21

Мужчина лежал лицом вниз. Белые длинные волосы разметались по плечам, похожие на медузу с грязно-бурой сердцевиной. Одна рука – заломлена за спину, другая – откинута в сторону и лежит посреди невиданных цветов, переплетающих лепестки, листки, тычинки, плоды – вокруг руки цвели дивные райские сады, даже под ладонью багровел гранат с треугольной розеткой на верхушке…

– Ковер испорчен, – сказал Турчанинов, чтобы сказать хоть что-то.

– Персидский ковер, Ваня! Шелковый! – Друг протянул ему еще одну стопку фотографий. – Ох, и хорошая квартирка.

– Я знаю, я там был. Получается, незадолго до убийства… Там везде охрана, камеры. Как это могло случиться?

– Ну, ты же прошел, несмотря на камеры?

– Меня он ждал.

– И его он ждал.

– Его?

– Общительный был мужик – этот Сергеев. – Друг вздохнул. – Каждую ночь новая баба. Через день пьянки-гулянки… Одно несомненно – убийцу он провел в квартиру сам. Это был его знакомый.

– Кто обнаружил труп?

– Хозяйка квартиры вернулась из-за границы.

– Когда его убили?

– Дня четыре назад. Сейчас проводят экспертизу. Дамочка в полной истерике, – с некоторым классовым удовлетворением добавил друг.

Турчанинов улыбнулся.

Но улыбка его словно поняла свою неуместность – застыла на лице как-то нелепо, криво.

Чему улыбаться-то? Все совершенно запуталось.

Сергеева мог убить сообщник. Но если предположения Ивана Григорьевича верны, то его сообщник – Лола. Значит, это Лола убила своего любовника? Вполне возможно, ведь он опасный свидетель. Но если он свидетель, значит… Значит, у них все получилось. А если у них все получилось, то Лола – это, действительно, Марина! Так что же: это она убила Сергеева?

– Надо проверить, где была Марина Королева четыре дня назад, – неуверенно сказал он.

«Неужели девчонка может так хорошо играть?!»

– Уже проверили. Разговаривали с ее шофером, он – наш бывший сотрудник. Она в это время уже жила в квартире, а не в клинике.

– Под его присмотром?

– Он ни за что не ручается, – поиграл бровями друг. – Она не дает ему жить у себя. Хочет быть одна.

– Так-так-так… И все-таки это маловероятно. Удар тяжелым предметом? Ведь весь затылок размозжен.

– Я тоже думаю, что это сделал мужчина. Молотком. Кстати, один любопытный момент: квартира напичкана ценными вещами, но убийца ничего не взял. Там и техника, и антиквариат, и золото, и шубы, и все что хочешь. Зато убийца украл мобильный телефон Сергеева! А самое поразительное – это его поведение после убийства.

– В смысле?

– Сергееву постоянно много звонят. Мы уже опросили его приятелей и приятельниц: все они утверждают, что последние четыре дня он был недоступен. Он, но не его телефон! Иногда мобильный был отключен, а иногда – работал. Кто-то снимал трубку и молчал, слушал! Представляешь? Впрочем, последние сутки телефон отключен. Видимо, догадался выбросить. Но почему не выбросил раньше?

«"Абонент не отвечает или временно недоступен", – Турчанинов нахмурился, вспомнив. – Это было четыре дня назад. У Сергеева кто-то был в момент нашего разговора. Да не он ли, не убийца?»

– Иногда снимал трубку и слушал… – медленно проговорил он. – Ждал чьего-то звонка?

– Вроде того.

– А теперь догадался выбросить… Почему именно сейчас? Слушай, да он знает, что тело найдено!

– Сотрудник органов, думаешь?

– Не обязательно. Он может следить за домом. Надо порасспрашивать консьержей или каких-нибудь мамочек на детской площадке: не крутился ли кто-нибудь последние четыре дня. И еще… Даже не знаю, как сказать…

– Да скажи уж как-нибудь.

– Может, проверить, не было ли у Сергеева в гостях дамочки со шрамами на лице? Я, конечно, сам понимаю некоторую неуместность такого запроса, но…

– Уже проверили, – хладнокровно сообщил друг, глядя на него с усмешкой. – Не было такой дамочки. Со шрамами бы запомнили.

– Хорошо, надо показать еще фотографию Лолы. Она красивая, тоже обратили бы внимание.

– Показали.

– Ишь ты! – Турчанинов завистливо цыкнул. – Молодцы. И что же, не было такой?

– Не было.

– Ну, как раз Лолу-то я нигде и не жду.

– И мы не ждем, – коротко сообщил друг. Они помолчали.

– Слушай, – Турчанинов перебирал фотографии, невнимательно глядя на них; скорее, успокаивал руки. – А если это вообще ни при чем? Ты говоришь: куча дамочек, пьянки-гулянки. Мог ведь и чей-нибудь муж приревновать?

– Мог. Но Сергеев – очень вероятный подозреваемый в убийстве Елены Королевой. Он был в Испании двадцать восьмого апреля, а она в этот день ждала в гости главврача клиники, то есть, получается, его. И еще один момент, Ваня. Это нашли в шкафу.

Друг протянул пластиковую папку, в которой белел листок.

Турчанинов вгляделся – у него волосы зашевелились на голове от ужаса. В верхней части листка была стандартная шапка клиники фонда, дальше шли какие-то цифры, несколько раз появлялась фамилия «Королева».

– Это же из тех бумаг, которые Сергеев забрал из клиники! – растерянно произнес он. – Это Маринина история болезни. Он ее показывал этому человеку?

– Видимо, да. Других листов мы не нашли. Надо полагать, убийца забрал их вместе с мобильным телефоном. Так что связь убийства с историей Марины Королевой очень даже вероятна.

– Эти бумаги разоблачают? – спросил Турчанинов сам себя. – То есть в них есть доказательство того, что Марину подменили?

– Кстати, Сергеев их отдал сам. В шкафах никто не рылся. Этот листок лежал в ящике – он, видимо, выпал, когда Сергеев все это доставал. Либо он его не стал брать, потому что там нет ничего важного. На дверце шкафа есть только отпечатки Сергеева. За день до его смерти приходила хозяйская уборщица, а она старательная мадам, все протирает. Нет, он сам их достал.

– Может, под угрозой? На него наставили пистолет?

– Если был пистолет, почему убили молотком? Да и потом он повернулся к убийце спиной. Сам провел его в квартиру. Нет, похоже, он этого человека не боялся.

Турчанинов снова посмотрел на фотографию убитого. На ней не было лица, поэтому в его памяти навсегда остался лишь нереально синий цвет глаз да смуглый лоб под светлыми прядями. Очень красивое лицо осталось в его памяти…

Много ему наврал тот человек на их единственной встрече.

– Вы ей нравились? – спросил его Турчанинов тогда.

– Нет, – ответил ему будущий покойник.

– Почему?

– А ей красавцы не нравятся. Ей богатые нравятся. Я для нее нищий и, значит, низший сорт.

– А она вам нравилась?

– Вы интересный нейрохирург. Своеобразный такой…

Вот какой забавный вопрос: нравилась ли Лола Сергееву? И такой сложный – он на него не ответил.

Но перед этим солгал.

Теперь Турчанинов думал: Лола любила бывшего главврача. Их любовь была долгой, и для Лолы она была связана с риском потерять то, к чему она всю жизнь стремилась. Никто не знает, когда эта связь началась – возможно, еще до того как она вышла замуж за Королева. Ведь Сергеев был студентом, потом аспирантом, потом преподавателем медицинского института, в котором Лола работала лаборанткой, а потом и пробовала учиться.

Значит, муж был для денег, а Сергеев для души?

В последние годы жизни Королев говорил всем, что уже не любит жену и готов с ней развестись. Он хотел как-нибудь так все раз-рулить, чтобы не было скандалов – он устал от скандалов. Лола предлагала простой вариант: он ей платит два миллиона долларов, и она тихо уходит.

А он вдруг закусил удила.

Может, будь у него меньше неприятностей, он бы сел спокойно и посчитал. Уж что-что, а считать-то он умел. Да разве его покой не стоил двух миллионов? Наверное, стоил.

Но он уперся, стал воспринимать требование как шантаж, говорил, что она не получит вообще ничего. А может, просто не хотел ее отпускать? Все-таки любил?

А вот Сергеев – как он относился к своей любовнице?

Турчанинов листал уже добытые свидетельские показания. По ним разбежались, расползлись похожие друг на друга женские истории. Везде было одно и то же: роман, романчик, быстрая связь, долгая связь, вот и хозяйка квартиры утверждает, что они спали несколько раз. Сергеев – жиголо. Прав адвокат Крючков.

Как же надо любить, чтобы прощать все это?

Каким же подлецом надо быть, чтобы говорить: не любила?

Наврал ли он насчет другого? Например, насчет Лолиного звонка из Испании? Или насчет причины, по которой он уволил всех сотрудников и забрал все документы? Теперь уже не узнаешь.

Где-то вдалеке раздался звонкий женский смех. Турчанинов поднял глаза от бумаг и задумался.

… Обшарпанный коридор, залитый солнцем. Весна.

– Девушка, вы только представьте, какие у нас могут быть дети! Девушка, я к вам обращаюсь!

Она оборачивается, ее зеленые глаза по-кошачьему сужают зрачки.

– Ну, прямо! Дети! Размечтался…

– Это откуда у нас такой красивый акцент? Девушка никак с Украины? А вы знаете, девушка, что у украинок другое строение некоторых органов?

– Ой, да глянь! Это каких таких органов, интересно?

– Девушка, я, между прочим, врач! Заявляю вам как официальное лицо: у украинок совершенно другие ноги. Они не худые, но очень красивые. Невероятно красивые. Вот как у вас! Завтра у нас семинар как раз на тему украинских ног. Вы не могли бы прийти к нам в виде учебного пособия?

Она смеется, у нее белоснежные зубы. Конечно, он избалованный парень, и таких надо остерегаться – мама предупреждала! – но его глаза светят странным лунным светом. Это судьба. Это любовь.

А за любовь можно отдать все…

Загрузка...