Алькатрас и Кости нотариуса

Глава 4

Вы думаете, что Вы догадались, да? Моя логическая дилемма? Мой дискуссионный промежуток? Моя умственная заморозка рациональности? Моя... э-э... пробка ясности?

Последнее давайте просто забудем.

Во всяком случае, есть - как вы уже, наверное, заметили, - изъян в моей логике. Я заявляю, что я лжец. Прямо, без всякого лукавства, и искренне.

Тем не менее, после объявления себя лжецом, я продолжаю писать книгу своей жизни. Так как, в таком случае, вы можете доверять самой истории? Если это рассказано лжецом, не получится ли все это ложью? На самом деле, как вы можете верить, что я лжец? Если бы я всегда лгал, то не пришлось ли бы мне лгать, говоря, что я лжец?

Теперь вы видите, почему я упомянул умственную заморозку, а? Позвольте мне уточнить. Я был лжецом. Большая часть моей жизни - это обман: героические поступки, которыми я известен; жизнь, которую я вел; слава, которой я наслаждался. Это все ложь.

То, о чем я вам здесь говорю - реальность. Поэтому я могу доказать, что я лжец, только говоря правду, хотя я также буду включать некоторую ложь - на что я укажу - чтобы преподать наглядные уроки, доказывающие истину, что я - лжец.

Понятно?

Я был сброшен с постели, и протаранил стеклянную стену, когда Драгонавт затрясся, скручиваясь от взрыва, который был все еще виден в темноте за моей стеной. Наше судно, казалось, не было повреждено, но оно было на волосок от этого.

Я потер голову, просыпаясь. Затем тихо выругался и выскочил за дверь. В этот момент Драгонавт покачнулся снова, двигаясь вправо. Я был сбит с ног, наблюдая, как ослепительная ракета чуть не зацепила наш корабль. Она тянула за собой свечение яркого дыма, а затем взорвалась в отдалении.

Я восстановился как раз вовремя, чтобы увидеть что-то еще, промчавшееся мимо Драгонавта - не еще одна ракета, но что-то с ревущими двигателями. Это выглядело устрашающе - как истребитель F-15.

- Бьющиеся стекла! - воскликнул я, заставляя себя подняться на ноги и вытаскивая свои Линзы Окулятора. Я нацепил их и бросился к кабине. Примчался, зацепившись за дверной проем, а Бастилия уже давала указания. - Влево! - крикнула она. - Делай вираж влево!

Я мог видеть пот на лице Австралии, когда она повернула Драгонавта в сторону, уходя с пути приближающегося истребителя. Мне с трудом удалось удержаться на ногах, так как корабль увернулся от следующей ракеты.

Я застонал, тряся головой. Каз стоял на сиденье, руками опираясь на контрольную панель, глядя из другого глазного яблока. - Теперь это, - провозгласил невысокий человек, - больше похоже на правду! Было время, когда любой выстрел ракеты был в меня!

Бастилия одарила его суровым взглядом, затем посмотрел в ту сторону, куда я подбежал, хватая стул, чтобы стабилизировать себя.

Впереди истребитель выпустил следующую ракету.

Я сосредоточился, пытаясь использовать свой Талант на расстоянии и уничтожить самолет, как это было с пистолетом. Ничего не случилось.

Австралия закрутила Драгонавт как раз вовремя, бросив меня в сторону, мои руки свободно скользнули по стулу. Есть одна проблема, когда все сделано из стекла. Поручни становятся достаточно сложными в использовании.

Бастилии удалось удержаться, но на ней были Линзы Воина, повышавшие её физические способности. На Казе не было никаких Линз, но он, казалось, имел отличное чувство равновесия.

Я потер голову, когда ракета взорвалась вдали. - Это невозможно! - воскликнул я. - У этого самолёта так много движущихся частей, что мой Талант должен был с лёгкостью остановить его.

Бастилия покачала головой, глядя на меня. - Стеклянные ракеты, Алькатрас.

- Я никогда не видела ничего подобного, - согласилась Австралия, оглядываясь через плечо и наблюдая огненный след самолета. - Этот летательный аппарат сделан не по технологии Тихоземья, во всяком случае, не полностью. Это какой-то синтез. Одни части самолета выглядят как металлические, а другие кажутся стеклянными.

Бастилия подала мне руку, чтобы помочь снова встать на ноги.

- Ай, березовые почки! - выругался Каз, указывая на что-то. Я прищурился, опираясь на спинку стула, наблюдая, как самолет накренился и полетел в нашем направлении. Этот аппарат казался более маневренным, более точным, чем обычный реактивный самолет. Когда он развернулся к нам, его кабина стала светиться.

Не вся кабина. Только покрывающее её стекло. Я нахмурился, и мои друзья, казалось, тоже пришли в замешательство.

От обшивки кабины разрастался луч светящейся белой энергии, направленной в нашу сторону. Он ударил в одно из крыльев дракона, распыляя осколки льда и снега. Крыло, пойманное в тиски холода, застыло на месте. А затем из-за механизмов, пытавшихся заставить его двигаться, крыло разлетелось на тысячу кусочков.

- Линзы Морозильщика! - закричала Бастилия, в то время как Драгонавт шатался.

- Там не было Линз, - сказала Австралия. - Выстрелили из стеклянной обшивки кабины.

- Невероятно! - произнёс Каз, держась за своё сиденье, так как корабль всё ещё раскачивался.

«Мы все умрём», - подумал я.

Это был не первый раз, когда я чувствовал эти ледяные ямы паники, это чувство ужасной обреченности, которое приходит от мысли, что я собрался умирать. Я чувствовал это на алтаре, когда меня собирались принести в жертву, я чувствовал это, когда Блэкберн выстрелил в меня своей Линзой Палача, и я чувствовал это, когда наблюдал возвращение F-15 для следующего захода.

Я так и не смог привыкнуть к этому чувству. Это как получить кулаком в лицо от собственной смертности.

И у смертности хороший хук справа.

- Мы должны что-нибудь сделать! - закричал я, когда Драгонавт покачнулся. Австралия, тем не менее, сидела с закрытыми глазами. Позже я узнал, что она ментально замещала потерянное крыло, поддерживая нас в воздухе. Прямо перед нами кабина истребителя снова стала светиться.

- Мы делаем что-нибудь, - ответила Бастилия.

- Что?

- Уклоняемся!

- Зачем?

Что-то ударило сверху. Я опасливо поднял глаза, так как смотрел через полупрозрачное стекло. Мать Бастилии, Драулин, стояла на крыше Драгонавта. Величественный плащ развевался позади неё, и на ней была стальная броня. В руках у неё был Меч Кристалии.

Я видел такой прежде, во время своего проникновения в Библиотеку. Бастилия вытащила его, когда боролась с Оживлёнными монстрами. Я думал, что, возможно, запомнил нелепый размер меча неправильно, что, возможно, он просто казался большим по сравнению с Бастилией.

Я ошибался. Меч был огромным, по крайней мере, пять футов в длину от кончика лезвия до рукояти. Он сверкал, сделанный из кристаллов, от которых Кристины и сама Кристалия получили своё название.

(Рыцари не очень-то оригинальны в выборе названий. Кристин, Кристалия, кристаллы. Однажды, когда я был допущен в Кристалию, я в шутку назвал свою картофелину «Картофельная картофелина, выращенная на Полях Картофелии». Рыцари были не в восторге. Наверное, нужно было использовать морковь.)

Драулин перешагнула через голову нашего летающего дракона, ее бронированные сапоги зазвенели по стеклу. Каким-то образом ей удалось сохранить устойчивое положение, несмотря на ветер и тряску аппарата.

Самолет выстрелил лучом из своего Морозильного стекла, целясь в другое крыло. Мать Бастилии прыгнула, пролетев по воздуху, плащ развевался, хлопая на ветру. Она приземлилась на крыло, подняв кристаллический меч. Луч мороза ударился о меч и рассыпался облаком. Мать Бастилии даже чуть наклонилась под ударом. Она стояла крепко, бронированное забрало скрывало её лицо.

Кабина погрузилась в тишину. Для меня казалось невозможным, что Драулин удался такой трюк. Но, как я и ожидал, самолет выстрелил снова, и снова матери Бастилии удалось оказаться перед лучом и уничтожить его.

- Она ... стоит наверху Драгонавта, - сказал я, глядя через стекло.

- Да, - подтвердила Бастилия.

- Мы, кажется, идём со скоростью несколько сотен миль в час.

- Около того.

- Она блокирует лазерные лучи, выпущенные с реактивного самолета.

- Да.

- Не используя ничего, кроме своего меча.

- Она - Рыцарь Кристалии, - сказала Бастилия, глядя в сторону. - Это - именно то, что они делают.

Я замолчал, наблюдая за матерью Бастилии, пробежавшей всю длину Драгонавта за пару секунд, затем блокировавшей луч льда, которым выстрелили в нас сзади.

Каз потряс головой. - Эти Кристины, - сказал он. - Они получают удовольствие от всего. - Он зубасто улыбнулся.

По сей день я не в состоянии сказать, действительно ли Каз жаждет смерти, или он просто предпочитает действовать таким образом. В любом случае он - псих. Но именно поэтому он - Смедри. Это практически синоним для «безрассудный, отчаянный, буйно помешанный».

Я посмотрел на Бастиллию. Она наблюдала за своей матерью, двигавшейся наверху, и выглядела страстно стремящейся, но и пристыженной в то же время.

«Вот чего они ждут от нее», - подумал я. - «Вот почему они забрали ее рыцарство - они думали, что она не дотягивает до их стандартов».

- Эм, есть проблема! - сказала Австралия. Она открыла глаза, но то, как она сидела, положив руку на светящуюся панель, выдавало сильное утомление. Впереди истребитель зарядил свое стекло снова, - и он только что выпустил еще одну ракету.

- Держись! - вскрикнула Бастилия, хватаясь за стул. Я сделал то же, поскольку это было лучшее, что можно было сделать. Я снова был брошен в сторону, когда Австралия уклонилась. Наверху, Драулин удалось заблокировать Морозильный луч, но он казался слишком близким.

Ракета взорвалась слишком близко от корпуса Драгонавта.

«Мы не можем продолжать делать это», - подумал я. - «Австралия выглядит так, как будто она едва держится, и мать Бастилии, в конце концов, устанет».

У нас большие проблемы.

Я собрался, потерев руки, моргая от ослепляющего эффекта ракетных взрывов. Я что-то чувствовал, когда самолет стрелял мимо нас. Темнота скручивалась в моем животе, - то же чувство я ощущал на взлетно-посадочной полосе. Это чувство говорило мне, что Окулятор по соседству использовал одну из своих Линз. Тем не менее, это было по-другому. Как-то грязно.

Существо из аэропорта было в истребителе. Перед этим оно выбило выстрелом Линзу из моей руки. Сейчас оно использует истребитель, который может стрелять в меня, не взрываясь. Так или иначе, кажется, оно поняло, как использовать совместно технологии Свободных Королевств и Тихоземья.

И это казалось очень и очень опасным сочетанием.

- У нас на борту есть какое-нибудь оружие? - спросил я.

Бастилия пожала плечами. - У меня есть кинжал.

- И это все?

- У нас есть ты, кузен, - сказала Австралия. - Ты - Окулятор и Смедри по прямой линии. Ты лучше, чем любое обычное оружие.

«Великолепно», - подумал я и взглянул на мать Бастилии, которая стояла на носу дракона. - Как она может стоять там таким образом?

- Стекло Борца, - пояснила Бастилия. - Оно прилипает к другим видам стекла, и у нее есть несколько пластин в подошвах сапог.

- У нас есть еще?

Бастилия помедлила, а затем, не спрашивая меня ни о чем, бросилась к другой стороне кабины, осматривая через стекло багажник на полу. Она вернулась через несколько мгновений с парой сапог.

- Эти будут делать то же самое, - сказала она, вручая их мне. Они выглядели слишком большими для моих ног.

Корабль качнулся, когда Австралия уклонилась от следующей ракеты. Я не знаю, как много их было у самолета, но казалось, что он мог нести гораздо больше, чем должен бы. Я упал спиной на стену, поскольку Драгонавт тряхнуло, а затем натянул первый сапог на мою собственную туфлю и туго завязал шнурки.

- Что ты делаешь? - спросила Бастилия. - Ты же не планируешь выйти туда, правда?

Я натянул второй сапог. Мое сердце начало биться быстрее.

- Что ты собираешься делать, Алькатрас? - тихо спросила Бастилия. - Моя мать - полный Рыцарь Кристалии. Какую помощь ты способен ей оказать?

Я колебался, и Бастилия слегка покраснела от того, насколько эти слова прозвучали грубо, хотя на самом деле не в ее характере было отказываться от вещей вроде этой. Кроме того, она была права.

О чем я думал?

Каз подошел к нам. - Это плохо, Бастилия.

- О, ты, наконец, заметил это, не так ли? - отрезала она.

- Не обижайся, - сказал он. - Мне, может, нравится хорошее катание, но я ненавижу внезапные остановки так же сильно, как ближайший Смедри. Нам нужен план спасения.

Бастилия замолчала на мгновение. - Скольких из нас ты можешь транспортировать, используя свой талант?

- Здесь, наверху, в небе? - спросил он. - Без какого-либо места для бегства? Я, право, не уверен. Я сомневаюсь, что я был бы в состоянии взять всех нас.

- Возьми Алькатраса с собой, - предложила Бастилия. - А теперь иди.

Мой желудок скрутило.

- Нет, - сказал я, вставая. Моя нога сразу же прикрепилась к стеклянному полу кабины. Тем не менее, когда я попробовал сделать шаг, нога освободилась. Поставив ее снова - закрепился на месте.

«Мило», - подумал я, стараясь не сосредотачиваться на том, что собирался сделать.

- Каштаны, парень! - выругался Каз. - Возможно, ты и не самый яркий факел в ряду, но я не хочу видеть, как тебя убьют. Я многим обязан твоему отцу. Пошли со мной - мы потеряемся, а потом отправимся в Налхаллу.

- И оставить других умирать?

- С нами все будет вполне нормально, - быстро сказала Бастилия. Слишком быстро.

Дело в том, что я колебался. Это может показаться не очень героическим, но большая часть меня хотела пойти с Казом. Мои руки вспотели, сердце колотилось. Корабль покачнулся из-за еще одного ракетного удара почти рядом с нами. Я увидел паутину трещин, появляющуюся на правой стороне кабины.

Я мог сбежать. Побег. Никто не винил бы меня. Мне так хотелось сделать именно это.

Я не смог. Это может выглядеть как храбрость, но, уверяю вас, что я трус в глубине души. Я продемонстрирую это в другой раз. Пока просто поверьте, что это не храбрость, то, что подстегивало меня на это, было гордостью.

Я был Окулятором. Австралия сказала, что я - их главное оружие. Я решил посмотреть, что смогу сделать. - Я иду, - сказал я. - Как мне туда выбраться?

- Люк на потолке, - произнесла, наконец, Бастилия. - В том же помещении, где ты поднялся на веревке. Идем, я покажу тебе.

Каз схватил ее за руку, когда она двинулась. - Бастилия, ты на самом деле собираешься позволить ему сделать это?

Она пожала плечами. - Если он хочет позволить себя убить, какое мое дело? Это только означает, что будет меньше на одного человека, о спасении которого мы должны беспокоиться.

Я слабо улыбнулся. Я знал Бастилию достаточно хорошо, чтобы слышать озабоченность в ее голосе. На самом деле, она беспокоилась обо мне. Или, возможно, просто сердилась. С ней трудно оценить разницу.

Она стремглав помчалась по коридору, и я последовал за ней, быстро приспособившись к ритму ходьбы в сапогах. Как только они касались стекла, они прикреплялись, делая меня устойчивым, - что я оценил, когда корабль качнулся от следующего взрыва. Я передвигался в них несколько медленнее, чем обычно, но устойчивость стоила того.

Я догнал Бастилию в комнате, и она повернула рычаг, открывая люк в потолке.

- Почему ты позволила мне это сделать? - спросил я. - Обычно ты выражала недовольство, когда я пытался покончить жизнь самоубийством.

- Угу, но, по крайней мере, на этот раз я не буду плохо выглядеть, если ты умрешь. За твою защиту отвечает моя мать-рыцарь.

Я поднял бровь.

- Плюс, - сказала она. - Может быть, ты все же сможешь что-то сделать. Кто знает. Раньше тебе везло.

Я улыбнулся, и каким-то образом доверие, которое было выражено - уж так, как получилось, - укрепило меня. Я взглянул вверх. - Как я могу залезть туда?

- Твои ноги прилипают к стенам, тупица.

- Ох, правда, - ответил я. Глубоко вздохнув, я пошел вверх по стене. Это было легче, чем я думал, - специалисты по силиматике говорят, что Стекла Борца способны оставлять все ваше тело на месте, а не только ноги. Так или иначе, оказалось довольно просто (если не считать некоторую дезориентацию) пройти по стене и выйти на крышу Драгонавта.

Давайте поговорим про воздух. Видите ли, воздух - действительно остроумная вещь. Он позволяет нам производить классные звуки при помощи наших губ, он переносит запахи от одного человека к другому, и без него никто не смог бы играть на воображаемой гитаре. Да, и есть нечто еще, что он делает: Он позволяет нам дышать, что позволяет всему животному миру существовать на планете. Великое вещество - воздух.

Дело в том, что вы действительно не думаете о том, что такое воздух до тех пор, пока (а) вам его не перестает хватать, или (б) у вас его становится слишком много. Это второе особенно противно, когда вы получаете удар в лицо сгустком воздуха, который движется со скоростью где-то в районе трехсот миль в час.

Ветер сбивал меня назад, и только Стекла Борца на ногах удерживали меня в вертикальном положении. Даже с ними я опасно отклонился назад, как некоторые танцоры, бросающие вызов гравитации, в музыкальных клипах. Я бы ощутил, как это круто, если бы не боялся за свою жизнь.

Бастилия, наверное, видела мое затруднительное положение, потому что бросилась прямиком к кабине. Я до сих пор не знаю, как она убедила Австралию замедлить ход корабля, - судя по всему, это должно было быть очень глупым действием. Тем не менее, скорость ветра уменьшилась до слегка податливой, и я смог протопать свой путь до верхней части корабля к Драулин.

Массивные крылья колебались рядом со мной, и змеиное тело дракона раскачивалось. Несмотря на это, каждый шаг был уверенным. Я прошел под звездами и луной, облачный покров светился под нами. Я достиг передней части аппарата как раз в тот момент, когда Драулин заблокировала следующий заряд Морозильного луча. Когда я вырос рядом с ней, она резко обернулась.

- Лорд Смедри? - спросила она, голос был приглушен ветром и шлемом. - Что во имя первого песка вы здесь делаете?

- Я пришел, чтобы помочь! - прокричал я через вой ветра.

Она, казалось, остолбенела. Истребитель пролетел мимо в ночном небе, разворачиваясь для очередной атаки.

- Возвращайтесь! - сказала она, размахивая бронированной рукой.

- Я Окулятор, - ответил я, указывая на мои Линзы. - Я могу остановить Морозильный луч.

Это было правдой. Окулятор может использовать свои Линзы для защиты и атаки противника. Я видел, как мой дед делал это в поединке с Блэкберном. Я никогда не пробовал сам, но полагал, что это не может быть так уж сложно.

Конечно, я был совершенно неправ. Это случается с лучшими из нас время от времени.

Драулин выругалась, пробегая через спину дракона, чтобы блокировать следующий заряд. Корабль покачнулся, делая меня почти больным, и меня вдруг поразило, насколько высоко я был. Я присел, держась за живот, ожидая, когда мир снова перевернется в правильном направлении. Когда это произошло, Драулин стояла рядом со мной.

- Идите обратно вниз! - закричала она. - Вы не можете помочь здесь!

- Я…

- Идиот! - разрывалась она. - Вы собираетесь нас убить!

Я замолчал, ветер трепал мои волосы. Я был шокирован таким обращением, но это было, наверное, не больше, чем я заслужил. Я отвернулся, топая обратно к люку, смущенный.

В стороне самолет выпустил ракету. Линза на его кабине выстрелила еще один Морозильный луч.

И Драгонавт не увернулся.

Я обернулся в сторону кабины, и едва смог увидеть оглушенную Австралию, упавшую на панель управления. Бастилия пыталась хлопать ее по щекам, чтобы привести в чувство, - она особенно полезна для всего, что требует пощечины, - и Каз яростно пытался заставить корабль ответить.

Мы клонились, однако, в неверном направлении. Драулин кричала, едва разрезая своим мечом ледяной луч на куски и спотыкаясь. Она испарила его, но ракета продолжала лететь прямо в нас.

Прямо в меня.

Я уже говорил о шатком перемирии между мной и моим Талантом. Ни один из нас на самом деле не был ведущим. Обычно я могу ломать вещи, если я действительно этого хочу, но редко это происходит именно так, как я хочу. И ещё мой Талант часто ломает вещи, когда я вообще этого не хочу.

То, чего мне не хватает в управлении, я навёрстываю в силе. Я наблюдал за приближающейся ракетой, видел отражённый её стеклом свет звёзд и видел шлейф дыма, ведущий обратно, к истребителю позади.

Я смотрел на своё отражение в приближающейся смерти. А затем поднял руку и высвободил свой Талант.

Ракета разлетелась вдребезги, осколки стекла распылились вокруг, мерцая и кружась в полуночном воздухе. Затем осколки стекла взорвались, испаряясь до порошкообразной пыли, которая рассыпалась вокруг меня, не долетая несколько дюймов с каждой стороны.

Дым от ракетного двигателя всё ещё дул навстречу, облизывая мои пальцы. Внезапно шлейф дыма задрожал. Я закричал, и волна силы выстрелила из моей груди, пульсируя по дымовому шлейфу, как вода по трубе, и направляясь в сторону истребителя, который ревел на том же пути, по которому летела ракета.

Силовая волна ударила в истребитель. На минуту всё замолкло.

А потом истребитель просто... развалился. Он не взорвался, как это обычно происходит в боевиках. Его части просто отделились друг от друга. Винты выпали, металлические панели были свободно отброшены, куски стекла отделились от крыльев и кабины. В считанные секунды вся машина стала похожа на коробку запасных частей, небрежно подброшенную в воздух.

Мусор пронёсся над крышей Драгонавта, а затем стал падать на облака внизу. Когда части отлетали, я мельком увидел злое лицо среди металла. Это был пилот, крутящийся среди отбрасываемых частей. В один странный сюрреалистический момент его глаза встретились с моими, и я увидел в них холодную ненависть.

Его лицо было не полностью человеческое. Одна сторона выглядела нормально, а другая представляла собой объединение винтов, пружин, гаек и болтов, совсем не отличающихся от тех, что выпадали из истребителя. Один его глаз был сделан из насыщенно-черного стекла.

Он исчез в темноте.

Я резко выдохнул, почувствовав невероятную слабость. Мать Бастилии присела, придерживаясь одной рукой за крышу и рассматривая меня с выражением, которое я не мог видеть из-за рыцарского забрала.

Только тогда я заметил трещины в верхней части Драгонавта. Они отходили от меня в виде спирали, как будто бы мои ноги стали источником какого-то сильного воздействия. В отчаянии, я увидел, что большая часть летающего дракона была покрыта какими-то дырами и трещинами. Мой Талант, как всегда непредсказуемый, раздробил стекло подо мной, в то время как я разрушал истребитель. Медленно, страшно, огромный дракон начал падать. Некоторые крылья отвалились, стекло трещало и рушилось. Драгонавт кренился.

Я спас корабль... и я же разрушил его.

Мы стали стремительно падать вниз.