Александр Македонский и Атропат

5. Поездка Александра в Сатрапену/Атрапену/Атропатену

В Гавгамельской битве, оказавшейся решающей в судьбе Ахеменидской империи, Атропат командовал мидянами, вместе с которыми были кадусии, албаны и сакесины [Arr. An., III, 8, 4]. Мидийцев в Гавгамелах было «10 тысяч всадников и 50 тысяч пехотинцев», «50 серпоносных колесниц», мидийская конница стояла сразу за Дарием [Curt, III, 2, 4; III, 12, 12; III, 9, 1–5]. В середине сражения Александр послал в наступление свою кавалерию: она устремилась непосредственно к Дарию. Царь Дарий, как и в предыдущей битве, запаниковал, бежал с поля боя, хотя его отряды ещё сражались и исход сражения был вовсе не определён [Bosworth, 1994. Р. 814]. Александр в свою очередь решил преследовать его. Однако на следующий день, когда Александр подошел к ближайшему значительному городу Арбелам, оказалось, что Дарий изменил свой маршрут. Он в сопровождении части своей армии, высокопоставленных сторонников, в том числе ближайшего родственника, сатрапа Бактрии Бесса, сатрапа Арии Сатибарзана, руководителя мидян Атропата [Дройзен, 2011. С. 230, 231], а также наемников, свернул с основной дороги и направился в Мидию. В Мидию Дарий бежал потому, что, по его расчетам, Александр после сражения направится в Сузы и Вавилон: места там сплошь заселены; дорога для обоза нетрудная, а Вавилон и Сузы представляются, конечно, наградой за невзгоды и трудности войны. В Мидию же пройти большому войску трудно [Arr. An., III, 16, 2].

Александр, прибыв в Арбелы, обнаружил царский дворец с казной, откуда взял «4 тысячи талантов и, кроме того, много ценных одежд». Но долго здесь не задержался «из-за повальных болезней, распространившихся от разложения трупов, лежавших по всем полям». Как и предполагал Дарий, Александр также свернул с дороги, но направился не за ним в Мидию, а в Вавилон, считая его захват политически важным. Армию Александра местные жители Вавилона вышли приветствовать под предводительством ахеменидского сатрапа Мазея, своих жрецов, с дарами и с готовностью сдать город и городскую казну. Александр с удовлетворением принял этот шаг Мазея, считая, «что столь знатный, столь опытный и прославленный в недавних сражениях муж может своим примером побудить к такой же сдаче и других [Curt, V, 1, 10; V, 1,11; V. 1, 17–23; V. 1, 18]. В Вавилоне Александр восстановил храм бога Бела, особенно чтимого вавилонянами [Arr. An., III, 16, 1–8].

Курций Руф сообщает, что после мирного покорения Вавилона и некоторого пребывания там «прибыл он (Александр) в страну Сатрапена» [Curt, С. 426].

Представленный в этой главе сюжет приводится у двух авторов, при этом регион, куда Александр направляется после покорения Вавилона, Курций Руф называет Сатрапена, а Диодор — Ситакена.

Разница в названиях этого региона, естественно, вызвала разночтения. При этом фразу «страна Сатрапена» ожидало несправедливое отношение со стороны ряда издателей, которое в итоге привело к полному игнорированию авторских прав Курция Руфа. Это вынуждает нас остановиться на этой проблеме несколько подробнее.

О наличии страны под этим названием, а именно Сатрапена, наряду с Курцием Руфом, сообщают Полибий и Плутарх. М. Шоттки говорит, что ранние исследователи утверждали, что название «Сатирапеос» Полибия является опиской и считали, что под ним скрывается понятие «Атрапеос/Атрапатена». Уже с начала XX в. этот вопрос перестал быть предметом дискуссии, так как это мнение было принято в науке [Schottky, 1989. S. 66].

Мы считаем своим долгом подчеркнуть, что дискуссия на самом деле завершена лишь частично. Сообщения Полибия и Плутарха о «Сатрапии, Сатрапиях» без особых дискуссий были идентифицированы с понятиями Атропатена и атропатии, в то время как иная судьба ждала сообщение Курция Руфа о «стране Сатрапена».

Исследователи выявили и систематизировали более 123 рукописей произведения Курция Руфа, которые относятся к IX–XI вв. При этом не все рукописи располагают полным текстом. Исследуемый нами раздел содержится в 6 фондах: B. Codex Bemensis (X в.); F. Codex Florentinus (XI в.); L. Codex Leidensis (X в.); P. Codex Parisinus (IX в.); S. Schedae Vindobonenses (X в.); V. Codex Vossianus (X в.), в рукописях которых указанная страна записана в форме «Satrapene, Satrapaene, Satrapea». Никакой другой версии названия в рукописях Курция Руфа не присутствует. В комментариях к изданию C. Lucarini, также подчеркивается, что во всех рукописях написано «Satrapena-Satrapaen» [Curt, 2009. P. 110].

Первое печатное издание произведения Курция Руфа было осуществлено издательством Vindelinum Spirensem в 1470 г. в Венеции, на латинском языке [Curt, 1824. P. 235]. В этом издании написано «Satrapena» без каких-либо комментариев. В 1519 г. Курция Руфа издал знаменитый Эразм Роттердамский, который также однозначно написал «Satrapena». Учитывая многочисленность изданий этой работы, мы ограничились лишь подбором нескольких книг, изданных в 1630, 1670, 1733, 1734, 1744, 1829, 1843, 1847, 1854, 1867 гг., в которых страна упоминается в форме «Satrapena», а издатели или считают излишним приводить какие-либо комментарии по этому понятию, соглашаясь с Курцием, или же, не соглашаясь, отмечают, что страны Сатрапена не существовало [Curt, 1630; Curt, 1670; Curt, 1733; Curt, 1734. P. 195; Curt, 1744; Curt, 1843. P. 138; Curt, 1847; Curt, 1867; Curtii Rufii, 1854].

Идею сменить в изданиях Курция Руфа понятие «Satrapene» на «Sitacene» впервые высказал Glareanus Henrici. В перечне печатных книг Курция Руфа имя Glareanus Henrici впервые упоминается в книге, изданной в 1575 г. в Базеле [Curt, 1824. Р. 382]. К сожалению, нам не удалось обнаружить какие-либо его личные разъяснения по этому поводу, но ссылающиеся на него отмечают, что смена понятий осуществляется в связи с тем, что сообщение Диодора о названии Ситтакена якобы вызывает больше доверия. Немецкий филолог и историк Фрейнсгейм (Joh. Freinsheim, 1608–1660), комментарии которого приводятся в русскоязычном издании от 1801 г., отмечает, что Курций Руф не прав, «страны Сатрапене нигде не бывало» [Curt, 1801. Р. 426], «у Диодора справедливее написано Ситтацина/Ситтакена» [Curt, 1801. Р. 426]. Русскоязычная версия Курция Руфа, на которую мы в данном случае ссылаемся, основывалась на латиноязычном издании (Страсбург, 1648 г.) Фрейнсгейма. Несмотря на стремление ряда исследователей и издателей исключить из научного аппарата топоним «Сатрапена», на протяжении XVI–XIX вв. это не удалось. В то же время из обнаруженных нами печатных работ Курция Руфа издание 1867 г. оказалось последним, где в основном тексте написано «Сатрапена». Лишь в XX в. понятие «Сатрапена», можно сказать, перестало упоминаться в изданиях Курция Руфа и было заменено топонимом Ситакена.

Каковы особенности сообщений о регионе Ситакена, который пытаются противопоставить названию Сатрапена? Наиболее раннее упоминание о регионе Ситтака встречается у Ксенофонта, который локализирует его «отстоящей от реки Тигр на 15 стадий» [Xen. Anab. II, 4, 13]. Диодор в свою очередь дважды упоминает регион под названием Ситакена. В первом случае, когда Александр сразу после покорения Вавилона, осенью 331 г. до н. э., «двинулся дальше и через 6 дней достиг области ситакенов» [Diod, XVII, LXV], а во-втором случае, когда после возвращения из Индии он в 325 г. до н. э. с войском выступил из Суз, перешел Тигр… сразу же пройдя за 4 дня Ситакену, он вошел в так называемые Самбаны». Страбон несколько раз упоминает регион Ситакена. При этом он дважды говорит: «Аполониатида, которую древние назвали Ситакена» и «часть Вавилонии, которая прежде называлась Ситакеной, а впоследствии Апполониатидой». При третьем упоминании Страбон приводит всего лишь природные возможности Ситакены, не оговаривая какие-либо иные данные [Strabo, XI,13,6; XIV, 3, 1–2; XVI, 1,17].

Полагаясь на сообщения Ксенофонта, Диодора, Страбона, а также Курция, мы попытаемся определить схожесть и отличие регионов, упоминаемых в источниках под названием Ситтака-Ситакена, и сгруппировать их с точки зрения изменения названия, причастности к реке Тигр, отдаленности от Вавилона и похожих природных условий.

В первую группу мы включаем местности, которые (судя по двукратному сообщению Страбона) были «частью Вавилонии», в древности назывались «Ситакены», а впоследствии стали «Аполониатидами». В эту же группу нами включаются диадоровская Ситакена и ксенофонтовская Ситтака, размещенные поблизости от реки Тигр. Аналогичность этих регионов определяется тем, что они были «частью Вавилона», «ранее назывались Ситакеной, а ныне Апологиатидой», располагались в регионе реки Тигр, которая протекала через сатрапию Вавилония. Это можно дополнить тем, что в Гавгамельской битве ситакены были в одном отряде с вавилонянами [Arr. An., III, 16, 7].

Во вторую группу мы включаем Ситакены, которых объединяет подобное описание их природной ситуации, выраженное у Страбона в виде «обширной и плодородной местности» [Strabo, XVI, 1,7], а у Диодора: «в этой земле было великое обилие всего необходимого» [Diod, XVII, LXV, 2]. Во вторую группу мы включаем также сообщение из книги «Some years travels…», где написано, что «Александр направился в Сузы через Ситтакену и Сатрапену», что дает основание считать, что автор эти территории считает раздельными и при выезде из Вавилона, расположенными одна за другой [Some Years Travels, 1677. Р. 248].

О различиях приведенных нами двух групп регионов, которым источники дают схожее название, можно судить и по времени осуществления походов Александра в эти регионы. Эти походы Александра имели разные исходные точки. Диодор, имея в виду поход Александра сразу после покорения Вавилона осенью 331 г. до н. э., говорит: Александр, выехав из Вавилона, лишь «через 6 дней достиг области ситакенов» [Diod, XVII, LXV, 2]. Арриан, имея в виду этот же поход, ничего не сообщая об остановке Александра в Сатрапенах, отмечает, что дорога «из Вавилона в Сузы» у Александра заняла 20 дней [Arr. An., III, 16, 6–7]. Во втором случае Диодор сообщает, что Александр «с войском выступил из Суз, перешел Тигр… сразу же пройдя за 4 дня Ситакену, он вошел в так называемые Самбаны» [Diod, XVII, CX, 3–4]. Сообщение Арриана о 20-дневном походе Александра расшифровывается по следующей схеме: 6 дней путь из Вавилона в Ситтакену/Сатрапену, 4 дня из Ситтакены/Сатрапены в Сузы и 10 дней пребывание в самой Ситтакене/Сатрапене.

Приведенное дает нам основание утверждать, что, возможно, два разных региона упоминаются со схожим названием Ситакена/ Ситтакена. Также возможно, что вторую Ситакену так называли ошибочно. Одна из этих Ситакен (по всей вероятности, после Александра переименованная в Аполониатиду) входила в состав сатрапии Вавилон, которая была расположена в регионе южной части Междуречья (между Евфратом и Тигром). В другой группе Ситакен не наблюдаются подобные проявления, в то же время природная ситуация, выраженная у Страбона в виде «обширной и плодородной местности» [Strabo, XVI, 1,7], у Диодора — «землей, на которой было великое обилие всего необходимого» [Diod, XVII, LXV, 2], роднит их с сообщением Курция о Сатрапене в том, «земля там плодородна, всем обильна и имеет много продовольствия» [Curt, V, 2,1]. Таким образом, наблюдается, что под понятием «Ситакена» первоисточники имеют в виду две разные территории.

Сообщения источников дают нам основание допустить, что при тождественных описаниях регион, объединенный нами во вторую группу, был Сатрапеной, которую первоисточники называли Ситакеной ввиду их приграничного расположения.

Дж. Е. Аткинсон со ссылкой на Бадиана считает схожесть названий результатом «ошибочного толкования». Он говорит, что «Ситакена растянулась на север вплоть до реки Diyala, которая служит в качестве границы с Мидией». С нашей точки зрения, географическое описание, приведенное Дж. Е. Аткинсоном, помогает ответить на вопрос, почему все же произошло «ошибочное толкование» [Atkinson, 1994. Р. 56]. Дело в том, что река Diyala, направляясь с востока на запад в сторону реки Тигр, исторически находилась вблизи границы между Мидией и Манной. К югу от реки Diyala располагалась Ситакена Вавилонской сатрапии, а севернее — мидийский регион Сатрапена, которая являлась правопреемницей бывшего государства Манна. Иными словами, вавилонская область Ситакена и мидий-ская область Сатрапена граничили между собой, что и послужило основой «ошибочного толкования».

Волевым образом изменив название региона, некоторые издатели заодно изменили и его статус. «Страна Сатрапена», а также «область Ситакена», под которыми также имеется в виду этот же регион, превратилась «в сатрапию, называемую Ситтакской» [Curt, V, 2,1], или «Сатрапия Ситакена». Мы считаем невозможным трансформацию понятий «страна» и «область» в «сатрапию» без какого-либо обоснования. Понятие «страна» может отражать историческую традицию, «область» является лишь частью сатрапии. Что касается понятия «сатрапия», то оно сопровождалось обязательными действиями Александра по снятию и назначению сатрапа или его переназначению. В связи с Ситакеной подобные действия не упоминаются. Кроме того, в то время как в александровских источниках часто упоминается перечень сатрапий, в этих перечнях «сатрапия Ситакена» никогда не присутствует. Это означает, что если первую из приведенных нами групп «Ситакен» признать частью сатрапии Вавилона, то другую группу «Ситакен», а, по существу Сатрапену, следует признать частью иной сатрапии.

Таким образом, как выше мы отметили, с легкой руки Glareanus Henrici в современных изданиях предано забвению понятие «страна Сатрапена», и во всех современных изданиях Курция она упоминается в форме «область Ситакена» или «сатрапия Ситакская». Подобный подход не подкрепляется историческими данными. В античных источниках понятие «Ситакена» в качестве региона встречается, по крайней мере, 6 раз, при этом в различных версиях описания, что дало нам возможность судить об их отличиях и утверждать, что речь идет о разных регионах.

С нашей точки зрения, также нельзя голословно опровергать Курция, ссылаясь всего лишь на мнение одного из исследователей, тем более под сомнительным аргументом или вовсе без аргумента. К месту будет отмечено, что современные исследователи считают, что «сложившийся еще в прошлом веке (главным образом под влиянием немецкой историографии) своеобразный “культ” Арриана часто мешает реально оценить степень достоверности других источников». Они же в качестве примера приводят, что сведения Курция Руфа в некоторых случаях выглядят более предпочтительными [Кошеленко, 2000. C. 4. № 1]. Думаю, если уж искать ошибку, она не у Курция, упомянувшего «страну Сатрапена», а у тех, кто вполне реальную «страну Сатрапена» пытается назвать Ситакеной. Издатели же, хирургическим путем сменив понятие «Сатрапена» на «Ситтакена», усугубляют эту ошибку.

Имеются ли иные, кроме Курция, сообщения, подтверждающие наличие «страны Сатрапена»? Если да, то где размещался регион «Сатрапена»?

Наиболее раннее упоминание имеется у автора III в. до н. э. Полибия (200–120 гг. до н. э.), который сообщает о стране EaipansfoiZ/Satrapies и о населении этой страны Eaxpansfoi [Plb. 1923. b. V. 44, 7–45, 5; 55, 3–56, 2]. Все исследователи единодушно идентифицируют эти сообщения Полибия со страной Атропатена и атропатийским народом [Plb. 1872. Vol. 4. P. 14, 66; 1904. Vol. 4. P 41, 198–199].

Далее Плутарх, автор I в., сообщает о населении, называемом им Satrapeni, которых также однозначно идентифицируют с атропатенцами [Dacier, 1822. P. 97; 1823. P. 102].

В эпическом произведении XII в. «The Alexandreis» отмечается, что Александр завершил свои дела в Вавилоне, и далее «герой Марса», под которым подразумевается Александр, остановился в полях Сатрапены и начал здесь военные реформы [The Alexandreis: A Twelfth-Century Epic, 2007]. Понятие «Сатрапена», говоря о походе Александра из Вавилона, использует автор «Всемирной истории» Сэр Уалтер Ралех в изданной в самом начале XVII в. «Мировой истории» [Walter, 1829. Р. 340]. В изданном в 1801 г. в Лондоне энциклопедическом словаре «A Classical Dictionary», со ссылкой на Плутарха, отмечается, что «Satrapeni, a people of Media», где под понятием «Сатрапены» имеются в виду народ атропатии, проживавшие в тот период истории в сатрапии Мидия [Lemprière, 1801]. В одном из лондонских изданий 1677 г. и в издании 1737 г. оговаривается, что «Satrapeni — это население Мидии» [Some Years Travels, 1737. Р. 299], а в издании 1816 г. говорится «Satrapeni — это древний народ Мидии» [Encyclopedia Perthensis,1816. Р. 688]. Джордж Лонг в работе «The civil Wars of Rome» при упоминании страны «Satrapeni» отмечает, что «возможно ошибка, простейшее исправление — Атропатены» [Long, 1844. Р. 193].

Об этом отмечают и исследователи. В своем исследовании по истории Персии Герен в разделе «Период до Кира» пишет, что еще в период до Кира Мидия представляла собой «землю большую, весьма плодородную», охватывала реки Аракс, Кир и Мард, и подчеркивает, что «северная часть Мидии называлась Атропатене (Адербиджан) или малая Мидия» [Герен, 1836. С. 20].

На картах, составленных выдающимися европейскими картографами середины XVI в., в частности Абрахамом Ортелием и Френцем Яном Батистоа, в изданной в 1595 г. в Антверпене карте «Alexandri Magni ma Cedonis Expeditio», а также Жерар Меркатор и Ондиус Иодокус в напечатанной Иоаннесом Янсониусом в 1607 г. в Антверпене карте в том месте, где в настоящее время располагаются азербайджанские провинции Ирана, записали: «Satrapena».

В изданном в 1765 г. в Амстердаме произведении Франсуа Валентын отмечает о наличии в Древней Мидии трех регионов: Media Atropatena (под которым имеется в виду средневековый Ширван или современная Азербайджанская Республика), Media Satrapena (под которым имеются в виду современные азербайджанские провинции Ирана) и Media Choromitrene (под которым имеется в виду регион в Средневековье, называемый Irac-Acem, а в настоящее время представляющий собой центральные области (останы) Ирана [Valentijn, 1765. Р. 200]. В издании 1897 г. Отто Рихард, ссылаясь на Курция, также эту страну называет Сатрапена [Денисон, 1897; Брикс, 2001].

Таким образом, издатели работы Курция делятся на несколько категорий: которые верят Курцию и пишут «Сатрапе-на», которые пишут «Сатрапена», но комментируют, что есть и другое мнение, и те, которые априори пишут «Ситтакена», вовсе не упоминая Сатрапену.

Дополнительно к ним имеются также издатели, которые доверяют сообщению Курция о стране Сатрапена, но уточняют, что под этим названием имеется в виду Атрапена, под которой издатели подразумевают Атропатену.

Первыми издателями Курция Руфа, с уточнением, что Сатрапена — это есть Атрапена, были видные деятели эпохи Возрождения Кристофер Бруни и Эронимус Фробениус (1545 г., Basil), Себастьян Грифис (1545 г., Lugdini/Лион), Адриан Юниус (1546 г., Antverpen).

Тем самым понятие «Атрапена» получило гражданское право и использовалось многими их последователями. В частности, при издании Курция Руфа Атрапена пишут Ричард Тоттель (1553 г., Oxford), Сэмуэль Спид (1673 г., London) [Curt, 1673. P. 163], Роберт Гордрингтон (1674 г., London) и др. В некоторых изданиях Курция Руфа от 1649 г. в Lugduni/Lion [Curt, 1649. P. 415]; 1670 г. в Argentorati/ Italia [Curt, 1670. P. 415]; 1724 г. в Lugduni/Lion [Curt, 1724. P. 320]; 1802 г. в Helmstadii [Curt, 1802. Р. 317]; 1822 г. в Parisiis/Paris [Curt, 1822. P. 369]; 1825 г. в Londini/Lolndon [Curt, 1825. P. 362]; 1849 г. в Brunsvigae/Braunschweig, German [Curt, 1849. P. 174] согласно оригиналу, страна называется Satrapena, но упоминается с ремаркой, что это Atrapena, но имеется в виду страна Атропатена.

Satrapena называлась Atrapena и в средневековых художественных, и научных произведениях. В исторической поэме Ричарда Ллойда (1584 г.), в главе которой сообщается о восточном походе Александра, в частности, от его имени говорится, что «я пришел в Atrapene, и далее в Persepolis…» [Lloyd, 1584].

Сатрапену идентифицирует с древней Атропатеной и известный ученый конца XIX — начала XX в. Теодор Нолдек [Noldek T., 1880. Р. 629–697].

Суть позиции лиц, издающих Курция Руфа с понятием «Атра-пена», заключается в том, что в слове «Сатрапена» отбрасывается начальная буква «с». Это делается исходя из традиций древнегреческого и латинского языков. Буква «с» в древнегреческом и латинском языках при использовании иностранных слов чаще всего носит характер специфического добавления [Богуш, 1806. С. 140–141]. Например, понятие «scyth» у Геродота на языке оригинала означало не «скуз», а «гуз» [Гасанов З., 2002. Р. 125–127]. Имя индийского царя, современника Александра Македонского, у Плутарха приводится в форме «Андрокотт» [Plut. Alex., 62, 2, 4], а у Юстина — «Сандрокотт» [Justin, Epit. XV, 4,13–21].

Соглашаясь с тем, что Сатрапена есть Атрапена, под которой имеется в виду Атропатена, мы должны ответить и на вопрос, почему все же Атрапена, а не известная по греческим источникам Атропатена?

На этот вопрос нам помогают ответить греческие первоисточники, сообщающие о периоде Александра Македонского. В современной науке имя сатрапа Мидии времен Александра пишется в безальтернативной форме — «Атропат». Но дело в том, что в рукописях, отражающих деяния Александра, это имя пишется в двух формах: «Атропат» и «Атрап». В частности, в форме «Атрап» встречается в работах Арриана [Arrian’s History, 1813] и Диодора, изданных в 1814 г. в Лондоне [Diod, 1814]. Также форма «Atrapes» (со ссылкой на Диодора) приводится в Универсальном словаре Гоффмана, изданном университетом Манхайм в 1698 г. [Hoffmann, 1698. Р. 390]. Г. Раулинсон же в своей публикации от 1841 г. одновременно использует обе версии, употребляя форму «Atropates or Atrapes» [Rawlinson H., 1841]. Таким образом, мы имеем все основания признать, что греческие первоисточники, а также последующие исследователи, равноправно используя обе формы, идентифицируют понятия «Atropates» и «Atrapes», что и нам дает основание признать, что понятие «страна Satrapena/Atrapena» идентично понятию «страна Atropatena».

Немецкий путешественник первой половины XVII в. Адам Олеарий пишет: «Ардебиль, турками Ардевиль (Ardevil) и на картах, по ошибке, Ардониль (Ardonil) называемый лежит в области Адирбеджан (Adirbetzan), в древние времена известной под названием “Сатрапене” (Satrapene), как это видно из Квинта Курция, в 5-й книге, § 2-й. К этой области принадлежат: Ардебиль, Табрис или Таврис (Tabris, Tauris), Меррага (Ма-рака), Нахичевиань (Nachtschuan), Меренд (Маранда), Румия (Rumniae), Хой (Choui) и Сельмас (Selmas). Жители Ардебиля обыкновенно говорят на турецком языке» [Олеарий, 1633, 1636, 1637]. При этом Адам Олеарий подчеркивает, что «полагают даже, что Александр Великий в поход свой в Персию держал некоторое время свой двор» в Адирбеджане (Adirbetzan), которая идентичная Сатрапене [Олеарий, IV, XXV].

Дж. Вагнерс/Johan Christoph Wagners в работе «Империи Востока» пишет: «Азербайджан, это земля, которая в древности называлась Великая Мидия или Сатрапена» [Reiche Des Orients, 1686. S. 24].

В силу необходимости мы несколько нарушим последовательность изложения темы. Источники на александровскую тему делятся на так называемые оригинальные (Арриан, Диодор, Курций Руф, Плутарх, Юстин, Юлиус, Страбон и другие) и так называемые псевдо, под которыми сгруппировано большое число произведений, многие сообщения из них не всегда признаются как достоверные. Недоверие у исследователей вызывают сюжеты, не имеющие под собой реальной исторической основы.

Подавляющую часть своих исследований мы, безусловно, осуществляем на основе исторических произведений, отнесенных к категории «оригинальных». В то же время мы вынуждены обратиться к произведениям из категории так называемых псевдо лишь по тем темам, которые хотя и приводятся в оригинальных исторических произведениях, но информационно недостаточно эволюционны. Следует отметить, что произведения, собранные под этим названием, в науке считаются ненадежным историческим источником и отражающим позднюю литературную и фольклорную традицию. Но тем не менее, с нашей точки зрения, в них вполне могут находиться реальные исторические факты. Осознавая это, мы привлекали к своему исследованию лишь те сообщения «псевдо», которые имели параллели в признанных источниках.

Необходимость обращения к произведениям, отнесенным к категории «псевдо», возникает в случаях исследования нами двух тем: сообщение Курция Руфа о походе Александра в страну Сатрапена, иными словами, о походе Александра на север от Вавилона, и сообщение Диодора о завещании Александра. Об этом говорится в двух версиях «Истории об Александре Великом», собранных под условным названием «произведения Псевдо-Каллисфена» [The history of Alexander, Wallis Budge, 1889], а также в философско-поэтическом произведении «Искендер-наме» Низами Гянджеви [Низами, 1983].

«Prosa-Alexanderroman», изданный Альфонсом Хилка, хотя относят к более позднему времени, но есть основания признать, что ее основа была составлена в период, близкий к восточному походу Александра. Обращает на себя внимание то, что, в частности, империя Ахеменидов пишется в форме «Царство Мидян и персов» или «Царство персов и мидян», а Дарий III в форме «Царь мидян и персов» или «Царь персов и мидян» [Der Altfranzôsische Prosa-Alexanderroman,1920. Р. 69]. Как известно, персидская династия пришла к власти в 550 г. до н. э., тем не менее Геродот первым из античных писателей называет греко-персидские войны термином τα μιδικα (мидика). Фукидид, продолжая эту традицию относительно греко-персидских войн, употребляет о μιδικος ρολεμος («мидийская война»), («мидийское дело»). В IV в. до н. э., до и в период правления Александра, этот термин продолжает сохраняться и используется в сочинениях Ксенофонта, Аристотеля и других, несмотря на то что появляется общая тенденция перехода от восприятия персов как мидян к восприятию их как персов. Лишь в IV в. до н. э., после Александра, начался переход к однозначному термину «Персидское царство», «Персидские войны», «Персидский царь» [Рунг, 2010. С. 11–20].

Достоверность сообщений азербайджанского поэта-философа XII в. Низами Гянджеви верифицируется его исследованием трех версий происхождения Александра. Согласно первой, Александр был сиротой, а царь Филипп его усыновил и объявил своим наследником. Относительно второй версии Низами пишет: «… поклоняющийся огню дехкан… связывает происхождение Александра с Дарием», под которым имеется в виду персидский поэт Фирдоуси, автор знаменитой поэмы «Шахнаме». Согласно Фирдоуси, на смену персидскому царю Бахману приходит его дочь, Хумай, у которой родится сын Дараб. У Дараба от румийской царевны Нахид родился сын Искендер, а от другой жены родился Дара. Воцарившись в Руме, Искендер идет войной против Дары и побеждает его. Согласно Фирдоуси, получается, что Искендер, будучи братом Дары по отцу, был персом и имел такие же права на персидский трон, как и Дарий. Низами опровергает обе версии, основываясь на документальных источниках: «Когда я принял во внимание хроники, я увидел, что нет основания в обоих этих рассказах. Пустые слова не могут быть верными». Согласно Низами, «из рассказа всех стран выясняется, что царь этот (Александр) родился от Филикуса», «Искендера отец — Рума праведный царь Филикус (Филипп)» [Низами, 1983. С. 64].

Наибольшая информация о связи Александра Македонского с Азербайджаном приводится в «Искендер-наме» Низами Гянджеви. На возможный вопрос о том, насколько можно доверять поэтическому произведению Низами, он отвечает следующим образом: «От многих обладавших разумом людей я слыхал об этом прекрасные рассказы. Много хроник было у меня, и ни одного слова я не оставил непрочитанным. Собрал я вместе это накопленное сокровище, разбросанные куски листов. Из этих философских камней с сокровенным смыслом я создал редкостное хранилище для клада». Вероятно, Низами пользовался в основном арабоязычными источниками, но его высказывание о том, что «говоривший на старом языке ветхий мудрец также рассказывал, и рассказы его чаровали сердце» [Низами, 1983. С. 162], дает основание судить, что он пользовался и латинскими, древнегреческими или древнесирийскими источниками.

В эфиопской версии «Псевдо-Каллисфена», изданной В. Буджем, приводится сообщение о походе Александра на север. В издании 1889 г. говорится: «Они также говорят ему, что гора, которую он видит, простирается до океана [Каспийское море]… и что дороги от него идут в Adorbaigan» [The history of Alexander, Wallis Budge, 1889. Р. civ.], а в издании 1896 г. об этом же событии говорится: «И после сего Александр изрек друзьям: Если Бог пожалует, пойдем этим путем на север и посмотрим все замечательное, что там есть и ныне… и пошел в землю, которая называется Tarikes» (Туркестан?) [The life and exploits of Alexander. 1896. Р. 228].

Это же место в сирийской версии, также изданной В. Буджем, написано следующим образом: «Пойдем по пути на север, и они пришли к границам севера, и вошли в Армению, и Азербайджан, и Армению Внутреннюю» [The life and exploits of Alexander. 1896. Р. 228, n.1], а в «A Christian legend concerning Alexander» говорится, что «Александр и его войско стояли на вершине горы. И Александр сказал: “Давайте идти вперед по пути к северу”; и они пришли к границам севера, и вошли в… Adarbaijan…» [A Christian legend concerning Alexander. 1889. Р. 149].

Сообщение Низами, что Александр «выехал из круга Мосула (имеется в виду Гавгамел-Арбел)» «въехал сначала в Вавилон», а «оттуда, по совету вельмож, он отправился в сторону Адурбадакана» [Низами, 1983. C. 162–163], полностью совпадает с сообщением Курция Руфа, который отмечает, что Александр из Арбела прибыл в Вавилон, а оттуда отправился в Сатрапену/Атропатену.

В эфиопской версии, где говорится о походе в Азербайджан, сообщается: «И, пройдя через гору, которая называется Musas (гора Арарат), он прошел через нее и подошел к месту, называемому Nalhemya, и пройдя ее», он подошел «к большим горным воротам {или проходу}, у которой были многие крупные дороги, по которым люди путешествовали в страны, которые находятся за пределами этих гор» [The life and exploits of Alexander. 1896. Р. 228, n.1]. Из этого текста можно понять, что Александр через некоторое расстояние после того, как обошел гору Musas, подошел «к большим горным воротам», в качестве которых вполне можно признать горный проход, до сих пор сохранивший свое название «Qapiciq-Ворота» и находящийся рядом с другой горой, под названием Гора Ковчег, в горной цепи Зангезурского хребта, в регионе современного Нахчывана. Согласно сохранившимся местным мифам, пророк Ной (издавна упоминается, что могила пророка Ноя находится на территории города Нахчыван, Азербайджан), выйдя из ковчега, вошел в новый постпотопный мир через эти горные «Qapiciq-Ворота».

Псевдо-Каллисфен называет территорию Adhorbaijan и приводит большое число топонимов и этнонимов. Те из них, которые сохранили параллели в современном Азербайджане, постараемся привести и мы: Bargisa/Bargushad, Asefa/Asef-Kaf, Daban/Daban [The life and exploits of Alexander. 1896. Р. 230–231]. В сирийской версии Псевдо-Каллисфена приводятся и другие топонимы, до сих пор сохранившиеся на территории Азербайджана, а именно Shabron-kaye/Shabran-kala, Alini-kaye/Alinca-kala [The history of Alexander The Great being the Syriac Version,1889. Р. 2].

Идя этой дорогой, Александр среди многих людей встречается с человеком, которого называют El-khidr [The life and exploits of Alexander. 1896. P. 263]. El-khidr — до сих пор сохранившееся имя одного из самых популярных мифических пророков тюркских народов[5].

Хотя чуть ли не столетиями в науке утверждается, что Александр Великий не был в Атропатене, приведенные выше аргументы дают основание на пересмотр подобного взгляда. Курций Руф сообщает, что Александр Македонский после Вавилона поехал в «страну Сатрапена», то же самое сообщает Псевдо-Каллисфен, где говорится, что Александр осуществил поход на север от Вавилона и посетил страну, которая, согласно эфиопской версии, называется Adorbaigan, а в «A Christian legend concerning Alexander» — Adarbaijan [A Christian legend concerning Alexander 1889. Р. 149]. Ссылаясь на сирийскую версию романа об Александре, Й. Маркварт также пишет, что Азербайджан в этом произведении назван Adurbajagan, Adurbaigan [Marquart, 1901. S. 312]. Сообщение Низами совпадает с сообщением Курция Руфа о том, что Александр из Вавилона «по совету вельмож отправился в сторону Адурбадакана» [Низами, 1983. C. 162–163].

Под всеми версиями названий, параллельно приведенных нами выше — страна Satrapena/Atrapena, Adorbaigan, Adarbaijan, Adurbajagan, Adurbaigan, Адурбадакан, — скрывается одна и та же страна, известная в греческих источниках под названием Атропатена, а у Курция Руфа — Сатрапена.

В азербайджанских эпических, исторических, литературных, фольклорных источниках многократно утверждается, что Александр Македонский был в Азербайджане и ему приписываются как строительство монументальных сооружений, закладка городов, так и разрушения.

В азербайджанском эпосе «Китаби Деде Горгуд» и историческом произведении «Дербенд-наме» упоминается о построении Александром Македонским Дербентской стены, представляющей собой северную пограничную точку античного Азербайджана, известного в истории под названием государство Албания. В Дербенте Адаму Олеарию «жители сообщают, что город построен Искендером, или Александром Великим» [Олеарий, 1869. C. 486]. Об укреплении Александром Македонским главных кавказских ворот сообщают авторы IV в. Амвросий и Евсей Иероним. Юниан Юстин/Помпея Трога сообщает, что Александр у подошвы Кавказа построил за 17 дней стену длиной в 6000 шагов, а Юлий Солин писал, что он покорил Албанию. В главе «Искендер завоевывает Дербентский замок при помощи молитвы отшельника» четко описывается путь продвижения Александра через Ширван, Дербент и Альбурз/Эльбрус: «…когда двинул он войско в сторону Альбурза, он в каждом округе оставил наместника. Через прихожую тесных горных проходов из Ширвана двигался словно лев. В этом походе, которого он желал, путь его лежал через Дербентский проход» [Низами, 1983. C. 214–215].

Представитель Русского географического общества Т. Деминский, в июле 1900 г. посетивший до сих пор сохранившиеся развалины древнейшей азербайджанской крепости «Чирах-кала», отметил, что «от крепости Чирах-кала до берега моря стена непрерывно тянется на протяжении 25 верст и носила в древние времена название Искендер-Самты/направление, сторона Александра». Далее он сообщает: «Искендер-Самты со сторожевым постом Чирах-кала/Светильник являлся вторым заграждением на случай потери Дербента» [Деминский, 1901. С. 188, 189]. Возможно, Антоний Дженкинсон — английский купец XVI в. имеет в виду именно эту стену, когда говорит об основании Александром Македонским города Дербента и строительстве стены от Дербента до Тифлиса. Поляк Крайевски сообщает, что, согласно преданиям, которые были ему рассказаны в Азербайджане, по приказу Искендера (Александра Македонского) была построена стена вдоль Кавказского хребта. Эта стена должна была быть протянута от Каспийского моря до Черного. Но, как замечает Крайевски, стена заканчивается приблизительно в середине Кавказского хребта [Kraszewski J. F., 1843. S. 214–215].

Известному немецкому исследователю Адаму Олеарию, посетившему в 1683 г. известное азербайджанское языческое святилище Беш-Бармак, показали «высеченное в камне сводчатое здание» и сказали, что «эта крепость построена Александром» [Олеарий, 1869. C. 456–457].

Представителю Русского географического общества, осматривающему крепостные развалины на острове Сабаил в Бакинской бухте, сообщили, что «по слову Баил или Сабаил здешние мусульманские филологи относят эти здания ко временам Александра Македонского» [Спасский-Автономов, 1853. C. 246]. Б. Дорн, также со ссылкой на местного жителя по имени Мирза-Абдурахим, говорит: «…он мне сообщил, что город Баил разрушен Александром Великим» [Дорн, 1876. C. 67]. Поляк Бутовд-Анджейкович сообщает, что, будучи в Баку, слышал местную легенду о том, что часть города Баку, находящаяся на дне Каспия, была утоплена по приказу Александра Македонского [Butowd-Andrzejkowicz, 1859. S. 122–123].

Согласно Энциклопедическому словарю, изданному в 1835 г. в Санкт-Петербурге, в одном из местных преданий говорится, что Александр также основал город Баку [Энциклопедический Лексикон, 1835. С. 151], а согласно Хамдаллаху Казвини, Александр заложил город Барда [Казвини Хамдаллах,1983. С. 53], который Низами упоминает в качестве столицы царицы Нушабы, где гостил Искендер/Александр.

Вернемся к сообщению Курция Руфа о целях визита Александра в страну Сатрапена. В чем же состояло «состязание в воинской доблести», которое Александр осуществил, находясь в стране Сатрапена?

Находясь в Сатрапене/Ситакене, Александр провел армейскую реформу. Многое в унаследованных от предков обычаях в военном деле царь изменил с большой пользой для дела. Раньше всадники приписывались каждый к войску своего племени отдельно от других, теперь, отменив разделение по племенам, он поручал командование лучшим начальникам, а не обязательно из определенного племени. По результатам состязания в воинской доблести «девять человек были признаны храбрейшими, должны были получить командование отрядами по одной тысяче человек (их называли хилиархами), тогда впервые было введено такое деление войска, раньше же в когортах было по 590 воинов, и командование ими поручалось не в награду за храбрость» [Curt, V, 2, 3]. Тем самым именно в Сатрапене/Ситтакене в ноябре 331 г. Александром была учреждена должность тысячника, что в переводе на греческий звучит как — хилиарх. Первым хилиархом был Гефестион, а после его смерти хилиархом конницы «друзей» вместо Гефестиона Александр никого не назначил. По всей вероятности, речь в данном случае идет лишь «о хилиархе конницы “друзей”», так как перед своей смертью Александр приказал, чтобы стратеги находились в соседней комнате, а хилиархи и пентакосиархи перед дверьми [Arr. An. VII, 14, 10; VII, 25, 6]. Согласно Диодору, Пердикка «назначил Селевка командовать кавалерией “друзей”, на самую престижную должность; первым ими командовал Гефестион, Пердикка после него и третьим — названный выше Селевк» [Diod, XVIII, 3, 4]. Эти параллельные сообщения дают основание признать, что Пердикка был хилиархом всех войск, а Селевк командиром кавалерии «друзей».

Еще одним, с нашей точки зрения, наиболее знаменательным сатрапеновским нововведением Александра было учреждение воинского знамени. «Раньше он подавал сигнал к снятию с лагеря трубой, звук которой часто из-за начинавшегося шума слышен был недостаточно громко, теперь он поднимал над преторием шест, который был отовсюду виден, и на нем знамя, тоже одинаково всем заметное, по ночам применялся огонь, днем — дым» [Curt, V, 2, 3–9]. Традиция знамени внедрилась в македонскую практику. Во время траурных мероприятий по случаю смерти Гефестиона по решению Александра хилиархия, которой при жизни командовал Гефестион, продолжала именоваться гефестионовой и «перед ней несли знамя, выбранное Гефестионом» [Arr. An., VII, 14, 10].

Греко-римские авторы лишь в I–II вв. начинают писать о знаменах, имея в виду скифские и аланские. Поэт второй половины I в. н. э. Валерий Флакка, говоря о скифском мифическом первоцаре, пишет: «…сам Колакс собрал воздушных драконов» [Flac. Argon. VI, 55]. Колакс, согласно Геродоту, являлся скифским первоцарем и относился к событиям VII в. до н. э. В 137 г. н. э. Флавий Арриан писал, что аланское войско имело знамена, которые «представляют собой драконов, развевающихся на шестах соразмерной длины» [Arr., Tact. XXXV, 3–5]. Исследователи утверждают, что лишь к концу II в. до н. э. в римской армии начинают употребляться так называемые vexilla — знамена, полотнища которых свисали с горизонтальной перекладины. Не ранее чем во II в. до н. э. в римских легионах появляется заимствованный у восточных народов так называемый дракон, т. е. прикрепленный к древку продолговатый мешок в виде змея, который, будучи наполнен воздухом, летал над головами воинов, служа им знаменем [Таруашвили, 1998. С. 181–182].

Сообщения Курция Руфа дают основание признать, что Александр Македонский именно в Сатрапене осуществил первую реформу своей армии, создав «тысячный полк» — по-гречески — «хилиархия», отменив приписание всадников к войску своего племени, создал единый (межплеменной) кавалерийский полк, ввел традицию использования знамени. О том, что нововведения он заимствовал в Сатрапене, не вызывает сомнения, так как Курций подчеркивает их отличие от установившихся греческих традиций.

Несмотря на подобную значительную рефорому, источники не сообщают, зачем Александр «задержался долее» и что означает «безделье» для воина, находящегося в составе воюющей армии. Поэтому нам остается всего лишь изложить свои предположения относительно того, почему Александр удлинил свою дорогу из Вавилона в Сузы. Как видно из сообщений первоисточников, по прямой линии дорога Вавилон — Сузы заняла бы 4 дня [Diod, XVII, CX, 3–4], а через Сатрапену, как утверждает Арриан, она заняла 20 дней [Arr. An., III, 6, 7].

Судя по сообщению Диодора, к визиту в Ситтакену/Сатрапену шла серьезная подготовка: «Когда Александр выступил из Вавилона и находился в пути, к нему пришли посланные Антипатром воины: 500 всадников-македонцев и 6 тысяч пехоты, всадников-фракийцев было 600, а траллов 3500, пехоты из Пелопоннеса 4 тысячи, а всадников меньше тысячи. Друзья царя прислали из Македонии своих сыновей: 50 юношей для службы в царской охране. Царь, приняв их, двинулся дальше и через 6 дней достиг области ситакенов» [Diod, XVII, LXV, 1–2]. Казалось бы, идет тщательная подготовка к откровенным военным действиям. Но сообщения Курция дают основание судить об обратном: «…царь задержался там долее и чтобы у воинов не ослаб дух от бездействия, назначил состязания в воинской доблести». Из этого сообщения следует особо выделить фразу: «царь задержался долее», что дает основание признать, что он заранее не оговаривал «задержку». Далее сообщается, что Александр «назначил состязание в воинской доблести», но не потому, что это было основной целью задержки здесь, а для того, «чтобы у воинов не ослаб дух от безделья» [Curt, V, 2, 2].

С нашей точки зрения, Александра не покидала идея захвата Дария, а после мирного покорения Вавилона эти мысли вспыхнули у него с новой силой, и он решил пойти за Дарием, который скрывался в мидийской Экбатане. В столицу Мидийской сатрапии можно было пройти с южного направления, как он это сделает весной 330 г. до н. э. из Пасаргат, но в данный момент, осенью 331 г., он решил пройти на территории к северу от мидийской Экбатаны. Это был регион, названный Курцием Сатрапена, и представляющий в тот момент истории северную часть Мидийской сатрапии. Александр скрывал свои намерения. Возможно, он предвидел, что Дарий, узнавший о его прибытии, может вновь убежать, на этот раз в глубинку своей разваливающейся империи.

Почему Александр не реализовал так тщательно готовящийся военный поход? Почему он не пошел на Экбатану, находясь на таком близком расстоянии от нее? Причин может быть несколько. Александр, возможно, получил информацию о том, что попытки Дария по формированию новой мощной военной силы безуспешны, а самое главное, не имеют перспективы. Поэтому Александр решил, что может не торопиться по захвату Дария и продолжить свой победный путь. Возможность этой версии скрывается в приводимом ниже сообщении Диодора: «…из Ситакены (Сатрапены) Александр отправляется в Сузы. Придя в Сузиану, он без боя овладел знаменитым дворцом в Сузах, так как сатрап Абулет добровольно сдал ему город по приказу самого Дария, как пишут некоторые, отданного им через доверенных лиц». Дарий, согласно первоисточникам, «поступал так, чтобы искусно отвлечь Александра захватом знаменитых городов и больших сокровищ и удержать его в бездеятельности: Дарий тем временам успеет приготовиться к войне» [Diod, XVII, LXV, 5].

Александр считал иначе: пока он будет захватывать важнейшие ахеменидские города, такие как Сузы, Персеполис, Пасаргаты, Дарий все равно не сможет как следует подготовиться к очередным битвам, зато успехи Александра создадут для Дария безысходную ситуацию.

Так решив, Александр Македонский с целью продолжения покорения Ахеменидской империи из Сатрапены убыл в Сузы.