Альянсы

2

Мир изменился во вспышке.

В одно мгновение Кериансерай скакала навстречу своей судьбе против стаи кхурских кочевников; в следующий миг ее поглотила сфера света столь яркого, что даже сквозь зажмуренные глаза не могли защитить от него. После вспышки она ничего не видела, ничего не слышала и, за исключением легкого ощущения прохлады, ничего не чувствовала.

«Я мертва», — решила она, — «сраженная сзади трусливым кочевником». Все было так, как это описывали старики: ты никогда не увидишь удар, что убьет тебя. Смерть Кериан удивила, но не встревожила. Оставить товарищей позади и отправиться в одиночку навстречу кочевникам, было ее выбором. Жизнь не была уже так дорога, когда Гилтас отвернулся от нее. Сняв ее с командования своими армиями, он не только принизил ее способности, но и поставил под сомнение ее честь. Хуже того, его продолжавшееся недоверие ранило ее гордость. Она не могла выносить оставаться с партнером, который так слабо верил ей.

Идея, что смерть забрала ее, исчезла, когда вернулись чувства. Она почувствовала, что кувыркается, рассекая воздух лицом. Она снова могла ощущать руки и ноги. Учитывая, что она была верхом, падение было неестественно затянувшимся. Уже много времени спустя после того, как она должна была рухнуть на сухой кхурский песок, Кериан продолжала падать. Из ее бесполезных глаз струились вызванные ветром слезы, так что она закрыла их. Она падала кувырком сквозь влажный прохладный воздух. Барды часто пели о том, что лежит по другую сторону смерти, но она никогда не слышала о подобной загробной жизни.

Постепенно она стала различать свет сквозь веки. Кериан открыла глаза, несколько раз моргнула и поняла, что могла видеть. Но едва зрение вернулось, она страстно возжелала снова ослепнуть.

Она находилась высоко в небе, стремительно падая сквозь рваные белые облака навстречу далекой земле. Это открытие так поразило ее, что Кериан сперва не могла дышать. Когда же, наконец, смогла, она глубоко вдохнула облако и закричала.

Не страх вырывался из ее горла. Страх был старинным врагом, которого Кериан давным-давно одолела. Это был вопль чистой ярости. Ее мгновенное перемещение с поля боя у стен Кхури-Хана в эту высокую точку могло быть сделано лишь одним способом: при помощи магии. Кто-то вмешался в ее последнюю битву.

Ее крик затих, придушенный железной волей и яростным ветром. Раскинув руки и ноги, она ухитрилась остановить головокружительное кувыркание и, в конечном итоге, развернуться лицом к земле. Доспехи исчезли, каким образом или почему, Кериан не могла сказать, и ее пропитанная потом стеганая куртка раздувалась и дрожала, пока она отвесно падала.

Облака закончились, и Кериан впервые ясно увидела землю. Она падала не в пустынное королевство Кхур, в этом можно было быть уверенной. Под ней мерцала масса зеленой воды, возможно, озеро или широкая река. Над ее поверхностью торчали верхушки деревьев без листьев, наряду с разрушенными остроконечными каменными башнями. Они были облеплены мхом, и вьющиеся растения гнилым саваном спиралями свисали с макушек деревьев к воде. Все вокруг выглядело чрезвычайно мрачным, хотя солнце все еще висело над западным горизонтом. Она мало чего могла видеть, кроме мутной воды и заброшенных развалин. Все остальное было окутано туманом.

Зловоние гниения заполнило ее нос. Под ней был отнюдь не кристально чистый источник. Кериан падала возле западного берега озера или реки. Широкая болотистая полоса окружала край воды, соединяя зловонную воду с лесистым берегом. Было странно видеть все это с такой высоты, но местность не казалась знакомой. Тут и там из воды торчали останки каменных башен, испещренные лишайниками и покрытые мхом. Их верхушки были разрушены, точно от удара молнии. Некоторые из башен соединяли следы разрушенных мостовых.

Когда земля стала ближе, Кериан внезапно озаботилась скоростью своего падения. Вонючая вода, разрушенные башни, покрытые мхом деревья — все это стремительно неслось на нее с угрожающей скоростью. Она подтянула колени к груди и надеялась, что вода достаточно глубокая, чтобы нырнуть в нее.

Мысленно приготовившись к тому, что ее ждало, Кериан увидела лицо Гилтаса. Он предал ее, отрекся от нее, и все же его она видела на пороге смерти. Отбросив мысли о своем непостоянном по-прежнему любимом муже, Кериан закрыла глаза и прикрыла руками голову.

Внезапно падение прекратилось. Ее руки и ноги разлетелись, зубы клацнули так сильно, что она увидела звездочки. Невидимая сила удерживала Кериан, будто кто-то схватил ее за шкирку и резко подвесил в десяти метрах над водой. Она медленно опускалась на протяжении нескольких тревожных ударов сердца, а затем удерживавшая ее сила пропала так же быстро, как и появилась. Ногами вперед, Львица врезалась в пенистую зеленую воду.

Воздух вылетел из ее груди, не столько от столкновения, которое было едва ли сильнее падения с несущейся галопом лошади, сколько от пробиравшего до костей холода. Хотя землю окутывал разгар лета, вода была холодна, как в серых морях у Ледяной Стены.

Ошеломленная Кериан погружалась в темные глубины, увлекаемая вниз стеганой курткой столь же неумолимо, как если бы на ней были доспехи. Когда она, наконец, пришла в себя, дневной свет быль уже лишь бледным зеленым овалом далеко вверху. Не имея ножа, она голыми пальцами атаковала шнуровку своей тяжелой одежды. Кериан не могла сдвинуть с места распухшие кожаные завязки. Ее легкие горели, и желание сделать вдох становилось невыносимым. В ее голове стоял гул. Обезумевшая, она бросила шнуровку и принялась рвать саму стеганую одежду. Потерявший прочность от солнца и пота материал сдался, и Кериан смогла избавиться от его смертельных объятий. Она сбросила ботинки и, яростно работая ногами, устремилась к поверхности.

Наконец, она вынырнула и судорожно сделала огромный глоток воздуха. Когда исчезли рев в ушах и красная пелена перед глазами, Кериан направилась к ближайшему берегу. Это был тонкий иней песка, за которым простиралась ровная поверхность грязи. Казалось, прошли часы, прежде чем она почувствовала грязь под ногами. Ил был угольно-серый и зловонный, но Кериан вытащила себя из воды и рухнула на него, словно это было тончайшее шелковое покрывало во дворце хана. Сделав несколько благодатных вдохов, она перевернулась лицом к небу.

К тому моменту, как унялась дрожь в ее конечностях, освещение сменилось с позднего вечера на сумерки. Кериан пошатывалась на ногах как пьяная. Все ее тело чувствовало себя так, будто было побито обладавшим тяжелой палкой полным энтузиазма огром.

Свист рассекаемого воздуха сзади оживил инстинкты Кериан. Несмотря на негнущиеся суставы и ушибленные мышцы, она незамедлительно плюхнулась на живот. Что-то большое пролетело над головой. Она не заметила, что, но звук драконьих крыльев был безошибочен. Целых две минуты она лежала трупом. Ее кагонестийское чутье, долго подвергавшееся суровым испытаниям сухой безжалостной топкой Кхура, все еще служило ей, и Кериан воспользовалась им, чтобы изучить окружение на признаки опасности. Ничего не было. Если дракон и пролетал, теперь он уже улетел. Вода позади нее была гладкой как зеркало.

За болотом частоколом росли тонкие деревца. Что бы не лежало за ними, деревья взывали к вскормленной лесом Кериан. Она ринулась в укрытие. Ее босые ноги оставляли в грязи четкие отпечатки, но с этим она ничего не могла поделать. Облаченная только в хлопчатое нижнее белье, она была безоружна, не подготовлена и одинока.

Среди деревьев Кериан сразу же почувствовала себя лучше. Это были любящие воду ивы и молодые кипарисы, не старше четырех лет, но приют, что они предлагали, был знакомым, и она давно по нему скучала. Кериан оглянулась на воду. Должно быть, озеро, решила она. У реки было бы течение, но поверхность воды была гладкой и неподвижной, как пластина полированного камня. Берег изгибался во мраке к северу и югу. Это было большое озеро, по меньшей мере, несколько миль в поперечнике. Дальний берег не было видно, даже несмотря на ее острое зрение.

Готовая к малейшим признакам опасности, она двинулась глубже в лес. Все живые деревья были молодой порослью. Когда время от времени показывались деревья постарше, они были всего лишь стволами без сучьев, с макушками, снесенными высоко над землей. Их кора была содрана, словно кожа, обнажая вязким сумеркам серые стволы. Здесь случился какой-то катаклизм, и не так давно.

Ее внимание привлек трепещущий в сгущавшейся темноте белый проблеск. Кериан направилась к нему.

Это была одна из разрушенных каменных башен, что она заметила во время своего головокружительного падения с неба. Остаток могучего бастиона, башня была целых десяти метров в ширину у основания, и ее сильно рифленые стены еще на десять метров поднимались над покрытой вьющимися растениями землей, прежде чем резко оборваться. Колонна была из прочного камня, белейшего мрамора, а еще ее верхняя часть была аккуратно откусана. Швов не было видно. Вся десятиметровая ширь мрамора была образована единым куском камня.

Башня была эльфийской. Никто больше не мог придать форму камню с такой точностью и изящностью. Не Сильванос ли это, город, уничтоженный минотаврами? Ее знания о первом доме эльфов были обрывочными, но она не могла вспомнить, чтобы в них было упоминание о каком-то озере, как то, что лежало перед ней.

Двинувшись вокруг основания разрушенной мраморной башни, она обнаружила надпись. Буквы были монументальными, глубоко вырезанными и когда-то инкрустированными чистым золотом. Кто-то выдрал металл, но тут и там остались следы, жалостно поблескивая в сумерках.

«КананатКитри Нести Н’Лот Сителан Санну», — прочла она. — «Кит-Канан, сын Ситела, построил это».

Она находилась не в Сильваносте, а в Квалиносте!

Кериан резко повернула голову и уставилась на мерцавшее между тонкими деревцами теперь уже черное озеро. Каким-то образом ее выдернули с поля боя в Кхуре и забросили в кошмарные руины Квалиноста. Зеленая драконица Берил встретила здесь свою смерть, уничтожая основанный Кит-Кананом город. От падения зверюги образовался огромный кратер, в который хлынули волны реки Белая Ярость. Налис Арен прозвали его: Озеро Смерти. Кериан не спасли жизнь. Ей просто отсрочили смерть, перенеся в место, намного худшее, чем горячие пески Кхура.

Как и мерзкого дракона до нее, Кериан сбросили в Квалиност! Ну, она не разделит участь Берил. Она не умрет в этом жутком месте. Она выживет.

Когда появились звезды, она воспользовалась их помощью, чтобы направиться прочь от зловонного озера. Лес был полон жужжащих комаров, роившихся вокруг ее неприкрытых конечностей. Притаившиеся аллигаторы, в доспехах как у драконидов, бдительно лежали на мелководье. Кериан обошла стороной более дюжины смертоносных рептилий. Их пустые глаза следовали за ней, но животные не шевелились.

Она планировала направиться на запад, сквозь обширные леса Квалинести, а затем на юг, к Харолисовым горам. Квалинести мог быть ее старым домом, но он был заражен бандитами, разбойниками и рыцарями Нераки. В горах было меньше врагов, и она смогла бы отдохнуть и восстановиться. А насчет того, что ей делать потом — насчет этого требовалось поразмыслить.

Кериан знала, что находилась в землях, охваченных анархией, где в каждом городе жили враги. Находившийся к востоку Сильванести был не в лучшей форме, под гнетом минотавров-захватчиков. В сотнях миль, далеко на северо-востоке, ее боевые товарищи сражались за выживание их расы с ордами кхурских кочевников. У Гилтаса, ее благородного верного глупого мужа, был дикий план отвести их народ в Инас-Вакенти, легендарную долину, которая по слухам находилась в горах на север-северо-восток от Кхури-Хана. Он отправил Кериан с пятью сотнями воинов выяснить, существовала ли на самом деле таинственная долина. Она существовала. Но, хотя климат долины был мягким и влажным, как и говорилось в легенде, исследования Кериан выявили множество опасностей, таившихся в ней.

Доступная только через единственный проход в юго-западном конце, Инас-Вакенти могла стать смертельной ловушкой для последних в мире свободных эльфов. Их враги (которых было немало) могли легко их блокировать. Кроме того, эта долина была странным и загадочным образом проклята. За все время, что там провели Кериан и ее солдаты, они не повстречали ни единого живого создания. Много растений, да, но не мух или птиц в них. Что-то в долине было враждебным для животного мира. По ночам по безликим каменным развалинам долины бродили призраки, а таинственные огоньки, возможно, разумные, и определенно враждебные, преследовали ее воинов, заставив нескольких исчезнуть без следа.

Кериан попыталась заставить Гилтаса понять, образумиться. Их народу не нужна та жуткая долина. Им нужно встать и сражаться! Она страстно приводила доводы в пользу новой войны против захватчиков, которые забрали то, что по праву принадлежало эльфам. Тем не менее, Гилтаса было не отговорить от его навязчивой идеи, даже после ее доклада об опасностях Инас-Вакенти. Он настаивал, что их народ должен пересечь пустыню и завоевать долину.

Кериан остановилась, когда поняла, что взмокла от пота. Как неслись ее мысли, так и ускорился ее шаг по ивовым зарослям. Это было неразумно. Вокруг было слишком много врагов, чтобы вести себя так иррационально.

Вокруг нее искрились светлячки. После опыта Инас-Вакенти, она стала опасаться призрачных огоньков в ночи. Эти оказались всего лишь светящимися насекомыми, грустное напоминание об утерянной безмятежности летних ночей в Квалинести.

Она устала: сперва бой в Кхуре, затем падение с огромной высоты, едва не утонула, прогулка по диким местам вокруг Озера Смерти. Пришло время остановиться на ночлег. Еда была проблемой, которая могла обождать, и Кериан приучила себя к потребности в воде меньшей, чем у большинства, но отдых был крайне необходим. Усталый солдат вскоре становился мертвым солдатом.

Она забралась высоко на вяз, выше облаков комаров. Как и много раз до этого, Кериансерай спала на руках у дерева — погибшего дерева без листьев, это правда, но оно давало ей безопасность, по крайней мере, от небольших лесных хищников.

Звезды над ней были теми же, что мерцали над Кхуром. Она уставилась на них и позволила себе поразмышлять о том, что случилось после ее исчезновения. Одолели ли кочевники ее народ, или день был за детьми Кит-Канана? Выжили ли ее товарищи? Жив ли Гилтас?

Только на этот последний вопрос у Кериан был ответ. Столь же уверенно, как то, что она все еще дышала, Кериан знала, что ее муж был жив. Некоторые связи нелегко было разрушить, несмотря на полученные ими повреждения.

Она прижалась щекой к жесткой коре вяза. Над лесом дул легкий прохладный ветерок, осушая пот с ее лица. Она слегка дрожала от этой ночной ласки, а вскоре погрузилась в глубокий отдых без снов.

На протяжении двух дней Кериан избежала множества опасностей. Квалинести был испещрен аванпостами рыцарей Нераки, а грабители под предводительством человека капитана Самувала опустошали дороги и города. Сельская местность была заражена бандами гоблинов и прочей нечисти, грабивших и убивавших безнаказанно. Неосмотрительных поджидали небольшие отряды драконидов. Разгуливали бродячие колдуны. Она также ощущала присутствие драконов, патрулирующих свои собственные меняющиеся анклавы.

Несмотря на боль последних лет, душа Кериан не могла не радоваться возвращению в Квалинести. Она была эльфом, и ее сердце говорило с деревьями и растительностью. Солнце и песок Кхура едва не вымыли из ее вен девственный лес.

Это был еще один предмет споров между ней и Гилтасом. Она пыталась заставить его понять, что если они покинут этот лес ради жизни в дальних землях, очень скоро они перестанут быть эльфами. С босыми ногами, снова пересекавшими топкие поляны и склоны холмов с подстилкой из листьев, Кериан ощущала, как новой силой наполнялось ее сердце. Это была земля ее предков, земля, на которой родились она и ее род. Она никогда не откажется от борьбы за ее возвращение. Здесь было место эльфийской расе!

Она смастерила грубый нож из обломка кремния, а из сбитых ветром сучьев сделала два копья. Вооружившись таким образом, Кериан чувствовала себя лучше подготовленной встретить то, что могло случиться, за одним неприятным исключением. Что она совершенно не могла найти, так это еду, несмотря на все свои умения. Лето было в самом разгаре. Должны были быть ягоды и корешки, множество мелкой дичи, но не было ничего. Она кляла близость Налис Арен. Его миазмы смерти отравили землю на мили во все стороны. Деревья и кусты росли в изобилии, но все было неуловимо неправильным. Ветки были изогнутыми, плоды мелкими, зеленые листья в желто-бурых пятнах. Ни следа птиц, кроликов и белок, хотя насекомых было в изобилии.

Ее путь пересекал ручей. Запах воды подсказал Кериан, что та испорчена. Выпить из него означало заболеть или погибнуть. Однако, ручей дал немного полезной грязи. Обильно наложенная, она обеспечила хоть какую-то защиту конечностям Кериан от полчищ комаров. Она также могла помочь скрыть ее личность. Скорее всего, в Квалинести еще оставались те, кто мог опознать ее, враги, которые бы возликовали, схватив Львицу.

Чтобы еще лучше скрыть личность, Кериан стянула свои густые волосы в конский хвост и принялась пилить их кремниевым ножом. Через несколько минут ее всеми узнаваемая золотая грива исчезла. Глина скрыла цвет ее волос и заставила их торчать на голове клочьями во все стороны. Она сомневалась, что даже Гилтас узнал бы ее.

Однако, ко второму дню в лесу, даже выносливость Львицы подверглась мучительному испытанию. Она не могла вспомнить, когда в последний раз ела или пила. Перепрыгивая через еще один испорченный ручей, она едва не упала лицом на другую сторону. От пустоты в желудке ее голова плыла. И, тем не менее, ей ничего не оставалось, кроме как продолжать идти. Если она собиралась выжить, ей нужно было убраться из тени Налис Арен.

Дикие животные явно бежали в более благотворное окружение, и то же самое, похоже, касалось ее собственного племени. Многие кагонестийцы не присоединились к походу в изгнание, вместо этого выбрав остаться в своем любимом лесу, хоть и оккупированном. Кериан ожидала обнаружить какие-то их следы, но за два дня непрерывного поиска ничего не нашла.

В середине второго дня ветер донес до нее запах: гоблины. Его ни с чем нельзя было спутать. Она немного подумала, определила направление и осторожно направилась в сторону источника.

Вокруг разрушенного ствола гигантского дуба расположился лагерем отряд гоблинов. Кериан презирала этих вонючих тварей. Они были отъявленными трусами, а еще неракцы пользовались их услугами как наемников. Рыцари относились к ним, как к расходному материалу, но гоблины, похоже, ничего не имели против, пока им разрешали заниматься грабежами по окончании битвы.

Не удивительно, что эти гоблины были ворами. Поляна была завалена явно добытыми нечестным путем вещами. Роскошные ковры и гобелены лежали рядом с грудами смятых металлоизделий; латунь, медь и серебро были отсортированы в отдельные кучки. В кустах стояла мебель, с любовью вырезанная квалинестийскими мастерами, ее когда-то изящная обивка была перепачкана. Над всем этим повисла пелена синеватого дыма от костра, стоял запах приготовленного мяса и кисловатый аромат разлитого вина.

Пять гоблинов расположились лагерем у дуба. Двое спали, храпя точно лягушки-быки. Двое шумно спорили над грязным клубком одежды. Последний раздувал дымящийся костер. Рядом с костром стоял сделанный со вкусом металлический стол, на нем были кувшины с вином, хлеб, фрукты и разная другая еда. При виде такого изобилия желудок Кериан свела судорога.

Ей требовалась еда. Более того, она не могла позволить себе шмыгнуть в кусты и оставить этих негодяев продолжать грабежи. Сделанный Кериан кремниевый нож был бесполезен против доспехов гоблинов. Ее копья могли оказаться более успешными против их глаз и лиц. Так или иначе, она атакует. Разве не именно это говорила она Гилтасу, что им следует делать — нападать на тех, кто осмелился вторгнуться в их земли? Любой удар по врагу, неважно, сколь малый, стоил того.

Идея обрела вид. Возможно, она сможет выманить одного, освободить от оружия и использовать его против остальных. Даже если у Кериан не получится убить их всех, она, по крайней мере, могла бы скрыться с частью их провизии.

Она бесшумно залезла на дерево и затаилась на ветке, балансируя на кончиках пальцев, готовая к прыжку. Кериан несколько раз сглотнула — у нее пересохло в горле — а затем издала пронзительный стрекот, песнь золотистого фазана. Ни один гоблин не мог устоять перед соблазном раздобыть самую крупную (и редчайшую) пернатую дичь в Квалинести.

Ближе всех к ней находился гоблин у костра. Он повернулся на звук. Кериан позвала снова. Гоблин бросил палку и направился к ней, двигаясь с нелепым подобием скрытности. Она позвала еще раз. Спорившие гоблины не заметили уход своего товарища. Они были слишком заняты перетягиванием двуручной серебряной урны.

Кериан подождала, пока добыча не оказалась прямо под ней. Затем, подобно молнии, она спрыгнула позади гоблина. Кериан одной рукой схватила его за подбородок, а другой провела кремниевым лезвием по горлу. Из перерезанных вен хлынула кровь, и гоблин упал, не издав ни звука. Она забрала у мертвого врага меч. Тот был грубым, но Кериан почувствовала себя лучше с оружием в руке.

Ее триумф нарушили хриплые голоса гоблинов. Двое прекратили спор вокруг урны и, глядя на костер, звали своего пропавшего товарища. Прежде, чем они разбудили двоих спавших гоблинов, Кериан поднесла сложенные ладошки ко рту и снова издала зов фазана. Гоблины переглянулись и, топая, бегом направились к ней.

Тихая как тень, Кериан двинулась прочь от мертвого гоблина, зовом уводя этих двоих глубже в лес. Она кружила так, что эти двое оказались разделенными густыми зарослями шиповника. Таким образом, Львица смогла прикончить их по одному, захватывая врасплох.

Последние двое гоблинов на поляне продолжали безмятежно храпеть. Кериан вознесла благодарность предкам за это благословение. Ее конечности дрожали от напряжения. Пока они не проснутся, она не тронет их. Кериан направилась прямо к костру и столу с провизией. Она закинула за спину два бурдюка с водой и взяла две буханки хлеба.

В тот момент, когда она поднимала небольшой треугольный кусок сыра, один из спавших гоблинов сел, неизвестно почему проснувшись. Его глаза расширились, когда он заметил стоявшую у стола облепленную глиной эльфийку. Он яростным воплем и сильным шлепком разбудил своего товарища. А затем вскочил на ноги, вытаскивая меч.

Кериан бросила краденое добро и обеими руками подняла свой меч. Клинок дрожал, и она сильнее стиснула ладони. Она расставила ноги шире, ровно распределив вес, готовая двинуться в любую сторону, и поджидала приближавшихся гоблинов. Шедший впереди гоблин был от нее все еще в нескольких метрах, когда Кериан увидела, как его взгляд метнулся ей за спину. В то же мгновение, ей на затылок обрушился удар, сбивая на землю. В глазах все поплыло, но Кериан ухитрилась перевернуться на бок. Меч был выбит из ее рук.

Возвышавшийся над ней враг был не гоблином, а огром, ростом два с половиной метра, мускулистым, с желтой кожей и густыми черными волосами. Пронзительные крики нападавших полностью скрыли все звуки его приближения.

Огромное существо наклонилось и схватило ее за горло. Подняв Кериан так, что ее ноги болтались над землей, он бросил свирепый взгляд на двоих гоблинов.

«Не портить эльфов!» — прорычал он. — «Хватать!»

Его толстые пальцы сжались. Темнота окружила и унесла Кериан в свои глубины.