Апрельское озеро

Глава 10

Они прибыли на место, когда солнце уже садилось. Александр сам управлялся с вёслами лодки, на которой вместе с супругой проплыл по спокойной реке пару миль. Только так, виляя между небольшими островками, можно было прибыть к противоположному берегу в нужном месте.

Элисон, закутанная в плотный плащ с капюшоном, с интересом разглядывала незнакомое место. Кругом лишь густой лес, а в нескольких футах от берега, усыпанного опавшими листьями – двухэтажный деревянный дом. На вид вполне крепкий. Одно из трёх окон выходило как раз на реку. Так что можно было прекрасно видеть, если кто-то, или что-то, подойдёт со стороны воды.

Александр молчал почти всю дорогу до своего лесного убежища, лишь иногда спрашивал у жены, не замёрзла ли она, не голодна ли и тому подобные мелочи. Дома, после разбирательств со Стокерами, стоило ему отправить Анну и брата к отцу, Алекс вёл себя отрешённо. Он мало говорил, только собрал необходимые вещи – еду, кое-что из одежды и оружие – и через день вместе с Элисон отправился в Девоншир.

Она старалась вести себя не менее спокойно, но отчего-то уже через пару часов стала тосковать и расстраиваться из-за поведения мужа. Элисон корила саму себя и за собственное поведение. И всё время спрашивала себя: а не влюбилась ли она на самом деле? Прошло совсем немного времени, ей уже хотелось, чтобы Алекс вновь обнял её, чтобы шептал ласковые слова, как в моменты их близости. Сейчас же добрый супруг куда-то исчез, на его место вновь явился какой-то хмурый чужак.

Они оставили лодку у берега, по тропинке дошли до домика, Алекс нёс две небольшие мешковатые сумки, а Элисон понуро шагала за ним. Дом встретил их скрипучими ступеньками крыльца, пылью на окнах и мебели и запахом старины. Внизу, на первом этаже, у левой стены находился большой широкий камин, чему Элисон обрадовалась. Ей не прельщало мёрзнуть по ночам. Напротив камина – пара кресел, небольшой столик, под ними – старый, очень мягкий ковёр.

Пока Александр проверял второй этаж (больше похожий на чердак. Лестница, ведшая наверх, была не особо устойчивой, к тому же не имела перил, приходилось нагибаться и держаться за сами ступеньки. Там же, наверху, кроме двуместной кровати и сваленной в кучу старой мебели ничего не было), Элисон осмотрелась внизу. В старом комоде нашла множество пожелтевших писем с неизвестными подписями и адресами, вчитываться в которые не стала, а в глубине шкафа для одежды – закупоренные бутылки с виски и вином. Она тут же поспешила запрятать их обратно, пока Алекс тоже не вспомнил о них.

Когда он спустился, Элисон спросила, есть ли в доме готовые к использованию дрова.

– А зачем тебе? – Александр поставил на пол небольшую коробку и снял пиджак, бросив его на кресло.

– Чтобы согреть дом. Скоро ночь, будет холодно...

– Нам пока нельзя выдавать себя, – он сел в кресло, устало провёл рукой по волосам и тяжко вздохнул. – Ещё недостаточно стемнело, и дым будет виден далеко отсюда. Не хочу, чтобы кто-то нас заметил. Ночью я сам разожгу камин, не беспокойся. Иди наверх, тебе надо поспать. Я нашёл одеяла и сложил их на постели, можешь укрыться ими.

Она чуть не спросила: разве ты не идёшь со мной? Но сумела сдержаться. Элисон кивнула, покорно опустив голову, и оставила мужа одного. Забраться по лестнице ей труда не составило; она разделась, не ощущая, что делает, забралась на постель и, укрывшись двумя одеялами, попыталась заснуть.

Проснулась Элисон посреди ночи, потому что ей стало невыносимо жарко. Она долго ворочалась с боку на бок, скидывала с себя одеяла, но это не помогало. Сон не возвращался к ней, Элисон села на постели и собрала влажные волосы в косу, чтобы они не липли к спине. Тогда она заметила свет пламени камина внизу. Отсюда девушка видела почти весь первый этаж. И своего мужа, сидящего в кресле перед горящим камином.

Вновь она смотрела на него, сосредоточенно что-то вычитывающего в книге в его руках. Лицо его было спокойным, в зелёных глазах отражались языки пламени, а на щеках даже появился лёгкий румянец. Элисон следила, как Алекс время от времени водил кончиком языка по пересохшим губам, как его красивые, длинные пальцы переворачивали страницы книги, и как его грудь высоко и медленно вздымалась под полностью расстёгнутой белой рубашкой.

Элисон попробовала закрыть глаза и потрясти головой – ничего не получалось. У неё не получалось погасить вспыхнувший в ней огонь и давящее, жгучее желание броситься на шею к этому удивительному мужчине. А нужно ли было вообще сопротивляться? Эти чувства до сих пор были новыми для неё, но от этого не менее ожидаемыми. Она ощутила голод. Настоящий, животный голод, когда хочется чувствовать рядом чужое тело, и когда твоё собственное умирает от желания владеть и принадлежать.

Девушка осторожно встала с постели, достала из походной сумки подаренное Александром голубое платье из тонкой ткани и, пока бесшумно одевалась, думала о том, не прогонит ли её муж, не отвергнет ли, когда ему так тяжело. Но зато точно знала: если он не захочет её сейчас, она уйдёт и оставит его в покое, ничуть не обидевшись.

Он слышал, как она спускалась по лестнице, но головы не поднял, пока она не подошла к нему. Алекс прервал чтение забытой им когда-то здесь старинной книги, посмотрел на свою жену и, довольно улыбнувшись, произнёс:

– Ты вспомнила о моём подарке? Я рад, тебе очень идёт. Надеюсь, ты и впредь не будешь скрывать свою красивую грудь... от меня, – взгляд его в это время скользил по глубокому вырезу платья. – Я думал, ты уже крепко спишь.

– Я не могла заснуть, – Элисон благодарно улыбнулась, с радостью приняв все его комплименты, затем, засмотревшись на книгу в руках Алекса, поинтересовалась:

– Что ты читаешь? Странная обложка. Похоже на раритет.

– Да, эта книга семнадцатого века. Но ты найдешь её весьма... – Алекс хмыкнул, закусив губу, и обольстительно улыбнулся. – Скажем так, отталкивающей.

– Это ещё почему?

– Потому что это мистическая книга. Когда-то я увлекался всем этим, потом забросил.

– И что же в ней такого отталкивающего? Рассказы о привидениях?

Александр прищурился, и Элисон судорожно сглотнула. Она чувствовала, как атмосфера вокруг накаляется, будто железо над огнём. Что-то удержало её на ватных ногах, и она терпела каждую секунду без ощущения горячих, мужских рук на своей коже. Именно его рук.

Алекс смотрел на неё, и в его взгляде не было ни похоти, ни желания. Но огонь в его глазах чуть не заставил Элисон застонать в голос.

– Что ж, раз ты не желаешь отойти ко сну снова, тогда могу рассказать тебе, о чём читаю.

Он призывно облизал губы, и до Элисон, наконец, дошло: он тоже играет с ней. Возможно, его настроение улучшилось, а теперь он просто растягивал удовольствие. Девушка кротко улыбнулась, чуть приподняла юбку платья и осторожно опустилась на подлокотник кресла, держась рукой за его спинку. Положив ногу на ногу, она села поудобней и кивнула, готовая слушать.

– Начнём, пожалуй, отсюда: «... Демон соблазняет людей только посредством чисто нравственных внушений. Он имеет лишь нравственные силы, но никаких физических», значит, демон не может совершить ни добра, ни зла. Он – это слишком ничтожная сила; будто Бог никаким другим духам, кроме души человеческой, не дал способности действовать на физические предметы, будто премудрости Божией угодно было, чтобы чистые духи не имели никакого влияния на физический мир»...

Элисон пыталась сосредоточиться, вслушаться в то, о чём он читал. Но его слегка хриплый, спокойный голос уносил её далеко от мрачного, таинственного содержания трактата. В её мыслях не было места демонам и духам, она хотела только слушать голос мужа и смотреть на его лицо, любоваться длинными пальцами. Она сидела и ждала, когда он коснётся её, но Алекс был сдержан. Элисон решила, будто ей показалось, что он играл с нею. Возможно, ему просто стало жарко.

Если бы она догадывалась, насколько ошибалась в те минуты. Александр кожей ощущал жар её тела, и ему стоило больших трудов держать себя в руках. Он снова и снова повторял сам себе, что он не животное и не дикарь, и не может ставить свои низменные желания сверх всего другого. Но её частое дыхание и аромат нежной кожи ломали его волю и посылали разум ко всем чертям.

– Прости, что был так холоден с тобой, – сказал он вдруг, закрыв книгу. – Навалилось всё сразу... Я очень устал, Элисон. И я волнуюсь за брата.

– Тогда, может быть, не стоило уезжать со мной сюда. Нужно было мне остаться с Анной, а тебе забрать Джоэля.

– Я не хотел... не мог рисковать.

– Рисковать?! Но чем?

– Во-первых, если бы ты осталась с моим отцом, у тебя было бы больше шансов уйти. Вернуться к себе домой.

«Он сошёл с ума! До сих пор думает, что я хочу сбежать от него!»

– Во-вторых, отец знает, насколько Джоэль мне дорог. Он не посмеет причинить ему боль, потому что знает, что от меня следует ожидать в таком случае. А если бы ты осталась с моим отцом, то вряд ли ваши отношения сложились. К тому же, ты до сих пор не беременна, и из-за этого он злится тоже... В любом случае, я выбрал бы защищать тебя не только по этим причинам, понимаешь? И я выбрал тебя, и не жалею об этом.

Теперь для Элисон была ясна вся картина, и сейчас её так и тянуло задать самый главный вопрос. «Ты так сильно любишь меня?» Но она промолчала. И каждой клеточкой своего тела ощущала, что Алекс напряжён. Ей хотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы порадовать его.

– Давайте-ка отложим это на время.

Она осторожно забрала из его рук книгу и опустила её на пол, притом не прекращая смотреть Алексу в глаза. Затем встала перед ним, взяла за руки и потянула на себя, приглашая подняться.

– Встаньте со мною рядом, милорд. Пожалуйста!

Он, больше лениво, чем нехотя, поднялся, и теперь стоял перед ней, ожидая её дальнейших действий. Элисон привстала на цыпочки, обвив его шею руками, коснулась губами чуть колючей кожи на его подбородке, а затем уже и его губ. Когда Алекс, наконец, обнял её, крепко прижав к себе, Элисон протиснула руки между собой и ним, чтобы расстегнуть его рубашку и совсем снять её.

– Что ты задумала? – спросил он, попытавшись отстраниться, но она уже успела стянуть с него рубашку и скинуть её на ковёр.

– Ничего такого, что бы расстроило вас, милорд.

– Перестань... Не надо так говорить со мной.

– Как, так?

Девушка соблазнительно улыбнулась, ещё смелее глядя Алексу в глаза, и как бы случайно коснулась пальцами его живота. Мужчина шумно вдохнул воздух носом и сильнее сжал кулаки. Напряжённо он следил, как Элисон водила руками по его груди, иногда осмеливаясь касаться чуть ниже, и в её взгляде он читал неподдельное восхищение. Когда она поцеловала один из его шрамов, находящийся чуть ниже бешено бьющегося сердца слева, Александр задрожал. В его голове крутилась одна единственная мысль:

«Я не животное... Я не животное... Пусть она делает, что хочет».

– Раздень меня, – выдохнула Элисон, её дыхание, будто пламя, обожгло его кожу. – Я хочу, чтобы это делал только ты. Всегда.

Больше его не пришлось уговаривать долго. И вскоре платье уже лежало возле её ног. Александр подивился тому, какой смуглой казалась её кожа в свете пламени огня. Рядом с ними был лишь огонь. Рядом и внутри каждого из них. Алекс хрипло засмеялся, откинув голову назад и закрыв глаза, когда Элисон встала перед ним на одно колено, пытаясь стянуть с мужа брюки.

– Ты снова всё испортила. А я так хотел хотя бы пару дней провести в покое, ну хоть немного цивилизованней...

– Что поделать, милорд, – она с довольным видом выпрямилась, обнимая его. – Это вы меня испортили. Теперь вот пожинайте плоды своих стараний. И делайте это чуть быстрее, иначе, чтобы с этим покончить, я буду развлекаться без вас, самостоятельно.

Он удивлённо взглянул на неё и посмеялся таким смелым мыслям. Нет, этого он сам не мог и не желал допускать. Алекс нежно провёл пальцами по линии её талии и довольно улыбнулся, заметив, как Элисон кусает губы. Её тянуло к нему, и Александр чувствовал, что не только её тело ожидало большего. Ведь если бы это было не так, он знал, что его сердце больше не выдержит предательства. Хотя он не мог заставить Элисон любить его, но попытаться быть ей хорошим мужем мог.

– Ты такой красивый...

Её нежный голос был везде. Он слышал его вместо звуков потрескивающих в камине дров. Алекс слышал этот голос вместо дождя, начавшегося только что и барабанившего по крыше снаружи. Слышал его вместо своих собственных стонов, когда Элисон скользила ладонями по его гладкому животу, касалась его члена и без всякой робости пыталась сжать его пальчиками. Сейчас она была больше похожа на демона-искусителя. Очаровательного, маленького, с обольстительным, красивым женским телом демона, чем на ангела, которого Алекс встретил чуть больше месяца назад.

Он задышал тяжело, очень часто. Стало невыносимо жарко. Стало просто невыносимо находиться в этой атмосфере, накалённой ею, этой молодой женщиной, которую он сам научил быть раскованнее, смелее.

– О, Боже, как ты красив, особенно, когда обнажён! – Элисон прикрыла глаза, опустилась на колени и коснулась губами кожи его бедра.

– Не надо... не надо этого делать, – Алекс попытался нагнуться, но её уже более властный голос остановил его.

– Я больше не глупенькая маленькая девочка и догадываюсь, что может делать женщина, стоя на коленях. Я сама этого хочу, и только посмей запретить мне!

– Я не... прошу тебя... слышишь? Ты ничем мне... не обязана.

– Я знаю, – она подняла на него глаза, и Александр с высоты своего внушительного роста увидел, как эти карие глаза потемнели, и кроме огня в них не было ничего. – Теперь ты сам поймёшь, что сделал со мной. Сейчас ты испытаешь в полной мере то, что я испытала, когда ты мной владел.

– Мне не нравится... что ты хочешь... отомстить мне так... поэтому прошу... Ах, чёрт!

Он так и не успел ничего ей внушить, потому что уже просто не был способен говорить, даже думать о чём-то конкретном. Из-под полуприкрытых век Алекс наблюдал, как Элисон целовала его живот, пускаясь всё ниже, и, наконец, коснулась губами его члена. В тот момент Алекс проклял её за смелость, поняв, что готов излиться в неё прямо сейчас. И никогда прежде, если женщина ласкала его так, он не переживал подобных чувств.

Она обхватила его губами, втягивая его член сильнее, и в то же время не могла сдержать довольной улыбки, когда слышала его стоны над собою. Её руки были везде: горячие пальцы то сжимали его ягодицы, то поднимались и опускались по его ногам. Алекс уже не ощущал себя, а внутри него будто разгорелся пожар. Когда ему удавалось открыть глаза, он видел её блестящие тёмные волосы, иногда Элисон откидывала их со своих влажных плеч и щёк. Книга на полу рядом с ней была раскрыта на весьма неподходящем месте: крупная картина, изображающая какого-то монстра – полумужчину, полузверя – пьющего кровь обнажённой женщины. Алекс мог разглядеть это с высоты, его мысли наполнились жуткими картинками из прошлого, когда он мог только забирать, не отдавая. Алекса пугал контраст всего, что окружало его сейчас: его жена, стоящая на коленях перед ним, демоническая обстановка, огонь и жар, и тени, пляшущие по стенам хижины... и по бледной коже Элисон.

Она выпустила его член, ещё раз проведя по всей длине горячим, влажным языком, и Алекс зарычал от сладкого томления, от ожидания неизбежного. И больше ждать не намеревался. Прежде, чем Элисон снова стала его ласкать, он упал на колени перед женой, уронил её на спину, держа за тонкие запястья рук, и сам же резко раздвинул её ноги коленом, втиснувшись между ними.

– Маленькая ведьма! – прошипел он ей в губы. – Чем же я заслужил такую пытку? Молчишь?

Она действительно молчала и улыбалась. Смело посмотрела в его зелёные глаза и вдруг обвила руками его шею и поцеловала. Всё случилось стремительно быстро. Алекс с жаром целовал её, лаская языком тёплый рот, не прекращая водить руками по её стройным ножкам. Животные инстинкты побеждали и брали верх над разумом, Александр наклонился и чуть прикусил зубами тонкую кожу на груди Элисон. Когда она громко застонала и выгнулась под ним, он ощутил, какая она стала влажная.

– Посмотри на меня!

Элисон подняла на него глаза, и Алекс только теперь заметил блестящие дорожки слёз на её щеках. Почему она плакала, он не понимал. Старался не сделать ей больно, хоть и спешил, а теперь почувствовал себя настоящим подонком, раз что-то послужило причиной этих слёз.

– Что с тобой? Тебе больно? – спросил Алекс, еле дыша; он приподнялся над ней и только сейчас заметил, как она дрожит. И он сам тоже. – Ты такая горячая! У тебя жар? Скажи мне, милая!

– Я в порядке, – Элисон утёрла тыльной стороной руки слёзы и вдруг прошептала, улыбаясь: – Мне никогда не было так хорошо... Ты действительно любишь меня?

Гром за стенами хижины всполошил лес, а дождь барабанил по крыше и земле уже не один час. Река разлилась, её уровень поднялся, и в этот час было сложно добраться до берега вплавь.

Но если бы кто-то посторонний случайно забрёл сюда и заглянул в окна хижины, то увидел бы два молодых, обнажённых тела, чьи руки и ноги были сплетены, а губы то и дело соприкасались. Их было бы видно в свете угасающего камина. Лёгкие, плавные движения крепкого тела мужчины и почти совсем неподвижное тело девушки. Его кожа блестела в свете огня, волосы были влажными, а губы искали её шею, плечи, грудь...

Они не расставались до рассвета, и когда дождь прекратился, Алекс отнёс жену в постель и бережно, словно ребёнка, укутал двумя одеялами. Пока он не заснул рядом с ней, Элисон осмелилась спросить:

– Как думаешь, это можно считать нашим медовым месяцем?

– Если пожелаешь, любимая.

Элисон показалось, будто ей это лишь послышалось. Тогда Алекс нагнулся к ней и, прежде чем снова поцеловать, прошептал:

– Я действительно... люблю тебя.

Алекс долго ворочался во сне, время от времени произнося какие-то слова, насколько Элисон расслышала, на французском языке. Она не понимала их, но её больше беспокоил тревожный сон мужа. Элисон осторожно стянула с него плотное одеяло, придвинулась ближе и, крепко обняв руками, положила голову ему на грудь. От его кожи исходил такой жар, что девушке невольно стало страшно, а не заболел ли он.

– М-м-м, не стоит так стискивать меня, милая, – услышала она его тихий голос над ухом. – Я всё равно никуда не денусь от тебя.

Элисон подняла на него глаза и увидела, что он улыбается ей. Он совсем здоров, и он рядом и никуда не уйдёт. Ей вдруг захотелось сказать ему, что она готова всегда быть с ним, оберегать его и не отпускать. И что она не сможет прожить и ночи без него, а теперь, возможно, и одного часа. Что она готова плюнуть на свою гордость и сказать ему...

Алекс вдруг приподнялся на руках, легко толкнув Элисон на спину и, прижавшись к ней, начал целовать, и так долго не желал размыкать губ, что девушке стало не хватать воздуха. Тогда он дал ей вздохнуть, чтобы потом продолжить поцелуй. Так они долго оставались в постели и весь оставшийся день провели вместе, не покидая хижины.

Вечером, наблюдая, как только что снявший рубашку Алекс принялся рубить дрова перед крыльцом, Элисон неожиданно для себя самой подумала, что сейчас в её жизни действительно всё хорошо. Александр её вполне устраивает, и теперь нужно лишь подождать, когда им можно будет вернуться домой. Тогда она попросит мужа переехать в Лондон или в Портсмут поближе к отцу, ведь им больше ничего не будет мешать видеться. А если он не согласится, что ж... Она сможет смириться с жизнью в глуши, даже рядом с этим странным озером, которое до сих пор пугает её. Главное, что Алекс будет рядом. Тогда-то вскоре, возможно, она родит ему наследника, если, конечно, не беременна сейчас.

Позже, сидя у камина вместе с Александром, Элисон попросила его рассказать что-нибудь об Индии, и он не отказал. Она слушала чарующий голос, разместившись у мужа на коленях и обняв его тёплыми руками, и вдруг поцеловала в шею, отчего он очень тихо застонал. И когда они занимались любовью, Элисон вдруг сказала, что так ей нравится больше: при свете огня она может видеть его лицо и любоваться им, на что Алекс лишь рассмеялся. Потом он обнимал её и долго-долго говорил нежные слова о том, что любит, пока она не заснула.

***

15 августа 1819

Девушку разбудил громкий всплеск на воде где-то снаружи, и она резко вскочила на постели. До этого ей снился весьма неприятный сон, воспоминания о котором она тут же постаралась выбросить из головы. Шум потревоженной воды повторился, Элисон посмотрела на спящего рядом мужа и уже собиралась начать будить его, как вдруг передумала. Ещё вчера он выглядел уставшим, бледным и даже немного нездоровым, но всё равно проводил с нею день и ночь. Сейчас, во сне, он был таким красивым, спокойным, что Элисон не решилась его тревожить.

Надев брюки и рубашку и кое-как пригладив волосы руками, девушка спустилась вниз, чтобы из окна разглядеть всё получше... и очень удивилась, увидев чужую лодку у берега, а рядом с ней – знакомого ей уже помощника мужа, ирландца. Быстро натянув на голые ноги сапоги, Элисон выбежала наружу и подошла к вытаскивающему на берег лодку гостю.

– Вы? Что вы тут делаете? Я думала, никто не знает про это место.

– Только я знаю, что вы здесь. И мистер Ривз тоже знает. Я привёз кое-что из припасов, – он достал со дна лодки небольшой, заколоченный ящик и поставил его на землю. – Ваш муж должен был встретить меня здесь.

– Он... слишком устал. Не стоит его беспокоить.

Ей вдруг захотелось, чтобы он поскорее убрался отсюда, словно своим присутствием мог всё испортить.

– Как скажете, миледи. Я только отнесу это в дом...

– Не надо! Я сама, он ведь не тяжёлый, да? – она приняла из его рук ящик с припасами, и ей действительно оказалось по силами отнести его в хижину. – Что-то ещё? Есть какие-нибудь новости?

– Говорят, что в Солсбери видели кое-кого из сбежавших из Лондона. Их было немного, человек десять-пятнадцать...

– Ничего себе, немного!

– На севере и востоке вспыхивают бунты, для бандитов это самое удобное время. Не волнуйтесь. Сюда никто не явится...

– Вы мне так и не назвали своего имени. Как вас зовут?

– Колин, – ответил ирландец нехотя. – Я из Вексфорда.

– Скажите, Колин, зачем эти люди ищут Александра? Что он им сделал?

– Мне не было указаний рассказывать вам что-то, – ирландец повёл плечами и нахмурился. – Кажется, мне не стоит этого делать. Простите меня.

– Я его жена, я должна знать хоть что-то. Он считает, будто это мне навредит или испортит моё впечатление о нём, – судя по тому, как хмыкнул мужчина, Элисон подумала, что он считает их отношения чем-то отвратительным. – В общем, я надеюсь, что вы мне расскажете...

– С мистером Ривзом я работаю всего пять лет и его сына знаю не очень хорошо, но, насколько мне известно, многих из этих сбежавших заключённых он сумел посадить за решётку сам, – он помолчал, почесав затылок, и вздохнул. – Многие из них жаждут ему отомстить. Полиции в городе не до них сейчас, так что вам повезло оказаться здесь.

С этими словами он как-то неуклюже кивнул, Элисон так и не поняла, зачем. Он стал оттаскивать лодку к воде, когда ей вдруг пришла на ум идея, показавшаяся вполне разумной и правильной.

– Подождите, умоляю вас! Я сейчас вернусь.

Элисон вошла в хижину, оставила ящик на столе, успев заглянуть наверх и проверить, не проснулся ли Алекс. Убедившись в этом, она вырвала из какой-то старой книги лист, отыскала обломок карандаша и спешно написала всего несколько строчек:

Дорогой Луис!

Со мной всё в порядке, хоть я и скучаю. Надеюсь, вы ещё не забыли обо мне, и если волновались, должны знать это. Прошу тебя, не ищи меня и не говори отцу обо мне.

Элли

Когда она вернулась на берег, ирландец понуро глядел на воду, скрестив руки на груди. Протянув ему сложенный лист бумаги, она твёрдо произнесла:

– Прошу, возьмите это и отнесите на почту в городе. Адрес написан сверху.

– Нет уж! Вы мне приказывать не можете, а других указаний я не получал...

«Да что ты заладил, приказ, не приказ! Тупой мужлан!»

– Просто отнесите на почту, – Элисон старалась быть сдержанной и говорить спокойно. – Это ни к чему вас не обязывает и ничем вам не грозит, клянусь! Если, конечно, вы не хотите разочаровать вашего хозяина, тогда...

– Ладно, – он нехотя забрал записку, – я всё сделаю.

Позже, когда его лодка скрылась в тумане реки, Элисон мысленно умоляла Бога, чтобы тот позволил дойти этой записке до её брата. Тогда, возможно, Луис прочтёт это, и совесть его мучить не будет. Если, конечно, она уже не прекратила терзать его.

Элисон осторожно присела на край постели рядом с Алексом, дотронулась кончиками пальцев до его лба, затем наклонилась и нежно поцеловала. Она очень тихо звала его по имени, склонившись к его уху, но он не просыпался. Только едва открывал глаза, бессвязно что-то шептал и отворачивался, натягивая на себя одеяла. Тогда Элисон подумала, что, возможно, это первые дни его, так сказать, отдыха за очень долгое время. Её сердце сжималось от жалости к нему, и она решила больше его не беспокоить.

***

Их обоих разбудил странный громкий шум снаружи. Затем кто-то забарабанил кулаком в дверь, и Алекс резко вскочил с постели, будто и не спал эти полтора дня. Сдёрнув со стула свои штаны и быстро одевшись, он даже не посмотрел на перепуганную Элисон. Бледный и разгорячённый, он почти слетел вниз по хлипкой лестнице и буквально за несколько секунд до того, как распахнулась дверь хижины, вытащил из лежавшей на полу сумки револьвер и направил его прямо на ввалившегося в дом Луиса.

– Опусти оружие, Ривз! – он сделал шаг вперёд, держа перед собой мушкет с длинным дулом, которое было направлено Алексу в грудь.

– Сам опускай, подонок, – Александр уже почти шипел, дыхание его сбилось, а руки предательски дрожали.

– Где Элисон?

Алекс не ответил. Будто обозлённый зверь, он глухо прорычал что-то невнятное и крепче сжал револьвер. Указательным пальцем то и дело двигал курок, но стрелять не намеревался. Не сейчас, по крайней мере.

– Повторю свой вопрос, – процедил сквозь зубы Луис. – Где моя сестра?

– Не твоё собачье дело! Как странно, ты только сейчас вспомнил о ней? Стоишь тут, весь такой храбрый, с оружием в руках. Думаешь, напугаешь меня этим? Твоя ошибка!

– Ублюдок, ты же прекрасно знаешь, что мы искали Элисон! Где ты её прятал? – парень шагнул вперёд, упрямо держа перед собой мушкет. Лицо его пылало от гнева.

– Ещё шаг, паршивец, и я пущу тебе пулю в лоб! А потом засуну твоё ружьё в твою же задницу!

– Только посмей.

Как по его немому приказу в следующую секунду за Луисом в хижину вошли четверо мужчин в военной форме. И все вооружённые. Луис кивнул в сторону Алекса, и они вытащили свои пистолеты, также направив их на него.

– А, и дружков прихватил с собой! Ну конечно! – Александр зло засмеялся, и его улыбка больше походила на звериный оскал. – Ты же трус. Несчастный трус и дезертир. А теперь играешь роль храбреца, кого? Военного? Да, тебя мало порол твой папаша! Надо было сдать тебя властям тогда! И я бы посмотрел, как твою обделённую извилинами башку отрубят на плахе!

С диким криком Луис бросился вперёд, выронив мушкет. Алекс отбросил револьвер в сторону, но секундное замешательство многого ему стоило. Парень в бешенстве подскочил к нему и со всей силы ударил кулаком по лицу. Александр упал на колени, не предполагая, что удар может быть таким сильным. Кровь хлынула из его носа, и пока Луис пытался отдышаться и перетерпеть боль в правой руке, Алекс резко поднялся, схватил его за плечи и, потянув к себе, нанёс ему удар коленом в живот. Луис глухо застонал, согнулся пополам, и когда трое мужчин из его сопровождения наставили на Алекса пистолеты и стали приказывать ему встать на колени, к ним подбежала Элисон, бледная и растрёпанная.

– Нет, пожалуйста! – она встала между братом и мужем, закрывая последнего собой. – Уберите оружие!

– Элли!

Луис еле поднялся с пола, и девушка тут же бросилась к нему, заключив в объятья. Пока брат с сестрой обнимались, Алекс стоял в паре шагов от них, полураздетый, с окровавленными губами и подбородком и взглядом таким ненавистным и пристальным, словно хотел выжечь дыру во лбу Луиса. От злости он сжимал пальцы в кулаки и тяжело дышал.

– Элли, я так рад, что нашёл тебя! – Луис гладил её раскрасневшиеся щёки пальцами. – Боже мой, ты выглядишь ужасно, ужасно. Что он с тобой сделал?

– Ничего, но... как ты здесь оказался?

– Да, и мне это очень интересно, – произнёс Алекс раздражённо, скрестив руки на груди. – Чего тебе надо? И кто рассказал тебе об этом месте?

– Тебе я ничего не обязан говорить, ублюдок! Я пришёл за сестрой, ясно? Ещё хоть слово, и они, – Луис кивнул на свой вооружённый эскорт, – тебя приложат. Прямо тут!

– Ты... грязный сукин сын! – Алекс было метнулся к нему, но Элисон прижалась к его голой груди, остановив таким образом.

– Прошу тебя, остынь! Ты весь в крови... Господи! – она обняла его дрожащими руками, прижавшись щекой к горячей коже его груди на несколько секунд, затем обернулась к брату: – Как ты сюда попал? И зачем привёл... этих?

– Вчера я получил твоё послание. Я был... ошеломлён, ведь мы искали тебя и добивались, чтобы его папаша рассказал, где ты живёшь, но нет! – Луис с отчаянием махнул рукой. – Ничего! Больше месяца никаких вестей, я с ума сходил, а отец совсем расклеился!

Пока Луис говорил, Элисон кожей чувствовала, как нарастало напряжение мужа. Он будто превращался в камень. Стоило ей поднять глаза, как она видела его злой взгляд. Злой и хищный взгляд потемневших зелёных глаз. И тут она осознала, что натворила. Что повлекло за собой её желание написать брату несколько строк.

– И вот вчера я ринулся на почту в Портсмут, узнал название города, откуда пришла записка. И угадай, кого я встретил перед отъездом? Уильяма Кэллиса! Его дружка, – Луис гневно посмотрел на застывшего, как каменное изваяние, Алекса. – Каково же было моё удивление, когда этот самый Уильям принялся уговаривать меня срочно тебя найти. Мы отыскали того огромного ирландца, что оставил послание на почте, но он молчал, как рыба. Поэтому пришлось хорошенько его растрясти, чтобы он показал дорогу на карте. И вот я здесь, и ты... ты обнимаешь этого маньяка?!

– Луис, ты спятил? Он мой муж, а не какой-то...

– Ты действительно написала ему, не спросив меня? – спросил Алекс всё тем же охрипшим голосом. Его тон ничуть не потеплел.

– Я... мне... мне пришлось! – когда он поморщился, будто испытывал невыносимую боль, она попыталась коснуться рукой его лица, но Алекс высвободился из её объятий и отступил на шаг назад.

– Я же говорил тебе этого не делать!

– Ну вот, полюбуйтесь! – Луис нервно засмеялся, обведя беглым взглядом комнату. – И давно он ограничивает свободу твоих решений, сестра? Ты не разрешал ей ни писать нам, ни тем более встретиться с нами, Ривз! Уже за одно это я могу отвезти тебя в Лондон в наручниках. А чтобы тебя посадить, уверен, мне будет, за что ещё зацепиться в твоих грязных делишках...

Элисон не слушала брата. Они с мужем смотрели только друг на друга, и когда Луис прервал свою очередную тираду, девушка тихо проговорила, глядя Алексу прямо в глаза:

– Я не хотела... Клянусь, я не просила его приехать. Ты не смеешь злиться на меня за это.

Он медленной, но твёрдой походкой подошёл к ней, и она слышала, как Луис позади неё приказал своим людям «приготовиться». Неужели они действительно стали бы стрелять?

Она надеялась, что он, остановившись перед ней, скажет, что не злится, и что ничего плохого не произошло и это забудется, но он лишь прошептал, наклонившись к её уху:

– Ты меня предала.

Он прошёл мимо Луиса, пихнув его в плечо. Тот, угрюмо поглядев, как Алекс выходит из хижины, сделал жест рукой своим сопровождающим:

– Нет. Пусть идёт. Он никуда не денется. А мы подождём до следующего утра и отправимся в Портсмут. Ты согласна, Элли?

– Зачем ты приехал?! – она обернулась к нему и оттолкнула от себя. – Ну кто тебя просил? Луис, ты снова всё испортил!

Из-за слёз она уже не могла заметить удивление на его усталом лице. Элисон упала в кресло, забравшись в него с ногами и, спрятав лицо в ладонях, зарыдала. Её брат с минуту постоял в растерянности, затем, отдав незначительные распоряжения своим людям, встал на колени рядом с сестрой и ласково погладил её волосы рукой.

Он стоял на берегу недалеко от кромки воды, скрестив руки на груди, и хмуро вглядывался в спокойную гладь реки. Был уже глубокий вечер, а Алекс почти всё время провёл снаружи, потому что не хотел встречаться с Луисом и его дружками. Сейчас у его ног, на большом, заросшем мхом пне, стояла пустая бутылка горького виски, а ему хотелось пить ещё и ещё, потому что это чуть ли не единственное, что могло бы заглушить гнев и злость. Александр очень долго размышлял над тем, что случилось, и теперь чувствовал себя виноватым, потому что Шеффилд младший был прав. Не во всём, как он сам себя уверял, он ведь прав...

Алекс так боялся, что Элисон ускользнёт от него, даже абсолютно ограничил её свободу. Почти так же, как сделал это с Джоэлем, хотя давно уже стоило бы попытаться ему помочь. Но теперь он понимал, что мимолётной идиллии пришёл конец, и им придётся уехать отсюда. И хуже всего, если Элисон не останется с ним... С ним, на которого охотятся настоящие безжалостные монстры в людском обличье.

Мужчина покачал головой, когда ему вдруг стала ясна полная картина его положения. В отчаянии он громко выругался, схватил пустую бутылку и швырнул её в ближайшее дерево. Стекло разбилось на несколько крупных осколков. Алекс провёл рукой по влажным волосам, обернулся и увидел жену, стоявшую в нескольких шагах от него. На ней была кожаная куртка её брата, и Алексу отчего-то это не понравилось. Но он просто не мог отвести от Элисон глаз. Именно сейчас он полностью осознал, чем она стала для него, и как изменилась его жизнь с её появлением.

– Надо поговорить, – твёрдо произнесла она, хотя от Алекса не ускользнула тревога в её карих глазах. – Ты ведь не очень занят?

– Да, я тут... разбиваю бутылки.

– Ах, конечно. Мне оставить тебя за этим занятием или...

– Нет, – он попытался улыбнуться, но кроме кривой ухмылки ничего не получилось. – Если желаешь, давай поговорим. Чего ты хотела?

По тому, как она взглянула на него, он понял, что грубый и даже безразличный тон его голоса привёл её в замешательство. Алекс подумал, что так будет лучше, ведь то, что он собирался сделать, в любом случае расстроит её.

– Луис предлагает мне поехать с ним в Портсмут. Говорит, Кэллис так убедил его, что мне нужна защита... от тебя, что иного он не хочет. Всё-таки вы с Уильямом больше не друзья.

– Нет, не друзья. Раньше мы делили всё. И оружие, и пищу, даже раны в бою... и девушек тоже. Но теперь он зашёл слишком далеко.

– Вопрос не в этом. Он ведь не собирался похищать меня!

– Вопрос в том, каким паршивым другом он был, если посмел только притронуться к тебе, – его голос чуть охрип, стоило ему вспомнить письмо Уильяма. – Трогать тебя и целовать. Это много значит для него, как я понял. Возможно, я и сам был виноват, раз дал ему хоть малейший намёк, что ты мне безразлична... но это неправда! Забирать то, что мне дорого...

– Никто меня не забирал и не собирался, – Элисон поёжилась от холодного ночного ветра и заправила локон волос за ухо. – Если бы только я сама этого не захотела.

– А ты хотела? – он сделал к ней два шага, чтобы взглянуть прямо в глаза.

– Поначалу я хотела... Но ведь я слушалась тебя. Я не писала домой, отправилась с тобою сюда, в самую глушь...

– Значит, ты согласна со всеми ними? Я опасен для тебя? – он серьёзно посмотрел на неё, закусив нижнюю губу.

– Я уже не знаю, что думать. Прости.

Она опустила голову, чтобы не видеть этого вызова в его глазах. Алекс подумал, что сейчас она наверняка боится того же, что и он: если кто-то посмеет причинить ей боль.

– Что ж... – он тяжко вздохнул, затем посмотрел по сторонам. – На этот раз твой братец даже меня удивил... Остаётся кое-что, что я должен выяснить прямо сейчас.

– И что это? – Элисон подняла на него глаза. Всё тот же тревожный взгляд.

– Я люблю тебя. Я влюблён, как какой-нибудь двадцатилетний мальчишка, понимаешь? Я так сильно хотел тебя, что был готов при малейшей возможности тебя удержать. Но теперь всё, чего я хочу, это услышать, что ты тоже меня любишь.

Она вдруг побледнела и задрожала, такой реакции он не ждал. Когда по её щекам покатились слёзы, Алекс сжал её лицо в ладонях, поцеловал мягкие губы и постарался как можно дольше не разрывать поцелуй.

– Просто скажи, что ты тоже чувствуешь это... как и я, – шептал он то отстраняясь, то вновь прижимаясь к её губам. – Скажи, что любишь меня.

Он поцеловал Элисон в последний раз и прижался подбородком к её лбу, стараясь скорее отдышаться. А она молчала, но он слышал, как она всхлипывала. Лоб её стал горячим и влажным. Наконец, когда Алекс выпрямился, отпустив жену, она очень тихо, с тоской в голосе, произнесла:

– Мне больно от одной мысли, что ты действительно нарочно скрыл моё местонахождение от отца и брата. И они не знали, где я. Это правда?

– Да, правда.

– Вот значит как... Ещё два дня назад мне казалось, что у нас всё будет хорошо... – она смахнула слезу пальцами и всхлипнула снова. – А теперь это как-будто исчезло. Мне страшно от мысли, что Луис в чём-то прав...

– Я спрашивал об ином, – процедил Алекс сквозь зубы, чувствуя, как злость закипает в нём с новой силой.

– В том всё и дело! Это одно и то же! Прости меня, но сейчас... я не чувствую, что люблю тебя.

На несколько секунд он словно застыл. В глазах блеснули слёзы, а губы приоткрылись, будто он хотел что-то сказать, но голос его подвёл. Само осознание того, что всё было напрасно, убивало надежду на её любовь... И могла ли она вообще полюбить его?

– Я всё понял, – он бездумно закивал головой, снова принимаясь кусать губы. – Я рад, что, по крайней мере, сделал тебя женщиной и тебе это понравилось.

– Я этого и не отрицаю, просто...

– Ничего не говори! Я зря надеялся... Или дал тебе слишком мало времени. Куда уж мне, пьянице и распутнику, влюбить в себя такую как ты, – он обошёл Элисон, больше ни разу не посмотрев в её сторону. – Можешь ехать в Портсмут. Поговорим, когда всё утихнет и твой брат-идиот успокоится.

Она проводила его взглядом, пока он не скрылся в хижине. Ещё несколько минут Элисон стояла на берегу и думала, что больше повлияло на её слова: её собственное решение или мнение брата. Она устала и была вымотана последними событиями. В конце концов, девушка решила, что ещё раз поговорит с Александром утром.

Войдя в дом, она обнаружила, как Луис с его сопровождающими что-то оживлённо обсуждали перед камином. Она поинтересовалась, где её муж, и Луис раздражённо ответил:

– Ушёл спать наверх, судя по всему. Останься лучше с нами и не ходи к нему.

Она согласилась, решив, что сейчас Алексу лучше побыть одному. Через несколько минут Элисон уснула в кресле под звуки потрескивавших в камине дров.

***

Но утром их всех ждали не самые приятные новости.

Элисон, проснувшись, обнаружила себя в постели, хоть и всё так же одетой. Сверху она слышала, как суетился на первом этаже Луис, а когда спустилась вниз, заметила свои немногочисленные вещи, собранные в сумке.

– Луис, мы что, уже должны уходить? Я хотела ещё раз кое-что обсудить с Александром...

– К сожалению, у тебя это не получится, дорогая, – её брат принялся застёгивать пуговицы на куртке, а покончив с этим, взял с пола сумки и перекинул их через плечо.

– Это ещё почему?

– Потому что твой муженёк сбежал от нас ночью.

– Что?! – Элисон застыла на месте, боясь пошевелиться.

– Ты слышала меня. Он исчез. Ушёл, понимаешь? Забрал единственную нашу лодку и уплыл ко всем чертям...

Девушка, не дослушав брата, выбежала наружу. Сильный, холодный ветер не волновал её, она подбежала к кромке воды на берегу... Там ничего не было. Лодка исчезла. Вернувшись к дому, Элисон опустилась на ступеньки крыльца, сжала голову руками и стала думать. Думать о том, что натворила. О том, что стоило хотя бы попытаться удержать его прошлой ночью. Если она и сомневалась, что любит его, наверное, нужно было бы просто это сказать.

Луис сел рядом с ней. Он тоже молчал, не зная, что сказать. В конце концов, пауза затянулась, и он попытался обнять сестру.

– Не надо, прошу тебя, – она убрала его руку с плеча и вздохнула. – Не трогай меня... Зачем только я тебя слушала?

– Потому что я говорил тебе правду. То, как он с тобою обращался – это почти преступление! Я помню, с какой печалью на лице ты уезжала из дома. Я жалею лишь о том, что не остановил этого мерзавца тогда.

– Больше месяца прошло. Многое изменилось за это время.

– Что ты хочешь этим сказать? Влюбилась в него? – Луис строго посмотрел на неё, но девушка промолчала. – О, только не говори мне этой ерунды! Я не верю, что можно влюбиться в кого-то за такой короткий срок! Да не в кого-то... А в него!

– Поверь мне, ты не знаешь его так, как я знаю. И если в твоей жизни до сих пор никто не появился, и ты страдаешь от недостатка женского внимания, то не подгоняй меня и моего мужа под эту черту!

– Это от него ты набралась подобной чепухи? – Луис покачал головой, затем вдруг улыбнулся. – Три недели назад я познакомился с группой ребят из гусарской королевский армии. Мне понравился их образ жизни. После того, что я натворил, мне казалось, что я уже никогда не заслужу уважение отца и чести служить своей родине. Я был таким трусом... В этом твой муж, несомненно, прав. Но три недели назад я записался на службу, и возможно, когда-нибудь я буду работать в полиции. Что скажешь?

– Я скажу лишь, что твой отказ пойти в армию – лучшее, что со мной когда-либо случалось.

Он ожидал любого ответа, но точно не такого. И Луис ещё очень долго размышлял над её словами.

Им пришлось пешком пробираться через лес к ближайшему небольшому городу, где они взяли лошадей, и лишь тогда отправились главной дорогой домой. Элисон была единственной, кто не уставал ехать верхом. Она почти заставляла брата и его людей подгонять лошадей и не останавливаться по пустякам. Они и так много времени потеряли, и теперь она боялась, что это отразится на её встрече с Александром.

Но то, что они увидели, прибыв в Солсбери, повергло всех в настоящий шок.

Ещё подъезжая к знакомым холмам, Элисон почувствовала запах дыма и сгоревшего дерева. А стоило ей забраться на холм, её взору предстала ужасная картина. Замка, в котором она прожила более месяца, больше не было. Точнее, от него остались лишь разрушенные каменные стены и кое-где ещё дымящиеся деревянные подпорки. Никакой уцелевшей мебели или других вещей – повсюду только чёрные камни, перевёрнутая и стоптанная земля, да провалившийся внутрь донжон со сгоревшей крышей.

Стоя на этом пепелище и озираясь вокруг, Элисон не могла поверить в увиденное. Словно это был очередной дурной сон. Только на этот раз было тяжело проснуться. Луис бродил по развалинам рядом, переворачивая руками сгоревшие деревяшки, напоминавшие остатки мебели.

– Какого чёрта тут случилось? – спрашивал он время от времени, разводя руками.

– А если он был здесь?! – Элисон закрыла ладонью рот и, опустившись на колени на почерневшую землю, зарыдала. – Господи... а если Алекс тоже был тут, пока замок горел? Нет, нет... пожалуйста... только не он!

Луис поспешил к сестре, обнял её и долго успокаивал, говоря слова утешения. Ему и самому с трудом верилось, что Ривз младший погиб здесь. Ещё пару дней назад он видел этого мерзавца, как сейчас видел Элисон. Нет, умереть он не мог. Только не так. Александр слишком горд и честолюбив, чтобы умереть в огне, подумал Луис.

Он приказал солдатам обыскать развалины замка, а если они найдут нечто, похожее на останки человека – сообщить ему. Но ничего подобного обнаружено не было, тогда Элисон немного успокоилась. Вместе они отправились в деревню, и жители все как один твердили, что не знают, кто совершил поджог... И был ли это поджог вообще. Тогда Элисон вспомнила слова мужа, словно он произнёс их только что своим чарующим голосом:

«Остины – очень хорошие люди, я хочу, чтобы ты с ними познакомилась и узнала, к кому можно обратиться в случае...»

Теперь она понимала, что это был самый подходящий случай. Миссис Остин встретила её с грустной улыбкой на лице. Она сидела перед девушкой за столом и, облокотившись на него, медленно говорила:

– Он горел так сильно, что мы отсюда видели дым, он весь был в дыму. Вечером небо итак тёмное, а тогда оно стало непроглядным, чёрным. Александр был там, когда мы пришли помочь. Бегал перед стенами, бешеным, диким взглядом смотрел на огонь, не знал, как это остановить. Нам пришлось к озеру пойти, за водой... Там ещё никогда не было так страшно!

– Но мой муж был жив, верно? Так где он сейчас?

– В том-то всё дело, миледи, понятия не имеем! Вчера, когда всё стихло, он пришёл к нам и отдал вот это, – она поднялась, достала с полки большой бумажный конверт и положила его на стол перед Элисон. – Он сказал, что эти документы важны для вас обоих... И ещё сказал, что вскоре вы встретитесь. Он ушёл посмотреть на то, что осталось от замка. И больше не вернулся.

Элисон бездумно шагала по деревенской узкой улочке и, если встречала знакомых, обязательно спрашивала, что они знают. Никто и понятия не имел, где Александр сейчас. Никто не знал, почему сгорел их дом.

Луис уговаривал её уехать в Портсмут. Элисон решила согласиться, если только он пообещает устроить встречу с отцом её мужа. Прошло три дня, когда Ривз старший появился в доме Шеффилдов. Мужчина был мрачнее тучи, и девушка понадеялась, что он ещё хранил какие-то отцовски чувства по отношению к Алексу.

Она, её брат и отец, а также свёкор, собрались в гостиной вечером. Ривз старший рассказал, что не видел сына с того инцидента с дочерью Стокеров. Он и сам понятия не имел, куда мог пропасть Алекс. Мужчины долго рассуждали, как лучше организовать поиски. Казалось, это действительно волновало их, словно это было их общей проблемой. Но Элисон, сидя молча с бокалом вина в руках, понимала, что её печаль никто, находящийся в этой комнате, не разделяет.

Свёкор обещал, что, как только появятся новости, он обязательно сообщит ей.

– Я хочу, чтобы он вернулся, – произнесла Элисон, оставшись один на один со свёкром перед входной дверью. – И я не верю, что, разозлившись, он мог просто сбежать.

– У него тяжёлый характер, – вздохнул мужчина. – От него стоит ожидать чего угодно. Но, признаться честно, я тоже в это не верю.

– Если вас хоть немного заботит его судьба, я умоляю вас, ищите его!

– Конечно.

– Да... – Элисон немного подумала и, набравшись, наконец, смелости, спросила: – Скажите мне, как Джоэль себя чувствует?

– С ним всё в порядке. И он часто о тебе говорит... Скоро его осмотрит один профессионал, врач с Юга. Уверял меня, что его зрение ещё можно восстановить, хотя бы частично.

«Они всё-таки послушали меня», – подумала девушка, печально улыбнувшись.

– Как только я буду готова, я его навещу. Обещаю.

Ривз закивал, отведя глаза в сторону, получше запахнул плащ и вышел на улицу под мелкий, колючий дождь.

Элисон в одиночку поднялась по лестнице и вернулась в свою комнату. Здесь она провела большую часть детства, здесь няня рассказывала ей сказки о принце, который появится и в её жизни. А сейчас её принц исчез. Он уверял, что был влюблён и любил её по-настоящему. Поэтому она верила, он не сбежал. Он просто не мог так поступить.

Неделя ожидания ни к чему не привела. Луис, с поддельной или же искренней печалью на лице, заключал, что никаких следов Александра они не нашли. Знакомые его не видели и ничего не знали. Банда головорезов, сбежавшая из лондонской тюрьмы, пропала тоже. Словно залегла на дно.

Элисон замечала жалостливые взгляды отца и брата. Они переставали верить в лучшее. Но для Элисон ничего не закончилось. Она не верила в подобный конец. Она каждый день доставала из конверта, что оставил Алекс, документ о заключении их брака. Напротив пункта о его добровольном расторжении стояла подпись Александра. Он оставил её в день, когда они покинули замок и скрылись в хижине в лесу.

Она отказывалась верить в то, что таким образом он заранее желал дать ей возможность уйти без обязательств. Зачем тогда говорил, что любит, и пытался удержать? Элисон оставалось лишь поставить свою подпись, и она стала бы вновь свободна. Но она каждый день просто глядела на этот документ, даже не вчитываясь в него.

Её судьба, казалось бы, находилась в её руках. Но на самом деле это чужие руки владели ею и могли бы её спасти. Элисон знала, что не успокоится, пока не найдёт своего мужа... или его бездыханное тело.