Альбус Поттер и легенда Запретного леса

Глава 10. Всего лишь сон

лава 10. Всего лишь сон

не бечено! (бета в отпуске))

Альбус проснулся от того, что кто-то трясет его за плечо. Страшно болели плечи и мышцы спины, он еле разогнулся и обнаружил, что уснул в неудобной позе за столом. За плечо его ожидаемо тряс Скорпиус и выглядел крайне недовольным.

— Ал, просыпайся, — сказал он, даже не прибавив ничего саркастичного, как обычно.

— Да-да, — встряхнул головой Альбус, — я уже... почти... черт, как спина болит...

Вдруг из соседней комнаты раздался резкий вскрик и грохот.

— Нотт, ты даже встать нормально не можешь, — хмыкнул Малфой.

— Почему же, могу, — мрачный донельзя Чарли появился в дверном проеме и шагнул к столу. — Поесть будет?

— В Хогвартсе поешь, — буркнул Альбус. — Собирайтесь.

Никто и не спорил. Всем не терпелось убраться из этого странного дома подальше.

За порогом Скорпиус подозрительно потянул носом воздух, поднял глаза к небу и сказал:

— Утром и не пахнет.

— Ты чего, Малфой? Последних мозгов лишился? — одернул его Нотт, — как должно по-твоему пахнуть утро?

Скорпиус неопределенно пожал плечами:

— Это метафора, придурок. Посмотри, где солнце.

Альбус вместе с Чарли послушно посмотрели наверх, сквозь спутанные ветви деревьев. Солнце садилось. Вечер.

— Ну ничего себе мы поспали, — ошалело произнес Альбус.

— Короче, топаем быстрее. Нам еще за миддлмист отдуваться, и за исчезновение на два дня...

Скорпиус опустил голову и прикусил губу: о том, что сделает с ним отец за такое долгое отсутствие и разлитый экстракт он старался не думать.

* * *

— Добрый день, профессор, — поздоровался Драко, заходя в теплицу к Невиллу, — извини, что не протягиваю руки — не хочу испачкаться, — он с брезгливым видом кивнул на грязные перчатки профессора травологии.

— И тебе доброго дня, Драко, — спокойно откликнулся Невилл, — ты знаешь, ради такого случая я могу и снять перчатки.

— Ну что ты. Не хотелось бы тебя затруднять.

— Да мне все равно как-то, — пожал плечами Невилл.

Драко поморщился и отвернулся: он ненавидел моменты, когда собственная язвительность казалась неуместной. И начинал ненавидеть тех, кто на эту неуместность намекал.

— К тебе приходили мои студенты? — спросил он, хотя испытывал сильное желание исчезнуть куда-нибудь.

— Да, — кивнул Невилл, — заходили. Скорпиус, Альбус, Чарли и Джон.

— Что они хотели?

— Да ничего особенного. Травологией интересовались.

— Они не интересуются травологией, Лонгботтом, — с легким оттенком превосходства протянул Драко.

— Ну... значит начали интересоваться, — снова пожал плечами Невилл и принялся обстригать кусты волшебных роз. Розы цвели очень редко и имели удивительный фиолетовый оттенок. Профессор Лонгботтом по праву мог гордиться ими — этот сорт он вывел сам.

— Ладно, пусть, — выдохнул Драко сквозь сжатые зубы, — Логботтом, ты не мог бы точнее сказать, к какому именно растению они проявляли свой интерес?..

— А почему я должен тебе говорить? — спросил Невилл, продолжая заниматься своими розами.

— Потому что я спросил. Будь добр ответить. Это мои студент, и я склонен думать, что они разбили кое-что в моей лаборатории.

Невилл оторвался от кустов, посмотрел на Драко в упор и вдруг расхохотался:

— Малфой, а ты попал, знаешь? Потому что Альбус спрашивал про миддлмист.

— Не твое дело, Лонгботтом, — прошипел Драко и, резко развернувшись, вышел из теплицы, по пути налетев на ящик с ростками мандрагоры, которые тут же противно заверещали.

Когда Драко, чувствуя, что не в силах справиться с подступающей к самому горлу злостью и досадой на своих собственных студентов и сына, которые явно снова решили поступить по-своему, вышел из теплиц, то понял, что вся четверка во главе с Поттером (в этом ни капли не сомневался) отправилась за миддлмистом. Привычно было злиться на мелкого Поттера, но Драко понимал, что Скорпиус тоже наверняка виноват в случившемся. Как ни странно Нотта и Забини ему было просто жаль — эти двое по незнанию и собственной глупости оказались рядом с двумя неудержимыми сгустками энергии — Альбусом и Скорпиусом и не смогли противостоять их напору. Но, несмотря на то, что Драко понимал все это, он точно знал, что и Джона, и Чарли будет ждать суровое наказание. Они должны по силам оценивать то, куда ввязываются и с кем. Приключения Альбуса и Скорпиуса им явно не по зубам. Вот об этом Драко уже думал с гордостью. Раньше еще в детстве он сам правильно оценил, что приключения Гарри Поттера не по нему. По крайней мере, хотел бы он так думать сейчас. На самом деле чувство зависти, укоренившееся в нем еще с детских лет — совсем не то, о чем бы он хотел говорить даже с собственным сыном. Драко бы никогда и никому не признался, но он был рад за Скорпиуса. За его искреннюю дружбу, за то, что ему, Скорпиусу, Поттер по зубам, в отличии от его отца.

Драко, все еще злясь, но чувствуя себя уже гораздо спокойней подошел к подземельям, где жили студенты Слизерина.

Студенты, завидев в гостиной своего декана, немного опешили и разбежались по спальням. Драко Малфой был в дурном расположении духа — это чувствовалось сразу, а неприятностей никто из слизеринцев не хотел.

Эдварду Пьюси, старосте факультета, пришлось задержаться и он, вскочив со своего любимого места в центре дивана, вытянулся перед своим преподавателем.

— Позови Поттера, — бросил профессор зельеварения.

— С...сейчас, — чуть заикаясь ответил Пьюси, бросаясь к спальне пятикурсников.

— Его нет, — раздался вкрадчивый голос от двери. И профессор, и Пьюси одновременно обернулись. На лестнице, ведущей на второй этаж, стояла Адель Забини и, застенчиво улыбаясь, накручивала прядь темных волос на указательный палец левой руки.

— Скорпиус Малфой? — также вкрадчиво спросил зельевар, глядя в упор на свою студентку.

— Нет, профессор — очаровательно улыбнулась Адель.

— Чарльз Нотт? — Драко даже позволил себе холодно улыбнуться.

— Нет, профессор, — вздохнула Адель так, будто сожалела об отсутствии именно этих студентов. Драко приподнял бровь и усмехнулся — Адель ему нравилась. Далеко пойдет, истинная слизеринка. Но надо не забывать ставить девчонку на место — чтобы не зарывалась.

— Джо Забини?

— Здесь, профессор. — ответил сам Джон, спускаясь с лестницы в гостиную.

— Где они? — спросил Малфой, снова чувствуя раздражение.

— Не знаю. — ответил Джон, глядя Драко в глаза. Но взгляда профессора не выдержал и глаза отвел.

— Знаешь, — уверенно сказал Драко, — вы разлили миддлмист? — спросил он, и Джон ощутимо вздрогнул. Но врать не решился.

— Да, профессор, — Джон опустил голову и принялся пристально изучать носки собственных начищенных туфель. — И кто-то из вас, — голос Драко Малфоя был тихим, но в нем чувствовалось раздражение и нарастающий гнев, — решил пойти и поискать миддлмист, чтобы избежать наказания, так?

— Да, профессор, — голову слизеринец опустил еще ниже.

— И этот кто-то был Альбус Поттер, так? — это было сказано совсем тихо, но Джон Забини не позавидовал бы Алу Поттеру, будь тот рядом.

— Да, профессор, — теперь Джон не смог удержаться от довольной усмешки. Что может быть приятней, чем неприятности для Поттера?

— Это были они все, — тихо сказала Адель и поежилась, когда брат бросил в ее сторону отнюдь неодобрительный взгляд.

— А вы присутствовали при инциденте? — сухо поинтересовался Драко.

— Нет, профессор, — потупив глаза, ответила Адель, — но я знаю, — твердо прибавила она, одарив Джона торжествующим взглядом.

— Тогда, я думаю, не ошибусь, сказав, что это не вашего ума дела, мисс Забини, поэтому будьте добры оставить нас с вашим братом.

— Конечно, мистер Малфой, — кивнула Забини и, гордо вскинув голову, исчезла в одной из комнат для пятикурсниц.

Когда Драко Малфой повернулся в сторону одного из своих нерадивых студентов с твердым намерением продолжить воспитательную беседу, в гостиной появились виновники его беспокойства и выглядели они, мягко говоря, потрепанными. Будто очень долго ходили... в лесу.

Альбус Поттер остановился на пороге, широко распахнув глаза, являя собой образец удивления и непонимания: чего это декан делает в их гостиной. Раньше привычки появляться тут за ним не наблюдалось. За его спиной маячил Скорпиус, и Драко несколько покоробило, что его сын за спиной Поттера. И где-то за ними угадывался Нотт. Честно говоря, Драко был немало удивлен тому, что их действовали они вместе.

— Добрый вечер профессор, — поздоровался Альбус.

— Вечер? — растеряно переспросил Драко.

Альбус со Скорпиусом переглянулись.

— Я же говорил, — пробормотал Скорпиус исподлобья посматривая на отца.

— Приведите себя в порядок, господа. Через пятнадцать минут жду вас в кабинете. И вас, мистер Забини, тоже.

Дверь беззвучно закрылась, удивив всех присутствующих: обычно она закрывалась с противным скрежетом, а тут надо же — ни звука!

— Трус! — выкрикнул Альбус, наступая на в миг понурившегося Джона.

— Нет, я...

— Ты не просто струсил, Забини, — констатировал Скорпиус, пристально наблюдая за ним, — ты еще и заложил нас отцу, так?

— Нет, Скорпиус, — раздался сзади мелодичный голос Адель: она снова вышла из комнаты и тихонько стояла в углу, возле кресла, стараясь, чтобы ее не заметили раньше времени.

Скорпиус резко обернулся, усмехнувшись:

— Защищаешь братика... Похвально.

— Нет, не он вас заложил. Я.

Альбус взглянул на нее с интересом и до конца выдержал взгляд темных глаз. "Ведьма!" со вкусом подумал он. Почему-то эта мысль заставила его гордиться, будто Адель имела к нему хоть какое-то отношение, кроме того, что была его однокурсницей.

— Кто бы это ни был, — вздохнул Скорпиус, — идти в кабинет придется.

* * *

Темнота и духота сжимали, давили, не давали спать, норовя размазать его по постели. Гарри Поттеру снился кошмар. Вернее сначала этот сон был, скорее, печальным, но не страшным. Ему снилась Джинни. Она стояла на краю пропасти (Гарри был уверен, что именно туда шагнул Джордж год назад). На ней было надето легкое белое платье на бретельках: он сам когда-то выбрал его для Джинни. Но погода вовсе не располагала к подобным нарядам. Дул порывистый ветер, медные волосы Джинни хлестали ее по лицу, которое Гарри пока не видел.

— Джинни! — крикнул он, ускоряя шаг и до мельчайших подробностей ощущая как мелкие камешки впиваются в тонкую подошву туфлей из драконьей кожи. Джинни не ответила. Она стояла все также прямо, даже не повернув головы.

— Не подходи ко мне! — крикнула она, когда он был уже достаточно близко.

— Джинни, — обреченно проговорил Гарри, — ответь хотя бы на один вопрос...

— Да, — вдруг легко согласилась она, — это можно. Говори.

— Альбус... Он... какова его роль в грядущей войне? И почему вообще эта война будет? Как ее остановить?

— Это три вопроса, Гарри, — ласково сказала Джинни из сна, — и на два из них я не могу ответить. Но на один могу. Так что попробуй еще раз. И не ошибись.

— Альбус, — чуть поколебавшись сказал Гарри, — какова его роль?

— Он тот, кто встанет над всеми.

— Избранный?

— Серебряный дракон. Я дала ему жизнь, Гарри. Даже если вы захотите ее отнять, это будет слишком дорого стоить.

— От чего ты защищала его?

Джинни, наконец, обернулась, ее мертвенно-белое лицо исказилось гримасой боли, она рассмеялась жутко и надрывно, как никогда не смеялась живая, веселая Джинни. Теперь Гарри увидел, что это вовсе не его любимая. Черный сгусток, туман под черным капюшоном....

— От тебя... Он наш... — прошипел чужой искаженный голос, — он наш...

Фигура до боли знакомая и до сих устрашающая исчезла в небе.

Гарри проснулся и первым делом надел очки. В комнате было тихо, лишь тикали часы на каминной полке и тихонько потрескивали поленья в еще не погасшем камине. Присниться же такое...

— Люмос, — прошептал Гарри, не в силах больше вглядываться в темноту. Он давно не боялся темноты. Но это... Его детский страх, его кошмар, преследующий всю жизнь, его проклятье... Он был уверен, что их больше нет. Но во сне он разговаривал именно с ним, приняв поначалу за Джинни.

С дементром.

Гарри сел на кровати, стараясь выровнять свое дыхание. Этот кошмар снился ему нечасто. А вот с таким неожиданным концом и вовсе впервые.

В комнате было тихо, лишь тикали часы и слышалось потрескивание поленьев в еще не остывшем камине. Гарри принялся собираться — сегодня он давал очередное занятие в Хогвартсе для старшекурсников. Гарри не нравилось проводить уроки, но профессору Макгонагалл он отказать просто не мог. В конце концов, она была права: Гарри и правда был тем, кто лучше всех знал, как противостоять Темным Силам.

В силу природной застенчивости, Гарри тяжело давались лекции, но он все же решил довести начатое до конца. Тем более ему нужно было всегда помнить о том, что он — пример для своих уже совсем повзрослевших детей.

Гарри шагнул в камин, и первое, что он увидел выйдя из него в Хогвартсе был фирменный прищур серых малфоевских глаз.

— Доброе утро, — приветливо сказал Гарри, ничуть не удивившись. Когда дело касалось Малфоев, способность удивляться лучше было отложить до лучших времен.

— Не совсем утро, Поттер, — многозначительно хмыкнул Драко.

— Ты ждал меня? — спросил Гарри, бесцеремонно хватая чашку с малфоевским кофе, приютившуюся на подлокотнике кресла, в котором сидел Драко.

— Твой сын разлил миддлмист, — язвительно сказал Драко и отвернулся, будто обидевшись.

— Ну и? — пожал плечами Гарри: он явно не считал, что это что-то серьезное.

— Это редчайшее, РЕДЧАЙШЕЕ в мире растение, Поттер! — не выдержал Драко и, соскочив с кресла, стал торопливо расхаживать по кабинету.

— Ну и?.. — также невозмутимо спросил Гарри и протер платком очки.

— У маглов оно существует в единственном экземпляре, — сказал он, картинно воздев руки к потолку. Гарри посмотрел вверх: потолок, как потолок... надо сказать Макгонагалл, чтобы эльфы на крышу слазили, протекает...

— Мы не маглы, — резонно заметил Гарри, на всякий случай попятившись подальше от гневного Малфоя. Кто его знает...

В это время раздался аккуратный стук в дверь, Драко тут же прекратил ходить по кабинету, вольготно устроился в кресле, не забыв забрать у Поттера чашку со своим кофе, и холодно проговорил:

— Войдите.

Скорпиус зашел первым и при виде его Гарри, конечно же, не удивился тоже: он так и знал, что малфоеныш тоже участвовал в событиях, произошедших с его сыном, какими бы они ни были.

— Добрый день, отец, — поздоровался он, — мистер Поттер.

— Добрый, мальчики, — добродушно откликнулся Гарри, чувствуя, что ситуация начинает его забавлять.

— Итак, вы разлили экстракт одного очень редкого растения, необходимого мне для создания настойки для детей в Больничном Крыле, так?

— Что? Отец, ты не говорил, что...

— Мистер Малфой, на мои вопросы надо отвечать "да" или "нет". Другого я пока не спрашивал.

— Да, профессор, — также ответил ему Скорпиус и посмотрел на отца с нескрываемой обидой.

— Мы разлили, профессор Малфой, — встрял Альбус, — простите. Но мы принесли вам миддлмист. Вот смотрите. — младший Поттер полез в карман мантии и выудил оттуда темно-зеленый матерчатый мешочек. Потянув за шнурки, он запустил внутрь руку и вытащил слегка поднявший, но все-таки необыкновенно красивый цветок насыщенного розового цвета.

Драко подскочил, забыв о всякой субординации и строгости и очень аккуратно, даже нежно, забрал миддлмист из рук Альбуса. Гарри даже показалось, что его пальцы слегка дрожали.

— Мы прощены, профессор? — спросил Альбус, глядя на Малфоя-старшего с лукавой улыбкой.

— Что?.. Нет, конечно, нет... Идите. Обойдемся десятью баллами за то, что хватали без спроса мои вещи во время отработки. А теперь идите уже! — было видно, что ему не терпелось остаться с этим цветком наедине. Сейчас в Драко проснулся истинный зельевар, который умеет ценить редкие ингредиенты.

Гарри, поняв, что в его присутствии больше нет необходимости, вышел из кабинета, тихо посмеиваясь.

* * *

Адель Забини шла как раз направлялась на дополнительные занятия по арифмантике, как услышала тихий плач за большой колонной в конце коридора. Сначала слизеринка подумала, что ей показалось: ну кто будет плакать здесь посреди коридора, пусть и после того как учеба закончилась. По крайней мере сама бы Адель нашла бы себе более уединенное место для подобных вещей. Но представить себя плачущей не получилась, и Забини решила полюбопытствовать, кто там ревет в три ручья. Наверняка какой-нибудь нерасторопной первокурсник, заблудившийся в бесконечных коридорах замка.

То, что Адель увидела ее буквально ошеломило. Плакала Лили Поттер. Сидела, прислонившись спиной к шершавой колоне и подтянув колени к груди, зарывшись лицом в свою ало-черную мантию и рыдала, трогательно всхлипывая.

— Поттер? — удивленно спросила она.

Лили, увидев, кто именно ее обнаружил тут, когда она считала, что она совсем-совсем одна, испуганно вскочила и попятилась к стене.

— Ты чего ревешь? — строго спросила Адель.

— Ничего, отстань, — грубовато ответила Лили, но Адель не стала обращать на это внимание. У нее была вполне определенная цели и Лили тут весьма кстати.

Адель пристально посмотрела на Лили и вдруг усмехнулась.

— Это поправимо, — протянула она.

— Что? — всхлипнула Лили.

— То из-за чего ты ревешь, глупая. Хотя он тебе немного не по зубам, — отметила она, осмотрев Лили критическим взглядом, — даже не знаю... Я могла бы тебе помочь. — Адель выдержала эффектную паузу. — Но при условии, что ты поможешь мне. И да. мне придется тебе все рассказать. И ты мне расскажешь. Это и будет гарантом нашего молчания.

— Чем-чем это будет?.. — обескураженно пробормотала Лили,с опаской глядя на Адель. Та закатила глаза и взяла Лили под руку. Усмехнулась, когда Поттер дернулась в сторону.

— Я не кусаюсь, Поттер, не напрягайся. Пошли, поделимся горем.