Альма

Глава 9. Участковый

Все дальнейшее время слилось в сплошную череду забот и ускоренного поглощения знаний. Нас с Антоном гоняли так, как будто уже завтра нам предстояло отправляться в горячую точку с минимальными шансами на выживание. Послаблений не делал никто, даже Алиса, обычно отличавшаяся редкой демократичностью, завинтила все гайки, заставив учить спец. литературу от корки до корки.

Впрочем, были и положительные результаты. Так, например, уже на третьей неделе мы умудрились полностью пройти малую полосу препятствий у Владимира, при этом совершенно не прибегая к ускорению. Все же наш план сработал на ура и ставка именно на ловкость, а не на классическое выполнение упражнений принесла свои плоды. Однако, как оказалось, мы рано радовались. Скупо похвалив нас, и отдав деньги, выигравшему спор, довольному Стену (они оказывается на нас еще и ставки делали!), Владимир отвел нас к Большой полосе. Увидев ее, мы на некоторое время выпали из реальности, поэтому полностью пропустили слова мастера, вдохновлено рассказывающего нам о том, что это такое и для чего все это предназначено. Ничуть не обидевшись, он дождался нашего прихода в себя и попутно объяснил, что данная полоса имеет только одно назначение — развитие ловкости и координации в бою, а также учит воина осторожности. Причем создана она не столько для прохождения, сколько для отработки на ней всех базовых техник, которым учил нас мастер.

На мой же взгляд это было чистым безумием. Вся площадка в лесу, занимающая площадь небольшого школьного двора, представляла собой дикое и совершенно хаотичное нагромождение стальной арматуры, сваренной вместе и поднимающееся на высоту почти десяти метров. Кое где тонкие железные прутья были заменены на деревянные. Причем все они не всегда они были закреплены в жесткой сцепке, кое-где можно было увидеть цепи, канаты и даже тонкую леску, туго натянутую между соседними палками. В центре и на вершине всего этого безобразия возвышалась небольшая площадка примерно два на два метра. С нее, как нам объяснили, и будут начинаться все наши тренировки.

Поначалу это было что-то типа поединков с результатом — кто кого первый сбросит вниз. Летящему с такой высоты прямо на стальные прутья «везунчику», приходилось показывать все чудеса сноровки и желания жить, чтобы даже не то чтобы остаться целым, а получить хотя бы как можно меньше повреждений. Спецназу послаблений никаких не сделали, и они вынуждены были, так же как и мы, заниматься на этой поляне пыток.

Уже с первого же занятия народ получил столько травм и переломов, что у Ильи тупо не хватило энергии, чтобы привести в порядок всех пострадавших. Поэтому в конце рабочего дня, постанывая и поспешно приводя самих себя в норму, мы с Антохой спешили на помощь своим же боевым товарищам. Единственным утешением было то, что нам все-таки выдали небольшую защиту: жесткий жилет с амортизацией, надежно защищающий позвоночник от травм, (если человек, конечно, не упал с большой высоты) и шлем, на подобие тех, что любили носить начинающие боксеры. От сотрясения не спасет, но черепушку целой оставит. В большинстве случаев конечно.

Постепенно ситуация улучшалась. Причем настолько, что уже через неделю Илья начал справляться сам, а еще через месяц его помощь требовалась не больше чем три — четыре раза в день. Владимир же и не думал сбавлять темп. Каждое утро начиналось с зарядки и пробежки, затем завтрак и несколько часов на разучивание новых приемов. С обеда шли бои за место «царя горы» как мы начали уже между собой называть ту площадку на вершине арматурного царства, и продолжались до позднего вечера, с обязательной экзекуцией у мастера. Ну, а как еще можно было назвать это безжалостное избиение младенцев? Против Владимира мы вывозили только толпой, да и то, получалось это очень редко. Ведь, что такое двое одаренных и трое спецназовцев против мастера? Но постепенно ситуация улучшалась. В конце концов, со временем мы обнаглели настолько, что даже рисковали выходить против него двойками, пока правда, безрезультатно, но тенденция радовала. В таких боях мы хоть и проигрывали, но учились групповому взаимодействию и держались в бою намного дольше, чем в самом начале.

Видя наши успехи, учитель только покивал и добавил новую вводную: бои теперь стали проходить не только на самой верхней площадке, но и по всей ее площади. Количество травм снова скакнуло вверх, однако не так критично как в самом начале. Все-таки мы уже порядком поднаторели в приземлениях и теперь пробовали скакать по этой стальной паутине и цепям, осыпая друг друга ударами и уходя от атак в самых замысловатых прыжках. Вскоре такая игра всем начала даже нравиться. Риск приятно щекотал нервы, а возросшее умение ловкости и координации наполняло душу гордостью. Сразу вспоминались некоторые китайские фильмы, где воины, напрочь игнорируя законы гравитации, скакали по всему, что только можно, сражаясь друг с другом, и не падая вниз, как мы, пугая при этом всех окрестных зверюшек грязными матюками.

Еще одним витком нашей жизни на Базе-1, стало введение соревновательного стимула. Все и так немногочисленное свободное время, кроме сна, было отдано под «подлянки», другого слова этому явлению я подобрать так и не смог. В это время мы должны были неожиданно атаковать друг друга, устраивать засады или ловушки. Ограничений не было практически никаких, кроме того, что после успешной акции цель должна была остаться в живых, как впрочем, и окружающие ее люди. Самому успешному «диверсанту» к вечеру выдавалась награда в виде полного отсутствия индивидуальной тренировки с мастером.

Награда была жирной, но спокойный прием пищи и собственные нервы тоже стоили не мало, поэтому мы начали хитрить и разыгрывать постановки. Впрочем, Владимир это дело быстро просек и после того, как на усиленную тренировку остались все без исключения, рисковать так больше никто не спешил. Теперь приходилось быть постоянно настороже, ожидая засады в коридоре, удара вилкой в бок за обедом или притаившегося в туалете под потолком Альфира с ножом в зубах. Он меня так чуть до инфаркта один раз не довел, неожиданно упав сверху в самый ответственный момент и напугав до самого… И ведь дождался же гад того момента, когда я прочно усядусь на «белый трон», не стал нападать сразу. Поэтому процесс нападения сопровождался громким и весьма пахучим эффектом. Владимир потом ржал до колик, и выдал Альфу аж две «индульгенции» подряд, попутно заявив возмущенному мне, что настоящему бойцу расслабляться нигде не стоит.

Неожиданно наметился прогресс и по ясновидению. За все время тренировок я настолько поднаторел в изменении зрения, что включал «астральный режим» практически мгновенно и на чистых рефлексах. Однако, это было единственным моим достижением по этой дисциплине. Сколько я ни медитировал и не маялся с концентрацией, открыть в себе дар ясновидения, возможность выхода из тела и прочие чудеса мне так и не удалось. Мария, видя это нисколько не расстроилась и, пожав плечами, пояснила, что с таким низким изначальным процентом активации она и не ожидала ничего другого, но попробовать все равно стоило.

Но самым, пожалуй, большим потрясением для меня, как это ни странно, стало знакомство с преобразованием неорганики. Точнее даже не оно само, хотя в нем и было много удивительного и нового для нас, а тот, кто преподавал нам этот предмет. Помню как сейчас: небольшая, но очень уютная квартира в центре города. Дорогая антикварная обстановка конца девятнадцатого века и тяжелые шторы на окнах. Но, не смотря на это, хозяин дома не брезговал и современными достижениями техники. Бытовые приборы, оформленные явно под заказ, удачно вписывались в общую картину и не вызывали дискомфорта, когда взгляд упирался в телевизор или стиральную машину. Все было сделано со вкусом и явно неплохим дизайнером.

На пороге нас встретил сам хозяин дома, сразу показавшийся мне смутно знакомым. Я не мог вспомнить, где именно, но точно был уверен, что его я где-то уже видел. Благородное лицо, в обрамлении седой бороды и усов, волевой взгляд и выбритые до затылка волосы. Возможно, просто не растут, а может и бреет, кто его знает, но внешность у мастера была весьма колоритная.

Проводив нас до комнаты, где должны были проходить наши занятия, он извинился, и, сославшись на незаконченные дела, удалился вглубь квартиры, пообещав вернуться минут через пять.

Комната, в которой мы с удобством расположились в мягких кожаных креслах, была смесью кабинета и лаборатории. Большой письменный стол и старинные книжные шкафы, соседствовали с микроскопами, специальными маленькими комодами с кучей ящичков и отделов, парой небольших лабораторных печей на железном столике, твердомерами и разрывной машиной в углу. Увидев все это, меня осенило. Трясущимися от возбуждения руками я достал из кармана телефоном и залез в Гугл, чтобы уж точно убедиться в своих догадках. Набрав запрос в поисковике, и открыв нужную страницу, я ошалело уставился на фотографию, изображенного в ней человека. Не может быть!!

Похоже, я произнес это вслух, так как Антон удивленно вскинул брови и переспросил:

— Что не может быть?

— Ты знаешь, кто это?! — повернувшись к нему всем корпусом, я ткнул пальцем на дверь.

— Наш учитель по преобразованию материи, — недоуменно пожал он плечами, — суровый мужик конечно, но, судя по всему, свое дело знает. Это хорошо.

— Еще бы ему не знать! Блин! А говорили, что не было среди одаренных знаменитостей. Вот и верь после этого книгам.

— О чем это ты? — не понял мой друг.

— А о том! — начал я, потрясая телефоном, — Да это же сам Дмитрий…

— И этого вполне достаточно, мой юный тезка, — сказал, входя в комнату мастер.

— Э… — немного смутился я, — но ведь, правда, что вы, тот самый ученый, который…

— Я сказал достаточно, — спокойным, но не терпящим возражений тоном продолжил он, — о своей прошлой жизни я предпочитаю не распространяться лишний раз и вам того же советую. Тем более, что это знание входит в вашу подписку о неразглашении.

Антон некоторое время удивленно переводил взгляд с меня на учителя, а потом аккуратно начал вытягивать у меня из пальцев телефон, на котором по-прежнему светилась страничка «Википедии». Это действие не укрылось от Дмитрия, но он только усмехнулся и махнул рукой:

— Потом обменяетесь мнениями. Сейчас же, давайте приступим к главному.

И мы начали. По сути, вся дальнейшая работа сводилась к обычному сидению в креслах и изучению различных материалов, извлекаемых мастером из многочисленных, тщательно пронумерованных ящичков своего необъятного комода. Попутно, он рассказывал о термодинамике, структуре сплавов, рисовал на небольшой настенной доске маркером диаграммы состояния. Причем умудрялся делать это так подробно и просто, что на моих глазах сумел уложить весь курс металловедения пусть и в краткой форме, но всего в двух часовую речь! Общие принципы, закономерности, диаграммы. Все это было мне очень знакомо, как-никак моя специальность, но я все равно сидел с открытым ртом, слушая рассказ учителя. Вот уж и вправду талант!

Однако вскоре пришлось прерваться. Видя ошалевшие от количества информации глаза моего друга, Дмитрий вздохнул, и открыв, небольшой шкафчик, извлек оттуда настойку обостряющую восприятие. Антон благодарно кивнул и одним махом прикончил бутылочку, блаженно сощурившись. Все-таки молодец Илья, варит не только полезно, но еще и вкусно. Такое дорого стоит.

Через некоторое время, мастер понял, что мне это все уже известно, а то что благополучно забылось с годами, то уже успело снова всплыть из глубин памяти. Поэтому, выдав моему другу десять книг, необходимых прочитать и выучить к следующему занятию, приступил непосредственно к практике.

К приятному и большому удивлению, теория слияния нашла себя не только в биологии, но и в перестроении металлов. Поэтому общая суть и схема работы была понятна. Вот только выходило все далеко не сразу. Ведь металл, все-таки не живой организм и требовал к себе совершенно другого подхода, чем к той же самой мышечной ткани, например.

Несмотря на подробнейшим образом описанные способы преобразования, нам никак не удавалось их применить. Первым и самым легким заданием, было преобразовать кусочек стали так, чтобы его прочность повысилась в три раза. Кусочки были заботливо напилены из куска арматуры и лежали в большом пакете в углу. Поначалу я недоумевал, зачем нам столько, но уже после того, как первый образец рассыпался железной пылью у меня в руках, понял, что перестраховка была совсем не лишней. Металл ни в какую не хотел менять свою решетку, и на все мои в теории правильные действия реагировал одинаково — рассыпался прахом. Немного поразмыслив над данной проблемой, я вспомнил, что структурные превращения могут происходить только тогда, когда им это термодинамически выгодно. Энергию Гиббса и количество степеней свободы ведь еще никто не отменял, поэтому, недолго думая, решил просто напросто нагреть металл, увеличив колебание молекул и в этот момент изменить его как надо. Однако, к моему удивлению, ничего кроме обожженных рук и загоревшегося ковра не получил. Образец, как и многие, другие до него, рассыпался пылью.

— Да как же так, — возмутился я, глядя на улыбающегося учителя, — ведь я же все правильно делаю!

— Правильно, — кивнул он.

— Тогда почему все так происходит?

— Потому, что ты забываешь, что работаешь со сталью, а не с мясом. Ты сливаешься с металлом и тупо давишь на него своей энергией, а это не нужно. В нем ведь нет генетической программы, которая должна мгновенно активироваться на подобное воздействие. Используй дислокации, иди по их механизму, помогая превращению своей энергией, а там где это невозможно, меняй структуру. Причем заметь, чтобы это сделать, вовсе не требуется нагревать материал, достаточно просто напрямую воздействовать на атомы. Конечно, с нагревом все намного быстрее и удобнее, но это не всегда полезно, особенно в некоторых ситуациях, — он покосился на заживающие ожоги на моих пальцах и свой испорченный ковер.

Слегка покраснев, я извинился и начал пробовать снова. Обалдеть, полиморфное превращение не требующее нагрева. Впрочем, энергия на преобразование все-таки нужна, пусть и не в таком виде, в котором мы привыкли.

Энергии весь процесс жрал и впрямь немерено. Уже к концу второго часа мне наконец-то удалось справиться с задачей, и маленький кусочек металла сменил свою структуру с феррито-перлитной на мартенсит. У Антона тоже наметился прогресс. Однако, посмотрев на его труды, Дмитрий только покачал головой.

— Молодой человек, я, кажется, просил вас изменить структуру, а не уплотнять до предела образец. Конечно, подобное рвение похвально, но к этому превращению мы с вами приступим только на будущих занятиях, а не прямо сейчас.

И действительно, в руке моего друга, лежал маленький стальной шарик, в три раза меньший по объему, чем тот кусочек, что был у него в начале. Лихо. Как это у него получилось? Решив попробовать тоже самое, я взял из мешка новый образец, и, влив в него остатки своего резерва, сосредоточился. Некоторое время металл отчаянно сопротивлялся, но потом дело пошло как по маслу, и вот у меня в руках точно такой же шарик, только существенно более плотный и маленький, чем у друга. Восхищенно вглядываясь в его структуру, я прошептал:

— Обалдеть, да это же просто Адамантий какой-то!

— Хреномантий это, — буркнул учитель, скептически рассматривая мое творение, — обычная перестроенная сталь. Но вещь неплохая, надо сказать, молодец. До Адамантия, конечно, далековато, но свойства весьма приличные.

— Так он что, реально существует? — выпучил глаза спецназовец.

— Ну… называется он, немного по другому, но свойства очень близкие к американскому аналогу. Сплав Х-2, как его называют там, изобретен и выпущен в производство примерно два года назад. Химический состав нам узнать так и не удалось, как, впрочем, и заполучить себе его образец, однако свойства его прекрасно известны. Весьма — весьма, перспективный материал. Жаль только, что дорогой в производстве и полностью направлен на военную промышленность.

— Как будто у нас по-другому, — буркнул я.

— Вы удивитесь, мой юный коллега, но в некоторых сферах нашей страны, это действительно по-другому. Все зависит от начальника и собранного им коллектива. Нам в свое время очень повезло с Митровым. Он конечно еще очень молод и многого не знает, но это талантливый и умный молодой человек, подающий большие надежды.

Я только покачал головой, вспоминая этого «молодого человека», уже разменявшего пятый десяток. Впрочем, для ученого, сидящего сейчас напротив меня, он и вправду был молод.

— И что самое главное, — продолжил он, — слова «честь и долг» для него не пустой звук. Я знаю, как сейчас ругают нашу милицию и МВД. Взятки, разборки, убийства коллег и конкурентов, торговля наркотиками и полная безнаказанность многих ублюдков. Да, это все есть, но опять же у нас работают и над этим. От таких структуру стараются чистить в первую очередь. Поэтому не стоит грести всех одной гребенкой. Достойные своих должностей люди есть везде. Но сейчас не об этом. Х-2 существует, но существенно проигрывает нашему аналогу из Д12Н3. Название чисто инвентарное, поэтому можешь не мучиться с расшифровкой. Состав проходит по высшей категории секретности, поэтому доступ к нему имеет только ограниченный круг лиц, в который вы, к сожалению, пока не входите.

— То есть нас не научат его делать? — уточнил Антон.

— Ну почему же, — после обучения и полного составления вашего характеристического портрета вы получите определенный уровень доступа, который будет зависеть от занимаемой вами должности. Обычно у аналитиков он существенно выше, чем у оперативников, но это уже детали.

— А можно хоть посмотреть на этот сплав? — спросил я.

— Почему бы и нет, — легко пожал плечами мастер, — в любом случае секрет его изготовления не понять даже по слиянию, поэтому ограничений по демонстрации ученикам нет. Наоборот, это даже полезно.

Открыв очередную дверцу шкафчика, за которым прятался небольшой сейф, он приложил глаз к сканеру сетчатки и, дождавшись зеленого сигнала, ввел код на приборной панели. Щелкнул замок и на свет появился обычный кинжал в каких-то странных ярко блестящих, но простых ножнах.

Улыбаясь, мастер выудил из угла приличный кусок арматуры, примерно, метровой длины и протянул его мне:

— Сможешь согнуть?

Пожав плечами, я взял пруток из его рук и напряг мышцы. Естественно, что ничего не получилось. Нахмурившись, и врубив усиление, я резко напрягся, и сломал его пополам, после чего с ожиданием уставился на учителя.

— Ну-ну, молодой человек, — покачал головой он, — я вовсе не требовал хвастаться перед нами своей мускулатурой. Достаточно было просто убедиться в его прочности. Впрочем, неважно. Смотрите.

Подняв с пола один из обломков, он положил его на стол, и вытащив кинжал из ножен, принялся спокойно нарезать кусок арматуры, толщиной в мой палец как докторскую колбасу. Аккуратные кусочки со стуком катились и падали на пол под нашими откровенно охреневшими взглядами.

— Это как так? — выдохнул Антон, заворожено глядя на это действо.

— А вот так, — довольный произведенным эффектом улыбнулся мастер, — эффект нейтрино помноженный на энергию одаренного и толщину слоя, плавно истончающегося в краю лезвия. На это изобретение в свое время, меня вдохновила пара очень интересных и талантливых писателей. Результат вы можете наблюдать перед собой.

— А можно попробовать? — загорелся я.

— Можно, — добродушно кивнул Дмитрий, — только убедительно прошу, не трогайте руками лезвие и делайте все на верстаке.

Кивнув, я аккуратно взял протянутый мне кинжал. Тяжелый зраза, вроде бы маленький, а весит как хороший меч. Подобрав кусочек металла, я подошел к верстаку, обитому толстыми стальными полосами. Положив кусок на наковальню слесарных тисков, я поудобней перехватил рукоять кинжала, и резко рубанул им сверху вниз. Сверкнуло лезвие. Остро заточенная сталь, или из чего он вообще там сделан, разрубила образец, прошла наковальню насквозь и разрезав стол остановилась в миллиметре от моей ноги. Фуу… спасибо Владимиру за мою новую скорость реакции. Не останови я этот чудо-нож вовремя и прыгал бы я сейчас по комнате без ноги. А энергии-то тю-тю. То-то радости было бы учителю меня штопать и чистить потом от крови напрочь испорченный ковер. Нет, ну каков кинжал-то а! Это же надо!

— Как такое вообще возможно?! — повернулся я к Дмитрию, — это… это просто читерство какое-то! — не находя слов от избытка чувств перешел я на игровой жаргон.

— Это называется наукой, — с улыбкой поправил он, — наука и кропотливый труд, порой рождают удивительные вещи.

— Но как?!

— Очень просто, если знать некоторые закономерности и проявить малую толику фантазии. Надеюсь, про уровень секретности вам не стоит напоминать?

Глядя, как мы задумчиво качаем головами, он кивнул и продолжил:

— Вот и отлично. Простейшие азы вы уже освоили, на этом не смею вас больше задерживать. И да, кстати, Дмитрий, потрудитесь перечитать все те книги, которые я дал вашему другу. Лишний раз освежить память бывает полезно.

Мне оставалось только пожать плечами и согласиться. За последние месяцы наша скорость восприятия существенно возросла, и теперь на прочтение книжного разворота у меня уходило не больше двух — трех секунд. Не знаю, чем был вызван этот эффект. То ли постоянным приемом настоек, то ли постоянными тренировками, заставляющими проглатывать кучу информации, но факт оставался фактом: редкая книга могла продержаться против нас с Антоном больше двадцати минут.

После нашей встречи с тезкой, тренировки у Владимира вышли на новый, совсем неожиданный уровень. В один совсем не прекрасный день, он, довольно улыбаясь, сообщил нам о том, что с сегодняшнего дня добавятся еще и бои на мечах. На кой ляд нам сдались мечи в век скоростного стрелкового вооружения и высокоточных ракет он толком не пояснил. Сказал только, что это очень хорошо развивает наше тело, внося последние штрихи в незаконченную им композицию. Да и вообще умение довольно полезное, так что нечего морду кривить, пока усиленная тренировка не прилетела. Таким образом, бунт был задавлен в зародыше и мы были вынуждены смириться с такой непростой судьбой.

Надо сказать, только здесь, на этой базе я в полной мере понял фразу о том, что человек привыкает ко всему. Казалось бы, что может быть больнее каждодневного получения травм, переломов и увечий различной степени тяжести. А ими заканчивался практически каждый поединок с мастером, за редким, очень редким исключением. Но к моему удивлению привыкнуть удалось даже к этому. Уже на третью неделю занятий я выходил в бой без противной дрожи в коленях, в панике ожидая, что вот сейчас уже совсем скоро меня ожидает новая вспышка боли или потеря сознания. Не было, впрочем, и чувства обреченности. Наоборот, проснулась жажда победы и дикое желание достать-таки хоть разок этого гада, чтобы он тоже смог почувствовать тоже, что и мы, выходя каждый день на заведомо проигранный поединок. Наверное, именно поэтому мастер и ввел групповые тренировки, когда мы нападали на него уже не по одному, а вместе, постепенно снижая количество своих противников, исходя из роста их мастерства. В любом случае это помогло нам хоть немного почувствовать вкус близкой победы и, сцепив зубы, усиленно заниматься, стремясь догнать его уровень. Ни о какой депрессии теперь уже не могло быть и речи. Дождавшись подобной реакции у всех воспитанников, Владимир одобрительно кивнул, и попросил Алису научить нас контролировать боль разумом.

Что тут началось! Не находя слов от избытка чувств ребята, а дело происходило как раз на тренировке, молча засучили рукава и перешли в атаку. Завалили мы его не сразу, но все равно уложились почти в рекордное для нас время — двадцать секунд, при этом потеряв всего двоих. Не помогло даже ускорение. Над неудачно подставившимся Альфиром, сейчас заботливо квохтал наседка-Илья. Антон же, сцепив зубы, регенерировал сам, лежа на полу и все пытался достать последней уцелевшей ногой до мастера, валяющегося неподалеку. Превратившись в один большой синяк, с заплывшими глазами и сломанным носом, вбитыми внутрь ребрами и вывернутыми под непонятными углами руками, он дико хохотал, уставившись в потолок и не спеша регенерировать.

Только потом, уже лежа в своей кровати на втором этаже, я запоздало подумал, почему хитрожопый учитель не стал приводить себя в порядок сразу. Ведь в бою на это нужно время. Пусть и не много, всего пара секунд, но кто ж ему их даст? Поэтому вздумай он такое осуществить, то так легко бы уже не отделался, продлив свое избиение на порядок. А так ведь у нас люди сочувственные. Видят, что человеку уже и так хватило и отходят. Русский народ. Нет в нас ни западной циничности, ни восточного желания помучить врага. Всегда нас отличало и спасало сострадание. Даже в Германии, куда вошли наши солдаты, зачастую потерявшие все и дома и родных и смысл жизни, не было тех зверств, что творили у нас фашисты. Даже в таких страшных условиях, и после всего того, что пришлось перенести, русский солдат всегда оставался человеком.

Посреди ночи ко мне в комнату, неожиданно, приперся мастер. В дупель пьяный и еле стоящий на ногах, он плюхнулся ко мне на кровать, откуда я уже успел соскочить, готовясь к возможной обороне, и продемонстрировав литровую бутылку водки в руках, предложил выпить. Моя челюсть со стуком упала на пол, не спеша возвращаться на место. На всякий случай я посмотрел его ауру, и удостоверившись, что передо мной находится действительно сам Владимир, а не кто-то в его личине (нет, ну а мало ли), окончательно выпал в осадок. И это тот самый мрачный человек, который до упора гонял нас на тренировках, приучал к дисциплине и не давал никаких поблажек на счет спиртного?!

Только сейчас я заметил стоящих в коридоре своих товарищей, жестами отчаянно пытающих мне сказать, чтобы я соглашался на все и ни с чем не спорил. Это они, в каком смысле?

Мастер тем временем, совершенно не обращая внимания на группу поддержки, видимо уже разбуженную его посещением до меня. Сбиваясь и извиняясь через раз, что-то рассказывал и снова предлагал выпить мировую.

В конце — концов, в моей комнате собрались уже все, сидя на полу и слушая сбивчивый рассказ учителя. Отвертеться от выпить с ним так и не удалось.

— Вы думаете, мне нравится вас истязать? — качал головой он, не смотря на сильное опьянение, держа голову прямо и грамотно строя фразы, — Нравится причинять боль раз за разом? Да вы знаете, какого это, когда одним ударом ломается сустав?

— Теперь знаем, — буркнул Антон.

— Во! И я знаю. А должен это делать! Должен, понимаете? Как иначе вам объяснить каково это? Вы должны были понять и принять боль, не только для того чтобы ее не бояться. Но и для того, чтобы знать какого это, причинять ее другим. А я… не люблю я все это… Противно… Как палачом себя чувствую. Был у меня друг раньше… Еще до войны… Палачи поганые… Ненавижу… Не такой я…

Смутное бормотание становилось все тише и тише, пока мастер не откинулся на подушку и не захрапел.

Некоторое время мы с выпученными глазами переглядывались, а потом, аккуратно подняв его тело, перенесли к нему в комнату, положив на кровать и заботливо укрыв одеялом. Заснуть я смог далеко не сразу…

Наутро занятия проходили как обычно. Владимир был невозмутим и по-прежнему не давал никаких поблажек, изредка комментируя наши ошибки ехидными замечаниями. Мы же тихонько молчали, решив не напоминать лишний раз о ночном происшествии, хотя, быть может, он его просто не помнил.

Во всех этих заботах праздники прошли как-то тихо и совсем не заметно. Нет, погуляли мы конечно знатно, но в узком, практически семейном кругу.

Отмечать решили на первой базе, искренне посчитав, что летний пейзаж леших немного не подходит под привычные рамки торжества. Нет, у нас, конечно, в стране есть извращенцы, для которых в этот день пальма и лазурный берег лучше, чем елочка и куча снега за окном, но мы не из таких. Поэтому в целях конспирации прикрытия, а также для своего собственного удовольствия, нами во дворе была наряжена огромная елка. А также капитально обвешаны ярко искрящимися гирляндами огоньков все крыши домов и окна.

Под Новый год, на роль деда Мороза был единогласно утвержден доктор Артемьев. С солидным брюшком и добрым взглядом, облаченный в красный кафтан и накладную белую бороду он смотрелся очень органично. Важно зайдя в гостиную за час до курантов, он с кряхтением уселся во главе стола и, опираясь на огромный мешок с подарками, кивнул на одиноко стоящую табуретку по соседству с богато украшенной искусственной елкой. Рубить настоящую, чтобы поставить ее у каминной полки не дал Духобор.

Как оказалось, хитрый дедок и впрямь приготовил всем памятные и даже ценные подарки, но наотрез отказался их вручать, пока каждый из желающих не прочтет ему стишок, встав на табуреточку. А что? Хороший ход. Одним махом убивает целых три зайца: всех поздравить и поржать от души, подняв заодно настроение и всем окружающим. Толково.

Народ поначалу отнекивался, с шутками и подколками спихивая честь быть первым на своего рядом сидящего товарища.

Наконец, махнув на всех рукой, из-за стола поднялся Стейнульв, и решительно забравшись на стульчик, зачитал всем текст песни «Я матерый старый волк» группы «Король и Шут». В его веселом и надо сказать весьма похожем исполнении, это смотрелось все же весьма жутковато, особенно если вспомнить его вторую ипостась. После этого нежелающих уже не было, и все постепенно начали втягиваться в игру. Кто-то читал классику, кто-то пел матерные или обычные частушки, некоторые даже читали стихи собственного сочинения. Как оказалось среди одаренных пряталось немало скрытых поэтов, причем весьма неплохого качества. Были, правда, и особо выдающиеся перлы.

Так, например, когда к нашему немалому изумлению, на «подиум» влез старый чекист, как любя прозвали начальника охраны внутреннего периметра и с серьезнейшим лицом продекламировал один из стихов СССР о дружбе народов, это произвело сильное впечатление. Его, правда, слегка подпортил Илья, выступавший следом. Гаденько ухмыльнувшись и покосившись глазом на своего предшественника, он вытянулся в струнку, как пионер перед приездом ЦК партии и продекламировал:

Народ покатился со смеху, но дослушал до конца и бурно зааплодировал бессмертным строкам Юлиана Семенова, хлопая по плечу побагровевшего старшего смены и наливая ему очередную стопку.

Тетя Зина — бесспорный спонсор нашего вечера, раскрасневшаяся и довольная от признания ее кулинарных шедевров, сидела по правую руку от Дедушки, сжимая в руках бокал шампанского.

В общем, вечер прошел весело и непринужденно, с обязательным пуском салютов и звоном бокалов после речи президента по телевизору. Под утро все начали расходиться спать. Хотя слово расходиться, было здесь не очень уместно. Часть народа уже в бессознательном состоянии вовсю храпело в креслах и за столом, под успокаивающее бормотание очередного певца в «Голубом огоньке». Домики оказались совершенно не рассчитаны на такое количество гостей, но ребята, совершенно не заморачиваясь по этому поводу, спокойно ложились прямо на пол, изредка подкладывая себе под голову свернутую куртку или обходясь и вовсе без ничего. А что, их способности позволяли ни с чуть не меньшим комфортом расположиться на ночлег даже на улице, не то что, на удобном и приятном на ощупь деревянном полу. Я бы тоже с удовольствием так сделал, но зачем? Наверху меня ждала мягкая и уютная кровать. Ее приглашением, я не мог не воспользоваться. Уже удобно устроившись на своем привычном лежбище и готовясь отправиться в царство Морфея, я был неожиданно разбужен Антоном. Ввалившийся в комнату пьяный спецназовец, бесцеремонно подвинул меня в сторону и завалился рядом, пояснив в ответ на мое праведное возмущение, что свою кровать он уступил Алисе и теперь поспит тут, благо дело размеры полуторки это позволяют. Махнув на него рукой, я, молча, отвернулся к стенке и отключился. Так прошли наши первые месяцы обучения…

Дни шли за днями, не давая нам даже поднять голову и посмотреть на небо. Лишь выходные давали возможность ненадолго прерваться и просто побыть в компании старых друзей. Мы часто встречались в пабах, или же просто, набрав кучу еды, заваливались ко мне на квартиру, смотря кино и общаясь. Постепенно я вошел в ритм жизни, который уже перестал казаться мне таким уж напряженным или насыщенным, каким я считал его раньше. Совершенно незаметно, растопив снег и рождая в душе весеннее настроение, подкрался Апрель…

В шесть с копейками утра, когда мы с Антоном сидели на кухне и с аппетитом поглощали положенный по пайке завтрак, к нам решил заглянуть мастер.

— Вот, — бухнул перед нами на стол толстенную книгу Владимир.

— Что это? — поинтересовался я, вытирая со стола расплескавшуюся гречневую кашу с молоком и с любопытством рассматривая обложку.

— С этого дня вы будите изучать еще и технику боя против тварей мертвых зон. Веду я. Книжка разделена на три раздела по степени опасности для человека: неопасен, опасен только в особых случаях и особо опасен. Читать последнюю главу на ночь категорически не рекомендую. Сам в свое время после нее заснуть не мог. Неделю… Все, изучайте, время вам до завтра.

— Да какое до завтра?! — попробовали возмутиться мы, — Тут же всего один экземпляр! А нам еще Алисе экзамен скоро сдавать, готовиться же надо!

— Учитывая вашу скорость восприятия это не проблема, — пожал плечами он, — читайте по очереди. Ну, или вместе лежа или сидя. Мне без разницы. Со следующего утра по прочитанному материалу начнутся тренировки. У меня все. Желаю удачи.

После этого он повернулся и вышел из кухни. Мда. Та еще задачка. Про мертвые зоны мы уже слышали, но только теорию, про тварей там упоминалось лишь в паре строк, да и то только в предположениях по поводу возможного климата в соседних мирах. Предположения были основаны исключительно на физиологии пойманных и зверски исследованных бедных зверюшек, которым от души не повезло перейти границу и попасть в жадные ручонки нашего профессора.

Не отходя далеко от кассы, мне тут же захотелось посмотреть эту книгу. Ну, и как вы понимаете, кому в такой ситуации будет интересно разглядывать ее желтую и зеленые зоны? Любой мужик сразу же откроет красную! Ведь самое интересное именно там. Война у нас в крови.

Открыв наугад первую попавшуюся страницу из красной секции, я подавился кашей. Оттуда на меня смотрела жуткая рожа, снятая крупным планом. Больше всего эта мерзость напоминала кровососа, из ставшей уже культовой игры про сталкера. Тот же цвет, тот же размер и здоровенные щупальца вместо рта. Вот только тело имело вовсе не человекоподобное, а скорее звериное строение, и было чем-то похоже на росомаху, только начисто лишенную шерсти и с матово серой кожей. Конечности были очень гибкие, подвижные, похожие на человеческие, но заканчивающиеся длиннющими, по пятнадцать сантиметров когтями. Как же она с ними передвигается? А вот, ниже шли несколько картинок запечатлевших эту гадость при дневном свете и в ночное время. Подгибает значит. Тупо складывает их назад к запястьям при ходьбе и беге.

Далее шло краткое и весьма лаконичное описание. Название: Nocte venatorum. Сокращенное прозвище — Тихоня. Особо опасен. Отлично видит в темноте. Обладает сверхскоростью. Полуразумен. Чудовищно живуч. Адаптирован к нашей атмосфере. Обладает долговременной невидимостью, в этот момент обнаружить можно только астральным зрением. Кратковременно может быть невидим во всех диапазонах, в том числе и астральном, за исключением эхолокации. Очень силен. Когти, при ударе на разгиб, разрезают кевларовый бронежилет насквозь, при прямом ударе — стальной лист, в четыре миллиметра толщиной. Брони не имеет. Слабые места: шея, и суставы. Сильные места: толстые кости черепа, когти, способные выдержать удар мечом даже от одаренного. Очень подвижный скелет, может пролезть в любую щель, куда проходит голова. Благодаря когтям, с успехом залезет даже по гладкой стальной стене. Все это укладывалось в разворот книги, т. е. в две обычные страницы. Чуть ниже шел колонтитул, содержащий одну единственную фразу: «Написано кровью».

— Слабак, — засмеялся Антоха, видя мое изменившееся лицо, — дай-ка мне.

Забрав у меня книжку, он по моему примеру раскрыл ее на первой попавшейся странице. Некоторое время молчал, вглядываясь в написанное, потом молча закрыл и пригладил рукой вставшие дыбом волосы.

— Знаешь, Дим, что-то мне расхотелось дежурить в этом лесу…

— Ты не поверишь, но мне тоже, — согласился я, снова пододвигая к себя кашу. Странное дело вот, вроде не брезгливый и много чего понавидался уже в наш век информационных технологий, но аппетит почему-то пропал. Может быть из-за того, что нам, возможно, предстояло встретиться с такими красавцами в реальной, а вовсе не игровой жизни? И в ней сохранения, к сожалению нет…

— Тебе кто попался хоть? — спросил мой друг.

— Тихоня.

— А мне Ублюдок.

— Кто?! — удивился я.

— Тварь такая, нападает всегда из засады, и названа по тем словам, которые чаще всего слышно от ликвидаторов, первыми в нее попавших. Она…

— Стоп-стоп! — замахал руками я, — Не надо! Я потом сам прочитаю, дай поесть спокойно.

— Как скажешь, — пожал он плечами, — тихоня говоришь? Сейчас глянем на твоего тихоню, — на некоторое время он замолчал, а потом закончил, — Мда… это из разряда «только не приснись!»

— Вот и я о том же. Кстати, я тут знаешь, о чем подумал?

— М?

— А почему о этих тварях нигде ничего не слышно? Наш отдел был образован не так уж и давно, а зоны, если верить источникам, существуют еще чуть ли не с доисторических времен. Даже если сейчас наши и справляются со своей задачей на отлично, что мало вероятно, то по закону подлости, хоть одна мерзость да пройдет кордоны незамечено. А что же тогда было раньше?

— Слухи есть молодые люди, тут вы не правы, — вошел на кухню Альцман, — вот только тут есть два фактора. Во-первых, мы не позволяем просачиваться им дальше желтой прессы, а во вторых, твари из красной главы почти все обладают зачатками разума, и никогда не гадят там, где живут. Зачем им привлекать к себе излишнее внимание? Нужно лишь лучше выбирать жертву и не оставлять следов, вот и все. Почти половина без вести пропавших на их совести, остальное — несчастные случаи, работорговцы, торговцы органами, наемные убийцы, маньяки и частные исследовательские лаборатории.

— И вы так спокойно об этом говорите? — возмутился я.

— А что мне делать? — удивился он. — По всем этим пунктам мы работаем ежедневно, и вовсе не безуспешно, как вам могло бы показаться. Моя же личная задача — развивать науку и учить таких вот бездельников как вы, а не бегать по лесам с ружьем наперевес.

— Хм…

— А к словам Владимира, я бы на вашем месте все-таки прислушался, — продолжил он, залезая в холодильник за едой, — потом меньше травм получите на тренировках.

— Это верно, — хлопнул руками по коленям Антон, — пошли готовится, — еще столько всего выучить надо.

— Пойдем, — согласился я, вставая со стула, — у меня посидим?

— Да, в комнате потише будет, — согласился мой друг, — и кваску захвати с собой бутылочку, а лучше две.

Спустя пять минут мы валялись у меня в комнате на кровати, с интересом изучая данную нам учителем книгу. В предисловии, указывалось то же самое что и в «Новой физике» (хм, профессор не мелочится в названиях): происхождение мест силы неизвестно. По предположению многих ученых, раньше они использовались более развитыми цивилизациями, жившими на земле или прилетавшими туда (непонятно) как точки перехода. Данная теория ничем не подтверждена, и, по сути, не опровергает другую, говорящую о возможности существования параллельных вселенных или измерений.

Данные места излучают едва ощутимый энергофон, который пока не удается интерпретировать. В некоторых из них ничего необычного не происходит, а вот в других совсем наоборот — лезет оттуда такая дрянь, что просто уму не постижимо. За это подобные места и получили названия мертвых зон. В России таких всего три: в Сибири, под Москвой и на дальнем Востоке. Есть еще и четвертая точка. Расположена она на Алтае, и работает нерегулярно, зато с довольно точной периодичностью, выпадающей аккурат на майские праздники. Именно поэтому постоянного поста там не стоит, и только весной туда приезжает «отдохнуть» на две недели серьезная группа ликвидаторов.

О местах силы в других странах было известно, но вот есть ли там такой же эффект как в наших мертвых зонах большой вопрос. Сильные мира сего бережно охраняли свои тайны.

Толчок в бок от друга известил о том, что я размышлял слишком долго, и он уже успел давно все прочитать. Вздохнув, я перевернул страницу.

Первый раздел был не очень большим, и содержал в себе тварей, теоретически неопасных для человека. Почему теоретически? Да потому что никаких фактов вреда или негативного воздействия на человека с их стороны пока выявлено не было. Как говорится, может и есть что, да к делу не пришьешь. В эту широкую категорию в основном входили домовики и прочие энергосущности, разделенные по местам их обитания. Где-то подтверждались древние легенды. Так, например, тех сущностей, которые любили селиться в воде, причем не всегда заболоченной, но и проточной, так и стали называть — водяные. В лесу естественно — лешие. В воздухе… хм, духи. Духами назывались и прочие непонятные образования, не приносящие явного вреда и старательно исследовавшиеся учеными с безопасного расстояния.

На сегодняшний момент, единственной расой, за неимением более подходящего слова, были домовые. Они охотно шли на контакт, как я уже и сам мог в этом легко убедиться, помогали по дому и отлично взаимодействовали с физическими объектами, при постоянной подпитке от человека. В случае ее отсутствия, такая активность снижалась до минимума. Именно поэтому к простым людям сущности не видели смысла обращаться. Да, разумеется, необходимая энергия была во всех, но только сознательная возможность ее использовать, позволяла маленьким симбионтам, тянуть ее не особо напрягаясь, причем даже без желания самого одаренного. Впрочем, насколько было известно, конфликтов по этому поводу никогда не возникало. Тех крох, что забирали домовые, хватало им надолго, поэтому возмущаться не было никакого смысла. А вот польза была большая. Сами же открывшиеся возможности домовых, как собственно и сам факт их существования, породили в научных кругах множество толков и споров. Многие успешно защищали диссертации на эту тему. Некоторые упрямо стояли на своих доводах, не слушая возражений оппонентов и ведя активные исследования, чтобы опровергнуть слова признанных метров. В общем, все как всегда.

Второй раздел был самым обширным. В нем рассказывалось о существах опасных для человека лишь в случае нападения на них, либо при слишком близком подходе к ним. В основном здесь были животные претерпевшие изменение под воздействием близко расположенной мертвой зоны. Вот же мля, подумал я, разглядывая фотографию мутировавшего оленя. Серая кожа без шерсти, почерневшие рога, глаза с красным отливом и довольно-таки острые зубки в слегка увеличенной пасти. Питается в основном мясом. Жуть какая. Радиация там, что ли прет изо всех щелей? Как бы нас самих с таких харчей на дежурстве так не разнесло… Впрочем, ниже тут же приводилось пояснение, что излучение области на людей не действует. Животным же, зачастую хватало всего пяти суток, чтобы утратить свой истинный облик и превратиться в хрен пойми что. Именно поэтому ликвидаторам, постоянно дежурившим в зоне, было предписано уничтожать всех зверюшек, не взирая на размеры и их занесение в красную книгу. Тем более, что укрыться от астрального зрения было практически невозможно.

Ну и самая последняя глава. По мере ее прочтения, у меня все больше вставали дыбом волосы на голове. Опасных тварей было не так уж и много, но их количество с лихвой компенсировалось их качеством. Взять например того же тихоню, умудрявшегося оставаться невидимым не только в физическом, но и в тепловом, ночном и даже астральном диапазоне зрения. Учитывая его способности и полуразумность — более чем гремучая смесь.

В ту же категорию можно было смело отнести и Ублюдка. Длинное, волосатое существо с длинными руками, очень похожее на кузена Оно, из «Семейки Адамс», выглядело бы довольно забавно. Если бы не его привычка висеть на деревьях, отлично мимикрируя под окружающую среду, и падать на проходящую мимо, ничего не подозревающую жертву, вцепляясь ей здоровенными зубами в голову или шею.

Был еще Колобок. Коричневый шар, достигающий порой полутора метров в диаметре, с кучей длинных и тонких ножек. Появлялся крайне редко, но, как у нас любят говорить, метко. Чудовищно живучий и быстрый, он любил охоться в темноте, заглатывая жертву целиком или по частям, и переваривая ее в каком-нибудь укромном, тесном месте.

Еще были ежи. Обычные блин, милые ежики, фыркающие и топочущие по дому, превращались в настоящую машину смерти под воздействием излучения зоны. Такой зверь, если его не находили раньше, набирал чудовищную силу, питаясь мясом и камнями, наращивал броню и даже мог стрелять иглами. К слову, такая иголочка, пущенная монстром, с двух десятков метров пробивала бронежилет. При должном попустительстве охотников вырастал до поистине гигантских размеров — почти два метра в холке.

Были и сущности. Зачастую они не нападали прямо, ограничиваясь ментальным воздействием. Так, например, Ж-1 (суеверные одаренные, обнаружившие эту хрень даже побоялись давать ей название) поселяясь в домах, могла раскачивать психику живущих там людей, доводя до нервных срывов и даже самоубийства. Стояла приоритетной целью на ликвидацию из всех прочих.

В общем, дочитав до конца этот ужастик, я понял, что теперь уж точно не засну и под одобрительный кивок Антона отправился на кухню.

Надо сказать, что сегодня, впервые за много недель у нас выдался выходной. Собрав нас всех вчера вечером, Владимир торжественно объявил об окончании нашего обучения и… переходе его на новый уровень. Теперь я начал понимать, какой уровень он имел в виду. Ребята из числа спецназа отправлялись на отдых, и должны были продолжить занятия только летом, после окончания нашего с Антохой обучения. А вот нас с ним это был далеко не конец. Ведь, как бы мы ни пыжились, выучив все приемы, победить мастера один на один еще никому не удавалось. Поэтому уже после выхода на работу, нам советовали тренироваться в свободное время и также посещать занятия с учителем дважды в неделю по три часа. Недоучек в нашей конторе не терпели.

Сейчас из основной программы Базы-1 у нас остались только занятия с мечом и большая полоса препятствий, где мы уже вытворяли такие вещи, что не снились даже киношным каскадерам.

Занятия со Стеном и Алисой тоже близились к концу. Оставалось только сдать последние экзамены и получить на руки устный диплом специалиста, как мы его в шутку называли между собой. Никаких бумаг, разумеется, никто выдавать нам не собирался. С Марией мы давно уже уперлись в потолок, тщетно пытаясь долбить стену ясновидения медитациями и самоконтролем. Глядя на наши тщетные попытки и недовольные лица, пребывавшие в таком состоянии на протяжении последних трех недель, она только вздохнула и пообещала завершить наше обучение, если прогресса не будет еще неделю. Таким образом, получалось все весьма неплохо.

И снова бесконечная череда тренировок и забот…

Спустя еще месяц нам наконец-то торжественно объявили о полном окончании сразу трех дисциплин: целительства, ясновидения, и глобальной перестройки. Стен теперь на пару с Владимиром, учил нас бою против тварей с оружием и без, а также как правильно использовать превращения в той или иной ситуации. Хоть у нас и было около двадцати форм, заботливо внедренных в подсознание Алисой, но большинство из них совершенно не подходило для использования на людях. Самой ходовой была естественно подкожная броня различной степени тяжести, способная остановить даже тяжелую пулю, выпущенную в упор. Против бронебойной она, конечно, не катила, но учитывая дикую скорость регенерации и ускорение… это было уже не так опасно. Главное голову не подставлять и все будет путем.

Однако мы рано радовались послаблению режима. Вместо ушедших дисциплин добавились новые: полигон, психология, НЛП (она же расширенная риторика) и мифология. За последний пункт можно было благодарить Аркашу, искренне считавшего, что реальность большинства мифов достигает пугающих 47 %, поэтому будущие бойцы должны быть подкованы еще и в этой дисциплине. Чтобы если что увидеть, то правильно интерпретировать, доложить и прочее, прочее. Теперь я начал понимать, за что рядовые оперативники так не любят аналитиков.

Мечи и рукопашка — это бесспорно хорошо, но без оружия в нашем мире никуда. В мае, сразу после празднования Дня Победы, мы поехали на загородный закрытый полигон. По сути, обычное стрельбище: поле да мишени, что там может быть необычного? Так-то да, но с одним небольшим нюансом. На поверхности велось обучение владению обычным, всем известным стрелковым образцам. Пистолеты, автоматы, пусть даже и зарубежных производителей, сейчас мало кого могли удивить в правильных, хорошо зарекомендовавших себя клубах. А вот под землей все было по-другому. Небольшая лесенка, ведущая в подвал главного здания, заканчивалась огромным ангаром, соседствовавшим со складом вооружения. Только убедившись, что мы уже полностью овладели всеми видами стандартного оружия, можем собрать и разобрать их с закрытыми глазами, знаем все достоинства и недостатки, рамки применения и способны отличить их звук в бою среди прочей какофонии выстрелов, нас соизволили допустить в эту святая святых.

На той стадии обучения теперь от души филонил уже Антон. Школа спецназа это сильно, поэтому изучать уже и так до автоматизма известное оружие ему не было никакой необходимости в отличии от меня. Но должное упорство и настойки восприятия сделали свое дело, догнал его я довольно быстро.

Учил нас один интересный дедушка. Александр Петрович в свое время прошел всю войну. Участвовал в штурме Берлина и вернулся на родину, в родной город с медалью «За отвагу» и орденом «Красного знамени». Был он и одаренным, вот только способности управлять биологическими процессами в нем не было. Было очень обидно терять от старости такого человека, но никто ничего не мог поделать. Лешие целители регулярно приводили его в форму и каждую неделю сканировали на предмет отклонений в и так железном здоровье, поэтому, не смотря на свои девяносто два, выглядел бывший фронтовик от силы на шестьдесят. Крепкие руки, железная выправка и добродушный искренний взгляд, которым могли похвастаться далеко немногие, выдавали в нем сильного и не сломленного старостью человека. Жил он далеко за городом, на даче со своей женой Ольгой Федоровной, несколько раз в неделю приезжая в город на работу. Работал он в институте, рассказывая студентам об истории и считая это одним из самых важных дел, которые еще остались у него в жизни.

В оружии он разбирался как никто. Охотно интересовался новинками и никогда не отказывался поделиться своим опытом с молодым поколением. Вот и сейчас, сияя открытой улыбкой, он ожидал нас у дверей небольшого подземного ангара, расположенного на некотором удалении от основного полигона.

— Привет!

— Здравствуйте, Александр Петрович, — кивнули мы, — теперь начнется самое интересное?

— А то! — довольно улыбнулся он, — не так уж и много, но вам хватит. Прошу за мной, — отперев замок, имевший сразу три уровня защиты, он распахнул дверцу, ведущую в этот маленький сейф и приглашающее махнул рукой. Зайдя внутрь, где сразу же зажегся мягкий свет ламп под низким потолком, мы с любопытством огляделись. Длинные ряды полок, шкафчики и ящики с боеприпасами уходили вдаль. Резко пахнуло оружейной смазкой и металлом. Что-то еще витало в воздухе, но разобрать что это за запах я так и не смог.

— Что ж, начнем, — довольно потер руки профессор истории, заходя за нами следом, — вначале, как всегда общее ознакомление, затем — тренировка. Итак, первым пунктом нашей программы «Иверт». Так его называют в народе. Официально название ИВРД-1 — импульсная винтовка растворяющего действия.

Говоря это он снял с держателя полутораметровую байду, больше всего смахивающую на какой-то хитрый плазмомет из фантастического боевика и начал показывать основные блоки:

— Вот тут, — тычок пальцев в небольшую коробку под стволом в районе магазина, — находится сам ускоритель — изобретение наших тульских коллег. Сам по себе он пока еще не очень мощный, но уже позволяет существенно увеличить скорость пули с неплохих восьмиста метров в секунду, да полутора тысяч. Ствол, правда, быстро изнашивается, но это уже детали…

— Подождите, — удивленно покрутил головой мой друг, — каких это неплохих? Да такую скорость новейшие образцы только и выдают!

— Ну, для разнообразия поясню, что потолок начальной скорости полета пули упирается в десять сотен, — улыбнулся учитель, — так, что мои слова являются правдой. По сравнению с нашим новейшим аналогом это скорость действительно неплохая, но далеко не идеальная. Со временем мы надеемся ее еще увеличить, ну а пока она используется только на этих вот машинках.

— Да уж…

— Не отвлекаемся, — погрозил он пальцем Антону, — едем дальше. Тут у нас, как вы видите, располагается магазин, спуск, компенсатор отдачи…

Перечисление модулей шли сплошным потоком с обязательными тычками пальцем в нужное место и объяснением характеристик и назначения. Но главная фишка была не в конструкции, а в самих боеприпасах. Винтовки были разных габаритных размеров, различаясь по калибру, который начинался с двадцати и заканчивался пятидесяти миллиметровыми патронами в диаметре.

— Это уже снаряд какой-то, а не патрон, — не удержавшись, снова вставил замечание мой друг, за что удостоился очередного недовольного взгляда наставника.

— По началу, — продолжал вещать дедок, — в качестве начинки мы использовали окись висмута в измененном агрегатном состоянии, под воздействием силы одаренного. Ну, плюс еще кое-какие добавки. Однако, это делало невозможным применение данного оружия обычными людьми, и существенно увеличивало его стоимость при использовании искусственного подогрева патрона в пусковом отсеке. Да и материал капсуля, сами понимаете. Сдержать такое вещество в активном состоянии способна только платина, а стоит она далеко не дешево. Сейчас же, благодаря разработкам Дмитрия, мы существенно модернизировали этот состав. Он позволяет… впрочем, лучше будет просто показать. Пойдемте.

Выйдя со склада и успокаивающе махнув рукой охране, он подошел к огневому рубежу. Собственно все подземное стрельбище было устроено довольно просто. Огромный подвал, разделенный на секции для стрельбы из разного вида оружия, освещался заводскими лампами и заканчивался метрах в сорока мишенями и земляной стеной. На нашем же участке вместо мишени был установлен старый сейф советского производства. Он основательно проржавел снаружи, потерял часть своей былой раскраски, но все еще мог осуществлять свои основные обязанности, а именно — хранить имущество владельца.

Достав из кармана заранее прихваченный здоровенный магазин с патронами, Александр Петрович зарядил оружие, передернул затвор, и резко развернувшись, в движении снимая винтовку с предохранителя, выстрелил в сейф. Прочная сталь протестующее взвизгнула, стальная махина качнулась, но устояла, украсившись аккуратной дырочкой в центре двери.

— Неплохо, — пожал плечами спецназовец, — но с такого расстояния это и неудивительно. И в чем…

Договорить он так и не успел, осекшись на полуслове. Однако винить его в этом не стоило. Уронив челюсти на пол, мы вытаращенными глазами смотрели на то, как сейф буквально за несколько секунд немного раздулся, а затем начал плавно оседать вниз, постепенно скрываясь в бурлящей луже. Спустя полминуты от него не осталось и следа. И только небольшая воронка в бетонном полу с потеками странной жижи говорила о том, что здесь произошло что-то неладное.

— Многослойный патрон, — довольный произведенным эффектом прокомментировал дедок, — при ударе слои рушатся, реагенты смешиваются и порождают вот такой вот интересный эффект. На нейтрализацию одного грамма такого вещества, требуется две тысячи восемьсот сорок три грамма любого другого материала. Цифра колеблется в зависимости от состава мишени. Снаряды делятся на обычные, мягкие и бронебойные. Маркировка соответствующая: О-1, М-1 и ББ-1. Аналогов в мире нет. Оптимальной брони, способной противостоять подобной пуле или снаряду — не выявлено.

— Ё-мое, — только и смог выговорить я.

— Пока еще не твое, — охотно продолжил он, — данное оружие доступно только оперативникам. Продолжаем экскурсию.

На поверку образцов новейшего вооружения оказалось не так уж и много. Но проигрывая в количестве, они брали качеством. После «Иверта» нам показали ТТ-м1. Обычный пистолет ТТ, с модернизированной конструкцией и дикими показателями надежности. Магазин на пятнадцать патронов, стреляет в любых условиях, даже под водой, прицельная дальность увеличена вдвое, лишь бы руки росли из нужного места, причем калибр — как у предшественника. Просто фантастика какая-то.

АС-300. Он же астральный обнулятор, как его в шутку прозвали оперативники. С виду выглядел как обычный ствол, правда, довольно габаритный (был чем-то похож на Desert Egle), зато позволял разрушать астральные сущности с одного попадания. Их оболочка, не выдерживая столь мощного импульса, распадалась за несколько минут. Человеку от такого «подарка» тоже плохело конкретно, но вовсе не смертельно. Для серьезных повреждений требовалось не мене трех точных попаданий, однако, к летальному исходу они все равно не приводили. Как утверждал Артемьев, для подобного эффекта сила импульса должна быть выше как минимум на порядок. Впрочем, энергосущностям с лихвой хватало и этого, поэтому машинка без долгих разговоров была принята на вооружение.

Подсознательно я ожидал чего-то типа плазмометов, мощных лазеров и пушек заряженных жутко сложными нанонитами, но их не было. Нет, идеи конечно были, но на поверку оказались слишком дорогими в производстве и никак не могли конкурировать с «Ивертом» не только по экономичности, но даже по эффективности применения.

Кстати о последнем. Применение полезного изобретения только легким стрелковым оружием не ограничилось. В углу стояла ТШО «Иверт», она же тяжелая штурмовая установка, чем-то похожая на старую пушку сорокопятку, только на мощном основании, использующемся под хранение снарядов и дополнительных блоков к основному ускорителю. Пробитие у пушки было знатное, но учитывая особенности начинки снарядов, даже непробитие приносило довольно тяжелые повреждения танкам противника. Про живую силу вообще можно скромно умолчать. Такая штука пострашнее фосфорной гранаты будет. Однако, дальше испытательных установок она пока еще не пошла, все еще находясь на опытной доработке.

Видя, что произвел на нас должное впечатление, дедок довольно потер руки и начал практику. Все как обычно: сборка-разборка до посинения, изучение модулей и возможностей ремонта в полевых условиях, пристрелка и владение до автоматизма. В этом Александр Петрович послаблений не давал, постоянно повторяя, что пользоваться в бою прицелом, если у тебя не винтовка с оптикой — смерти подобно. Хороший боец должен знать оружие и стрелять из любого положения, на уровне инстинкта определяя, куда должна полететь пуля. Руки должны сами чувствовать, что делать и как. Смотреть на мушку в бою — это лишние секунды зачастую стоящие твоей жизни или жизней твоих товарищей.

Антон все это знал, поэтому на замечания мастера только кивал и продолжал тренироваться раз за разом, осваивая новое для себя вооружение и глотая настойки. Для меня же это все было в новинку, поэтому приходилось ориентироваться на ходу и запоминать как можно больше, чтобы тут же вбить эти уроки на уровень моторики.

Однако, вопреки всему никакого эмоционального дискомфорта не было. Постоянные стрельбы и бои здорово помогали сбросить нервное напряжение и успокоиться. Спал я после такого, как убитый, просто падая на кровать и мгновенно вырубаясь. Немаловажным фактором в этом сыграла и возможность управления собственным телом. Эх, помню, как я мечтал в свое время, будучи студентом, научиться засыпать по желанию! Бывало ворочаешься на кровати перед экзаменом, в опухшей голове куча формул и текста, устал как собака, а сна все нет. В результате приходилось вставать рано утром, вздремнув всего пару часов перед рассветом и топать в универ. Пробовал применять даже вычитанную в интернете технику спецназа. Типа ложишься на спину, закрываешь глаза и закатываешь их под лоб. Вреде как, там младенцы спят и сон должен придти быстро, но фигу там, видать делал что-то не так. А теперь? Лепота! Приказал своему организму спать и вырубился. Можно даже внутренний будильник заводить, чтобы проснуться вовремя. Конечно, им можно пользоваться и так, все дело в тренировке, по себе знаю, пробовал, но так все-таки надежнее.

Время, казалось, сорвалось с цепи и летело с такой скоростью, что я невольно начинал задумываться о тех бредовых теориях о его ускорении и свертывании, регулярно появляющихся на страницах желтой прессы. Впрочем, после всего, что я узнал за последнее время, у меня уже были большие сомнению по этому поводу. А кто его знает? Вдруг да угадали акулы пера и фантазии.

Дождь лил как из ведра, заливая окна мутными потеками и освежая молодую листву на деревьях. Да… не долго радовал нас май своим солнышком. Вся надежда на июнь. Лето в Сибири и так всего ничего, тепла хочется… Нет, конечно есть База-2 у леших, но это совсем другое. Пройтись по родному городу, утопающему в зелени, поесть мороженое, беззаботно болтая со своей девушкой, посидеть в парке на скамейке. В последние годы городские власти додумались до гениального решения — сделать скамейки на автобусных остановках из железа. Нет, мне-то в принципе уже все равно, но прочим людям, опасающимся отморозить себе все самое дорогое, приходилось стоять на ногах, грязно матеря экономичных коммунальщиков. А может, у нас так борются и так невысокой демографией? Кто его знает, но похоже все было именно на обычное разгильдяйство и экономию. Железные скамейки в городе, где девять месяцев в году зима. Тополя, источающие тонны пуха летом, сначала заботливо высаженные, а потом спиленные. Брусчатка, под которую проваливаются люди и асфальт, который растворяется по весне вместе с деньгами из бюджета на собственный ремонт. Впрочем, жаловаться тоже грех. У кого-то и такого нет.

Позевывая после здорового послеобеденного сна, я спустился со второго этажа домика Артемьева в гостиную. Вчера мы неплохо выложились на тренировке, поэтому Владимир решил премировать нас внеочередным отдыхом, и сегодня после обеда было объявлено свободное время.

В гостиной, наслаждаясь уютом мягких кресел и треском камина, сидели Антон и Стен, о чем-то ожесточенно споря. Мой друг все больше распалялся, что-то доказывая своему оппоненту, тот же в ответ только качал головой и иногда отхлебывал из бутылки пиво.

— Да пойми же ты, наконец, — убеждал его Стен, — это большая разница! Мы ни какие не мутанты, мы обычные люди, открывшие в себе новую грань своих возможностей! Возможностей своего тела. И это в перспективе может каждый! Каждый! Для этого не надо падать в какую-нибудь кислоту или ждать, что тебя укусит паук-мутант. Надо просто развиваться! Причем не только телесно, но и духовно, потому что без духовности мы ни к чему так и не придем! Пусть не сразу, но постепенно мы должны стремиться к этому. Конечно, глупо было бы надеяться, что при этом настанет золотой век, но то, что мы будем жить по-другому — это вне всяких сомнений.

— Но ведь… — начал, было, мой друг.

— Что ведь, что ведь?! — продолжал распаляться тот, — Не бывает таких случаев, как ты не поймешь! При всех тех причинах, по которым якобы возникли в фильмах супергерои, всегда получается один и тот же результат — хорошо прожаренный, замороженный, отравленный, растворенный или облученный (нужное подчеркнуть) труп! И это неоспоримый научный факт.

— Да я не об этом, — слегка смутился он, — я о том, что все равно некоторые факторы могут повлиять на человека и дать толчок к развитию. Ведь радиация…

— Ты был в Чернобыле? — перебил его мастер.

— Нет… — удивленно ответил Антон.

— А я был, — отрезал тот, — и скажу тебе по секрету, что-то никаких супергероев я там не встретил. Зато людей, страдающих лучевой болезнью было более чем достаточно.

— Вы… были там во время…?

— Да. Когда случилась авария на АЭС, я гостил у своего друга, — мрачно буркнул он, — правда спустя некоторое время в Зоне, как стали ее называть некоторые романтики и вправду открылось несколько научных лабораторий по изучению широкого воздействия радиации на животный и растительный мир, но я не слышал, чтобы у них были какие-то выдающиеся открытия. Во всяком случае такие, которые могли бы применяться для улучшения свойств человека, также эффективно как альма.

— Возможно, ты просто всего не знаешь? — рискнул включиться в разговор я, присаживаясь на мягкий ковер.

— Еще один на мою голову, — мрачно посмотрел на меня мастер, но все-таки ответил, — с моим уровнем допуска, вряд ли я бы этого не знал. Тем более в той лаборатории у меня друг работает.

— Случайно не тот самый? — улыбнулся я.

— Случайно тот.

— Так ему же сейчас должно быть…

— Ему уже семьдесят два, — кивнул Стен, — хороший мужик, между прочим. Позитивный.

— И все-таки что-то в супергероях есть, — продолжил гнуть свою линию мой друг.

— Да что в них может быть?! — не выдержал мастер, — говорю же тебе уже в сотый раз, хрень это все и показуха для дебилов! Назови мне хотя бы одного нормального персонажа из этих глупых комиксов и с меня кабак! Ну? Что молчишь? Я серьезно говорю. Давай!

— Капитан Америка, — немного поразмыслив, выдал мой друг.

— Детский сад штаны на лямках, — закатил глаза к потолку учитель, — искусственно прокачали парня, сделав из задохлика культуриста и рады стараться. А когда ученого, заведующего всем этим заводом стероидов, грохнули, то он у них там штатным скоморохом на полставки подрабатывал. В трико по сцене бегал — солдат смешил. Потом, правда, сбежал на фронт, повоевал и даже каким-то чудом выжил, но ума ему это явно не прибавило. Поэтому после разморозки продолжил гонять в том же самом обтягивающем прикиде, в котором и смешил народ до этого. Тактико-технические характеристики низкие, чуть выше, чем у обычного среднестатистического солдата.

— Да как же так?! — возмутился Антон, — а как же щит из вибрина и суперсила?

— Да какая там сила! Обычный качок, чуть быстрее и сильнее обычного человека. Щит вообще отдельная песня. Они там любят всякие мифические металлы изобретать, чтобы на экране круто смотрелось. Адамантий там, или вибрин. У нас подобный металл с такими вот гипотетическими свойствами называют Хренсломатий, но сути это не меняет. Ну и конечно ни один враг не может догадаться, как же блин завалить-то этого «непобедимого героя». Поэтому все тупо палят ему в щит. Идиоты редкие. Прострели ему ноги, подойди да добей, всего делов! Каким бы быстрым он не был, обогнать пулеметную очередь пока еще ни у кого не получалось. Но злодеи ведь не ищут легких путей!

— Ладно, сдаюсь! — замахал руками мой друг, — а как тогда быть с суперменом?

— Как сказал один мальчик на фестивале, я верю в настоящих героев. Таких как Александр Матросов, Гастелло, Колобанов, а не странного дядьку в синих колготках. Супермен мужик реально странный. На моей памяти, а живу я долго, мало кто решался носить красные трусы поверх штанов. Ну, разве что по пьяни. Живучий страшно, точнее непробиваемый. Ни в огне гад не горит, ни в воде не тонет. ТТХ высочайший. Единственный на первый взгляд выход, так это накормить его так, чтоб взлететь сволочь не мог да бежать от него без оглядки. Но это шутки конечно. На самом деле пара залпов из «Иверта» и нету этой летающей бронемашины. Правда тут еще попасть надо, да подождать некоторое время, за которое он успеет натворить немало дел, но тут уже ничего не попишешь. Про то, что ему как и другому живому существу нужно дышать, надеюсь, тоже напоминать не надо? Утопить, применить боевые отравляющие и удушающие вещества, в фильмах тоже никто догадаться не может. Для этих целей обязательно нужен жутко редкий мифический метал! Тьфу блин. Впрочем, если бы там нашелся хоть один нормальный злодей с мозгами, история про вашего синего извращенца закончилась бы быстро и довольно прозаично.

Мой друг задумался.

— А Россомаха? — пришел ему на выручку я.

— Обычный одаренный, — отмахнулся, отхлебывая из бутылочки Стейнульв, — сам извилинами-то пораскинь. У нас на базе в кого ни плюнь, в Россомаху и попадешь. Скорость регенерации практически одинаковая. А учитывая возможности трансформации и бронирования так вообще… Отруби голову и сожги, просто как карандаш. Ну, или нашпигуй замедлителем под завязку, а потом нашинкуй. Тут уж как вам больше нравится.

— Халк! — очнулся от ступора Антон.

— Это вообще невозможно, — усмехнулся мастер, — мы в свое время с аналитиками два дня убили на то чтобы грамотно все просчитать и придумать способы возможного противодействия. А что вы так смотрите, — приподнял он брови, глядя на наши удивленные лица, — ни одним вам бывает нечем на дежурстве заняться, а скука она вещь такая… Ну так вот. Невозможно это все. Во всяком случае, в том варианте, который любят показывать в кино. Массу-то он где будет брать для превращения? Закон сохранения, как ни крути. Конечно, остается еще идея с преобразованием чистой энергии в материю, посредством ускоренного деления клеток, но такое тоже грешит излишним оптимизмом. Это пока еще никому не удавалось. А на рост, опять же требуется строительный материал, который надо где-то брать. Вот если бы он жрал своих врагов и от этого его распирало как на дрожжах, тогда да, вопросов нет, а так… Фигня, однозначно. Но в любом случае, такого мишку можно спокойно взять либо «Ивертом», либо хорошим мечом в режиме ускорения. Только ставку при ударе делать именно на остроту режущей кромки и скорость, тогда все пучком будет. Да и опять тот же замедлитель может выручить. Кажа толстая? Так не беда. Глаза, рот, уши, нос и жопу еще никто не отменял, да и через кожу эта дрянь спокойно проникает, только чуть медленнее, конечно.

— Человек-паук!

— О, это вообще отдельная тема! Так как он летает по городу, ни у одного нормального паука паутины в заднице не хватит. Впрочем, она у него благообразно выделяется из рук, а не откуда положено, чтобы не травмировать нежную психику зрительской аудитории. Причем ах-ах какая избирательная у нас мутация: хорошие способности взяла, а плохих ни одной, ну надо же как повезло-то! Пищеварение осталось человеческим, не претерпев никаких изменений, когти на ладонях появляются и исчезают когда надо. Лепота, да и только! Знаете, если добавить в эту историю немного правдоподобности, то получился бы довольно неплохой ужастик…

— Давай только без подробностей, — замахал руками я, — мы уже все поняли.

— Как хочешь, — гаденько улыбнулся мастер, — может в режиссеры податься в свободное от работы время?

— На премьеру можешь даже не приглашать!

— Скучные вы люди… Но надеюсь я сумел вас хоть немного убедить в своей правоте.

— Железный человек? — кинул пробный камень я.

— Обычный экзоскелет нового поколения, — отмахнулся учитель, — тут даже спорить не о чем.

— Стальной патриот?

— Те же яйца, только в профиль, шутишь что ли?

— Бетмен? — улыбнулся я, кося взглядом на Антона.

— Точно издеваешься, — отхлебнул из бутылки Стен, — ты еще мне анимешек вспомни, помимо этого страдающего комплексом неполноценности миллионера. Он, видите ли, из-за больного колена восемь лет переживал и плесенью дома покрывался. А у нас, тот же Плющенко с четырьмя болтами в спине, вон какие финты выделывает! В общем, кабак от вас уплыл и, надеюсь, правильная жизненная позиция вам понятна.

— Да куда уж понятнее, — пробурчал мой друг, ставя свою бутылку на стол, — фигня все это.

— Ну, справедливости ради, замечу, что это не совсем так, — невозмутимо продолжил Стен, — в Америке и Великобритании уже давно ведутся исследования по выведению таких вот персонажей и, весьма небезуспешно. Неужели вы думаете, что я в свое время зря с аналитиками голову ломал? Конечно, присоединился я к ним сам и действительно от скуки, но это помогло. Чем раньше выработаешь адекватную реакцию на возможную угрозу, тем меньше вреда она принесет в будущем.

— Так все-таки получается что такие, — я изобразил нечто непонятное руками в воздухе, — все же существуют?!

— Не такие как принято показывать в Голливуде, но определенные наработки есть, — кивнул он и погрозил нам пальцем, — Однако никакой конкретики, пока у вас не будет должного уровня доступа к информации.

— Офигеть, — только и пробормотал я.

— За одаренными будущее. Люди слишком увлеклись, развивая науку с техникой, и забывая при этом себя. А ведь на поверку все оказалось так просто. Но ладно, отвлекли вы меня, а я ведь не за этим сегодня сюда приехал. В общем, спешу вас поздравить, ваше обучение практически закончено. Все характеристики и исследования сняты и интерпретированы. Нужные выводы сделаны и отправлены куда надо, а вам остается только определиться с местом будущей работы и ходить несколько раз в неделю на тренировки. Все-таки достичь уровня Вовы вам еще не скоро удастся. Теперь конкретнее.

Насколько мне известен ваш психологический портрет, уходить на штатную должность аналитика вас не тянет?

Мы с Антохой ошарашено переглянулись. Переход был столь резким, что буквально выбивал из колеи. За прошедшее время учеба настолько стала частью нашей жизни, что столь резкое ее прекращение казалось просто немыслимым. Так бывает, когда долго стремишься к какой-то цели, идешь, с трудом преодолевая препятствия, и думая только об одном, а затем раз — и все. Цель достигнута и, что же теперь делать дальше — неизвестно. Опустошение, потеря эмоций и легкое безразличие на душе, давят на мозг, который никак не может так быстро перестроиться и найти себе новую цель в жизни. Вот и сейчас мы сидели как два столба, с трудом переваривая услышанные слова. Впрочем, тренировки не прошли даром. Воля моментально оттеснила лишние чувства в дальний угол, а мозг моментально переварив вводные, выдал решение и отдал приказ голове кивнуть собеседнику. Как выяснилось, кивнули мы синхронно и, переглянувшись, улыбнулись друг другу. Штабная работа никого не прельщала.

— Что ж, — наклонил голову Стен, — так я и думал. На данный момент, как вы наверняка уже успели узнать, одаренным запрещен выезд за рубеж. Знаю, что обладая такими способностями, мы становимся идеальными разведчиками и диверсантами. Можем проникать практически сквозь любые препятствия, менять внешность, ликвидировать цели и добывать информацию. А при поддержке техникой и людьми так вообще оказываемся вне конкуренции. Однако приказ Главного остается неизменен — любое применение сил нашего отдела за пределами Российской Федерации недопустимо. Нашей задачей на сегодняшний день является развитие, изучение новых возможностей и поиск новых одаренных. Этим занимаются ученые и аналитики. Оперативники же, осуществляют контроль мертвых зон, поиск новых учеников, патрулирование в городах с целью обнаружения прорвавшихся сущностей и частые командировки для проверки тех населенных пунктов, в которых у нас нет постоянных баз. По высшей директиве, города, находящиеся в зоне контакта с зонами подлежат еженедельной проверке, остальные пункты — раз в полгода. Учитывая скорость, а это, по сути, обычный обход со сканированием в астральном диапазоне, процесс недолгий. Однако активность сущностей у зон так высока, что в таких городах как Москва, наш город и Хабаровск было решено ввести должность участкового. Каждому такому дежурному выделяется свой район города, который он обязан обходить минимум раз в неделю, отчитываясь после в отдел. При этом оперативник может работать в любом другом месте, но при критических ситуациях его могут мобилизовать для решения локальных проблем, начиная от задержки опасных преступников и заканчивая различного рода спецоперациями.

Собственно к этому-то я и веду. На сегодняшний день у нас свободны две штатные должности. Это участковый Свердловского района и поисковик-ликвидатор. В первом случае нужно просто контролировать свою зону ответственности, во втором — ездить по городам и весям, ища новых одаренных и осматривая дома на предмет сущностей. Я так понимаю, что первый вариант больше подойдет Дмитрию. Ведь ты, насколько мне известно, живешь в Свердловском районе всю свою сознательную жизнь, а значит — неплохо его знаешь. Более того, ты хотел заняться наукой под руководством Ивана Абрамовича и Алисы, а учитывая свободное время это как раз неплохой вариант. Как тебе такое?

— Да вроде ничего, — озадаченно покрутил головой я, — куча свободного времени это не так уж и плохо. А по зарплате что?

— Узнаю черту современной молодежи, — рассмеялся мастер, — можешь не волноваться, жалование останется таким же как и во время обучения. Финансирование у нас хорошее, да и постоянный риск жизнью нужно хорошо оплачивать.

— То есть зарплата оперативника равна стипендии? — удивленно вскинул брови я.

— А чего ты хотел? Напряженное обучение, постоянные травмы и прочее, все это учитывается, плюс полная загруженность недели. Везде нужен стимул и компенсация. Хотя… кое-какие чинуши предлагали и вовсе ее отменить, мотивируя тем, что будущие одаренные и так должны радоваться тому, что их вообще учат, но на деньгах настоял лично Митров. Можете сказать ему за это огромное спасибо при встрече.

— Да уж…

— Ну, с тобой, я так понимаю, вопрос решен? Отлично! Теперь с тобой, фанат пошлых супергероев. Что скажешь на счет своей возможной должности?

— А что тут говорить? — пожал широкими плечами спецназовец, — всю жизнь в разъездах и по полям. Привык уже. Почему бы и сейчас этим не заняться? Тем более, что условия ведь будут более комфортными, чем в лагере?

— Безусловно, — согласно кивнул Стен, — командировочные и полное содержание от отдела обеспечены. Главное не борзеть и не снимать себе шикарные люксы в лучших гостиницах. А вот средний класс, вполне себе уютные номера и неплохое питание — пожалуйста. Плюс зарплата и премиальные за разъезды. Все вместе выходит около ста пятидесяти бумажек по тысяче каждая.

— Обалдеть…

— И я о том же. Ну, так что, согласен?

— Спрашиваешь! Конечно согласен!

— Вот и отлично, — хлопнул по коленям мастер и поднялся на ноги, — да, и еще. У нас существует дежурство по мертвым зонам. Раз в месяц собирается группа из трех одаренных и отряда спецназа. Под видом охотников отдыхают в лесу, травят байки, даже выпивают немножко, а то непьющие охотники это не то что даже подозрительно, а просто нонсенс. Ну и тварей отстреливают соответственно. Через месяц их сменяет новая группа. Дежурим по очереди, когда подойдет ваша — скажу потом заранее, сейчас же это просто информация к сведению. Не стоит также думать и то, что там толпы мутантов прут сплошным потоком, — усмехнулся он. Глядя на наши разом напрягшиеся лица, — бывает за месяц никого и не подстрелят, а бывает и наоборот — штук пять за неделю поймают. Постепенно набираем статистику. Но пока точных данных аналитики давать не хотят. Полный хаос. Как повезет.

Ну и последнее. Альцман закончил все-таки ваше обследование по поводу спорных моментов. Твой транс Антон, признан хорошим, но бесполезным приобретением. Против более слабого противника он поможет, а вот с более сильным ты решишься самого главного умения бойца — мыслить и импровизировать. Тот кто тебе вложил в голову эти умения был без сомнений мастером своего дела, а также очень ценил тебя… Ведь других программ, способных к самопроизвольной активации и блоков внешнего управления мы не выявили. Ты чист. Лин Фенг, а я так подозреваю, именно он вложил в тебя свои знания во время той командировки «дружбы народов», сделал поистине королевский подарок. Возможно, со временем ты сумеешь в нем разобраться и повысить свой уровень, вплести новые знания в школу Владимира. Было бы неплохо увидеть такой результат. Но об этом вы поговорите уже с ним на тренировках.

Теперь о тебе Дима. Твоя средняя способность к усвоению чужого ДНК подтвердилась. Более того, тебе бесконечно повезло, что из всего возможного спектра информации тебе достались именно боевые знания твоего учителя. Конечно, сразу освоить их и стать непобедимым бойцом ты не можешь, требовалось время на освоение новых знаний, их осознанию и привычке, но именно благодаря им ты показывал на тренировках лучшую скорость обучения. Впрочем, этому существует и другое объяснение. Ты подсознательно сам хотел перенять данную информацию, а каждодневные тренировки только стимулировали это желание. Прочие же вещи, также могли войти в твое подсознание и остаться где-нибудь на дальней полке, тебе тогда они были совершенно не важны, поэтому ты их и «не помнишь». В общем профессор рекомендует тебе постараться не употреблять чужую кровь и сосредоточиться на внутренних ощущениях. Возможно, его теория подтвердится и у тебя в голове всплывет что-то еще.

Выдохнув это Стен умолк, а я злобно на него посмотрел. Ну, проф. Ну шутник. Постарайтесь не употреблять! Тоже мне, нашел блин вампира. У меня и так после того эксперимента неделю тошнило как вспомню, а он еще и прикалывается. Жаль, что он уехал на две недели в свой институт, а то бы узнал о себе много чего нового.

— Вопросы есть?

— Никак нет! — по привычке рявкнули мы, и только тогда поняли, что мастер улыбается.

— Вольно, — махнул рукой он и направился к двери, — завтра пятница. Можете быть свободны. Вова подкинет вас до города. В понедельник зайдете в отдел за документами, снарягой и назначением. Удачи вам.

Дверь закрылась, и мы остались одни.

— Опять все понеслось с места в карьер? — спросил Антон, глядя в окно и задумчиво крутя в руках бутылку.

— Угу, — только и кивнул я.

— Думаешь, случайно у них нашлось две свободных, да еще и столь подходящих должности?

— Вряд ли. Не та контора. Нас с самого начала изучили и прикинули заранее, где мы будем полезнее всего. Стен же прямым текстом сказал об этом. Тем более я как-то слышал разговор о ротации кадров. Многим ведь надоедает постоянно заниматься одним и тем же. Нужна хоть какая-то встряска и смена деятельности. С первым все нормально — лес и охота, а вот со вторым беда. Вот и меняются периодически.

— Думаешь, кому-то просто надоело сидеть на одном месте, вот тебе и предложили поработать участковым?

— Почти наверняка, — согласно кивнул я, — а какие проблемы? Может мне тоже, потом надоест, вот и поменяемся с тобой местами. Ты как? Не против?

— Пусть для начала надоест, — улыбнулся друг, — а там посмотрим.

Проснулся я рано утром, встав на десять минут раньше будильника. По идее мне он был уже и не нужен, но святая вера в технику и боязнь проспать, заставляли отдавать дань старой традиции и все равно его заводить.

Разглядывая мелкие трещинки и узоры дерева на потолке, я лежал в кровати и думал о жизни. Обучение закончено… Как неожиданно все началось, и точно так же закончилось… Конечно, оставался еще Володя, но это уже так. Как еженедельный поход в спортзал. Такой запредельной нагрузки как вначале уже не будет. По идее радоваться надо и прыгать от восторга, но мне почему-то не хотелось, и было грустно. Дурак, наверное…

Где-то на задворках сознания вылезла и забилась мысль о том, что это просто постцелевой синдром. Так бывает, когда долго бежал к какой-то цели, бросал все силы на ее достижение, а потом вдруг неожиданно достиг. И все. Дальше ничего. Наступает временная депрессуха. Впрочем длится она ровно до того момента, пока не придумаешь себе новую цель либо мечту…

А, проклятые психологи! С одной стороны жить стало намного проще, а с другой, как узнаешь, откуда в тебе те или иные пристрастия или модели поведения — удавиться хочется. И ведь все правда, что самое-то обидное.

Чтобы не уйти в окончательное уныние я бодро вскочил с постели и принялся делать зарядку, по себе зная, что чем дольше лежишь в кровати и предаешься таким вот размышлениям о жизни — тем больше портится настроение. Думать лучше всего на прогулке.

По быстрому забежав в душ и, радуясь тому, что не зря встал так рано и успел в него первым, я спустился на завтрак. Зина была уже на своем рабочем месте. Оно и правильно, чтобы успеть все приготовить, ей приходилось вставать почти на полтора часа раньше остальных. Обнаружив голодный объект в своем поле зрения, она моментально приняла меры. Я был пойман, усажен за стол и закормлен без жалости. Эх, хорошая все-таки тетка, душевная. Даже жаль с базы уезжать. Дома-то так готовить некому.

Скоро на вкусные запахи, разлетевшиеся по всему дому, подтянулись и остальные. Общими усилиями кулинарные шедевры были уничтожены с потрясающей быстротой, что не могло не радовать нашего бессменного повара. В конце — концов, в каждой женщине заложен инстинкт, чтобы своевременно накормить мужчину. И чем больше и лучше мужик ест, тем приятнее тому, кто все это приготовил. Ну… за редким исключением, конечно.

После завтрака, учитель, как и обещал, подкинул нас до города. Меня высадил в центре, а Антона решил проводить до самого аэропорта, а то добираться до него с тремя пересадками дело совершенно неблагодарное. Мой друг давно уже не видел родных и попросил себе небольшой отпуск, чтобы, наконец-таки, повидаться с семьей. Пожав ему руку, и обнявшись на прощание, я вышел из машины.

Город пах весной. Какой-нибудь ханжа сказал бы, что это запах старой канализации и мусора, выползшего из под снега, и был бы в чем-то прав, но кому интересны такие люди? Уже вовсю распускались первые листочки на деревьях, спешила расти трава, появились первые одуванчики. Одуряющий запах зелени, царил над скверами, сводя людей с ума. Поздняя весна… Что может быть прекрасней?

Вдохнув сладкий воздух полной грудью, я задумался. Куда же теперь идти. Заехать сначала домой или же зайти в управление, как мне рекомендовал Стен? Дом далеко, а отдел рядом. А ладно, успею еще! Потом хоть не ездить.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я направился к мрачному каменному зданию, расположенному на одной из самых оживленных улиц в центре города. Как выяснилось, там меня уже ждали. На пропускном пункте дежурили те же самые веселые ребята, что и в прошлый раз. Впрочем, это не помешало им проверить документы и внести их в журнал. Безопасность превыше всего.

Разобравшись с формальностями, парни направили меня в один из кабинетов, расположенных на минус третьем этаже. На этот раз, наученный горьким опытом, я как можно подробнее разузнал дорогу с подробным описанием ориентиров. Поэтому добраться до места удалось без приключений.

В этом кабинете, за потертым от времени столом, заседал местный завхоз. Дядька в годах, тощий как кочерга, и с вечно мрачным выражением лица в обрамлении черных усов, он так напоминал прапорщика из одноименного сериала, что я, увидев его, невольно улыбнулся. Зав. складом моего веселья не оценил и сверившись с бумагами на столе, утопал куда-то вглубь соседнего помещения необъятных размеров и со стеллажами вдоль стен, даже не попросив подождать.

Хмыкнув, я сел на древний стул, видимо предназначенный для ожидания, и углубился в чтение многочисленных плакатов, развешанных по стенам. Плакаты были по возрасту вряд ли моложе хозяина кабинета и носили сугубо информативный характер. Таблицы форм и размеров одежды, какие-то напоминалки, приказы, судя по всему, висевшие тут как память, потому как многие даты на них устарели еще при Хрущеве. Особняком выделялся новенький календарь на будущий год, соседствовавший с перечнем предметов, подлежащих ежегодной проверке, либо замене.

Вернувшийся минут через пять завхоз, вывалил на кушетку перед зеркалом, предназначенную для примерки одежды, целый ворох самого разного барахла. После чего невозмутимо вернулся за свой стол, и, достав из ящика огромную стопку бумаг, принялся перечислять:

— Пистолет Тульский-Токарев, модифицированный, улучшенной модели. Коробка патронов — двести штук, и два запасных магазина в комплекте.

АС-300. К нему два аккумулятора и портативное зарядное устройство. Использовать строго по инструкции.

Фальшион, перестроенная сталь. Изготовлено по спец. заказу. Одна штука. Кожаный чехол, смазка.

Средство экстренной индивидуальной связи ИС-17. Инструкция в коробке. Любое использование только в случае крайней необходимости. Не отслеживается ни одним средством обнаружения, кроме узкоспециализированного приемного устройства. Каждый факт применения — рассматривается отдельно и в обязательном порядке.

Парадная форма. В комплекте: китель, брюки, ботинки, фуражка и лейтенантские погоны. Звезды в кармане кителя. Приколешь сам.

Удостоверение лейтенанта внутренней службы безопасности. Отдел Митрова. Заверено и внесено во все базы данных.

Устав внутренней службы с перечнем прав и обязанностей. Обязателен к изучению. Одна штука.

Документы: расписки в получении, договор приема на работу, подписки о неразглашении…

— Стоп-стоп! — ошалело помотал головой я, — это что все мне?

— Нет, маме твоей, — ехидно продекламировал прапорщик, — тебе, конечно! Понаберут молокососов, объясняй им потом.

От такой отповеди я слегка окосел, но все-таки поинтересовался:

— И что, вот так просто забирать все это и идти работать?

— Все инструкции тебе должны были дать еще на базе. Остальное написано в уставе. Каждую неделю сдаешь отчет своему непосредственному начальству в письменном виде, и являешься на планерку, если это требуется. Спец. операции отдела оговариваются заранее. Во всех остальных случаях можешь заниматься тем, чем хочешь. Это, я надеюсь, понятно?

— Да.

— Тогда прошу, — уже более спокойно ответил он и придвинул ко мне стопку бумаг, сложенных в совершенно хаотичном порядке.

Сверху, первым же листом шла расписка о получении «красных корочек». Однако…

— А как же торжественное вручение перед строем, командирское рукопожатие и все дела? — посмотрев на завхоза, поинтересовался я.

— Угу. Может тебе еще и оркестр МВД в полном составе сюда подогнать? Расписывайся, давай!

Тяжело вздохнув, я принялся за работу. Подписывать документ, не прочитав, меня отучили еще родители в далеком детстве. Конечно, эта не та организация, но привычка есть привычка. В современном мире без нее никуда. Прапорщик попробовал было возмутиться моей медлительности, но встретив неожиданно резкий отпор, только махнул рукой и, достав из стола газету, углубился в чтение.

Вот тут в который раз, я порадовался своей способности ускоренного восприятия. Листы буквально летали у меня в руках, оставляя в сознании кучу длинных фраз, написанных казенным языком. Управиться удалось хоть и не сразу, но в полчаса я уложиться все же сумел, подмахнув без малого чуть ли не сотню листов.

После этого примерив форму и убедившись в безукоризненном глазомере прапорщика (сидела она на мне как влитая, хоть и была явно поношенной с небольшим пятном от авторучки на внутреннем кармане), я чуть ли не с боем выторговал для всего этого тару. Ну не в руках же это все по улице нести! В результате чего стал счастливым обладателем видавшей виды спортивной сумки необъятных размеров, куда, клятвенно пообещав вернуть ее владельцу, и перегрузил все выданные на подотчет вещи.

— Оружие в сейф не забудь положить, — буркнул напоследок хозяин кабинета.

— Где ж я его возьму? — поинтересовался я.

— В магазине купишь. Делать мне вот нечего еще и сейфы всем подряд раздавать.

Покачав головой, я поправил на плече лямку и вышел, плотно закрыв за собой дверь. Ну и мужик… сразу видно — на своем месте.

Отметившись на вахте и тепло распрощавшись с дежурными я направился к автобусной остановке.

Спустя полчаса, добравшись, наконец, до дома я плюхнулся на скамейку во дворе и счастливо вытянул ноги. Хорошо-то как! Весна, практически уже лето, солнце, птички поют! И главное не надо больше никуда вставать так рано! И чего мне утром депрессировать вздумалось? Жизнь же только начинается!

— Эй, приятель, закурить есть? — отвлек меня от радостных мыслей чей-то голос.

Повернувшись на звук, я удивленно уставился на молодого парня в спортивном костюме, стоящего рядом со скамейкой.

— Че, оглох что ли?! — типичный гопник сразу перешел к наездам, видно не привык ждать ответа так долго.

— Не курю, — улыбнулся ему я.

— А в сумке у тебя что?

Вспомнив о том, что у меня там лежит и, представив себе возможную реакцию местного бандюка, я откинулся на спинку скамейки и искреннее расхохотался. Видимо такой реакции он никак не ожидал, поэтому слегка растерялся и вежливо спросил:

— Чего ржешь, придурок?

— А то, что я тебе сейчас жбан прострелю, — доходчиво объяснил я, — и мне за это ничего не будет. А заодно и дружкам твоим достанется, которые тебя вон на той соседней скамейке заждались уже.

— Че?!?!

Понятно, клиент в прострации. Тяжелый случай. Прессовать этого отморозка не хотелось совершенно. Это только в тупом кино и некоторых фантастических романах герой, получая дикое преимущество над всеми, тут же отправляется всем же его и доказывать. Посмотрите типа, какой я крутой и страшный. Мозгов ни на грамм… На кой хрен мне это надо? Ну, набью я ему морду. Позовет он своих дружков — и им тоже достанется. А дальше что? Мир, дружба и взаимное уважение? Или нож в спину из-за угла? Что из этого более реалистично и приближено к действительности? На фиг мне такое счастье.

— Слышь, ты че, борзый что ли?!

Так, понятно. Парень не внял. Резко встаю на ноги, попутно проводя левой рукой быстрый удар в область шеи. Ноги агрессора подкашиваются, и он начинает медленно заваливаться навзничь. Ловлю его рукой, а то расшибется еще. Доказывай потом всем, что это не я его прибил. Со стороны все выглядело так, будто бы я поднялся, а он неожиданно упал в обморок.

Перехватываю тушку поудобнее, и тащу к так ничего и не понявшим товарищам.

— Здорово, мужики! Это не ваше случаем? Подошел вот, закурить спросил. А откуда у меня сигареты, я ж с детства не курю! Сказал ему, а он вот взял да и расстроился чего-то. Даже в обморок упал. Вы уж аккуратнее с ним, а то так глядишь, и не очнется в другой раз.

В отличие от своего друга эти дураками явно не были. Вон как один качок внимательно ко мне присматривается. Явно не из простых. Успел заметить удар. Да я его, в принципе, не сильно-то и скрывал, как раз для таких вот как он глазастых.

Быстро забрав своего дружка, они заверили меня, что не в претензиях и даже поблагодарили за доставку этого «припадочного». Да… чудны дела Твои. Даже объяснять более популярно никому ничего не пришлось. Все поняли и так.

Ладно, пора и домой наведаться. Как там интересно домовик поживает? Последний раз я ему неплохо поесть оставил… В физической пище они, конечно не нуждаются, но вкус-то, оказывается, чувствовать могут. Причем как уничтожая съедобный предмет и перерабатывая его в чистую энергию, необходимую для жизнедеятельности, так и просто насыщаясь… даже не видом, а… чем-то таким. Трудно описать этот процесс. Вроде как ест, а пища никуда не девается. Видел я один раз такой номер — очень странное зрелище. Сразу про привидений вспоминаешь из разных фильмов и гуляющих о них в народе историй. Но в любом случае домовик кайфовал и это было главное. Отношения у нас установились вполне дружеские, поэтому за дом я больше не волновался. Теперь за ним было кому присмотреть. Вот только котов Петрович почему-то не любил и настоятельно просил не возвращать обратно домашнего любимца, которому у Кости и так не кисло жилось.

В принципе, кот был не мой, а родителей, попросивших меня за ним присмотреть на время командировки, поэтому я с чистой совестью решил и вправду оставить его у друга. Благо тот был не против. Пушистый, толстый кошак ему явно нравился.

В квартире с прошлых выходных так ничего и не изменилось. Да и с чего бы собственно? Жил-то я один. Полив слегка подсохшие цветы на окошке, я взялся за влажную уборку. Пыли за неделю накопилось не очень много, но все-таки ощутимо, чтобы создавать дискомфорт нежилого помещения.

Разделавшись с беспорядком, я решил ничем не нагружать первый день «свободной» жизни, и тупо отдыхал, набрав в ближайшем супермаркете продуктов и развалившись перед телевизором. Как приятно все-таки вырваться из череды забот и режима дня и просто поваляться на диване. Не смотреть на часы, вечно куда-то опаздывая. Не бежать на тренировку и не штурмовать очередную гору литературы за один вечер. Просто расслабиться и ничего не делать. Отдыхать и не думать ни о чем. На этой позитивной ноте, а также под убаюкивающее бормотание телевизора я провалился в сон…

Следующая неделя была насыщенной. Внимательно ознакомившись со своими служебными обязанностями, почти не отличавшимися от рассказа Стена, я первым делом обошел весь свой район. На это ушло примерно два дня, но ни одной твари или сущности обнаружить так и не удалось. Впрочем, возможно оно и к лучшему.

Сдав положенный отчет, со скупыми словами об отсутствии происшествий, я заскучал. На планерки никто не вызывал. Все были заняты своими делами и не были расположены к долгим разговорам. Алиса так вообще посоветовала мне почаще работать над трансформацией, а не мозолить людям глаза в отделе. И по сути была права. По опыту зная, как такое затишье может неожиданно заканчиваться диким авралом, причем в самое неудобное для тебя время, я решил и вправду заняться обустройством своей жизни. Два столпа успешного начинания (деньги и желание) у меня были, оставалось только начать!

Первым делом я купил себе машину. Тех денег, что были накоплены у меня за полгода учебы, явно не хватало для покупки навороченного зверя, но мне такой был и не нужен. Протаскавшись с Костей по рынку целых три дня и перерыв кучу сайтов (в машинах он разбирался как никто), мы, наконец, нашли его… Старенький Мерседес Е класса. Далеко не новый, но в весьма хорошем состоянии. Выложив за него почти все накопленные деньги, я нисколько не расстраивался. Покупка явно того стоила. Облазив его со всех сторон, Костя уверенно поднял вверх большой палец и дал высокую оценку: берем!

Новую покупку тут же загнали в гараж к его знакомым, где те пообещали отладить «немца» так, что он проходит без ремонта еще столько же, сколько бегал до покупки. Да и Костя уже явно навострился поковыряться в железе. Сделав себе зарубку в памяти, обязательно отдать ему полную стоимость отладки и ремонта, я попрощался с машиной на две недели. Дружба дружбой, но эксплуатировать, практически родного человека, с которым мы знакомы уже много лет, было бы свинством. Деньги я ему всучу в любом случае.

А на следующий день я наведался на свое старое место работы. Маяться бездельем не хотелось совершенно, да и преподавать мне нравилось. Поэтому недолго думая, я купил бутылку хорошего коньяка и завалился в гости к своему бывшему научному руководителю.

Вопреки ожиданиям, моему появлению он искренне обрадовался и, кажется, даже не держал обид за столь резкий уход из аспирантуры. Посидели мы хорошо. Я рассказал ему ту же самую хорошо подчищенную историю, где и чем я все это время занимался, не пускаясь в подробности, но и не отлынивая. Впрочем, профессор был весьма умным человеком, поэтому наверняка понял намного больше, чем я ему сказал. Все-таки в научных кругах он личность довольно известная, да и в молодости они с Альцманом тесно сотрудничали, не смотря на то, что занимались, по сути, разными вещами. Однако свои догадки, какими бы они ни были, заведующий тактично предпочел оставить при себе.

Проболтав примерно часа три, я вышел из красивого маленького кабинета вполне довольный проведенным временем. Кто бы что ни говорил, но за все время, проведенное вдали отсюда, я дико соскучился по всем этим людям и универу, давно уже ставшему для меня вторым домом.

Оставшиеся полдня я бегал по этажам: здоровался с коллегами, которых давно не видел, оформлял документы о приеме на работу в отделе кадров и смотрел оборудование. Нового так ничего и не появилось, но и старое, хвала небесам, было еще во вполне приличном состоянии. Супер!

Довольный проведенным временем я завалился домой в шесть вечера, притащив с собой кучу методичек из библиотеки. К лекциям и лабораторным требовалось основательно подготовиться. Да и программу написать не помешало бы… но это уже позже. Завтра с утра у меня были две пары, и это почему-то здорово наполняло радостью. Снова в деле! Правда, до каникул оставалось всего — ничего, но это не беда. Мне-то ведь тоже отдохнуть надо будет. Решено! Выпрошу в июле отпуск у Митрова и мотану куда-нибудь с друзьями на пару недель. Жаль, конечно, что Витьки не будет, ну да ничего. Может, если поедем через Москву, то и к нему на пару часиков заглянем. А диссертация с Алисой пусть пока подождет, ничего с ней не случится. Заодно и осенью будет, чем заняться. Кивнув своим мыслям, я направился на кухню готовить ужин.

Под вечер же ко мне домой позвонил участковый. Как выяснилось, раз мы с ним коллеги, то должны, во-первых, знать друг друга, а во вторых поддерживать какой-никакой контакт. Не постоянно, разумеется, все-таки у нас были разные обязанности, но по всем непонятным случаям он должен был обращаться именно ко мне. О существовании нашего отдела он не знал, и уж тем более не подозревал о том кто мы такие. Все было гораздо проще и прозаичнее: приказ начальства. Увидел непонятное и выходящее за рамки обыденного — доложи. Пошли какие-то мистические слухи на вверенной территории? То же самое. Все случаи и попытки самоубийства тоже входили в нашу юрисдикцию и подлежали тщательной проверке. Если же присутствие тварей обнаружено не было, то такие дела передавались уже в местное отделение. Но подобные случаи, конечно же, предпочитали предотвращать, чем расследовать уже по факту. Поэтому в мое ведомство входило еще и тесное сотрудничество с работниками службы доверия.

Угостив парня жаренной картошкой и пивом (кстати говоря, помимо одного возраста, мы были еще и в одинаковых званиях, что только облегчало общение) мы тепло распрощались. Человеком он был компанейским, не отказывался от приглашения лишний раз, имитирую ложную скромность, но и не навязывался. Просто поблагодарил за угощение и предложил тоже заходить в гости в любое время. В ответ на это я улыбнулся и, вспомнив, где он работает, отшутился: «нет уж, лучше вы к нам»!

Парень нисколько не обиделся, все прекрасно понимая, и махнув рукой, загрохотал сапогами по лестнице. В общем, сработаемся!