Альянсы

3

С парапета бревенчатого форта, названного Альдерхелм, Британ Эверайд, Рыцарь Лилии, следила за грунтовой дорогой от ворот форта до находившегося в двухстах метрах окутанного дымкой леса. Альдерхелм был расположен в отдаленном районе бывшего королевства Квалинести. Находившийся на полпути между Гилтаностом на побережье и Аланостом у подножья гряды Наковальня, он был одним из самых маленьких фортов, построенных Орденом с момента падения повелительницы Берил.

От жары дорога мерцала. Солнце за ней находилось низко, и Британ подняла забрало шлема, но, сколь долго она не всматривалась, результат не менялся. Патруль опаздывал.

Она позвала дежурного стражника: «Где лорд Фримантл?». Стражник ответил, что не знает. «Ну, отыщи его, олух! Ступай!»

Стражник рысцой направился к земляному каземату в центре форта. Шнурки его ботинок волочились в пыли. Качество здешних рекрутов оставляло желать лучшего. Большинство из них были изгоями Самувала, выгнанные за то, что были слишком ленивыми или слишком глупыми, чтобы служить вождю разбойников. Казалось, Альдерхелм притягивал самых жалких из них, а его комендант, Мидгрейв Фримантл, нанимал всех подряд. Это было его способом восполнять потери, которые нес гарнизон.

Стражник вернулся и позвал: «Леди, комендант в цитадели».

«Занятый чем?» — хотела крикнуть она, но не стала. Было намного проще отправиться туда самой.

Она отправила стражника с посланием для сержанта Джералунда, одного из немногих профессиональных солдат в гарнизоне, а затем спустилась по грубо обструганным бревенчатым ступеням во двор крепости. Внутри вдоль ограды ютились лачуги из бревен, досок и парусины. Они принадлежали гражданским, которым дозволили жить под защитой лорда Фримантла. Это был колоритный сброд, обыкновенные подонки и отбросы, слишком глупые или слабые, чтобы выжить в более крупных городках. Британ было плевать на игроков, шарлатанов и поставщиков крепкой выпивки. Она презирала третьесортных людишек.

На второй день пребывания здесь, ей пришлось преподать урок одному из них, отвратительному маленькому своднику, из-за большого шрама под нижней губой имевшему кличку Трехгубый. Обходя в гражданской одежде форт, Британ повстречала Трехгубого у входа в его заведение. Он сделал выпад, который она сочла оскорбительным и выбила ему два передних зуба бронзовым кастетом, который носила. Разъяренный и так и не понявший, что она была рыцарем, он отправил за ней двоих наемных убийц. Она обезглавила одного и выпотрошила другого. Трехгубого она повесила на флагштоке на вершине цитадели коменданта.

Она поднялась по насыпи в центре форта и вошла в цитадель. Пять шагов внутрь, и она обнаружила втискивавшегося в доспехи лорда Фримантла. Он был тучным мужчиной, и летом надевал сталь только тогда, когда этого требовала ситуация.

«Знаю, знаю», — раздраженно произнес он. — «Патруль опаздывает».

«Еще шесть человек потеряны».

«Может, и нет». — Фримантл отчаялся приладить наплечники и сунул их обратно слуге. — «Может, они всего лишь задерживаются».

Британ рассмеялась едким презрительным смехом. «Расклад простой», — сказала она, кладя руки на бедра. В отличие от коменданта, ей было удобно в трехчетвертных доспехах, эмалированных в черный цвет, как и подобало Темному Рыцарю. — «Мы найдем их с перерезанными горлами, как и других».

За последние три месяца кто-то или что-то постепенно вырезал их солдат. Один тут, трое там, солдаты пропадали, лишь чтобы быть обнаруженными с перерезанными горлами. Доклады Фримантла в цитадель Рыцарей в Гилтаносте привели к появлению Британ Эверайд. Ее задачей было остановить резню.

Однако исчезновение шестерых вооруженных мужчин разом было необычным. Прежде группы такого размера не пропадали. Патруль направлялся усилить сторожевой пост на перекрестке Раздробленной Породы. Дважды за прошедшие три месяца караульная смена по прибытии обнаруживала двух убитых людей или, что было еще тревожнее, просто исчезнувших.

«Я поеду с отрядом и посмотрю, что обнаружим», — сказала она Фримантлу.

«Не отъезжайте далеко. Осталось немного до заката».

Она едва снова не рассмеялась. Комендант боялся выходить наружу после наступления темноты? Что здесь происходит?

Сержант Джералунд и двадцать человек поджидали ее у ворот. Из конюшни привели лошадь Британ. Она оседлала ее и положила на бедро приклад взведенного и заряженного арбалета.

«Сержант, нам нужно прогуляться. Очень быстро, будьте любезны».

Джералунд достал меч и поднял вверх. — «Все верно, ослы! Время побыть боевыми конями! Бегом марш!» — прорычал он.

Так поздно вечером на дороге оставались лишь несколько путешественников. Они ныряли в канавы при приближении колонны Британ. Неровным строем, наемники поднимали ноги в ботинках и медленной рысцой трусили за своим элегантно сидевшим на лошади предводителем.

Британ была членом отборной структуры внутри Рыцарей Нераки. Согласно собранным ее штабом, Черной Резиденцией, донесениям, единственные оставшиеся эльфы в этой провинции были рабами. Британ полагала, что донесения ошибались. Кто, кроме непокорных вскормленных лесом эльфов может являться причиной всех этих неприятностей?

Все казалось обычным в лесу. Опасавшаяся засады Британ видела только резво скакавших с ветки на ветку белок, слышала лишь пение птиц в верхушках деревьев. Ее темно-красный плащ свободно свисал с плеч. Ни малейшего дыхания бриза не шелохнуло воздух. Ее коричневое от загара лицо под шлемом было красным от жары.

К тому времени, как когда колонна добралась до Раздробленной Породы, сгустились сумерки. Приблизившись к перекрестку, солдаты напряглись.

Раздробленная Порода получил свое название по огромному валуну в юго-западной части перекрестка. Глыба серого гранита с острыми гранями, грубо обработанная в форме куба, была не похожа ни на одну из естественных горных пород в этой местности. Местная легенда гласила, что ее уронил столетия назад некий гигант.

Напротив булыжника располагался сторожевой пост, каменная хижина с толстыми стенами и плоской крышей. Окна были закрыты прочными досками с амбразурами для лучников. Снаружи у входа над холодными углями потухшего костра торчал железный треножник. По команде Британ, отряд рассредоточился и окружил избушку.

Никто не ответил на зов Джералунда. Дверь с медными накладками была закрыта на засов. Оба окна были закрыты на ставни и также заперты изнутри. Потребовалось много минут для двоих человек с боевыми топорами, чтобы прорубиться сквозь тяжелую дверь. Пока они трудились, Британ приказала развести большой костер в месте, где встречались дороги. Ко времени, когда потрепанные панели поддались, наступила практически полная темнота, и свет костра и в самом деле оказался кстати.

Джералунд принес головешку от костра, чтобы освещать путь, и Британ вошла, держа наготове арбалет.

Пропавших людей внутри не было. В единственной комнате был бардак. Все в ней, от двух коек до котелков с провизией сторожевого поста, было разбито. Постели солдат были втоптаны в грязь пола.

Лестница к люку на крыше была сброшена. Сам люк, как и все остальные выходы, был заперт изнутри. Джералунд поднялся собственнолично. Он отодвинул толстый засов, толкнул панель вверх и вылез на крышу. Она была пуста, за исключением разбросанной листвы. Стены хижины возвышались над крышей, создавая полуметровый парапет. Джералунд обернулся, чтобы осмотреть перекресток и лес позади него. Он хрипло вскрикнул.

«Что?» — спросила Британ снизу. — «Что ты видишь?»

В отверстии люка показалось лицо Джералунда: «Тела. На деревьях!»

Со своей выигрышной позиции, с помощью света от костра, Джералунд увидел то, что никто на земле не смог бы заметить: висевшие на высоких ветках деревьев трупы. Мертвецов спустили на землю и опознали в них членов пропавшего патруля, плюс двух стражников, назначенных на сторожевой пост.

Британ пристально глядела на тела, теперь благопристойно прикрытые их собственными плащами. Не только Черная Резиденция должна знать об этом акте насилия. Ей требовалось отправить донесение в штаб Рыцарей в Джелек. К сожалению, ее возвращение Альдерхелм откладывалось до утра. Ночной марш по враждебной территории был слишком опасным. Они должны были переночевать здесь.

Это решение не оказалось популярным у мужчин. Численность и каменный опорный пункт не спасли их товарищей. Они возмущенно требовали немедленно вернуться в форт, но Британ не собиралась обсуждать это. Она приказала половине отряда, под руководством сержанта, нести стражу, пока остальные отдыхают. Огонь требовалось поддерживать всю ночь и, через час после полуночи, спавшие должны были сменить других на посту.

Британ раскатала постель у восточной стороны огромного булыжника, чтобы первые лучи утреннего солнца разбудили ее. Она положила шлем и арбалет в пределах досягаемости и устроилась на ночлег. Это была не первая ночь, когда она ложилась в полных доспехах. Костер и зоркие глаза часовых уменьшили беспокойство о засаде. Яркие угольки поднимались к небу с дымом. Британ заснула, наблюдая, как те мерцают, словно угасающие звезды.

Она верно расположила свою постель. Пробивавшиеся сквозь лес лучи восходящего солнца упали на ее лицо. Как и всегда, она тотчас перешла от сна к бодрствованию. Запах дыма от дерева тяжело повис в удушливом утреннем воздухе. Небо над головой было безоблачным и голубым, как яйцо дрозда. Среди деревьев выводили трели птицы. Что Британ не услышала, так это суету просыпающегося солдатского лагеря. Грубых голосов ее отряда совершенно не было слышно.

Она осторожно протянула руку и нащупала приклад своего арбалета. Она подтянула к себе оружие, но испытала неприятный сюрприз. Тетива была обрезана, болт пропал.

Британ перекатилась на колени, нащупывая меч. Ножны были пусты. Удивительно, но кинжал с черной рукояткой был вытащен из ножен в сапоге, не разбудив ее. Ее шлем был там, где она его оставила, но был оживлен новым украшением: в нем торчал болт ее арбалета.

С проклятьями, Британ вскочила на ноги и прижалась спиной к Раздробленной Породе. Джералунд и двадцать ее людей исчезли. На поляне валялись одеяла, посуда и брошенное оружие. Путаница следов покрывала дорогу, не давая подсказки, что случилось. Даже лошадь Британ исчезла. Каждая живая душа была похищена в ночи, а она ничего не слышала, хотя всегда спала чутко.

«Да, ты одна».

Мужской голос, раздавшийся сзади-сверху, заставил ее отпрыгнуть от булыжника. Наверху межевого знака стояла странная фигура. Заплатанная и полинялая коричневая ряса скрывала тощее тело. Голову укутывал капюшон рясы, а лицо дополнительно скрывала плотно облегавшая тканевая маска, закрывавшая все, за исключением глаз, светлых по цвету, но холодных и жестких, как у драконидов.

«Кто ты?» — спросила она.

«Призрак. А кем можешь быть ты?»

«Британ Эверайд, Рыцарь Лилии!»

«Случайно, не имеешь отношения к Бернонду Эверайду?»

Она моргнула, смущаясь своего высокомерия, и подтвердила родство. Человек в маске сказал: «Смелый и свирепый боец. Он никогда бы не позволил захватить себя подобным образом».

Эта насмешка рассердила ее, но она справилась с эмоциями. Его культурная речь и знание ее прославленного отца-полководца означало, что парень не был неграмотным лесным бандитом.

Британ не видела на нем меча или другого оружия и подумывала броситься на него. В прыжке с бега она могла добраться до его лодыжек, стащить с булыжника и выбить наглость из его голоса. Воспоминание о висящих на деревьях мертвых солдатах заставляло ее медлить. Едва ли один человек мог устроить такую смуту. У негодяя поблизости должны были быть сообщники. Иначе, почему он был бы так самоуверен?

«Чего ты хочешь?»

Он сделал жест рукой в перчатке: «Тебя. Я знал, что если причиню достаточно неприятностей, люди пришлют кого-то вроде тебя. Не воина, а дознавателя».

Она, нахмурившись, смотрела на него, но ее мысли скакали. Люди, сказал он, так что сам он не был человеком. Значит, эльф. Возможно, квалинестиец, не ушедший с остатками своего вида.

«Я хочу, чтобы ты доставила сообщение своим хозяевам», — добавил он. — «Простое послание: лес — мой. Отсюда до Аланоста, где лес встречается с горами, он — мой. Ты и твой Орден уйдете или будете уничтожены».

Она рассмеялась: «Несколько эльфов-бродяг с квалинестийским лордиком во главе? Орден не бежит от подобных вам отбросов!»

Ее укол принес плоды. Впервые ее слова проникли сквозь его щит напускного высокомерия. Ткнув в нее пальцем, он заговорил громким дрожащим голосом: «Не марай имя Квалинести и не говори со мной об отбросах! Не тебе, с родословной дворняжки, судить даже о нижайших из моего вида!»

Стараясь не показать ничего на лице, Британ сохраняла малейшие крупицы информации, которую он случайно выдал. Он и в самом деле был квалинестийским эльфом и, к тому же, знатным, судя по его голосу и словарному запасу.

«Я доставлю твое послание. Оно будет твоим смертным приговором».

Он снова владел собой: «Убить можно только живого. Ты не можешь убить мертвеца».

«Очень хорошо, мертвый эльф. До следующей встречи».

Она подобрала свой бесполезный арбалет и нарочито повернулась к нему спиной. С высоко поднятой головой, Британ направилась на запад, к Альдерхелму. Она перевалила через небольшой холм и скрылась за ним.

Когда Темный Рыцарь ушла, Портиос соскользнул с высокого булыжника на землю. Он хлопнул один раз в ладоши, и кусты на восточной стороне поляны выпустили восемь кагонестийцев. Они с головы до пят были в маскировочной растительности. Их лица и руки были намазаны малахитовой пастой, окрасившей их в темный сине-зеленый цвет. Даже в стоявших на виду, в них было трудно узнать живых существ, а не листву.

«Она приведет много солдат, Великий Лорд», — сказал один из эльфов в камуфляже, тусклое серебряное ожерелье было единственным знаком его ранга.

«Надеюсь на это, Наларин».

Портиос откинул капюшон. Несмотря на теплую погоду, он не снял маску: «Чем больше сил приведет сюда наш юный хлыщ, тем лучше для моего плана».

Наларин свистнул, вызывая из леса еще зеленых фантомов. Они принялись расчищать местность, убирая все, что оставили неракцы. Частично, чтобы сохранить атмосферу таинственности, чтобы лишить врага подсказок об их методах, но это также служило пополнением их собственных запасов. Каждая полоска металла и кожи были драгоценны.

«Как там пленники?» — спросил Портиос.

«Напуганы, Великий Лорд».

Портиос последовал за предводителем кагонестийцев в кустарник. В двадцати метрах от северной дороги они вышли на сидевших в подлеске семерых неракских солдат, связанных по рукам и ногам. У всех были завязаны глаза. Изящная лошадь рыцаря была привязана поблизости, еще один кагонестиец в зеленом камуфляже стоял у ее головы.

«Кто здесь старший?» — спросил Портиос. Один из солдат заворчал сквозь кляп. По кивку Портиоса, его подняли на ноги и вытащили кляп и сняли повязку. Портиос спросил его имя и звание.

«Джералунд из Верима, сержант гарнизона Альдерхелма».

«Тебе нужно было оставаться в Эрготе, сержант», — сказал Портиос. — «Вам сохранили жизнь, но если любой один из вас окажет малейшее сопротивление, все будут убиты. Вы понимаете? Если один из вас совершит проступок, пострадают все».

Сержант кивнул: «Что вы собираетесь делать? Никто из нас не имеет звания, достойного того, чтобы быть выкупленным».

«Мне не нужен выкуп, но я ожидаю извлечь пользу из вас. Мы направляемся в Бианост, называемый наводнившими его подонками ‘Самустал’».

«А что в Самустале?» — спросил Джералунд, прежде чем его кляп был возвращен на место.

«Великое множество зла, включая, к несчастью для вас, рынок рабов».

Пленников поставили на ноги и сняли повязки. Связанные запястья каждого человека вьюнами соединили с запястьями стоявших сзади и спереди него, а затем группу увели с освещенной утренней поляны в тенистый лес. Их кагонестийские тюремщики были вооружены длинными тонкими копьями, булавами с каменными головками и легкими луками. У некоторых были металлические кинжалы, отобранные у захваченных неракцев. Большинство щеголяли ожерельями из зубов гоблинов. Некоторые были женщинами, хотя различие было трудно провести из-за разрисованных лиц, длинных волос и худощавого телосложения.

С момента судьбоносной встречи в лесу, Портиос принялся воплощать в жизнь уроки, данные тем богом. Наиболее сложным оказалось войти в контакт с неуловимыми диковатыми эльфами. Они в равной мере избегали как сильванестийцев, так и квалинестийцев, считая своих живших в городах кузенов заносчивыми, изнеженными и почти столь же вероломными, как люди.

Многие кагонестийцы отнеслись к нему с презрением, называя его бездушным призраком, который приведет их к гибели. Затем он встретил Наларин. Бывший разведчик квалинестийской армии, Наларин был мудрее своих собратьев. Когда Портиос разъяснил свой замысел, Наларин с готовностью согласился присоединиться к нему. Это стало первым шагом вперед в длинном путешествии Портиоса.

Двадцать три члена клана Наларина, четырнадцать мужчин и девять женщин, последовали за своим предводителем. Они стали частью небольшой армии Портиоса.

Мало что было страшнее рабства для эльфов. Самувал объявил, что все свободные эльфы в Квалинести являются бунтарями, и приговорил их к рабству, когда и где бы их не схватили. Возникло несколько невольничьих рынков. Один из самых крупных находился в городе Бианост, который оккупанты назвали Самусталом. Городом управлял один из самых жестоких лейтенантов Самувала, Олин Мэн-Дэлис, именовавший себя лордом Олином.

Портиосу были нужны рабы на продажу, чтобы дать ему и его сторонникам предлог для прибытия в оккупированный город. Шумные и неуклюжие, как могут быть только люди, эти пленники не были желанной добычей, даже по низким меркам их расы, но они идеально подходили для его плана. Портиос был уверен, что Черный Рыцарь невольно поступит так, как ему было нужно. Будучи дочерью одного из боевых лордов Ордена, она была приучена подчинять. Она сделает все возможное, чтобы заставить своих командиров осознать опасность для Альдерхелма. В то же самое время, Портиос со своим маленьким отрядом кагонестийцев направится в противоположном направлении, сопровождая своих пленников на невольничий рынок Самустала. Пока силы Ордена в Квалинести отправятся на защиту Альдерхелма, область вокруг Самустала окажется свободной от их солдат. Портиосу останется лишь одолеть бандитов Самувала.

И была еще одна причина, почему Портиос направлялся в Самустал. Когда в девственном лесу встречаются кагонестийцы, они всегда обмениваются информацией о захватчиках или новоприбывших на их территорию. Наларин слышал о незнакомке, которая внезапно объявилась у Озера Смерти. Эльфийка с легкой походкой, сообщили Наларину. От нее пахло кровью, но не ее собственной, а еще больше опасностью, так что кагонестийцы избегали ее.

На Портиоса кагонестийские слухи производили слабое впечатление. Он спросил, кем была эта женщина.

Никто из диковатых эльфов не знал. По найденным в лагере гоблинов следам, она убила нескольких из них прежде, чем быть схваченной работорговцами, также направлявшимися в сторону Самустала.

«Довольно скоро все эльфы Квалинести будут свободны», — сказал Портиос, глядя на неуклюжих людей.

Наларин кивнул. Он не понимал, каким образом продажа людей в рабство освободит эльфов, но Великий Лорд утверждал так, и Наларин был обязан подчиняться.