Антирак груди

В этой книге приведены серьезные доказательства вероятных причин возникновения рака груди и простаты, а также методы изменения образа жизни и принципов питания, снижающие угрозу этих заболеваний.

Но есть одна вещь, которая удивляет и тревожит меня до сих пор.

Вся информация, научные эксперименты, эпидемиологические исследования и отчеты, о которых вы здесь читали, были опубликованы в уважаемых научных журналах. Многие открытия сделаны годы и десятилетия назад.

Почему нам о них не рассказывают?

Как ученый я читаю бесчисленные научные журналы общей направленности и специализированные журналы в своей области. Я читаю обычные газеты, смотрю телевизор и слежу за новой информацией, как и большинство людей. И все же до постановки диагноза я никогда не слышала все эти важные сведения.

Почему?

Конечно, в прессе можно найти множество историй и советов по поводу рака молочной железы, но они в большинстве своем упрощенные, ненаучные и противоречивые. Я никогда не видела данных по молочным продуктам или информацию о связи рака с разрушителями эндокринной системы. Кто анализирует эти связи и почему медики не учитывают их в своей работе?

Давайте взглянем, что происходит с коммерческими продуктами, влияющими на наше самочувствие.

Многие элементы западного типа питания вызывают проблемы со здоровьем: например, высокий уровень холестерина и триглицеридов в сливочном масле, сыре и мясе давно уже связывается с кардиологическими заболеваниями. Однако общество лишено четких и ясных данных по рискам. Представляя результаты китайского исследования, о котором шла речь в главе 3, Кэмпбелл и Юньши показали, что даже небольшие порции продуктов животного происхождения значительно увеличивают концентрацию холестерина в плазме, а это в свою очередь ассоциируется со значительным повышением риска хронических дегенеративных заболеваний (сердечно-сосудистых, диабета и нескольких типов рака, в том числе рака молочной железы и толстой кишки)[244]. Они отмечают, что снижение потребления жира на Западе достигается за счет обезжиренных молочных продуктов, постного мяса, меньшего добавления жира в блюда, но на рекомендации относительно употребления фруктов, овощей и зерновых обращается мало внимания – а ведь они содержат практически все элементы, способные предотвратить хронические дегенеративные заболевания. Налицо крайне избирательное искажение важной информации, и ученые предполагают, что сильное давление лоббистов из пищевой промышленности влияет как на прессу (а значит, на общественное восприятие), так и на тех, кто устанавливает официальную политику. Должна сказать, мне это кажется наиболее вероятным объяснением.

Вместо активного информирования о профилактике заболеваний нас продолжают лечить таблетками и настоями, операциями и другими дорогостоящими инвазивными[245] методами подавления симптомов. Освещение проблем питания и образа жизни либо никуда не годится, поскольку лишено правильных и ясных советов по изменению поведения, либо вообще отсутствует.

Этот подход не вступает в конфликт с заинтересованными группам, поддерживая материальное богатство (и рабочие места) в таких областях, как фермерство, агрохимия, пищевая промышленность, фармацевтические исследования, производство лекарств и медицинского оборудования. Но почему не сообщать факты как они есть, чтобы люди могли сами принимать решения по профилактике заболеваний? Разве не лучше создавать рабочие места в секторах, действующих во благо общества и окружающей среды, – например, в сфере выращивания цельной, питательной органической пищи или в медицине, которая занималась бы просвещением и предотвращением заболеваний, а не простым выписыванием таблеток?

В чем кроется корень проблемы?

Я считаю, что основная проблема кроется в непонимании науки политиками. Редкий политик является ученым. Большинство из них юристы, политологи, экономисты и больше озабочены тем, чтобы Британия сохранила свое первенство в экономике, нежели в общественном здоровье или экологической обстановке. Умение заработать деньги ценится выше качества жизни, и я подозреваю, что такова точка зрения большинства избирателей.

Есть идеальный и всем известный пример проблемы, с которой несколько лет назад столкнулись члены парламента: тогдашний министр здравоохранения Эдвина Карри выступила в интересах общественного здоровья, предупредив об опасности яиц, зараженных сальмонеллой. За такую откровенность и честность ее уволили. Общественность и СМИ были против увольнения. Все отмечали ее смелость. Однако она перешла дорогу чьим-то серьезным экономическим интересам и потеряла пост.

Конечно, политики хороши настолько, насколько хороши их советники, и в этом смысле нам тоже не повезло. В Британии существует традиция использовать в качестве административных госслужащих универсалов, этаких «мандаринов», дающих советы министру. Вспомните сэра Хэмфри, персонажа телесериала «Да, министр» и «Да, премьер-министр». В Британии из двадцати постоянных заместителей министра ни у одного нет ученой степени[246]. Большинство старших госслужащих изучали в Оксфорде и Кембридже древнюю историю и классическую литературу и вряд ли хоть что-то понимают в науке. Я встречала служащих из бывшего Министерства энергетики, которые не знали, что такое килоджоуль или джоуль (единицы измерения энергии), а также «мандаринов», занимавшихся угольной промышленностью и никогда не слышавших самой элементарной терминологии добывающей индустрии.

Как-то раз я была на встрече в правительственном учреждении вместе со старшим британским ученым профессором Дженет Уотсон из Империал-колледжа в Лондоне. Дженет умела точно схватывать суть дела. Когда мы уходили, она поделилась своей тревогой относительно сложностей, связанных с «системой» и касавшихся работы с научными и техническими проблемами: «Беда в том, что они не знают, чего они не знают».

Традиционно в Британии госслужащие получали советы у научных консультантов, брали информацию из исследований, проводимых для общественного сектора, и время от времени консультировались с независимыми университетами, получая авторитетные и беспристрастные научные советы. С конца 1970-х, когда к власти пришла Маргарет Тэтчер, в политике стало гораздо меньше независимых и непредвзятых научных консультантов. Согласно информации Института специалистов, управляющих и профессиональных кадров, предоставленной в 1998 году Комитету по науке и технологиям, «с 1986/87 по 1997/98 год в правительстве общее число людей, занятых научными исследованиями и развитием, снизилось более чем на 33 процента». Дэвид Пэкхем, старший научный сотрудник в Университете Бата, регулярно публикует исследования о коммерциализации британской науки: «Подрыв научной государственной службы и сектора общественных исследований ставит под вопрос способность оставшихся ресурсов предоставлять понятные научные советы в широком ряде правительственных областей. Необходимо помнить о постоянстве и стабильности в накоплении научной экспертизы – ее нельзя включать и выключать по необходимости, как водопроводный кран»[247].

Коммерциализация науки слишком часто становится ограничивающим фактором. Ученые Британии, когда-то работавшие на государство, ныне трудятся в получающих частное финансирование исследовательских организациях. Агентство по атомной энергии, Национальная физическая лаборатория, Лаборатория правительственной химии, Институт строительных исследований, Лаборатория транспортных исследований – все они были проданы или приватизированы, а потому большинство научных консультаций правительство покупает на рынке, заключая краткие трехлетние контракты. По окончании контракта он продлевается, обычно путем тендера, и в этом случае цена становится важнее качества и здравости суждений. В исследовательских организациях наблюдается все возрастающее стремление к зарабатыванию денег; это же верно и для университетских исследований. С 1980-х годов подушевое финансирование университетов значительно снизилось. В Англии и Уэльсе объем денег, выделяемых на каждого студента, уменьшился примерно в два раза. В итоге значительный объем традиционных университетских исследований, нацеленных на публикацию и высшие степени, напрямую спонсируется индустриальными и коммерческими группами со своими интересами[248].

То же происходит и в США. Дерек Бок, до недавнего времени президент Гарвардского университета, писал: «На университеты оказывается постоянное давление по принятию сомнительных соглашений с представителями промышленности, которые могут запрещать академическим ученым, финансируемым одной компанией, сотрудничать с исследователями, финансируемыми другой. Несколько институтов подписывали статьи, запрещающие членам факультета говорить о своих исследованиях, идущих за счет коммерческих организаций, на академических встречах без предварительного согласования речей со спонсорами»[249].

Многие корпорации оплачивают университетские исследования в рамках политики снижения числа открытий, негативно влияющих на их продукцию. Наиболее известный доказанный пример – табачные компании, лгавшие обществу о рисках, связанных с курением. Табачная индустрия держала свои открытия в тайне с начала 1960-х, зная уже тогда, что никотин вызывает привыкание, а курение ведет к раку. Для защиты своих коммерческих интересов они оплачивали специальные «общественные научные» контракты с университетами Британии и США. Контракты предназначались для исследований по поиску доказательств положительных свойств табака, которые можно использовать для противодействия «мнимым» опасностям курения. Источник финансирования этого исследования общественности не раскрывался. Когда в 1994 году стали известны детали этой кампании, табачная индустрия использовала все доступные ей методы, чтобы информация не распространилась. Лоббисты пытались запретить университетской библиотеке хранить документы, стремились добыть список читателей, которые их просматривали, и использовали политическое влияние партии для прекращения финансирования неугодных ученых[250].

Даже государственное финансирование исследований, которые, по идее, должны проводиться в интересах общественности и находиться в свободном доступе, слишком часто оказывается инструментом политики. Если исследование поддерживает существующую или предложенную политику, все хорошо. Если нет, оно может подвергнуться одной из следующих мер[251]:

– Отсутствие пресс-релизов и пресс-конференций.

– Отсутствие изданий по обычным правительственным каналам.

– Минимальное количество доступных размноженных рукописей.

– Обнародование отчетов выпадает на пятницу перед банковскими каникулами.

Губчатая энцефалопатия крупного рогатого скота (коровье бешенство) стала первым примером того, как научные исследования во благо общества можно скрыть, исказить и неверно интерпретировать. Проблемы касались секретности «научных» встреч, частичной публикации результатов исследований, намеков на отсутствие будущего финансирования и негативной критики любого связанного с этой областью ученого[252]. По мнению Шилы Джасанофф, профессора научных и технологических исследований в Корнеллском университете США, «эти новости были отвратительными не потому, что говядина, основа британского питания, могла быть смертельно заражена. И даже не потому, что болезнь Кройцфельдта – Якоба возникала внезапно, была неизлечима и вызывала ужасную смерть. Дело в том, что с 1988 года правительство и некоторые советники без конца твердили, что говядина безопасна, а значит, передача коровьего бешенства от коров к людям невозможна. Если правительственные чиновники намеренно вводили людей в заблуждение, как можно доверять тому, что они говорят сейчас?»[253]

Ученых все больше беспокоит их имидж в Британии, возникший после нескольких провалов, в том числе после кризиса с коровьим бешенством, за который их несправедливо обвиняли политики и публика. Но имидж улучшится, если официальная политика будет более прозрачной, и ученые завоюют уважение общества за свою честную, прямую, непредвзятую позицию.

Врачи-клиницисты должны уделять гораздо большее внимание питанию, образу жизни и окружающей среде. Тот факт, что многие знакомые мне врачи питаются неправильно, говорит об их непонимании важности здоровой диеты. Вот что произошло с Джоном Камаком. Он был так впечатлен моим выздоровлением, что рассказал обо мне своим пациентам с раком груди, в том числе близкой подруге одной из его дочерей, и настойчиво рекомендовал прислушаться к моей точке зрения. Однако сам ей не последовал. Он питался традиционной западной пищей с очень небольшим количеством овощей. Он отказывался есть любые крестоцветные растения, и единственным бобовым в его рационе был горох. В конечном итоге у него развилась целая серия дегенеративных заболеваний – диабет, артрит, коронарная болезнь сердца, из-за которой ему сделали операцию по коронарному шунтированию, и в конце концов он умер от рака печени. Чтобы справиться с симптомами, он принимал все больше лекарств от «лучших специалистов в этой области». Для здоровья он пил красное вино, которое, по мнению западной медицины, положительно влияет на сердце. Когда он был готов ко мне прислушаться, время уже ушло, хотя незадолго до смерти Джон начал пить соки и есть сою. Помню, когда я навестила его в больнице после операции на сердце, медсестра предложила ему на выбор несколько напитков. Я попросила выбрать апельсиновый сок, но он предпочел большой стакан молока. Через полгода после операции он умер от рака печени.

Мало кто из моих друзей-медиков разбирается в химии питания. Я часто вижу, как консультанты и младшие врачи в больнице Чаринг-Кросс покупают фастфуд. Вероятно, они настолько заняты, что у них нет времени питаться качественной пищей – они работают помногу и в большом напряжении. По моим наблюдениям, большинство врачей не знают о вероятной связи между продуктами, веществами из окружающей среды и раком молочной железы и простаты. Большая часть их знаний основана на сведениях о новых лекарствах и методах. Вряд ли стоит ожидать, что клиницисты, всеми силами стремящиеся соответствовать требованиям политиков и смягчать общественное беспокойство, начнут перелопачивать всю ту научную литературу о раке молочной железы, которую нашла я. Даже если я права и теперь мы знаем причину этого рака, изменим ли мы свое поведение или будем продолжать потреблять все, что пожелаем, считая, что врачи нам помогут? То, как мы распорядились знанием об опасностях курения, которым владеем уже сорок лет, подсказывает, что вторая версия наиболее вероятна. Некоторые, несмотря на риск, курят всю свою жизнь, считая, что врачи вылечат их от всевозможных видов рака, включая рак легких, и других заболеваний, вызванных курением табака.

Мой ответ на вопрос «Кто виноват в эпидемии рака груди и простаты?» таков: мы сами, в особенности образованные женщины и мужчины. Именно мы должны изменить свою жизнь, чтобы снизить личный и общественный риск распространения этой болезни.

Наша жизнь в наших руках

Благодаря необычным обстоятельствам я сумела объединить самые разные исследования и вычислить причину появления рака молочной железы и простаты, найти методы предотвращения и лечения заболевания. Это случилось благодаря моей работе в Китае и Корее, а также с японскими, тайваньскими и тайскими коллегами. Мне посчастливилось получить в подарок «Атлас смертности от рака в Китайской Народной Республике» и обсудить эту тему с китайцами и другими специалистами из восточных регионов. Образование помогало продираться сквозь научный жаргон, и я нашла в себе силы противостоять болезни, отыскать методы работы с ней и в конечном итоге поправиться. Даже споры об использовании бычьего соматотропина в производстве молока помогли моему пониманию проблем с химическими веществами в молочной продукции.

Время также играло свою роль. Я побывала в Гонконге, Пекине и Сеуле в те времена, когда западное влияние на диету местных жителей было не так заметно. Окажись я там сейчас, я не увидела бы традиционных различий между восточной и западной кухней. Мне всегда нравилось есть в Китае, Японии и Корее – я могла расслабиться, зная, что эта еда для меня безопасна. Побывав в Китае и Корее годы спустя, я была встревожена тем количеством западного фастфуда, которое потребляют местные жители, особенно молодые люди. Реклама и маркетинг убеждают их пить западные газированные напитки, есть гамбургеры из обработанной говядины, сливочное масло и салаты, покрытые желтоватой или розоватой жижей, которой их заливают в Северной Америке, если только вы заранее не предупредите, что вам этого не надо. Все чаще на Востоке едят шоколадные пудинги с кремом, запивая шоколадом и кофе со сливками (хотя потребление сыра там еще не выросло). Раньше мне нравилось покупать еду и обедать в Пекине, но когда в свой последний визит я зашла в любимый супермаркет, то увидела полки, забитые типичной западной обработанной пищей, и с трудом отыскала соевое молоко. В прошлом году в Гонконге вблизи от гостиницы я едва нашла традиционную китайскую закусочную. Неудивительно, что в восточных странах растет уровень заболеваемости раком молочной железы и простаты.

Информация в этой книге поможет вам снизить вероятность появления рака молочной железы или рака простаты, но единственный долговременный, окончательный и бесповоротный ответ на беды, связанные с западным образом жизни, – это его изменение. Мы должны понять, как наш выбор влияет на собственное здоровье, на здоровье наших друзей, соседей и всей планеты. Приведу слова профессора Макмайкла из Лондонской школы тропической гигиены и здоровья и доктора Паулса из Кембриджского университета, взятые из их статьи в недавнем выпуске British Medical Journal[254]:

«Размер нашей популяции и материальная интенсивность экономики сейчас столь велики, что на глобальном уровне мы разрушаем многие биосферные системы поддержки жизни. Эти системы представляют собой естественные процессы стабилизации, обновления, органического производства, очищения и переработки, которые наши предки, жившие в менее населенном и менее загрязненном мире, принимали как должное. Больше мы в таком мире не живем. Мы меняем газовый состав атмосферы; на всех континентах наблюдается потеря плодородных земель; мы уменьшаем рыбные запасы океанов; мы серьезно истощили большие водоносные слои, от которых зависит орошаемое сельское хозяйство; мы истребляем невероятное количество видов и местных популяций живых существ. Эти изменения в процессах, поддерживающих на Земле жизнь, создают длительные и иногда непредсказуемые риски для здоровья человека. Тем временем сопутствующее повышение уровней загрязнения окружающей среды, особенно городское загрязнение атмосферы, усиливает известную опасность для нашего здоровья».

Авторы могли бы отметить индустриализацию сельского хозяйства, использование химических веществ для производства все большего объема посевов, молока и мяса, а также будущие риски от генетически модифицированных продуктов при отсутствии полного анализа каждого такого продукта и их сочетаний. Они делают вывод:

«Самой большой потенциальной угрозой является не увеличение числа жителей Земли, а глобально усредненное, умеренное разрушение экосистемы, которое становится все более масштабным и возникает из-за желания свести производство и потребление к типичным моделям сегодняшних богатых стран. Недавние попытки „учета затрат по полной себестоимости“ привели к тому, что требования сегодняшней мировой популяции примерно на треть превышают переносимый мировой объем, то есть максимальную плотность населения, способного поддерживаться саморегуляцией.

Индекс „живой планеты“ – одна из первых систематических попыток подсчитать влияние человеческой деятельности на природные экосистемы. Он дал равные показатели по трем параметрам: лесные экосистемы (площадь покрытия природными лесами), пресноводные экосистемы и морские экосистемы (направление в популяции 70 и 87 видов-индикаторов соответственно). Взяв за 100 единиц 1970 год, подсчитано снижение индекса до 68 к 1995 году – невероятный, невосполнимый уровень падения.

Переключение внимания с дохода и прибыли на другие типы богатства, особенно на капитал человеческих ресурсов, улучшит здоровье при любом уровне доходов, что особенно важно, если мы собираемся максимизировать человеческое благосостояние, снизив потребление, ведущее к деградации и загрязнению планеты».

Они пишут, что если мы хотим выжить как здоровый вид, то должны изменить свои ценности и перенести акцент с материального на другие категории богатства и благополучия. Мы должны наделять ценностью хорошую пищу, образование, искусство, чистую и красивую окружающую среду, заселенную разнообразными видами живых существ, дружбу, социальное общение и здоровье, а не «вещи».

Сейчас я понимаю, что изменила диету и стиль амбициозной западной женщины среднего класса на жизнь женщины с более традиционной восточной диетой, ценностями и образом жизни. Приведу вам несколько простых практических советов, как помочь себе и обществу снизить риск заболевания раком молочной железы и простаты, а также многими другими неинфекционными и дегенеративными заболеваниями, одновременно улучшив свое самочувствие.

Мои десять золотых правил

1. Сделайте своим главным приоритетом качественные продукты. Старайтесь придерживаться Программы Плант, будьте готовы больше платить за органически выращенные овощи и фрукты или выращивайте их самостоятельно. Для правительства и пищевой промышленности это станет ясным и недвусмысленным намеком.

2. Ешьте только те продукты, которые предназначаются для взрослых людей. Самое главное – прекратите потреблять молочные продукты для телят, козлят и ягнят. Не ешьте пищу, где мало питательных веществ, которая изменена переработкой, содержит искусственные химические добавки – красители, вкусовые агенты, консерванты и эмульгаторы, – а также химически измененные продукты, например гидрогенизированные жиры. Не поддавайтесь на рекламу, ищите логические нестыковки и отделяйте их от истинных фактов. Будьте подозрительны, проверяйте этикетки и требуйте правдивую информацию.

3. Готовьте качественную питательную еду, основанную на цельных питательных составляющих. Экономия денег ради приобретения вещей для демонстрации изысканного образа жизни и экономия времени для развития карьеры – две основные причины рака молочной железы у работающих женщин. Одна из моих любимых книг – роман Джордж Элиот «Миддлмарч», и я постоянно стремлюсь походить на Доротею, а не на Розамунду!

4. Интересуйтесь улучшением окружающей среды и действуйте в этом направлении. Есть много химических веществ, с присутствием которых мы ничего не сможем сделать поодиночке. Но вместе мы способны снизить их воздействие на окружающую среду, уменьшив потребление косметики и духов, мягких пластмасс, моющих и чистящих средств, домашних и садовых химикатов, искусственных волокон. В прошлом нам продавали «чудодейственные» ДДТ и полихлордифенилы, которые, как оказалось, вызывают серьезные проблемы со здоровьем у людей и животных, загрязняют окружающую среду и до сих пор остаются с нами. Какие из веществ, используемых нами сегодня, попадут завтра под запрет? Больше узнавайте об окружающей среде, питании и человеческом здоровье, интересуйтесь медицинскими исследованиями по эпидемиологии с целью профилактики и предотвращения болезней.

5. Постарайтесь разобраться в базовой научной терминологии. Прямо или косвенно ученые тратят именно ваши деньги, и вы должны понимать, что они делают. Старайтесь убедить ученых больше рассказывать обществу о своих научных открытиях и задавайте вопросы. Если вы не поняли, не смущайтесь – повторяйте вопрос, пока не получите удовлетворительного ответа. Если ученый не может четко и ясно объяснить, чем занимается, это его проблема, не ваша. При одном только упоминании о научных дисциплинах женщины поднимают руки и говорят, что совершенно в этом не разбираются, будто признавая, что наука – не женское дело. Необходимо существование хорошо информированной организации со своим мнением, если, конечно, наука отвечает интересам человечества, а не ведет его к пропасти. Важно, чтобы женщины включались в управление наукой во благо общества. Есть несколько книг, которые помогут вам загореться этой идеей: «Молчаливый источник» Рейчел Карсон, «Наше украденное будущее» Колборна, Думански и Майерса, «Планетарная перегрузка» А. Дж. Макмайкла. Если вы хотите стать общественным наблюдателем в совете какой-нибудь научной организации, напишите туда и предложите свои услуги.

6. Разберитесь в основах человеческой анатомии и обследуйте свою грудь по крайней мере раз в месяц. Читайте книги о человеческом организме (есть качественные и понятные книги для детей), чтобы узнать, как вы устроены, и попросите медсестру научить вас правильно себя осматривать. Через несколько дней после окончания месячных тщательно обследуйте себя, привыкая к тому, как выглядит и ощущается ваш организм в норме, чтобы не беспокоить своего врача по пустякам, но отправляйтесь к нему как можно скорее, если возникнет проблема. Особенно это важно, когда вам за сорок. В этом случае старайтесь раз в год проверяться у маммолога.

7. Если случится худшее и вам поставили диагноз рака молочной железы, используйте все имеющиеся в распоряжении средства, чтобы отразить удар. Постарайтесь найти лучший онкологический центр с бригадой онкологов, хирургов, радиотерапевтов и химиотерапевтов. Работайте со своими врачами, будьте активными и конструктивными участниками борьбы с болезнью, а не ее пассивными жертвами.

8. Следуйте моей диете, рекомендациям по образу жизни и избегайте искусственных химических веществ. Используйте как можно меньше лекарств. Если вам выписали или посоветовали лекарства, узнайте, как они действуют и какие у них побочные эффекты. Принимайте их, только если удовлетворены объяснением и видите, что других вариантов не существует. Если врач не может объяснить механизм действия лекарства, а только рассуждает о его достоинствах и недостатках, отнеситесь к этому с сомнением.

9. Используйте медитацию, гипнотерапию, визуализацию и йогу, чтобы справиться с эмоциональным стрессом и выработать позитивный взгляд на ситуацию. Не полагайтесь только на позитивное мышление. Важно перестроить химию вашего тела, изменив питание и образ жизни. Постарайтесь заручиться поддержкой и помощью друзей и семьи, но если им будет трудно, не обижайтесь. Простите их за это и позвольте вернуться в вашу жизнь, как только они почувствуют себя в состоянии это сделать.

10. Рак молочной железы – НЕ смертный приговор. ВОЗМОЖНО преодолеть рак даже на поздней стадии. Поверьте. Я это сделала.

Знание – сила. В этой книге я хотела поддержать всех женщин в борьбе с раком молочной железы, поделившись с ними знаниями, которые я обрела как человек и ученый, сама заболев этим раком и пережив пять атак болезни.

До постановки диагноза я была карьеристкой, жаждущей материальных благ, и хотя у меня всегда находилось время для детей, быть женой и матерью казалось мне чем-то вторичным. Я плохо питалась, веря так называемой пропаганде здоровья пищевой промышленности. Я ела то, что рекламировали как полезную пищу, и хотя в ней было мало жира и много волокон, в мой рацион входили молочные продукты (творог и йогурт), мясо молочных коров, чай с молоком и апельсиновый сок в пакетах. Я ела много фруктов и каш, но мало салатов и овощей. Учитывая возможные дефициты, я принимала высокие дозы витамина С, мультивитамины и минералы в таблетках.

Сейчас я отношусь к себе и людям с большей добротой. Как бы я ни торопилась, какой бы простой ни была моя еда, она основана на здравой логике питания. Я уделяю время семье и друзьям и, как это ни удивительно, стала более успешной в работе и в жизни. Я больше не жертва моды в своей одежде, домашней утвари, саду или машине и стараюсь быть как можно менее материалистичной.

Меня тревожат проблемы экологии и выживания на нашей прекрасной голубой планете. Рак молочной железы изменил меня: из неуверенной женщины, склонной легко поддаваться на уговоры, я превратилась в более сильную и полагающуюся теперь на саму себя.

Дополнение к этой главе приводится ниже.