Глава седьмая. Первые проблески сознания.


Усевшись на свой любимый камень, стоящий позади жилища Сварожича, я открыл бутылку и, сделав изрядный глоток, протянул брагу Астре. Та, сморщив нос в привычной манере, понюхала горлышко и, пожав плечами, тоже вкусила адского пойла, пока я раскуривал сигаретку. Какой же алкоголь и без доброго диавольского табачку-то?

Мы сидели молча, передавая друг другу бутыль и покуривая одну сигарету на двоих, ибо у меня их был дефицит, а Астра, как демонесса, легко обходилась без традиционной никотиновой ломки и сигареты с собой не носила. Ну и ладно.

В небе по-прежнему проплывали холодные и тяжелые облака, дул промозглый ветер, порой забираясь в самые забавные места и иногда принося вкусные ароматы с кухни. Честно говоря, я даже не знал, о чем говорить с Астрой, которая в этой странной реальности стала демонессой. Да, у нее были какие-то проблески сознания, как и у Ахиллеса, но я решил не слишком уж упрямствовать, предпочитая дождаться момента, когда рыжая сама захочет поговорить. Этот момент всегда приходит, а зависит, в первую очередь, от количества выпитого. Алкоголь, даже диавольский и ядреный, запросто развяжет язык самому упертому созданию Ада. Так и получилось.

- Не похож ты на страшного грешника, как Сеир и Элигос расписывали, - икнула Астра, после долгого молчания. Она без стеснения облокотилась на мое плечо, вызывая самые разнообразные чувства, но я старался держать себя в узде и душил в зародыше порывы обнять рыжую, как в старые добрые времена.

- Я уже задолбался говорить, что всю ту хуйню, мне приписываемую, я не делал, - буркнул я, выпуская к нему тонкую струйку дыма и вновь прикладываясь к бутылке.

- Почему-то я тебе верю. Ты не страшный грешник. Скорее странный. Без страха полез в залупу и заступился за меня перед Велесом, - продолжила она, задумчиво смотря вдаль.

- Да он просто сука злоебучая, - отмахнулся я, протягивая подруге брагу. – Жахни, мать! Полегчает.

- Спасибо, - вздохнула Астра, делая глоток. Но я помотал головой, вспомнив одну важную особенность демонов.

- Погоди. Ты сказала спасибо?

- Ну да. Хули тут такого? – ехидно ответила она вопросом на вопрос.

- Насколько знаю, демоны не могут говорить «спасибо». Им сразу едало жечь начинает. Элигос так вообще, тужится, словно мамонта пытается вытолкнуть из своего пердалища.

- Он – верховный иерарх Ада. А я бывшая грешница, Збышек, - усмехнулась рыжая. – Поэтому ко мне такое отношение. Мы вроде и демоны, а вроде и нет. Короче, человеческое нам не чуждо.

- Ага. В жизни таких «суками» зовут, - радостно подтвердил я, за что удостоился крепкого подзатыльника. – Ну вот, пиздите меня все. Мало того, что голову обрили, как аскету, так еще и подзатыльники лепят.

- Дерзкий ты ебанько, Збышек. Ведешь себя не так, как полагается грешнику.

- А как полагается грешнику? Бояться, страдать и молить о пощаде бесов?

- Типа того. Еще жидко обсираться, когда бесы кочергу раскаляют.

- Кочергой меня не проймешь, - усмехнулся я. – Ванны Клеопатры куда страшнее раскаленного железа.

- Вот опять, - фыркнула Астра.

- Чего?

- Ты вещаешь хуйню. Клеопатры уже давно в Аду нет, а ты только недавно сюда попал.

- Ладно, забей, - кивнул я. – Это мои загоны и тебя они не касаются. Привет, Ахиллес.

- Дарова! – пробасил гигант, подходя к нам и алчно уставившись на бутылку. Астра улыбнулась и протянула греку брагу. Тот глотнул огненной жидкости и надсадно закашлялся, после чего утер губы и довольно усмехнулся. – Поляк, бля. Это… спросить хотел тут.

- Спрашивай, - разрешил я, наблюдая за тем, как Ахиллес морщит лоб, пытаясь заставить извилины работать. – Говори, как есть. Мы не на балу, чтобы ты говно фекалиями называл, а пизду блудливым лоном.

- Мысли… Те, что меня посещали, когда я тебя бил. Они не исчезли. Они снова в голове.

- И у меня, - нахмурилась Астра. – Словно пытаются прорваться через преграду. Но забавное в этом то, что я не помню их. Память услужливо подсказывает, что я участвовала в Играх, но этого не было. Все знают, что победили грешники из команды Асмодея. Я на тот момент в школе Леарии училась и не собиралась рисковать душой ради какого-то ебанутого конкурса.

- Вот Элигосу эти мысли тоже покоя не дают, - согласился я. – Поэтому он меня не отдает на растерзание здешним ебанатам, а пытается во всем разобраться. Откуда это я знаю кучу вещей, о которых знать не должен? Задачка для красноглазого.

- Да и наша драка, бля. У Флегия, - буркнул грек, но умолк, когда я обрадованно воскликнул. – Чё, бля?

- Вы мне не верите, хотя я вам все рассказал. Ладно. Еще пара фокусов. Ахиллес, у тебя на заднице есть шрам, - улыбнулся я, наблюдая за побледневшим лицом героя. – В форме полумесяца. Ты его получил во время битвы с Гектором, когда…

- Жопой упал на землю, усеянную камнями, - закончил он. – Ты, бля, за мной подглядывал? У, сука! Залупоглот, нахуй!

- Нет. Ты сам мне и рассказал. Да и голым я тебя видел часто. Ты, блядь, любитель щеголять без трусов.

- Кукешки должны дышать, - насупился гигант, под ехидным взором Астры, пытающейся заглянуть под набедренную повязку. – Конь, бля! Варфоломей!

- В принципе, я понял, о чем ты, - кивнул я и повернулся в сторону подруги. – Заинька, а вот тебя я видел голую много-много раз. Когда тебе… эм… хорошо, ты закусываешь нижнюю губу и скрещиваешь пальцы на руке.

- Откуда ты… - ахнула Астра, но я не дал ей закончить.

- На животе у тебя есть шрам, но ты не знаешь, откуда он у тебя, так?

- Да, - хмыкнула рыжая, поглаживая живот.

- Подарок Зиаэля, когда мы сражались с ним и его Падшими уебками на горе, где жил праведник. Короче, можете не верить, но я знаю о вас все. Самые, сука, пикантные моменты и поразительные факты из биографии.

- К чему ты клонишь, Збышек? – нахмурилась Астра.

- Дай-ка сложить два плюс два, милая, - буркнул я. – Имя «Зиаэль» вам ни о чем не говорит?

- Нет. Но что-то смутно знакомое в голове витает, - ответила демонесса, аккуратно почесав между рожек.

- Ладно, а Лилит? Черная Мать?

- Это имя известно каждому, - хмыкнула Астра, бегая глазами по сторонам. – Поговаривают, что она сумела выбраться из Хаоса.

- Что? – взволнованно крикнул я, вскакивая с камня, на котором сидел, и заставляя Ахиллеса схватиться за палку. – Давно эти слухи ходят?

- Лет пятьдесят, может больше, - пожала плечами рыжая. – А чего ты так всполошился?

- Жизнь – Зеркало, - пробормотал я, меряя шагами полянку, где мы сидели. – «Bonum fiat malum, memoria erit oblivionis».

- Чего ты там бормочешь? Добро станет Злом, память канет в небытие?

- Да, - кивнул я, взмахом руки призывая Астру замолчать. – Блядь!

- Да что такое? Брага тебе в писюн ударила? – хохотнула рыжая.

- Нет. Мне нужен доступ к книге Сеира.

- Ебанулся? – спросила демонесса, повернувшись, почему-то, к Ахиллесу. Грек пожал плечами и оставил ее вопрос без ответа. Зато ответил я.

- Если бы, заинька. Так вот, что за хуйня творится здесь. Петр меня не узнает, Элигос тоже, как и вы. Жизнь обратилась в смерть, белое в черное, а настоящее в абсурд, - пробубнил я, глубоко затягиваясь сигаретой. – Значит, Лилит здесь. Кто-то её выпустил и все пошло по пизде.

- Верно, братишка, - от раздавшегося рядом голоса, я взвизгнул, а Ахиллес и Астра схватились за оружие. Недалеко от камня, где мы сидели, стоял мой двоюродный брат Тимофей, которого я именовал Тимкой. Он чуть подрос, возмужал и обзавелся шикарной серой накидкой. В руках Тима держал резной посох, на верхушке которого ярко блестело золотое кольцо.

Ахиллес первым пришел в себя и, злобно зарычав, бросился на пришельца с палкой, но, к удивлению грека, оружие не встретило сопротивления, просто пройдя через мерцающее тело моего братишки, заставив героя потерять равновесие и улететь в ближайшие кусты. Затем Астра повторила ошибку друга, попытавшись ткнуть Тимофея мечом, но тоже потерпела фиаско. Худенький паренек елейно улыбнулся и, отряхнув с мантии невидимые крошки, подошел ко мне поближе. - Ты типа в призрака превратился? – спросил я, тыкая пальцем в грудь брату. Палец прошел сквозь него без особых проблем, а я ощутил слабое холодное покалывание. – Будешь теперь, как Патрик Свейзи горшки лепить и девок соблазнять? Как тебя в Ад вообще занесло, коротышка, блядь?

- На какой вопрос отвечать первым? – улыбнулся Тима, присаживаясь на камень. Астра и Ахиллес не сводили с него внимательного взгляда, продолжая сжимать в руках оружие, пока он сам не обратил на них внимание. – Здравствуйте, Олеся и Ахиллес. Перестаньте гонять мысли о том, как бы мне навредить. У вас не получится. Я – магическая проекция и мое тело сейчас находится в мире сказок. В башне Мортимера, если быть более точным.

- У, сука! – настороженно проворчал Ахиллес, подходя ближе. – Копперфильд хуев, нахуй!

- Лестное сравнение, - кивнул брат, поворачиваясь к Астре. – Олесь, ты жена моего непутевого родственника и я не хочу причинять тебе вред. Успокойся и сядь. Я пришел, чтобы поговорить.

- Это я сама решу, колдун недоебаный, - воинственно заметила рыжая, заставив меня рассмеяться.

- Да, Тимка. Моей заиньке палец в рот не клади, мигом отхуярит. Так ты чего приперся? Если похвастаться колдунством, то идея, прямо скажу, хуевая. Тут колдунов не любят. Они, обычно, в кипящей сперме варятся, пока не охуеют и не отринут чернокнижничество.

- Куча слов и мало пользы. Узнаю брата-ебаната, - съязвил Тима. – Я здесь не за этим, балбес. Знал бы ты, сколько мне трудов стоило создать устойчивую проекцию, чтобы попасть в Ад. Эх, ладно. Все равно ты не оценишь.

- Ты на вопрос не ответил. Я, конечно, рад тебя видеть, но твое появление стало сюрпризом.

- Знаю, - кивнул он и моментально посерьезнел. – Степ, ты вляпался в дикое говно.

- Я уже догадался, спасибо, что просветил.

- Я серьезно. Изменения затронули почти все миры. Не только Ад и Рай. Понимаешь?

- Смутно. Хочешь сказать, что в твоем мире тоже все по пизде пошло?

- Да. Пока мы с Мортимером сдерживаем эти изменения, но они постепенно побеждают.

- О каких изменениях ты говоришь, колдун? – заинтересованно спросила Астра. – О тех же, что и твой брат ебанько?

- Именно. Если говорить грубо и по существу. Все отражается словно в зеркале, но в одну сторону.

- Хорошее становится плохим и далее по тексту? – спросил я, смотря на брата. Тот кивнул в ответ и тяжело вздохнул.

- Да.

- Хуево. Говорил же, блядь, что та бабка не просто так свою ахинею несла.

- Какая бабка? – заинтересованно спросил Тимофей, опершись лбом на посох.

- Ламия, за которой я гонялся. Съебалась их Хаоса, вырезала деревни, сожрала детей. Попутно еще и про Черную Мать с Черным Архангелом говорила.

- Значит, пророчество было произнесено, - вздохнул брат. – Это плохо.

- Так. Давай-ка по порядку. Заебался я уже догадки строить, - ругнулся я, отвешивая призрачному брату подзатыльник. Тот даже не шелохнулся и лишь укоризненно на меня посмотрел.

- Хорошо. Давай по порядку, Степка. Как я уже говорил раньше, ты влип в дерьмо. И в очень серьезное.

Тимофей откашлялся и, удостоверившись, что за нами никто не наблюдает, принялся говорить. Говорить он любил, и мне частенько приходилось возвращать блудного брата на грешную землю, если его начинало заносить не в ту степь. Даже в школе Тимка был тем еще занудой. Если учителю выпадала оказия вызвать юного Кляйна к доске, дабы тот прочитал свое сочинение, то весь класс мог смело бить баклуши до конца урока, ибо Тимофей за сорок пять минут редко доходил до половины своей писанины. Так вышло и здесь. Он постоянно скатывался в непонятные термины, какие-то формулы и прочий колдовской бред, пока у Ахиллеса глаза на лоб не полезли, сделав грека похожим на больного Базедовой болезнью. Но говорил он и много интересного. Паззл из тысяч деталей постепенно складывался в цельную картину, играющую не слишком радужными красками.

- Мне и Мортимеру удалось узнать, что некто освободил Лилит из Хаоса, благодаря чему миры стали меняться, - серьезно сказал Тимофей, но я перебил его, в который раз.

- Черный Архангел?

- Думаю, что он. Пророчество, произнесенное ламией, запустило цепную реакцию, а результат перед вами.

- Почему тогда меня и тебя это не затронуло? – хмыкнул я, дымя сигаретой.

- Затронуло. Помнишь, ты говорил о том, что тебе приписали кучу грехов, которых ты не совершал?

- Вот же пидарасы!

- Мягко сказано. Но то, что ты помнишь прошлое, стало для меня большим сюрпризом. Либо твоя воля столь сильна, что ты запросто воспротивился воле Лилит, либо…

- Кто-то хочет, чтобы я страдал, - закончил я за брата. Тот кивнул в ответ.

- Верно, Степка. Поэтому Астра и Ахиллес ничего не помнят, зато все помнишь ты. Этот кто-то мог специально подстроить все так, чтобы ты познал всю боль и беспомощность. Узнал, что такое страдать.

- И вновь ввергнул меня в Ад.

- Угу. Что насчет частицы Божественной искры? – Тима удивленно поднял бровь, когда Астра, стоящая рядом с ним, противно зашипела, услышав слово на букву «Б». – Прости, Олеся.

- Ты уж фильтруй базар, братан, - буркнул я. – Нечего заиньку мучить.

- Она тоже мучается, как и Ахиллес, - продолжил Тимофей. – Она стала демоном, а он слугой при очередном Владыке. Вы потеряли свои частицы, превратившись в обычных грешников!

- Открыл, бля, Америку, - кивнул я и повернулся к Ахиллесу, который робко тянул руку. – Чего, дружище?

- Вопрос хочу задать, бля, - покраснел герой. – Этому умнику, завернутому в занавеску.

- Задавай, конечно, - обрадованно воскликнул коротышка, пропустив мимо ушей шутку про занавеску. Ему льстило то, с каким вниманием его слушал прославленный грек.

- У меня, значит, вопрос есть. Да, вопрос есть. Вопрос, вот…

- Бля, да спроси уже. Хватит ломаться! – рявкнула Астра, хлопнув себя рукой по лбу.

- Вот знаешь, конфетки есть? Карамельки с начинкой. Пастилой, повидлом и вареньем.

- Знаю, - нахмурился Тимофей, не замечая, как я давлюсь со смеху в сторонке.

- Вот. Вопрос, значит. Как в энту конфетку варенье-то начиняют?

- Ты серьезно? – прошептал брат, массируя виски. – Мы тут разговариваем о возвращении Лилит, а тебе стало интересно, как в конфеты начинку запихивают?

- Ну, вы, бля, тут интересными словами сыпете. У, сука! Ногибатор, блядь! А я, как дурак, ничё не понимаю.

- Брось, Ахиллесушка. Я тебе потом объясню, - встрял я, пока Тимка не разорался на героя и не испортил всю малину. – И про конфеты, и про Лилит, если ты чего-то не понял. Идет?

- Лады, поляк, - кивнул грек и злобно погрозил кулаком удивленному Тимофею. – У, бля! Клюв, нахуй!

- Чего?

- Говорит, что ты баклан, блядь. Меньше пафоса и больше конкретики. У меня смена скоро начинается, - встрял я в увлекательную дискуссию. Тима вздохнул и продолжил, изредка косясь на красного от гнева Ахиллеса. – Что там с частицами и пиздецом, нам грозящим?

- Вспомни мифологию, - обиженно протянул он. – Все, что касается Лилит.

- В ранних апокрифах редко упоминалась. Я читал о ней в «Сефер ха-Зоар», но там мало, что известно.

- А в «Сатанинской Библии»?

- Темная Мать, Черная Женственность. Бля, у нее дохуя крутых имен. К чему ты клонишь?

- Есть еще одно, мало где называемое.

- Черная богиня?

- Да! – воскликнул Тима. – Губительница Света. Согласно древним текстам каббалистических теорий, она вступит в связь с Черным Архангелом, который будет новым Владыкой Зла.

- Погодь, погодь. И родится кастрированный слепой дракон, от которого появится нечистое племя…

- Которое возьмет штурмом Небеса. Все правильно, Степка.

- Ебать. Чисто сатанизм во всей, блядь, красе. Кастраты осеменяют, Падшие восстают. Вот оно «Жизнь – Зеркало»!

- Я рад, что до тебя дошло, - поджал губы брат, вставая с камня.

- И что теперь делать с этим знанием? Демоны мне нихрена не поверят. Если уж Элигос посмеялся надо мной, то остальные даже слушать не будут.

- Тебе нужно найти Черного Архангела до того, как он вступит в противоестественную связь с Черной Богиней.

- Вещаешь ты пиздато, братан. Но хули я могу? Я, бля, обычный грешник, которого стерегут, мать их, демоны! – ехидно осведомился я. – Ценю твое появление, как «рояль в кустах», но помощи маловато будет. Один я не пройду. Если ты помнишь, то у меня нет Божественной искры. У меня вообще нихуя нет.

- Прости, Степка. Это все, чем я могу помочь, - вздохнул Тима. - Мне и свой мир защищать нужно.

- Понимаю, - хмыкнул я. – Ладно, лети отсюда, баклан, пока тебя демоны не увидели.

- Удачи, братишка, - улыбнулся он, похлопав меня призрачной рукой по плечу. Рука прошла сквозь меня, обдав напоследок бодрящим морозцем.

- К черту, - буркнул я, наблюдая за тем, как он исчезает в слабом кругу света. Через пару секунд на полянке осталась стоять только наша троица. У каждого были мысли, но я знал только свои. Как знал и то, что нужно делать.


Загрузка...