Альбус Поттер и легенда Запретного леса

Глава 6. Загадки без ответов

В библиотеке Хогвартса всегда очень тихо. Это не просто тишина, когда все замолкают, занятые едином делом, а та тишина, которую невозможно нарушить. Миссис Пинс, старая, но все такая же непоколебимая в свои убеждениях, пристально наблюдает за студентами поверх своих древних очков и бдительно следит за порядком.

Библиотека Школы Чародейства и Волшебства, конечно же, волшебная. Не все знают и помнят, сколько тайн она хранит. И дело не только в многочисленных фолиантах на запыленных полках — в самой библиотеке тоже есть секрет, доступный немногим.

Помещение библиотеки большое. Но на самом деле, оно не просто большое, а бесконечное. Если пойти в дальний угол направо, но не к тому огромному окну, на подоконнике которого, вчитываясь в древние манускрипты, пересидели многие поколения волшебников, а в другой конец, то упрешься в полку Запретной Секции, куда нет доступа без особого разрешения. Но те, кто в Запретной Секции все же побывал, знают, что дальше начинается самое интересное.

Можно очень долго идти вглубь, пробираясь мимо заманчивых стеллажей, но конца не увидишь и в стену не упрешься. Библиотека, словно зачарованная тропинка в лесу, будет водить по кругу. И где начало, а где конец — не разобрать. Выйти можно — это же не ловушка. Тот же, кто рискнет поискать что-то особо интересное, вполне вероятно, заплутает.

Более двадцати лет назад на Запретную Секцию были наложены особые чары. Их разработала оперативная группа аврората Особого Назначения. В группу входило всего три волшебника, и именно им принадлежала идея оградить Запретную Секцию более надежным способом, нежели бдительность миссис Пинс.

Гермиона Грейнджер, Рональд Уизли и Гарри Поттер, герои войны, кадеты аврорской школы, блестяще справились, осуществив собственную задумку. Теперь, стоило кому-нибудь из студентов попытаться переступить черту Запретной Секции, как резкий сигнал тревоги мгновенно оповещал о проникновении.

Никто не знал, что несколько лет назад Защитные Чары пытались взломать. И пытались вполне успешно. Кого-то очень интересовал древний фолиант, написанный еще самим Салазаром Слизерином. Правда, книгу тогда не нашли. Оказалось, что наследием Салазара является Выручай-комната, сожженная Адским Пламенем во время войны. Чтобы древняя магия, вложенная в эти стены самим Основателем, могла пробудиться, требовалась живая энергия, волшебство извне. И наследие нашло свою силу. Маленький Альбус Поттер опрометчиво выполнил указания странного голоса и подвергся немалой опасности. Выручай-комната признала наследника Слизерина, змееуста, как и его отец, и чуть было не лишила маленького мага жизни. Но все обошлось. Мальчик выжил, а комната ожила и исчезла, чтобы появиться, когда это будет необходимо.

Однако Салазар Слизерин, самый могущественный и самый опасный из Четырех Основателей, оставил много следов в истории. И древний фолиант на одной из полок Запретной Секции принадлежал когда-то именно ему. Нет, он не назывался «Наследие Слизерина», как предполагали те, кто его искал. Он вообще не имел названия, являясь своеобразной инструкцией для того, кто сможет найти и понять. Кто сможет открыть путь. Прочитать историю, которой суждено было стать легендой. Легендой Запретного Леса.

Больше всего на свете Салазар Слизерин боялся смерти.

* * *

Роза Уизли очень любила решать задачи. Причем не только по арифмантике. Все, что казалось ей загадочным и требующим решения, тут же становилось объектом ее исследований. Что только не исследовала Роза Уизли за прошедшие четыре года обучения! Высчитывала процент гриффиндорцев по отношению к общему числу учащихся в школе, шансы сборной по квиддичу, вероятности победы Гриффиндора на Турнире Четырех, изучала популяцию драконов в Великобритании.

Получалось не очень успешно, правда. Но сути это не меняло — Роза Уизли с упрямством, достойным ее матери, бралась за любую, даже самую сложную, задачу.

Фраза, брошенная вскользь Скорпиусом Малфоем, что рассчитать арифмантически объем магической энергии, потребующийся на контрзаклятье от непростительного, невозможно, побудила Розу доказать слизеринцу обратное. Зачем? Вряд ли бы она смогла ответить на этот вопрос. Просто перед ней была задача, и она хотела ее решить.

Конечно, логично было предположить, что до нее уже кто-то пытался решить эту задачу, возможно, дядя Гарри, мама, папа и даже профессор Лонгботтома.

Но Роза все же решила доказать, что это невозможно. Хотя бы самой себе.

Роза устроилась в кресле гостиной Гриффиндора, разложила арифмантические таблицы и принялась считать возрастание магии по экспоненте в случае применения непростительного.

Именно в этот момент в гостиную вбежал Ирбис Ролл. Он смотрел на Розу всего секунду, но она сразу поняла — что-то случилось. Обычно аккуратный и достаточно сдержанный Ирбис сейчас выглядел не самым лучшим образом. Было видно, что он бежал, торопясь подняться в башню.

— Что? — Роза с неудовольствием оторвалась от таблиц и с неодобрением посмотрела на Ирбиса, который продолжал стоять на пороге, не шелохнувшись.

— Хьюго…

Услышав имя, Роза почувствовала холодок по позвоночнику и тут же ужаснулась, как она могла куда-то отпустить брата одного… но Хью не маленький уже… Что с ним могло случиться?..

Ирбис прошел в комнату и сел в кресло напротив.

— Ты помнишь, что несколько дней назад произошло с Диной Дурсль?

— Помню, — кивнула Роза и нервно сжала пальцы.

— Ну так вот… То же самое произошло теперь с Хьюго. Он в больничном крыле.

Роза закрыла глаза и выдохнула. Именно так ее учила делать мама в стрессовых ситуациях. Но испытанный прием на этот раз не сработал: паника внутри уже поднималась, заполняла каждую клеточку тела. Роза вцепилась в руку Ирбиса и проговорила деревянным голосом:

— Мне нужно туда.

— Родителям, кажется, уже сказали, — пробубнил Ирбис, чуть отстраняясь: Уизли выглядела как-то… странно.

— Мама!.. — охнула Роза, представляя, что творится с мамой, которая, наверняка, внешне выглядит идеально.

Когда Роза выбежала за дверь, Ирбис пошел следом. Все-таки они были дружны. Хотя иногда со всеми своими закидонами на почве библиотеки и арифмантики, она казалась ему очень странной и даже скучной.

* * *

— Я не знаю, почему это произошло, но, кажется, это далеко не последнее происшествие, — Скорпиус небрежно кинул щетку на специальную полку и брезгливо вытер руку белоснежным носовым платком.

— Не последнее… — эхом повторил Альбус и задумчиво прикусил губу. Что-то происходило. Что-то неуловимо менялось в мире, и приближение этого ощущалось все острее.

Альбус знал, чувствовал, что все события, которые происходили с ним раньше, взаимосвязаны. А еще он понимал, что мама пожертвовала собой не просто так. Но иногда ему казалось, что все было зря, и ему все равно не спастись от той участи, что увидела его мать в Зеркале Истины.

— Ал… — рука Скорпиуса легла ему на плечо.

Альбус мотнул головой и улыбнулся:

— Пойдем? Я устал.

— Что с тобой? Ты словно в себя ушел.

— Нет. — Альбус отвел взгляд, — нет.

— Думаешь, каким образом это все связано с Ангусом и Зеркалом? — Скорпиус усмехнулся и отвернулся. — Я тоже об этом думаю.

— Да? — недоверчиво протянул Альбус, — ты тоже считаешь, что все взаимосвязано?

— Поттер… — вздохнул Скорпиус, — это очевидно, что все взаимосвязано. Смотри. Ты находишь сгоревшую Выручай-комнату и оказываешься наследником Салазара, который может заставить ее снова стать частью замка. Потом твоя мать проводит ритуал возрождения Серебряного Дракона, чтобы спасти тебя от чего-то жуткого, что она увидела в Зеркале Истины. В итоге ты оказываешься на Турнире Четырех, чуть не загибаешься от боггарта и спасаешься только благодаря магической связи Блэков. Некто охотится на тебя, но Тед Люпин встревает в самый нужный момент. А теперь студенты лишаются жизненной силы и совершенно непонятно, кто будет следующим.

— Почему это все происходит со мной? — прошептал Альбус, зябко обхватывая плечи руками.

— Не с тобой, — мягко сказал Скорпиус. — Не с тобой, а со всеми нами. Мы должны выяснить, что творится в Хогвартсе, потому что ты прав — это связано с тобой. И со мной, получается, тоже. Там, в больничном крыле, можешь оказаться ты. Или я. Или любой из нас.

— Я должен пойти посмотреть, как там Роза, — угрюмо проговорил Альбус.

— Рыжая?.. Как… Переживает, наверное, — передернул плечами Скорпиус.

— Наверное, — передразнил его Альбус и взглянул на друга с нескрываемой обидой. Как Скорпиус вообще мог так говорить? Что значит: «переживает, наверное»? Роза не просто переживает, а наверняка места себе не находит. Ведь она всегда чувствовала себя старшей и обязанной заботиться о младшем брате.

Альбус резко развернулся и вышел из лаборатории профессора Малфоя.

Скорпиус проводил его задумчивым взглядом, но следом не пошел. Встречаться с семейством Уизли, которое уже, скорее всего, оккупировало больничное крыло, не хотелось.

* * *

Роза смотрела на прямую мамину спину и не знала, как подойти. Гермиона, почувствовав присутствие дочери, обернулась, и ее взгляд был настолько беспомощным и обескураженным, что Роза просто подбежала и обняла ее за шею.

Хьюго лежал на больничной кровати, укрытый белым простым одеялом, очень бледный, как и это одеяло, и только огненно-рыжие волосы были ярким пятном в стерильной белизне.

— Что это, мама? — прошептала Роза, дотрагиваясь до щеки брата. Щека была жесткой и холодной. Будто мрамор.

— Я не знаю, Рози, — прошептала Гермиона, — я не знаю...

— Проклятье?.. — Роза отдернула руку, чтобы не чувствовать этот нечеловеческий холод.

— Возможно, — Гермиона немного собралась, почувствовала себя уверенней.

Роза промолчала. Мама выглядела очень изможденной, а Роза подумала,что ответ надо искать в библиотеке. И она очень постарается его найти.

* * *

Перо тихо скрипит, соприкасаясь с пергаментом, и Альбуса это почему-то сильно раздражает. Он заметил, что отвлекается на мелочи и вообще стал излишне раздражительным. Очень некстати сильно болела щека, расцарапанная Забини, а царапины не спешили заживать так, как им положено, — через пару дней.

Зачет по зельям — не самое приятное, что могло с ним сегодня произойти. Тем более, Альбус к нему совсем не готов. Скорпиус сидит в другом конце класса и кажется, даже не понимает, что друг нуждается в помощи. Все еще обижен на резкий выпад Альбуса в отцовской лаборатории. Но Альбус просто сильно нервничал,переживая за Хьюго и Рози, и почему-то посчитал, что Скорпиус должен был это понять.

Альбус посмотрел на практически чистый лист пергамента. Сверху нацарапано задание, а дальше дело пока не шло. Сварить зелье невидимости несложно, но Альбус именно этот раздел пропустил. Зачем обладателю волшебной мантии-невидимки учиться варить зелье невидимости? Альбус не ожидал, что из всего материала, изученного в первом семестре, ему попадется именно то, что он не знает.

Щека ныла все сильнее и сильнее: к монотонной, раздражающей боли прибавилось противное ощущение жжения. Иногда это и вовсе казалось невыносимым. Альбус морщился, но держался и показывать свою слабость перед однокурсниками не хотел. В таких условиях не то что зелье невидимости — собственное имя не вспомнишь!

До конца урока оставалось не так уж много времени, и помощи ждать было абсолютно неоткуда, когда перед самым носом измученного слизеринца приземлилась записка в виде изящной фигурки дракона. Дракон смешно махал непропорционально маленькими крыльями и топорщил длиннющую шею.

Альбус улыбнулся. Такие интересные записки здесь мог наколдовать только один человек.

"Пиши быстрей, дубина!" — лаконичное содержание записки рассеяло последние сомнения в личности отправителя.

Дальше значилось краткое описание зелья, и набросанная быстрым штрихом схема приготовления. Альбус прикусил губу и подумал, что самое время побиться головой о стол — ведь ничего проще и быть не могло. Как можно было забыть? Ведь это практически то же самое, что и зелье невнимания, только чуть усиленное, и схема, конечно, немного другая...

Альбус повернулся назад и весело посмотрел в сторону насупившегося Скорпиуса. Тот делал вид, что спасительная записка прилетела вовсе не с его стороны.

— Профессор Малфой, — противным голосом завел Нотт, — а Поттеру записочка прилетела...

— Позволите? — Малфой-старший внезапно оказался сзади Альбуса, хотя вроде бы только что был совсем в другом конце класса.

Альбус поспешил припрятать записку рукой — но ничего не вышло: бдительный профессор все же вырвал листок, который тут же снова сложился в дракончика.

Профессор Малфой спокойно изучил содержимое под тихое перешептывание курса, и в какой-то момент на его лице промелькнула довольная улыбка. Альбус мог поклясться, что Малфою-старшему очень понравилось обращение Скорпиуса к нему.

— Кто? — ровным голосом спросил профессор, и класс, как по команде, умолк.

Альбус вжал голову в плечи и подумал, что теперь-то уж точно катастрофа. Не узнать почерк сына мистер Малфой не мог, а значит, просто хочет, чтобы Скорпиус признал свою вину и получил заслуженное наказание.

Однако Малфой-младший не спешил признаваться. На щеках и шее выступили красные пятна, руки вцепились в край стола: Скорпиус сидел низко наклонив голову, и Альбус не мог различить выражение его лица. И он не был уверен, что хотел бы это видеть.

Драко медленно подошел к парте сына и положил дракончика перед ним.

— Я, кажется, уже говорил, мистер Малфой, что крылья надо делать немного длиннее. Вы и мистер Поттер, по-видимому, решили выступать в роли домовиков в моей лаборатории до конца учебного года? — язвительно спросил он.

— Нет, профессор, — пробормотал Скорпиус.

— А по-моему, да. Жду вас сегодня к шести в лаборатории. Вместе с Поттером, — раздраженно прибавил он, выходя из класса. Стопка работ студентов, небрежно собранная одним пассом палочки, неторопливо плыла следом.

Скорпиус торопливо собрал свою сумку и выбежал следом за отцом, даже не оглянувшись на Альбуса.

— Скорпи! — Поттер кинулся вдогонку, игнорируя смешки одноклассников.

— Отстань, — раздосадовано бросил Скопиус.

— Прости.

— Что, выучить сложно было?! — накинулся на друга Скорпиус, — вечно я попадаю во всякие передряги из-за тебя...

— Ну прости. Я не учил, да. И еще щека болит, — пожаловался Альбус, дотрагиваясь пальцем до злополучных царапин.

Скорпиус посмотрел на него внимательно, взохнул и сказал:

— Придется потерпеть до вечера с этим. У отца спросишь. А еще к Помфри сходи, если невмоготу. Мне кажется, непростые коготки у нашей Забини.

— Мне тоже, — поморщился Альбус, снова ощущая сильное жжение. Именно по этой причине он и не пошел в больничное крыло. Если ногти и впрямь зачарованы, то у Адель будут большие неприятности. Почему он не хочет неприятностей для противной девчонки, Поттер предпочитал не думать.

— Ничего, по крайней мере братец ее получит сегодня по полной программе, — мрачно сказал Скорпиус.

— Он это заслужил, — усмехнулся Альбус с наслаждением представляя, как Малфой уделает вечно улыбающегося Джона.

Мысль, что Скорпиуса от дуэли нужно бы отговорить, может, и появилась в голове Альбуса, но озвучивать он ее так и не стал.

* * *

— Что-то происходит, Альбус. И будь я проклят, если понимаю, что именно, — Аберфорт Дамблдор сидел у портрета своего покойного брата и пытался вести с ним беседу.

На разговор с бывшим директором Хогвартса Аберфорт выходил не часто, предпочитая избегать взгляда синих глаз из-под очков-половинок, который и после смерти оставался таким же пронзительным.

Но сегодня Аберфорт все же решился спросить у старшего брата совета. И пусть это только оболочка былого величия сильнейшего волшебника прошлого столетия — в любом случае, какой-то ответ портрет даст. И, возможно, именно это наведет Аберфорта на правильную мысль.

— Может, ответ совсем рядом? — тихо ответил Дамблдор-старший.

— Студенты в большой опасности. Они теряют силы, странные темномагические сгустки энергии появляются в самых неожиданных местах. У меня странное ощущение...

— Какое, Аберфорт? — ласково спросил Альбус, словно в детстве, когда младший брат пыталcя отыскать ответ на загадку, который, конечно же, был очень прост и находился рядом.

— Защита Хогвартса рушится.

— Это поправимо, ты же знаешь.

— Да. Но причина... она может быть куда страшней. Защита не просто рушится. Кто-то пытается проникнуть в замок. И все эти всплески темной магии — просто предзнаменования. Первые капли ливня, который скоро обрушится на Хогвартс.

— Тогда тебе надо поспешить и найти ответ, — сказал Альбус и по обыкновению закрыл глаза.

Аберфорт еще с минуту смотрел на портрет, словно ожидая, что тот скажет что-то еще. Когда он собрался уходить, Альбус Дамблдор вдруг открыл глаза и остановил его, тихо сказав:

— Ищи ответ в Запретном лесу. И помни, что каждая сказка может оказаться былью.