Алмазная королева

12

И натурой, и характером Юрий Валерьевич Березин, как выражалась когда-то его покойная бабка, был «весь по батюшке» — то бишь в отца. Если уж он впадал в ярость, сама по себе она у него не проходила: ему непременно требовалось ее на ком-нибудь сорвать. Именно поэтому обедать дома он не стал — тем более что и стол почему-то накрыт не был, хотя обычно мать старалась все сделать к приходу отца.

Но сейчас семейный обед не полез бы Юрию в глотку, поскольку в нем кипела и клокотала в поисках выхода та самая ярость. И, едва дождавшись конца пренеприятнейшего разговора, в процессе которого он вынужден был вести себя как нашкодивший пацан, попытавшись не более двух раз проблеять что-то в свое оправдание, Юрий, не обращая внимания на отца, который вновь вскипел, обнаружив пустой обеденный стол, и отправился в глубь квартиры искать и наказывать виновницу, вылетел пулей из квартиры.

Дорога к офису фирмы, на которой он ощущал себя уже почти хозяином, показалась Березину-младшему длиннее по меньшей мере вдвое против обычного. Не ответив на приветствие охранника, только что заступившего на пост, Юрий пулей, не дожидаясь лифта, взлетел на третий этаж, где располагались административные кабинеты и бухгалтерия. И… возмутился увиденным. Возле его двери, украшенной табличкой «Заместитель генерального директора по безопасности Березин Ю. В.» терлась какая-то совершенно посторонняя бабенка. Именно что терлась, то дергая дверь за ручку, то, как показалось Юрию, и вовсе припадая к ней то ли ухом, то ли щекой.

— В чем дело?! — Юрий в два. прыжка достиг своего кабинета и, бесцеремонно схватив за плечо, резко развернул взвизгнувшую от неожиданности незваную гостью к себе лицом. — Какого черта вы тут…

На этом месте Юрий Валерьевич осекся, поскольку круглое девичье лицо с огромными испуганными глазами необыкновенного василькового цвета ну никак не могло принадлежать злоумышленнице. А обнаружив, что на упомянутых синих очах неотвратимо проступают самые настоящие слезы, Березин-младший окончательно смешался.

— Прошу прощения! — буркнул он. — Мне показалось… Собственно говоря, посторонним на этот этаж вход воспрещен.

— Я не посторонняя. — Девушка все-таки всхлипнула. — Я Галя Романова, познакомиться пришла. То есть хотела познакомиться.

Она с видимым усилием взяла себя в руки и уже спокойнее закончила фразу:

— Я ваш новый помощник главбуха. А вы Юрий Валерьевич? Вы меня тоже извините, я не знала, что вас в кабинете нет, я постучала, а там тихо, вот и стала прислушиваться. Вдруг вы там?

— Как это — помощник главбуха? — Юрий вновь насторожился. — А Нинель Акимовна что же?

— Не знаю. — Девушка растерянно пожала плечами и неуверенно улыбнулась, отчего лицо ее сделалось еще моложе. — Кажется, она в больницу попала, вот Владимир Александрович меня и взял.

— И где ж он вас, Галя Романова, такую взял? — Юрий нахально оглядел девицу, которая произвела на него впечатление круглой дуры с ног до головы. — Впрочем, не важно, хотя такие вопросы Владимир Александрович обязан утрясать со мной. Надеюсь, оформлены вы нештатно?

— На месяц. Но потом, если буду хорошо работать, Владимир Александрович обещал…

— Владимиру Александровичу лучше бы не раздавать направо и налево пустых обещаний! — Временно утихшая ярость вновь напомнила о себе, шевельнувшись в душе Березина-младшего ядовитым змеенышем. — Да и вряд ли вы будете хорошо работать, если станете тратить драгоценное время на знакомство с коллегами!

Девушка молча вспыхнула и, круто развернувшись, зашагала в сторону бухгалтерии, подчеркнуто выпрямив спину и едва ли не печатая шаг.

«И где он только отыскал эту идиотку?!» Юрий отпер кабинет ключом, который существовал в единственном экземпляре и всегда находился при нем, и прямо с порога, прежде чем сесть за стол, метнулся к селектору, связывающему его с комнатой дежурных охранников.

— Куролепова ко мне! — рявкнул Юрий в точности с такими же интонациями, с какими еще совсем недавно требовал к себе его самого Березин-старший.

Собственно говоря, и сцена, разыгравшаяся в кабинете Юрия, после того как начальник охраны Иван Куролепов, заваливший накануне покушение на его бывшую жену и едва не засветивший своего лучшего стрелка перед неизвестными филерами, переступил порог, почти в точности повторяла сцену в кабинете генерала. С той разницей, что в роли палача выступал сам Юрий.

Наконец, когда ярость его выдохлась, он произнес ту единственную фразу, ради которой и вызвал Куролепова, стоявшего сейчас перед ним с белым, как лист бумаги, лицом — то ли от страха, то ли от злобы. С учетом того, что начальник охраны был из «афганцев» и с детства страдал болезненным самолюбием, второе было вернее. Руки Ивана Куролепова давным-давно были по локоть в крови, ни одно дело, после которого на месте действия «спецназа» оставался труп, без его участия не обходилось.

— Вот что, Иван, — Юрий иногда и сам побаивался своего непосредственного подчиненного, — дело серьезное, так что, если я и перегнул где-то палку, стерпи. И самое главное: девку свою отзывай, придется пару дней переждать!

Куролепов поглядел в лицо Юрию с непонятным каким-то выражением, затем перевел взгляд на электронные часы, висевшие за спиной шефа, потом вновь поглядел на него и неожиданно для Юрия криво ухмыльнулся:

— Девку отзывать поздно, Юрий Валерьевич. К тому же и девка-то не моя… — В голосе начальника охраны звучала издевка. — Она еще полчаса назад отзвонилась — дело, как вы и приказали после неудачи с… ну сами знаете с кем, сделано… — И вновь добавил: — Ровно полчаса назад.

— …Тебе все понятно, я спрашиваю? — Главбух фирмы, крупная седоволосая женщина с мужскими усами строго поглядела на Галю. И, дождавшись, когда та кивнет, распорядилась: — В таком случае садись за компьютер и приступай! И запомни: рабочий день у нас ненормированный, пока не подведешь итог, домой не уходишь!

Галя снова кивнула и опустила голову, чтобы усатая не видела ее улыбки, которая невольно тронула губы девушки. Галя Романова была страшно довольна собой. «Валять Маньку» ей посоветовал Турецкий, но, пока не дошло до дела, она и не подозревала, что способна разыграть из себя наивную дурочку столь правдоподобно. Кроме того, она по-настоящему гордилась собой за то, как ловко вывернулась из ситуации, когда этот бандюк Березин застал ее возле своей двери. Ему и в голову не пришло, что она не знакомиться с ним пришла, а еще раз повнимательнее осмотреть замок. Александр Борисович словом не обмолвился насчет необходимости побывать в кабинете Березина в отсутствие хозяина. Но Галя и сама ведь не вчера родилась! Понимает, что если в стенах фирмы и имеется компромат, то, скорее всего, именно там, за запертой дверью кабинета заместителя по безопасности.

— Долго будешь примериваться? — ворчливо поинтересовалась усатая начальница. — Говорила, что программу эту знаешь, тогда чего сидишь?

— Простите, я просто задумалась! — Галя мысленно* обругала себя мечтательной идиоткой и, нахмурившись, сосредоточенно уставилась на монитор.

Отпустив наконец Куролепова, Юрий некоторое время сосредоточенно размышлял о том, каким образом можно отмазаться от отцовских претензий, которые последуют неотвратимо, едва он узнает про «девку». Березин-младший искренне не понимал причин бешенства, в которое пришел генерал, узнав об их с Татьяной затее. Единственное, что ему было ясно, — папаша впервые на его глазах перетрусил. С какой это стати он решил, что подозрения непременно падут на него, Юрия? В конце концов, официально они с Тамарой не разведены, а то, что на данный момент вместе не живут — что ж. Как говорится, милые бранятся — только тешатся. Конечно, встречи с Татьяной придется временно прекратить, но ведь они с самого начала собирались сделать это после завершения «операции»? Кстати о Татьяне!

Юрий взял трубку городского телефона и набрал знакомый номер.

— Слушаю, милый!

— Ты уже в курсе?

— Да, мне очень жаль. — Говорить прямо она явно не могла, должно быть, рядом с его любовницей находился кто-то посторонний. — А что… номер два?

— К сожалению, о’кей.

— К сожалению?

— Папаша будет в ярости, когда узнает, что «номер два» удался.

— Да пошел он! — Татьяна заговорила наконец с естественными интонациями, должно быть, отошла с телефоном подальше от чужих ушей. — Твоему старому хрычу это только полезно, давно пора было поставить его на место!

— Ты где сейчас? — поинтересовался Березин-младший.

— В салоне на Тверской, маникюрша наконец доперла, что у меня личный разговор, и свалила. Мы сегодня увидимся?

— Кыса, мы же договаривались! — Юрий почувствовал раздражение. — Отец, конечно, старый идиот, однако осторожность сейчас не помешает. Увидимся завтра — на тусовке у этого твоего зампрокурора.

— И сколько тебе раз повторять, что он, во-первых, не мой, во-вторых, не зам! — В голосе любовницы Березин уловил сердитые нотки. — Луганский — начальник Комитета, если ты не забыл, именно благодаря ему я чаще всех наших бездарных дур выезжала с группами. Он же близкий друг моего шефа! Юрчик, ты что, тоже перепугался? Забудь! Ни меня, ни тебя Луганский в обиду не даст!

— При чем тут это?! — Юрий вновь ощутил закипавшую в душе злость, на этот раз на «Кысу».

В отличие от Монаховой, Березин-младший успел расстаться с эйфорией их первых свиданий давным-давно. И не будь его жена Тамара упрямой идиоткой с железным, в отличие от ее отца, характером, кто знает, возможно, все сложилось бы иначе. Преимущество Тамары перед Монаховой заключалось в том, что со своими нежностями она ему отродясь не навязывалась. Но, досконально изучив характер жены, Юрий ни на секунду не сомневался: сделайся она главой фирмы, как это предусматривало кропотинское завещание, вся хорошо отлаженная система, благодаря которой Березин-младший уже несколько лет никогда ни в чем себе, любимому, не отказывал, рухнет в одночасье. Мало того, эта паршивка скорее всего и вовсе продаст фирму, а ему, Юрию, из всего капитала и жалкого цента не достанется.

Одна мысль о том, что придется зависеть от супруги, воспитанной к тому же в самых что ни на есть пуританских понятиях, приводила Юрия в состояние бешенства. Женщин он презирал в принципе, даже его отношение к собственной матери, несмотря на то что ее он по-своему любил, не являлось исключением. Презрение это брало начало еще со школьных времен, когда на видного, выглядевшего старше своих ровесников Юрия начали заглядываться не только ровесницы, но и молодые учительницы. Одна из них, казавшаяся Юре Березину недоступной красавицей из какой-то небывалой, фантастической жизни, и стала его первой любовницей. «Недоступная красавица» оказалась на деле ревнивой кошкой, в итоге их отношения сделались, как говорили тогда, «достоянием гласности». Учительница вылетела из школы без права преподавания где-либо вообще, а Юрия мать, пришедшая в ужас от случившегося, перевела из их «закрытой» школы в обычную районную. Скандал получился знатный! Еще много лет подряд Березин-младший вспоминал о нем с тайным удовольствием.

Что касается его отца, никакой реакции, помимо нескольких ухмылок, история с учительницей у него не вызвала, и матери стоило немалого труда уговорить мужа на перевод в районку, да еще всего-то за полгода до выпуска. Однако это был, пожалуй, единственный случай на памяти Юрия, когда Вера, Гавриловна взяла верх над своим супругом, в итоге уставшим от ее бесконечных слез и махнувшим на перевод рукой.

Юрий Валерьевич Березин настолько погрузился во внезапно нахлынувшие на него по неясным причинам воспоминания, что перестал вслушиваться в голос любовницы и уловил только последнюю ее фразу:

— Не сомневайся — я обиделась. И попробуй только не прийти еще и к Луганскому!

— Дорогая, — недовольно поинтересовался Юрий, — может, пояснишь, что это ты обиделась?

— Ты меня что, не слушаешь?! — Татьяна возмущенно фыркнула. — Ладно, поговорим при встрече. И не забудь, о подарке придется позаботиться тебе самому!

— Слушай, — внезапно заинтересовался Юрий, — а что, твой Кропотин по-прежнему ничего не подозревает?

Монахова расхохоталась тем самым своим серебристым смехом, который поначалу так возбуждал Юрия, буквально сводя его с ума.

— Милый, ты о чем?! Мой олух ничего не заподозрит, даже если застанет нас с тобой в собственной постели! Господи, если б ты знал, как мне осто… этот старый слюнтяй!

— Все, милая, ко мне пришли, — поспешно соврал Юрий, которого жалобы Татьяны на Кропотина начали доставать в последнее время. В какой-то степени именно этим объяснялось то, что он пошел на поводу у своей любовницы, решившись ускорить события за спиной генерала. Хотя куда важнее было, разумеется, его собственное нетерпение: Березину-младшему еще несколько лет назад надоело жить по указке и в полном соответствии с командами Березина-старшего. Надоело, словно сопливому мальчишке, побаиваться собственного отца, стыдясь признаться в этом даже самому себе.

Татьяна Монахова находилась в той же ситуации, что и он, потому-то они так хорошо поняли друг друга очень скоро после того, как генерал, обговорив это с сыном предварительно, свел их. Валерий Андреевич не хуже, а возможно, гораздо лучше Юрия понимал, что выгодный брак с Тамарой, также организованный им, рушится необратимо. А главное — даже в случае, если брак этот удастся сохранить, алмазной фирмы ни Юрию, ни ему не видать как своих ушей.

Монахова оказалась прекрасной любовницей и в Березина-младшего влюбилась всерьез. Впервые в жизни с Татьяной произошло то, что с другими случается в нежной юности, но в ее возрасте первая любовь постепенно обрела формы и силу, в итоге начавшие пугать Юрия. Согласившись с планами отца, не предполагавшими брачный союз с генеральской давней, как выразился сам Березин-старший, «наложницей», Юрий дал себе слово, что идет на поводу у своего папаши в последний раз в жизни. Полагая, что отделаться от Татьяны, когда семейство Кропотиных будет наконец уничтожено, легче легкого. А став единоличным владельцем дела, он и с отцом начнет разговаривать иначе, совсем иначе! Березин-младший действительно унаследовал генеральский характер, но отнюдь не его мозги — и как-то не учел, что даже в самый идеальный план, составленный человеком, жизнь обязательно вносит свои коррективы.

…Татьяна выключила свой мобильный и, протянув возвратившейся маникюрше руку, задумалась. Она ничуть не удивилась ни реакции генерала Березина на неудавшееся, к несчастью, покушение, ни его панике, ни тому, что и ее любовник, судя по всему, перетрусил. Сама Монахова не боялась ничего — как раз благодаря Константину Степановичу, с которым благосклонная судьба случайно свела ее отнюдь не по воле генерала Березина пять лет назад и на юбилейном банкете которого она собиралась присутствовать завтра.

Для честного служаки генерала Луганского, возглавлявшего в Генеральной прокуратуре России один из основных отделов, Монахова была чистейшей души человеком, не просто переводчицей, прослужившей в МИДе в подчинении у его лучшего друга много лет, но чуть ли не единственной, кому можно было доверять важнейшие государственные переговоры. О ее тесном знакомстве с Березиными он понятия не имел, да и знаком был только со старшим из них, причем шапочно. Так что приглашение на банкет для Юрия Татьяне пришлось извлекать из Константина Степановича под предлогом внезапной болезни мужа, не позволяющего ей якобы появляться в общественных местах без охраны и отрядившего с этой целью своего заместителя по безопасности.

На знакомство Луганского с Юрием у Монаховой были свои планы. Поэтому уклончивые ответы любовника относительно его присутствия на банкете ее насторожили.

В свое время Татьяна приложила немало усилий к тому, чтобы создать у Константина Степановича о себе столь лестное мнение. И ей это удалось настолько, что около полугода назад тот даже ввел ее в дом самого генерального. Правда, привез он ее туда по строго конфиденциальному делу как переводчицу, и этим знакомство Татьяны с первым лицом прокуратуры ограничилось. Однако главным было то, что Сам не только принял ее в своем доме, но и наверняка запомнил. Ну а с учетом давних отношений с Константином Степановичем, этого, с точки зрения Монаховой, было достаточно, чтобы чувствовать себя при любых обстоятельствах защищенной во всех смыслах. В том числе и от претензий генерала Березина, понятия не имевшего ни о приятельских отношениях его протеже с Луганским, ни о том, полугодовой давности, визите. Березин-старший по-прежнему полагал, что Татьяна куплена им с потрохами раз и навсегда и принадлежит ему душой и телом. Что ж, пусть так и считает. Пока что Монахова не собиралась разрушать его иллюзий: ее тайная ненависть к Березину-старшему, превратившаяся в последние годы во что-то вроде хронической болячки, требовала настоящего отмщения — внезапного, с помпой, с полным крушением проклятого «благодетеля».

Маникюрша завершила свой ювелирный труд, и Татьяна, расплатившись, заспешила к своему «лексусу». Ее мобильный зазвонил снова. Но, глянув на определитель, она лишь поморщилась и отключила трубку: звонил этот придурочный мужик, владелец в точности такого же авто, как у нее самой, который помог ей несколько дней назад не опоздать на встречу с Березиным-старшим. Влюбился, конечно, и даже успел уже достать ее своими звонками и предложениями встретиться. Обычная история.

Татьяна улыбнулась и, бросив отключенный мобильный на соседнее с водительским сиденье, завела движок. В другое время она, возможно, и поговорила бы с этим самым Денисом, но сегодня ей было не до него: Монахова собиралась объездить несколько дорогих бутиков, дабы приобрести подходящий прикид для грядущего юбилея Луганского. А эта задача была совсем не простой: одеться предстояло, с одной стороны, шикарно, поскольку она теперь жена известного бизнесмена. С другой — достаточно сдержанно, поскольку именно скромность и «чистоту души» ценил в своей молодой приятельнице Константин Степанович.