Анастасия, ты прекрасна!

Фрагмент 30

Всё же гулять по центру с кучей покупок неудобно, поэтому мы нашли камеры хранения и сдали всё туда. Настя — в белом сарафане, словно фея, и я — её руководитель по физкультуре, как мы позже шутили.

Историй про запретные отношения с учителями в школе много. Мне они всегда казались выдумкой, чей-то воспалённой фантазией в формате фанфиков. Однако Настя тут же вспомнила одноклассницу, что влюбилась в информатика, но к ней неровно дышит учитель по биологии. В это же время у неё есть взрослый парень и ещё кто-то. Сложная любовная геометрия.

Мне остаётся только принимать к сведенью, что так действительно бывает, хотя, чем я, по сути, отличаюсь?

Пистолет, ясное дело, сдавать не стал. Теперь он удобно устроился в новенькой поясной сумке. Очевидно, что прям в Кедре никто не подойдёт требовать с меня долг — так думается и верится, — но не в шкафе же хранения оставлять!

Когда мы в очередной раз решили оценить вкус местных кафе, ресторанов и прочих жрален, Настя потянула на самый верх, где нашлась целая аллея быстрой кухни. Себе, как обычно, она заказала из ларька со спортивным и здоровым питанием, а вот меня убеждала попробовать более «тяжёлые» блюда, словно сможет разделить со мной удовольствие от их употребления. Учитывая её напор, я вознамерился взять что-нибудь с по-настоящему ярким вкусом, из мяса и «вредное».

И пока мы стояли в ожидании заказа, я заметил знакомое лицо. Даже скорее меня поразила встреча, словно молния или упавшая балка на стройке — бывший друг Сергей. Тот самый!

Он тоже заметил. Улыбался, неся полный поднос с пакетами еды, а тут, словно ледяным ветром улыбку сдуло.

— Настя, я щас!

— Ты куда?.. — донеслось в спину, но я даже не обернулся. Взгляд впился в Сергея.

Пока я шёл, он поставил поднос на стол. Напряжённый, в глазах сумятица.

— Вот и встретились… — заключил я, глядя с ненавистью.

— Саня, блин… какая встреча. Я вот всё думал перетереть за тот косяк. Понимаешь…

— Не здесь, — зло процедил я и принялся озираться. В глаза сразу же бросилась дверь на балкончик. Таких оказалось несколько, я выбрал ту, где нет людей. — Пошли!

Он замешкался, у меня же чуть крышку не сорвало. Со всей ненавистью цедю:

— Пошли поговорим, Серый!

Он кому-то указал на поднос и двинулся за мной.

Вдруг рядом оказалась Настя, взяла за руку. Лицо взволнованное.

— Что случилось, Саш?

— Всё хорошо, — попытался я сказать спокойным тоном, но выдал себя. — Могла бы немного тут подождать?

— Я с тобой пойду, — медленно проговорила Настя, пронзая взволнованным взглядом. Её нежная ручка до боли сдавила мою.

На балконе оказались две девушки, в углу справа. Я тут же подошёл и максимально вежливо попросил на пять минут выйти. Спорить они не стали. Тут же я нашёл бачок для мусора и с громким стуком подпёр им ручку двери.

— Придержи ногой и никому не открывай, хорошо? — пристально посмотрел я на Настю. Она коротко кивнула и тут же припёрла прямоугольный бак.

Сергей стоит растерявшийся. Переводит взгляд с Насти на меня.

— Долго ты от меня бегал… ну, хорошо живётся?

Он помотал головой.

— Бля, прости Сань…

— Не матерись, тварь! — чуть не воткнув в него палец, погрозил я.

— Ну это же не по моей вине всё! — едва не крича, заявил он. — Они сами там решили, что долг за тобой. Чо мне было делать?

— Ах ты ж мразь! — едва вымолвил я от душащей меня ненависти. Хватило ума сделать несколько вдохов-выдохов с медитативным усилением. — В общем, слушай сюда!..

Я схватил его за ворот и оттянул в сторону, чтобы никто нас не видел.

— Э ты чо?! — было возмутился он, но я уже оттолкнул Сергея к стене. Дёрнув молнию, я уверенно вытащил пистолет. По движению пальца, на ладонь выпала обойма.

— Смотри — боевые! — бросил я и в три движения привёл оружие в готовность стрелять.

Ствол упёрся ему в подбородок, залитые страхом глаза судорожно нашли мои.

— За то, что ты сделал я не буду мстить. Хотя ты мразь и падаль. Но только попробуй кому-то из людей Седого сказать, что я в городе… долго не проживёшь. Либо я лично завалю, либо, если схватят… Настя!

— Да, Саш? — услышал я её дрожащий от возбуждения голос.

— Отомстишь этому козлу, если что-то со мной случится?

— Я… конечно! — выдохнула она. — У папы длинные руки, хватит одного слова.

— Понял, Серёжа? — сквозь зубы проговорил я.

— П-п-п-понял… я н-н-никому нич-ничего не скажу. Клянусь!

— Саш, там охранники хотят войти.

Я быстро убрал пистолет, не забыв про предохранитель. Шлёпнул пару раз по щеке Сергея, приводя в чувство.

— Открывай.

— Что тут происходит?! — ворвалось двое — парень и женщина. — Сейчас полицию вызовем.

— У нас всё хорошо, не стоит, — ответил я. — Правда же, Серый?

— Д-да, мы просто поговорили. У нас там еда остывает. Можно я пойду?

Охрана проводила недобрыми глазами, но больше уже не грозились. Позвали её, похоже, те две девушки — стоят теперь и с любопытством смотрят. Я им подмигнул и мы с Настей пошли забирать еду.

Сели рядом с панорамным стеклом. Четвёртый этаж даёт приемлемый обзор на родной Елогорск — не шибко великий, но мощный сутью.

Настю натурально потряхивает. Свой салатик ест едва-едва.

— Испугалась?

— М-м! — покачала она головой. — Просто ты такой крутой был. Как настоящий бандит.

— Бандит?! — чуть не подавился я, щедро умасленным соусами куском мяса.

Очередной пылкий взгляд чудных глаз. Я же, наконец, понял, чего ей так весело.

— Кхм, — прочистил я горло, — несомненно, мне приятна такая реакция. Радуюсь только, что не специально всё, в смысле — не постановка, а честно, от сердца. Только давай мы подберём мне какой-нибудь иной эпитет? А то вся эта романтизация бандитизма и пиратства… — покрутил я кистью, мол, такое себе. — Мне, знаешь, всегда нравились эти старые имперские фильмы про подростков, когда там находился главарь, бравший шефство над ребятами. Они потом боролись с человеческими пороками.

— Главарь банды? — хихикнула она.

— Если смотреть характер жизненного пути, то я скиталец, скорее. Чуждо мне это: сколотить банду, повести на дело, поровну или по заслугам поделить, судить в спорах… Приходится делать нечто подобное, порой, но не моё.

— А я говорю, что как опытный бандит, — вздела Настя подбородок.

— Пчёлка, Пчёлка, — выдохнул я со смехом. — В твоей жизни уже есть один бандит. Самый главный. Ставший причиной твоего появления на свет. Мне его не переплюнуть, а мы, мужчины, как ты может знаешь, всегда соперничаем. Однако, если ты сильно хочешь, могу разрешить называть меня бандитом. Между нами.

— Ой, ой! — качнула она головой. — Сама решу, как тебя звать.

Я только руки поднял в примирении.

— А ты меня по-серьёзному просил ему отомстить, если что? — озадачилась Настя.

— И да, и нет, — отозвался я, когда проглотил очередную порцию вкуснейшего бургера. — Сергей месть заслуживает, но точно узнать, кто же рассказал обо мне мы не сможем. Вдруг, это люди работающие на Седого обнаружили? Сейчас мстить этому м-м… мерзавцу глупо. Но вот если со мной чего случится, то можешь просто потому, что он главный виновник.

— Я поняла, — немного грустно произнесла Настя.

— А как бы ты это сделала?

— Мне достаточно пожаловаться папе на домогательства с его стороны и всё, твоему другу придёт конец.

— Бывшему! — вдвоём произнесли мы.

— Прости, конечно бывшему.

— Хороший вариант, — довольно улыбнулся я. — Уф-ф-ф! Еле съел… и куда дальше поплывём?

— В кино, конечно же, — ни секунды не задумавшись, заявила Настя. — Там столько фильмов интересных. Пошли скорее, пока билеты не разобрали!..

Спустя несколько минут мы уже стоим у кассы. На фантастический боевик места, конечно, есть, но Настя тут же заметила, что почти все ВИП-ы свободны и выбрала центральное место.

— Не люблю, когда кругом другие люди, — поморщилась она, пока кассирша колдует перед экраном, — хрустят, чавкают, переговариваются, в смартфоны пялятся.

Настю передёрнуло.

— Но одной на кресле или диване тоже стрёмно. Так что сегодня счастливый день.

Я ответил на улыбку. Брать с собой то, чем хрустят, мы, понятное дело, не стали, хотя, если подумать логически, когда зал наполниться грохотом экшена в фильме, мы, как бы не старались, услышать хруст попкорна не сможем. То же самое справедливо и в обратную сторону. Но после бургера я на еду смотреть не могу. Нужно высидеть три часа перед экраном, чтобы голод снова мог подать голос. Едва не забыл посетить уборную, которую благоразумно сделали рядом со входом в зал.

Место и вправду оправдывает статус и цену. По бокам глубокие кресла с высокими спинками, а в центре диванчик на две персоны и общий столик. С боков всё скрыто стенками, а сверху тоже установлены тканевые экраны. У нас тут довольно интимный уголок получился.

— Интересно, а чай можно там купить? — под гнётом жажды, поинтересовался я.

— Хочешь я схожу? — вдруг предложила Настя.

— Э-э…

Не дослушав моего растерянного ответа, платиновая бабочка упорхнула. Я же поудобней откинулся на диване, чтобы полностью отдаться чувству звенящего счастья.

В городе. С Настей. Беззаботно отдыхая. Как можно вообще грустить?

Однако, мы и так пришли в почти готовый к просмотру зал, но Насти нет уже минуты три и вот потушили свет. Началась реклама всякой ерунды и других фильмов.

Момент появления Насти я скорее учуял. Аромат парфюма обновился. Моя девочка пришла словно с полной батареей, едва не сверкая. В руках два больших бумажных стакана с чаем.

— Спасибо!

— Мне с клубничкой, а тебе облепиховый с мёдом. Пойдёт?

— Ещё бы! — принял я свой, ловко подхватив её ручку для поцелуя.

— А в губы? — с ягодным ароматом выдохнула она в ухо. Идёт реклама какого-то другого боевика и в зале шумно.

Сделав несколько обжигающий глоток, я осторожно поставил стакан на столик и нашёл её взгляд, полный отражённого с экрана пламени. Подсел ближе, а затем, запустив руки под нежную гладь волос, приник к жаждущим ласки губам.

Букет ароматов враз окутал разум. Следом прёт возбуждающий поток чувств от поцелуя: сначала нежность касания к губам, со вспыхнувшим их образом, а следом приятный жар рта и соитие языками. С каждым разом Настя всё уверенней, но вот подспудной страсти всегда с лихвой. Она легко перекрывает неопытность.

— Так лучше?

Она заворожённо смотрит мне в глаза, рот чуть приоткрыт, а влажные губы отражают отблески первых кадров фильма. Кивнула.

— Прекрасная моя… — погладил я по лицу и подбородку. — Что струится по твоим венам?.. Это точно приворотное зелье.

— Я… не знаю, — неслышно прошептала она, но я легко понял суть.

И мы снова припали друг к другу. Окружённые грохочущим миром и тьмой.

Настя истинно благоухает. Как всегда свежая, но всё же щедрая, ибо мне удаётся сквозь парфюм и отдушку разобрать её запахи. Жадно ловлю их ничтожное количество, делающее меня счастливым богачом. Я впился руками в её нежное тело, сдерживаясь, но приспуская удила страсти. Пальцы скользят по ткани сарафана… всей ладонью я стараюсь объять утончённость Насти, сжимая пальцы на рёбрах и спеша накрыть робкие, как первоцветы, выпуклости груди. Исконное и заветное — подушечками больших пальцев обкатать комочки сосков. Настя едва слышно застонала. Горячая!

Наш поцелуй всё длится. Её ручки тоже не только обнимают — рыскают по моему телу, словно потеряли ручку от двери к моему естеству и верности. Хотят открыть врата безудержной страсти и потому служат символом безмерной смелости беловолосой хозяйки.

И нашли, скользнув по плотному возвышению на тонких шортах. Нашли и остались, сжимая болящий от сдерживающей его ткани, член.

Я сам не заметил, как забрался под подол сарафана. Прошёлся по глади бёдер к пылающему уголку. Ткань трусиков нежная и податливая, словно вторая кожа, не скрывая влаги, она позволяет ласкать сквозь себя. Настя с готовностью распахнула ножки и я смог опуститься к мягким глубинам створа.

Ласки продолжаются. Штормом грохочет фильм, озаряя наше укромное место всполохами. Мы на перепутье: либо продолжать ласки сквозь ткань, либо сдёрнуть всякие преграды.

— Подожди… — выдохнула моя прекрасная дива.

Ловкими движениями она вмиг освободилась от трусиков. Я перехватил руку и забрал комочек ткани. Наши взгляды переплелись и словно это включило какие-то магниты — мы прижались друг к другу, снова сливаясь в поцелуе.

Настя вернула ручку на укрытый тканью член, но я помог ей преодолеть эту преграду — дернул за шнурок пояса и направил ручку внутрь. Все резинки мягкие, так что ей без труда удалось нащупать трепещущий ствол. Мне же многого не надо, чувствовать нежность тёплой ладони и слабые фрикции — это уже стремительно влечёт к быстрому взрыву.

Я оторвался от чудного на вкус рта…

— Нам нужны салфетки. Или бумажные, или влажные. Можно тканевый платочек.

— Что-то случилось? — не поняла она.

— Случится, — улыбнулся я.

Она нахмурила бровки, а потом прыснула. Я тоже посмеялся.

— Бомбус! — выдохнула Настя. — Можно я так буду тебя называть?

— А что это? — смутился я.

— Это шмель с древнегреческого. Прикольно же?

— Вообще да, — покивал я.

— Значит можно? — с надеждой повторила Настя.

— Можно.

— Бомбус, Бомбус… м-м-м, мне нравится. Просто сейчас я должна сказать кое-что, а обращаться по имени не могу. Понимаешь?

Я искренне постарался прогнать в мозгу её доводы, абстрагируясь от гремящего кинопоказа. Кивнул.

— Ты же знаешь, Бомбус, что Пчёлка может… может… — пытается договорить Настя, — пить нектар.

— Моё ты чудо, — не выдержал я и легко поцеловал сначала в губы, потом в нос и лоб.

Она с готовностью воззрилась на меня. Я же быстро всё обдумал и говорю:

— Нет, Пчёлка, я бы не хотел, чтобы кто-то застал нас в таком виде — он строго для уединённых встреч. А вот на то, что мы будем руками друг друга ласкать, пусть смотрят. Вернее, — тут же поправился я, — не пусть. Я имею в виду, если вдруг случайно кто увидит.

— Хорошо, — с умилительно серьёзным лицом кивнула она. — Тогда, может быть, используем трусики? Которые ты забрал.

— Во-первых, не хотелось бы портить добычу, — улыбнулся я ей, — а во-вторых, думаешь их хватит?

Она засмущалась. Я же действительно задумался, как нам быть? Все варианты одинаково неподходящие, хоть вообще не доводи до оргазма. Меня, что не самый худой вариант на мой взгляд, ибо ласкать Настю — это само по себе удовольствие.

— Ой, прости! — вдруг спохватилась Настя и полезла в сумочку. Вскоре она выудила пакетик с бумажными платочками. — Их хватит?

Я кивнул и мы счастливо улыбнулись, а спустя несколько секунд уже жадно приникли друг к другу, запустив руки к истокам.

Степень удовольствия начала стремительно расти. Настя стонет уже не так тихо, благо фильм прощает всё. Вдруг она прошептала:

— Войди в меня пальцем…

Я на миг протрезвел, но тут же дурман снова начал охватывать разум, словно туман.

— Не сегодня, моя Пчёлка. Для такого события нужно более подходящее место.

— Я не выдержу… — едва вымолвила Настя, как её взяла сладкая истома.

Мне же осталось только усилить напор и чутко ловить малейшие интонации в движениях тела и мимике. Ручка сжимающая член просто сжалась, но для меня хватит и этого. Причём мне ещё далеко до финиша, что лишь поможет нам избежать лишних хлопот.

Прекрасный миг настал — Настей овладела пиковая волна удовольствия, а я, словно летописец или бард, могу это запечатлеть и воспеть. Трепетную лань, застывшую в сладком плену. Она сжимает мне руку ногами. Сейчас достаточно только нескольких лёгких движений, чтобы завершить эту партию с ловкостью и драматизмом виртуоза-пианиста. Пусть у меня не получится идеально, но это мой священный долг.

Когда волны времени развеяли туман вожделения и наслаждения, Настю встретил мой пытливый взор. Я смотрю в освещённое неверным светом лицо и стараюсь запечатлеть каждый миг. Возвышенность и приземлённость в одном кадре, ибо наши руки всё там же.

Она облизнула пересохшие губы. Рука сжимающая член расслабилась, Настя села поровнее, ибо мы заметно сползли. Хотя я убрал свою руку и сарафан стыдливо прикрыл интимную часть, Настя плена моего нижнего белья не покидает. Пусть я и готов пожертвовать собственным удовлетворением, но такой намёк ценю и полон ожидания. Удивительно сколько чуткости удалось вложить Кате за недолгое время, а может даже пробудить. Можно ли ожидать от неопытного и часто эгоистичного подростка такой меры заботы и внимания к, можно сказать, первому партнёру?

Жизнь полна драмы и трагизма. Там где один посвящает всего себя отношениям, другой «потребляет продукт» и часто даже бывает недоволен, что «продукта» мало или он не такой же «качественный», как был вчера. Сгорая и мучаясь, один из партнёров разрушает личность другого.

Но в нашем случае всё словно бы иначе. Настя не гонится только за личным комфортом и удовольствием. Я же отвечаю тем же.

— Сейчас, мой Бомбус, — промурлыкала она, посмотрев вдруг так жадно и таким обожанием, что меня сковал восторг. Я мгновенно превратился в самого верного рыцаря, а то и раба. Правая ручка вынырнула из трусов, так как Насте неудобно, но тут же член обхватила левая.

Моя дивная блондинка прижалась теснее, немного навалившись. Я почувствовал дыхание и поглубже вдохнул, чтобы на фоне тягучего запаха кинотеатра, разобрать аромат её рта. Как же хочется, что к нему примешался дух собственного семени… чтобы Пчёлка вкусила нектара…

Нас снова соединил поцелуй, а трудолюбивая ручка взялась ласкать моё естество. Я вбросил себя в этот момент, словно бы ныряя в чёрную глубину океана. Выбил все лишние мысли, сосредоточился на ощущения, что дарит Настя.

Удовольствие возросло многократно. Я стремительно полетел к вершине. Пара движений и мощная струя ударила в нежную ладонь. Потом ещё и ещё, пока мой аномальный запас не иссяк.

— М-м-м… как всегда много, — прошептала Настя, устремив взгляд к источнику — там она медленно продолжает поглаживать гиперчувствительный член и скользит в лужице семени.

Пару минут потребовалось, чтобы привести себя в порядок. Настя позволила убрать использованные бумажные платочки себе в сумочку. Наконец, обнявшись, мы уделили фильму внимание.