тебе мозги, а потом выселюсь. Я даже приберу за собой, — сардонически заметила я, понимая, что спорить с ним бесполезно. — Еще раз для особо одаренных в чернокнижии! Я — че-ло-век! У меня были родители. Я училась в Академии. Я — обычный человек!

Простонав, я закатила глаза, пытаясь отдышаться.

— Кто — нибудь, — взмолилась я, мысленно хныча. — Тресните его чем-нибудь тяжелым!

— Мы в подземелье, — послышался голос вампира, а на круге появился еще один символ. — Можешь не дергаться. Теперь даже не сможешь колдовать. Круг закончен.

— Я тебе предложила единственный вариант. Я даже знаю, с чего начать книгу. Глава первая. Жил — был идиот, — осматривала потолок я.

Вампир выставил вперед руку, а меня обожгло такой болью, от которой я даже не слышала своего крика.

— Я сказал тебе. Выполняй мое желание! — равнодушно произнес чернокнижник, пока я пыталась отдышаться.

Алые нити ползли по комнате, а я смотрела на них, чувствуя, как губы начинают дрожать. Он пришел… Пришел… Алая лента схватили за горло чернокнижника, с грохотом вбивая его в стену. Черные ленты сплетались с алыми. Я пыталась стереть один из символов рукой, но они обжигали мои пальцы от каждого прикосновения. Осмотревшись по сторонам и воспользовавшись тем, что вампир слегка отвлекся от своего желания и вот-вот выполнит мое, я надеюсь, я стала пытаться разрушить круг. Ткань не спасала руки, а символы намертво впечатались в пол.

Платье сползло, когда я потянула его, чтобы поплотнее намотать на руку, а на пол шлепнулся. диплом. Мой диплом. Не может быть! Как я могла промахнуться мимо такой груди! Почем он оказался в подкладке платья.

С дьявольской улыбкой, я сжала в руках небольшую пластинку, а потом стала усиленно скоблить символы и окружность. Символ царапался, вместе с линией. А вы что думали? Перед тем, как устраиваться на работу, я честно пыталась купить диплом! Но, не смотря на легенды о продающихся в переходах дипломах всех Академий, в переходах таковых не оказалось. Осторожное письмо, которое я отправляла в центр восстановления магических документов, спустя три недели получило долгожданный ответ.

«Диплом академического образца, который выдается каждой Академией, имеет многоуровневую степень защиты от любого известного заклинания. Каждый год список заклинаний пополняется, что гарантирует диплому целостность даже после воздействия на него заклинания любой направленности и степени сложности. Если ваш диплом съел дракон, вы можете просто выследить дракона и подождать! Потом аккуратно поищете его! Вы говорите, что диплом вашей подруги был уничтожен при помощи чернокнижия? Увы, дипломы академического образца, защищены от всех видов чернокнижных заклинаний, хоть они и не практикуются в современном магическом мире. Спасибо за обращение».

Символ стирался с переменным успехом, а я боялась поднимать глаза, на то, как алая лента пронзает насквозь чернокнижника, а он разрывает ее с помощью своей магии. В кровавом ореоле я видела знакомую фигуру.

Еще немного. Еще чуть-чуть! Последняя точечка.

Вампир выставил руку в мою сторону, а черный луч пронесся у меня над головой, а мне удалось уклониться от второго, вылетев из печати. Если он испытывал вампиров солнцем, то на столб, к которому их привязывали должен падать солнечный свет. Свет. В подземелье. Я посмотрела на потолок, видя огромный люк над печатью. На стене было с десяток чернокнижных печатей, а я бросилась к ним, трогая все подряд. Хоть бы уже утро было. Хоть бы утро.

Меня отмело заклинанием, а медальон слетел с шеи, отлетая в гущу сражения. Потом. Все потом. Сейчас нужно открыть люк. Нет, эту мы уже пробовали. Вот эту? Ну. Ну.

Мои руки шарили по стене, печати вспыхивали одна за другой, пока я пыталась себя успокоить и не тыкать на одну и ту же печать несколько раз. Главное, чтобы по прогнозу погоды не было дождя! Иначе, если выживу, то лично убью синоптиков!

Печать под рукой засветилась, а сверху послышался грохот. Вампир резко обернулся, а черная волна накрыла меня с головой. Я лежала на полу, сжимая медальон в кулаке. Стоило мне чуть — чуть ослабить пальцы, а я почувствовала острый осколок… Нет! Я покрепче сжала руку, глядя на побледневшее лицо демона. В солнечных лучах осыпался черный пепел, покрывая книги, одежду и склянки…

Демон стоял, бледный, как смерть, а тело выглядело так, словно неживое.

— Медальон. С ним связано нахождением моей души в этом мире, — послышался тихий голос, а я сжала кулак с такой силой, которой самой от себя не ожидала.

— Моя жизнь в твоих руках, — выдохнул демон, а я чувствовала, как меня обнимают. Я прижималась к нему, мысленно благодаря за то, что пришел. Значит, простил. Я не виновата, а он простил.

— Если нужно, — выдохнула я, глядя на бледное лицо. — Я буду держать его так хоть всю жизнь. Ты не думай!

— Отпусти меня, — послышался тихий голос, а сердце вздрогнуло. Я так боялась, что он скажет это. — Отпусти. Дай сюда медальон.

— Не дам, — отрицательно замотала головой я. — Просто возьму и не дам! Я — девушка и имею полное право!

— Тело рассыпается, — послышался глухой голос, а его бледные губы едва разжимались. — У тебя нет выбора.

— А ты вселись в другое! Хочешь, можешь в мое! Только учти. Критические дни очень болезненно проходят. Так что придется потерпеть! Зато терпеть будем вместе! — щедро предложила я, чувствуя себя демоническим риэлтором. — Погоди, я пойду кого-нибудь убью и притащу его сюда. Если не понравится, подыщем другое.

— Разожми пальцы. — мне на голову легла тяжелая, словно безжизненная, рука, ведя по моим волосам. Глаза казались мертвыми, а взгляд застывшим. — Разожми. Это мой путь домой. Я не умру. Я просто проснусь в своем мире. Мы нашли способ, как вернуть себя домой. Мы привязали наше нахождение в этом мире к камням. Разрушаешь камень и возвращаешься… Тело рассыпается в прах.

Демон медленно оседал, а я придерживала его одной рукой, пока вторая намертво вцепилась, до боли сжимая медальон. Холодное тело лежало на земле, а на меня смотрели стеклянные, мертвые глаза.

— Разожми. пальцы., - снова послышался глухой голос, а я наоборот сжала их еще сильней. — Обещаю. Если все будет хорошо, я вернусь. Я вернусь за тобой.

Эти слова вселили в сердце такую надежду, что я едва ли не ослабила хватку. «Демоны часто обманывают людей. Никогда не верьте демонам!», — прозвучал голос преподавателя.

— Ты обманываешь, — сглотнула я, глядя в застывший, стеклянный взгляд. — Ты можешь не вернуться.

— Маленький мой человечек, — произнес голос, а меня поразила эта теплота, звучащая в нем.

— Ты ничем не отличаешься от других. Никто не любит отпускать демонов.

И ты тоже.

— Ага, может, они просто очень нравятся людям, — нервно возразила я, чувствуя, как устает рука. — Вот поэтому не хотят отпускать… А тех, кого полюбили, вообще не хотят… Мы, люди, тоже умеем говорить без слов… Передавать эмоции…

Он молчал, сомкнув губы, а я гладила его руку.

— Когда нам кто-то дорог, мы обнимаем, — всхлипнула я, глядя с нежностью на лежащую на его груди бледную руку без перчатки. — Когда хотим показать нежность мы гладим. И мы, люди, понимаем это без слов. И в этом нет никакой магии.

Я гладила свободной рукой его руку, перебирая застывшие пальцы.

— А когда. — мой голос осекся, а я склонилась к его бледным губам, оставляя терпкий поцелуй.

— Я вернусь, — снова послышался голос, пока я смотрела, как вокруг оседает черный пепел.

— Вернусь. Вот что мне нужно сделать, чтобы ты поверила мне, мой маленький человечек?

По телу пробежала волна такой нежности, от которой на глазах выступили слезы.

— А я отпущу. Честно. Однажды отпущу. Что мне нужно сделать, чтобы ты поверил мне, демон? — выдохнула я, глотая слезы и обещая убить себя, если разожму пальцы. — Тоже мне. Как будто за магическими бургерами собрался в круглосуточный магимаркет. Два огненных дракона, один сок. И соус из мандрагоры. Салфетки не забудьте.

Я сама понимала, что сжатая в кулак рука затекла, а ослабевшие от напряжения пальцы вот-вот разожмутся. Они не смогут бесконечно держать сломанный медальон… Это выше человеческих возможностей.

В тишине оседающего черного пепла по моему телу разливались такие волны нежности и всепоглощающей любви, оттенки которой я уже чувствовала раньше, принимая их за наважденье.

— Хорошо, — сдалась я, склонив голову. Его голова покоилась на моей юбке, а я посмотрела под своды мрачного потолка. — Только. Только.

Мои пальцы дрожали, а я сжала его руку изо всех сил.

— Береги себя. — прошептала я, слегка покачиваясь и глядя в пустоту. — Храни себя. Прости, за каждое слово, которое могло ранить тебя. Прости за каждое молчанье, которое могло. могло показаться тебе равнодушием. Прости за каждую улыбку, которую я тебе не подарила. За каждый поцелуй, который могла бы подарить, но не успела.

Я не знаю, что говорю и почему это говорю, но слова рождаются сами по себе. Жар раскаленных простыней сжигал тело дотла, а я в странном, страстном наваждении, прижимала к себе голову, задыхаясь от своей и его нежности. Теперь я не видела лица, но чувствовала безграничную любовь. «Я всегда буду с тобой.», — шептали губы, а я смотрела в темноту.

— Прости за каждую минуту, которую могла бы провести с тобой. Я прощаю тебя за все. И не буду держать обиды. Помни. — мой голос дрогнул, а в луч света приковывал взгляд.

— Помни, Азраил, что я жду тебя… Всегда жду… Где бы ни была… Жду… Тебя любят, тебе есть куда возвращаться.

В наваждении я чувствовала озноб от каждого его прикосновения. На алых подушках разметались темные волосы, а глаза были прикрыты. Лицо расплывалось, сменяясь солнечными лучами. Как страшно проснуться раньше тебя. Как страшно проснуться раньше тебя, любимый. Солнечный луч ослеплял, а сердце замирало, прислушиваясь к чужому и родному дыханию. Призраки смешивались, а сердце верило. Верило в лучшее.

Мои сведенные судорогой пальцы разжимались, вниз стекали осколки синего камня, а следом летела оправа и цепочка.

— Как. ты. это. сделала? — послышался страшный голос, а меня схватили за руку.

— Всегда твоя. — прошептала я, как зачарованная глядя на свет. — Всегда мой. Любовь не стоит смерти. Любовь стоит жизни.

Я почувствовала боль, видя, как чернеет моя рука. Это сон. Сон.

— Что? — успела выдохнуть я, с ужасом чувствуя, как меня изо всех сил прижимают к себе. Мир рассыпался на осколки, словно драгоценный камень, а меня целовали губы, умоляя, пережить боль.

— Идем, — слышался близкий и далекий знакомый голос в кромешной темноте, а я чувствовала, как мою руку сжимают в своей. Я послушно шла, не чувствуя боли. Один лишь страх и удивление рождалось в тот момент, когда вокруг раскрывались кровавые цветы, даря алый, тусклый свет, освещавший мою тонкую черную полупрозрачную руку, которую сжимала черная рука, ведя меня вперед, пока я удивленно смотрела на распускающийся кровавыми цветами мир тьмы. Ужас сковывал меня, когда мой взгляд видел тьму впереди.

— Ты спросил нас, принц, — прошелестели голоса, которые меня пугали. — Как вернуть ее?

Я попыталась коснуться кровавого цветка рукой, осыпаясь каплями лепестков, чтобы тут же испуганно отдернуть руку.

— И мы ответили, — шелестели голоса. Я ежилась, чувствуя любопытные взгляды из темноты.

— Просто забудь о ней навсегда.

Яркий свет впереди манил, а меня сковывал страх, не давая сделать шаг. Сплетенные пальцы, едва не рассоединились, в последний момент сцепившись.

— А ведь, если бы не забыл, то никогда бы не встретил ее снова. Стоит тебе хоть раз обернуться в прошлое, она снова погибла бы, — шептали голоса из темноты, вызывая у меня животный ужас. Они, словно призраки, окружали нас. Я не видела ничего, кроме черного силуэта, который вел меня за руку к свету.

— Я не могу идти, — едва слышно прошелестела я, почему-то боясь яркого света, до которого осталось десяток шагов. Голоса меркли в темноте, а я почувствовала, как ноги прирастают к полу. — Я боюсь. Боюсь.

Меня подхватили на руки и прижали к себе, неся на свет, который, заставляя меня щуриться и вжиматься в темноту. Яркая вспышка ударила в глаза, а я зажмурилась изо всех сил.

Я спала, но словно наяву видела себя со стороны. Я стояла в дверях комнаты, глядя на сверкающую полупрозрачную женщину. В моих руках была моя фея, которую выпросила у мамы.

— Демон! Верни мне мою жену! — исступленно кричал мой папа, не слыша меня, а я видела светлое пятно, которое корчилось в центре круга.

— Папа! — крикнула я, бросаясь к отцу. — Папочка! Ей же больно!

Яркая вспышка стерла все грани, все очертания, смешала все, а я чувствовала, как теряюсь в ослепительном свете… Кто я? Почему я здесь? Почему я там?

Маленькая, растрепанная, в голубой ночной рубашке, прижимающая к себе любимую игрушку бежала, а потом упала, как подкошенная, стирая собой грани круга. Кто я? Почему я вижу себя со стороны?

Я прикасаюсь к своему лежащему телу, а перед глазами проносятся

воспоминания. Испорченный игрушечной феей торт, дракон, которого я гладила в зоопарке, волшебный салют на площади, мама, которая кормила меня с ложечки, давая попробовать новое блюдо. Папа, который усаживал на плечи и катал, а я боялась зацепиться за огромную люстру. Осенние листочки, которые я носила маме, чтобы она их заколдовала, и я могла их сохранить в книге сказок. Я. Я — Медея. Ме-де-я. Я — человек. И теперь у меня нет ни мамы, ни папы.

***

«Не оборачивайся, принц.», — звучал голос в моей голове, а я смотрел на свои руки. «Забудь ее навсегда.», — болью в сердце отдавались слова, а я не понимал, как можно забыть? Как можно забыть ту, перед которой ночами напролет стоял на коленях, целуя мертвенно-холодную, бессильную руку? Как можно забыть белые цветы и медные змеи волос, огибающие соцветия. Как можно забыть ее последний взгляд, когда она посмотрела на меня сонными глазами? Я сжимал ее в руках, сумел удержать тело, но не смог удержать душу.

Кому-то досталась ее душа, а мне осталось мертвенно-бледное, покинутое тело, которое я согревал в объятиях. «Она не вернется, ваше высочество», — слышал я голоса, прижимая ее к себе. «Ваше Высочество, мы все кого-то потеряли. Просто нужно жить дальше. Учитесь. Просто учитесь потихоньку.» — упрашивали меня, пока я гладил ее бледную щеку, положив ее обессиленную голову себе на плечо и вспоминая каждое мгновенье ее последнего дня.

— Я просто немного устала, — прошептала она, доверчиво прижавшись к моей груди, а я чувствовал такую нежность, которая смешивалась с моей. Каждое ее прикосновение дарило незабываемое чувство опьяняющей любви.

— Береги себя, — прошептал я, поцеловав в лоб и прижав к себе. — Храни себя.

Я плохо помню, как шептал эти слова, мысленно умоляя утро подарить ее снова. И не было никакого предчувствия. Не было знаков. Если бы были, я бы. Я.

— Я держу тебя, — шептал я, глядя на ее спящее лицо и убирая рукой медные волосы. Если она не чувствует, то может быть услышит, — Я с тобой…

«Ваше высочество. Все сроки вышли. Она. Она не вернется.», — слышались голоса, а я отказывался их слышать, видя лишь прикрытые веки и жадно ловя каждый ее вздох.

— Ты же еще дышишь, — шептал я, гладя ее щеку. Она не чувствует, как она мне нужна.

«Ваше высочество. Еще один не проснулся. И девочка не проснулась. Все сроки вышли. Не дышат.», — слышал я, веря в то, что она чувствует мою любовь, которую я дарю ей каждым прикосновением. Каждым прикосновением я умоляю ее проснуться, обещаю все на свете.

Я смотрю на белую комнату дворца, нарядно украшенную лепниной и картинами. Я вижу цветы.

— Все в черный, — приказываю я, понимая, что не в силах сдерживать разрушительное отчаяние, которое захлестывает все вокруг. — Все. Все уничтожить. Просто гладкие стены. И так в каждой комнате. Стереть все.

Слуги боялись ко мне подходить, молча выполняя приказ, а я чувствовал исходящий от них страх, смешанный с горечью.

Я гладил медь волос, глядя, как комнаты становятся одинаково черными.

— У меня мама не вернулась, — слышал я голос девочки — служанки, а от нее исходила боль.

— И сестра.

«Жизнь продолжается, Ваше Высочество», — я чувствовал волны понимая и сочувствия.

— Убивать все, — отдал приказ я. — Приказываю. С этого момента, не щадить ни одного человека. Если вы попали в Ад, то убивайте, убивайте, как можно больше. Всех, без разбора.

«Я был там! Там не все так, как рассказывают. Люди почти не отличаются от нас, демонов. Только говорят странно. Я пять лет там жил. Думал, что не смогу вернуться. Но повезло. Нашел способ. Там тоже есть магия! И нас убивают боевые маги!», — слышался голос, а я все смотрел на ее бледное лицо, вплетая пальцы в роскошные волосы.

Как ты там? С кем ты? Что они сделали с тобой?

«Маги заточают нас в камни. Я просидела в камне сто лет. Сто лет одиночества. Я верила, что хоть кто-нибудь меня отпустит. У меня маленький ребенок. Был», — слышал я голос, пока прикасался к тонкой ткани платья.

— Она не дышит! — закричал я, а неудержимая волна ужаса пронеслась по замку. Я сам чувствовал, как перестаю себя контролировать. — Она не дышит.

— Ваше Высочество. Вам просто показалось. Она дышит. Дышит, — успокаивали меня, а я отмахиваюсь от чужих утешений. — Уверяем вас. Она дышит. Успокойтесь, пожалуйста.

Показалось. Мне просто показалось. Черные стены молчали, а я стоял возле окна. Стоит ли мне жить без тебя? Я попрощался, я простил, простила она. Она знает, что люблю ее. Но не может вернуться.

«Ваше высочество, мы сказали всем, как сделать артефакт, который вы показали. Это знают все демоны. Даже дети. Все предупреждены по поводу Академий. Есть те, кто мечтает попасть в мир людей», — а я пытался успокоить мою девочку прикосновением. Я боюсь убрать руку. Что, если сейчас она меня чувствует, и ей нужна поддержка? Я не знаю, в какой момент она ей понадобится.

Стоит ли жить без тебя? Мне сказали, что боль пройдет, но она не проходит. Я уничтожу мир людей. Сотру его в пыль. Они слабы, их магия слаба. Достаточно небольшого отряда. Я смогу призвать их, как только окажусь там, в Аду.

«Я бы даже сказал, что внешне их не отличить от нас. Только готовьтесь к тому, что они не умеют передавать чувства прикосновением. Чаще используйте эмоции. Они так лучше понимают. Им так привычней. Скорее всего, она в медальоне… Маги очень любят, когда демон постоянно исполняет желания. Меня вообще по наследству передавали шесть поколений», — снова слушал я, глядя на бахрому ресниц и тень, которую они отбрасывают.

Нет мира людей, нет больше смертей в нашем мире.

«Мы ничего не чувствуем. Мама говорит, что постоянно прикасалась ко мне, но я не чувствовал. Мне повезло. Я пробыл там полгода», — внимательно слушал я, сжимая бледную руку.

Может и ей повезет? Может и она станет исключением? Я столько раз представлял, как однажды она просто открывает глаза. Столько раз представлял, как она обнимает меня. Даже если она вернется, я все равно уничтожу их. Всех до единого. Нет людей, нет желаний.

«Ваше высочество! Не стоит прибегать к такой магии. Это очень опасно. Этот проход запечатан много тысячелетий назад.».

Я знаю. И знаю, что шепчет тьма: «Забудь ее навсегда. Забудь, что с ней связано. Как только ты забудешь — тогда поймешь. Готов ли ты ее забыть, принц? Не оборачиваться в прошлое? Обернешься в прошлое — потеряешь дорогое тебе будущее, принц.».

Ее нетронутые комнаты были перекрашены. Все, что было с ней связано, сгорало в пламени, а я не смотрел. Я просто стоял, отвернувшись, и пытался забыть. Я нес ее на руках, пряча от самого себя во тьме. Осталось спрятать ее в сердце. Не думать о ней. Просто не думать о ней. Забыть ее имя. Забыть ее глаза. Забыть ее волосы. Все стереть и все забыть.

И тут я почувствовал, как тонкая грань рвется, а меня невидимая сила тащит сквозь тьму, чтобы выбросить в центре круга. Наконец-то. Нашелся идиот, который воспользовался медальоном. Интересно, что он загадает? Знает ли он, кого вызвал? Или нет? Я поднимаю глаза и вижу медные волосы и перепуганные глаза. Сквозь свет мне показалось, что это — она. Так похожа, и так непохожа. Я поклялся себе не вспоминать больше любимую. Никогда. Не вспоминать.

— Потерпи, — шепчу я, прикасаясь к волосам, которые так похожи. Я поклялся не вспоминать. Забыть навсегда… — Потерпи.

Это правда… Они так похожи на нас… А она так похожа на нее… Медея… Ее зовут Медея… Медея, над которой я не властен, потому что она не загадала желание.

— Я убью эту девчонку, — волна боли и ужаса, несдерживаемая ничем раскатывается по архиву боевых магов. — Убью. Пусть только загадает желание.

На полу валялась папка. Ее отец убил. Убил. Отнял. Моя девочка его убила.

— Такое бывает. Душа мертва, а тело еще дышит, — послышался голос рядом, а на шее под плащом сверкнул еще один медальон. — Моя жена умерла. А тело. Тело дышало. Поэтому я пошел за вами, ваше высочество. У меня здесь дочь.

— И что вы собрались делать, демонические сопли? Уничтожить весь мир?

***

Меня окружала тьма, а я съежилась, не понимая, что происходит. Я умерла? Я мертва? Это так выглядит смерть? Пустота и холод. Панический страх накрыл меня, а я ощупывала озябшими руками свое лицо. Я точно умерла. Меня больше нет.

Мои пальцы ощупывали ткань платья, а я шарила руками в кромешной мгле, хоть глаз выколи. А вдруг я ослепла? Ой! Мамочки!

Я попыталась встать на ноги, но тут же упала вниз вместе с одеялом. Ноги плохо слушались. Непослушными руками я пыталась наколдовать шар света.

Так, это что за новости? Где мой шарик? В верх взлетела маленькая искорка, а я закатила глаза, снова пытаясь создать заклинание. О! Не шедевр, конечно, но и глаз выкалывать не надо! Это кто ж меня так спеленал? Мне что? Теперь гусеничкой ползать? Если что я и укуси. Так, а где мои клыки? Все? Нет? Куда делись?

Я смотрела на свои руки, на которых были кольца со сверкающими драгоценными камнями, ощупывала шею, на которой была цепочка с капелькой в виде драгоценного камня. Белоснежное платье скомкалось, а я зевнула, пытаясь понять, что происходит? Я даже подняла прядь волос и прищурилась. Ничего не изменилось. Руки на месте, ноги на месте, волосы тоже.

Шарик света погас, а я попыталась встать на ноги в темноте. Давай, Дея, ты — боевой маг. Внезапно вспыхнул яркий магический свет, ослепляя меня, а меня обняли со спины, прижимая к себе так сильно, что у меня перехватило дыхание.

Я ощущала чужое дыхание, чувствовала руки, которые сжимают меня так, словно со мной решило свести счеты руководство всех Академий, в которых я училась.

Мои глаза опустились вниз, а я видела руки в черных перчатках, сжимающие ткань моего платья. Точно не щупальца? Нет, не щупальца. Я осторожно положила свою руку поверх черной перчатки, чувствуя, как мои пальцы ловят и сжимают.

— Я забыл твое имя. Забыл твою улыбку. Я все забыл. — слышала я знакомый, задыхающийся голос. Чувство опьяняющей любви взрывалось безграничным счастьем, заворачивало в одеяло нежности, от которой хотелось плакать, кусая губы и улыбаясь сквозь слезы.

— И я тебя тоже, — прошептала я, улыбнувшись сквозь слезы, поглаживая чужие руки. Мне все равно, как он выглядит… Мне плевать… Даже если он чуть красивее Ежа, я согласна… Я уже была даже на щупальца согласна. Прошло бы пару месяцев, и я бы умилялась им.

— Я чувствую это, — задохнулся голос, снова прижимая меня к себе, а я откинула голову, глядя на черную стену. — Я чувствую.

— И все-таки ты меня обманул, — прошептала я, ощущая, как меня целуют в макушку, а поцелуй мурашками рассыпается по всему телу. — Я, может, уже на щупальца настроилась. Может, мне одного сердца мало. Вдруг мне шесть подавай! Чтобы всеми любил и сразу.

— То есть, ты уверена, что одно не справиться? — слышала я шепот, а меня держали, едва ли не до боли прижимая к себе. Я улыбнулась, а он почувствовал ответ.

— Я запуталась, — напряженно прошептала я, чувствуя, как внутри меня что-то похолодело.

— Кто я? Я же не демон? Но если я здесь, и ты здесь, то и не человек, получается? Но я помню себя человеком.

— Ты — моя, — прошептал мне любимый голос, потершись щекой об мои волосы. — Дальше подставляй, что хочешь. Демон, человек. Кто угодно. Когда демон вселяется в тело, все воспоминания человека переходят к нему. Мне все равно, помнишь ты или нет. Ты здесь, и этого достаточно.

— А вдруг это не я? — насторожилась я, чувствуя, как жду ответа, затаив дыхание.

— Поставить тридцать книжек друг на друга, чтобы дотянуться до верхней полки королевской библиотеки, а потом упасть вместе со стеллажом? — послышался голос, в котором прозвучал смешок. Он научился смеяться. — Нет, все-таки это ты.

На моих глазах просыхали слезы, пока я вспоминала, что однажды в доме родственников повторила этот подвиг.

— Я. Я ничего не помню. Я даже не помню, как ты на самом деле выглядишь. Я не помню, какого цвета у тебя глаза, волосы. — созналась я, чувствуя, как руки на талии ослабли. Сердце екнуло, а я отчетливо видела, как меня осторожно поворачивают к себе лицом.

— Я боюсь, — созналась я, чувствуя, как дрожат мои губы, а глаза почему-то усиленно жмурятся, ожидая увидеть все, что угодно. — Я боюсь.

— Прости меня, — шептали его губы, едва касаясь моих, пока рука гладила мою щеку. — Прости. Я ведь постоянно оглядывался. Я даже представить не мог, что ты это ты. Думал, что просто похожа. Иногда ненавидел до дрожи, а иногда мечтал отдать тебе то, то не успел отдать ей. Мне казалось, что я застыл между прошлым и будущим. Я чуть не убил тебя. Чуть не убил. Каждый раз я думал, что все. Это был последний раз, когда я вмешиваюсь. Пусть лучше так. А потом смотрел на тебя и понимал, что не могу по-другому. И сейчас мне страшно от мысли, что если бы погибло тело, ты бы погибла вместе с ним. Не имея ни медальона — привязки, ни тела, ты бы погибла очень быстро.

— Зато есть что вспомнить. Я тоже вынашивала планы по твоей преждевременной демонической кончине, представляя, как мило бы ты смотрелся в белых тапочках, — улыбнулась я, не открывая глаза и пугаясь чувства, которое охватывает меня со всех сторон. Столько боли от каждого воспоминания! Даже больше, чем в тот раз, когда я не решалась опробовать свои кусательные свойства на министерской шее и на министерском диване.

Я нервно смеялась, не решаясь открыть глаза. Одна его рука вплелась в волосы, а вторая подтягивала к себе за талию. Сердце разбилось вдребезги в тот момент, когда я ощутила на губах сладкий поцелуй, который разливался по всему телу такой восхитительной, упоительной любовью, что я не могла остановиться, впиваясь руками в его одежду.

Поцелуй прекратился на самом интересном, а я изумленно распахнула глаза.

— Ну как? — спросили меня, а я смотрела, чуть приоткрыв губы и замирая при виде невероятно красивого, молодого мужского лица, в обрамлении неожиданно почти полностью седых волос… У меня перехватило дыхание, а я любовалась каждой черточкой, усиленно заставляя себя вспомнить то, что должна была помнить. Г олубые глаза смотрели на меня тем самым взглядом, который вызывал у меня горячее желание либо уволиться ко всем демонам, либо спасти весь мир, а потом все-таки уволиться. Темные брови вопросительно приподнялись, а я опустила голову. Он действительно был чем-то похож. Или мне так кажется. Вот только в моих видениях я гладила темные волосы.

— Бедный мой, — прошептала я, не скрывая слез, а потом обняла его так крепко, как могла, целуя в висок. — Только не говори, что это из-за работы на должности министром. Ты там работал, а здесь седел потихоньку. Жаль, что ничего не получилось. Идея была хорошей.

— Почему не получилось? Сейчас там работают боевые маги. Что делать они знают. Закончат

— вернутся. Приказ отдан. Академии подчиняются министерству, а значит, программу обучения диктует министерство. Распоряжения уже подписаны, — слышала я знакомый голос, лаская взглядом голубые глаза. — Все старые книги про демонов будут изыматься и уничтожаться. Вместо них будут новые. Теперь в обязательную программу обучения входит демонология, на которой учат развоплощать артефакты и возвращать демонов, если случайно вызвали. Я подписал приказ о том, чтобы все демонические артефакты были сданы министерству. В случае, если они будут спрятаны, это грозит тюрьмой. Боевые маги обязаны не уничтожать демона, а возвращать обратно, при условии, что демон вел себя адекватно. Приказ на убийство людей я снял. Я еще проверю.

— То есть, — я заинтересовалась, видя, как мою руку подносят к своим губам. — То есть ты нашел способ возвращаться в тот мир? Я тебя правильно поняла? Без вызова?

— Да, — я увидела тень улыбки, а мои пальцы поцеловали. Вот зачем он опять? Неужели думает, что я не чувствую? Я же простила.

— Так! А можно если что мне туда? — поинтересовалась я. — Ну иногда. Ненадолго. Можно?

— Можно дракона с разгона, — улыбнулись мне, как бы намекая, что я там уже была.

— Можно василиска за письку, — вздохнула я, понимая, что боевые маги не умирают даже в демонах.

— Злого духа в левое ухо, — продолжал демон, пока я тихо постанывала, прислонившись к его плечу. Только не это! Не надо. Я вас умоляю! — И упыря почем зря, и мантикору с напором!

— Так! — возмутилась я, негодуя. — А про мантикору я не слышала!

— Там есть еще про грифона с плафона и много чего интересного, — анонсировали мне, а я посмотрела на него не то с завистью, не то с сочувствием.

— А кто сейчас министр магии? — на всякий случай поинтересовалась я, начиная что-то подозревать. — Только не говори мне, что…

— Добрый, маленький дракон, — с явной издевкой в голосе поинтересовался демон, прижимая меня к себе. Я смотрела грустными глазами в стену, чтобы сардонически выдать: «Я туда не пойду! Я не хочу жить в том мире!».

— Как хорошо, что он там, а я здесь, — закивала я, соглашаясь, что это была отличная идея переехать. Где-то в министерстве уже учат наизусть песенку про дракона. — Ты там проход пока не открывай. Если нужно, мы его стулом подопрем!

— Я еще про русалочку знаю, про червячков, — осторожно заметил демон, уткнувшись мне в волосы. Нет, все-таки между нами нет разницы. Ни крыльев, ни щупалец. Ничего нет. Если бы не способности, то я бы легко приняла демона за человека и наоборот.

— Это все конечно хорошо, но у меня один единственный вопрос, — внезапно произнесла я, прищурившись и слегка отстраняясь. — ГДЕ МОЙ ДИПЛОМ?

— Там! — улыбнулся мой принц, и тонким хвостом с кисточкой показал направление.

КОНЕЦ:)