Александр Македонский и Атропат

12. Визит Александра в Мидию: Багистан и Нисейские поля

Александр из Пасаргат, прибыв в Сузы, отослал сопровождавшего его Атропата в Мидию [Arr. An., VII, 4, 1], хотя намечалась свадьба дочери Атропата с ближайшим соратником Александра — Пердиккой. По всей вероятности, Александр уже тогда решил совершить визит в Мидию и там провести осень. Атропату следовало тщательно подготовить этот визит. Важнейшей задачей Атропата на данном этапе было доведение до широких масс Мидии справедливость и гуманность решений Александра как при наказании провинившихся македонских генералов и солдат, так и мятежного Бариакса с его сторонниками.

В августе 324 г. Александр из Суз, через Опис [Опис находился в 30 километрах к югу от современного Багдада], отправился в Мидию, конечной целью имея в виду столичный город Экбатану [Arr. An., VII, 15, 1–3].

Совершая визит в Мидию, Александр, конечно, помнил, что мидийцы во всех трех ахеменидско-македонских битвах воевали против него. Он помнил и то, что Дария после Гавгамельской битвы в Экбатане укрывал именно Атропат. Но это уже была история, а время двигалось вперед, и ныне Атропат его приветствует. Александр в данном случае имел целью удостовериться в положительной оценке со стороны мидян его правосудия относительно как македонских генералов, так и мидийского повстанца. Он хотел также удостовериться в преданности сатрапа Атропата, проверить состояние казны, разоренной македонскими казненными генералами [Фор, 1985. С. 99–100].

В период похода Александра Мидия со столицей в Экбатане представляла собой центральную сатрапию, к западу от которой была Малая Азия, а к востоку — Бактрия, Согдиана и Индия [Фуллер, 2003]. В Мидии еще летом 330 г. по поручению Александра разместили македонский военный гарнизон, больше, чем в любой другой ахеменидской сатрапии, в то время как в Египте — 4000, в Вавилоне — 3000, Сузах и Эламе — 3000, Персеполисе — 3000, в Мидии в распоряжении македонских генералов было более половины всех западных войск в Азии: 200 знатных командиров, 6000 македонских пехотинцев, 5000 греческих пехотинцев и 600 всадников.

По дороге в Экбатану Александр отклонился от намеченной дороги, чтобы посмотреть на регион, называвшийся Багистаном/Багастаном (современный Бисутун). О посещении Александром Багистана сообщают Диодор Сицилийский и Курций Руф. В Багистане Александр прошел к ущельям и посетил знаменитые сооружения на равнине перед горами, слывшие садами Семирамиды. Здесь, в Багистане, «обители богов», Александр велел сделать перевод знаменитых надписей, высеченных на скале Кох-и-Парса [Фор, 1985. С. 98–99].

О Багистане сообщается в связи с деяниями мифической Семирамиды. Семирамида, будучи в Мидии, прибыла к горе Багистан, разбила здесь парк, высекла у подножия скалы свой образ и окружила его сотней охранников. Кроме этого, она высекла на скале следующую надпись на сирийском языке, гласящую, что «Семирамида собрала весь обоз и всех вьючных животных своей армии для того, чтобы с ними подняться с равнины на вершину этой горы». Диодор о Багистане говорит, что это «был дивный сплошной сад, полный всего, что услаждает человека» [Diod, II, 13, 1–2; II, XIII; XVII, CX, 5].

Во время пребывания Александра в Багистанском регионе Мидии Атропат его не сопровождал, а подключился лишь в Нисейских полях. Думаю, это связано с тем, что Багистан был, если можно так выразиться, местом ущемленного персами ми-дийского самолюбия.

Как сообщает Геродот, мидийский царь Фраорта из династии Дейоков покорил Персиду, включил ее в состав Мидийского царства, и более 100 лет мидийцы правили Персидой. Лишь в 550 г. до н. э. правитель мидийской провинции Персиды Кир, известный по источникам как Кир Великий, сумел вооруженным путем сместить династию Дейоков и прийти к власти. Так начиналась история Ахеменидской империи, вплоть до времен Александра называемая чаще всего как «медо-персидская» или «персо-мидийская».

Уступив в кровавом противостоянии первенство власти персам, мидийцы не забывали о своем великом прошлом и, воспользовавшись отсутствием в стране персидского царя Камбиса, сына Кира II, в 522 г. до н. э. подняли восстание. Вождь восстания, мидийский маг Гаумата, провозгласил о восстановлении независимости Мидии здесь, в Багистане (в некоторых источниках упоминаются Нисейские поля). Придя к власти, мидянин Гаумата разослал вестников ко всем подвластным Ахеменидам народам, объявив освобождение их от податей и военной службы, что фактически означало предоставление независимости, наряду с Мидией — Эламу, Ассирии, Египту, Парфии, Маргиане, Сака [Hdt. III, 67]. Установив свою власть, Гаумата царствовал семь месяцев (2 апреля 522 г. — 29 сентября 522 г. до н. э.), а сирийский автор Бар-Эбрей во «Всеобщей истории» сообщает, что правили «два брата-мага в течение 14 месяцев» [Сирийские источники, 1960. С. 65]. Тем не менее персам удалось убить мага Гаумату, подавить восстание и восстановить власть Ахеменидов во всей империи. Как сообщает Геродот, «все азиатские народы, кроме самих персов, горько оплакивали гибель» мага Гауматы [Hdt. III, 67].

Царствующий Камбис умер, не доехав до Персии. Новым ахеменидским царем был провозглашен один из заговорщиков, убивших Гаумату, 28-летний Дарий. Утвердившись в качестве полноправного царя Ахеменидской империи, Дарий I увековечил свою победу. На территории древней Мидии, в регионе Багистана, на отвесной скале, на высоте 105 метров от дороги, соединявшей Вавилон и Экбатану, по приказу Дария был высечен победный текст и изображения. В тексте приводятся сведения о перевороте и свержении «мага Гауматы» Дарием I, которые существенно дополняют рассказ Геродота об этих же событиях. Барельеф изображает Дария под покровительством бога Ахура-Мазды, встречавшего своих побежденных врагов. Левой ногой Дарий попирает поверженного мага Гаумату, провозгласившего независимость Мидии. За Гауматой изображены еще восемь мятежников, поднявших восстание при восшествии Дария на трон, и непокорный вождь сакского племени тиграхауда. При выборе места для увековечивания своей победы над мидянами и в тексте, выбитом на скале, Дарий применял те же приемы, что и Кир Великий во время завоевания им Вавилона. Дарий увековечил свою победу над мидийцами на скалах, на территории Мидии, на земле покоренного народа.

В Бисутунском тексте, говоря об истоках своей победы, ахеменидский царь Дарий, в частности, отмечает: «Ахура-Мазда мне помог и багаха». М. А. Дандамаев и В. И Абаев понятие «багаха» переводят в значении «другие боги». М. Бойс считает, что под понятием «багаха» Дарий подразумевал меньших божеств, подчиненных зороастрийскому Ахура-Мазде [Бойс, 1988. С. 69–70]. Перевод слова «багах» в виде «другие божества» или «меньшие божества» основывается не на лингвистических данных, а на логике, исходящей из текста. Иначе говоря, есть основания признать, что «багаха» не является словом иранского происхождения.

С нашей точки зрения, «багаха» функционально не были изначально ни «другими богами», ни «меньшими божествами, подчиненными зороастрийскому Ахура-Мазде». «Бага-ха» олицетворял высшее божество мидян до их подавления Дарием. «Багаха» «другими богами» и «меньшими божествами» стали лишь согласно сложившейся у персов традиции. Дарий после победы над мидийским магом Гауматой заимствовал их богов и в записи особо отметил, что его поддерживал не только зороастрийский бог Ахура-Мазда, но и «багахи», т. е. боги самих мидийцев.

Что же представляли собой эти мидийские божества, собранные под названием «багаха»?

В результате исследования нам удалось установить, что словом «багах» древние тюрки (якуты пользуются этим словом до настоящего времени) называли «священный жертвенный столб», который сооружается шаманами для камлания. Старинные багахи обнаруживаются и рядом с древними захоронениями, символизируя дорогу души умершего человека [Данилова, 2012. № 2. С. 80–87]. В целом место расположения ритуального столба «багах» признавалось сакральным, а сам «багах» олицетворял собой главное божество. «Багах» — это не одинокий столб, а сооружение, состоящее из рядом стоящих деревьев, вершины которых связываются друг с другом [Алексеев, 1975. С. 200].

Нам неизвестно, сообщал ли кто-либо Александру о мидийском сооружении «багаха», но установка, посредством которой по указанию Александра был казнен Бесс, слишком напоминала «багаха». Плутарх так описывает казнь Бесса: «Два прямых дерева были согнуты и соединены вершинами, к вершинам привязали Бесса, а затем деревья отпустили, и с силою выпрямившись, они разорвали его» [Plut. Alex. XLIII, 3]. Нам остается допустить, что Бесс, будучи бактрийцем, относился к сако-скифам [Just. Epit. II. Гл. 1], и исповедовал ту же религию, что и мидийские скифо-саки, что и предопределило способ его казни.

В специальном исследовании о разновидностях казни в Древнем мире отмечается, что подобная казнь довольно редкое явление в греческой практике [Тираспольский, 2003]. Тем не менее нам удалось обнаружить в «Истории» средневекового византийского автора Льва Диакона сообщение о казни русского князя Ингоря/Игоря, который был «привязан к стволам деревьев и разорван надвое» [Диакон, 1988. VI, 10]. Суть параллели между этими двумя казнями методом разрыва на две части посредством двух деревьев, заключается еще и в том, что в первом случае греки казнят сако-скифа Бесса, а во-втором — почти 1500 лет спустя германцы казнят Игоря, которого автор сообщения в этом же произведении признает скифом.

Заключая, следует отметить, что Багистан изначально для каждого мидийца был местом сакральным, священным, местом поклонения мидийским языческим богам. После потери независимости в 550 г. Багистан оказался местом, где в 522 г. было провозглашено о восстановлении независимости Мидии, некогда могучего государства. Вскоре здесь же после подавления антиперсидского восстания были казнены руководители мидийского восстания. Через некоторое время по приказу нового персидского царя Дария I здесь же был создан мемориал, известный ныне под названием Бисутунские тексты, в которых восхваляется победа персов и унижается достоинство мидян. Предварительно высказанное желание Александра обозреть этот мемориал и было причиной того, что Атропат решил не сопровождать Александра в Багистане.

Осмотрев Багистан, Александр направился в другой знаменитый регион Мидии, в сторону Нисейских полей. Там к Александру подъехал Атропат, который отсутствовал во время его пребывания в Багистане. Нисейские поля знамениты тем, что являются местом, «где паслись огромные табуны лошадей. В старину, говорят, там ходило на свободе до 160 тысяч коней; но когда Александр туда прибыл, их насчитывалось всего 60 тысяч» [Diod, XVII, CX. 6]. Александр учредил конский завод в Мидии [Hammond, 1998. Р. 425. Not. 64]. Македонские аристократы любили лошадей нисейской породы, которые завозились в Македонию во время персидского правления [Nawotka, 2010. Р. 10]. В. В. Тарн считает, что большое число нисейских коней были присвоены македонскими генералами, казненными Александром [Tarn, 1979. Р. 109].