Академия

Первая практика

Думаю, я одним из первых в Академии узнал, что грядут перемены.

Мастер печатей после очередного внеурочного занятия остановил меня и сказал:

— Ученик, скоро уроки у вас отменят. Отправят куда-то. Но ты, как мой ученик, можешь остаться и посвятить все время начертанию.

После того, как случился прорыв, и я смог создать круг без помощи рук, мы уменьшили время занятия. Теперь я тратил на личное ученичество не больше пары часов в день, запоминая и отрабатывая новые печати. За прошедшие пять месяцев я смог натренировать мгновенное появление примерно двадцати печатей. Дело шло довольно медленно из-за того, что я не рисковал показывать Мастеру печатей свой безграничный запас Ки, а трехста единиц на неделю хватало с трудом. Только в изолированной комнате я мог оттачивать создание печатей до идеала, но двух часов в неделю для практики также было маловато.

— Ты сможешь начать работать с массивами, — продолжал уговаривать Мастер печатей. — Да! Ученик, ты думал о том, что будешь делать после Академии? Ты не из благородных. Если сдашь экзамен и станешь чиновником, выше писаря не поднимешься. В гильдию тебя не возьмут. А могут и обвинить в краже гильдейских секретов, чтобы ты не мешал им работать.

— Я пока не задумывался о будущем.

— Предлагаю поехать в страну Божественной Черепахи. Там ценят хороших начертателей, и неважно, где ты обучался навыкам, — Мастер печатей перешел на родной язык. На нем он говорил гораздо цветистее, чем на нашем, но тогда уже я не успевал за его мыслью. — У меня отличные связи. Может быть, тебя даже пригласят во дворец императора!

Учитель не часто говорил о прошлом, но я все же узнал, что он раньше входил в гильдию своей страны, но из-за одержимости новым методом над ним смеялись, не давали хороших заказов, а когда он попробовал сдать экзамен на следующий ранг мастерства, его нарочно завалили вопросами и не подтвердили повышение.

Если он вернется с учеником, который может подтвердить его теорию, то сразу поднимет статус.

— Благодарю за добрый совет, Мастер печатей, — поклонился я, — но я пока не выбрал свою дорогу. Поэтому мне нужно испытать разные пути и направления.

Этот маленький человечек не стал меня уговаривать, но я знал, что он расстроился.

А когда мы все собрались для очередного турнира на плацу, нам объявили о тех самых переменах.

— Вы пришли в Академию Син Шидай, чтобы стать лучше, умнее, сильнее, — голос Кун Веймина легко перекрывал всю толпу. — Каждый из вас мечтает подняться выше. Я надеюсь, что из вас получатся хорошие чиновники: честные, знающие, грамотные.

Я считаю, что человек не может издавать правильные законы или следить за их выполнением, если он не понимает людей, для которых эти законы пишутся. А потому я даю вам возможность окунуться в другие миры и прочувствовать на личном опыте, чем живут крестьяне, чего боятся знатные люди, какие заботы у прислуги и о чём говорят солдаты после вечернего отбоя.

Завтра вас отвезут на места практики. Задача — влиться в ту среду, где вы окажетесь, не выделяться, выполнять все требования. При этом никому нельзя рассказывать, что вы из Академии. На каждом месте всего несколько человек будет знать правду.

Сейчас вас распределят по разным местам и выдадут соответствующую одежду. Завтра вы должны прийти на плац уже в ней. Также вы можете написать письма родным. Их обязательно доставят.

Западный дом отправится на практику в армию. Там вы будете распределены по разным отрядам. За вас отвечает Командующий. Восточный дом примерит крестьянскую одежку под управлением Идущего к истоку. Южный округ останется под моим присмотром.

Восточный и Западный дома! Возвращайтесь в комнаты, примеряйте одежду, пишите письма. Южный остается на плацу.

Когда остальные команды ушли, на плацу осталось всего двадцать три человека. В Академии к этому времени количество учеников снизилось до восьмидесяти шести человек, а в нашей команде изначально было меньше людей. Я видел, как некоторые рвали жилы, стараясь вытянуть всю программу, видел, как ученики осознанно забрасывали ходить на уроки, понимая, что всё равно выгонят.

Требования становились все выше и выше. Уроки по магии забирали всё больше и больше Ки, особые комнаты ценились теперь гораздо выше, чем в начале, ведь они давали возможность регенерировать энергию или отработать заклинания, которые нельзя было запускать в своей комнате. Комната с баньяном, говорят, при высоком таланте почти не давала выгоды, но я заметил, что мой талант явно подрос. Хотя я и проводил там втрое больше времени, чем остальные, ведь Мэй и Тедань отдали свои часы.

Сейчас каждый из оставшихся учеников умел поддерживать два заклинания в постоянном режиме. К магическому зрению добавился еще щит, пусть слабенький, на один удар, но всё же щит. А чтобы заставить нас держать его постоянно, к ловушкам добавились еще огнеметы. Это такие приспособления, которые время от времени выплевывали небольшие огненные капли на десять и более метров. Убить такая искорка не могла, зато легко прожигала кожу и делала это весьма болезненно.

Мэй к тому времени спокойно поддерживала на себе уже три заклинания кряду, причем более мощных, поэтому она даже не обратила внимания на новые требования. Тедань же воспринял это как дополнительную тренировку на внимательность и устойчивость к боли. Щит он держать не мог, развоплотить искру у него тоже не получалось, так как она была немагического происхождения, только ее вылет задавался магией. Поэтому сначала все ученики с удовольствием наблюдали, как Тедань то и дело подпрыгивал и шипел от боли, а затем с неменьшим любопытством смотрели на его прыжки, уклонения и падения на землю, когда он пытался увернуться от искр. И надо сказать, он натренировался так, что теперь уворачивался, не задумываясь, легким смещением или поворотом корпуса. И его успехи в боевых искусствах выросли несоизмеримо.

Я же каждое утро ставил на себя защитный массив, который мог выдерживать попадания искр весь день. Да, это было нечестно, но с другой стороны, почему бы мне не применять свои особые навыки для решения проблем?

— Те, кого я назову, отходите налево, — сказал Кун Веймин и начал зачитывать имена по списку. Туда попали Уко, Тедань и еще несколько парней. — Вы все — из небогатых семей, — сказал он им, — и не знаете, как живет знать.

Уко что-то прошептала себе под нос.

— Если вы станете чиновниками, то у вас будет возможность купить себе дом, нанять прислугу и жить иначе, не так, как ваши родители. Для этого я даю возможность испытать на себе подобные условия сейчас. Вы поедете в дома моих хороших знакомых, вас представят, как дальних родственников. Напоминаю, что о вашем настоящем происхождении будут знать только хозяева домов и управляющий поместьем. Слуги, гости — все они будут считать вас настоящими знатными людьми.

Завтра работники Академии помогут вам с одеждой и прической, научат правильно надевать и носить подобающие вашему званию наряды.

— Но, господин глава Академии, разве попытка выдать себя за благородного не карается смертью? — спросил Шоушан, сын строителя.

— Во-первых, благородные будут знать, кто ты такой. Во-вторых, это задание Академии, и отвечать за возможные последствия буду я.

— А если про нас узнают?

— За провал я выгонять из Академии не буду и лично прослежу, чтобы на вас это никак не отразилось.

Я хотел было спросить, почему меня не перевели в ту группу, ведь я тоже простолюдин, но потом вспомнил, где и как меня встретил Кун Веймин: в доме богатого торговца, полном прислуги, в дорогой одежде и головном уборе наследника. Он же не знал моей истории.

— Оставшиеся также поедут в благородные дома, но в качестве слуг. Я хочу, чтобы вы узнали на своем примере, каково живется вашим слугам, что они думают, о чем мечтают. Чтобы вы заглянули на изнанку сыхэюаня.

— Но если нас узнают? Что потом расскажут моей семье? Я не могу на такое согласиться, — сказал Джиан.

— Потому вы отправитесь не в сам Киньян, а в его пригород, там, где вы точно не столкнетесь со знакомыми. Условия те же: про вас будет знать лишь господин и управляющий поместьем. Остальные члены семьи и другие слуги будут думать, что вы всего лишь простолюдины.

— Это вряд ли, — рассмеялся Джиан. — Как можно спутать меня и какую-нибудь Уко? Сразу же видно, кто рожден в шелках, а кто — в свинарнике.

— Тебе предстоит многое узнать об этом мире, — терпеливо ответил Кун Веймин. — Вас дома также ждет специальная одежда, работники помогут вам с правильной прической.

Я оглянулся и понял, что мне придется нелегко в этой компании.

Южный округ уже давно и прочно разделился на две части. В одной главенствовал Джиан, и все ее участники как раз должны отправиться на практику вместе со мной. Лишь Ян из клана Цянь оставался изгоем среди благородных, но ему это пошло на пользу. После того, как он отказался от ненужной гордыни, учеба по устным предметам и его боевые навыки сразу улучшились.

Удивительно, что пара из потомственного аристократа и простолюдинки с темным прошлым до сих пор не распалась. Возможно, этому способствовало то, что они могли безнаказанно мутузить друг друга: Ян неизменно проигрывал Уко на уроках Старшей сестры, девушка же никак не могла справиться с ним на мечах. Идеальная гармония!

Когда мы возвращались в дом, я спросил у Мэй:

— А как же ты? Тоже будешь служанкой?

— Вот еще, — рассмеялась она. — Я остаюсь на практику с госпожой Ясная Мудрость. Она пообещала научить массовым заклинаниям. Уверена, что твой учитель тоже предлагал что-то подобное.

— Да, но я отказался.

— Потому что ты балбес. Даже обычные ученики бросили по одному-два предмета, а ты всё продолжаешь упрямиться. Подойди к Мастеру печатей! Лучше стать гением в начертании, чем Пропасть знает кем во всех науках. Подумай, Кун Веймин ведь не зря дал такую поблажку!

Вечером я быстренько написал два письма: одно — Джин Фу и госпоже Роу, где поблагодарил их за заботу обо мне, а второе — Байсо, в котором описал ему свой дом, друзей, сказал, что не скоро еще смогу навестить его, и предупредил, чтобы он готовился к нашему первому совместному поединку.

К нам постучали еще затемно. Мне помощник для переодевания не понадобился, хотя одежда для простолюдинов, которую мне принесли, заметно отличалась от той, что я носил в Цай Хонг Ши, в лучшую сторону. Теплые многослойные стеганые штаны, нижний халат из мягкой ткани, верхний — был утеплен войлоком, на ноги наматывались шерстяные носки, поверх которых натягивались сапоги из плотной ткани, также утепленные войлоком. И мягкая шапка, чьи края доходили до плеч. Покажись я так в Сером районе, меня бы посчитали богачом. Там холода такого не было, ведь я смог выжить в своих рваных одежках, но и дом-то я продал весной, так что как знать, смог бы я пережить зиму или нет.

Сонная, но полностью одетая Мэй выползла из своей комнаты, чтобы попрощаться с нами.

— Шен, ты так глупо выглядишь в этой… — тут она замолчала, глядя мне за спину. Я обернулся и тоже застыл с открытым ртом.

Там стоял молодой господин из аристократической семьи по меньшей мере с десятью поколениями предков за спиной. Точнее, я знал, что это всего лишь Тедань, но как он выглядел!!!

За полгода его волосы изрядно отросли, так что синий цвет горел лишь на концах прядей. Работник стянул синие части, завязал их в хвост и спрятал под бронзовый колпачок, украшенный изображением цапель. Журавли, согласно указу императора, могли быть изображены лишь на одежде и зданиях, принадлежащих императорской семье, поэтому аристократия старалась украшать себя цаплями, как птицами, похожими на журавлей.

Дорогая шелковая одежда с яркой декоративной вышивкой скрывала худобу рук и ног Теданя и подчеркивала его рост, красный пояс крепко обтягивал талию, высокий воротник с мехом придавал ему достоинства. И внезапно его крупный нос перестал казаться таким уж большим и приобрел аристократический лоск.

— Эм, Тедань, а ты точно сын пастуха? — спросил я.

— Не пастуха, а овцевода, — деловито поправил меня друг и улыбнулся уголком рта. Точь-в-точь, как делал Ян в самом начале учебы.

— Теперь тебе нужно случайно не дать себя женить, — съязвила Мэй. — Такой видный жених получился.

Как и сказал Кун Веймин, нам еще многое предстояло узнать об этом мире. Наши благородные в больших и бесформенных халатах выглядели так же жалко, как и я, и ничем не отличались от обычного горожанина, разве что выражением оскорбленной невинности на лице.

К внутренним воротам понемногу подходили и остальные ребята из Южного округа. Все же одежда и прическа полностью меняли вид людей. И Уко, у которой обрезанные волосы спрятали за прической-париком и осветлили темную кожу, пусть и не стала писаной красавицей, то хотя бы симпатичной ее уже можно было назвать.

Организованной толпой мы вышли из ворот Академии, затем покинули и сам Киньян. Вдоль городской стены шла утоптанная дорога, на которой наших «благородных» ждали крытые повозки, запряженные вилорогами. Простолюдинам же такой роскоши не полагалось, и мы пошли за повозками на своих двоих.

Пригород Киньяна не пустовал. От стены шла вычищенная от деревьев и зданий полоса шириной в километр, а дальше начинались дома, виднелись деревушки и уже совсем далеко темнела на фоне снега узенькая полоска леса. Мимо нас изредка проносились патрули, из-за чего нам приходилось отходить в сторону и пропускать их.

Я не сразу сообразил, что не заметил стражников возле ворот Академии. То ли они устали дожидаться нашего выхода, то ли Кун Веймин как-то замял это дело. А может, и сам чиновник решил отказаться от обвинений в нашу сторону. Я покосился в сторону повозок, где сидел глава Академии, но не стал догонять и спрашивать, что там произошло. Когда нам дадут разрешение выходить в город, я сам всё узнаю.

Потихоньку нас становилось все меньше и меньше. Кун Веймин брал по несколько человек и уходил в сторону по боковым ответвлениям дороги, а затем возвращался один. И когда «простолюдинов» осталось всего четверо: я, Ян, Джиан и еще один парень по имени Дуий, которого я про себя называл занудой, господин Веймин сказал нам следовать за ним.

Мы вошли в небольшую рощицу, за которой сразу же наткнулись на большое поместье с высокими стенами, сложенными из серого камня. Перед воротами уже стоял старичок с глазами-щелками, который издалека начал кланяться Кун Веймину:

— Добро пожаловать, господин Кун. Это и есть ваши подопечные? Не беспокойтесь, я о них хорошенько позабочусь. И ничего, что они полные неумехи, вы же меня знаете, я любого лодыря заставлю работать.

— Надеюсь на вашу помощь, Гу, — кивнул господин Кун, а затем повернулся к нам. — Вот здесь вам и предстоит поработать. Старик Гу — управляющий поместьем, он единственный из слуг знает, кто вы такие, и по всем вопросам вы должны обращаться только к нему. Хозяин поместья и его жена также о вас предупреждены, но лучше, чтобы вы относились к ним как к своим господам, а они к вам — как к прислуге. По итогам практики я жду сочинение о жизни и быте прислуги, о том, сколько денег они получают и на что их тратят.

— А сколько мы здесь пробудем? — спросил Зануда.

— Не больше месяца, — сказал глава Академии, затем раскланялся с управляющим и ушел обратно.

Старик Гу дождался его ухода, затем смерил нас оценивающим взглядом и неожиданно жестко сказал:

— Я знаю, что вы — не из простых семей и не привыкли к тому, чтобы вам приказывали. Но господин Кун попросил обращаться с вами, как с обычными горожанами. Вход в господские дома запрещен, пока вы не научитесь вести себя, как следует. Вне помещений для слуг взгляд не поднимать, смотреть под ноги. Молчать, пока с вами не заговорят. Не приближаться к госпоже и ее дочери, не задирать и не приставать к служанкам, за такое сразу всыпят палок. Даже вам. Магией пользоваться запрещено, кроме тех случаев, когда вам напрямую скажут это сделать. Прямо сейчас снимите все заклинания, что на вас висят, иначе на воротах прозвенит тревога.

Ребята быстро ткнули друг в друга кулаками, снимая хлипкие щиты, мне же пришлось повозиться, чтоб развеять массив, и я тут же почувствовал себя голым и беззащитным.

Управляющий махнул, чтобы мы шли за ним, и открыл ворота.

На самом деле, вся передняя часть поместья, где располагались ворота, были не простой оградой, а стеной длинного дома, вытянувшегося по краю поместья. В нем жили охранники и слуги-мужчины.

Старик показал нашу комнату — крошечную клетушку с четырьмя сундуками, рядом с которыми лежали скатанные матрасы. Скорее всего, раньше тут была кладовка или склад для ненужных вещей, но управляющий здраво решил отделить нас от остальных работников.

— Ты и ты, — указал старик Гу на меня и Зануду, — будете помогать на кухне, а вы двое работаете во дворе. Ваша основная задача следить, чтобы дорожки в поместье всегда были вычищены от снега, начиная от ворот и заканчивая хозяйским порогом. К заднему дому ходить нельзя. Никому.

Внутренняя стена, отгораживающая основную часть поместья, в левой половине выступала вперед и замыкалась в кольцо, а справа была пониже и там даже не было ворот, лишь небольшая арка, ведущая в сад камней, так назвал старик это пространство, украшенное двумя соснами и четырнадцатью камнями разной величины и формы.

— Здесь также чистить только дорожку, сам сад трогать не нужно. Госпоже нравятся нетронутые сугробы.

С другой стороны сада также была арка, через которую мы прошли к подсобным помещениям.

— Тетушка Му, вот вам два помощника, как вы и просили. Они молодые, зеленые, необученные, зато крепкие.

— Ох, уважаемый Гу, — худенькая женщина с сеточкой морщин в уголках глаз накрыла огромный вок деревянной крышкой и обернулась к нам, — когда же мне их учить? Мне и вздохнуть некогда. Сегодня госпожа захотела пирог с уткой на дыму, а дров-то и нет.

— Вот пусть они этим и займутся, — покивал старик и оставил нас с Занудой на кухне.

Тетушка Му грустно посмотрела на нас и спросила:

— Кто-то из вас хоть раз имел дело с дровами? Знаете, что это?

Я ответил, что знаю.

— Вот и чудненько. Тогда на тебе дрова, они в сарае сзади, пройдешь вон ту дверь и поверни направо, там и топор есть. Нарубишь побольше. Там же, во дворе стоит печь, круглая такая, вложишь туда полешек пять и зажжешь их. Следи, чтобы горели хорошо, да смотри не обожгись. И откуда только такие мальчики могут знать про дрова? Неужто в городе начали и на огне готовить? Там же только огненный камень везде. А что такое огненный камень? Разве он даст нужный вкус и запах? Нет, конечно. Только Ки просто так тратить. А вот на дровах даже суп другой вкус приобретает. Ну чего стоишь? Иди, руби, раз уж разбираешься. А ты раздевайся да принимайся за работу. Будешь рубить мясо.

Поток слов от тетушки Му не прекращался ни на минуту, а я посчитал невежливым уходить прямо посередине ее речи, но тихое хихикание других женщин на кухне дало понять, что я вряд ли дождусь ее окончания.

Так я потихоньку и втянулся в работу. Живого огня я не боялся, поэтому меня назначили ответственным за дрова. Я следил за их пополнением, рубил, научился держать тепло в печи столько, сколько нужно, помогал разгружать телеги с продуктами. В общем, работы оказалось не так много. Если бы тут на самом деле не хватало рук, то прислугу бы давно уже наняли, так что я был занят не больше половины дня.

Спросив разрешения у тетушки Му и старика Гу, я возобновил тренировки в маленьком дворике позади кухни, а через какое-то время ко мне присоединился и Ян. Вооружившись палками, мы часами махали ими. Ян обучал меня бою на мечах.

Другим благородным приходилось сложнее. Они все время забывали смотреть в пол, от чего не раз получали выговор. Ян тоже поначалу ошибался, но потом приноровился вставать пораньше и вычищать дорожки от нападавшего за ночь снега до того, как поднимутся остальные слуги, а потом удирал в мой дворик.

Зануда все время ныл. На улице и кухне он как-то еще сдерживался, но стоило ему вернуться в спальню, как он принимался жаловаться. На несправедливость Кун Веймина, на тупых слуг, на чересчур заносчивого старика Гу, на придирчивую тетушку Му, которая закрывала рот только когда ела, на невыносимые условия, жесткий матрас и так далее. Он мог часами говорить о своей семье, о том, кем работает его отец, сколько слуг у него дома и какие они все тупые. Но при этом Зануда не удосужился запомнить имен служанок, работающих с ним на кухне.

Джиан же просто считал всё происходящее личным оскорблением. Он упорно не хотел опускать глаза, чистил снег так, словно делал великое одолжение, забывал поклониться госпоже, когда та выходила на прогулку.

Но серьезные проблемы начались спустя несколько дней, когда одна из служанок ворвалась на кухню в слезах, держась за распухшую щеку, и сказала, что Джиан ее ударил. Мол, она просто хотела пошутить, а он как внезапно накинулся на нее, ударил по лицу и закричал, что она недостойна даже снимать с него обувь.

Я сразу же выбежал на улицу, там охранники поместья схватили Джиана и тащили во внешний двор.

— Что за Дно Пропасти тут случилось? — спросил я у Яна. Тот покачал головой:

— Так сразу и не объяснишь. Джиан просто не привык так долго… Представь, полгода в Академии без возможности выйти, все девушки под запретом. У него уже давно напряжение копилось. А тут эта дуреха решила в снежки с ним поиграть. Швырнула, попала в лицо, вот он и не выдержал. Он ей нравился, хотела внимание его привлечь…

Охранники уже приготовили палки, бьющегося в истерике Джиана насильно укладывали в снег, сдирая верхний халат. Он орал, как сумасшедший:

— Уберите от меня руки! Я вас всех высеку! Четвертую! Сварю на огненном камне! Если я скажу отцу, то весь этот дом будет уничтожен! Да вы знаете, кто я такой?

Я бросился к управляющему:

— Не надо! Вы же понимаете, что он этого не простит. Не стоит подвергать этот дом опасности!

— А что ты предлагаешь? — грустно спросил старик.

— Закрыть его на несколько дней, кормить по чуть-чуть. Пусть остынет, придет в себя. А за это время отправите Кун Веймину письмо. Все равно решать, как с ним быть, должен глава Академии. Пусть лучше Джиан ненавидит его, уверен, что господин Кун с этим как-нибудь справится. Назад! — закричал я, увидев знакомый жест у Джиана, и рванул вперед.

Этот идиот решил защитить себя магией. Напасть в чужом поместье на охрану! Сзади бежал Ян, также сообразив, что происходит.

Хорошо, что Джиан не особо силен в быстрой магии, он обычно проигрывал магические поединки, и гнев мешал ему сосредоточиться, поэтому я успел отшвырнуть охранника и принял удар на себя.

Это было лезвие из сжатого воздуха, которое могло располосовать человека надвое, если тот без магической защиты. На мне ее сейчас не было. И я сделал то единственное, что мог: представил самый простой магический массив, который рисовал десятки раз за время каравана, и выплеснул его из себя.

Я никогда еще не пытался мгновенно создавать массивы. Да и рановато было, если и печати получались не всегда и не с первого раза. Но мне удалось. Заклинание врезалось в массив, меня отшвырнуло на несколько шагов, и массив распался. Опомнившиеся охранники вцепились в Джиана и в меня, не понимая, что сейчас произошло.

— Стойте! — сказал старик Гу. — Этого — заприте в холодной, а ты — иди за мной.

— Я бы тоже хотел поговорить с этим парнем, — услышал я голос главы охраны поместья Чжу Йи, которого все за глаза звали Щербатым, так как у него отсутствовал передний зуб.

— Хорошо. После я отправлю его к вам, — поклонился старик.

Управляющий отвел меня в свою комнату и протянул кристалл с Ки:

— Возьми. Ты хорошо потратился на заклинание. Как только на ногах стоишь?

Я благодарно кивнул, взял кристалл и потянул энергию в себя, одновременно вливая Ки в мышцы. Мне нечего было пополнять и некуда тратить ее, но я не хотел лишних подозрений.

— Скажи, от остальных можно ждать такого же?

— Нет. Ян вполне владеет собой, а Зануда, то есть Дуий, привыкнет.

— А ведь я говорил им держаться от вас подальше, говорил, не лезть со своими глупостями. Ох, уж эти девчонки! — старик махнул рукой, вынул маленькую плоскую бутыль из-за пояса и глотнул из нее. — Щербатый не знает, кто вы такие. Господин приказал ему принять вас без проверки, и ему это сильно не по душе. Всё же глава охраны должен знать всё про всех, и тут я полностью на его стороне. Но воля господина должна быть выполнена. Ты вроде бы парень неглупый, скажешь ему, что это какое-нибудь ваше семейное заклинание, которое передается из поколения в поколение, и ты его учил с самого рождения. Скажи, что знать не знаешь этого парня, познакомились по дороге сюда, ну и всё такое в этом духе. Понял?

— Хорошо, господин Гу.

— Уж не знаю, какие у тебя там предки, но слуга из тебя вышел отличный. Я бы через полгодика перевел тебя из дворовых к зверушкам. За лупоглазами смотреть да вилорогами.

— Спасибо, господин Гу.

На улице медленно и тихо падали белые крупные хлопья снега. Ян уже махал метлой, вычищая дорожки. Один из охранников ждал меня неподалеку, чтобы перехватить у дома и отвести к Щербатому.

Глава охраны был мужиком крупным, с толстой шеей и мощными кулаками, но я не испытывал ни толики страха. Того же Добряка, совсем не страшного на вид, я боялся гораздо больше.

— Так, Шен. Я давно за вами смотрю и до сих пор не трогал лишь по двум причинам: приказ господина и отсутствие проблем с вашей стороны. Теперь проблемы появились. И теперь на первое место встает безопасность жителей поместья, а не ваши тайны. Рассказывай. Как ты понял, что он собирается бить магией?

Я вытащил из-за пазухи амулет и показал его Щербатому:

— Он позволяет видеть магические потоки.

— Потоки? Интересно ты выражаешься для простого парня. И вещи у тебя тоже интересные.

— Я не из столицы, пришел сюда с караваном, много всего случилось в дороге, но заплатили хорошо. Вот я и купил его тут. Много хороших людей погибло в пути из-за того, что не было такого амулета.

— А сам откуда умеешь магичить?

— Да там же, в караване и научили. Щит на один удар.

— Ну да, конечно. Я видел, как вы с тем парнем палками машете. Не похожи вы на слуг.

— Так я и не собираюсь всю жизнь дорожки чистить да дрова рубить. Я хочу в охрану пойти. Или в армию. Как сложится, — я старался отвечать быстро и искренне.

— В охрану? Это дело хорошее. Ты вот что, парень, тренируйся в нашем зале, и друга зови. Но за это обучишь моих людей пользоваться такими амулетами, понял? Не обещаю, что возьму вас к себе, но если будете стараться, смогу кое-где шепнуть пару слов.

— Благодарю, господин Чжу! — я тут же поклонился.

Когда я вышел от Щербатого, то попытался понять, что тут вообще происходит. Что с ним не так? Если бы на его месте был Добряк, то он с первого же дня начал выяснять, кто мы такие, и уже через пару дней знал бы про нас если не всё, то очень многое. И плевать ему было бы на приказ господина, ведь его главная задача — обеспечить безопасность Джин Фу, а остальное уже вторично.

Да и не похож Щербатый на главу охраны. Точнее, внешне похож, но… Он не может видеть магию. Приказы для него на первом месте. Его охранники не могли втроем побороть одного Джиана и тоже не поняли, что их едва не разрезали пополам. После Добряка, Харскуля и прочих людей Джин Фу местные выглядели как крестьяне, только что вытащенные с поля.

А потом до меня начало доходить.

Я всё судил о состоянии местного господина по размеру поместья. Да, оно было больше, дома были шире и просторнее, но оно находилось вне городских стен, тогда как сыхэюань Джин Фу располагался близко к центру Киньяна. В городе стоимость поместья значительно выше, ведь там и защита, и удобства, и ограниченная площадь. А тут можно размахнуться на любой размер, нет ограничений, но защиты и престижа меньше.

В поместье нет ни озерца, ни прудика, только сад камней, что тоже показывает ограниченность в средствах. Как говорила госпожа Роу, в сыхэюане обязательно должен быть открытый водоем для успокоения души и гармонии в мыслях.

Хозяин поместья — обычный аристократ, не из крупных, ему охрана нужна больше для поддержания обычаев да демонстрации, что тут есть кому дать отпор. Джин Фу — торговец, он ходит в караваны, у него куча лавок, и глава охраны ему нужен скорее умный, чем сильный. Тот, кто сможет организовать защиту не только одного поместья, а маленькой торговой империи.

Щербатый явно не так давно был принят на эту должность и еще не понял, что должен делать и как это обеспечить. Но он готов учиться. В этом его плюс.

На следующий же день он купил амулеты магического зрения, отдал двум парням и сказал мне обучить их.

— Это просто. Держите амулет так, чтобы он соприкасался с кожей напрямую. Например, я ношу его на шее под одеждой. Затем вливаете в него немного Ки.

— Как? Это же неудобно — каждый раз его вытаскивать, — спросил молодой парень, он то и дело прищелкивал языком, за что его прозвали Цикадой.

— Не нужно ничего вытаскивать. Просто влей Ки через то место, где амулет касается твоего тела.

— Э! Я так не умею. Могу через лоб, вот тут, — и он ткнул себя в точку между бровей, — и пальцами могу.

Я подозрительно посмотрел на него: не издевается ли он надо мной? Но его лицо было серьезным, да и второй охранник по прозвищу Ворон тоже кивнул, мол, не понимает, как это сделать.

— Ладно. Тогда начнем с простого: возьмите амулет в руку и влейте в него Ки. Но вообще так не годится. Вы — охрана, у вас в руках должно быть оружие, а не амулеты. Так что учитесь передавать Ки из любой точки на вашем теле. Да и противник не должен понять, что вы можете видеть магию. Сделали?

Они стиснули камни так, что костяшки на пальцах побелели, а затем отшатнулись и зажмурились.

— Это что за ерунда?

— Сейчас вы можете видеть всё, в чем содержится Ки. На самом деле, Ки повсюду, она растворена и в воздухе, но она там так рассеяна, что мы не можем ее видеть даже при помощи амулета, — я вспоминал лекции по учению о Ки. — Сначала это непривычно и может заболеть голова, но вы должны научиться держать это зрение часами.

— О, а ты чего синий? Ворон, а ты даже ярче, чем он, светишься! А чего так?

— Так вы видите магический талант человека. У меня он очень низкий, а у Ворона выше. Где-то в районе двадцати-двадцати пяти, верно?

Ворон кивнул, сосредоточенно рассматривая поместье в новом зрении.

— На стенах и воротах вы можете видеть красивые узоры — это магическая защита поместья. Хозяин должен постоянно подпитывать ее энергией, а вы сможете следить, не тускнеет ли она где? Не нужно ли ее подпитать? Также вы можете видеть амулеты. Они выглядят, как яркие точки. Но есть и недостаток — если амулет неактивен…

— Неактивен! Откуда только слова такие знаешь? — заржал Цикада.

— Если амулет сейчас не работает, то в нем нет Ки, и вы не сможете его рассмотреть.

— О, а там, Ворон, смотри, в доме господина прям столько огней!

Я только и смог сказать:

— У него там много амулетов, магические светильники и дополнительная защита, так что это понятно.

Потом я подошел к Щербатому, отчитался и напомнил, что в этом зрении видна не только магия. Парни могут также увидеть места, где господин хранит запасы Ки. Я пока им не объяснил, что значат те яркие пятна в доме господина, но это не значит, что они не догадаются. Поэтому нужно за ними приглядывать. Либо убедить хозяина купить еще и Ки-изолированные шкатулки или сундук, через которые свечение Ки заметно не будет.

Щербатый почесал затылок:

— Я не говорил господину про амулеты, на свои купил.

— Скажи, что все в столице уже давно приобрели такие шкатулки.

— Постой, так ведь и ты можешь видеть, где лежат его кристаллы? И можешь отличить их от всего остального.

— Верно. Но я хочу стать охранником, и глупо портить себе будущее только из-за разовой прибыли.

Вряд ли я его этим убедил, конечно, но хоть запирать меня с Джианом не стал, и то хорошо.

А спустя неделю в поместье начался переполох. Нас троих заставили убрать все поместье так, чтобы ни одной снежинки нигде не было. Даже в саду камней, где за это время снегу набралось столько, что можно по пояс провалиться. Вроде как ожидались важные гости.

Зануда, Ян и я полдня махали лопатами, перенося пласты слежавшегося снега из сада камней во внутренний дворик, где одна из служанок топила его на огромном огненном камне и сливала воду в бочки. Из разговоров мы поняли, что к дочке госпожи приезжает в гости ее двоюродная сестра, а с той едет какая-то очень важная персона. Настолько важная, что все слуги носились по поместью, как ошпаренные, вычищая каждый уголочек. Даже черепицу на крыше вымели, протерли все окна, вытаскивалась из закромов дорогая утварь, выбивались ковры и одеяла.

Ближе к вечеру суета лишь усилилась, теперь все ускоренно наряжались, красились, надевали самые красивые гребни и украшения, даже служанки. И когда охрана сказала, что гости показались перед рощей, всю прислугу выстроили во дворике, а господин и госпожа даже вышли на порог, чтобы встретить с почетом уважаемых гостей.

Как только ворота открылись, мы дружно склонились и сказали:

— Добро пожаловать!

— Ой, как мило, — раздался знакомый женский голос. — Я и не думала, что где-то так еще делают. У нас уже давно обычай выстраивать слуг отменили, сочли слишком варварским. Но могу признать: выглядит это весьма впечатляюще.