Андервуд. Том 1

Глава 15 Перестановки

У каждой крысы по четыре усика. Убили они сорок семь штук, считая тех, что были в проходе — их отважно побежал защищать Принц, не давая падальщикам раньше времени растворить тела.

Если честно, все трое перманентно находили в ах… удивлении. Боевой, мать его, варан! Кому расскажешь, не поверят. Они срезали усы у основания и относили к порогу. Саймон ушёл помогать их четвероногому товарищу, и вскоре они вернулись вместе, как закадычные друзья.

Ник ощутил лёгкий укол ревности — не ожидал он, что сенсей так легко ладит с животными. А ведь вначале не хотел его брать с собой! Он был похож на того батю, что сопротивляется покупке кота, а потом возится с ним больше всех.

Принцу разрешили перекусить мяском, но не обжираться, пока презренные человеки собирали добычу. В общей сложности вышло сто восемьдесят восемь усов. В переводе на бабки им должны заплатить девятьсот сорок экоинов, что в три раза больше любой их вылазки.

Они стояли возле кучи с добычей и смотрели на неё, каждый гоняя те же самые мысли. Они могли озолотиться.

— Ну что, поняли, о чём я говорил? — сказал первым Ник. — С этой ходки вычитайте сто пятьдесят монет на содержание Принца, остальное делим на троих.

— Нет, — сказал сенсей, — это вдвоём вы будете делить между собой — мои пятьдесят процентов, так уж и быть.

— Это с какого перепугу? — поднял брови Ник.

— А с такого, мой неоперившийся Жнец, что вы под моей охраной и, вообще-то, мои ученики.

— Да, только ты целыми днями валяешься на диване, — вставил вдруг Ганс, осмелевший от перспектив разбогатеть. — Так и скажи, что не хочешь делиться.

Саймон потёр подбородок и без обиняков сказал.

— В целом, да.

— Вот так, даже ничего придумывать не будешь?

Учитель пожал плечами.

— Мне деньги нужны.

— Они всем тут нужны.

Сенсей прав — без него был риск потерять всё. Вот только Ник увидит в нём что-то хорошее, как на тебе сразу. Меркантильный крысохер.

— Не хотите, можете вдвоём шляться по пещерам, но потом не жалуйтесь, что Принца сожрут или вас прибьют красные плащи.

С последним сложно спорить. Саймон обеспечивал им крышу от любой человеческой угрозы. Всё-таки с прошлым так легко не расстанешься, даже если избавился от него в собственной голове. Окружение обязательно будет тебе напоминать, кто ты такой.

— Хорошо, но с одним условием, — сказал скрепя сердце Ник, — мы будем ходить на вылазки чаще. Нефиг валяться.

Таким образом, у них и деньги быстрее скопятся и души. Всяко лучше, чем бегать за червями. Сегодня ему добавилось пятнадцать душ низшего качества. Их магический «вес» был в разы больше червей и как говорил один знакомый ему эскимос: «Моя довольна, моя хотеть ещё».

Саймон сморщился. Природная лень боролась с генетической жадностью, и в этой схватке победитель непредсказуем.

— Так, для общего понимания, — он облизнул губы и сощурился, — мы не можем просто так завалить людей заказами. Даже этот мне пришлось выбивать и то по знакомству. Вы двое умников думаете, что всё так легко — как бы не так. Не вы единственные, кто охотится группами.

Вот оно что, подумал Ник. Понятно — предложение не может превысить спрос. Иначе товары люто подешевеют.

— А на крыс большая очередь? — спросил его Ник и получил в ответ смешок. — Ясно, — блин, только он подумал, что ухватил бога за бороду, как опять возникло новое препятствие. — И как лучше сделать?

— Ну, я могу раз в месяц брать заказ на крыс, может, два. Старые связи не поднять, так что тут надо искать новых заказчиков. В любом случае нечего мять сиськи, грузите.

Они разделили кучу на две и связали их как пучки с хворостом. Потом пристроили в пазы для ноши и двинулись обратно. Саймон снова ехал верхом, а они шли впереди налегке. Кайф. Всё, что им оставалось теперь — это защищать повозку. Пусть груз не такой большой, но не мешается. Длина одного усика примерно полметра-метр, в зависимости от размеров крысы.

Они также прихватили с собой около дюжины хвостов для кормления Жоржика. Пусть немного подрастёт. Слизни могли увеличиваться бесконечно — в этом секрет их выживаемости. Когда пищи нет, они переваривают постепенно сами себя. Это называется аутофагия.

Жоржик по местным меркам мелкий и кормить его предложил Ник. У него вдруг возникла мысль, что они могут использовать кислоту питомца в походах. Например, при разделке больших монстров или как подстраховку против обвала, узкого прохода — да мало ли?

Эти существа не любили потреблять неорганику — она им ничего не давала, а силы тратились, но люди смогли найти на их теле определённые точки, нажимая на которые можно было включать кислотный поток или, наоборот, выключать, регулируя железу как кран — так и строили те самые многоэтажки-сталогнаты.

В общем, Принц был загружен и они вышли из проёма, в крысиную нору, где уже столпились падальщики. Они разбежались в стороны, и как только группа людей отошла метров на десять, сразу рванули внутрь.

Крысиные шкуры тоже были востребованным товаром, но не таким дорогим — ради него не хотелось возиться. В больших отрядах этим, как правило, занимались ремесленники, а весь процесс поставлен на поток. Конкурировать с мощными гильдиями было бесполезно. Они делали всё быстрее и чётче за счёт количества людей.

Через четыре часа компания уже сдавала груз заказчику и получала свои денежки. А вот тут и основной бонус их немногочисленности — им с Гансом досталось почти по двести экоинов. Это в пять раз больше обычного! Так что грех жаловаться. Пока те несчастные работяги получали гроши, они втроём рубили нехилые такие бабки.

Настроение сразу пошло вверх. Компания поехала домой. Отвезли хвосты, а потом Ник вернул Принца обратно в «общежитие» для ящеров.

— Ну что дружище, спасибо тебе за сегодня, — ему было больно смотреть, как тот упёрся башкой в клетку и провожал его немигающим взглядом.

Чёрт. Ник вернулся домой и, пока никто не разбежался, поставил вопрос ребром.

— Принца надо держать у себя.

— Зачем? — сказал уже принявший душ полукровка-крысолюд, его шерсть, вытертая полотенцем, чуть топорщилась в стороны.

Ник знал, что всю эту лирику про тоскливый взгляд и прочее Саймон не разделит, поэтому ударил по больному.

— Ну, смотри — мы отдаём за его содержание целых сто пятьдесят экоинов — разве не проще забрать эти деньги себе и кормить его мясом монстров?

— А нору ты ему из удобрений построишь? — нахмурился тренер, а вот Гансу, похоже, было пофиг — он мысленно уже был где-то далеко, очевидно, в чьей-то женской кроватке.

Они долго обсуждали плюсы и минусы такого сожительства, пока не пришли к общему соглашению. Принца поселят в усадьбе, но для его ухода кто-то нужен. Они с Гансом не могли больше разрываться между уборкой, поливкой огорода и прочими бытовыми штуками. Им нужна служанка.

При этих словах взгляд Ганса стал осознанным.

— Чего уши навострил? Служанка, а не шлюха, ты понял Ганс?

— Может, лучше пацана какого нанять?

— На постоянное жительство? — с сомнением спросил Саймон. — Никакие родители не отпустят, да и детский сад мне тут не нужен.

— Есть у меня одна мысль, — сказал, задумавшись, Ник, вспомнив кое о чём. — Насчёт кандидатуры не беспокойтесь — я этим займусь. А вы думайте, как выкопать яму нужной глубины.

— Тут земляной слой всего полтора метра, мы же на окраине, — развёл руками сенсей. — Придётся плавить каменную породу.

И они все подумали об одном и том же.

— Жоржик!!!

Спустившись в подвал, троица столпилась вокруг мелкого слизня и чуть ли не с «рулеткой» начала измерять его габариты.

— Плохо дело.

— Ага.

— Ему нужно жрать как ни в себя.

— Да.

— Придётся запрячь Принца на это дело и работать вхолостую, — сказал, поглаживая подбородок Ганс.

— Зачем? — ответил Ник. — Мы можем брать слизня с собой.

Саймон щёлкнул пальцами.

— Шаришь, голова, — и потрепал его по волосам.

Все трое вышли на поверхность и закрыли подвал.

— Дней через пять отправимся снова, я пока поищу заказы, а вы ройте нору.

— Я за служанкой ухожу, так что…

— Да вы охренели? — развёл руками Ганс, намылившийся выгулять свой пистон. — И чо мне одному копать?

Они переглянулись с Саймоном и снова посмотрели на аристо.

— Как бы…

— … не наши проблемы.

— Ну, замечательно, — его смазливое лицо стало похоже на детское, когда он скорчился от недовольства.

— Да найми копарей, что ты паришься? — хлопнув его по плечу, сказал Ник и пошёл к себе в комнату.

Там он переоделся и отправился в город, прихватив сотню экоинов на всякий пожарный. Спать пока не хотелось, так что он решил сразу закрыть проблему со служанкой и сконцентрироваться на других вещах.

Если дела пойдут в гору, то им, действительно, некогда будет заниматься подобной чепухой. Нужны люди, которым можно делегировать часть обязанностей, но такие, которым ты мог довериться. Всё-таки работа слугой дело скользкое. Им не нужно было, чтобы сор выносился из избы, а если каждый раз убивать проштрафившийся персонал, то поползут слухи и тогда они вообще никого не наймут.

Вот так простая смена места жительства Принца привела в движение целую махину событий. Но дело уже было не в жилье для разноцветного варана, а в открывшихся возможностях для всей компании. У Ника появилось странное чувство, что всё предприятие будто двинулось с мёртвой точки. Впервые интересы всех троих так удачно совпали, что они согласились сотрудничать.

Одного Ник не мог понять — почему сенсей сам не организовал такой вот поход на варанах? Ведь его сил хватит «пылесосить» и более сильных монстров. С другой стороны… Он вдруг вспомнил, как реагируют окружающие на учителя, и, кажется, понял — с ним просто никто не хочет связываться. Иногда он, мягко говоря, был слишком категоричен и гнул свою линию даже в ущерб делу, будто из упрямства.

К тому же он крайне несдержан в отношении оскорблений в свою сторону. Одно случайное слово, сказанное сгоряча, могло привести к катастрофе, а эта маниакальная любовь к чистоте тоже кого угодно сведёт с ума.

Прибавьте лень и нежелание кому-либо подчиняться, в том числе установленным правилам, и получите гремучую смесь по имени Саймон.

Да уж. Ганс тоже не то чтобы блистал умом, чтобы руководить движухой. Он был хорошим исполнителем, но что касается инициативы и построению планов наперёд — тут всё печально. К тому же возникало ощущение, что у него мысли были направлены в другое русло. Он будто был с ними и даже участвовал во всех безобразиях, но не полностью.

И навряд ли тут одни девушки замешаны. Он, конечно, фанат женских прелестей, но из ума не выжил и местами показывал смекалку. Опять же в качестве исполнителя.

Придётся всем процессом рулить Нику. Возможно, именно эта школа и станет тем местом, откуда он начнёт собирать единомышленников. Ему нужны компетентные люди и сильные бойцы — в составе маленькой группы никак не выйти на поверхность.

Он зашёл в трущобы и направился в четвёртый сталогнат, который в детстве, да и сейчас тоже все называли Гнездом. Всë из-за дурной славы чрезмерного количества убийств — оттуда постояльцев сбрасывали чаще всего. Как птенцов из гнезда. Только тут не случалось чуда, а наутро дворники привычно убирали швабрами кровавый омлет.

На проходной ему радостно помахали рукой сопливые мальчуганы.

— Привет, мужики, — сказал он им и достал из кармана вкусных гостинцев, что специально прихватил из дома. — Кира дома?

— Привет, Ник, где пропадал?

— Круто, спасибо!

— Как раз скоро с работы должна возвращаться, подожди её на «спуске».

Они отвечали вразнобой, всем было лет по двенадцать-тринадцать. Уже подросли — скоро начнут зарабатывать бегунками или, если повезёт, устроятся подмастерьями. Глядя на чумазые малолетние лица, Ник обещал себе, что не допустит их попадания на улицу. Теперь у него есть деньги, а значит, он может что-то решать.

С этой троицей он познакомился давно. Хорошие ребята, добрые — нечего им делать на улице. Раньше они были у него на побегушках, да и выручали по мелочи. У всех были неполные семьи, и Ник был знаком с их матерями — они частенько давали ему приют, когда он прятался от врагов.

В общем, не то чтобы они были не разлей вода. Просто он не давал их в обиду, ну и ребята отплачивали добром. Друг у него был один — Шмидт. Теперь это звено исчезло, а именно он был связующим элементом всей компании. Когда парня не стало, Ник больше не возвращался в Гнездо. Здесь всё напоминало об умершем друге.

«Спуск» — это широченная лестница, по которой из промзоны возвращались рабочие и неспешно топали вверх. Она тянулась на несколько сотен ступенек к спальному району с многоэтажками.

Как-то Шмидт придумал скатиться вниз внутри телеги — решил взять его на слабо. Само собой, «транспорт» они стырили у зазевавшегося бакалейщика во время закрытия лавки. Наделали же они тогда шороху, с улыбкой вспоминал Ник.

«Как сейчас помню эти бесконечные ряды ступенек, мы трясёмся внутри, как говно в проруби, и орём: „Дорогу! Дорогу!“, а уставшие работяги шарахаются в стороны. Их ещё много под вечер, все матерятся, а нам хоть бы хны — ржём, весело. Телегу в итоге разбили, сами чудом уцелели — хорошо полиция не поймала».

Ник не заметил, как остался один ждать Киру. Эта девчонка постоянно на них орала, но почему-то всегда прикрывала и таскалась следом. Он знал, что ей нравился Шмидт. Эти двое были единственными людьми, что относились к нему искренне, без потребительства.

Всё-таки ни один человек не может обходиться без дружеской теплоты — в те времена она не дала ему сойти с ума. Ник был уверен, что эти двое будут отличной супружеской парой, но судьба распорядилась по-другому.

Он встал со ступенек, когда увидел её издалека. Девушка шла, держась за перила, и смотрела себе под ноги. В левой руке она несла набитую продуктами тяжёлую корзину. Он поспешил ей навстречу.

На голове у неё красовалась зелёная косынка. Ник заметил, что волосы девушка состригла налысо. Она и раньше так делала, чтобы помогать больной матери. Чем длиннее они отрастали, тем больше отваливали скупщики.

Наконец, они поравнялись, но та так устала, что даже не подняла на него взгляд и хотела обойти.

— Кира, — окликнул он её.

— Ник? Ник! — она положила корзину на ступеньку и радостно обняла его. — Ник, ты жив.

— Привет, — улыбнулся он. — Да что со мной будет?

— Я всё знаю про твой займ — почему ты не пришёл ко мне? Мы бы придумали, как тебе помочь.

Она отпрянула от него и стала внимательно рассматривать.

— Ну, Шмидт тогда… — он хотел сказать, что Шмидт уже был мёртв, и он боялся взглянуть ей в глаза — ведь обещал вытащить парня из беды, но потерпел неудачу. — В общем, вам незачем было замарываться — я был конченным…

Завершить фразу ему не дала хлёсткая пощёчина.

— Не говори так, — глаза девушки заблестели от гнева. — Ты этим оскорбляешь память о его дружбе. Ник, почему ты не доверился нам?

Ну, не говорить же глупой девчонке, что Глок бы выставил их на счётчик? Зачем страдать всем, когда деньги занимал он по своей инициативе и делить за это ответственность не собирался. Он мужчина, а значит, отвечает за свои поступки сам.

— Прости, что не пришёл на похороны, давай помогу, — он взял в руку корзину, и они пошли наверх.

Кира успокоилась и быстро вытерла промокшие от чувств глаза тыльной стороной ладони. Ник заметил, что их внутренняя часть была красной от постоянного контакта с хитином. Женщины, как правило, работали с обрезками этого материала, и перчаток им не выдавали на фабриках.

— Когда ты пропал, я так и знала, что что-то такое выкинешь, — ответила она на его короткий рассказ о путешествии по пещерам. — Ты не должен разбрасываться своей жизнью, Ник.

— Да знаю, знаю, — вот так всегда, любит она драматизировать и читать нотации, наверное, считает себя ужасно взрослой, но переубеждать её он никогда не станет — зачем миру ещё один скептик? Пусть для равновесия будет вредный и самоуверенный романтик. — Как твоя мама? — спросил он, чтобы перевести стрелки.

Взгляд Киры помрачнел. За это время она немного осунулась, цвет лица стал желтоватого оттенка, щёки впали, а под глазами обозначились тёмные круги недосыпа.

— Плохо, — ответила она, и Ник ощутил укол стыда за то, что думал всё это время только о себе — ведь он мог помочь ей, — кашель усилился, за ней сейчас присматривает старшая сестра. Она тоже не работает по здоровью — инвалид. Так и живём втроём бабьим царством, а ты где сейчас поселился?

— Кстати, об этом, — сказал он и вытер пот со лба, когда они, наконец, поднялись к подножию сталогната. — Я не просто так к тебе заглянул. Нужно поговорить, но сначала идём к твоей маме, у меня есть для неё подарок.

Тётя Элла всегда помогала ему, то едой, то ночлегом — настал момент, когда он тоже отплатит добром. Они поднялись на тридцать пятый этаж и вошли в арендуемую комнату. В ней было бедно, но чисто — почти ничего не изменилось с его последнего визита. Каменный стол, приклеенные к стене шкафчики, плита для готовки — кухня святая святых тёты Эллы. Но там было пусто.

Он услышал её кряхтенье в соседней комнате.

— Мама, угадай какие у нас гости? — вошла первой Кира, а следом Ник.

— Никки, — он подошёл к постели больной лысой женщины и нагнулся, чтобы обнять её.

— Тётя Элла, здравствуйте.

— Куда же ты пропал? Мы думали, умер. Как хорошо, что ты жив, — она жестом попросила его сесть рядом и пока Кира суетилась с напитками и раскладывала скромные покупки по ящичкам, он вкратце и без ужасных подробностей рассказал старой женщине свою историю — хватит с неё переживаний.

— Так, тёть Элла, вы только не волнуйтесь, мы вас мигом вылечим. Давайте так — закройте глаза. У меня для вас сюрприз.

— Ох, не люблю я ваши сюрпризы, Шмидт всё ими сыпал, бедняжка — также говорил: «теть Элла, а вам сюрприз». Хороший был мальчик.

— Так, не думайте о плохом, — он заставил себя и её поменять предмет разговора, прислушиваясь, как на кухне всхлипнула Кира.

— Всё-всё жду, — вокруг её старческого рта собрались морщинки и Ник, незаметно вынул из-за пазухи кусок емировой руды, что таскал на случай ранения.

Тётя Элла была гордой женщиной и никогда бы ему не позволила истратить на себя такую большую сумму, но ему было плевать. На хороших людей не жалко. Он прикоснулся рукой ко лбу больной, одновременно держа минерал жизни.

— Только не открывайте глаза раньше времени.

Комната потихоньку озарилась зелёным светом, камень быстро таял у него в руке, отдавая живительную энергию больной. Сначала исчезла напряжённая морщина с её лба, потом отрывистые короткие вздохи сменились на спокойное глубокое дыхание. Ударная доза лечения исправила даже цвет её кожи на здоровый розоватый оттенок. Пересохшие искусанные губы наполнились «влагой» и излечились, красные пятна на руках ушли.

Воздействие было настолько мощным, что больная заснула. Кристалл последней крошкой растворился в его руке и лишь тогда он увидел, что всё это время Кира стояла в дверях и смотрела на него, поджав нижнюю губу.

Они встретились взглядом, Ник приложил палец ко рту и показал знаком, что им лучше выйти.

— Что бы ты ни попросил, я согласна, — сказала она на балконе и, перегнувшись через перила так, чтобы он её не видел, заплакала.

— Ничего не попрошу — это подарок, — ответил он ей, — но если работа на фабрике не держит — иди ко мне, деньгами не обижу. Чёрная полоса закончилась, — добавил он, — теперь всё будет хорошо.