Актуальный архив. Теория и практика политических игр.

От составителей

Представляя вниманию читателя статью, а точнее, развернутый аналитический доклад, «Литовский синдром», сделанный по горячим следам вильнюсских событий 1991 года, мы считаем необходимым предварить статью кратким комментарием, касающимся давно забытых реалий той эпохи. Весьма немаловажных, как с исторической, так и с политической точки зрения.

Аналитический доклад «Литовский синдром» был сделан Центром Кургиняна по запросу МГК КПСС и первого секретаря МГК Юрия Прокофьева, правомерно обеспокоенного политическими последствиями вильнюсских событий.

Чем реальные отношения Кургиняна и Прокофьева отличаются от застарелого мифа, наскоро сооруженного тогдашними интересантами, прекрасно отдающими себе отчет в том, что, демонизируя эти отношения, они выполняют политический заказ? И мало обеспокоенными тем, что заказ придется выполнять, нагромождая одну ложь на другую.

Прежде всего — о генезисе самого заказа. Те, кого в советской номенклатуре услужливо называли «Хозяин», любили (видимо, копируя Сталина) похвалить кого-либо, понимая, что окружение, услышав эту похвалу, воспримет ее соответствующим образом. То есть начнет оголтелую травлю предмета такой заведомо двусмысленной (или ничего не значащей) похвалы.

Генезис травли Кургиняна, начатой в 1991 году «Независимой газетой», именно таков. НГ напечатала тогда огромную, на сто процентов заказную и крайне недобросовестную подборку материалов под единым названием «Таинственный советник кремлевских вождей». Текст писали ангажированные (самое мягкое выражение) бывшие сотрудники Центра Кургиняна. Впоследствии один из них каялся за эту публикацию публично. В сущности, вся публикация состояла из документов, якобы созданных Центром Кургиняна, а на самом деле сфабрикованных этими бывшими сотрудниками.

Наиважнейшее место в том коллаже занимала фотография, на которой был запечатлен С.Е. Кургинян, обсуждающий в фойе Кремлевского дворца съездов с первым секретарем МГК КПСС Ю.А. Прокофьевым какую-то бумагу. Кургинян никогда не скрывал личных и политических симпатий к Ю.А. Прокофьеву, которого считал прогрессивным, подающим надежды коммунистическим лидером, способным возглавить КПСС. Не скрывал Кургинян и стратегического партнерства между своим Центром и МГК КПСС. В противном случае Кургинян не стал бы печатать в «Московской правде», официальном органе МГК КПСС, одну длинную статью за другой. Прокофьев и Кургинян познакомились тогда, когда Прокофьев, будучи всего лишь секретарем исполкома Моссовета, позитивно откликнулся на идею молодого театра «На досках» создать при театре творческий центр, тот самый, который впоследствии был назван ЭТЦ (Экспериментальный творческий центр).

Сама идея такого названия центра принадлежала Прокофьеву, который понимал, что центр нельзя назвать ни научным, ни культурным, поскольку он хочет заниматься и культурной, и научной деятельностью одновременно. А назвать его научно-культурным — значит вызвать глубокое отторжение всей московской бюрократии, органически не выносившей ломки ведомственных барьеров: «Есть Главк культуры, есть Главк науки — и любая организация должна относиться либо к одному, либо к другому». Потому-то центр и назвали не культурно-научным, а творческим. И экспериментальным — чтобы ведомства препон не чинили.

В процессе создания центра Кургинян и Прокофьев прониклись друг к другу взаимной симпатией, политической и человеческой, которая со временем переросла в стратегическое политическое партнерство. Прокофьев шел наверх по политической лестнице. Он стал сначала вторым, а потом и первым секретарем МГК КПСС. Центр Кургиняна, он же ЭТЦ, оказался востребован и Совмином, и ЦК, стал одним из основных центров политической экспертизы в стране. Газета «Московская правда», которая повторяем, была официальным органом МГК КПСС, возглавляемым Прокофьевым, печатала одну за другой развернутые статьи Кургиняна, в том числе и те, которые мы включаем в книгу «Актуальный архив».

Сейчас уже трудно понять, как можно было превратить факт нормального партнерства между Кургиняном и Прокофьевым в повод для истерической травли. Нельзя понять, почему крупная политическая структура, такая как МГК КПСС, не могла обратиться за экспертизой в крупный аналитический центр. И от кого, собственно говоря, она должна была получать экспертизу? От НЛО? От зарубежных аналитических центров?

Мы предлагаем вниманию читателей особо важный экспертный материал, который Кургинян и его соратники создали по результатам полевых наблюдений, то есть оказавшись в горячей точке именно в то время, когда она была не просто горячей, а накаленной добела.

Подобные материалы никогда не могут быть созданы «политическими туристами», наскоро собравшимися для того, чтобы в качестве заинтересованных индивидуалов посетить горячую точку. Каждый, кто понимает, что такое зона конфликта, режим в зоне конфликта, экспертиза в зоне конфликта, с большой иронией отнесется к утверждениям, что «политический туризм» может быть сколь-нибудь результативен.

К крупному, авторитетному экспертному центру с просьбой об экспертизе в горячей точке обратилась крупная политическая организация — московская, то есть ключевая структура правящей партии. Только это обращение позволило экспертам продуктивно работать в зоне чрезвычайного положения, получать информацию, присутствовать на месте событий и т. д.

В результате они создали материал, степень точности и объективности которого по прошествии лет очевидна. В 1991 году никто не приводил и пяти процентов информации, которая содержится в предлагаемом тексте. И никто эту информацию не осмысливал. Был реализован классический, но в ту эпоху очень трудно осуществимый подход интеллектуалов, дающих обществу — не власти, а именно обществу — объективную гражданскую независимую экспертизу. Насколько эта экспертиза и подтвердилась, и опередила свое время — судить читателю. Тем более, что многое из того, что в ней содержится, не потеряло актуальности и поныне.

Часть I

События в Вильнюсе[28] показали, что мы на пороге гражданской войны. Той самой, о которой так много говорилось в последнее время. И вот она стала реальностью. Той реальностью, с которой можно бороться только осознав ее неотвратимость. Но для этого нужны трезвость, беспощадный аналитизм и — вся правда о сути происходящего. А не слухи, мифы, легенды, обрывки правды, склеиваемые вперемежку с ложью и образующие пестрый коллаж.

Сегодня, как и 10 лет назад, общество «доверяет, а не проверяет». Верит, а не анализирует. И это, пожалуй, самое страшное. Наследие монополии КПСС состоит в том, что общество стремится передать в чьи-то руки право на абсолютную истину.

Раньше это право имела газета «Правда». Теперь, к примеру, программа «Взгляд». Так что изменилось? Только слова?

Цель нашей экспертизы — разрушение мифов. Наш доклад адресован рядовым гражданам нашей страны. Если они не научатся думать самостоятельно, если будут верить на слово даже самым честным, самым прогрессивно мыслящим, самым авторитетным для них источникам — нам не избежать катастрофы.

Опыт последнего года показал, что жизнь намного сложнее тех черно-белых схем, которые нам рисовали. И на вопрос: «Кто хуже?» — диссиденты или партаппарат, левые или правые, центр или республики — можно ответить только одно: «Все хуже!»

«Левая, правая где сторона!

Улица, улица, ты, брат, пьяна!»

Ох, как всем нужно, чтобы улица протрезвела! Иначе…

«Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии в Европу. Все должны были погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих избранных. Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселяющиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя такими умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований. Целые селения, целые города и народы заражались и сумасшествовали. Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем одном и заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки. Не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что добром. Не знали, кого обвинять, кого оправдывать. Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе. Собирались друг на друга целыми армиями, но армии, уже в походе, вдруг начинали сами терзать себя, ряды расстраивались, воины бросались друг на друга, кололись и резались, кусали и ели друг друга. В городах целый день били набат, созывали всех, но кто и для чего зовет, никто не знал того, а все были в тревоге. Оставили самые обыкновенные ремесла, потому что всякий предлагал свои мысли, свои поправки, и не могли согласиться; остановилось земледелие. Кое-где люди сбегались в кучи, соглашались вместе на что-нибудь, клялись не расставаться, но тотчас же начинали что-нибудь совершенно другое, чем сейчас же сами предполагали, начинали обвинять друг друга, дрались и резались».

Приведенный нами отрывок принадлежит перу Федора Михайловича Достоевского. Этот пророческий сон Раскольникова, увы, намного ближе к нашей реальности, нежели поражавшая умы полгода назад антиутопия Кабакова «Невозвращенец». Рядовые жители нашей страны, возьмите голову в руки. Не дайте себя обманывать! Ничего не берите на веру! Все — намного сложнее, нежели вы это представляете! И — страшнее! И — подлее! Так хотите ли вы знать правду о Вильнюсе?

Корпорация «Экспериментальный творческий центр» адресует свой доклад вам — и никому другому. Поскольку спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Итак, проведенный нами анализ позволяет высказать ряд положений.

ПЕРВОЕ. О СУЩЕСТВОВАНИИ ПРОЕКТА ВВЕДЕНИЯ ПРЯМОГО ПРЕЗИДЕНТСКОГО ПРАВЛЕНИЯ В ЛИТВЕ. Мы предполагаем, что он был (а серьезные основания для его разработки мы раскроем ниже). И если это так, то попытка скрыть наличие такого проекта не оправдана для всех, в том числе и для высшего политического руководства страны. Если этого не признать, то придется признать, что поведение военных преступно. Придется признать далее, что столь же преступно и поведение Коммунистической партии Литвы на платформе КПСС (КПЛ). Придется признать, что президент не способен контролировать действия своей армии, а Генсек — своей партии. А поскольку шила в мешке не утаишь и правда уже выходит наружу (см. «Комсомольскую правду» от 30 января[29]), то вся эта пирамида лжи дискредитирует всех, кто в ней вольно или невольно участвует. То есть все государство. И если государственные лица почему-либо не хотят признать эту горькую правду, то мы берем это на себя. Считайте наше утверждение одной из гипотез, сделанной независимыми специалистами. Итак, мы считаем, что было намерение ввести прямое президентское правление в Литве во второй половине января 1991 года. Наиболее вероятный срок — 15 января.

ВТОРОЕ. О ТОМ, ЧТО СЦЕНАРИЙ ДЕЙСТВИЙ БЫЛ, В НАШЕМ ПРЕДСТАВЛЕНИИ, ОДНОВАРИАНТЕН И ЛИШЕН ГИБКОСТИ. Что он содержал в себе ошибки как стратегические, так и оперативные, тактические. Самый главный стратегический вопрос: можно ли было ввести прямое президентское правление только в Литве, сохранив обычный режим на всей остальной территории? Пытаясь осмыслить логику авторов такого сценария, встать на их точку зрения, мы с прискорбием вынуждены констатировать, что такая затея изначально обречена. Особый режим может возникнуть сегодня либо на всей территории страны, либо нигде.

От стратегии переходим на уровень оперативно-тактический. Как можно было, создавая Конгресс демократических сил Литвы как «независимую» организацию, одновременно включать в структуру Конгресса Коммунистическую партию Литвы, делать, далее, председателем Конгресса первого секретаря этой партии, заместителем председателя — первого секретаря Вильнюсского горкома и после этого пытаться сохранять за Конгрессом демократических сил Литвы статус «независимой» организации?

Далее, создавая Комитет национального спасения Литвы как дочернюю организацию Конгресса демократических сил, как можно было рассчитывать на то, что по этому следу любой сколько-нибудь грамотный человек не набредет на нашего «рулевого»?

Прежде всего, если уж создан комитет, да еще спасения, то необходимо назвать членов этого комитета. Иначе — их все равно назовут ваши противники и впишут в него кого захотят! Это же очевидно! Мы понимаем всю сложность и опасность этой ситуации в Литве и отдаем дань мужеству людей, остающихся сегодня в рядах КПЛ. И, естественно, не ставим знак равенства в мере ответственности за политические и организационные просчеты между руководством КПЛ и всей партией. Далее, в операцию оказались включенными так называемые дружинники. Это люди, шедшие на смертельный риск ради идеи. Посылая их на подобный риск, как можно было на следующий день после провала отречься от них, предать?! Отдать на расправу вместе с семьями? Практический вопрос: после этого, когда на штурм пойдут по гораздо более квалифицированно разработанным сценариям боевики «Саюдиса»[30], кто будет защищать все эти конгрессы, комитеты и партии? Отвечаем: никто!

Можно и дальше перечислять ошибки, но, экономя время и, как мы считаем, охарактеризовав ситуацию с той стороны, пора подводить итог и переходить к характеристике действий тех, кто, как мы уже сейчас увидим, был «еще хуже». Итог же в том, что задуманная операция в духе 56-го года с оказанием братской помощи некоему комитету архаична по сути и абсолютно не отвечает духу и качеству политического процесса. А по своему выполнению свидетельствует… скажем так, об очень и очень многом… Ну а теперь о тех, кто противостоял «нашему центру».

ТРЕТЬЕ. О ТОМ, ИМЕЛИ ЛИ ПРЕЗИДЕНТ СССР И ВЫСШЕЕ ПОЛИТИЧЕСКОЕ РУКОВОДСТВО СТРАНЫ ОСНОВАНИЯ ДЛЯ ПРИМЕНЕНИЯ ЖЕСТКИХ МЕР. Мы считаем — имели, так как то, что готовилось в Литве боевиками «Саюдиса» с конца декабря (сразу же после наделения президента новыми полномочиями), поразительно напоминало печально известную директиву Совета национальной безопасности США № 28/1 от 1948 года в части политического геноцида по отношению к коммунистам, проводимого, как там и рекомендовалось, «руками местного населения». Никакого отношения к политической борьбе в любом цивилизованном смысле планы литовских радикалов на конец 1990 года уже не имели, потому что (и надо называть вещи своими именами!) политическую борьбу в Литве сколько-нибудь политическими способами «Саюдис» и стоящие за ним силы проиграли позорно и в кратчайшие сроки, проявив все пороки наших так называемых демократических сил, т. е. некомпетентность, неспособность управлять в условиях демократии, разобщенность, интеллектуальную несостоятельность. Изготовленность литовских радикалов к политическому террору (зафиксированная в ряде их документов, включая списки «устраняемых источников политической напряженности» — термин ЦРУ, в интеллигентной форме означающий прямое убийство политических оппонентов) — это тот «оскал демократии», с которым нам придется столкнуться в ближайшее время — отнюдь не в одной только Литве. Время Ландсбергиса скоро кончится. Время Прунскене[31] оказалось, как видим, недолгим. Идет «ротация кадров». И идет не только в Литве. Повестка дня — «народно-освободительная армия» Раудониса, партия «Независимости», возглавляемая В. Чепайтисом, для которого не только Прунскене, но и Ландсбергис — это предатели. Наконец, откровенно террористические профашистские организации. Вот политическая Литва нынешних дней! Вот кому надо кончать с демократией, вот кому надо переходить к террору, диктатуре под руководством националистической административно-командной, большевистского образца (по структуре) и профашистской (по идеологии) партии, о чем впрямую говорил В. Чепайтис. Над Литвой действительно нависала фашистская тень. Только ли над ней? Там (и только ли там?) действительно могла возникнуть (с учетом огромных вооруженных сил с партбилетами в карманах, с одной стороны, и фашистских подразделений, — с другой)… нет, не Советская Литва Бурокявичюса и не независимая Литва Ландсбергиса… И не особая экономическая зона Прунскене… А просто огромная братская могила, в которую легли бы и литовцы, и русские, и коммунисты, и националисты, и пара миллионов «просто так, на всякий случай», как поется у Кима. Пара миллионов людей, стоящих совершенно вне политики; а с учетом Игналинской АЭС, террористических групп различных ориентаций, одинаково готовых на все, и модного нынче в Литве лозунга «Всю энергию АЭС — на борьбу с КПСС», могло произойти нечто такое, что затронуло бы самым капитальным образом… ну, скажем так, только Северную Европу. Вопрос: почему нельзя было напрямую обо всем этом сказать? И наводить порядок прямо, честно, от лица президента, сообщив об этом в ООН, дав внятную мотивировку и не задействуя здесь ни общественно-политическую организацию, которой все еще снится руководящая роль, ни дружинников, а только тех, кто получает за это зарплату и чей профессиональный и гражданский долг — обеспечить безопасность и прекратить недопустимый по всем международным нормам бедлам. Почему этого не было сделано, ведь этого ждали, ведь это бы поняли. Или мы таким способом оберегали авторитет президента? Но, простите, ничего худшего для авторитета Горбачева, нежели то, что случилось в Литве, быть не могло. Кто не верит — пусть взглянет на литовские баррикады, которые там простоят еще пару месяцев, как объект фото- и телесъемок на весь мир (разумеется, кроме нашего «независимого» советского телевидения, включая «Взгляд», «Пятое колесо», «600 секунд» и т. п.). Там президент фигурирует в основном как сатана, дьявол с клыками, горящий в аду грешник, Иуда. В сущности, весь смысл этого баррикадного декорума и состоит, по большому счету, лишь в том, чтобы такие плакатики вывесить в максимальном количестве на обозрение мира. Это, что ли, поднятие авторитета? Или то, что Верховный Главнокомандующий не знает, что делают его Вооруженные Силы? Или то, что он при таком сценарии окажется вынужденным от них отмежеваться и тем самым вызовет законную ненависть этих сил и в перспективе — кровавый сброс и настоящую военную диктатуру? Или то, что его на этих баррикадах зовут… Впрочем, этот вопрос заслуживает отдельного рассмотрения.

Вывод. Основания для чрезвычайных мер в Литве были, а вот средства были применены либо вопиюще безграмотные, либо просто провокационные.

ЧЕТВЕРТОЕ И ОСНОВНОЕ. О ТОМ, ЧТО РАЗРАБОТАННЫЙ «ЦЕНТРОМ» ПЛАН ПРИМЕНЕНИЯ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ МЕР В ЛИТВЕ ОКАЗАЛСЯ В РУКАХ У ЛАНДСБЕРГИСА И ЕГО ОКРУЖЕНИЯ, ПО НАШИМ ДАННЫМ, НЕ ПОЗДНЕЕ 3 ЯНВАРЯ 1991 ГОДА. Немедленно в Литву были вызваны специалисты высшего класса из спецслужб ФРГ и США. Мы будем называть лишь два имени: Линас Коялис, работавший ранее в Совете национальной безопасности Рейгана, и Эйве, который координировал в Афганистане деятельность «зеленых беретов» (спецвойск США, специализировавшихся в том числе и на диверсиях, подрывных действиях и других сложных акциях, требующих «высокой» квалификации). Настоящий состав группы гораздо более обширен, и количество инструкторов, готовящих литовские структуры, как нам представляется, перевалило за сотню. Но «китов» вызвали на большую игру. Кстати, при этом под видом гуманитарной помощи ввозили самое современное вооружение — от стингеровских ракет до боевого оружия с повышенной летальностью, для которого титановые бронежилеты десантников — это, увы, вчерашний день. Подставляя людей под такое, пора переходить на керамические волокна, которые «держат» снайперские выстрелы и спецоружие «зеленых беретов». Итак, ЦРУ начало в Литве контригру.

Внимание! Мы имеем уже четыре этапа. Сначала — подготовка к запуску политического террора литовскими экстремистами, затем, скажем так, неадекватные ответы центра, спровоцированные этой подготовкой, затем — предательство там, где это предательство карается исключительно высшей мерой, и сдача секретных планов спецслужбам, ведущим борьбу на территории Литвы отнюдь не в интересах целостности СССР, и, наконец, контригра этих спецслужб, в которой Ландсбергис только политический тенор, поющий арию по чужим нотам, с чужим оркестром.

ПЯТОЕ. О КОНТРИГРЕ. 9 января был назначен митинг КПЛ о введении прямой президентской формы правления, тогда должно было, видимо, прозвучать и обращение Горбачева с призывом опомниться.

7 января было православное Рождество. На это Рождество выходных не предусмотрели, предложили брать за счет отпусков, хотя на Рождество католическое дали два выходных дня. Закладывали тем самым не только национальный, но и конфессиональный конфликт (вопрос о демократах из числа православных священнослужителей; они что, не могли встать на защиту интересов паствы?). Вообще вопрос о психологическом давлении на русское население в Литве совсем не так прост, как это излагается и «русскими патриотами», и «демократами западной ориентации». К примеру, авторов этой статьи в Литве встречали приветливо, хотя они говорили по-русски, и даже на вопрос, как найти дорогу в ЦК КПЛ, отвечали подробно и очень любезно. В ресторанах, гостиницах, торговых точках — никакого национального конфликта, никаких грубых форм оскорблений на национальной почве нет и в помине. Народ, кстати, вообще начинает задумываться, что к чему. И недалек уже, ох как уж недалек грозный час раскола литовского общества. Неизмеримо, отметим, более грозный, нежели вся танковая мощь СССР.

Что касается давления на некоренное население Литвы, то тут при подчеркнутой внешней корректности «новой власти» пора, как это ни прискорбно, ставить вопрос об организованной психологической войне весьма изощренными методами. Удивительно схожими с теми, которые рекомендуют специалисты по психологической войне из ЦРУ. Хотелось бы верить, что это случайное совпадение. Меняют, к примеру, таблички на двух языках (литовском и русском) на таблички на одном языке (литовском, конечно). И ни у кого это ярости не вызывает.

А вот когда на табличке с двумя языками замазывают черной краской русский текст — это совсем другое. Это прямое и преднамеренное оскорбление, осуществляемое должностными лицами с использованием денег и ресурсов, формируемых в том числе и из русскоязычных отчислений в бюджет Литвы. И такие зловещие черные пятна на табличке давят, бесят, вызывают желание ответить чем-то такого же типа. Подобных «мелочей» так много, они настолько «системны», что поневоле ловишь себя на крамольной мысли о наличии «интеллектуального спонсора», организующего эти мелочи в психологическую войну. И пусть международная комиссия заодно рассмотрит и этот вопрос. И ответит — случайно ли не был дан выходной 7 января, то есть на православное Рождество? И — случайно ли за несколько дней до Рождества была резко поднята зарплата так называемым бюджетникам, то есть по преимуществу литовцам «белой кости» — интеллигентам, чиновникам и т. п.? И — случайно ли то, что лишь после того, как эту часть населения защитили, начинается ошеломительный подъем цен в 4–5 раз. И когда же? Именно 7 января, не раньше, не позже, и не много ли случайностей сразу? Рабочие заводов получают известие о том, что завтрак у них отныне стоит 3–4 рубля, обед — 4–5 рублей, а прибавок к зарплате либо не будет вообще, либо они будут когда-то, в далеком будущем. А ведь известно, что рабочий долго думает о том, взять ли ему обед за 1 руб. 20 коп. или за 1 руб. 35 коп. И раз так, то известно, чем было чревато такое повышение именно 7 января. Мы в такое совпадение случайностей поверить не можем. Мы фиксируем за этим нагромождением случайностей отлично выстроенную блестящими специалистами контригру. Он добился своей цели, этот высококвалифицированный специалист-советолог из «Рэнд-корпорейшн» или «Лэнгли». Он вычислил все. И если ад существует, то этому парню придется там гореть до второго пришествия.

Итак, 7 января — шокотерапия, 8-го — бунт, именно бунт. К Верховному Совету Литвы пошли те заводы, которые никогда нельзя было поднять на политическую деятельность, пошел элемент, скажем прямо, почти деклассированный, который долго давили, которому плевали в лицо черными пятнами на табличках и прочими иезуитскими фокусами. И пошел он делать то, что он мог делать, то есть кричать «долой», «позор», «хлеба», а иногда и штучки похуже, особенно когда его провоцировали на это, а его провоцировали.

В толпе сновали люди, которые совали женщинам мегафоны и, скажем прямо, знали, кому совать, и оттуда неслась непристойная брань. И это все снималось телестудиями всего мира (как они там оказались и зачем?)… И здесь возникает принципиальный вопрос, который будет очень сильно определять нашу политическую жизнь на протяжении ближайшего полугодия, а именно: «Не одни ли и те же структуры дают приказы и левым, и правым?» 8 января 1991 года милиции у входа в Верховный Совет Литвы почему-то не было. А обычно — была. Толпа вошла во двор. Путь ей не преградили. «Там» — били стекла, срывали двери, врывались в здание. Спровоцированные на это, доведенные до отчаяния люди. Кому это было нужно? И зачем? Затем, чтобы потом, сбросив цены, снять неугодного? Прунскене (или Рыжкова?), Собчака (или Попова?). А нужно будет — и Горбачева, и Ельцина! Любого, кто неугоден. И не уместно ли будет здесь вспомнить о стратегии напряженности, разыгравшейся в Италии, которая в 70-е годы слишком уж быстро начала «розоветь» (как и Литва в результате бездарной деятельности Ландсбергиса)? Тогда была включена ЦРУ так называемая стратегия напряженности, были внедрены свои люди в радикальную часть красного движения. Созданы террористические организации — «красные бригады», и их стали использовать для провокаций, с тем, чтобы сбить рейтинг левых социалистических сил, консолидировать правых, свергнуть центристов. (А если сильно будут сопротивляться, то и убить. Вспомним пример Альдо Моро!) Но вернемся к Литве: стекла били, двери снимали, кипятком поливали рабочих, цены меняли, Прунскене скидывали… Это все шелуха, а главное, на всю страну и весь мир объявили, цитируем: «Пьяные на свое православное Рождество, русские предприняли попытку сбросить законное правительство литовского народа».

Так, значит, готовили заранее дату и «отжимали» из нее все, что могли. И кто же подлее: задавленная, годами живущая в бараке женщина, с ее непристойной бранью, или рафинированный интеллектуал, все это вот так просчитавший?

Тогда же, 8 января, начался «телемарафон Ландсбергиса». Он кричал, вещал, проклинал, взывал, как талантливый актер, по заранее заготовленному сценарию. Он выступал неоднократно. М.С. Горбачев на Верховном Совете СССР говорил правду. В эфире тогда действительно творилось нечто чрезвычайное. Была надавлена до предела главная педаль — национальная. Был детально описан весь ужас советской оккупации, народ призвали к героическому самопожертвованию: «Tot не литовец, кто не прольет кровь». На место идей демократии, рационального экономического механизма, вхождения в мировую цивилизацию вдруг оказались вброшены идеи, близкие по духу к классическому национал-социализму: «Одна земля, одна кровь, один фюрер!» За этим — пошли. Впрочем, не будем преувеличивать стихийный характер такого принятия. Движение из Каунаса в Вильнюс было стимулировано как денежно, так и наркотиками и алкогольными напитками. Принадлежа к каунасскому клану, Ландсбергис искал опоры на своей, так сказать, территории, призывая своих людей.

Включено было все — от республиканской «теневой» экономики до насилия и прямого обмана. По свидетельству очевидцев, литовских детей свозили к месту будущей катастрофы — из детских домов Варене, Тракая и Укмерга. Не желая, естественно, называться (и имея на это право, в отличие от членов Комитета национального спасения Литвы), рядовой литовец рассказал нам о том, что его дочь пошла на концерт, после которого ее и других молодых ребят стали зазывать на дискотеку, предлагая автобусы и суля призы. Дискотека, естественно, обещалась бесплатная. Их привезли в район будущего кровопролития (которое уже планировалось!), вбросили в толпу.

Склонимся перед человеческим горем. Перед невинными жертвами всех этих политических игр! И спросим себя, хотим ли мы, чтобы по всей стране наших парней и девушек под аккомпанемент красивых слов и призывов на дискотеки втягивали в автобусы, вдавливали в толпу и бросали под пули?

ШЕСТОЕ. О ТОМ, ГДЕ БЫЛО РУКОВОДСТВО КПЛ. Вместе с народом, пусть обманутым и спровоцированным, или метаясь между Москвой и Вильнюсом в спецсамолетах, или торча у ВЧ и ожидая высокой команды?

По нашим данным, 8 января руководства КПЛ с народом не было. Организовать стихийный бунт и превратить его в политическую акцию не хотели или, скорее, не могли. Почему? Да по той причине, что митинг КПЛ был запланирован на 9.01. Эти аппаратные рефлексы и составили ту входную информацию, которой прекрасно воспользовалось ЦРУ. И именно 9-го в 16 часов, в соответствии с уже устаревшим (!) на этот момент планом, люди вышли на площадь. И лозунги были написаны заранее, в них — никакой экономики, никакой реакции на цены. Лишь то, что было заложено изначально, по той самой схеме, с которой мы начали наш анализ, — прямая президентская форма правления. Но ведь она уже никого не могла волновать. Митинг был запланирован КПЛ на 16 часов, но в 15 часов рядом, на той же площади, начал свой митинг Ландсбергис. И когда стали говорить заготовленные ораторы от КПЛ, их не было слышно, потому что группа скандирования, выставленная Ландсбергисом, заглушала их речи, а с крыши били в железные щиты люди, подставленные на крышу тем же Ландсбергисом.

СЕДЬМОЕ. О ТОМ, ЧТО СВОЙ ПЛАН ДЕЙСТВИЙ ПОДГОТОВКИ К ПРЕЗИДЕНТСКОМУ ПРАВЛЕНИЮ ИМЕЛИ, КАК МЫ СЧИТАЕМ, И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ. 11 января 1991 года они во исполнение Указа президента СССР об охране союзной собственности взяли под охрану здания партийного издательства и ЦК ДОСААФ, в котором разместился Департамент охраны края[32]. По логике того же 11 января, под охрану должно было быть взято и телевидение. Но захват произведен не был, так как республиканские органы госбезопасности получили информацию, точнее дезинформацию, о том, что якобы «там» находится большой отряд вооруженных «доковцев» (на самом деле объект в тот день практически не охранялся). Это позволило Ландсбергису совершить маневр и действительно перебросить боевиков.

ВОСЬМОЕ. О ТОМ, КАК 11 ЯНВАРЯ КОНГРЕСС ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ СИЛ, КОТОРЫМ РУКОВОДИТ ПЕРВЫЙ СЕКРЕТАРЬ КПЛ БУРОКЯВИЧЮС, НАПРАВИЛ В ВЕРХОВНЫЙ СОВЕТ РЕСПУБЛИКИ УЛЬТИМАТУМ ТРУДОВЫХ КОЛЛЕКТИВОВ И ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ СИЛ.

После истечения срока ультиматума, в котором содержалось требование ответить на обращение президента СССР согласием и немедленно ввести на территории республики действие Конституций Литовской ССР и СССР, было объявлено об образовании Комитета национального спасения Литвы (КНС), то есть, создана параллельная структура власти.

Повторяем: с момента образования КНС его состав не обнародовался, это создавало ореол подпольной организации, неконституционной по своей природе. Повторяем: с самого начала было очевидно, что за КНС стоит КПЛ. Тем самым в любом случае конфронтация развивалась не по схеме «Верховный Совет — против народа», а по схеме «Верховный Совет — против коммунистов».

ДЕВЯТОЕ. О ТОМ, КАК В НОЧЬ НА 13 ЯНВАРЯ В ЗДАНИИ ВИЛЬНЮССКОГО ГОРКОМА КПЛ БЫЛИ ПРОВЕДЕНЫ В НЕРВОЗНОЙ ОБСТАНОВКЕ ОРГМЕРОПРИЯТИЯ ПО ПОДГОТОВКЕ И ВВЕДЕНИЮ ПРЕЗИДЕНТСКОГО ПРАВЛЕНИЯ В РЕСПУБЛИКЕ. По полученным нами данным, спешным порядком готовились рабочие дружины, была отключена связь. Когда в здании горкома собралось несколько десятков рабочих, им вручили заранее подготовленную петицию Комитета национального спасения. В ней содержались требования отставки Верховного Совета республики.

На подступах к Верховному Совету на рабочих с петицией действительно набросились боевики «Саюдиса» и «доковцы» и стали избивать.

ДЕСЯТОЕ. О ТОМ, ЧТО ТЕ ЖЕ ИЗБИТЫЕ РАБОЧИЕ ПО УКАЗАНИЮ РУКОВОДСТВА КНС БЫЛИ НАПРАВЛЕНЫ К ТЕЛЕВИДЕНИЮ И ОДНОВРЕМЕННО КНС ОБРАТИЛСЯ С ПРОСЬБОЙ ОБ ОКАЗАНИИ ПОМОЩИ К НАЧАЛЬНИКУ ВИЛЬНЮССКОГО ГАРНИЗОНА.

По имеющимся данным, подразделения гарнизона и сотрудники госбезопасности республики в захвате телевидения не участвовали. Поздно вечером им был дан отбой. В операции участвовала воздушно-десантная дивизия, находящаяся в подчинении КГБ СССР. Видеосъемка захвата со стороны армейских подразделений не велась, поэтому невозможно восстановить подлинную картину. Есть данные о том, что огонь вели боевики Ландсбергиса, причем не только по десантникам, но и по гражданскому населению, часть которого (как мы уже говорили) привезли либо обманным, либо насильственным путем. Очевидно, что возможность кровопролития была заранее смоделирована со стороны советников Ландсбергиса, так как уже в момент захвата телевидения с автономных радиостанций в эфир пошли заранее заготовленные пленки на различных языках о том, что «в Вильнюсе пролилась кровь и осуществлен военный переворот». Но придать подобным данным статус безусловной истины может только следствие, которое власти Литвы, непонятно, допустят ли, а если и допустят, то это произойдет уже после захоронения жертв трагедии. Так чего же боялись, почему изначально не допустили «чужих»? Если бы все было так, как они стремятся представить, — убеждены, созвали бы специалистов со всех концов страны вовремя, до похорон. Ведь они подтвердили бы «злодеяния войск».

ОДИННАДЦАТОЕ. О ТОМ, ЧТО 11 ЯНВАРЯ СБЕЖАЛИ ИНФОРМИРОВАННЫЕ РАБОТНИКИ, КОТОРЫЕ, ВИДИМО, И ОСУЩЕСТВЛЯЛИ ПЕРЕДАЧУ ДОКУМЕНТОВ ЛАНДСБЕРГИСУ.

Центру тем самым дали понять, что план имевшейся операции известен Ландсбергису. Центр, как мы считаем, отреагировал на это, включив «стоп-кран». Вот почему так «странно» действовали войска. Осталось только объяснить, почему они все же действовали. Имелась (думаем, что провокационная!) информация о том, что телевидение готовится призвать к оружию литовский народ. Внушалось, что с этого «объекта» должен раздаться призыв к ночи «длинных ножей», к избиению политического противника. Ошибочно, думается, было придавать такое значение подобным внушениям. Вряд ли Ландсбергис пошел бы на это, и уж абсолютно, как мы думаем, исключено, что ему дали бы на это санкции его консультанты из ЦРУ. Начнись такое — и он потерял бы все, что «наработал» начиная с 7 января.

ДВЕНАДЦАТОЕ. О ТОМ, ЧТО В РЕЗУЛЬТАТЕ ПОЯВИЛИСЬ (ВМЕСТО ВОЙСК ОКРУГА) УЖЕ ДЕСАНТНЫЕ ВОЙСКА КГБ. Десантникам, срочно брошенным с узколинейной задачей (взять «опасное» телевидение), без рекогносцировки и отработки, был отдан приказ — стрелять только «внутри объекта». Десантники выполнили приказ. Да, после того как был убит их командир, они мало походили на элегантных «бобби». Но думаем, что рано или поздно придется признать, что они тем не менее вели себя в этой чудовищной ситуации более чем достойно. Намного интеллигентнее (если вообще применимо такое слово), нежели, к примеру, «зеленые береты» в ничуть не менее суверенной Панаме. Есть данные о том, что стрельба шла со слишком большой высоты, судя по типу ранений. Есть данные, что стреляли из точек, где вообще никаких десантников не было. А что если эти данные подтвердятся?[33] Что скажут тогда наши демократы, так поспешно все осудившие, так опрометчиво быстро поставившие точки над 1? «Политика» — столь же грязна, как грязны сегодня тротуары Тверской. И этой «даме» можно адресовать слова, сказанные Пьером Безуховым его жене Элен: «Где вы — там разврат, зло!» Эйве, тренировавший «зеленые береты», — профессионал, а не голубь мира. Он «сделает» столько трупов, сколько надо. И там, где надо. Мы его, работающего на другое государство, его, равнодушного и к Ландсбергису, и к Горбачеву, и к русским, и к литовцам, которые для него и его коллег одинаково туземцы, дикари, варвары, не собираемся упрекать. В отличие от наших демократов, вроде бы представляющих наше общее государство.

И — именно в связи с этим — о «прозвищах», которыми награждают нашего президента, законного главу нашего вроде бы общего государства. Нет, речь не «о чести и достоинстве». И не об указах. Речь — о гораздо более серьезных вещах. М.С. Горбачева связывают в этих прозвищах с президентом Ирака. Это не мелочь. Это определенная, очень подлая геополитика. Если Литва — Кувейт, СССР — Ирак, Горбачев — Хусейн, то кто «коалиционные силы»? Тут можно и на уступки (территориальные прежде всего) восточноевропейским соседям пойти, и внушать всем, что в СССР — армия не армия, партия не партия, а все — сплошное беззаконие и терроризм, а Горбачев не контролирует ситуацию. Зачем? Чтобы разыграть Смутное время!

Напомним: это кончилось Мининым и Пожарским. И Царством Польским в составе Российской империи. Вопрос к подлинно демократическим силам в литовском обществе, вопрос к подлинным сторонникам независимого и дружественного России литовского государства: «Вы не ощущаете в этом „хусейновском шабаше“ угрозы суверенитету Литвы, ничуть не меньшей, нежели в трагическом инциденте? Подумайте!»

И, наконец, основной вопрос к нашему обществу, тот вопрос, ради которого и написана эта статья:

Неужели господин Эйве прав и мы с вами — туземцы?

Часть II Только по опубликованным материалам, имеющим свой официальный источник

В статье «Наши начинают и проигрывают ЦРУ», опубликованной в «Московских новостях» (№ 7 от 17.02.91 г.), мы были подвергнуты критике. Отвечать нет сил и времени. И не отвечать тоже нельзя, поскольку произведенный структурный анализ статьи Т. Яхлаковой, где «разбирается» наша публикация «Литовский синдром» («Московская правда» от 1.02.91 г.), позволяет нам утверждать, что мы имеем дело с типичным образцом средней псевдодемократической публицистики. А раз так, то есть предмет для анализа. Причем такого, который обществу нужен не меньше, а то и больше, чем правда о Литве. Вот мы и совмещаем две эти темы. Основные особенности обсуждаемого жанра, образцом которого является ответ на нашу статью, состоят, по нашему мнению, в следующем.

Первое. Полное отсутствие критики по существу. То есть нет разбора содержания нашей статьи и обсуждения затронутых в ней версий, гипотез и фактов. Это мы классифицируем термином — «антидискуссионность», под которым понимаем категорическое нежелание соблюдать главное правило дискуссии — анализ позиции оппонента, внедрение в логику его изложения. После чего только и должен следовать «разгром» заблуждающегося соперника.

Второе. «Анонимность». Наши фамилии достаточно известны. Мы публикуемся не первый раз, а один из нас — В. Овчинский — даже является не только автором, но и официальным экспертом «Московских новостей», о чем свидетельствует выданное ему удостоверение с печатью и подписью. Таким образом, речь идет об анонимности демонстрационной, являющейся, по всем мировым стандартам, символом… ну, мягко скажем, «антиаристократического», «антиэлитарного» направления в публицистике.

Третье. «Ассоциативная спайка или искусственный контекст». Мы предлагаем на выбор любой из этих терминов. Не будем настаивать на первом, поскольку он по международным нормам классифицируется как психологическая война. Если не автору публикации, то по крайней мере главному редактору газеты известно, что это противоречит канонам международного понимания термина «демократическая печать». Остановимся поэтому на понятии «искусственный контекст». Что это означает? Собираются в «одну кучу» все говорящие о ЦРУ. Депутат Блохин, «Гардиан», Полозков, Алкснис, Язов и авторы «Литовского синдрома». На основании этого делается вывод о том, что все они равны друг другу. Ибо все пишут об одном и том же! О ЦРУ! При этом сознательно не говорится о том, кто из указанных лиц «что именно говорит». Не что — а кто! А поскольку никому из «консерваторов и ретроградов» не запретишь разворачивать эту тему, то любой из авторов, желающих анализировать деятельность ЦРУ всерьез, уже тем самым лишается на это права. Возникает вопрос — не есть ли это вывод ЦРУ из зоны критики? И еще. Всем известно, что лидер «Памяти» Д. Васильев постоянно выступает с критикой КПСС. С такой же критикой выступает и главный редактор «Московских новостей», и ряд крайне уважаемых авторов его газеты, в том числе, например, Е. Боннэр. Позволяет ли это утверждать тождественность Е. Боннэр Д. Васильеву? Мы заранее извиняемся перед Еленой Георгиевной, но считаем, что необходимо продемонстрировать всю абсурдность метода искусственного контекста и всех производных, которые неизбежно возникают, коль скоро этот метод начинает применяться последовательно. Обращаем внимание редактора «Московских новостей» на то, что тенденция к использованию подобного «пути к истине» в его газете нарастает. Мы — профессионалы и можем, разумеется, по заказу (как все работы, проводимые нами как экспертами корпорации) дать ему аналитический материал, показывающий темп этого нарастания и его масштабы. Можем даже выработать рекомендации (договорная цена — 25–50 тыс. рублей). Кстати, напоминаем, что главными любителями такого метода «спаек» были Сталин и Гитлер. Скажем, Сталин указывал на сходные «места» у Троцкого и Каутского и утверждал на основании этого, что Троцкий тождествен Каутскому. Примеров можно привести много. Егора Владимировича с удовольствием приглашаем на спектакль «Стенограмма» театра «На досках», где психотехнологии подобного рода разбираются всерьез. И где мы ставим вопрос о том, что есть психологический террор как предвестник физического.

Четвертое. Прямое доносительство — с обвинением в том, что мы разыгрываем антипартийную карту. Одновременно с антизападнической! Ну до чего же надо дойти, чтобы приравнять ЦРУ к Западу! Ведь половина западной (и американской) публицистики заполнена проклятиями по отношению к ЦРУ. И ничего, терпят. Только в СССР на этом почему-то лежит табу. Следует ли считать позицией «Московских новостей»: «Кто не с ЦРУ — тот против нас!»? Насчет антипартийности тоже забавно. Мы — члены КПСС и именно поэтому ошибки и просчеты нашей партии критикуем особенно жестко. Но из партии не выходим.

Что касается намека на «сумму» антизападнического и антипартийного, то предупреждаем, что время информационной блокады кончено. И что историю 70-х годов мы готовы рассматривать основательно — без черных дыр и белых пятен, поднимая множество тем и фигур, действующих в то время. Просто считаем, что есть более важные темы.

Пятое. Демонизация противника. Возникает якобы естественный, якобы органичный вопрос: откуда у экспертов имеется такая специфическая информация? На самом деле любой журналист знает, что такой вопрос является грубейшим нарушением профессиональной этики. Но раз уже доказано, что некие безымянные «эксперты» работают в струе Язова-Алксниса, то здесь все позволено. Это страшное заблуждение! Если Егор Владимирович Яковлев не верит в этом автору спектакля «Я!» по повести «Записки из подполья» Федора Михайловича Достоевского, то пусть спросит своего автора, эксперта и, безусловно, авторитетного для него человека — Юрия Карякина, к чему привело это самое «все позволено». Кем бы ни были эксперты, хоть агентами сатаны, но работать с ними следует, хотя бы по форме, как с любыми дружественными тебе демократами — не ради экспертов, а ради себя. Чтобы себя не марать! Ибо кто ты — задающий такие вопросы? Ну, а если по существу, то откуда информация, например, у той же Елены Боннэр? Пусть предоставит, к примеру, главному редактору «Литературной России» свои источники. Смешно, не правда ли? К тому же и «левая демократическая печать» имеет свои источники повсюду: и в армии, и в КЕБ, и в партийной элите. Так пусть расскажет, откуда у нее секретные документы партии? Специальная армейская и политическая информация? Откуда секретные данные у группы «Щит»? И если такая информация есть у них, то не означает ли это, что они все — агенты? КЕБ? КПСС? Армии? И не слишком ли далеко мы с вами зайдем в подобных гипотезах? И, наконец, выводя из-под критики любимое ЦРУ и демонизируя КЕБ, к чему мы приходим? Пусть сам читатель делает выводы. Хотелось бы верить в наиболее благоприятный для газеты «Московские новости» и ее журналиста вариант, а именно, что все это есть не более чем кризис жанра.

Кризис жанра:

— поскольку все настолько перегрызлись, настолько потеряли себя, оголтело оскорбляя противника, что даже любители «Московских новостей» и то в ответ на извергаемую с ее страниц площадную брань раздраженно морщатся;

— поскольку восклицания никого уже не устраивают сегодня, все ищут анализа, профессионализма (и мало думают об источниках);

— поскольку срыв перестроечного процесса налицо, идея демократии дискредитирована, и дискредитирована беспомощностью, несерьезностью, амбициозностью самих демократов;

— поскольку в 260 км от нашей границы идет большая война[34], а деятельность по дестабилизации нашей страны извне, причем с самых разных сторон (не только пресловутое ЦРУ), — это уже совершенно очевидная вещь, чтобы можно было не пожимать плечами по этому поводу;

— поскольку все большее число людей начинает задумываться о том, не пора ли вывести из сферы непристойных, постыдных, «демонических» слов термин «безопасность нашего государства». И обсуждать вопрос безопасности всерьез, на новом уровне, не возвращаясь при этом к идеям «холодной войны».

Вот в чем задача, которую мы решаем. Не возвращаться назад, отчаявшись в том типе движения вперед, который предлагают «Московские новости», «Огонек». Это уже перестроечное ретро, не более.

Ведь, взяв в руки тот же «Огонек», априорно знаешь, что там будет написано. Так зачем открывать? А значит… Значит, надо произвести, как говаривал один немецкий философ, «переоценку ценностей». Их инвентаризацию, сказали бы мы. Понять, где мы находимся, куда идем, как не допустить диктатуру, как не сорвать процесс жизненно важных реформ! И какими они должны быть — эти реформы?

Все это мы и обсуждаем в наших статьях. Для этого пишем. Поэтому нам верят. И дают необходимую информацию. Но не это главное. Главное в том, что если есть профессионализм, стремление и умение анализировать, то никакой специнформации и не нужно. Достаточно той, которая есть в открытой печати. Если располагать ею во всей полноте и иметь инструменты анализа. Ну хотя бы задействовать имеющиеся в тех же «Московских новостях» персональные компьютеры. А вот насчет их программного обеспечения — это, простите, наша деловая тайна. И лучше бы «Московским новостям» обратиться в этом плане за помощью, если не хотят потерять тиражи. А мы поможем, поскольку никакой ностальгии по предшествующему периоду не испытываем, демократию любим и готовы бороться за нее до конца. Только без тех перечисленных нами «пунктов», которые, если называть их своими именами, и есть те же тоталитарные замашки, но уже «левой» прессы. Выворачивать наизнанку застой, а то и нечто более страшное… Вот тут нам с «левыми» не по пути. А кое в чем — мы едины. Но надо не воевать, а объединяться. На поле необходимости, сохраняя волю к реформам, менять курс. На поле необходимости идти от эмоциональной публицистики к профессионализму и жесткости. На поле необходимости признать кризисом жанра погоню за легкой демопопулярностью. Признать и срочно изменить жанр.

Пройдем еще раз по основным позициям «Литовского синдрома», делая остановку на наиболее «скользких» местах. И факты, только факты, свидетельства.

Мы выдвинули предположение, что этот акт следует рассматривать как приводной ремень дестабилизации со стороны Ландсбергиса и его окружения. Неожиданностью для нас стало недавнее признание Казимиры Прунскене, которая после отставки в одном из своих интервью заявила: «…руководство парламента знало о повышении цен. И сроки, и уровень как закупочных, так и розничных цен. Как и то, что есть договоренность об этом с Латвией и Эстонией. Планировали сделать это 5 января, но по просьбе представителей торговли отложили до 7-го, так как им переоценку удобней провести в выходные дни.

Так что не может быть и речи о том, что руководство парламента об этом не знало. Вечером, накануне обсуждения на Верховном Совете уже произведенного повышения цен, В. Ландсбергис участвовал во встрече руководителей правых партий, и было видно, что он определился. Было принято решение на завтрашнем заседании поднять два вопроса: приостановить повышение цен и высказать недоверие правительству…

Хочу обратить внимание на один кажущийся парадоксальным момент. Для свержения правительства суперпатриотически настроенные радикалы использовали толпу, организованную КПСС, „Единством“ и другими организациями (смеем утверждать, что „Единством“. — Авт.), явно выступающими против независимости Литвы. Но это логично, так как и для тех, и для других первичная цель — власть, а лозунги — средство…

Нет сомнения в том, что заранее готовился удобный предлог для свержения правительства. Не настроение людей привело к нашей отставке, а преднамеренные действия определенных деятелей. Логично, так как крайности часто сливаются…» («Господин народ». 1990. № 1. С.7).

Казимира Прунскене, которую литовцы называют «наша железная леди», «наша Маргарет Тэтчер», не может не вызывать симпатии как женщина и уважения как политик «новой волны». Но еще в начале апреля прошлого года стало ясно, что Прунскене обречена на поражение в политических играх и ее заслуги перед «Саюдисом» будут ей же поставлены в вину. Судьба «железной леди Литвы» была решена в газете «Республика», где 5 апреля 1990 года была опубликована карточка агента КГБ Литовской ССР Казимиры Прунскене под псевдонимом «Шатрия». Там же было опубликовано анонимное письмо следующего содержания:

«…Не секрет, что КГБ разваливает „Саюдис“ и другие неформальные движения изнутри, внедряя своих агентов. При зарождении „Саюдиса“ в него была послана Казимира Прунскене. На КГБ она работает уже с 1980 г. Ее подпольная кличка — „Шатрия“ (псевдоним). В целях конспирации ей предоставлены самые большие полномочия, такие, как возможность на всех уровнях гласно ставить вопрос о независимости Литвы и сепаратизме ЛКП. Пока она в основном только „информирует“. Главную свою работу начнет, когда будет заменено правительство, его состав. О других информаторах — позднее. Наши сведения 100-процентные, как и об архивах. Эта информация попасть обратно в КГБ не может, как вы понимаете, по известным причинам». Подпись: «Сотрудник КГБ».

В той же публикации было интервью с самой К. Прунскене. Приведем некоторые выдержки:

Корр. …Сотрудники КГБ четко пользуются старыми методами. Так как же на самом деле: приходилось или нет с ними сталкиваться?

К.П. Моя совесть чиста. В каждом учреждении были свои кураторы, которые постоянно интересовались происходящим. Но я, общаясь с ними, никогда не опускалась до их уровня, не жаловалась на своих сотрудников, другими словами говоря, не продавала им своей совести за деньги. Никакой оплаты не было. Мое знакомство с ними связано только с поездками за границу.

Корр. А сейчас снова вернемся к обвинениям в ваш адрес: «агент КГБ», «Шатрия». Не боитесь читателей «Республики»?

К.П. Как меня КГБ называет и кем считает — это его дело. Фантазии нет предела, могли и «Зорге» и «Трианоном» назвать…

Согласитесь, данное интервью — весьма сомнительная реклама для премьер-министра «независимой» Литвы. Поэтому у нас есть все основания считать, что Ландсбергис и его окружение искали случай, моделировали ситуацию, при которой можно быстро избавиться от К. Прунскене.

В ноябре 1988 г. «Лига свободы Литвы» (националистическая организация, до августа 1987 г. действовавшая в подполье) выпустила для своих активистов брошюру «По вопросу свободы Литвы. Надежда и перспективы», где довольно подробно описаны основные этапы оказания внешнего давления на СССР с целью отделить Литву с начала перестройки. Поскольку эти события неизвестны широкому читателю, позволим себе остановиться на них более детально.

«Основным препятствием полного создания федерации народов Европы, — говорится в брошюре, — является СССР, который оккупирует Восточную Европу и Прибалтику. Оккупационные гарнизоны СССР не позволяют Европе объединиться, поэтому основная цель внешней политики Западной Европы — мирными средствами освободить Восточную Европу, государства Прибалтики от советской оккупации, ликвидировать раздробленность Германии. С этой целью государства Западной Европы приняли весьма важные решения, касающиеся освобождения народов Прибалтики».

В 1985 г. Международный трибунал юристов в Гааге обсуждал вопрос о народах Прибалтики. Решение суда таково:

— осуждена оккупация Литвы, Латвии, Эстонии в 1940 г. и 1944–1945 гг.;

— дальнейшее пребывание оккупационных войск СССР есть затянувшееся нарушение норм международного права;

— согласно принципам международного права, действующим в демократических странах, СССР обязан, безусловно, уйти из Прибалтики. Имущество, принадлежащее Советам, оставляется в странах Прибалтики как компенсация за многолетнюю моральную и материальную обиду. Если бы Москва со своими ставленниками подготовила бы референдум в Литве, Латвии, Эстонии — оставаться им в составе СССР или нет, — такой референдум был бы незаконным и бессмысленным актом;

— СССР обязан выселить из государств Прибалтики всех колонистов, переведенных с июня 1940 г. (из Литвы, по решению Гаагского трибунала, должно быть выселено около 400 тыс. русских колонистов). В 1987 г. в Европейском парламенте образовалась Прибалтийская Интергруппа во главе с генеральным секретарем Альгисом Климайтисом. Прибалтийская Интергруппа информирует Европарламент о положении в странах Прибалтики, помогает решать вопрос этих стран. В 1987 г. Европейский Совет дает рекомендации министерствам иностранных дел западноевропейских государств и, таким образом, координирует общую внешнюю политику стран Западной Европы.

Европейский Совет принял постановления, на которых основываются государства Западной Европы в своих отношениях с СССР:

— не признавать аннексию Прибалтийских государств;

— требовать, чтобы СССР прекратил оккупацию Прибалтики;

— требовать, чтобы СССР прекратил в Латвии, Литве и Эстонии национальный и религиозный геноцид, освободил политических заключенных.

«За» голосовали 120 представителей различных политических партий Европы, воздержались все представители коммунистов, против — 0. Напоминаем, что решения Евросовета утверждаются лишь в том случае, если нет голосов против. В нашем случае «против» не было. Таким образом, с 1987 г. государства Западной Европы твердо поддерживают «борьбу оккупированных народов Прибалтики за свободу и независимость».

Кроме того, с 1987 г. в сессиях Европарламента на правах совещательного голоса участвуют представители четырех литовских политических партий. Главный комитет освобождения Литвы (ВЛИК) из США переселился в Европу. Заметна активизация политической деятельности литовской эмиграции, выискиваются новые пути борьбы и поддержки литовского движения сопротивления. Усилиями политиков литовской эмиграции и других прибалтов правительство ФРГ собиралось в 1989 г. аннулировать и публично осудить пакт Риббентропа-Молотова. Того же будут ожидать и от Советского Союза (как мы теперь знаем, ожидания были оправданы. — Авт.)

Осенью 1987 г. конгресс США единогласно утвердил закон, который требует, чтобы любое правительство США всеми возможными мерами боролось за прекращение советской оккупации народов Прибалтики. В конгрессе США действует комиссия, в которой постоянно обсуждается положение в оккупированной Прибалтике и конкретная помощь борьбе этих народов. В июле 1988 г. республиканец Дж. Буш, будучи еще кандидатом в президенты, посетил посольство независимой Литовской Республики в Вашингтоне и подтвердил, что, «когда он станет президентом, США сделают все, чтобы Литва и другие государства Прибалтики были освобождены».

Как можно было убедиться, подготовка к внешнему давлению на Литву была проведена довольно основательно. А с 11 марта прошлого года, и в этом надо согласиться с М. Бурокявичюсом, «Литва была превращена в полигон, на котором с помощью иностранных советников и зарубежных организаций отрабатывались и отрабатываются методики разрушения СССР». О том, что и как творилось на этом полигоне, наш следующий сюжет.

Первая публикация в литовской прессе об Андрюсе Эйва (он же Эйве, он же Эйвайтис, он же Эйтавичюс Эндрюс) появилась под названием «Человек, которого не любит ЦРУ», в газете ЦК комсомола Литвы «Летувос Ритас» 7 марта 1990 г. (т. е. за несколько дней до известного «ночного» отделения Литвы[35]). В ней рассказывалось о «госте» Литвы, бывшем капитане «зеленых беретов» А. Эйва, который воевал в Афганистане на стороне «партизан». В статье рассказывалось о том, что А. Эйва родился 26 октября 1948 г. в Бонне, в лагере беженцев. Он рос среди рассказов о движении литовского сопротивления… Его дед, генерал Казимерас Ладыга, в конце Первой мировой войны сражался против большевиков, в 1925–1926 гг. командовал главным штабом армии независимой Литвы. Еще в юности Эйва узнал, что у «зеленых беретов» есть спецчасти, в одной из них даже знают литовский язык. Чтобы попасть туда, поступил в американскую военную академию в Вест-Пойнте. Закончил курс в 1972 г. и на протяжении последних восьми лет служил в разных частях, специально выбирая те, где лучше подготавливали бы к партизанской войне. Ознакомился с различными видами оружия, подходящими для партизанской войны. Командовал небольшой группой из 12 солдат, которая специализировалась на советском вооружении и тактике.

В конце 1979 г. началась война в Афганистане. Тогда он ушел из армии и отправился в Афганистан, чтобы «помочь партизанам освоить оружие противовоздушной обороны».

«…Он пишет в сенат резолюцию, которую представит сенатору Паулю Э. Тсонгасу, демократу от Массачусетса, и в которой призывает оказать эффективную помощь афганским повстанцам, призывает группы лобби финансировать его операцию. Резолюцию поддержали 99 сенаторов… Эта резолюция была „величайшим в Вашингтоне достижением по делу афганских партизан“». (Из статьи Лесли X. Гелба «Из одной армии в другую», опубликованной в «Нью-Йорк таймс» 25 мая 1983 г.)

Вот такой «герой Рембо» в начале 1990 г. у себя дома в Вильнюсе (Эйва в 1989 г. женился на гражданке Литвы) собирал за «чашкой чая» бывших литовских «афганцев». Как потом оказалось, далеко не из добрых побуждений, а подбирая надежных помощников для ведения «партизанской войны» уже на территории Литвы.

Уже в последний наш приезд в Вильнюс на глаза попалась газета «Форум» от 29 января 1991 г., в которой была опубликована статья «„Коктейль“ в пять часов утра», где американец Эйва отвечает на вопросы корреспондента:

Корр. С какого времени вы снова в Литве?

Эйва. Во второй половине декабря приезжал сюда в отпуск. Правда, планировал встретиться с господином А. Буткявичусом (директор Департамента охраны края ВС Литвы. — Авт.).

Корр. Надеялись ли вы на такие события в Литве?..

Эйва. Эти события меня удивили, но вместе с тем и заинтересовали. О таких вещах я имею понятие, поэтому думаю, что мог бы быть полезным Литве…

…В субботу утром пришел домой, поспал, а затем двое суток провел в Верховном Совете. Ночь была страшной — ничего не было организовано должным образом, много страха, от телебашни запахло кровью… В пять часов утра в здании парламента было девять винтовок на 803 добровольца. Семь — малоэффективные охотничьи, 1 — времен Первой, 1 — Второй мировой войны. И еще какой-то заржавленный пистолет… Это было все, что имели против танков и бронемашин… Затем понемногу в здание начало прибывать (откуда? — Авт.) более серьезное оружие. Утром в воскресенье появились автоматы, карабины, увеличился запас гранат. Тогда начали готовить «Молотов-коктейль». Мне сегодня один офицер сказал: «Андрюс, ты много сделал, но самая большая заслуга — „коктейли“».

Корр. Даже в наше время это все еще серьезное оружие?

Эйва. Когда лучшего нет… Венгры такими «коктейлями» уничтожили две советские бронетанковые дивизии… «Бутылочки», как утверждают специалисты, эффективны против БТР, БМД, против БМП эффект меньше, против Т-72 еще меньше, но действуют.

Корр. Вы считаете, что именно люди, собравшиеся вокруг, защитили парламент?

Эйва. Не только это. В тот вечер планы не удались, так как силы зла не собрали всех компонентов — политических и других… Они были готовы в воскресенье утром, но испугались не только толпы, но и подготовленных нами «коктейлей». И серьезного оружия уже имели около 100! Многие из них (из тех, кто охранял парламент. — Авт.) позже вышли из здания и заняли хорошие позиции. Если бы сейчас был нанесен удар по парламенту, то внутри жертв было бы намного меньше, а отпор был бы несравненно сильнее…

В статье мы указали, что Эйва — далеко не единственный гражданин США, непосредственно «вклинившийся» и влиявший на процессы в Литве. Мы назвали их примерное число: 100 человек. Теперь мы думаем, что их было гораздо больше. Называли мы и еще одного конкретного человека — Линаса Коялиса. Интерес представляет уже сама биография этого человека, почерпнутая нами из литовской и зарубежной прессы. Родился в 1955 г. в США в семье литовских эмигрантов. Родители выехали в Германию из Литвы в 1944 г., вместе с немецкими войсками. В 1976 г. окончил с отличием Калифорнийский университет. В 1978 г. руководил Комитетом прибалтийцев. В 1982 г. Коялис работает в Пентагоне. С мая 1983 г. — помощник президента США Р. Рейгана по этническим меньшинствам и католическому населению. С ноября 1985 г. — специальный помощник Рейгана по связям с общественностью. Возглавлял отдел Белого дома по вопросам политики и проблемам обороны США.

Чем Коялис занимался в Литве? В феврале 1990 г. оказывал руководству Верховного Совета Литвы методическую помощь в подготовке к выходу из СССР, организации военизированных отрядов «шаулистов», Департамента охраны края, служб безопасности, таможенного контроля на границах Литвы… Достаточно? Вновь посетил Литву в декабре 1990 г. по приглашению «Саюдиса». Чем занимался? Нетрудно догадаться.

Но есть еще и третья, не менее колоритная фигура — Уильям Хаф. Также гражданин США. Тоже относительно молодой — 1956 г. рождения. 31 марта 1990 г. в МИД СССР первому секретарю посольства США в Москве Дж. Шумейкеру было указано на неприемлемость деятельности граждан США У. Хафа и уже известного нам Л. Коялиса, которые функционировали в МИД Литовской ССР как помощники В. Ландсбергиса по вопросам «непризнания».

После демарша МИД СССР Хаф пояснил, что прибыл в Вильнюс 12 марта 1990 г. по визе как частное лицо по ходатайству МИД Литвы «для оказания деловых и юридических консультаций». Хаф принимает непосредственное участие в разработке проекта Конституции «независимой Литвы» и в подготовке документов для МИД Литвы, в которых обосновывается «законность» установления независимости. До Вильнюса У. Хаф длительное время находился в Польше и консультировал «Солидарность».

А теперь вопрос к «литовским патриотам». Можно ли достичь независимости от одной страны, попав в полную зависимость к другой? И еще. Куда исчезает национальная гордость и как происходит превращение в туземцев, которых обучают изготовлению бутылок с зажигательной смесью? И написанию собственной «независимой» Конституции? А может, на это В. Ландсбергис ответит народу? Может быть, он как президент «суверенного» государства объяснит своим гражданам, почему в литовских газетах публикуется универсальная инструкция ЦРУ для стран Восточной Европы и СССР по общественной обороне под названием «Выжить, не сгибаясь (прочти и передай)» («Согласие», № 5, 29.01–04.02.1991)?