Алая чалма

СУЛЛОН

Чтобы избежать ссор с местными псами, он обогнул несколько стоящих на отшибе дворов и, убедившись, что ни одна дворняга не оскорбила его своим лаем, затрусил по кишлачной пыльной улице. Остановился у колодца с каменным желобом, наполненным водой. К желобу приковылял осел. Суллон, глядя на него исподлобья, прорычал негодующе. Осел потянулся было к воде, но, послушно вскинув морду, виновато косясь фиолетовым глазом на седого чабанского пса, подождал, пока тот утолит жажду.

Наконец, отдышавшись, Суллон хлебнул несколько глотков воды длинным малиновым языком и рысцой побежал к почте. Он привычно толкнул дверь лапой и бесшумно вошел. Положив на прилавок передние лапы, просунул в оконце морду, на которой все еще поблескивали светлые капли. Видя, что работницы, занятые своим делом, его не замечают, гавкнул. Женщины вздрогнули и, узнав Суллона, рассмеялись.

— Минута в минуту прибегает, будто по часам сверяется, — сказала одна из них и подошла к полке, на которой пестрели сложенные стопками журналы, газеты, письма, и стала перебирать бумаги, отыскивая что-то.

Наклонив голову набок, Суллон с любопытством следил за ее движениями. Потом женщина подала ему сложенную газету. Суллон осторожно взял ее зубами и выбежал на улицу.

За кишлаком начиналась степь. Она казалась ровной, но тот, противоположный ее край постепенно поднимался, переходил в холмы и заканчивался крутыми горами. В траве, уже подросшей после того, как здесь прошли овцы, стрекотали кузнечики, кое-где лохматыми кучками серела душистая полынь. В ее тени, Суллон знал, часто прячутся перепелки. Но не до них ему сейчас, надо спешить. Ветер временами задувал со стороны гор, приносил кисловато-теплый запах овечьих отар. Там, у подножия, паслись овцы.

Суллон не помнит, с каких пор стал нести службу у чабанов. Во всяком случае, деревья, разросшиеся теперь у арыков, в то время были чуть повыше его. А малыши, которые, словно щенята, ползали на четвереньках, давным-давно уже стали джигитами.

Суллон остановился и посмотрел на горы. Вон они стоят, вершинами уткнулись в небо, такие же, как были, не стареют горы. А Суллон уже стар. Ему не под силу теперь с легкостью, как прежде, перескочить через широкую расщелину. Или схватиться с волками один против троих…

Суллон задержался у лисьей норы. Выгреб из нее лапой землю, обнюхал. Передернув испачканным в земле носом, чихнул и побежал дальше.

Вдалеке, на небольшом пригорке, опершись на длинный посох, маячит чабан. А вокруг пасутся овцы. Издали они неподвижны, похожи на разбросанные по склону разноцветные валуны. Суллону надо убедиться, не отбилась ли какая-нибудь резвуха от стада. Бывает такое, а серый ворюга тут как тут. Удобней взяв газету, Суллон свернул в сторону и побежал, раздвигая грудью чертополох и бурьян, обвитый повиликой. Но не успел сделать и нескольких шагов, как бурьян зашевелился, послышалась какая-то возня и непонятное взвизгивание. Суллон замер и насторожился. Из зарослей травы, обгоняя друг дружку, кубарем выкатились три пушистых щенка. Суллон удивился, даже газету выронил. А щенки, не спуская с него глазенок, виновато завиляли хвостиками. Потом опрокинулись на спины и, задрав лапки, стали с ним играть. Суллон наклонился, пытаясь поймать старшего за ухо и задать ему трепку. Но щенки вскочили и опрометью разбежались в разные стороны. И в ту же секунду Суллон услышал сухой шелест бумаги.

Щенки схватили газету зубами и рвали ее на куски — играли, отнимая друг у друга. Суллон расшвырял их лапой и выхватил оставшийся клок газеты. С негодованием ощерил зубы на малышей, удивленных, что у них отобрали игрушку, и теперь уже с испорченным настроением побежал к чабанской палатке.

Невидимая рука отстранила изнутри полог, и из палатки вышел Раджаб, нетерпеливо дожидавшийся последних новостей. Третьего дня весь мир облетело известие: в космос запустили пилотируемый транспортный космический корабль «Союз-15». Теперь Раджабу хотелось знать, вернулся ли экипаж благополучно на землю или все еще там, в космосе?.. Интересно, как себя чувствуют космонавты Сарафанов и Демин? Об этом сейчас все люди земли беспокоятся. Сидят у приемников и ловят позывные космического корабля. А тут, как нарочно, в спидоле сели батареи…

Пес, чувствуя вину, подполз к Раджабу на брюхе и положил у его ног куски газеты.

— Ну, что же это ты? — укоризненно сказал Раджаб. — Уже и с этим справиться не можешь? В таком случае сам буду ездить на почту на велосипеде! А ты лежи себе на солнышке, отлеживай бока!..

Услышав недовольное ворчание Раджаба, из палатки высунулся Анвар. Раджаб с таким усердием честил пса, что мальчик рассмеялся, сверкая зубами, побелевшими, как мрамор, от кислых и сочных кореньев риваджа, что растет у скал.

— Зря его ругаешь, Раджаб-ака, — сказал он сквозь смех. — Можно подумать, вы научили его человеческому языку!

— Он все понимает, дьявол этакий! Ты глянь, как уши поджал — обиделся…

Суллон, искоса поглядывая на Раджаба, поплелся к палатке, лег у входа, положив голову на лапы.

Раджаб взглянул из-под ладони в сторону пасущихся овец. Потом, обращаясь к псу, сказал:

— Вон идет Саттар-ота, сейчас начнет расспрашивать, какие дела в мире творятся. Что я ему скажу?.. Клочки и те не все принес, ай-яй-яй…

Анвар натянул сапоги и вышел из палатки. Посмотрел в ту сторону, куда глядел, приложив ладони к бровям, Раджаб. Дед торопился — полы его чапана развевались от быстрой ходьбы. Старый чабан что-то крикнул издали и помахал рукой. Откуда-то налетел ветер и унес его голос в долину. Раджаб с Анваром ничего не расслышали. Следующий порыв понесся вдогонку за первым, непочтительно затеребил бороду Саттару-ота, стал трепать одежду. Старик плотнее запахнулся и, подавшись вперед, зашагал еще быстрее.

— Надо скорее загнать овец в овчарню! Дождь будет! — крикнул Саттар-ота, подходя. Обернувшись, он пристально поглядел на горизонт. — Дождь будет, — повторил он. — Скоро стрижка. Если овцы намокнут, шерсть потеряет шелковистость…

Анвар напряженно вглядывался в ту сторону, куда смотрел дед, но ничего не увидел.

— Откуда быть дождю, дедушка? — спросил он удивленно.

— А во-он тучка, словно дымок, видишь? Она только издали кажется маленькой. Ветром ее сюда гонит… Дождливая в этом году весна, пастбища тучные будут… Ну пошли, джигит, коль чабаном решил стать, — сказал дед и, подмигнув, хлопнул Анвара по плечу. — Давай скорее загоним овец, помоги-ка…

Они заспешили в сторону разбредшихся по склону овец. Суллон бежал впереди. Ветер раздувал то справа, то слева, взъерошивая на нем шерсть. Раджаб и Анвар стали обходить отару, сгоняя ее в кучу. Потом Раджаб сунул в рот два пальца и несколько раз пронзительно свистнул, сзывая остальных чабанских собак.

Донесся приглушенный ветром голос Саттара-ота:

— Суллон, такку! Такку! Суллон!..

Суллон тут же понял, чего от него хотят, метнулся в середину отары и стал выгонять оттуда старого козла-вожака с закрученными, как бивни мамонта, рогами. Козел с необыкновенной легкостью носил такую тяжесть на маленькой красивой голове. И умел ими ловко действовать, если была необходимость. Но к повелениям Суллона за годы своей службы вожаком он привык и знал, что бессмысленно проявлять в подобных случаях излишнее упрямство. Поэтому послушно, но горделиво, не теряя достоинства, вышел из стада и, погромыхивая колокольцем на шее, направился к кошаре. Овцы заспешили за ним. Суллон ступал рядом с вожаком. Ветер подгонял их и дыбил на спинах шерсть: на белой спине вожака — длинную и волнистую, а на спине Суллона — темно-серую, будто стриженую.