Алькатрас и Кости Нотариуса

Глава 1

Сгорбившись, я сидел в кресле посреди невзрачного аэровокзала и ждал, рассеянно похрустывая залежалыми картофельными чипсами.

Не такого начала вы ожидали, правда? Вы, наверное, подумали, что я начну эту книгу с какого-нибудь захватывающего эпизода. Например, со сцены, где будут злые Библиотекари — или, скажем, алтари, Оживленные, ну или, на худой конец, парочка пулеметов.

Жаль вас разочаровывать. Мне это уже не впервой. Хотя поступаю я так для вашего же блага. Видите ли, я решил перевоспитаться. Моя предыдущая книга оказалась на редкость недобросовестной: вначале я показал читателям напряженную, динамичную сцену на грани жизни и смерти. А потом вдруг шагнул в сторону, оставив недоумевающих и раздосадованных читателей в ожидании развязки.

Обещаю впредь воздерживаться от подобного коварства в своих книгах. Я не стану обрывать повествование на самом интересном месте или пользоваться другими уловками, чтобы заставить вас читать. Отныне я буду спокойным, обходительным и кристально честным.

О, кстати. Я не упоминал, что во время ожидания в том самом аэропорту оказался, пожалуй, в самой опасной ситуации за всю свою жизнь?

Я съел очередную залежавшуюся чипсину.

Если бы вы прошли мимо, пока я сидел в том аэропорту, то, скорее всего, приняли бы меня за обычного американского мальчишку. Тринадцать лет, темно-каштановые волосы. Свободные джинсы, зеленая куртка и белые кроссовки. За последние несколько месяцев я успел чуть подрасти, но для своих лет был довольно-таки среднего роста.

Собственно говоря, необычными в моей внешности были только голубые очки. Не настоящие солнцезащитные очки — скорее уж, они походили на те, которыми пользуются для чтения старики, разве что нетипичного нежно-голубого цвета.

(Эту сторону своей жизни я по-прежнему считаю до ужаса несправедливой. Линзы Окуляторов по какой-то причине выглядят тем хуже, чем они сильнее. Я разрабатываю на этот счет собственную теорию — «Закон несоразмерной отстойности»).

Я сжевал еще одну чипсину. «Ну же, — подумал я. — Где ты?»

Мой дедушка, как водится, опаздывал. Впрочем, винить в этом лишь его самого было бы неправильно. Ливенворт Смедри, как-никак, представитель семьи Смедри. (Фамилия выдает его с головой.) У него, как и у всех остальных Смедри, есть магический Талант. В его случае — это способность как по волшебству опаздывать к назначенному времени.

Большинство людей увидели бы в этом серьезное неудобство, но Смедри стараются обращать Таланты в свою пользу. Дедушка Смедри, к примеру, нередко опаздывает на встречу с пулями и всякими бедствиями. Талант неоднократно спасал ему жизнь.

К несчастью, он также имеет склонность опаздывать и по любому другому случаю. Думаю, он использует свой Талант в качестве оправдания, даже когда тот совершенно ни при чем; я не раз пробовал ему это предъявить, но так и не преуспел. Он бы попросту опоздал к нагоняю, и в итоге бы разминулся со звуком моей ругани. (К тому же нагоняй в глазах дедушки Смедри — это настоящее бедствие.)

Я чуть сильнее ссутулился в кресле, стараясь не привлекать к себе внимания. Проблема заключалась в том, что любой, кто знал, что искать, мог заметить на мне Окуляторные Линзы. Голубые очки, которыми я пользовался в настоящий момент, представляли собой Линзы Курьера — один из широко распространенных типов Линз, позволявший двум Окуляторам поддерживать связь на небольших расстояниях. За последние несколько месяцев, пока мы с дедушкой были в бегах и прятались от библиотекарских агентов, эти Линзы пришлись нам как нельзя кстати.

Лишь горстка людей в Тихоземье понимает всю силу Окуляторных Линз. Большинство же посетителей аэропорта ничего не знали ни об Окуляторах, ни о силиматических технологиях, ни о секте злобных Библиотекарей, тайно управлявших целым миром.

Именно. Глаза вас не обманывают. Злобные Библиотекари действительно правят миром. Они намеренно заражают людей неведением, подсовывая им отраву лжи вместо настоящей истории, географии и политики. Для них это что-то вроде шутки. А с чего бы еще им называть себя Библиотекарями?

БИБЛИОТЕКАРИ. Еще не поняли? Давайте-ка выкинем отсюда лишние буквы и вместе подумаем, какое слово можно сложить из оставшихся. Догадались? Ладно, не буду вас мучить: БАКТЕРИИ.

Теперь это очевидно, не правда ли? Если вам вдруг захотелось хлопнуть себя по лбу и как следует выругаться — пожалуйста. Я подожду.

Я съел еще одну чипсину. Дедушка Смедри должен был связаться со мной через Линзы Курьера больше двух часов тому назад. Он сильно опаздывал, даже по его меркам. Я огляделся по сторонам, пытаясь выяснить, нет ли среди толп аэропорта библиотекарских агентов.

Заметить мне никого не удалось, но это само по себе еще ничего не значило. Я знал достаточно, чтобы понимать — далеко не всегда можно распознать агента Библиотеки, просто на него взглянув. И хотя некоторые из них соответствовали дресс-коду — очки в роговой оправе для женщин, пиджак и галстук-бабочка для мужчин — другие выглядели совершенно непримечательными, сливаясь с обычными тихоземцами. Опасные, но незаметные. (Вроде тех бузотеров, что читают фэнтези.)

Мне предстояло сделать непростой выбор. Я мог бы и дальше носить Линзы Курьера, что выдало бы меня как Окулятора в глазах библиотекарских агентов. Либо снять их, тем самым лишив себя возможности получить дедушкино сообщение, когда он подберется достаточно близко, чтобы установить связь.

Если подберется достаточно близко, чтобы установить связь.

К тому месту, где я сидел, подошла группа людей, которые обложили своим багажом несколько рядов кресел, переговариваясь о том, что рейс был задержан из-за тумана. Я напрягся, пытаясь понять, были ли они агентами библиотеки. После трех месяцев в бегах я был весь на нервах.

Но теперь со всей этой беготней покончено. Очень скоро я вырвусь из Тихоземья и, наконец-то, попаду на свою родину. В Нальхаллу, одно из Свободных Королевств. Место, о существовании которого совершенно неизвестно тихоземцам, — несмотря на то, что оно располагается на огромном материке, который находится в Тихом океане аккурат между Северной Америкой и Азией.

Мне не довелось лицезреть Нальхаллу своими глазами, но я слышал, как о ней рассказывали другие, и видел кое-какие технологии Свободных Королевств. Машины, которым не нужен водитель, песочные часы, способные отсчитывать время, какой бы стороной их ни повернули. Мне не терпелось попасть в Нальхаллу — хотя еще сильнее мне хотелось выбраться с подконтрольной Библиотекарям территории.

Дедушка Смедри не объяснил, как именно он собирается меня вытащить, и с какой стати нам вообще встречаться в аэропорту. Маловероятно, что здесь можно попасть на рейс до Свободных Королевств. Но вне зависимости от способа я знал, что наш побег едва ли окажется простым делом.

К счастью, на моей стороне имелись и кое-какие преимущества. Во-первых, я был Окулятором и имел доступ к довольно мощным Линзам. Во-вторых, мой дедушка умел мастерские прятаться от библиотекарских агентов. В-третьих, я знал, что Библиотекари, даже будучи тайными властителями мира, предпочитают держаться в тени. Мне вряд ли стоило беспокоиться о полиции и службе безопасности аэропорта — Библиотекари не захотели бы их вовлекать, ведь это грозило раскрытием конспирации людям, имевшим слишком низкий ранг.

Ко всему прочему у меня был и свой Талант. Вот только… в общем, я не был до конца уверен, преимущество это или недостаток. Он…

Я замер. В зоне ожидания соседнего выхода стоял какой-то мужчина. Он был одет в костюм и носил темные очки. И пристально смотрел прямо на меня. Когда он понял, что я его заметил, то сразу же отвернулся — с чересчур безразличным видом.

Темные очки, скорее всего, указывали на Линзы Воина — одну из немногих разновидностей Линз, которыми могли пользоваться не-Окуляторы. Я оцепенел; казалось, будто мужчина что-то бормочет себе под нос.

Или говорит в микрофон.

«Битые Стекла!» — подумал я, вставая с кресла и набрасывая на плечи рюкзак. Я пробрался сквозь толпу, оставив позади выход на посадку, и уже поднял руку к глазам, чтобы снять Линзы Курьера.

Но… что, если со мной попытается связаться дедушка Смедри? Он точно не сможет отыскать меня в переполненном людьми аэропорту. Снимать Линзы было нельзя.

Здесь мне кажется необходимым нарушить ход событий, чтобы предупредить: я частенько нарушаю ход событий ради тривиальных замечаний. Такова одна из моих скверных привычек, которая, как и ношение непарных носков, нередко раздражает окружающих людей. Хотя моей вины, если честно, в этом нет. Всю ответственность я возлагаю на общество. (За носки, конечно же. В нарушении хода событий я целиком и полностью виноват сам.)

Я прибавил шаг, потупив голову и не снимая Линзы. Не успев далеко уйти, я заметил на траволаторе чуть впереди меня группу мужчин в черных костюмах и розовых бабочках. Вместе с ними было и несколько охранников в форме.

Я замер. Вот тебе и не надо беспокоиться о полиции. Попытавшись сдержать панику, я развернулся — как можно незаметнее — и поспешил в другом направлении.

Мне следовало догадаться, что правила в итоге поменяются. Библиотекари потратили три месяца, гоняясь за мной и дедушкой Смедри. Может, они и не горели желанием привлекать к этому делу местные органы правопорядка, но мысль о том, чтобы дать нам уйти претила им еще больше.

С другой стороны сюда направлялась вторая группа библиотекарских агентов. Добрая дюжина воинов в Линзах, весьма вероятно, имевших при себе стеклянные мечи и другое продвинутое оружие. Оставалось только одно.

Я вошел в туалет.

Там было полно людей, занимавшихся своими делами. Я рванул к дальней стенке. Сбросив на пол рюкзак, я приложил руки к настенной плитке.

Пара мужчин одарили меня странными взглядами, но я к такому уже привык. Большую часть моей жизни люди только и делали, что одаривали меня странными взглядами — а что еще ожидать ребенку, который регулярно ломал то, что ломаться, казалось бы, не должно? (Как-то раз, когда мне было семь лет, мой Талант решил сломать подвернувшиеся мне под ноги куски бетона. В той день я оставил след из разломанных тротуарных плиток, будто по ним прошелся гигантский робот-убийца — в кроссовках тридцать восьмого размера).

Я закрыл глаза и сконцентрировался. Раньше я позволял Таланту управлять моей жизнью. Я не знал, что могу его контролировать — даже не был до конца уверен, что он существует на самом деле.

Все изменилось три месяца назад с появлением дедушки Смедри. Вытащив меня из дома, чтобы общими силами проникнуть в библиотеку и вернуть Пески Рашида, он помог мне осознать, что я могу использовать свой Талант, а не идти у него на поводу.

Я сосредоточился, и два всплеска пульсирующей энергии вырвались из груди, растекаясь по обеим рукам. Плитки передо мной отвалились, потрескавшись, будто от удара о землю — как сбитая с перил вереница сосулек. Я по-прежнему сохранял концентрацию. Позади меня раздались крики. В любой момент меня могли настичь Библиотекари.

Стена развалилась на части и упала вперед. В воздух взметнулась струя воды. Я не стал тратить время, чтобы оглядываться на кричащих мужчин, и потянулся за спину, чтобы схватить рюкзак.

Лямка порвалась. Тихо выругавшись, я схватился за другую. Но ее постигла та же участь.

Талант. Благословение и проклятие. Я больше не позволял ему управлять собой — но и не контролировал его на все сто процентов. Мы с Талантом как будто стали вместе присматривать за моей жизнью; мне очередь выпадала каждый второй уикенд и по некоторым праздникам.

Я бросил рюкзак. Мои Линзы лежали в карманах куртки и были единственной ценной вещью из всего, чем я владел. Я перепрыгнул дыру в стене и, перебравшись через обломки, оказался во внутренностях аэропорта. (Хмм. Из туалета да во внутренности — обычно все происходит наоборот.)

Я очутился в каком-то служебном туннеле — освещение здесь было неважнецким, а с уборкой дела обстояли и того хуже. Несколько минут я что есть сил мчался вперед. Мне казалось, что терминал уже должен был остаться позади, и теперь я направляюсь к другому зданию по технологическому проходу.

Туннель заканчивался ступеньками, которые вели к большой двери. Услышав позади крики, я рискнул оглянуться. В мою сторону неслась группа людей.

Я развернулся и потянул за дверную ручку. Дверь оказалась заперта, но ведь двери всегда были одной из моих специальностей. Ручка отвалилась; я бесцеремонно бросил ее через плечо. Затем я пинком распахнул дверь, врываясь в огромный ангар.

Надо мной высились громадные самолеты с темными лобовыми стеклами. Я замешкался и, задрав голову, смотрел на исполинские машины, чувствуя себя карликом среди гигантских чудищ.

Усилием воли я вывел себя из ступора. За мной по-прежнему гнались Библиотекари. К счастью, в ангаре, судя по всему, не было людей. Я захлопнул дверь, приложил руку к замку и сломал его при помощи своего Таланта, заклинив ригель. Перепрыгнув через ограждение, я приземлился на короткой лестнице, ведущей вниз ангара.

Когда я спустился, на пыльном полу остались следи моих ног. Выбежать на взлетно-посадочную полосу — это, пожалуй, все равно что напрашиваться на арест, учитывая состояние, в котором сейчас находилась служба безопасности аэропорта. Но и играть в прятки — дело рискованное.

Это, кстати говоря, неплохая метафора для моей жизни как таковой. Казалось, что бы я ни делал, в итоге все равно оказываюсь в большей опасности, чем прежде. Можно сказать, что я то и дело попадаю «из огня да в полымя» — так гласит расхожее среди тихоземцев выражение.

(Тихоземцы, стоит заметить, не страдают избытком воображения в плане выбора идиом. Лично я говорю: «из огня да в смертоносную яму, заполненную акулами с цепными пилами наперевес и пришпиленными к ним котятами-убийцами». Правда, приживается эта поговорка пока не очень.)

На дверь обрушились удары кулаков. Бросив на нее взгляд, я, наконец, принял решение. Попытаюсь спрятаться.

Я подбежал к небольшом дверному проему в стене ангара. По его периметру кое-где пробивался свет, и я решил, что эта дверь ведет на взлетно-посадочную полосу. Я аккуратно оставил на пыльному полу большие, длинные отпечатки. Затем — подготовив ложный след — я запрыгнул на ящики и, пройдя по ним, вновь спустился на землю.

Дверь тряслась под ударами преследователей. Долго она не продержится. Я притормозил у колеса Боинга-747 и сдернул Линзы Курьера. Затем я сунул руку вглубь куртки. Я вшил во внутреннюю подкладку несколько предохранительных карманов, каждый из которых для защиты Линз был смягчен специальным амортизирующим материалом из Свободных Королевств.

Я вытащил очки с зелеными Линзами и нацепил их на нос.

Дверь распахнулась.

Я не обратил на нее внимания и вместо этого сосредоточил свои мысли на полу ангара. Затем привел в действие Линзы. В ту же секунду с моего лица сорвался молниеносный шквал ветра. Он пронесся по полу, стерев часть следов. Линзы Буретворца, подаренные дедулей Смедри спустя неделю после нашего первого проникновения в Библиотеку.

К тому моменту, когда Библиотекари, ругаясь и бормоча себе под нос, миновали дверь, на полу остались только нужные мне следы. Я съежился рядом с колесом, затаив дыхание и стараясь успокоить бешено колотящееся сердце, пока мои уши улавливали звуки спускавшейся по ступенькам ватаги из солдат и полицейских.

Вот тогда-то я и вспомнил про Линзы Поджигателя.

Я выглянул из-за верхушки самолетного колеса. Библиотекари клюнули на мою уловку и теперь направлялись прямиком к выходу из ангара. Они, впрочем, шагали не так быстро, как того хотелось мне; к тому же некоторые из них подозрительно озирались по сторонам.

Я снова пригнулся, прежде чем меня успели заметить. Нащупав Линзы Поджигателя, — других в кармане не осталось — я нерешительно вытащил их наружу. Они были полностью прозрачными, не считая единственной красной точки в центре.

При активации Линзы выстреливали пучком раскаленной энергии, чем-то напоминающим лазерный луч. Я мог воспользоваться ею против Библиотекарей. Ведь они, как-никак, пытались меня убить, да еще и не единожды. Они это заслужили.

Посидев так с секунду, я бесшумно убрал Линзы Поджигателя обратно в карман и вместо них вновь надел свои Линзы Курьера. Если вы уже ознакомились с предыдущим томом моей автобиографии, то должны понять, что в вопросах героизма я придерживаюсь весьма специфических взглядов. Герой — это вовсе не тот, кто станет исподтишка обстреливать лазером из чистой энергии отряд солдат — особенно если этот отряд включает в себя ни в чем не виноватых охранников аэропорта.

Благодаря подобной сентиментальности, я нажил себе неприятности. Вы, наверное, помните, что со мной в итоге случится; я упоминал об этом в первой книге. Рано или поздно меня привяжут к алтарю, сложенному из устаревших энциклопедий, а Библиотекари из культа Разбитых Линз будут тем временем заниматься приготовлениями, чтобы пролить мою окуляторскую кровь в своем нечистом ритуале.

Спасибо за это надо сказать моему героизму. По иронии судьбы он же спас мою жизнь в том ангаре. Видите ли, если бы я не надел Линзы Курьера, то не узнал бы того, что случится дальше.

— Алькатрас? — прозвучал у меня в голове внезапный голос.

От удивления я чуть было не вскрикнул.

— Эм, Алькатрас? Алло? Кто-нибудь слушает?

Голос звучал смазанно и неразборчиво, и явно не принадлежал моему дедушке. И тем не менее, его источником были именно Линзы Курьера.

— Тьфу ты! — воскликнул голос. — Эм. Линзы Курьера — не мой конек.

Голос то пропадал, то возвращался снова, будто кто-то говорил по рации в условиях плохого приема. Это был не дедушка Смедри, но в тот момент я был готов рискнуть.

— Я здесь! — прошептал я, активируя Линзы.

Передо мной возникло размытое лицо, парящее в воздухе наподобие голограммы. Оно принадлежало девочке-подростку с темной, загорелой кожей и черными волосами.

— Алло? — повторила она. — Здесь кто-то есть? Вы можете говорить как-нибудь погромче?

— Вряд ли, — прошипел я, мельком поглядывая на Библиотекарей. Большинство из них вышли наружу, но небольшой группе, по-видимому, было поручено обыскать ангар. В основном это были охранники аэропорта.

— Эм… ладно, — ответил голос. — С кем я говорю?

— А сама как думаешь? — раздраженно спросил я. — С Алькатрасом. Ты сама-то кто?

— О, меня… — на мгновение изображение и голос расплылись, — … послали, чтобы тебя забрать. Прошу прощения! Эм, где ты сейчас?

— В ангаре, — ответил я. Один из охранников навострил уши и, вытащив пистолет, направил его в мою сторону. Он меня услышал.

— Битые Стекла! — вновь пригибаясь, прошипел я.

— Не стоит тебе вот так вот браниться, знаешь ли… — заметила девочка.

— Спасибо, — как можно тише прошипел я. — Кто ты и как собираешься вытаскивать меня из этой передряги?

Наступила пауза. Жуткая, кошмарная, бесконечная, раздражающая, досадливая, убийственная, напряженная, до умопомрачения многословная пауза.

— Я… вообще-то не знаю, — ответила девочка. — Я… постой-ка секунду. Бастилия говорит, тебе нужно выбежать на открытое пространство и подать нам сигнал. Там внизу слишком густой туман. Мы почти ничего не видим.

«Там внизу?» — подумал я. И все же, раз с ней Бастилия, это, похоже, хороший знак. Хотя Бастилия, скорее всего, устроит мне нагоняй за то, что я влип в такие неприятности, со своей работой она, как правило, справлялась на ура. Будем надеяться, что к моему спасению это тоже относится.

— Эй! — раздался чей-то голос. Я повернулся на девяносто градусов и встретился взглядом с одним из охранников. — Я кого-то нашел!

«Время ломать», — подумал я, делая глубокий вдох. Затем я направил волну разрушительной мощи в колесо самолета.

Я отпрянул, вскочив на ноги, когда на колесе вспучились раскрутившиеся зажимные гайки. Охранник поднял пистолет, но стрелять не стал.

— Застрели его! — велел мужчина в черном костюме, Библиотекарь, который руководил остальными, стоя в боковой части ангара.

— Я не стану стрелять в ребенка, — заявил охранник. — Где террористы, о которых вы говорили?

«Хороший человек», — подумал я, бросаясь в переднюю часть ангара. В этот самый момент колесо окончательно отвалилось, и вся передняя половина самолета рухнула на каменный пол. Преследователи удивленно вскрикнули, а охранники бросились в укрытие.

Библиотекарь в черном выхватил пистолет из рук сбитого с толку охранника и направил его на меня. В ответ я лишь улыбнулся.

Пистолет, само собой, развалился на части, как только Библиотекарь нажал на курок. Мой Талант защищает меня в меру своих возможностей — а чем больше у оружия движущихся частей, тем проще его сломать. Ударив плечом в массивные двери ангара, я направил в них всплеск разрушительной силы. На землю вокруг меня пролился дождь из винтов, болтов и гаек. Из-за коробок выглянуло несколько охранников.

Вся передняя часть ангара отделилась от здания и с оглушительным эхом рухнула на землю снаружи. Ошарашенный, я немного замешкался, несмотря на то что именно это и было моей целью. Внутрь ангара начали пробираться обтекавшие меня клубы тумана.

Похоже, что мой Талант становился сильнее. Раньше мне доводилось ломать предметы вроде горшков и тарелок и лишь изредка что-нибудь покрупнее, например, бетон, который я разбил в возрасте семи лет. Но это и близко не стояло с тем, что я вытворял в последнее время, снимая с самолетов колеса и обрушивая целые ангарные ворота. Уже не в первый я задумался, сколько всего мог бы сломать, если бы в этом возникла настоящая необходимость.

И сколько всего мог бы сломать мой Талант, если он бы захотел этого сам.

Но думать об этом было некогда, ведь суматоха привлекла внимание Библиотекарей снаружи. Они стояли, в черном на фоне полуденного тумана, и смотрели на меня в ответ. Большинство из них разошлись в стороны от ангара, так что бежать мне оставалось только вперед.

Я что есть мочи ринулся на мокрый асфальт. Библиотекари в ответ раскричались, а некоторые даже попытались — совершенно безрезультатно — выстрелить в меня из пистолета. Им стоило быть осмотрительнее. В их защиту стоит отметить, что лишь немногие люди — даже среди Библиотекарей — подготовлены к сражению с такими сильными представителями Смедри, как я. Будь их противником кто-нибудь-другой, им, возможно, удалось бы сделать несколько выстрелов, прежде чем что-нибудь спутало им карты. В Свободных Королевствах огнестрел не то, чтобы абсолютно бесполезен — ему просто не хватает мощи по сравнению с другими видами оружия.

Стрельба — или, точнее, ее отсутствие — дала мне несколько лишних секунд. К несчастью, на моем пути оказалась пара Библиотекарей.

— Приготовьтесь! — заорал я в свои Линзы Курьера. А затем сорвал их, заменив на Линзы Буретворца. Сконцентрировавшись, насколько хватало сил, я выпустил из глаз взрывной порыв ветра. Библиотекарей сбило с ног, и я перепрыгнул через них прямо на ходу.

Сзади слышались крики других Библиотекарей, которые гнались за мной, когда я выбежал на взлетно-посадочную полосу. Тяжело дыша, я сунул руку в карман и вытащил Линзы Поджигателя. Затем я развернулся и привел их в действие.

Стекло начало светиться. Библиотекари остановились. Они были достаточно осведомлены, чтобы узнать эти Линзы. Продемонстрировав их, я направил стекло вверх. Огненно-красная линия взметнулась в небо, пронзив туман.

«Надеюсь, такого сигнала им хватит», — подумал я. Библиотекари собрались вместе, очевидно готовясь броситься на меня — не важно, Линзы там или нет. Я приготовил Линзы Буретворца в надежде, что смогу с их помощью достаточно долго сдувать Библиотекарей, пока меня не спасет Бастилия.

Но Библиотекари не спешили нападать. Я встревоженно стоял, продолжая освещать небо лучом от Линз Поджигателя. Чего же они ждали?

Наконец, Библиотекари расступились, и между ними прошествовала темная фигура — выглядевшая как силуэт посреди влажного тумана. Как следует разглядеть ее мне не удалось, но что-то в ее обладателе было явно не так. Существо было на голову выше остальных, а одна из его рук — на несколько футов длиннее другой. Голова деформирована. Наверное, это вообще не человек. И оно почти наверняка опасно.

Вздрогнув, я сделал невольный шаг назад. Темная фигура подняла костяную руку, будто целясь в меня пистолетом.

«Все будет хорошо, — сказал я самому себе. — Пистолеты против меня бесполезны».

Послышался треск, и Линзы Поджигателя взорвались у меня в руках после прямого попадания пули существа. Я завопил, рывком опуская руку.

«Выстрелил не в меня, а в Линзы. Этот будет посообразительнее остальных».

Темная фигура прошагала вперед, и мне отчасти захотелось дождаться и увидеть, отчего голова и рука этого существа казались настолько деформированными. В остальном я чувствовал лишь чистый, неразбавленный ужас. Фигура перешла на бег, и этого оказалось достаточно. Я поступил разумно (да, временами я на это способен) и со всех ног помчался прочь.

И тут же почувствовал, будто меня тянет назад. В ушах как-то странно свистел ветер, и каждый шаг давался труднее, чем следовало бы. Я вспотел, и вскоре мне было даже тяжело идти.

Здесь явно что-то не так. Я продолжал двигаться, заставляя себя идти вперед, несмотря на странную силу, которая тянула меня в обратную сторону, и между делом начал понимать, что чувствую это темное создание за спиной. Я ощущал его — злобное, извращенное, все ближе и ближе.

Я едва мог двигаться. Каждый. Шаг. Становился. Все. Тяжелее.

Чуть впереди меня на взлетно-посадочную полосу шлепнулась веревочная лестница. Я вскрикнул и бросился к ней, хватаясь за веревку. По моему весу люди наверху, должно быть, поняли, что я на борту, потому что лестница резко дернулась вверх и утащила меня за собой, вырвав из хватки той силы, что не давала мне сдвинуться с места. Я почувствовал, как спадает давление, и, взглянув вниз, издал вздох облегчения.

Фигура, очертания которой были размыты туманом, все еще стояла внизу, всего в нескольких футах от того места, где только что был я сам. Меня уносили все дальше от опасности, а существо продолжало смотреть вверх, пока и земля, и оно само не исчезло в густом тумане.

Облегченно вздохнув, я расслабился, прислонившись к веревке и деревянным ступенькам. Спустя несколько мгновений нас с лестницей выдернуло из тумана, и мы внезапно оказались на открытом пространстве.

Взглянув вверх, я увидел самое невероятное зрелище, которое мне доводилось лицезреть в своей жизни.