Альма

Глава 13. Черная вода

Докладчик явно нервничал, чувствуя себя неуютно под взглядами двух генералов наскоро собранного военного штаба и одного полковника. Полковник, чьи бойцы находились сейчас в самом горниле боев, был мрачен как никогда, пугая его даже больше чем непосредственное начальство.

— Кто отдал приказ на применение тактического вооружения? — вкрадчиво спросил он.

— Я, — буркнул один из генералов, — у меня есть подобные полномочия для ракет с «чистой» начинкой. Прогноз аналитиков давал 85 % на полное поглощение поражающего эффекта чужеродной зоной.

— И какой результат? — сжав кулаки, спросил Митров.

— Большая часть энергии действительно перешла в другой мир, но часть ее все же дошла и до нас, — дернул воротник на горле докладчик, — уничтожены два ряда домов на окраине города. В остальных — частичные повреждения, вплоть до километра вглубь территории. В основном незначительные. Потери — неизвестны, но большую часть людей удалось вывезти, так что удар был оправдан.

Полковник всем корпусом повернулся к генералу:

— Попрошу в следующий раз подобные решения обсуждать со мной!

Тот только слегка наклонил голову обозначая согласие. Глава отдела был в своем праве.

— Что с моими людьми?!

— Группа альфа. Первый мост. Потери — больше половины состава. Удержать объект не представлялось возможным. Двадцать минут назад, при очередной массированной атаке противника мост был взорван. Остатки группы отступают ко второй, — тут же ответил аналитик и продолжил, — группа бета. Второй мост. Обнаружены остатки войск пехоты и спецназа ГРУ, укрывшиеся в одной из школ района и атакуемые тварями. С ними — многочисленные гражданские. Дети. Командир группы решил нарушить главный приказ, и отправить группу спасения в количестве трех одаренных. По результату — школа отбита. Среди одаренных и гражданских потерь нет.

— Что с моими бойцами? — не выдержав, перебил второй генерал.

— В живых осталось — двое из двадцати. Последующая попытка эвакуации, совпала с атакой на мост и провалилась. Результат — один одаренный пропал без вести, еще один, предположительно, убит. Силы по-прежнему разрознены. Двое оставшихся в школе бойцов, отказываются оставлять свой пост даже под страхом трибунала.

Генерал только скрипнул зубами.

— Группа гамма. Третий мост. Затишье. Отбита одна атака, малочисленного противника. Ждут дальнейших указаний.

Общая остановка. Источник неизвестного импульса, уничтожившего электронику и связь в самом начале боев — не установлен. Повторного применения — не выявлено. На данный момент связь есть только с теми бойцами, которые оказались в данном районе после его применения. По результатам, полученным со спутников и беспилотников, на правом берегу противника не обнаружено. На левом — большие, постоянно перемещающиеся скопления, в основном в районе первого моста. После его уничтожения — активное перемещение сместилось в сторону группы бета. После ракетного удара появления новых групп противника через Врата не обнаружено.

Также были замечены оставшиеся в строю танки, отступившие ночью к городу. Общее количество оставшейся в строю техники — семнадцать единиц. Часть из них не подает признаков активности…

Сознание возвращалось медленно. Вспышками. Голова гудела, как колокол, по которому ударили кувалдой, и жутко чесалась на затылке. Временами оно снова пропадало, и тогда я видел странные вещи. Разобрать что это: реальности или бред разбитого ударом черепа не представлялось возможным.

Подвал. Темнота. Свет дверного проема в клубах пыли.

Темнота.

Свет.

Огромная волна, идущая по реке и несущая в себе кучу верещащих тварей. Пулеметы скупо работают одиночными, шпигуя их свинцом как в тире.

Подвал. Шершавый бетонный пол больно царапает щеку, но повернуться нет сил. Большая лужа теплой крови под ней попадает на ресницы и мешает моргать.

Темнота.

Свет!

Волна монстров накатывается на кучу бордюрных блоков перегородивших мост. Пулеметы работают взахлеб. Минного поля давно уже нет, и только многочисленные куски тварей, разбросанные по округе, доказывают, что оно здесь все-таки было.

Снова подвал. Сознание затухает, но я противлюсь этому, мне интересно узнать, что там дальше. Что это за люди там и почему они стреляют. И почему я там, а они здесь? Я… Кто такой я? Смешно…

Темнота.

Свет…

Люди в тяжелой броне заняли оборону на другом конце моста и напряженно вслушиваются в многочисленные выстрелы, доносящиеся оттуда. Ветер доносит запах гари и пороха. Боевое охранение выставлено, но все его внимание приковано к другому берегу.

Из расположенного рядом парка неожиданно появляется потрепанный солдат в рваной форме. Пустые руки висят вдоль тела, а многочисленные раны и выражение застывшего на лице ужаса вызывают только сочувствие. Часовой резко оборачивается, на хруст ветки под его ногами и удивленно застывает, слегка опустив автомат. Раненный двигается очень медленно, но расстояние между ними, почему то, стремительно сокращается. Взмах, неожиданно резко удлинившийся руки и голова спецназовца, в лихо заломленном берете, взмывает в воздух.

— Мимикрии!! — дико орет кто-то, стреляя в то место, где всего секунду назад стоял странный солдат.

Подвал. Темнота. Медленно оседающая на лицо пыль. Дико хочется спать, но нельзя. Почему-то нельзя, я чувствую это и знаю, что интуиция еще никогда меня не подводила. Вот и сейчас она просто вопила, запрещая мне проваливаться в небытие. Но почему? Здесь так тепло и уютно… И когда это она не ошибалась? Не помню…

Темнота…

С трудом проморгавшись высохшими глазами я тяжело поднял веки.

Обалдеть. Это сколько же я здесь провалялся? Или это ранение так сказалось? Перевернувшись на бок, я уперся руками в пол и сел. Там где я только что лежал, осталась широкая лужа засохшей и свернувшейся трубочками крови. Затылок неимоверно чесался. Эк тебя снова приложило-то, многострадальная ты головушка, я потер слипшиеся от крови волосы.

Свет с улицы почти не проникал, что наводило мысли о вечерних сумерках. Выглянув на улицу, я убедился — так и есть. Вечер смыкал свои крылья над городом. И как меня тут только еще не нашел кто-то да не сожрал. Чудеса. Хотя… Глядя на обгрызенную и окровавленную левую штанину на ноге я выругался. Какая-то зверушка все-таки урвала свое счастье. А что? Прогрызть броню не получается, так кожа ведь есть! Вот и обглодала мне ногу по полной программе. А учитывая с какой скоростью идет регенерация, так вообще кайф! Бесконечная еда, которая сама себя отращивает. Тьфу ты, вот же сволочь!

Да еще и видения эти. То ли ясновидение не вовремя проснулось, то ли просто бредил жестко, хрен его разберет. В любом случае надо выбираться к своим. Да и Шамана вытаскивать надо. Эдак у меня скоро ресурсы закончатся и загнется бедняга. Кстати как он там? Спит… Ну, оно и к лучшему, куда ж он денется-то. Подобрав валявшееся рядом оружие, я снова начал взбираться по ступеням подвальной лестницы.

Улица встретила меня сгущающимися сумерками, запахам гари и крови. Людей на мосту видно не было. Повсюду, насколько хватало взгляда, валялись сожженные, растворенные, изорванные пулями и разрубленные мечами твари. Перед входом на мост их тела громоздились огромными кучами, образуя страшный вал. Единственным утешением было то, что мост остался цел. Сейчас это мой единственный и самый ближайший путь к своим.

Неожиданно откуда-то слева раздался приглушенный гул и шелест, как будто море накатывает на берег. Пара секунд и из-за поворота соседней улицы выкатывается огромная волна тварей. Сердце вздрагивает и на мгновение замирает. Между нами всего метров сорок… Как же я не услышал их раньше?! Прятаться в подвале уже бессмысленно, от такой толпы не отбиться даже всем отделом. Да тут почти вся «красная книга» в сборе! Сожрут с ходу и не заметят.

Тело ломит и просит об отдыхе, но все-таки с натугой врубает ускорение. Расстояние между нами резко вырастает, но увы ненадолго. Смазанными тенями за мной несутся тихони, обходя с боков и грамотно беря в клещи. Остальная разношерстная толпа, не обладающая сверхскоростью, но все равно передвигающаяся довольно быстро, отстает не на много. Идущая же за ними основная волна страшным, бесконечным половодьем заливает улицы. Такую атаку нашим уже не удержать… Как же мне, блин, везет-то сегодня!

Долетев до моста за считанные мгновения, преодолеваю вал тел в один прыжок. Твою налево! Дальше их тоже разбросано немало! Поскользнувшись на чьих-то вывалившихся кишках, кубарем качусь по асфальтовому покрытию. Сзади на спину приземляется довольный тихоня, глубоко погружая мне в спину длинные когти и вгрызаясь в затылок. Зубы у него послабее, поэтому только бессильно скрежещут по броне. Резко заведя руки, за спину хватаю его за голову и рывком перебрасываю через себя, изо всех сил прикладывая позвоночником об чугунные перила моста. Дикая боль от вырванных из спины кусков мяса застилает сознание. Отключить. Минус один. Разворачиваюсь и встречаю второго резким ударом кулака в морду. Доставать оружие — уже нет времени. Попадаю, мы с ним движемся на одной скорости. Тварь отлетает к парапету, теряя ускорение, но остается жива. Проклятый прочный костяк спасает ей жизнь. Мгновенно сокращаю расстояние и, пробив ей шею рукой, резко дергаю на себя. Минус два. Но на подходе еще шестеро. Организм спешно приводит себя в порядок, явно не успевая сделать быстро. До боя меньше секунды.

Бух! Бух! Бух!

Взрывы гремят где-то внизу, практически сразу теряясь в страшном реве разрываемого металла. Асфальтовое покрытие дрогнуло под ногами и начало выгибаться, ломаясь на куски и обнажая надсадно трещащую арматуру. Одновременно с этим мост начинает проседать вниз. Да что ж за день такой!!!

Разбежавшись с предельной даже для ускорения скоростью, прыгаю на перила и, оттолкнувшись изо всех сил, лечу навстречу свинцово серой воде…

Пара секунд невесомости и тяжелый удар. Несмотря на то, что я вошел в воду правильно, вышел он все равно знатным. На миг потемнело в глазах, а мышцы моментально начало сковывать ознобом. Стремительно погружаясь на дно, тело отчаянно цеплялось за жизнь.

А что вы хотели? Как-никак три десятка кило композитной брони, да еще и снаряга сверху. Так с ней и прыгнул, как дурак. Вот и падаю сейчас в неизвестность. С довеском в шестьдесят кило особо не поплаваешь.

Тело начало биться в агонии. Ускорение, стресс и резкий переход в холодную среду. Легкие требовали повышенной дозы кислорода, но в результате получали только ледяную воду. Отключив все ощущения, я отстраненно наблюдал за этим процессом немного со стороны. Так оно всяко легче.

Неподалеку раздался мощный удар и в десятке метров от меня в сторону дна пронесся огромный кусок моста. Ударной волной меня сначала снесло в сторону, а потом начало засасывать следом. Хреново, конечно. Нет, на дно я так и так теперь попаду, вот только быть придавленным сверху чем-то тяжелым очень уж не хочется.

Толчок и легкие консервируются вместе со всей водой, а за ушами открываются модифицированный жабры, позволяющие дышать даже в стоячем положении. Плыть для дыхания теперь необязательно. Мозг сразу прочищается, жадно насыщаясь кислородом.

Бум! Точнее даже хлюп…

Погружаюсь на дно, сразу уйдя чуть ни не по пояс в мягкий ил. Видимость нулевая — повсюду это коллоидная взвесь, даже носа своего и то разглядеть. Где-то рядом по прежнему продолжают рушиться обломки моста, куски металлической ограды и мелкий мусор. Притянув руки как можно ближе к себе, я искренне молился, чтобы в меня ничего не прилетело, так как отплыть куда-нибудь в сторону не было никакой возможности. Оставалось только ждать и надеяться…

За все время этого маленького локального Армагеддона я успел вспомнить и совершенно искренне воспроизвести, все молитвы что знал или где-то краем уха слышал до этого. Наверное, там наверху искренние слова все же услышали, потому как в меня так ничего и не попало. Один, здоровенный и острый кусок асфальтового покрытия приземлился прямо передо мной, но не задел и теперь торчал могильной плитой прямо перед носом. Хрен его знает, что там могло так долго падать, но «артобстрел» продолжался еще добрых пять минут, после чего все наконец-то затихло. Ил медленно оседал на дно, с неохотой возвращаясь на свое исконное место, а я спешно приводил себя в порядок.

Выкапываться к счастью не пришлось. Используя все тот же стоящий рядом обломок в качестве опоры, я с натугой вытащил себя из вязкого болота и тяжело пошагал по направлению к берегу. Сказать, что идти было непросто — это ничего не сказать. Каждый шаг давался как подвиг. В очередной раз, выдергивая ноги, глубоко погружающиеся в ил, я беззвучно матерился, пуская пузыри изо рта.

Неожиданно помогли обломки, проступившие в постепенно светлеющей воде. Передвигаясь по ним и делая короткие прыжки, я существенно продвинулся вперед. Дело пошло явно веселее. Уже на подходе к берегу, разглядев сквозь все еще мутные воды искореженные опоры моста с висящими кусками бетона над головой, я свернул в сторону. На середине реки все рухнуло как надо, а вот по краям, ближе к суше, часть конструкции уцелела. Ну, его. Еще грохнется на голову такой вот кусочек — никакая регенерация не спасет. Лучше по дну обойду.

На пляж я выбрался уставшим до предела и просидел у самого берега еще некоторое время, ожидая пока не пройдет обратная трансформация. Жабры на суше к сожалению не катили. Плюхнувшись на холодный песок, я содрогался в судорогах, выкашливая из легких воду пополам с илом и мелкими водорослями, каким-то причудливым образом попавшими внутрь.

Блин, ну ничего себе затраты! Такими у меня скоро и не останется ничего, а Шаману ведь нужно много энергия для жизни… Надо срочно к своим выбираться. Стоп! Шаман!

Сбросив со спины мешок, я трясущимися руками принялся развязывать горловину. Внутри плескалась вода, щедро сдобренная боеприпасами, герметичными пактами с сухпайком и… головой моего товарища. Схватив ее в охапку, я вытащил ее на воздух и принялся проводить ревизию. Первым делом запустил процессы восстановления и вытряс из дырки для воздуха всю воду. Вторым делом просканировал от и до во всех доступных мне диапазонах, и только тогда слегка успокоился — жить будет. Ну и живучий же гад! Впрочем, я тоже молодец. Про такую методику спасения жизни мне Алиса не рассказывала, да думаю и не знал никто — чистая импровизация, основанная на том, что самое ценное в теле одаренного это голова. Выживет можно даже статью написать на эту тему. Жаль только, что почти никто о ней не узнает…

Слева затрещали кусты и на берег выметнулись две тени. Моментально бросаю голову на песок и выхватываю из-за спины меч.

— Стой-стой, свои! — Кричит Стен, выходя из сверхскорости, и только потом добавляет, — Димка! Живой!!

— Живой, куда я денусь, — бурчу я, убирая меч обратно в ножны.

— Эк тебе досталось-то, — сочувственно качает головой он, подходя ближе, и внимательно меня осматривая, — сколько в резерве?

— Теперь уже четыре процента.

Как всегда предпочитавший молчать Грин, внимательно осматривал окружающий пейзаж, держа наготове автомат. Пожалуй, из всех четырех братьев Стейнульв был самым общительным и жизнерадостным. Остальные… Помню на базе к лешим приехала сразу вся эта «семья». Отдохнуть немного, ну и с Духобором заодно пообщаться. На меня они произвели тогда неизгладимое впечатление. Все как на подбор высокие, рослые. Чисто скандинавские лица в обрамлении классических коротких бород и усов. Переодень, дай им в руки вместо автоматов топоры и можно спокойно посылать их играть викингов без грима. Впрочем, по внешности они все же различались, да и характеры имели весьма разные. Гринульв почти всегда молчит. Арнульв — спокойный добродушный здоровяк. Льетульв — словно оправдывая собственное имя, часто бывает зол, и донельзя манерный тип. Одевается всегда по последней моде, в голосе порой сквозит высокомерием, предельно точен в выражениях. Его можно было бы принять за аристократа, живи он на полтора века раньше, а так… Молодое поколение дружно приравняло его к мажорам и старалось лишний раз не общаться. Впрочем, его это особо и не расстраивало.

— Неслабо видать тебя потрепало… Я как увидел, что ты по мосту бежишь, так и начал орать саперу отбой, да опоздал немного. Сам патрулировать берег вызвался, думал может остался живой… Ты уж прости.

— Да ничего, бывает, — пожал плечами я, довольный встречей, — видел какая там толпа тварей перла?

— И не говори! — повеселев, сразу согласился он, — мы такие на первом мосту аж четыре штуки перемололи, пока там держались. По частям правда… Ну да ничего! Это по ходу последняя. С той стороны уже больше никто не появляется. Сейчас зачистим город и с колонной пойдем. Наши умники дают девяносто процентную гарантию на успешное закрытие прохода. А это что у тебя такое?!

Переведя взгляд себе под ноги, я чертыхнулся, и снова подняв с земли бедную голову, смущенно пробормотал:

— Это Шаман…

Обратно мы неслись со всей возможной скоростью. Энергии у меня оставалось еще минут на пятьдесят работы, а потом… Что будет потом думать не хотелось, поэтому из последних сил приходилось переходить на бег. Благо дело расстояние тут было спринтерское, а не марафонское и вскоре мы уже входили в импровизированный штаб.

Внешние посты узнав в нас своих пропускали безоговорочно, радостно хлопая меня по плечам и поздравляя с тем что остался живым в такой мясорубке. В самом же кафе, переделанным под штаб, за столом сидели Игнат и донельзя мрачный Владимир. Командиру первой группы хорошо досталось: куда ни глянь — сплошные окровавленные лохмотья вместо формы. Косо сидящий бронежилет был насквозь в трех местах. Седые волосы на голове, сейчас собранные в хвост, слиплись от крови.

Я огляделся. Вдоль стен на спальниках, лежали уставшие бойцы, ожидающие своей смены. Чуть поодаль, возле барной стойки колдовал над раненными Духобор. Впрочем таких было немного. После того как за дело брался одаренный врач — больных и немощных не оставалось вовсе. Вот и сейчас он приводил в порядок чью-то бесчувственную тушку. Первый же пациент, сидел прямо на полу, ощупывая страшный рваный шрам на шее и осторожно, все еще неуверенно сглатывая. Присмотревшись, я узнал в нем того самого спецназовца, которому снесли голову в моем сне. Значит, все-таки не привиделось…

— Дима! — увидев меня, воскликнул, поднимаясь из-за стола Игнат.

— Он самый, — кивнул я, заходя внутрь и устало опускаясь на спальник возле Духобора, — подождите… сейчас…, - я вытянул уставшие от похода по вязком дну реки ноги и, развязав рюкзак, достал на свет свою самую важную ношу.

— Шаман… — удивленно выдохнули все.

— И что самое удивительное — живой, — кивнул я.

К чести нашего главного целителя, он моментально разобрался в нехитрой, по сути, системе жизнеобеспечения уцелевшего бойца. Перевел ее контроль на себя, что-то подправил, что-то улучшил, но в итоге только сокрушенно покачал головой:

— Больше ничего сделать я не могу. Во всяком случае, в таких условиях. Как ты вообще додумался до такого? — перевел он взгляд на меня, вытирая заляпанные кровью руки о штаны, — и почему не забрал все остальное?

— Все остальное сожрал колобок, — буркнул я, принимая от заботливого Антохи, подсевшего рядом, кружку с чаем до безобразия сдобренную сахаром (тут уж ничего не попишешь — гипогликемия неизбежный спутник подобных нагрузок альмы), — что осталось, то и притащил. Жить-то будет?

— Где ты видел эту тварь? — перебил его сразу напрягшийся Игнат.

— В подвале пятиэтажки, которую танк развалил.

— Размеры? Сколько ног?

— Около двух метров в диаметре. Тело бронированное, еле пробил. Ноги не считал, но явно больше сотни.

— Иди врать-то! — усмехнулся из угла, проснувшийся Аркаша, — они больше метра и не встречаются, — но тут ж замолк под мрачным взглядом Духобора.

Под пристальными взглядами товарищей, пришлось рассказывать все свою небольшую, но очень насыщенную историю заново. По мере повествования народ все больше хмурился и качал головами. Оно и не мудрено. За один сегодняшний день многие из них увидели больше тварей, чем за всю свою жизнь. И ладно бы все было знакомое, так нет же. Чувствую, что с скором времени «Красная книга» существенно увеличится в объеме…

— Так что с Шаманом-то? — Еще раз спросил я, закончив свой рассказ, — Жить будет?

— А? — переспросил Духобор, отвлекаясь от своих мыслей, и слегка кивнул, — Будем надеяться, что да. Отвезем на базу, а там как Бог даст. Может, и придумаем чего с Алисой.

Все постепенно начали расходиться по местам. Владимир с Игнатом, расстелили на столе походную карту и сейчас что-то внимательно на ней разглядывали, отмечая какие-то точки. Прочие, свободные от дежурства, занимались своими делами, либо спали.

— Ты молодец, — хлопнул меня по плечу друг, когда мы остались вдвоем в дальнем углу бара, — мы уж думали все. Как связь пропала, хотели, уж было с Севером к тебе бежать, да как детишек бросишь? А потом атака эта еще…

— Да все нормально, — криво улыбнулся я, — ты лучше расскажи, что потом было? После того как я ушел.

— Да что тут рассказывать, — вздохнул он, — сгонял я до автостоянки, пригнал автобус. Как раз в этот момент на мост и напали. Такой разношерстной толпы в жизни не видел! Аккурат мимо школы по соседней улице и прошла. Как нас не заметили — до сих пор удивляюсь. И самое что жуткое друг на друга — ну никакого внимания. Чуть ли не строем прут! А ведь ты помнишь из описания, что…

— Помню-помню, — перебил его я, — у них там своя сложная пищевая цепочка. Давай дальше.

— Во-во! — кивнул он, — А они друг на друга хоть бы хны, все на мост прут! Неужели так человек им приглянулся? Вот… Ну, а нам-то что оставалось? Сиди да смотри, пока вся эта фигня не закончится.

В общем, вышли они на наш блок-пост. Минимум треть сразу на минах легла. Север их на совесть ставил, не зря в советской армии сапером два года оттрубил. Приличную часть еще на подходе ТШО-шкой сожгли. Ну, а по остальным пришлось уже пулеметами работать. Повезло еще, что снарядов с жидкой «начинкой» хватало. Если и не прямое попадание в толпу, так один хрен брызги далеко разлетаются, а от них сам знаешь… В общем добавили гадам паники. Многие, обезумев от боли, метались по улице, мешая атаке и даже нападая на своих. Но часть до блокпоста все-таки добралась…

Орудие раздолбали сразу, а пулеметы перезаряжать… кто ж тебе время даст? Сошлись в рукопашную. Ох, не зря нам в снарягу мечи дали…

— Подожди, — перебил его я, — как это раздолбали?! Они же только на людей нападают!

— Как-как… — буркнул он, — очень просто! Мокрица эта, чтоб ей… добежала, несмотря на все попадания и захавала наш штурмовик! Витек еле-еле отскочить успел. Правда, тут же и сдохла. В лафете-то, как-никак, еще половина боекомплекта оставалась… Повезло еще что эта последняя была, остальных еще на подходе положили. Ну, а дальше ты, наверное, и сам видел. Отбились с трудом, но, слава Богу, без потерь. Повезло… Только Витьку руку оторвали, да Игната погрызли серьезно.

Переведя взгляд на указанных людей, я только покачал головой. Если командира и порвали, то по нему это явно заметно не было. Новая одежда и ни следа усталости. Вон как жарко спорят с Володей. А вот мрачный Виктор, лежащий на спальнике, прижимал к груди короткую культю, которая заканчивалась уже чуть ниже плеча. Да…

— А чего назад не прирастили?

— Так что приращивать-то? — удивился Антон, — из желудка твари ее попробуй, вытащи! Да и откуда время взять? Наших так с моста выжимали, что еле отступать успевали. Ничего! За недельку отрастет. А сейчас уж ничего не попишешь. Одного его резерва на полноценно выращивание не хватит, а скидываться всем, да еще в такой обстановке…

— С этим ты понятно. Ты лучше расскажи, как вы тут оказались и что с детьми? — не понял я.

— Через третий мост, — вздохнув, ответил мой друг, — Как заварушка началась, так Север некоторое время поразмышлял, а потом приказал выдвигаться к третьему мосту. Там как раз такое затишье, что Ремизов весь извелся уже. Лучшего момента и представить нельзя. Погрузились всей кучей, да поехали. Ребята аж обалдели, когда нас увидели.

— А кто говорил, что тварей на этом берегу нет? — поинтересовался я, указывая на уже прекратившего ощупывать свою шею спецназовца, пьющего сейчас что-то из фляжки.

Проследив за моим взглядом, Антон помрачнел:

— Мы тоже так думали… Крупного ничего не обнаружили, местность со спутника и беспилотников осмотрели и успокоились. Как оказалось зря. Мелочи сюда хоть и мало успело просочиться, но все же хватает. Потому и посты усилили. Кольцо вокруг города давно уже захлопнулось. Там теперь столько техники, солдат и всевозможных систем обнаружения, что хрен кто проскочит. Вот только не идут туда твари. На этот берег рвутся. Хотя по идее в оцеплении тоже люди стоят. И немало. Тянет их что-то сюда…

— Знать бы только что.

— Угу…

— А что с группой Владимира? Где остальные?

Антоха немного помолчал, потом вздохнул и ответил:

— Нет больше остальных. Треть погибла при посадке, в основном спецназ — их вертолет упал как раз на дом. Остальным хоть и повезло, живые остались — зато все ранены. Пока в себя пришли, пока друг друга залатали… В общем, на мост вышли аккурат с тварями. Позиции занять естественно не успели. Начался тяжелый встречный бой. Кое-как отбились, но атаки практически не прекращались. После очередной такой волны, было принято решение подорвать мост. Все оставшиеся в живых, отошли к нам.

— Кто? — только и спросил я.

— Кирилл и Павел.

Помолчали. Не могу сказать, что я знал их хорошо. Нет, друзьями мы не были. Точнее не успели ими стать. Веселый пожилой охотник Павел, все свободное время пропадавший на дежурствах в лесу и его извечный напарник, так любящий играть на гитаре и ходить рыбалку. Их вечные шутки и приколы друг над другом. Веселые рассказы и байки, в огромном количестве выливающиеся на благодарного слушателя. И ведь хоть бы раз повторились! Два друга, остались неразлучными и в этот раз…

— Ладно, пойду я, — хлопнул меня по плечу Антон, — мне сейчас еще на пост заступать. Ты поспи пока лучше. Не думай ни о чем, так оно легче.

Молча кивнув, я проводил его взглядом. Да, жизнь продолжается… Не мотря ни на что… У нас еще осталась работа.

В пять утра меня разбудили громкие вопли на улице. Подлетев на месте, я схватился за лежащий рядом пулемет и принялся ошалело оглядываться, пытаясь понять, что же произошло. Судя по всему, таким выглядел только я, так как все прочие моментально вскочив со спальников без единого сна в глазу, уже выбегали на улицу. Мда… опыт не пропьешь. Впрочем, крики оттуда раздавались скорее возмущенные, чем тревожные.

Поняв, что заснуть уже не удастся, я тяжело вздохнул и побрел вслед за остальными. Интересно ведь! Почти одновременно со мной со второго этажа спустился слегка помятый и донельзя мрачный Владимир. Видимо поспать сегодня ему удалось не так уж и много, поэтому командир первой группы пребывал отнюдь не в самом лучшем расположении духа. Ох и достанется же сейчас кому-то…

Когда мы вдвоем вышли на скудно освещенную оставшимися уличными фонарями набережную, то застали всех свободных от вахты ребят и дежурных в крайне веселом настроении. Утомленные кровью и постоянным нервным напряжением бойцы, просто висели друг на друге, заходясь в очередном приступе безудержного хохота. В центре же всеобщего внимания восседал с донельзя обиженной физиономией Илья, держа на руках… мокрицу! Вот только размером она была существенно скромнее тех гигантов, что жрали наши танки как пирожки. Сантиметров пятьдесят в длину и двадцать пять в ширину. Мощный панцирь отсутствовал. Вместо него спина была покрыта гладкой коричневой кожицей, впрочем, довольно толстой с виду. Многочисленные мохнатые лапки, сейчас поджатые к брюху, мирно лежали на коленях у парня. Тварь уютно устроилась у него на руках и, кажется, не собиралась ни нападать, ни убегать куда-либо еще. Даже слегка похрюкивала, как сытая кошка, и тихонько пощелкивала крепкими жвалами.

— Это еще что?! — выпучил глаза командир, видя такую картину.

— Это Броневичок, — невозмутимо ответил наш штатный алхимик, поглаживая по спине маленькое чудовище. Судя по всему, ей это понравилось, так как довольное хрюканье стало существенно громче.

— Ты охренел что ли?! Брось сейчас же пока она тебе ноги не отгрызла!

— Вот и я о том же! — возмущенно взвыл откуда-то со стороны Виктор, чем вызвал очередную волну хохота.

Причина всеобщего веселья выяснилась почти сразу. Примерно в два часа ночи к посту, на котором стоял Илья, вышло вот это вот маленькое… чудо. Тот поначалу удивился, но видя, что иноземное существо не проявляет агрессии, попытался установить «контакт», ну… точнее эксперимент. Экспериментатор, едри его за ногу, как любил выражаться Альцман. После почти получасовой работы, стало ясно, что тварь совершенно не реагирует на плоть, при этом проявляя дикий интерес к любому металлу. Более того, если на нее не нападать, то это вполне себе милое и даже ручное существо. Во всяком случае, детеныши. Проверять такое на взрослых особях, думаю, не хватило бы дури даже у аспиранта Альцмана.

Привлеченные тихой возней остальные дежурные, выяснив причину шума, только покрутили пальцем у виска и удалились бдить дальше, решив про себя, что чем бы дитя ни тешилось… лишь бы не заразно. Да и ученым все же польза — живой материал будет очень необходим для исследований. Следует отметить, что, не смотря на всю внешнюю беспечность нашего умника, подобраться к нему незамеченным не удавалось еще никому. Помню как в бесконечных схватках, проходивших на базе у Альцмана, мы, бывало, нападали и на персонал. Просто так, ради шутки. Однако застать аспиранта врасплох так никому и ни удалось. В ответ на наше удивление он тогда только хмыкнул, сославшись на трудное детство и богатый жизненный опыт. После этого, а также особенно мощных звиздюлей полученных от «жертвы», охота устраивать на него засады как-то незаметно пропала.

Однако будь ты хоть семи пядей во лбу, но от неожиданностей никто не застрахован. Скормив зверушке, ради забавы, всю мелочь из карманов, он только раздразнил ей аппетит. Как тут же выяснилось, в качестве еды могли служить и камни, особенно хорошо шел мрамор, но его на берегу оказалось мало. «Броневичок» быстро заскучал. Камни невкусные, пулемет жрать не дают, как и прочие блестящие вкусняшки спрятанные в армейском жилете. Поэтому тяжело вздохнув, он лег на землю и, подогнув лапки, заснул. Нет, ну прямо как собака, честное слово! Илья расслабился, оглядывая окрестности, чем и совершил главную и почти непросительную ошибку. Когда мирно спящая до этого тварь удрала и как пробралась в дом — неизвестно, но вот последствия этого диверсионного акта были слышно всей округе.

Как выяснилось, вопил Витек. Лишившись в последнем бою руки и лишь чудом оставшись в живых, он с трудом сумел забыться крепким сном, чтобы спустя всего пару часов быть разбуженным… той же самой тварью, благодаря которой у него теперь была всего одна верхняя конечность!

Как вы понимаете, радости ему эта встреча никак не доставила и первым желанием после того как прошел первый шок, было незамедлительно прибить эту гадость чем-нибудь тяжелым. Благо дело выбор был огромным, начиная от стоящего рядом барного стула и заканчивая просто кулаком. Сам же Броневичок, ничуть не смущаясь столь бурной реакцией на собственное появление, невозмутимо продолжал обгрызать с его сапог стальную окантовку и украшения. А нечего было с собой такую дорогую обувку брать! Понимаю, что перед вылетом мы приезжали в том, что первое попалось ночью под руку, но нам ведь давали форму и возможность переодеться. Понимаю и то, что сапоги ему подарили друзья — байкеры на день рождения. Даже могу понять, какие они удобные и как не хочется из них теперь вылезать, но не ехать же в них на такую заварушку?

В общем, секунду спустя тонко скрипящий комок от мощного пинка, со свистом вылетел из дома, приземлившись аккурат неподалеку от своего нового хозяина. Следом за ним, только уже через дверь вылетел разъяренный Витек, размахивая вытащенным из ножен бастардом. Как Илье удалось отстоять своего подопечного — неизвестно, но в этом явно не последнюю роль сыграла временная недееспособность пострадавшего. Все-таки боевик превосходил нашего ученого, как по силе, так и по опыту. На крики и ругань быстро сбежались все остальные и, выслушав возмущенный рассказ потерпевшего, ударились в дикий ржач. Порядок удалось навести не скоро…

— Ладно, — вытирая выступившие от смеха слезы из глаз, сказал Владимир, — отправим мы твоего хомяка на базу, пусть там его лешие смотрят. А сейчас всем собраться! Уже скоро подойдет колонна. Готовность полчаса!

Илья только кивнул. За своего пета он не переживал. Никто из ученых в здравом уме не станет потрошить зверушку, ведь она намного ценнее живой. Да и зачем? Материала для исследований вон сколько по соседнему берегу валяется. Собирай, не хочу.

Спустя пятнадцать минут прибыл вертолет эвакуации. Виктора и еще парочку спецназовцев, не отошедших после тяжелых ранений, решено было забрать домой. Не каждый может легко пережить собственную смерть и неожиданное спасение. Кому-то теперь потребуется длительная реабилитация…

Единственному одаренному, покидающему свой боевой пост, отдали на хранение и контроль мешок с Шаманом, а также сунули в руки маленькую мокрицу. Прибить такой ценный груз он не имел права, поэтому мрачно смотрел на провожающую его толпу, прижимая к груди довольно хрюкающее создание. Посадить жруна-недоросля было некуда (не в клетку же его совать, которую он с огромной радостью тут же и сожрет всего за пару минут), да и агрессии он особо не проявлял. Поэтому решено было везти так… Да… чего еще мы не знаем о том мире?

А вскоре прибыла и колонна. Наш берег считался относительно чистым, но Владимир все равно послал вперед шесть человек, чтобы встретили и прикрыли. Так, на всякий случай.

Спустя пару минут сборов и занятия своих мест в боевом охранении мы, наконец, тронулись в путь к третьему уцелевшему мосту…

Начинали и заканчивали колонну танки, на броне которых мы и расположились со всем удобством. В середине шли грузовики и БМП с оборудованием и учеными. Хранившиеся под брезентом стальные ящики, были спешно закатаны в толстые пластиковые корпуса. Печальный урок командование учло быстро и не хотело лишний раз рисковать дорогостоящим оборудованием.

Как мы и ожидали, уцелевшие при подрыве нашего моста твари, полезли на соседний, где их и встретила донельзя довольная группа Ремизова. Изнывающие от безделья бойцы буквально раскатали по асфальту толпу монстров и теперь деловито стаскивали трупы в кучу, чтобы обеспечить свободный проезд транспорта. На ходу поприветствовав ребят, мы, не став останавливаться, двинулись дальше. Время не любит ждать. Кто его знает, сколько продлится такое затишье и не полезет ли снова через Врата, отошедшая от взрыва ракеты иномирная живность.

Ну а вся дальнейшая операция, к моему удивлению, заняла не так уж и много времени. Выбрав чей-то просторный особнячок на краю города, колонна остановилась и, выгрузив оборудование, принялась за обустройство. Ну… точнее обустраивались-то как раз пятеро ученых, включая прибывшего с военными Артемьева. Остальные же либо спешно устанавливали оцепление и огневые точки, либо помогали в режиме принеси-подай. Тут же протянули и толстый кабель от ближайшей подстанции, поплевав через левое плечо и искренне понадеявшись, что ее запаса энергии хватит. Отправлять новую колонну со сверхпроводящим кабелем к дальней АЭС не хотелось никому.

За все это время на нас так никто и не напал. Ну, разве что снайпер пристрелил «кошку» вздумавшую забраться на крышу дачного домика почти в километре от нас. Пуля калибра 12.7, выпущенная из «Иверта» и снабженная соответствующей начинкой, не оставила твари никаких шансов. Гроза пехоты, так похоже имитирующая звуки человеческой речи, безвольным кулем свалилась вниз, распластавшись под забором. Вскоре туда же пожаловало и целое семейство ежей. Интересно откуда их столько? Со всей округи за раз мутировали что ли, или с «той стороны» тоже такие есть? Довольный спецназовец, сидящий на крыше, радостно потер руки и прильнул к прикладу. Сидя на веранде возле главного входа и попивая воду из фляжки под аккомпанемент громких хлопков, я только качал головой. Мог ли я себе представить буквально чуть больше полугода, что сейчас буду сидеть вот здесь с пулеметом на коленях и охранять группу ученых от инопланетных, по сути монстров? Да и сами твари… Одно дело видеть мастера или сменившего обличье Стена, имитирующего в бою поведение той или иной гадости, и совсем другое встретить их в живую. Да еще и столько людей… Конечно, во время обучения у Алисы я на что только не насмотрелся, но здесь… Та школа и поле за городом, в сторону которого я старался не смотреть… Пошедший с неба редкий снежок слегка присыпал следы ночного боя, но все равно через белую пелену проглядывало страшное месиво из людей и тварей, протопивших своей кровью старый снег до самой земли. Такое мне не забыть уже никогда…

Сидящий рядом со мной на посту Антон, хлопнул меня по плечу и сочувственно покачал головой. Я его прекрасно понимал, слова тут были явно лишними. Сейчас не время для рефлексии. Она слишком дорого обходится в нашей ситуации…

Через четыре часа нас сменили Иван и Костя. А еще через два, меня разбудил радостный вопль сразу нескольких глоток. Зона закрылась. Совсем. Не потребовался даже внешний удерживающий поток, для поддержания стабильного состояния Врат в таком состоянии. Легкий толчок и они закрылись полностью сами. Вопрос в том, что навсегда ли? Но это уже вопрос не к нам, а к ученым.

Довольные физики как раз обсуждали этот вопрос, собравшись на кухне и собираясь опробовать внушительные запасы хозяйской наливки, обнаруженной в настенном мини-баре. За такое дело Владимир разрешил и нам всем по паре капель, благо повод был отличный. Но только по паре. Разлакомившийся было Илья, тут же получил по шее тяжелой командирской рукой и был отправлен на дальний пост. Возражения на тему того, что он же одаренный и алкоголь на него не действует, не были восприняты должным образом и парень получил еще и устный выговор. Дожидаться того же самого, только уже с занесением в личное дело он не стал и благоразумно слинял по нужному адресу.

Раскрасневшийся Артемьев, восседал во главе стола с бокалом вина в руке и довольно обсуждал со своими коллегами результаты сегодняшней работы. Послушав его минут пять, я понял, что стремительно закипающий мозг пора спасать и вышел из комнаты. Нет, вот вроде по идее я тоже ученый. Ну… где-то… как-то… а понимаю его с трудом. Особенно как выпьет. Хотя его же коллеги вроде не жалуются. Но оно и понятно, как-никак уже столько лет вместе. Привыкли. В общем, главное что зона закрылась и, насколько мне удалось понять, вошла в свой обычный режим работы. То есть до следующей весны можно сильно не беспокоиться. Однако, не смотря на столь радужные перспективы, пост в зоне на будущее решили усилить и собрать на его месте новую базу для изучения, как это было сделано пока что, только под Москвой. Береженого — Бог бережет.

Дальнейшие два дня пролетели незаметно. Оставив заградительный отряд на мосту, и выставив такой же на границе с лесом, мы, разбившись на тройки, принялись прочесывать всю попавшую в зону прорыва местность. Привычные к охоте ликвидаторы вовсю шерстили обитель кустов и деревьев, ну а такие городские салаги тепа меня — обследовали дома и улицы. Найти удалось не так уж и много. В основном все твари тупо перли на мосты, стремясь прорваться на соседний берег, где, собственно, и полегли. И только некоторые из них, то ли не поддавшиеся стадному инстинкту, то ли решившие попытать счастья в более безопасном предприятии, бродили по городу и прятались в домах и подвалах, обустраивая себе новые логова. Собственно оттуда мы их и выковыривали.

Под конец второго рабочего дня на счету нашей тройки, включавшей в себя Севера и Антона, был почти десяток мимикрий, парочка тихонь, три кошки и один колобок, уступавший размерами тому, что съел Шамана, но от этого не становившийся менее опасным. Обнаружив его на чердаке одного из домов, мы не стали строить из себя героев и просто забросали чердак гранатами через окно. Ну его на фиг. Лезть туда всей толпой и биться врукопашную — дураков нет. Тем более, что и спасать там тоже некого.

Мимикрии же никого из нас обмануть не могли. Простое сканирование ауры и всю их маскировку можно было смело отправлять в утиль. Взгляни на это со стороны обычный обыватель, он возмутился бы до глубины души, видя как закатанные в броню и вооруженные до зубов воины, расстреливают всех подряд, не делая исключений ни для раненных товарищей, ни для обычных прохожих, ни даже для бабушек, мирно сидящих на скамейках и не делающих ничего предосудительного. Впрочем, увидев, как взятая на прицел очередная старушка резким прыжком уходит в сторону метра на три-четыре, а затем начинает взбираться по отвесной стене здания, цепляясь за кирпич неожиданно обнаружившимися длиннющими когтями, то он бы вряд ли был бы против такого самосуда…

Но самое удивительно было в том, что никто из мирных жителей мы так и не нашли. Во всяком случае, убитыми. Почти все были эвакуированы буквально за два часа, когда приборы засекли начало активизации зоны. Остальные же, кто не успел выбраться вовремя, укрылись в надежных подвалах, закупоренных толстыми железными дверями. Пожалуй, единственными мирными жителями, попавшими в такое непростое положение, были только те самые школьники, которых удалось спасти моим напарникам. Остальные же, мирно отсиделись в своих бункерах, в ожидании Шойгу и искренне считая, что это все очередные глупые учения.

Обнаружив таких вот «сидельцев» мы объясняли им ситуацию (в удобоваримой версии, разумеется), советовали дождаться окончании операции на поверхности и не выходить пока наружу в целях собственной же безопасности. Если же кому-то требовалась вода или еда, то мы приносили из их же холодильников, попутно угощаясь и сами. Ну, а что тут такого? Не все же сухпайком давиться?

Обнаружив очередной такой подвал с целой семье внутри, я только покачал головой передавая им бутылки с минералкой (еду они успели с собой взять, продуманный глава семейства оказался) и посмотрел на хмурящего брови Севера.

— Ничего не думаешь по этому поводу?

— Тут надо быть либо слепым, либо идиотом, чтобы такое не заметить, — буркнул он, поправляя на плече тяжелый пулемет.

— Согласен, — кивнул мой друг, когда мы уже выходили на улицу, — подстава чистой воды. Чуть ли не в каждом подвале толстые стальные двери. Все сидят по местам и не рыпаются. Такое просто невозможно! По любой хоть кто-нибудь да вылез бы наружу или просто не стал бы даже прятаться, посчитав все очередными учениями. В любом случае трупов было бы много, как, впрочем, и их следов. А тут никого! Все как пионеры сидят себе в домиках и носа не кажут. Да и эвакуация эта. За два часа полностью вывезти половину города? И это учитывая панику, пробки, аварии, истерику, разъяснение всем причин и прочее? Просто смешно.

— И тем не менее это так, — мрачно буркнул я, — ты же сам говорил, что видел автобусы и кучу машин на дорогах пока мы летели.

— Ну, видел, — вынужденно признал он, — и что с того? Сам-то подумай, какая должна быть слаженность действий, чтобы вывезти такую прорву народа за два часа. Они что, тут целыми днями всем населением это отрабатывали?

— Не такая уж тут и прорва. Тысяч сто пятьдесят, не больше. Тут же в основном частный сектор.

— И что с того? Думаешь от этого намного проще?

— Твой друг прав, — наконец проговорил, молчавший до этого Север, — все это похоже на один большой экспериментальный полигон и мне это не нравится. Кое-кому скоро придется дать очень правдивые объяснения…

Глядя его на сжавшиеся кулаки, я сразу поверил. Уж больно и вправду все вокруг походило на страшную тренировку, чем на реальный бой. Нет, я конечно радовался отсутствию жертв среди мирного населения. Смотреть на погибших женщин и детей это самое страшное, что можно себе представить, но все эти совпадения… Грамотная и отработанная эвакуация, отказ наших московских и дальневосточных коллег придти нам на помощь, наличие технологии, способной закрыть Врата и первый же эксперимент увенчавшийся успехом. Да, всему из этого были свои объяснения, и я уверен кто-то наверху явно их найдет, но… слушком уж много вокруг совпадений. Слишком много.

На третий день, когда мы уже зачистили каждый уголок городка, выловив всех тварей и составив списки домов, в которых еще оставались люди, прибыла колонна с гуманитарной помощью, врачами, психологами и кучей военных. Митров так и не прибыл, но явно ждал нас у себя для написания огромной кучи рапортов, отчетов и обсуждений о проделанной работе. Это же прибытие и спасло нас от необходимости оставаться тут до конца. Главная задача выполнена, твари уничтожены, остальное — дело врачей и ученых. Вот у них-то тут работы непочатый край!

По идее курс реабилитации и психического обследования должны были пройти все бойцы, учувствовавшие в операции и зачистке. Скрытые психологические комплексы и травмы, вылезшие потом в самый неподходящий момент, были никому не нужны. И уж в последнюю очередь командованию. Большинство опытных бойцов, для которых такие заварушки были далеко не впервой, просто отмахнулись от врачей. Да те и сами их прекрасно знали, поэтому ограничились лишь быстрым осмотром и кучей каракулей в спец. листах.

Со мной и Антоном провозились чуть дольше. Но, в конце — концов, пожилой психолог лет пятидесяти, проводивший осмотр, только хмыкнул, заявив, что все в порядке и посоветовал нам по прибытии домой обязательно хорошенько выпить и расслабиться. Причем желательно в компании с женой или девушкой. После чего хорошенько отоспаться. Снять стресс следовало обязательно, и в подобной ситуации такой подход был, по его мнению, самым лучшим. Сразу видно, наш человек.

Вытаскивали нас обратно все тем же транспортом, так как автобусов и поездов тут не предвиделось еще долго. Внешнее кольцо оцепления по прежнему находилось на боевом посту, и распускать его собирались не раньше чем через два месяца. В командовании дураков не было и упускать чудом какую-нибудь тварь в открытое плавание не хотел никто.

Кстати про плаванье. Ниже по течению уже вовсю работали водолазы, вылавливая дохлых монстров из реки и прибрежных кустов. Саму же реку перегородили мелкоячеистой сетью и регулярно проверяли улов. Глядя на такую оперативность, я только качал головой и все больше убеждался в своих подозрениях. Конечно, тут все ребята опытные, и толк в службе знают, но все равно подобная расторопность и предусмотрительность поражала.

Люди, вышедшие из домов ближе к вечеру, с ужасом смотрели на разрушенный город, залитые кровью и телами тварей улицы, обрушенные два моста и искореженные остовы танков. Про то самое поле, где принял свой последний бой доблестный пехотный батальон и говорить нечего. Сам вспоминаю с содроганием.

Не знаю, что будет потом со свидетелями. Массовая зачистка памяти, или быть может куча подписок о неразглашении. Хотя последнее вряд ли. Спасенных набралось целых пятьсот два человека, поэтому полагаться на такое массовое хранение тайны было бы глупо. Впрочем, это уже проблемы командования, а не наши. Мы свое дело сделали, люди живы и это было главное.

Я шел, утопая почти по колено в снегу. Старенький автомобиль, производства немецких мастеров, занял свое любимое место на стоянке, и уже вкушал сладкий зимний сон, а мне оставалось только пробираться через сугробы, щедро оставленные рукой местных дворников на радость детворе.

Был уже поздний вечер и окно домов радостно светились желтыми огоньками, даря тепло и уют своим владельцам, и маня своим светом тех, кто еще не успел попасть домой. Атмосфера Нового года так явственно витала в воздухе, что улыбка сама собой расползалась на лице, а душа замирала в ожидании чуда и волшебного праздника. Наконец-то дома…

Все казалось таким необычным и нереальным, как будто я отсутствовал здесь не всего четыре дня, а целый год.

Зайдя в теплый подъезд, я нажал кнопку лифта и спустя пару минут вышел на площадку своего этажа. Лампочки как обычно не было. Она вообще у нас тут долго не жила, регулярно становясь жертвой то малолетних хулиганов с рогаткой, то предприимчивых бомжей. То же самое дело обстояло и с двумя этажами ниже. Тусклый свет, едва проникающий сквозь отмытое какой-то доброй душой боковое окошко, выхватывал из темноты редкие силуэты дверей.

Домой идти почему-то расхотелось. Остаточный синдром? Вполне возможно. Но думать об это было уже лень. Опустившись на бетонный пол возле такого уютного окошка, с завораживающим видом на реку внизу и сияющий огнями города на другой ее стороне, я достал из кармана телефон. Тихо щелкнули несуществующие на сенсоре кнопки, запуская плеер, и в ушах заиграла знакомая мелодия.

За окном медленно падал снег. Кто-то торопился домой. Кто-то ехал с работы или забегал в бар, чтобы немного согреться. Люди спешили куда-то, по ведомым только им одним делам и желаниям. А я все сидел и сидел на полу, заворожено любуясь огнями… и жизнью, которая бурлила вокруг них.

Тихо щелкнул замок входной двери и темный подъезд расцвел полоской света.

— Дима? — удивленно и одновременно радостно раздалось из квартиры, — Ты почему здесь сидишь?! Вставай скорее!

Она выбежала на площадку босиком, но я уже поднимался на ноги. Как все-таки приятно, когда где-то тебя ждут и так искренне рады видеть.

Сгребая в охапку это радостно пищащее создание, я только сейчас осознал, в каком диком напряжении был все это время. Она что-то говорила, спрашивала, рассказывала… а я все стоял у порога и молчал, утонув в этих красно-карих глазах… За эти дни я многое переосмыслил. Многое понял…

Прав был тогда старый священник, во время своей очередной лекции. Жизнь постоянно меняет нас, но только мы вправе решать в какую сторону. Удел человека творить свою судьбу, но не наоборот.

Время, казалось бы, застыло, давая возможность насладиться моментом и сохраняя незримое очарование, а в ушах все играли слова песни…