Альянсы

7

Бой бушевал на улицах Самустала весь день и не прекратился ночью. Маленький отряд эльфов двигался сквозь город, нанося удары везде, где бандиты ухитрялись сплотиться. Несмотря на интенсивное сражение, ни один из кагонестийцев не был ранен. Кериан получила несколько порезов и синяков — ничто в сравнении с тем, через что она прошла — и Портиос, безоружный и бесстрашный, не получил ни царапины. Он тенью двигался сквозь яростные схватки, казалось, невосприимчивый к повреждениям.

Несмотря на эффектное появление эльфов, по-настоящему победа принадлежала угнетенным жителям Бианоста, которые поднялись, когда начались волнения. Вооруженные палками, инструментами, что попалось под руку, они набросились на своих угнетателей. Оружие опускалось под весом тел бесстрашных нападавших, бандиты были повержены, когда на них нахлынули волны разгневанных горожан.

Цена победы для эльфов была ужасной, но они бросили вызов легиону наемников Олина и уничтожили их. Последние бандиты покинули город еще до рассвета, набиваясь в повозки или драпая на любых четвероногих животных, которых только могли украсть. Когда они бежали, горожане забрасывали их гнилыми фруктами, камнями и насмешками.

Портиос, Львица и отряд кагонестийцев подошли к дворцу мэра. Основная масса войск Олина погибла в огне восстания. Его личная стража все еще несла вахту в резиденции мэра, но они покинули внешние галереи, сосредоточившись у главного входа, запертые в ловушку восстанием. Портиос повел свой отряд прямо к парадной лестнице дворца. Эльфы двигались в тесном строю, надев взятые у павших бандитов плащи и шлемы. Стрелы находили жизненные органы, булавы сокрушали черепа, и стража пала. Путь был свободен.

Львица рубилась с офицером бандитов, пока любезный лучник не пронзил тому стрелой горло. Портиос стоял в стороне, наблюдая, как она ведет бой.

Когда Кериан присоединилась к нему, окровавленная и тяжело дышавшая, Портиос заметил: «Ты не такой боец, как я ожидал, хотя у тебя репутация известной рубаки».

«Я родилась не во дворце. Мне никогда не давали уроков фехтования», — резко ответила она, убирая в ножны захваченный клинок. — «Я убила много врагов. Стиль не имеет значения, лишь победа».

Портиос не мог с этим спорить. Никто не ожидал стиля или изящества от простолюдина, не важно, сколь опытного.

Он первым вошел внутрь. Игнорируя возражения своих спутников, Портиос распахнул двойные двери особняка. Три арбалетных болта воткнулись в панели рядом с его головой. Не впечатленный, он крикнул: «Олин Мэн-Дэлис! Выходи и прими правосудие!»

Кериан оттащила его в сторону, когда новая партия болтов просвистела сквозь холл. Стоявший позади нее Наларин мельком заметил арбалетчиков. Он молча жестами отправил четверых своих воинов в боковые коридоры, чтобы разобраться с ними.

«Ты слишком беспечно относишься к своей жизни», — раздраженно сказала Портиосу Кериан. — «Эта революция резко закончится, если ты поймаешь стрелу».

«Ошибаешься. То, что началось, не сможет остановить единственная стрела».

Он вошел и большими шагами направился к центру богато украшенного холла, невозмутимо рассматривая барельефы, изображавшие подъем нации Квалинести. Холл был поврежден людьми Олина. Головы и конечности статуй отбиты, на травертиновом полу остались глубокие отметины от подбитых сапог и шпор.

Они обследовали весь дворец, вытащили нескольких прятавшихся бандитов, которые погибли, сражаясь. Добравшись до зала для аудиенций лорда мэра, они обнаружили толпу слуг, прятавшихся за небесно-голубыми и золотыми гобеленами. Кериан кончиком меча выгнала их из укрытия. Их было одиннадцать, пять женщин и шесть мужчин. Все в ливрее Олина, темно-зеленых камзолах с треугольником серебряных кинжалов.

«Пожалуйста, добрые господа, не убивайте нас!» — дрожащим голосом произнес один. — «Мы скромные люди, против своей воли взятые на службу».

Портиос собирался отпустить их, но Кериан не дрогнула. Она сказала, что здесь что-то не так. Слуги могли сбежать в любое время, и почему они по-прежнему были одеты в цвета Олина, если только не предполагалось, что их обнаружат так одетыми?

Она велела лучникам прикрывать их и схватила ближайшую служанку, женщину средних лет с пестрыми волосами. Она повернула руки женщины ладонями вверх и понюхала ее рукав.

«Кухня. Поломойка», — заявила она и стянула с женщины через голову камзол. — «Ступай, убирайся».

Она повторила эту сцену с каждым из людей, называя их место в домашнем хозяйстве по отметинам на руках и запаху одежды: пекарь, сомелье, посудомойка, смотритель охотничьих собак.

Шестой человек продемонстрировал пару мозолистых ладоней с чистыми аккуратно постриженными ногтями. Не требовался чувствительный нос, чтобы уловить запах парфюма. Она положила меч ему на плечо.

«Кто ты?»

«Тейдрин. Слуга лорда Олина».

«Где Олин?» — спросил Портиос.

Человек с любопытством бросил взгляд на своего пленителя в маске: «Я не знаю, сэр. Могу я идти?»

В ответ, Кериан резанула поперек груди человека. Его зеленый камзол упал, под ним показалась плотно облегающая тонкая кольчужная рубашка.

«Это Олин!» — крикнула Кериан, отпрыгивая.

В ответ человек схватил ближайшую к нему служанку и приставил ей к горлу изогнутый кинжал: «Я перережу ей глотку, если попытаетесь остановить меня!»

Портиос пожал плечами: «Ну и что? Одним человеком меньше — едва ли расстроит меня».

«Подождите». — Кериан сказала это и для кагонестийцев, и для Олина. Отряд Наларина натянул луки и был готов стрелять.

«Убейте их обоих», — приказал Портиос.

Луки скрипнули, натягиваясь до предела. Суровые лица диковатых эльфов было уже чересчур для лорда бандитов. Он отпустил заложницу. Кериан утянула ее из-под линии огня. Олин бросил кинжал и поднял руки.

«У меня есть сокровища! Я заплачу выкуп! Вы все будете богаты!» — лепетал он.

«Сокровища, украденные у народа Квалинести».

Сказав так, Портиос поднял руку, и двое кагонестийцев выпустили стрелы. Они целились низко, и их стрелы вонзились в Олина с противоположных сторон. Он завизжал в агонии и шлепнулся на землю. Другой кагонестиец прикончил Олина ударом булавы. Перепуганные, последние рыдающие слуги бежали.

Кериан вернула клинок в ножны. «Так все и будет?» — спросила она. — «Никакой пощады?»

«Ты бы пощадила человека, приказавшего содрать с тебя живьем кожу?» — Портиос уставился на богато украшенный потолок. — «Олин был жестоким убийцей. Всех убийц будет ждать то же самое. Это тебя беспокоит?»

Кериан стала на колено возле Олина и взяла его кошелек. В нем были стальные монеты, несколько больших драгоценных камней, завернутых в шелковый платок и кольцо с дюжиной железных ключей. Она тряхнула связкой ключей.

«Нужно посмотреть, какие замки они открывают. Камеры с заключенными или комнаты с сокровищами, как он сказал».

«Освободите пленников-эльфов. Меня не волнует, что вы сделаете с остальными. Вернем народу Бианоста украденное».

Его не прекращающееся навязчивое созерцание потолка заставило Кериан взглянуть вверх. Арочный потолок зала для аудиенций украшала фреска, изображавшая Кит-Канана, летящего на Аркубаллисе, своем знаменитом грифоне. Эта пара летела по голубому небу, тут и там усеянному белыми кучевыми облаками. Рисунок был хорошо выполнен, но эта сцена повсеместно встречалась в официальных зданиях Квалинести. Она раздраженно спросила, как ему нравится эта картина.

«Очень нравится», — пробормотал Портиос. Он рассказал им о Казанте, найденном им советнике, которого пытали за то, что тот не раскрыл местонахождение королевской казны.

«Он сказал, что сокровище спрятано в небе. Мне кажется, Олин был ближе к нему, чем даже мог представить», — сказал Портиос, указывая вверх. — «Мы должны подняться туда».

Путь оказался чрезвычайно непростым. Дворец Бианоста был старым, запутанной планировки с множеством комнат. Лишь простучав стены и обнаружив пустоту, эльфы нашли потайную дверь. За ней оказалась темная очень крутая лестница.

Обладавшие превосходным зрением в темноте, эльфы не нуждались в факелах. Портиос немедленно вошел, и остальные последовали за ним. Кериан прокомментировала, что, хотя дверь была хорошо спрятана, на деревянных ступенях не было пыли. Кто-то не так давно проходил этим путем.

Ступени сменили направление, явно огибая стену и следуя подъему арочного потолка. Когда отряд поднялся выше, духота усилилась. Проход резко закончился каменной стеной. Ни двери, ни люка, ничего.

«Ни в одном здании ступени не ведут никуда», — проворчала Кериан. — «Должна быть потайная дверь».

Портиос велел своим спутникам не осторожничать, так что кагонестийцы колотили по стенам, пока что-то не поддалось. У самого пола тонкая деревянная панель, окрашенная под камень, разлетелась под их ударами. Поморщившись, Портиос опустился на негнущееся колено и заглянул в отверстие, но даже его острые глаза не смогли ничего разглядеть в кромешной тьме.

Один из кагонестийцев протянул кремень и огниво. К стреле привязали шарик из тряпки и подожгли. Портиос сунул неровно горящий факел внутрь.

Кериан обеспокоило его молчание, и даже верный Наларин не мог больше выносить неопределенность: «Что вы видите, Великий Лорд?»

«Поразительные вещи!» — ответил Портиос, голосом, хриплым от переполнявших его эмоций. — «Я вижу свободу нашей расы!»

Словно капли масла, растекающиеся по спокойной поверхности воды, бандиты, овсянки и рабовладельцы посыпались из Самустала во все стороны, в поиске другого пристанища в краденом государстве Самувала. Некоторые ушли не дальше Брода Грифона, в пятнадцати милях от павшей цитадели Олина, где обнаружили лагерь другого лейтенанта Самувала.

Гатан Грейден был известен как Гатан Добропорядочный, ироничное прозвище, заработанное из-за его тщательно выбранного внешнего вида. Большинство бандитских лордов хвастались зловещей внешностью с обилием татуировок, богатыми доспехами, экстравагантным оружием и шумным буйным поведением. Но не Гатан. Он одевался просто, но со вкусом, говорил тихо и вел себя как аристократ с безупречной родословной. На самом деле, он, бесспорно, был самым жестоким из подпевал Самувала. Его вотчина, с центром в городе Френост, к северо-западу от Самустала, была наиболее усмиренной во всем Квалинести.

Ежемесячно, он с большей частью своего войска осуществлял длинный круговой марш по своей территории. Это держало его солдат в форме и напоминало его вассалам, кто здесь главный. Гатан возвращался с одного из таких маршей, когда первые беженцы из Самустала настигли его в Броде Грифона. В последующие два дня там собралось еще несколько сотен бандитов, увеличив общую численность его войска до двух тысяч солдат. Вслед за армией, собралась толпа работорговцев, согнанных овсянок и их лакеев. Они верили, что Гатан довольно быстро восстановит порядок, и хотели быть неподалеку, когда Самустал будет возвращен. Большинство бежало лишь в том, в чем были.

Гатан повел свою армию на юг. По мере продвижения, он рассылал отряды на запад и восток, прочесывая сельскую местность в поисках повстанцев. Никого не обнаружили. Разведчики донесли, что город все еще стоял и был зловеще спокойным. Несколько храбрых бандитов пробрались в предместья, чтобы взглянуть поближе. Они доложил об отсутствии защитников в поле зрения. Было множество мертвых тел, но не повстанцев.

Чувствуя ловушку, Гатан отправил на рекогносцировку разведчиков. Опоясывавший старый город убогий лагерь скваттеров был сожжен, но сам город казался лишь слегка пострадавшим, хотя, в случае Самустала, было тяжело понять, что являлось свежими повреждениями, а что — всего лишь ветхостью.

Разведчики вошли через неохраняемые ворота, цоканье копыт их коней поднимало облака насекомых. Запах смерти был знаком всем, получавшим от Самувала монеты, и он заглушал даже привычную вонь Самустала. Бандиты проезжали мимо тел своих товарищей, работорговцев и горожан-эльфов. Мухи и хищники славно попировали.

Капитан разведчиков решил, что повстанцы и правда повели себя как трусы, сбежав из Самустала после своей неожиданной победы. Он подозвал всадника, чтобы отправить донесение лорду Гатану. Посыльный едва развернулся, чтобы поскакать обратно, когда ему в шею сбоку вонзилась стрела. Не успел он коснуться земли, как пятнадцать его товарищей также попадали в грязь с торчащими в шеях, груди и спинах стрелами.

«Засада! Отходим!» — прокричал капитан бандитов, разворачивая своего скакуна. Последовал второй залп, и еще десять человек упали. Капитан, наконец, заметил лучников. Они были на парапете ограды. Разведчики проехали прямо под ними. Капитан выругался на бандитов, сообщивших, что город свободен от повстанцев.

Наверху стены из бревен ругалась уже Кериан. Кагонестийские лучники выстроились на парапете, а внизу группа порядка двух десятков горожан затаилась, сжимая захваченное оружие. После свержения Олина, многие отважные жители пришли и попросились на службу к Портиосу. Он оказал им эту честь.

«Вы упустили командира», — резко сказала она пригнувшемуся рядом с ней Наларину.

«Мы попадаем туда, куда целимся. Первый всадник уже доставил бы донесение их генералу».

«Мы должны были перебить их всех», — мрачно сказала она. Любой выживший мог предупредить их товарищей так же, как и тот первый.

Вечернее солнце отбрасывало длинные тени на улицах, и можно было видеть, как бандиты скачут по боковым улицам параллельно ограде. Крыши и колпаки дымовых труб защищали врагов. Кагонестийцы прекратили свой карающий дождь. Портиос не выпустил свое вновь сформированное ополчение; горожанам было не тягаться с конными бандитами.

«У них неподалеку должны быть еще солдаты. Никогда нельзя мешкать. Нам следовало немедленно покинуть это место».

Кериан знала, что ее ворчание было бессмысленным. В Бианосте их задержало освобождение тайника на чердаке дворца мэра, в противном случае они бы давно отправились прямиком под безопасную сень леса. Никто не ожидал, что бандиты вернутся так быстро и в таком количестве.

«Ты опасаешься врагов?»

Кериан обернулась. Портиос поднимался по ступеням на стену. Полы его рваной рясы облепляли костлявые ноги, подобно крыльям заполонивших город ворон. Она уставилась на него.

«Конечно же, я опасаюсь их! Двадцать воинов и толпа гражданских против неизвестного числа обученных наемников?»

Он с показным равнодушием отвел взгляд, и ее гнев усилился. Она окликнула стоявших внизу горожан, описав красно-желтые одежды поверженных кагонестийцами бандитов. Ей ответили, что это были цвета Гатана Грейдена.

Кериан было знакомо это имя. Она много узнала о ситуации в Квалинести за время короткого, но бурного периода своей жизни, проведенного в рабстве. Портиоса явно не впечатлило ее описание предводителя бандитов, как наихудшего из лейтенантов Самувала. Он вглядывался за парапет, хотя там мало что было видно. Гатан не был настолько глуп, чтобы выстроить свою армию на виду у врага для подсчета ее численности.

На самом деле, Портиос был погружен в раздумья. Из-за напряжения от взятия города наряду с обнаружением скрытого во дворце мэра неожиданного сокровища, его мысли бешено скакали. Он наполовину был уверен, что погибнет, освобождая Бианост от ярма лорда Олина. Будущее, когда-то ограниченное узкой тропинкой в лесу и безвестной гибелью, теперь выглядело намного шире. Но ему нужно было действовать осторожно. Он должен оставаться смелым, а иначе его восстание будет подавлено превосходящей мощью Самувала. И, вместе с тем, каждый ход нужно было тщательно продумывать. Вся ответственность лежала на его плечах. Кериансерай была патриотом и хорошим бойцом, но ей недоставало хитрости, чтобы возглавить задуманную Портиосом кампанию. Его небольшим отрядом следовало руководить с правильным подходом.

Предводитель должен игнорировать незначительные неприятности, изводящие более мелкие умы. Портиоса этому научила встреча с богом в лесу. Он не мог позволить себе отвлекаться на тактические проблемы. Он должен сосредоточиться на основной стратегии. Бог показал ему, что лишь заглядывая за рамки очевидного и обыденного, можно освободить свой народ.

Крик Львицы привлек его внимание к улице. Выжившие бандиты добрались до других ворот и во весь опор неслись по северной дороге. Не успели они еще добраться до леса, а среди деревьев показались их конные товарищи, наряду с изрядными отрядами пеших солдат. Подлинный лес пик заполнил дорогу.

«Они сосредотачиваются для атаки?» — спросил Портиос.

Кериан спрыгнула, повернулась и присела на узкий парапет, прижавшись спиной к ограде. «Нет», — мрачно ответила она. — «Они окружают нас. Грейдену не нужно штурмовать город. Он не может знать, сколько нас, так что атака стены будет тратой солдат. Ему всего лишь нужно запереть нас здесь в ловушке, пока голод и жажда не вынудят нас сдаться, или пока он не сможет сокрушить нас».

«Откуда ты знаешь?»

«Я так бы поступила».

Воцарилась зловещая тишина. Затем Портиос глубоко вздохнул.

«Мы не можем позволить, чтобы содержимое тайника попало в руки бандитам. Я бы лучше тогда уничтожил его», — сказал он. — «Так что мы должны сражаться».

Он встал. Тотчас у его плеча просвистела стрела, разорвав рукав. Кериан обеими руками сгребла его спереди за рясу и потянула вниз за заостренные бревна.

«Убери от меня руки».

Она вспомнила лицо под маской, и резко отпустила его. С видом крайне оскорбленного достоинства, Портиос снова встал и спустился по лестнице на улицу.

Кериан покачала головой. Она знавала воинов вроде него. Они часто были храбрейшими из храбрецов, но пугающими. Мало ценя свои собственные жизни, они часто не ценили и жизни других.

Они с Наларином осторожно вглядывались вдаль за стену. Тут и там, эльфийские глаза различали бандитских лучников, занявших позиции среди обгорелых развалин лагеря скваттеров.

Велев Наларину оставаться на месте, Кериан спустилась на улицу и отправилась с Портиосом обратно к городской площади.

Некогда место проведения невольничьих аукционов, казней и безвкусных развлечений Олина, площадь снова стала местом собраний эльфов Бианоста. Кериан полагала, что большинство первоначальных жителей давно исчезли, изгнанные или проданные в рабство. Но несколько сотен собрались, жаждущие служить своему освободителю. Распространился слух собраться на площади, а внезапное появление Гатана Грейдена, казалось, лишь разожгло их аппетит к драке.

Портиос шел впереди Кериан. Едва он вошел на площадь, его шаг замедлился. Толпа эльфов двинулась к нему, желая взглянуть поближе на своего благодетеля.

Кериан эта сцена была до боли знакома, напомнив ей о передвижении Гилтаса по палаточному городку эльфов-изгнанников в Кхуре. Беседующего с Солнцем и Звездами считали самым знатным в мире, но, в то время как его благодарные подданные жаждали приблизиться к дружелюбному Гилтасу, никто не пытался приставать к Портиосу. Ими двигало любопытство и признательность, но его отталкивающее поведение сдерживало их энтузиазм. Они выстроились вдоль всего пути, но ни одна рука не протянулась к его рваной рясе. Выражения их лиц так же отличались.

Она была уже почти у фонтана в центре площади, пока смогла сформулировать это отличие. Беседующий с Солнцем и Звездами олицетворял высокий идеал. Портиос был отражением каждого из них, гневом и стыдом каждого эльфа в порабощенных землях, воплощенном в одном костлявом жалком теле.

Загоны для рабов были снесены толпой. С тех пор, центральный фонтан очистили от обломков и мусора. Видя это, Кериан вслух поинтересовалась восстановлением тока воды.

Стоявший на каменной платформе у обелиска эльф сказал: «Воды нет».

«Как, нет? Совсем нет?»

Он пояснил, что трубопроводы были разрушены или забиты мусором. — «Олин не беспокоился поддерживать их. Уже несколько месяцев всю воду доставляли».

«Доставляли откуда?» — спросила Львица, сужая глаза.

«Из источников в низине к югу от города».

Лагерь скваттеров вырос, когда торговцы устали бродить туда-сюда из-за ограды за водой. Они перебрались наружу, чтобы быть ближе к источникам.

Кериан сделала властный жест Портиосу следовать за ней. Ощущая на себе сотни взглядов, он подчинился. Они поднялись по ступеням дворца мэра.

Вне зоны слышимости толпы, она прошипела: «Ты слышал? Бандиты отрезали нас от единственного источника воды!»

«Под улицами есть цистерны для сбора дождевой воды. Будем пить ее».

Она гневно заметила, что цистерны, скорее всего, были практически пусты после длинной летней засухи. А оставшаяся в них вода застоялась, являясь прямым приглашением к болезни.

«Тогда, мы будем сражаться и победим до того, как нас замучит жажда», — ответил Портиос.

Знаменитое самообладание Львицы едва не оставило ее. Портиос добился изумительного результата, но его отрешенное безразличие к их безопасности бесило ее. В первый раз с момента оставления Кхура внутри нее закипала вся застарелая неприязнь лесного эльфа к городским лордам. Этот высокомерный изуродованный знатный эльф ставил на кон жизни их всех!

Невозможно представить, что бы она сделала, если бы не вмешалась судьба в лице одного из кагонестийцев Наларина, эльфийки по имени Небо. Она быстро поднималась по ступеням, зовя Кериан и Великого Лорда. Их звали обратно на северную стену.

Кериан схватилась обеими руками за свои немытые волосы. «Что там еще?» — простонала она.

«Бандиты ведут бой», — ответила Небо и пустилась обратно.

Кериан поняла это так, что отряд Наларина был в опасности. Она направилась вниз по лестнице, даже не обернувшись посмотреть, последовал ли за ней Портиос.

Толпа эльфов на площади забросала ее тревожными вопросами. Кериан отмахнулась от них, но быстро поняла, что это ошибка.

«Бандиты возвращаются», — сообщила она, не сбавляя шага. — «Если вы дорожите своей свободой и любите свою расу, следуйте за мной и прихватите оружие. Идет сражение!»

Послышалось лишь несколько криков ужаса. Как один, эльфы похватали все, что только могло служить оружием, и рекой потекли вслед за Львицей.

Приближаясь к ограде, Кериан услышала явные звуки сражения. Выйдя на последнюю улицу внутри стены, она с удивлением увидела пригнувшихся за парапетом кагонестийцев Наларина. Не похоже было, чтобы они вели бой, так кто дрался?

Она поднялась бегом по лестнице. Оставшись внизу, эльфы Бианоста крепко сжимали непривычное оружие, обратив вверх напряженные лица.

«Что происходит?» — спросила Кериан.

Один из кагонестийцев молча указал рукой. Кериан прильнула глазом к щели между бревнами и вгляделась. Она резко вдохнула.

За пустырем лачуг скваттеров и в самом деле разгорелось нешуточное сражение. Солдаты Гатана Грейдена, кто пешком, кто на конях, столпились вокруг развевавшегося штандарта своего предводителя. Никто из стоявших на ограде не мог определить их врагов сквозь вздымавшиеся облака пепла и грязи, но Наларин высказал безрадостное и логичное предположение. Бежавшие из города Олина крысы разнесли во все концы слух о его падении. Вновь прибывшие, скорее всего, были войсками другого лорда бандитов, собравшегося присвоить бывшую территорию Олина.

«Это, может, и изрядно обглоданная кость, но за обладание ею они будут драться, точно бешеные псы», — сказал он.

Кериан наблюдала, как всадники с копьями в ярких нагрудниках прорывались сквозь расстроенные порядки Грейдена. Его внимание было всецело сосредоточено на городе. Он не ожидал атаки откуда-то еще. Наемники выстраивали каре, чтобы сдержать кавалерию, но они были изолированы друг от друга и не способны на что-либо, кроме как сражаться за свои жизни.

Еще до заката бой был окончен. Сам Грейден в окружении своих лучших слуг покинул поле сражения. Своих людей он оставил на милость победителей, и, как и наемники Олина до них, бандиты дрогнули и бросились врассыпную. Последнее, что видела Кериан о Гатане Грейдене, был его штандарт, уносимый прочь воином на черном коне.

Горожане, наблюдавшие за сражением сквозь щели в бревнах на уровне земли, разразились одобрительными криками, когда солдаты Грейдена бежали. Кериан громогласной командой утихомирила их. Лекарство могло оказаться хуже болезни.

Группа конных воинов рысью направилась к ограде. Кагонестийцы наложили стрелы и ждали приказа открыть огонь. Приближавшаяся колонна насчитывала порядка трех сотен всадников.

Нужно было либо драться, либо сдаваться, и, со своей стороны, Кериан не собиралась снова дать заковать себя в цепи. Лучше умереть прямо здесь и сейчас.

Она крепко сжала трофейный меч. Будучи посредственным лучником, она оставила это искусство гораздо более способным. Вскоре бой будет кипеть вокруг.

Конная колонна остановилась у границы выжженной области лачуг. Меньший контингент из сорока всадников продолжил путь.

Все еще вглядываясь сквозь щель между бревнами, Кериан пробормотала: «Хотела бы я знать, есть ли у Пугала секретное оружие».

«Лишь мой разум и мое зрение».

Он был в полуметре от нее, с привычной беспечностью выглядывая через зазубренный парапет. Однажды он поймает стрелу. Добавила она.

«Но не сегодня. Не видишь? Это эльфы».

Если бы он осыпал собравшихся защитников стальными монетами, он бы не смог ошеломить их сильнее. Кериан приподнялась и выглянула через верхушку бревенчатого бастиона. Доспехи всадников были обычными полулатами; их шлемы — открытыми. Такие же доспехи носили наемники от Маяка до Рымдара. Упряжь их коней также не выдавала характерный эльфийский стиль. Что увидел Портиос?

Контингент остановился на границе дальности полета стрелы. По садящемуся солнцу проскользнуло облако, и, когда его тень накрыла поле, Кериан, наконец, увидела эмблемы всадников. Их яркие нагрудники были украшены инкрустированным серебром символом. При ярком свете контраст был слишком слабым, чтобы разглядеть на расстоянии.

Символ был звездой, восьмиконечной звездой Сильванести.

Передние ряды расступились, и выехали трое всадников, оставив остальных позади. Всадники по бокам были мужчинами, один в шлеме и плаще командира, другой — хорошо одетым знатным эльфом. Между ними на белой кобыле ехала эльфийка необычайной красоты. На ней был костюм для верховой езды из джасперина, тонкой белой ткани с ярким красно-золотым узором. Она откинула капюшон, обнажив черные волосы.

Кериан уставилась в изумлении. Всадница была похожа на… но этого не могло быть. Это было слишком маловероятно.

Сопровождавший ее пожилой знатный эльф поприветствовал их. Наверху стены из бревен никто не дышал, уж тем более, не ответил.

«Великий Лорд, ты будешь говорить?» — прошептал Наларин.

Ответа не последовало. В первый раз неизменно самоуверенный, в высшей степени чопорный Портиос лишился дара речи. Увидев его состояние, Кериан поняла, что ее предположение о личности этой женщины было верным. Его глаза были расширены. Костлявые плечи тряслись.

«Не могу!» — Хриплые, отчаянные, эти слова падали с его губ, точно кровь из свежей раны. Он задыхался. — «Не могу!»

Все уставились на него, особенно местные эльфы. Что за новая опасность могла лишить присутствия духа отважного спасителя Бианоста?

Затем, к удивлению, Портиос повернулся и сполз по лестнице. Внизу он споткнулся, едва не упав лицом вперед, удержал равновесие и ринулся прочь, расталкивая изумленных горожан, точно плуг целину.

Знатный эльф снаружи ограды снова окликнул их. Кериан вложила меч в ножны и направилась к лестнице.

Наларин придержал ее рукой за предплечье. «Это друзья?» — спросил он.

«Они — подарок богов!»

Она направилась к прорезанной в воротах ограды калитке для вылазок. Некоторые из эльфов Бианоста, не понимая, что происходит, принялись возражать. Кериан бросила лишь краткие заверения, прежде чем открыть рывком дверь и шагнуть наружу.

Облаченная в белое эльфийка направила к ней свою лошадь. Кериан стиснула рукоять меча и замерла, вытянувшись по стойке «смирно», подражая позе дворцового стражника.

«Приветствую», — сказала всадница. Ее голос был теплым и искренним. — «Рада, что мы прибыли вовремя. Бандиты растянулись в тонкую линию, пытаясь окружить город. Нам повезло разогнать их».

Ощущая себя неопрятной и нечесаной, Кериан провела рукой по коротко постриженным волосам и смущенно улыбнулась. Хотя всадница говорила по-квалинестийски, Кериан ответила на сильванестийском. Она говорила не бегло, но намного лучше, чем когда они встречались последний раз. «Мы тоже этому рады, Ваше Высочество. Едва ли я могла ожидать, что буду спасена семьей», — сказала она.

Красивое лицо несколько секунд выражало непонимание, а затем: «Кериансерай?»

Это имя было произнесено недоверчивым шепотом. Улыбка Кериан растянулась во весь рот.

Вместе со своими лесными воинами вышел Наларин. Предводитель кагонестийцев спросил, кто эта знатная леди.

Всадница улыбнулась ему: «Я — Эльхана Звездный Ветер, к вашим услугам».