Академия

Тайна пещеры

— Эй, просыпайся! Пора идти работать! Ну вставай, накажут же, — плаксивый голос вгрызался в уши, мешая спать.

Байсо дернулся, открыл глаза, потрогал затылок и тихонько ойкнул: там ощущалась приличного размера шишка.

— Где мы? — он повертел головой. Темно, лишь несколько простеньких светильников давали хоть какую-то возможность видеть. Рядом стоял худенький мальчишка, чье лицо подсвечивалось парой камнесветов, прицепленных к рукавам, что выглядело довольно жутко.

— Где-где, в шахте. Идем! Если не соберем три кристалла до обеда, нас не покормят, — мальчишка постоянно поворачивал голову направо, словно чего-то ждал. Или опасался.

— Ты Чиж? — поморщившись, спросил Байсо.

— Да, кто ж еще? Тебя тоже Горлянка послала? Ладно, потом расскажешь. Пора работать.

Байсо встал. И правда, он был в пещере. Низкий потолок, серые каменные стены, вдоль которых располагались лежанки. Их было немного, не больше двух десятков, но, кроме Чижа и самого Байсо, в пещере никого не было.

Чиж сунул в руки небольшую кирку и потянул за рукав в сторону одного из выходов. Байсо вздохнул и пошел за мальчуганом. Коридор был узким, и идти по нему было страшновато, но Чиж прошел несколько десятков метров, а потом начались разветвления. В самое узкое и нырнул мальчик.

— Я даже рад, что ты пришел. Нет, жалко, что теперь мы оба останемся тут навсегда, но я хотя бы буду не один, — говорил Чиж. — Сколько раз я лазил по всяким дырам и норам и хоть бы что! А тут я всё время боюсь, что застряну, и никто не сможет меня вытащить. Они ведь сюда не пролезут.

— Они? — Байсо уже понял, где он и что с ним случилось, но сработала привычка собирать информацию, пусть даже бесполезную.

— Остальные шахтеры. Некоторые тут уже давно работают, лет семь наверное. Я одного узнал — этот папка Жу, про которого говорили, что угорел. Жаль, что Жу об этом не узнает, прошлой зимой померла.

— А что, со мной говорить не будут? Спрашивать, кто я, зачем полез?

— Может, и будут. Меня спрашивали.

— А что ты?

— Сказал, что меня Зимняя Цапля послал. Они посмеялись, сказали, чтоб он побольше детишек присылал. Им тут таких не хватает. Сначала нужно тебе камнесветы прикрепить.

Тут Байсо опомнился, проверил карманы, пояс, шею. Ни амулета, ни кристалла. Ничего.

— Про меня что-нибудь говорили?

— Не, сказали, что будет мне помощник. И что я должен тебя всему обучить. Но чему тут учить-то? Доставай кристаллы и приноси к лежанкам, вот и всё.

Ход сделался таким узким, что мальчики протискивались боком, а потом расширился в небольшой карман.

— Вот. Я вчера сюда залез. Видишь, разные трещины? Нужно проверить каждую, прям посветить внутрь и повертеть рукой. Если вдруг блеснёт где, значит, там кристалл, и нужно его выковырять. Ты по самому кристаллу не бей, а только около да вокруг. Если вдруг поцарапаешь, он станет негодным.

— А потом их куда? — уточнил Байсо, щуря глаза в попытках разглядеть хоть что-то в полумраке. Тем временем Чиж уже вытащил камнесветы и, выдернув нитки из своей штанины, привязал их к предплечьям Байсо.

— Только Ки ты сам. Мне и так еле хватает, — виновато прошептал Чиж, и Байсо, несмотря на то, что был старше мальчика всего на пару лет, покровительственно потрепал его по голове.

— Ничего. А кто-нибудь отсюда сбегал?

— Нет. Я спрашивал.

— Спорим, через пару дней меня тут не будет? — подмигнул Чижу Байсо, но мальчишка не улыбнулся, а лишь напугался:

— Не надо. Лучше просто работай, добывай кристаллы. Я не хочу тут оставаться один.

Несколько часов Байсо честно лазил по трещинам и выискивал кристаллы. Те самые кристаллы, что разрешено добывать только государству. Те кристаллы, нелегальная добыча которых карается смертью, а за продажу в другую страну наказывают весь род. Парочку мальчик испортил, слишком сильно ударив киркой. Он попробовал влить в них чуть-чуть Ки, та впиталась, но сразу же ушла, поэтому дальше Байсо работал крайне медленно и аккуратно, буквально выцарапывая кристалл из породы.

Но когда Чиж позвал на обед, то Байсо заметил: мальчуган не пытался вынуть чистый кристалл, а откалывал целый кусок породы, из которой виднелся краешек кристалла. Так было гораздо легче и удобнее.

Вот только больше Байсо не собирался тратить время в шахтах.

Мальчики вернулись в место с лежанками, другие шахтеры уже были там, сидели, упираясь коленями в пол.

— Эй, новенький. Ты чьих будешь? — спросил один.

— Случайно не знаешь семью Цзян? Они на севере города живут, — с надеждой сказал второй.

— Хоть друг у Чижика появится.

— И чего теперь их сюда потянуло?

— Ты же слышал, какой-то Цапля объявился, хочет спасти город…

— Ага, спасти. Мальчишек почем зря губит!

Шахтеры переговаривались довольно вяло, словно уже высказали друг другу всё за эти годы. Через противоположный ход вошло несколько человек, трое — с оружием и один — с котлом, из которого пахнуло едой.

— Я требую срочно отвести меня к вашему главному! — выступил вперед Байсо, гордо подняв голову.

— Быстро на пол! — тут же в его сторону направилось копье.

— Я — восьмой внук центральной ветви клана Ань по имени Ань Яочуан! Я не встаю на колени перед простолюдинами, — сказал, как выплюнул, Байсо.

— Ага, а я наследный принц. На колени!

— Присвоение себе имени кого-то из императорской семья, я слышал, карается золотым шлемом. Ты уверен, что твой лоб выдержит? — съехидничал Байсо. — Доложи своему господину, что в его шахте находится один из наследников благородной семьи Ань, кому принадлежит знаменитый торговый дом «Синий ветер». Уж это название-то ты должен знать, если настолько глуп, что не разбираешься в знатных родах!

— Много на себя берешь! — сказал охранник. — Благородные по шахтам не шляются.

Но второй охранник положил руку ему на плечо и что-то шепнул на ухо. Байсо показалось, что там было про кристалл.

— Хорошо. Я доложу. А там пусть он решает, — буркнул первый охранник.

После раздачи еды охранники ушли, а Байсо плюхнулся на пустую лежанку и стал ждать.

Мальчик часто думал, как нужно было разговаривать с Юном во время похищения, как себя вести, что соврать, за прошедшее время он отыграл у себя в голове сотни разных вариантов. И почти каждый из них казался лучше того, что был на самом деле.

С того момента, как Байсо попал в этот город, он думал о том, что делать, если его поймают. По ночам, лежа в постели, мальчик перебирал столичных знакомых, примеряя на себя их шкуру, ведь условие старого Джин гласило, что нельзя называть свое имя и прикрываться Золотым небом. Но что если Байсо прикроется чужим торговым домом и чужим именем? Посчитает ли старик это провалом? Мальчик был убежден, что нет.

— Эй там, благородный! Идем, — охранники вернулись в зал. Байсо, не глядя на прочих шахтеров, последовал за ними.

Его привели в отдельный отнорок, отделанный так, словно это обычная комната в доме: циновки на полу, свернутый матрас, подушки, столик, на стенах полотна ткани, видимо, чтобы не видеть каменных стен. Там сидел не просто какой-то человек, а настоящий чиновник, хоть и восьмого ранга.

— Говоришь, ты из семьи Ань? — лениво спросил чиновник, почесывая живот под вышитой перепелкой.

— Не просто из семьи Ань! А восьмой внук центральной ветви благородной семьи Ань. Меня зовут…

— Да мне плевать, как тебя зовут. Вот смотрю я на тебя: обычный шахтерский пацан, грязный оборвыш из угольных домов. Ну назвал ты семью Ань, а как докажешь? Может, у тебя табличка торгового дома есть? Или ты думаешь, что мы все портреты семьи Ань храним в шкафах? Если за пять минут не сможешь доказать мне, что ты — тот самый Ань, то я прикажу дать десять, нет, пятнадцать палок.

— Легко. Каждый ли шахтерский мальчишка имеет при себе кристалл на пятьдесят Ки и амулет, который в вашем захудалом городишке никто и не видел?

— Какой еще кристалл? — насторожился чиновник.

— Тот самый, который отобрали ваши охранники. Его легко отличить от местных, в нем было около десяти Ки.

Чиновник позвонил в колокольчик, от чего Байсо скривил лицо. Колокольчик? Как старомодно.

— Да, господин чиновник. Вы звали? — пришел один охранник.

— Что было при этом мальчишке?

— Да ничего такого. Пара камнесветов…

— Не ври мне, — чиновник приподнялся на месте и хлопнул по полу. — Я же говорил, чтобы вы докладывали мне о каждой странности. Что было при мальчишке?

— К-к-кристалл. Не пустой. И вот эта деревяшка, — он протянул амулет.

Чиновник повертел его перед собой и отпустил охранника.

— И что этот амулет может делать? — обратился он к Байсо.

— О, ничего такого. Но если вы его сломаете, сюда примчится целая орава воинов, — улыбнулся Байсо. — Вот они удивятся, когда обнаружат неучтенную шахту с кристаллами!

— А если амулет, скажем, потерять где-нибудь в горах, а бывшего владельца тихонько придушить?

Мальчик не стал сдерживать торжествующей улыбки: чиновник поверил в то, что Байсо не простой ребенок. И это был первый шаг.

— Это будет крайне печально. Ведь за здоровьем владельца амулета день и ночь следят маги-поисковики, отслеживают его состояние. И если вдруг он перестанет дышать, то ВаньШань прочешут вдоль и поперек в поисках виновных. Уверен, мой отец сумеет обнаружить то, о чем коренные жители даже не догадываются.

— И что же делать со столь значительной персоной, которая внезапно оказалась в нашем скромном городе, так далеко от родного дома? Да еще и в таком неудобном месте.

— Думаю, стоит сообщить мэру города.

— Мэру потребуется объяснение, как эта персона оказалась в городе и почему.

— Конечно, — Байсо взял одну из подушек и уселся напротив чиновника. — Дело в том, что людям в определенном возрасте хочется совершать необдуманные, я бы даже сказал, легкомысленные поступки, которые приводят порой к плачевным результатам. К моему прискорбию, я также оказался подвержен этой временной страсти и немного, — Байсо замялся, подбирая правильное слово, — набедокурил.

Отец был недоволен, сильно недоволен, решил, что во всем виноват грязный воздух Киньяна, а потому мне стоит подышать свежим горным воздухом Ваньшаня. И чтобы я смог насладиться вашим городом в полной мере, он приказал поселить меня среди шахтеров, выдать немного денег и проследить за моей безопасностью.

— И как вы добрались к нам?

— На летуне, конечно. Мы долетели очень быстро, но сильно замерзли. Вы можете поспрашивать в городе. Я появился в Ваньшене в середине зимы и стал жить с госпожой Хэ, которая выдала меня за собственного сына, увы, безвременно погибшего несколько лет назад.

— Я поспрашиваю, — кивнул чиновник.

— А, и вот еще. Сначала мои волосы были совершенно белыми, так что мое появление заметили многие.

— Белыми? — удивился мужчина. — Но сейчас…

— Одно из последствий моей шалости. К счастью, оно быстро прошло.

Байсо пришлось сидеть в этой комнате до самой ночи. Пока чиновник собрался, пока добрался до города и дождался встречи с мэром, пока тот проверял историю Байсо…

В конце концов за мальчиком приехала всё та же повозка, и его отвели к прямиком в поместье мэра.

Когда Байсо вылез из бадьи с водой, его старой одежды уже не было, зато на столике лежал парадный церемониальный костюм — один из самых сложных и многослойных нарядов. Мальчик надевал его всего два раза: когда Джин Фу принимал его в наследники и на прием главы Золотого неба.

Байсо натянул нижнюю рубаху и нижние штаны, затем нижний халат, но дальше без помощи уже было не обойтись, поэтому он открыл дверь и крикнул:

— Эй, пригласите ко мне слугу! Я что, сам должен одеваться?

Через несколько минут к нему вошла женщина в возрасте, сложила руки на животе, поклонилась и замерла.

— Завяжи мне этот пояс, — нетерпеливо ткнул Байсо в нужную деталь. — Теперь вот этот халат. Теперь обувь. Верхнее ханьфу. Пояс, — ему приходилось говорить этой служанке, что именно нужно надевать. — Эй, почему ты завязываешь пояс женским узлом? Я, конечно, красив до неприличия, но с девочкой меня до сегодняшнего дня не путали.

Женщина извинилась и перевязала узел, затем уложила волосы мальчика наверх и закрепила их золотым колпачком.

— Другое дело. Отведи меня к твоему господину!

Она провела его по часто изгибающемуся коридору. На севере дома строились иначе, чем в Киньяне. Тут не делали разные дома внутри одного поместья, а разделяли один дом на множество помещений, причем жилые комнаты старались располагать так, чтобы они как можно меньше соприкасались с внешними стенами.

Обстановка в доме мэра была роскошной. На полу мягкие яркие ковры, на стенах часто развешаны светильники с крупными световыми камнями, картины известных художников, стояли дорогие вазы. Хотя снаружи дом был выложен из камня, внутри его заботливо обшили деревом. «Хорошо, хоть не баньяном», — подумал Байсо.

Наконец женщина привела Байсо к деревянной расписанной двери, открыла ее и поклонилась, приглашая войти.

Глаза Байсо невольно округлились. По центру комнаты висела странная люстра. Она выглядела так, словно в самую кривую корягу под этими Небесами вставили крупные камнесветы, а потом подвесили ее под потолком. Это было творение чокнутого Ими Яна.

Байсо не знал, на что способна именно эта вещь, но помнил, что все товары Ими Яна управляются через амулет. Какой смысл таскать с собой амулет ради какой-то люстры? Впрочем, сообразил мальчик, не обязательно его носить, можно встроить в любимое кресло и, небрежно касаясь подлокотника, передавать свои пожелания.

Как раз на таком кресле и сидел уважаемый правитель этого города, о чем ясно говорил золотистый фазан на груди. Стол был накрыт на двоих человек, и место Байсо было на противоположном конце от мэра. Помимо них в комнате находилось еще два слуги и три охранника, видимо, мэр всё же опасался, что мальчик может быть прислан по его душу.

— Присаживайся, юный Ань, угощайся! — улыбнулся мэр, но его глубоко посаженные глаза смотрели на мальчика без малейшего признака улыбки.

Байсо сделал выверенный поклон, как и должен кланяться благородный отпрыск высокопоставленному чиновнику, затем сел на предложенное место, небрежно откинул длинные рукава и вдруг расплылся в улыбке:

— Разрешите мне не следовать традициям за столом?

Мэр прищурился, но ответил:

— Конечно. А в чём дело? В семье Ань не учат этикету?

— Я так соскучился по пирожным «борода дракона». Вот не поверите, больше ни о чем не думал, привык и к этим ужасным кашам, и к горьким овощам, но мне так не хватало этих пирожных, — и Байсо тут же схватил несколько хрупких белых шариков, созданных из тончайших нитей сахара, намотанных вокруг сладкой начинки.

Чиновник помрачнел. Эти пирожные были недоступны простолюдинам, так как сахар завозили из других стран, и он считался очень дорогим удовольствием.

— Что же привело молодого господина Ань в мой забытый городок? — спросил мэр, подождав, пока Байсо прожует выбранные сладости.

— Поверите ли, но я раньше и не слышал про Ваньшань и не ожидал, что отец разозлится из-за пустой шалости, — теперь мальчик накладывал себе еду согласно этикету. — Уважаемая супруга отца сильно боялась постареть и часто проверяла, не появились ли у нее седые волосы. Вот я и решил пошутить, нашел краску для волос на магической основе, и когда она в очередной раз рассматривала свою прическу, я рассыпал краску, сказал заклинание, и ее волосы стали белыми. Правда, — мальчик провел рукой по голове, — мои волосы также поменяли цвет. Поэтому отец сразу нашел виновника и в тот же день выслал меня из города сюда.

— Но почему вы жили у шахтеров? Почему не пошли сразу в мой дом? Я был бы счастлив увидеть вас раньше, негоже благородному юноше жить в таких ужасных условиях.

— Отец сказал, что я должен испытать тяготы жизни на себе, чтобы ценил то, чем меня одарили Небеса с рождения.

— Ваш уважаемый отец — очень решительный человек, — кивнул мэр.

— Очень. А я всего лишь восьмой внук, так что… — и Байсо развел руками.

— А что молодого Ань привело в шахту?

— Видите ли, уважаемый… — мальчик замялся.

— Шао Шайнин, — подсказал чиновник.

— Да, уважаемый Шао, отец сказал, что я должен пробыть в Ваньшане до тех пор, пока не сделаю что-то полезное или значительное. Прошу прощения за грубость, но в этом городке не так много возможностей, а я хотел бы вернуться в Киньян поскорее.

— Полностью с вами согласен.

— Единственное, что мне показалось забавным в Ваньшане, так это Зимняя Цапля. Вы слышали про него?

— До меня доходили некоторые слухи, — осторожно кивнул чиновник.

— Я подумал, что если поймаю этого человека или хотя бы узнаю, кто он такой, отец простит мой проступок. Когда я попытался войти в его организацию, мне дали задание проследить за таинственной повозкой, которая покидает город, хотя все дороги перекрыты снегом. Вот я и пошел. Впрочем, мне пришла в голову другая мысль, как получить прощение отца. Но я вижу, что вы не доверяете мне, так что предлагаю вам сначала убедиться в том, что я — настоящий Ань Яочуан, — гордо сказал Байсо и запихнул в рот еще одно пирожное.

Мальчика поселили в гостевые покои, достойные его высокого происхождения, временно дали одежду детей мэра, пообещав пошить на него и отдельные наряды. Выделили служанку, но Байсо устроил скандал, сказав, что ему уже не нужна нянька, после чего женщину заменили на мужчину.

Мнимый Ань мог свободно ходить по дому и во дворе, но ему не разрешалось выходить за пределы поместья.

Байсо понимал, что сейчас люди мэра допрашивают бедную Хэ, перетряхивают ее школу, узнают, когда и как в городе появился странный мальчик с белыми волосами. Приставленный слуга следил за действиями самого Байсо: манера общения со слугами, привычки, любимые книги, рассказы о родственниках.

Каждый вечер мэр ужинал вместе с благородным Ань и расспрашивал о столичных новостях, и нужно было четко отслеживать, что мог знать и помнить избалованный мальчик из благородной семьи. Байсо знал гораздо больше, чем положено ребенку его возраста, к тому же он старался отыгрывать легкомысленного капризного мальчишку, хоть и с неплохим образованием.

Днем Байсо часто выходил во двор, где лепил снежки и швырял их в стену, стараясь попасть в центр нарисованного круга, но зачастую промахивался, и тогда снежки перелетали через ограду. Вместе с сыном мэра, что был немного старше, слепил настоящую крепость, а потом мальчики устраивали магические войны, делая вид, что вместо снежков летят опасные заклинания.

Спустя неделю мэр пригласил Байсо, усадил напротив себя и сказал:

— Ну что, благородный Ань, всё ли вам нравится в моем скромном доме?

— Да, благодарю, — Байсо даже поправился за эти дни.

— Вы говорили, что у вас есть одна идея, как вернуть расположение отца? Могу ли я как-нибудь помочь вам?

Мальчик наклонился вперед и заговорил приглушенным голосом:

— На самом деле, вы можете помочь не только мне, но и себе. Я не очень разбираюсь в торговых делах, но дядя изредка брал меня на встречи и заставлял учить законы. Отец говорил, что из-за низкого таланта я не пригоден ни к военной службе, ни к магическим наукам, а потому должен учиться торговле.

Одним из слабых мест в легенде Байсо был его низкий талант, нетипичный для благородных семейств. К счастью, отец маленького Яочуана помимо породистых отпрысков от высокородной жены заимел и парочку детей от служанок. Согласно традиции, принятой в клане Ань, низким ремеслом, то есть торговлей, занимались менее талантливые дети или дети, родившиеся от наложниц.

— И я знаю, что добычей кристаллов может заниматься только государство.

Лицо чиновника оставалось спокойным, но его плечи напряглись, что было видно даже под несколькими слоями шелковых одежд.

— Тот мальчик мне сказал, что должен добывать по пять кристаллов в день. У вас в шахте работает четырнадцать человек. Допустим, что они все вместе получают по восемьдесят кристаллов в день. За год они смогут добыть около тридцати тысяч кристаллов разной величины. Куда вы их продаете? Скорее всего, отправляете через перевал и продаете там за треть, а то и четверть цены, снабжая чужое государство.

Мэр напряженно улыбнулся:

— А вы неплохо считаете.

— Да, я люблю считать, — широко улыбнулся в ответ Байсо. — Читать не люблю, писать тоже, а вот считать мне нравится.

— Но я все еще не понимаю, к чему вы ведете.

— А если торговый дом «Синий ветер» будет покупать эти кристаллы за полцены?

— Но это государственное преступление! Ваш отец никогда не пойдет на такое!

— Отец не пойдет. Но мой менее благородный дядя, тот самый Ань, что сейчас управляет торговым домом, обрадуется такой возможности.

— Вы не можете поручиться, что ваш дядя согласится…

— Понимаете, господин мэр, — и Байсо почесал затылок, — у нас с вами сложная ситуация. С одной стороны, я уже знаю о существовании этой шахты. И вы не можете ни убить меня, ни заставить замолчать, так как после этого Ваньшань будет попросту уничтожен. Я не знаю, как именно: может, лавина сойдет с гор, а может, Небеса вдруг разверзнутся огнем. С другой стороны, если «Синий ветер» будет закупать у вас эти кристаллы, то в его интересах будет хранить эту тайну как можно лучше. Вы будете получать хорошую цену, мы — хорошую прибыль. И все будут в плюсе.

— У меня есть маленькая комната в подвале, — хрипло сказал чиновник, — которая позволяет отсечь любую слежку.

— Вы думаете, пропажа меток не заинтересует моего отца? Я всего лишь восьмой внук, и благородная мать не очень любит неродного сына, который заставил ее поседеть, — Байсо криво усмехнулся, словно вспоминая лицо мачехи, — но дядя прочит меня в свои преемники.

— Как можно связаться с вашим дядей?

— Отец сказал, что я смогу вернуться в Киньян только при выполнении одного из условий. Первое — я должен заработать денег, чтобы оплатить место в караване и добраться до Киньяна самостоятельно. Второе — я должен узнать что-то полезное для торгового дома, и тогда я должен передать это через мага-связника, который ждет в Ваньшане. Третье — если моя жизнь будет под угрозой, я должен сломать амулет, и тогда меня спасут. Но после этого я уже не смогу претендовать на роль преемника дяди.

Я хотел подработать, но на шахты мне еще рано, а другой работы в городе нет. Поэтому я и решил что-нибудь узнать, а в Ваньшане, как я думал, интересен только Зимняя Цапля.

Так что я могу поговорить с дядей через мага-связника. Только прошу выдать мне мою старую одежду: меня в городе знают только как простолюдина, и я не хотел бы привлечь внимание Зимней Цапли к нашему делу. Вы же понимаете, что он пока не знает про вашу шахту, раз посылает детей на разведку. Так что лучше, чтобы как можно меньше людей знало про нашу сделку.

— Но позволено ли мне поставить на вас метку, чтобы я мог вовремя прийти на помощь?

— Конечно, — махнул рукой Байсо. — Мне и самому будет так спокойнее, а то вдруг я снова забреду в неположенное место?

Байсо выпустили из дома мэра лишь спустя несколько дней.

Он не знал, разрешат ли ему выходить в дальнейшем, поэтому надо было проработать все вопросы за один присест.

Для начала он навестил мать Бохая, у которой за время его отсутствия дела пошли совсем худо. Деньги, что он оставил ей, давно закончились, по городу прошел слух, что Бохай пропал, потому что она его съела, и детей перестали пускать в ее школу.

Дверь дома была измазана грязью, бедная женщина боялась выйти за порог. Поэтому, когда Байсо с трудом открыл дверь, она даже не поверила своим глазам.

— Бохай! Это ты? Куда же ты пропал? — она обнимала его и плакала. Байсо вдруг стало стыдно, он не подумал о том, что приемная мать может как-то пострадать.

— Я немного заигрался. Жил у хороших людей, они меня смотри как откормили. Даже щеки появились! — мальчик потыкал себя в лицо. — Можно я еще у них поживу? Только ты меня больше не теряй! Я буду приходить к тебе!

После этого они вместе оттерли дверь, Байсо отправился в лавку за продуктами, здороваясь с каждым встречным и кланяясь им. Он постарался обойти как можно больше знакомых, чтобы больше никто не думал, что его съели. Заглянул в помещение, где велись уроки, поговорил с детьми, и уже когда выходил из лавки, на него налетела Горлянка с криками и слезами:

— Ты! Я думала, что тебя убили! Ты куда пропал? Прости за госпожу Хэ, я говорила им, что она не виновата, но ты же сам запретил говорить, куда пошел. Ты видел Чижа? Тебя выпустили? Ты сбежал?

Байсо даже растрогался от такого чрезмерного проявления чувств:

— Тьфу на тебя, Горлянка. Успокойся. Хватит плакать! Что за девчачьи сопли?

— Лучше бы я вырвала себе язык, чем сказала про ту повозку, — всхлипывала девочка. — Я думала, что и ты… Почему ты не сказал?

— Тсс, я был на важном задании, — заговорщицки прошептал Байсо, и тут же перешел на нормальный тон. — Поможешь донести до дома? Мама совсем голодная.

— Конечно, — кивнула Горлянка, взяла корзину за вторую ручку и пошла рядом. — Так что там?

— Я пока не могу сказать. Цапля запретил. Чиж жив и здоров, только не сможет вернуться в город какое-то время. Но самое главное — я смог пробраться в дом мэра. Теперь задания будут еще сложнее, и мне нужна твоя помощь.

— Больше никаких повозок! — твердо сказала Горлянка.

— Согласен. Скоро мне придется вернуться к мэру, и нужен человек, который будет забирать мои сообщения. Я буду засовывать записки в снежки и перекидывать их за стену заднего двора.

Горлянка кивнула:

— А обратно? Как ты будешь получать информацию?

— Я буду выбираться в город. Поэтому приглядывай за мамой, хорошо? И пусть снова откроют школу. Ты же учишь иероглифы? Не бросила?

— Нет, — замотала головой девочка. — Я учу. Уже много выучила.

Горлянка доложила обо всех изменениях. В шахтерский союз вступали всё новые и новые люди, собрали уже много Ки. Более того, люди сами решили сдавать ещё и деньги, чтобы покупать еду в самое сложное время. До кого-то дошло, что можно скупить еду сейчас, не дожидаясь весеннего повышения цен, шахтеры нашли пустой дом, и теперь там складировали небольшие запасы продуктов. Уже начали поговаривать, что можно самим напрямую выкупать еду в караване, без участия лавочников.

Девочка сама придумывала задания для детей и платила из тех денег, что ей оставил Байсо, но сейчас деньги закончились. Пошли слухи, что Зимнюю Цаплю поймали власти, и пару раз шахтеры говорили о том, что надо бы его спасти из лап зажравшихся чиновников.

Байсо замотал головой:

— Нет-нет. Этого нельзя допустить. Пока рано. Этим они только все испортят. Скоро я передам новые задания от Цапли.

— А он сможет связаться с тобой в доме мэра?

— Ну, Горлянка, как-то же он смог меня туда засунуть? Значит, может и поговорить.

— Значит, это правда, что он благородных кровей? — девочка вдруг покраснела и отвернулась.

— Не знаю. Просто он может вообще всё!

Когда Горлянка ушла, Байсо немного посидел с мамой Бохая, проследил, чтобы она поела, потом обошел полгорода, заглянув почти во все лавки, а по дороге постучался в один ничем не примечательный дом.

— Кто там? — дверь резко открылась, и оттуда выглянул мужчина, которого Байсо и хотел видеть. Это был один из тех людей, что встретили мальчика перед Ваньшанем и отвели его в город. Байсо давно узнал, где они живут, и впервые за это время решил воспользоваться ими. — Это ты? Тебе запрещено с нами разговаривать!

— Разве? — улыбнулся мальчик. — Я не помню, чтобы Джин Юн говорил об этом.

— Хорошо. Нам запрещено говорить с тобой. Я не могу помочь тебе ни едой, ни деньгами.

— Мне не нужна помощь. Я лишь хочу кое-что сказать. Могу я войти?

Мужчина осмотрел улицу и пустил мальчика в дом.

— Что у тебя? Говори быстрее.

— Первое — у меня забрали амулет. Так что я прошу ничего не делать, если его сломают. И не засчитывать как мой проигрыш.

— Хорошо, — кивнул мужчина. — Это допустимо.

— Второе — на мне сейчас магическая метка, за мной следят. Они узнают, что я заходил сюда, и скорее всего, тоже придут поговорить. Что ты скажешь? Тебе разрешено говорить, что ты из Золотого неба?

Мужчина побледнел:

— Этого не должно было произойти! Мы просто наблюдатели. Мы не должны вмешиваться, пока не сломают амулет или пока ты не попытаешься нас обмануть.

— Я играю честно. И я также не хочу, чтобы кто-то узнал, кто вы. Ты понял? Если ты скажешь, что из Золотого неба, тогда ты, лично ты, будешь виноват в моем провале.

— Но… что мне тогда говорить?

— Скажешь, что из торгового дома «Синий ветер». Что я — восьмой внук клана Ань, Ань Яочуан, а ты — маг-связник с моим дядей и отцом. Это ведь не будет нарушением?

— Нет, — задумался мужчина.

— Ты всё понял?

Байсо назвал имена членов клана Ань, несколько раз повторил, что кто бы к нему ни пришел, мужчина должен стоять на своем и отказываться связываться с кем-либо без разрешения Ань Яочуан.

Игра Байсо становилась все опаснее и опаснее.