Анастасия, ты прекрасна!

Фрагмент 5

И очень мило кушает. Аккуратненькими порциями, мерно жуя. Мимика при этом не искажает красоты, а наоборот обретает новые грани. Большие яркие глаза сосредоточены на еде и старательно избегают смотреть в мою сторону. Всё это иногда обрывается каким-нибудь пассажем неряшливости, Настя спохватывается и движения тут же возвращаются к идеалу.

И всё же я удостоился внимания. Ближе к концу завтрака, она бросила на меня сначала один взгляд, а следом второй. Всё в ней затрепетало в этот момент, как если бы в полуденное затишье по травам и деревьям вдруг пробежал ветерок: тонкая мимика дрогнула, лепестки носа затрепетали и даже губы едва заметно задрожали. Она постаралась скрыть всё это, скорее повела вилку ко рту, я же на опережение подставил ладонь, куда упал кусочек брокколи.

— М-м? — перехватив его пальцами, предложил ей снова. Настя с лёгкой задержкой отшатнулась. — Тогда сам съем.

Пока всё это творилось, призраком исчез Марк. Встал с подносом Григорий и я не успел посмотреть на него — интересно, специально ли или просто доел? Это меня разволновало и на пару минут повисло молчание. Фоном шумит столовая, а я заволновался — совершенно непозволительно, чтобы по лагерю ходил слух о моих симпатиях к Насте.

В эти две минуты, оказывается, она пыталась привлечь внимание и буквально извелась.

— Что-то случилось?

Её глаза забегали, лицо всё пунцовое, а рукам просто нет покоя.

— Ты вечером свободен? — выдохнула наконец.

— Как в парке полазаем, так сразу и освобожусь. Ну, может душ только приму.

— Понятно, — быстро бросила она и закусила губу.

— Тебе что-то нужно?

— Нет… то есть да, — нервно ответила Настя и уже в след: — Не знаю.

— Тогда если понадоблюсь — комната номер три в нашем корпусе. Сначала проверь там, если не найдёшь, то уже ищи по лагерю. Спать укладываюсь в десять, есть нет форсмажора. Так что вплоть до этого времени можешь приходить.

— Хорошо, я учту, — успокаиваясь, ответила девушка.

— Вот и ладненько, — улыбнулся я. — Тогда до встречи.

Любопытство обуздал быстро — в таких вопросах нужно ситуацию отпустить от себя, дать кораблику свободное плаванье и тогда, вероятней всего, он приплывёт именно к тебе. С помощью медитации я заставил огонь угаснуть и лишь осторожное мерцание углей осталось на дне сознания.

День пошёл по распорядку: занятия, игры, обед и следом опять занятия, верёвочный парк, ужин. Отлазили нормально. Кто второй раз в лагере — сразу полез на самые экстремальные участки, с окончанием короткой троллейной дорогой. Новички же сначала осторожно ползали по простейшим переходам, понемногу смелея, а потом уже в кровь попал «одурин» и пошло веселье. Такие игры сплочают. Успели даже отрядами на скорость отлазить полуспортивный участок.

Видно, конечно, что Анна уже успела сплотить вокруг себя троих девчат. Дружат против Насти, но ярче это наблюдалось утром, во время наземных занятий, на верёвке же всех захлестнули радостные эмоции.

Стоило свободному времени случится, а душу отхлестать по мне блаженными струями, постарался комнату общежития не покидать. Настя томила до самого вечера. Я даже умудрился забыть о вероятном посещении, увлёкшись документальным фильмом, как в дверь постучали. Быстро кинул взгляд на улицу — уже темно, на время — без пятнадцати десять.

— Поздновато ты.

— Прости за беспокойство, но…

Она распространяет вокруг себя свежесть. Лишь едва-едва влажные, великолепные платиновые волосы рассыпались по плечам и спине. Девушка источает тонкий миксовый аромат, одета в бледно-голубой сарафан и тоненькие босоножки.

— Хочешь зайти? — предложил я.

Она кивнула, но я расслышал голоса и уже заговорщицки ей говорю:

— Давай через окно. Там никто не заметит, что ты зашла ко мне. Только под окном первой комнаты пригнись.

Она посмотрела большими глазами с нотками дикости. Дыхание сделалось глубоким, а потом мелко кивнув, пошла к выходу из корпуса.

Пока ещё без причины торжествуя, я похвалил себя, что в своё время убедил Эконома поменять себе дверь и утеплить стены — всё же зимы холодные тут. Пусть за кроватью, шкафом и вешалкой бледно-жёлтенькой эмульсии не видать толком, но в комнате был ремонт и, что важно, голосов из неё никто не услышит.

Я поспешил к окну и чуть было не ударил Настю, что умудрилась так быстро дойти. Высаженные в своё время туи надёжно скрывают происходящее.

— Давай ручку, — протянул я свою. — Та-а-ак… там есть приступочек, встань на него. Во-о-от… хоп! Ну, приветствую тебя в своём скромном обиталище.

Мы оказались лицом к лицу. Проход между столом и кроватью узкий, но тут даже не в этом суть, а в её взгляде. Кажется, что я начинаю понимать зачем Настя пришла.

— Я хочу повторить. Чтобы как в лесу…

Всё равно неожиданно. Меня взяла оторопь. Вроде бы и взрослый уже, и секс перестал быть чем-то необычным, но одно дело там, в городе, с теми, с кем можно и другое тут…

Я замер всего на несколько секунд, следом сброс эмоционального хомута и расслабление.

Улыбнулся и по-доброму рассмеялся. Говорю:

— Можно я угощу тебя чаем? Присядь, пожалуйста.

Она села в уголок, к стене, я с другого края стола. Чайник шумно взялся тормошить молекулы воды, а нашим взглядам не хочется размыкаться, словно мир перевернулся с ног на голову и теперь пристальный взгляд наоборот приятен и не является признаком бескультурья.

— Ты прекрасно выглядишь.

— Я… ну…

— Хочу кое-что рассказать — эта комната, по сути, мой дом. Уже больше трёх лет я живу здесь. Когда сезон — вожатый, а в остальное время — сторож. Для меня большое событие видеть тебя здесь. Так, погоди!

Я продолжил манипулировать с чаем. Пью травяной. Часть собираю сам, часть докупаю в аптеках. Вернее, Эконом привозит. Поэтому надо сделать купаж, перед завариванием.

Настя заметно нервничает. Это понятно и по немного дёрганным движениям, и по дыханию. Я накрыл её ладонь своей, на что девушка тут же отозвалась и сжала пальцами мои. Меж нами прошла искра.

Я встал и щелкнул маленьким выключателем на проводе. Ночник тут же отозвался — ажурный плафон осветился слабым жёлтым светом. Далее я погасил основной, задёрнул шторы и вот уже комната преобразилась в довольно уютное и достаточно тёмное гнёздышко.

Настя смотрит во все глаза, ловит каждое движение. Я приблизился и протянул руку:

— Можно?

Она подала свою мягкую, чуть прохладную ручку и встала. Послушно сделала пару шагов до кровати. Здесь я отпустил и с распаляющимся естеством оглядел её юное тело. Осторожно, едва касаясь, провел пальцами по рукам, поднялся к плечам. Погладил шею и ключицы. Всё едва-едва, как если бы девушка была хрупче снежинки.

Затем опустился на колени, сел. Так же нежно принялся ласкать и любоваться ножками. От такого её пробрала дрожь и кожа стала гусиной. Мои руки пошли выше. Без спешки, но и не медля… и больше не довольствуясь тканью.

В этот раз я сам освобожу её от плена нижнего белья. Вскоре пальцы подцепили его с двух сторон и я потянул. Настя нисколько не сопротивляется, наоборот, сначала ловко переступила, чтобы я завершил процесс, а потом и вовсе расставила ноги. Так же, как и в лесу.

— В этот раз мы сделаем немного иначе, моя прекрасная, — прошептал я, пряча комочек ткани в карман.

Она с готовностью сменила жар ожидания ласк во взгляде на менее пылкое любопытство. Я же скинул лёгкую куртку, оставшись только в майке, затем лёг на кровать и поманил её:

— Забирайся с ногами. Та-а-к… теперь перекидывай через меня одну…

Она неловко покачнулось, стоя на коленях, но кровать довольно жёсткая и Настя устояла. Затем поспешно перекинула ногу, я немного скорректировал и вот уже юбка сарафана накрыла мне голову. Свет обрёл зеленоватый оттенок и его едва хватает, чтобы рассмотреть прелестный вид.

Я сместился немного ниже и попросил Настю опустится. Руки она положила на изголовье, а затем, очень аккуратно, коснулась моих губ нежными, ароматными лепестками. Умытыми и со следами особой сыворотки с земляничным вкусом. Но и своего сока её розовый бутончик источает значительно больше, словно я раскрыл ларь со страстью в прошлый раз.

Тут же, читая мои мысли, Настя испустила лёгкий стон. Мне и самому хочется сопроводить ласки звуками, ведь желанный уголок её тела снова открыт и доступен.

С чувством и толком я начал претворять в жизнь обоюдные фантазии. Мне нравится всё: неспешность, обстоятельства, стихийность, а потом и аромат, и вкус, и ощущения. Конечно, я был бы рад обоюдным ласкам. Моё естество просто застыло от напряжения, Насте этого не видно, ибо сидит в другую сторону, но даже просто имея возможность касаться в столь интимном месте ставшую обожаемой девушку, для меня уже большое счастье и огромное наслаждение.

Как быстро и легко мы учимся нужным движениям… вот уже Настя начала покачиваться и поджимать бёдра для большего удовольствия. Я стараюсь попадать в такт и улавливать чего же ей хочется. Больше ли внимания земляничке клитора, а может глубже и быстрей погружаться меж створками малых лепестков. Кончиком мне удаётся ощутить упругую плёнку плевы, с маленькой дырочкой в серединке. Это особые ощущения! Кажется, что сейчас я даже без ласк могу вдруг оказаться объятый оргазмом, а штаны и трусы буквально намокнут от просящегося наружу семени.

Настя двигается всё настойчивее. Язык скользит по всем складочкам, ямочкам и холмикам. Пару раз я специально не убрал его выше и кончик прошёлся по кружку ануса. Все девушки и женщины разные. Кто-то не достигнет вершины без проникновения, кому-то достаточно ласк клитора, но есть и такие, кто подкрепляет «нормальные» ласки дополнительной стимуляцией. Пусть Настя сама поймёт, что ей нравится.

Так и получилось — пока я руками глажу её бёдра сбоку, а язык, как верный солдат на службе у королевы, бьётся за наслаждение госпожи, Настя продолжает в движении искать точку входа в рай. И те случайный соскальзывания ниже стали случатся чаще.

Наконец её бёдра сошлись, сжимая меня в нежной тесноте. Таким трепетным и нежным бутоном, она до боли надавила на источник удовольствия. В чём, как не в терпении можно найти удовлетворение… в старании подарить предмету восхищения самое высокое удовольствие.

Её оргазм был бурным и долгим. Тело замирало и начинало биться в танце наслаждения вновь. Пока источник не иссяк.

Вернувшись в сознание, Настя сместилась ниже, на грудь, а потом и на живот. Мечтам, что сядет ещё ниже было не суждено сбыться.

Помогла ткани сползти и говорит:

— Это было очень круто.

В глазах девушки до сих пор не утих огонь. И я продолжаю чувствовать её запах и ощущать влажность от выступившего пота. Налипшие на лицо волосы она старательно заправила за уши.

— Мне тоже было хорошо.

— Но… — призадумалась она.

— Всё нормально, пойдём пить чай, — улыбнулся я.

Глава 4. Жезл власти в твоей руке

Она упорхнула в ночь, оставив целый ворох чувств и ощущений. Вот в приглушённом жёлтом свете стоит её чашечка с остатками чая. В комнате, на контрасте со свежим воздухом из окна, целый букет ароматов. Там и нотки её средств ухода, и едва слышимый запах секреции, а подавляет всех травяной дух чая.

Плеснул себе ещё и буквально упал на стул. Тело до сих пор в готовности, желание лишь подёрнулось дрёмой. В душе, плещется в золоте заката, восторг. Совершенно не хочется топтать пламя эмоций, рассеивая его силой медитации, чтобы потом холод разума развеял всю сказочность момента на безжалостном ветру реальности.

Да, моя гранитная расчётливость дала трещину. Броситься в такой омут страсти — это пренебречь собственной безопасностью, но к чему мне эта жизнь в клетке? Пусть даже и не похож лагерь на клетку, но уже три года я здесь. Сколько можно скрываться от участи?

Время безжалостно велело таки заводить шарманку и укладываться спать. Я смирился, ибо без медитации точно не засну.

— Вы должны её наказать! — подкрепив рубленным взмахом руки, заявила Аня. Другие примолкли, отчего утренний лесной гомон стало хорошо слышно.

Я глубоко вдохнул бодрящий и кристальный воздух, а затем протяжно выдохнул, оглядывая всю братию, собравшуюся, по идее, на зарядку.

— Повторяю, мы стараемся не практиковать наказаний. С Анастасией мы поговорим и потом все вместе ещё раз.

Основная часть собравшихся исторгла шум возмущения. Я покосился на стоящую в сторонке Настю: лицо надменное, спина прямая.

— На сайте же написано, что могут дать штрафные наряды, — тут же вернула мне Аня.

Я поморщился.

— Хорошо. Мы с вожатыми сейчас на завтраке это обсудим.

Зарядка не задалась и я отпустил ребят. Кто-то пошёл сразу в столовую, а кто-то к домикам…

Моя платиновая нимфа вновь отличилась. Вернувшись вчера к себе, она включила оказавшийся погашенным свет. Сабина возмутилась и тут же вспыхнул конфликт. Ясное дело, что тлел он ещё с заселения, когда Настя устроила свой первый скандал. Так что ситуация просто получила продолжение. Девочки из соседней комнаты попробовали помирить, но также попали под гнев дурной блондинки и невольно встали на сторону Сабины, а значит и Ани, ибо соседка Насти уже успела стать участницей её группы поддержки.

Догадываюсь, что выключить свет ровно в одиннадцать, Сабине захотелось не от сильной усталости. Так же предполагаю, что Настя не озаботилась узнать, спит ли её соседка, а вошла на правах хозяйки. В общем, теперь надо разгребать.

Пока шагаю в сторону столовой, мысли развивают ситуацию дальше — а что если воспользоваться моментом и выдать Насте нарядов по первое число? Это поможет снять подозрения, что меж нами есть какие-то отношения. Другое дело, что она может просто проигнорировать наказание и мы особо ничего сделать не сможем. Снимать же со смены за пятиминутное опоздание к отбою нельзя.

Мы собрались за отдельным столом и, пока сонная Мышь пыталась понять зачем вообще оказалась в столовой, я успел поймать пару осторожных взглядов от Насти. Но не только от неё, конечно. Многие из смены с ожиданием наблюдают за сбором вожатых. Когда я вдруг «споткнулся» об очередной взгляд, его хозяйкой оказалась Диляра и, в отличии от других, она выглядит так, словно что-то знает. Проще говоря, как хозяйка положения.

Я дёрнул бровями, вопрошающе. Слегка улыбнувшись, она кивнула мне. Толковать можно как угодно, хоть даже, что просто поздоровалась, но я убеждён в обратном.

Тем временем, наша команда собралась и я кратко изложил суть.

— Блин! — изрекла Кошка. — Катька мне тоже успела шепнуть, что Аня эта там вербует сторонников и планирует свою соперницу изгнать.

— Всё же соперницу? — глянул я.

— Саша, ну конечно, — включился Звонарь, метросексуальным голоском.

— Блин, Тёма! — взъерошился я.

— Ладно, ладно, — рассмеялся он, — просто прикалываюсь.

— Хорошо получается, — буркнул я.

— Опыт, что поделать, — театрально развёл он руками.

Кошка, отсмеявшись, продолжает:

— Да, она воспринимает Настю как соперницу.

— Может попробуем их подружить? — глянул я.

— Ты с Настькой как? Заобщался?

— Ну, больше уже не кусается.

— Тут понимаешь… — подняла палец Кошка, приложившись к стакану с компотом. Затем картинно срыгнула и со смехом продолжает: — Мои извинения. Тут у Ани уже дороги назад нет, только если мы в ней прям христианские добродетели разбудим. Можно, но очень сложно.

— Почему нету? — заинтересовано глянул я. Мышь в это время с отсутствующим взглядом жуёт, а Звонарь уткнулся в смартфон.

— Ей хочется внимания и иметь статус среди ребят. В плане внешности она уступает Насте и если отступит, то сопернице достанется всё. Сейчас, пока Аня ведёт эту мини-войну — она лидер. То есть пусть и окольным путём, но своё она получает. А уж если удастся сплавить Настю куда-нибудь, то вообще будет хорошо. Девочка-то Аня симпатичная.

Я кивнул, хмуро перекатывая брови.

— Может ты поговоришь с Настей? Ну, как мы умеем, — подмигнула она. — Зацепи её чем-нибудь, пусть сбавит в характере.

— Постараюсь, — покивал я. — А на счёт нарядов, что думаешь? Может пойдём навстречу и дадим?

— Ой, да отправь на кухню на денёк.

— Мгу! — поддержал со своей стороны Звонарь, не отрываясь от экрана.

— И меня-а-а… — слабым голосом попросила Мышь.

— Тебе кое-что другое надо, — погрозил я ей. — Ладно, тогда отправлю в наряд на кухню.