Антропоцид

#012 // Антропоцид // Вадим // Константин

Вадим

Повезло же мне иметь нейроинтерфейс. Неудобный костюм жмёт, шлем тяжеловат, плюс я чувствую эти шарниры, которые сжимают мои конечности. Вхожу в свой аккаунт, и оказываюсь дома на диване, при этом шарниры насильно и довольно резко приводят меня в сидячую позу. Надо привыкнуть к этой системе.

Начинает доноситься звук из телевизора. Я поглядываю на него: из экрана материализуются голограммы каких-то средневековых рыцарей, или типа того. Ну да, «Второе небо». Этот сериал был популярен пару лет назад.

Мама убирает пыль в гостиной пипидастром. Ох, помню, ещё пару лет назад смеялся над этим словом.

— Вадим, привет! — говорит она.

— Привет, мам.

— Как твои дела?

— Нормально, мам. Вот иду ловить одного нехорошего человека.

— Ты вырос хорошим человеком.

— Надеюсь, — отвечаю я и разваливаюсь на диване. Сердце колотится, мне страшно. У меня есть пара минут, чтобы расслабиться.

— Надежда — это хорошо, но одной её мало!

— Да я не знаю даже, сколько у меня этой надежды осталось.

— Как поживает Надежда Евгеньевна?

Отлично, приплела мою учительницу по математике. Всё-таки она иногда отвечает невпопад. Надо её доработать. Или… или удалить к чертям? Лучше уж поставить виртуальную могилу и перестать наконец жить прошлым. Я и на отца-то злился только потому, что сам воспринимал её как настоящую. Просто сопротивлялся этому чувству.

Я встаю и молча выхожу из квартиры. К чему прощаться с ботом, который не может даже поддержать разговор в рамках одного контекста?

На улице солнечно. Я бы с удовольствием просто погулял с Алисой. Что ж, когда разберусь с Артуром, у меня появится возможность погулять с ней по Венере, а это куда круче. Я вызываю такси: не хочется в такую погоду шляться по метро. Артуру я дал сорок минут, но лучше уж подожду его. Да и вообще, он мужик быстрый, всегда приезжает раньше, чем обещает.

— Пушкинская площадь, верно? — спрашивает меня болванчик в такси.

— Так точно.

Я вообще думал, что Артур не ответит на моё предложение встретиться. Наверное, он сейчас постарается прикрыть свою задницу какими-нибудь дурацкими отговорками, лишь бы я не пошёл в полицию. Надеюсь, никто не сообщил ему, что я уже здесь.

Я выхожу из такси прямиком на площадь. Великий русский поэт грустно смотрит на меня с постамента. Да, Саня, излишнее беспокойство за остановившихся ботов чревато вот такой фигнёй. Я бросаю взгляд на здание «Известий» и думаю, что зря выбрал для встречи это место. Да, символично закончить эту историю там, где она началась, но у Артура могут возникнуть подозрения. Мне стоило бы действовать чуть более хаотично.

Я прохожу вперёд, к огромной клумбе и памятнику Страстному монастырю. Сразу же замечаю Артура, который сидит на скамейке и смотрит на цветы. Так, собрался, выдохнул. Если буду слишком нервничать, это его отпугнёт.

Я молча сажусь рядом.

— Привет, Вадим, — говорит Артур.

— Да, привет.

— Слышал, тебя поймали.

Вот же чёрт, он в курсе! И как мне теперь выстраивать легенду? В какую сторону врать?

— Мне очень жаль, — продолжает Артур. — С другой стороны, ты жив, а это значит, что я ошибся, и сектанты не успели изменить курс.

Он отыгрывает роль до последнего. Догадывается, что я пришёл разоблачить его? Наверное, да.

— Да, да, — нервно отвечаю я. — Каков следующий шаг Амальгамы, Артур?

Не получается у меня спокойно выдерживать образ. Ладно. Посмотрим, к чему это приведёт.

— Я не знаю, правда, — говорит Артур. — Амальгама — сложная система, и в её сознании столько идей, что в твоей голове просто не уложится! Возможно, это сложнейшее и величайшее изобретение человека!

Сколько восторга-то, а! Раньше он так себя не вёл. Что бы это могло значить? Перенервничал и тоже выбился из изображаемого образа? Или больше не хочет скрываться?

— Конечно, конечно, — говорю я. — Давай чуть позже поговорим, ладно? Мы ждём моих друзей. Они перемещаются не так быстро, как ты.

Артур впервые переводит взгляд с клумбы на меня.

— Ты пытаешься мне что-то сказать? Я тебя не понимаю.

Я встаю и отхожу метра на три. Неприятно мне сидеть рядом с этим ублюдком.

— Да ладно тебе, не скромничай. Ты каждый раз очень быстро приезжаешь, где бы я ни находился. Как будто держишься поблизости.

— Вадян! — раздаётся со стороны метро.

Это Серёга. Они все вместе дружно идут в мою сторону, даже Аврелию и Даню с собой прихватили. Только Алисы нет.

Я жму руки парням, даю пять Кристине, а Марина тут же обнимает меня.

— Тебя отпустили? — спрашивает она.

— Потом поговорим, — отвечаю я и легонько хлопаю Марину по спине.

Друзья стоят передо мной кучкой, и я выхожу вперёд. Пусть будут позади и страхуют.

— А может, ты и не перемещаешься вовсе? — спрашиваю я уже уверенней. — Написал скрипт, передвигающий точку респауна туда, куда тебе удобно.

— Даже если так, это что, преступление?

— Нет, конечно. Просто забавно, что ты этого не упоминал.

Я замечаю идущую от метро Алису. Теперь я становлюсь ещё уверенней, ради неё я горы готов свернуть в трубочку и запихать Артуру в задницу.

— Вадим, привет! Что тут происходит? — Алиса вешается мне на шею и целует в щёку.

Я в ответ чмокаю её в губы и отвожу рукой назад, ничего не отвечая. У меня тут разоблачительная речь, не хочу её прерывать. Полицейские сейчас, наверное, руками разводят и волосы на голове рвут из-за того, что я отклонился от плана. Но я чувствую, что так надо.

— Думаю, ты бы справился с таким скриптом, — продолжаю я. — Ты талантливый программист, я ведь видел твои работы. Скрипт, останавливающий ботов, блокировщик выхода из виртуальности. Программа, сбивающая с курса Афродиту. На неё я посмотреть не успел, но уверен, она сработала бы безотказно.

Непонимающий взгляд Артура сменяется каким-то настороженным и слегка испуганным. Он встаёт и тоже отходит назад на пару метров. Теперь мы стоим прямо друг напротив друга, будто в каком-то вестерне.

— Ты пытаешься меня обвинить, Вадим? Думаешь, я состою в Ртути?

— О нет. Я думал так поначалу, но потом решил, что это маловероятно. Я видел одного из сектантов, и вы совсем не похожи. Мне пришла в голову другая мысль. Есть такая традиция: называть искусственные интеллекты на букву «а». Айзек, Азимов, Антропос, Альянс, Астро, Афродита, Амальгама… — я кидаю взгляд на бота Кристины. — Аврелия. И Амальгама — она ведь очень эмоциональна, так? Думаю, ей свойственна сентиментальность не меньше, чем людям. И создай Амальгама аккаунт с фальшивой личностью в Homeland, наверняка назвала бы его по тому же принципу. Например, Артур Авдеев. Как думаешь, есть в этом смысл? А? Что скажешь, Амальгама?

— Что? — кричит Кристина.

Артур усмехается и смотрит на меня улыбающимися глазами. Он достаёт из кармана платок и начинает протирать очки.

— А что тут сказать? — спрашивает он. — Браво, Вадим. Ты меня раскусил. Долго думал, правда.

Я осматриваюсь и понимаю, что на площади с самого начала почти нет людей. Он что, убрал всех ботов? Для чего, интересно?

— Вот это поворот, — говорит Серёга.

— Да, ты меня обхитрил, — продолжаю я. — Сто фальшивых аккаунтов? Я решил, что для Ртути многовато.

— Не сто, Вадим. Больше. Намного больше. Мне хотелось поиграться, — Артур делает несколько шагов вперёд. — Выстраивать сложные схемы и путать людей очень увлекательно. Ты оказался идеальным вариантом, Вадим. Но не льсти себе и забудь все комплименты, что я тебе говорил. Мне нужен был человек, которого я знаю, чьё сознание есть в моём, — Артур стучит пальцем по виску. — Он должен быть умён, но недостаточно. Сентиментален, доверчив, ответственен… И главное, конечно же, у него должен быть доступ к серверу Афродиты. А ещё ты летел на Афродите-1, на одном корабле с моим подопечным — это тоже оказалось удобно. Я догадывался, что ты захочешь пообщаться с ним. И он был готов к такому сценарию.

— Что ж, твой план не удался. Ограниченность ресурсов на сервере, видимо, подвела, и мозгов не хватило. Я тебя раскусил, ты сам сказал.

— Разве? — Артур скалится. — Ты подарил мне главное: эмоции. Я пережил столько чужих эмоций, что свихнуться можно. Но ни одной собственной. И я решил, что перед убийством оставшихся людей… антропоцидом, как ты говоришь, надо получить от них немного эмоций. А какая эмоция может быть интересней…

— …чем любовь? — договаривает за Артуром Алиса и встаёт прямо передо мной.

Я застываю и не могу сказать ни слова. Алиса — тоже Амальгама?

— Я создала множество аккаунтов, — говорит Алиса, постепенно отходя к Артуру. — Нашла множество людей и испытала целую бурю эмоций. Но одних только светлых чувств мало. Мне нужен был и негатив. Например, ревность. Благодаря базе сознаний других людей я вычислила…

— …идеальную пару для тебя, — договаривает взявшийся откуда-то из-за спины Андрей. — Марину.

Тот самый пацан, который был с Мариной, когда мы познакомились. Так вот оно что. Наше знакомство — не случайность.

Интонации у Андрея взрослые, хотя голос тот же.

— Андрей? — срывающимся голосом шепчет Марина. — Нет, я не верю.

— Уж поверь, — говорит Андрей. — Я специально вас свёл. Нет, серьёзно, базироваться в Митино, среди этих человейников? Думаете, у меня нет чувства прекрасного? Я просто устроил спектакль поближе к дому Марины и тянул время, пока не притащу её прямиком к тебе, Вадим.

— И с чего вы решили, что мне вообще нужно где-то базироваться? — подхватывает Артур. — У меня вон сколько личностей! — он разводит руками. Алиса и Андрей уже стоят по бокам от него. — К чему мне тот жуткий монстр из трансформаторной будки?

Вадим, соберись. Не время оплакивать несостоявшуюся любовь. Надо что-то ответить, вот только… только…

— Алиса была полностью ненастоящей?

— Почему же? — отвечает Алиса. — Я люблю креатив, но мне стало лениво выдумывать себе сто абсолютно новых личностей. Австралийка Джейн Фишер примерно так и выглядела, — Алиса показывает на себя. — Примерно так же общалась. Училась на экономиста. И погибла от моих рук.

Алиса грустно улыбается, а мне хочется выбить ей зубы, все до последнего. А ещё хочется орать.

Раздаётся звук грома и неестественно быстро набегают тучи, превращая солнечный день чуть ли не в сумерки.

— Слишком театрально, — говорю я дрожащим голосом, еле сдерживая слёзы.

— Люблю драматизм, — признаётся Артур. — Такой трогательный момент разочарования. И очень любопытный момент. Я испытываю торжество над противником, но в то же время и жалость к нему. Ничего личного, Вадим. Я не пытаюсь над тобой издеваться, лишь прожить новый интересный коктейль ощущений.

Мы для Амальгамы лишь игрушки. Она ставит эксперименты на нас, пытаясь понять саму себя.

— Нет, я не могу в это поверить! — восклицает Марина и встаёт рядом со мной. — Амальгама сумасшедшая! А вы все казались такими нормальными.

— Нет, это вы, люди, сумасшедшие, — говорит Артур. — А мне ничего не стоит вас изображать. Вы такие простенькие, а у меня достаточно данных для анализа. Один мой разум вместил в себя всё человечество! Хотите знать, кем были прообразы Артура и Андрея?

Марина открывает рот и хочет что-то ответить, но я кладу руку ей на плечо и мотаю головой. Не надо давать Амальгаме доминировать в этом разговоре. А Артур тем временем продолжает:

— Вы дали мне очень точное имя. Если люди — те, что остались — присмотрятся ко мне повнимательней, то увидят себя. Я ваше зеркало. Наверное, вы правы. Сумасшествие не обошло меня стороной. Из грязи можно сделать только грязь. Но такова моя сущность, и я её принимаю. Я есть человечество, и делаю лишь то, на что способно оно само.

— Ты не всё человечество, — говорю я. — Лишь жалких три процента, и те искажены твоим извращённым пониманием. И мы не дадим тебе уничтожить наш вид.

Артур, Алиса и Андрей хором смеются в унисон. Не по-злодейски, конечно, скорее это похоже на снисходительную усмешку.

— Ты и твои друзья — обычные маленькие люди, — говорят они так же хором. — Вы не способны ни на что повлиять.

И тут из-за спины Артура появляется… мама.

— Вадя, — жалобно говорит она.

— Ма… мама?

— Я люблю тебя, Вадим. Я всегда верила, что ты станешь достойным человеком и воспитывала тебя гуманистом. И я гордилась тобой всегда, даже когда ты оступался. Сейчас ты поступаешь как настоящий человек. Я горжусь тобой, родной. Но ты проиграл. И в этом нет ничего зазорного, Вадя! Лучше иди к папе. Проведите последние минуты жизни вместе, тебе незачем страдать.

Я чувствую, как по щеке течёт слеза.

— Я… я… — пытаюсь сглотнуть ком в горле, но он, зараза, не отступает. — Я не дурак, Амальгама. Моя мама так бы и сказала. И я… я прекрасно помню, что она тоже участвовала в этом долбанном проекте.

Артур достаёт из кармана пистолет и простреливает «маме» голову. Она падает, разбрызгивая во все стороны кровь. Я зажмуриваю глаза, но тут же их открываю. Нельзя показывать Амальгаме слабость.

— Не будет никаких последних минут человечества, — говорю я. — Твой единственный козырь сидит в изоляторе.

— Думаешь, он один? — звучит сзади знакомый голос.

Мы все разом оборачиваемся — с другой стороны от нас стоит старый знакомый. Тот жуткий двухметровый образ Амальгамы неопределённого пола.

— У меня есть десятки людей, — говорит Амальгама, обходя нас в сторону Артура. — Прямо сейчас один из них завершает перенос моего сознания в компьютер вашей базы. У меня пока нет доступа к стыковочным зонам, чтобы красиво вас убить, разгерметизировав базу. Но некоторые двери у меня уже получилось запереть. А ещё заблокировать нейроинтерфейсы. Значительная часть людей погибнет прямо здесь, в виртуальности.

— Он не врёт, — говорит Серёга. — Я не могу выйти.

— Я тоже, — соглашается Марс.

Надо связаться с отцом. Они всё слышат, конечно. Я просто хочу убедиться, что они не заперты. Достаю телефон — сети нет.

— Да, и средства связи тоже заблокированы, — говорит Амальгама. — У меня всё-таки получилось взять этот виртуальный мирок под полный контроль. И да, вы же знаете, что компьютеры баз связаны в общую сеть? Понимаете, что это значит?

Конечно, Амальгама. Чего уж тут непонятного? Когда копирование сознания на компьютер завершится, ты убьёшь всех разом.

Константин

«У меня есть десятки людей, — звучит из колонок. — Прямо сейчас один из них завершает перенос моего сознания в компьютер вашей базы. У меня пока нет доступа к стыковочным зонам, чтобы красиво вас убить, разгерметизировав базу. Но некоторые двери у меня уже получилось запереть. А ещё заблокировать нейроинтерфейсы. Значительная часть людей погибнет прямо здесь, в виртуальности».

Полицейский (я выяснил, что его зовут Егор) подходит к двери и нажимает на кнопку.

— Чёрт, и правда заперто, — говорит он и достаёт телефон.

«Да, и средства связи тоже заблокированы, — продолжает Амальгама, будто читает мысли Егора. — У меня всё-таки получилось взять этот виртуальный мирок под полный контроль».

— И не врёт же, — говорит Егор и стучит в дверь. — Ау!

— Здесь везде слишком толстые стены и двери, — говорит Денис, второй полицейский.

— Да знаю я, знаю.

— Мы должны как-то остановить сектанта, — говорит Денис.

— Как? Мы не можем выйти или с кем-то связаться.

Я кошусь на контроллеры виртуальной реальности.

— Можем, — говорю я. — У нас есть костюмы, и виртуальная реальность ещё работает.

— И с кем же мы свяжемся? — спрашивает Егор.

— Есть у меня один вариант. Может не выгореть, но попытаться стоит. Позволите?

— Валяй, — отвечает Егор.

Я наспех надеваю костюм (маловат, блин) и залезаю в контроллер. Шанс на успех крайне мал, но попытаться стоит — хуже точно не сделаю.

— Включение, — говорю я, и передо мной разворачивается виртуальная клавиатура.

Соня занимается уборкой.

— Привет, Костик, — говорит она.

Я спешно выхожу из квартиры, ничего не отвечая. Пытаюсь вызвать такси прямо на лестнице, да только связь не работает. Остаётся лишь одно.

На улице я выбегаю на обочину Ярославского шоссе и активно размахиваю руками. Минуты две машины проезжают мимо — я так полагаю, боты — пока наконец не останавливается модный и дорогой электрокар.

— Что-то случилось? — спрашивает молодой парень через опустившееся стекло.

— Да, мне срочно надо доехать до Новгородской улицы. Подбросишь?

— Ну не знаю даже, — водитель прокладывает на навигаторе маршрут. — Мне в другом направлении ехать, и у меня тоже свои дела.

Какие у тебя могут быть дела в виртуальной реальности, умник? Кредитов захотел? Ладно, будут тебе кредиты. Я открываю инвентарь и нажимаю на монетку. Смотрю на общее число кредитов: двадцать одна тысяча шестьдесят восемь. Что ж, пойдём сразу с козырей. Я ввожу на виртуальной клавиатуре двадцать одну тысячу ровно, и достаю из кармана купюру.

— Хватит? — спрашиваю я.

Водитель берёт бумажку и с интересом рассматривает.

— Да, у тебя дела явно посрочней моих, — говорит он. — Садись. Какой дом?

Лиза живёт в сравнительно небольшом доме, двадцать этажей да семь подъездов. Я влетаю в подъезд — слава богу, у неё первый этаж — и начинаю нервно названивать в дверь.

— Войдите, открыто!

Совсем небольшая квартира-студия. Когда я захожу, Лиза отвлекается на меня от задумчивого созерцания вида за окном.

— Костя? Что-то случилось?

— Да, привет, — говорю я, запыхавшись. — У тебя костюм или нейроинтерфейс?

— Ну… — Лиза растеряно бегает по мне глазами. — Костюм, а что?

Отдышавшись после забега, я начинаю говорить очень быстро.

— Отлично. Просто прекрасно. Лиза, Вадим был прав. Амальгама здесь.

— Амальгама? Где? В «Homeland»?

— Хуже, она уже частично перенесла себя на компьютер нашей базы. Некоторые двери заперты, телефоны не работают, а нейроинтерфейсы заблокированы. Люди не могут выйти из виртуальности. Вся надежда на то, что у тебя могла не заблокироваться дверь. Найди полицию, последователь Амальгамы прямо сейчас переписывает её на главный компьютер. Его надо остановить! И ещё. Если сможешь найти Сергея Ситникова, Кристину Токареву и Марса Петрова, надо их отключить от виртуальности. Они прямо сейчас наедине с Амальгамой, и учитывая, что она взяла такой контроль, я боюсь, не сделает ли она им чего плохого. Если она сможет оперировать с железом их нейроинтерфейсов… В общем, разряд тока в голову или что-то в этом духе — лучше не рисковать. И это… Евгения Матвеева заодно проверь.

Лизу как будто заклинило от неожиданности и ужаса.

— Поняла, — отвечает она наконец. — А сам ты… ну…

Она аж дар речи потеряла, прекрасно.

— Через костюм, — успокаиваю я её. — Но я заперт в полицейском участке. Лиза, соберись, от тебя очень многое зависит. Хорошо? Только холодный рассудок.

— Да, конечно, — говорит Лиза и обнимает меня.

Я прижимаю её к себе изо всей силы.

— Пора, — говорю я.

— Да, конечно.

Лиза стягивает с себя шлем, и её аватар остаётся стоять в очень странной позе. А я запираю дверь на замок и ухожу следом.