Арабы Аравии. Очерки по истории, этнографии и культуре

ЧАСТЬ XI КАТАР Прошлое и настоящее.

Открываем Катар заново.

Катар глазами русских дипломатов.

Правители Катара: личности и судьбы.

Открываем Катар заново. Рассказывая о Катаре, Дж. Пэлгрев, один из именитых исследователей-портретистов Аравии, отмечал, что для того, чтобы зримо представить себе это полуостровное шейхство, «нужно нарисовать в воображении мили и мили бесплодных песчаных холмов, лишенных какой-либо растительности». Все населенные пункты в своих землях, даже крохотные деревушки и поселки, вспоминал он, местные жители горделиво величали городами (1).

«Жили катарцы в основном морем»: одну половину года занимались жемчужным промыслом, другую — ловлей рыбы и морской торговлей. Вдоль побережья сновало бесчисленное количество лодок и парусников. Все мысли и разговоры местных жителей были об одном и том же — о жемчуге, главном источнике их жизни. Правитель Катара шейх Мухаммад ибн Аль Тани (правил 1850–1878), по словам Дж. Пэлгрева, беседуя с ним, как-то сказал, что «все мы тут рабы одного господина — жемчуга» (2). Самого шейха Дж. Пэлгрев характеризовал как человека мудрого и гостеприимного, интересовавшегося сказаниями и преданиями арабов Аравии, их пословицами и поговорками (3).

Правящая в Катаре династия Аль Тани, основателем которой считается шейх Тани ибн Мухаммад, принадлежит к племени бану хаджр. До миграции в Катар (начало XVIII столетия) оно входило в крупный межплеменной союз бану тамим — с центром оседлости в оазисе Джабрин, в Южном Неджде (Саудовская Аравия). Вначале род Аль Тани проживал на севере Катара, в небольшой деревушке Фувайрат, а в 1847 г. перебрался в Доху. Бразды правления племенем после смерти шейха Тани перешли в руки его сына, шейха Мухаммада, который и заложил шейхство Катар. В целях обеспечения его безопасности вошел в военный союз с главой ваххабитов Фейсалом ибн Турки, который лично в этих целях посещал Катар (1851 г.). Именно шейх Мухаммад установил доверительные отношения с англичанами. 12 сентября 1868 г. он заключил договор с полковником Льюисом Пелли, британским резидентом в Персидском заливе, в соответствии с которым Англия признала Катар в качестве «самостоятельного» шейхства. В 1871 г. Катар подпал под протекторат Оттоманской империи (4).

В 1876 г. власть в Катаре перешла в руки шейха Джасима ибн Мухаммада ибн Тани (1825 г. р.), пожалованного турками титулом каймакама (вице-губернатора) Катара (правил шейхством до 1913 г.). В Эль-Бида’а, тогдашней столице Катара, размещался небольшой турецкий военный гарнизон. Турки попытались, было, усилить свое присутствие в Катаре (путем учреждения турецкого таможенного поста в Дохе и назначения турецких чиновников в администрации Зубары, Вахры, Дохи и Хор ал-Удайда), но встретили жесткое сопротивление со стороны шейха Джасима. Противостояние переросло в военное столкновение, в ходе которого (в марте 1893 г., в 15 километрах от Дохи, в местечке Вабах) турки потерпели поражение.

Катар глазами русских дипломатов. «Провинция Эль-Катар», докладывал управляющий консульством Российской империи в Багдаде А. Круглов, «не отличаясь спокойствием населения, служила предметом заботы турецких военных властей и в Багдаде, и в Константинополе». Шейх Джасим ибн Мухаммад АльТани, правитель «ловкий и изворотливый», «чутко улавливал ситуацию», складывавшуюся в турецких владениях в Аравии, и, «сообразно обстоятельствам, заигрывал то с турками, то с англичанами». Несмотря на «звание каймакама турецкой службы, не нес почти никаких обязанностей перед Портой, и смотрел на это звание как на лишнюю обузу» (отказался от него в 1898 г.). Оставаясь «практически полновластным хозяином своей страны», доносил А. Круглов, шейх Джасим «распоряжался в ней по своему усмотрению. Податей никаких не платил», а турецких чиновников «попросту третировал». Занимаясь сбытом жемчуга в Индию, выражал «заинтересованность в поддержании добрых отношений и с бомбейскими властями, и с английским генеральным консулом в Бушире» (5).

В 1886 г., говорится в документах Архива внешней политики Российской империи, шейх Джасим «изъявил желание предоставить себя под протекторат английского правительства». Согласно соглашению, подписанному с англичанами еще его отцом, мог — в случае угрозы со стороны турок — «поднять английский флаг» и «прибегнуть к военной помощи англичан» (6).

Поселки на полуострове Эль-Катар, сообщал российский консул в Басре А. Адамов, представляли собой «разбросанные на далеком друг от друга расстоянии небольшие группы убогих землянок и еще более жалких шалашей из пальмовых ветвей». Вместе с тем, их окружали оборонительные стены — в целях охраны населения от «разбойничьих нападений бедуинов». На холмах вокруг каждого из этих поселков возвышались «особо укрепленные башни, высотой до 30 футов», служившие «убежищем для поселян, застигнутых врасплох бедуинским набегом». Поднявшись по «веревочной лестнице до половины башни, где устроено входное отверстие, поселяне убирали лестницу, отрезая доступ свое убежище бедуинам-налетчикам».

Численность жителей Эль-Бида’а, столицы Катарского полуострова, как следует из депеш А. Адамова, не превышала тогда 6 тыс. человек. Посреди Эль-Бида’а, возвышался, «похожий на тюремную башню, замок правителя». Население Эль-Катара, «ввиду исключительной бесплодности полуострова» жило в основном морем; «оно доставляло катарцам пищу в виде рыбы и средства к безбедному существованию в виде заработка от жемчужной ловли» (7).

На «жемчужную охоту» в море выходило более двухсот парусников. Расквартированных в Эль-Бида’а турецких солдат, заболевавших малярией, отправляли на лечение в Багдад. По ночам, после захода солнца, находиться вне стен населенных пунктов было небезопасно (8).

Правитель Катара, шейх Джасим, писал в «Заметках о местности Эль-Катр» управляющий российским консульством в Багдаде А. Круглов, — «человек практичный». Занимаясь «сбытом жемчуга в Бомбей и на Бахрейн», «быстро обогатился, составив себе значительное состояние». В сезон лова жемчуга, когда у берегов Катара скапливалось до одной тысячи парусников, с каждого из них «взимал в свою пользу» установленную им «произвольную пошлину» (9).

Полуоседлые и кочевые племена Катара, информировал А. Круглов, все еще не утратившие «свои разбойничьи наклонности», активно занимались, «подобно своим сородичам в пустыне, корсарством, дерзко грабя в море торговые суда». С награбленной добычей сразу же уходили в прибрежные бухты, и молниеносно скрывались внутри полуострова, где отыскать их было практически невозможно.

Из всех обитавших в Катаре племен «более или менее значительными», по оценке А. Круглова, являлись сбэ, ад-давасир, ал-мурр’а, ал-’аджман и бану хаджр. Племя сбэ, пришедшее из Южного Неджда, А. Круглов характеризовал как «истинных бедуинов-кочевников», которые «с презрением относились к земледелию». «Владели многочисленными стадами верблюдов, и жизнь их проходила в постоянных набегах (газу) на соседние племена» (10).

О племенах ал-’аджман и ал-мурр’а, проживавших во «внутренней части Катара», А. Круглов также отзывался как о бедуинах- кочевниках. «Обработкой земли они не занимались»; располагали «довольно большим количеством породистых лошадей, и считались хорошими наездниками» (11).

Что касается племени бану хаджр, рассказывал А. Круглов, то оно контролировало северную часть полуострова. «Лошадей у них насчитывалось мало; зато имелось большее количество верблюдов». Славилось племя «разбоем и набегами». «Расселившись по побережью деревнями», бану хаджар принимали участие в жемчужной ловле, также, кстати, как племена ал-мурр’а и ал-’аджман (12).

Упоминает в заметках А. Круглов и о том времени в истории Катара, когда он входил (в XIX веке) в состав «ваххабитского царства» под управлением эмиров из рода Аль Са’уд. Ваххабиты контролировали тогда, замечает А. Круглов, «почти всю центральную часть Аравийского полуострова, подчинив себе как Неджд, Джабаль Шаммар и восточные земли Омана, так и весь Арабский берег Персидского залива, начиная от мыса Рас-эль-Хайма и почти до Бассоры, владея, в том числе Катаром». «Походы египетских пашей» в Центральную Аравию (Туссун-паши и Ибрагима-паши) «на некоторое время ослабили власть ваххабитов, и эмиры их принуждены были платить дань Египту». Так продолжалось «с небольшими переменами» до 1865 г., до ухода из жизни тогдашнего ваххабитского эмира Фейсала ибн Турки ибн Са’уда (13).

Раздор, возникший после смерти эмира Фейсала между его сыновьями Са’удом и ’Абдаллой, «дал возможность племенам Аравийского побережья отказаться от уплаты дани, а потом и вовсе отложится от ваххабитов». Принц ’Абдалла, бежавший в Джабаль Шаммар, обратился оттуда за помощью к туркам; и они не заставили себя долго ждать. «Губернатор Багдадского вилайета морем направил ему в поддержку военный отряд под началом Нафиза-паши». Турки высадились у мыса Таннура, и в 1871 г. заняли всю провинцию Эль-Хаса.

В это же время и правитель Катара шейх Джасим обратился к турецким властям «с изъявлением желания подчиниться Оттоманскому правительству». «Взяв с собой два булюка (ок. 200 чел.) регулярных войск, — сообщал А. Круглов, — Мидхад-паша выдвинулся в Эль-Бида’а, главный порт Эль-Катара, и занял его». С тех пор и «Эль- Хаса, и Эль-Катр стали считаться вошедшими в сферу турецкого влияния» в Аравии. Шейх Катара «назначенный турками каймакамом, начал получать от них жалование».

В 1888 г., свидетельствуют документы Архива внешней политики Российской империи, турки, обеспокоенные активизацией деятельности Англии в Катаре, увеличили свой военный гарнизон в Эль-Бида’а до 250 чел., и направили туда — для пребывания на постоянной основе — турецкое военное судно. Когда турки предпринимали все эти действия в отношении шейха Джасима, его официально посетил (на канонерке «Сфинкс») английский резидент в Бендер- Бушире полковник Росс. Одним из результатов их встречи явилось подтверждение шейхом Джасимом позиции уважения Катаром «мира на море» и соблюдения нейтралитета в англо-турецких делах на Аравийском полуострове.

Правители Катара: личности судьбы. Время правления в Катаре шейха ’Абдаллы ибн Джасима Аль Тани (1913–1948) ознаменовалось полным выходом Катара из-под власти турок (1915) и подписанием договора об английском протекторате (03.11.1916). Взамен на обязательства шейха ’Абдаллы не вступать ни в какие договоренности, ни с одной иностранной державой, без предварительных консультаций на этот счет с британским правительством англичане гарантировали правителю Катара протекцию и защиту от любой «внешней угрозы» (документ от имени английского правительства подписал Перси Кокс, политический резидент Великобритании в Персидском заливе).

Шейх ’Абдалла заключил и первое в истории Катара соглашение о нефтяной концессии (17 мая 1935 г.). Первая нефтепоисковая вышка заработала на полуострове в октябре 1938 г.; открытие залежей нефти в Катаре датируется январем 1940 г.

Первый танкер с нефтью, вследствие начавшейся 2-ой мировой войны, ушел из Катара только 31 декабря 1949 г., уже во времена правления шейха ’Али ибн ’Абдаллы Аль Тани (родился в 1896 г., правил в 1948–1960 гг.). При нем состоялось подписание (01.09.1952) и нового договора с Иракской нефтяной компанией, согласно которому 50 % прибыли от экспорта нефти отходило Катару.

При шейхе Ахмаде ибн ’Али Аль Тани (правил 1960–1972) был аннулирован англо-катарский договор от 1916 г. и провозглашена независимость Катара (03.09.1971).

Годы правления шейха Халифы ибн Хамада Аль Тани (правил 1972–1995) ознаменовались открытием и началом разработки крупнейшего в мире газового месторождения (Северное поле), с подтвержденными запасами природного газа на нем в 250 трлн. куб. футов.

При шейхе Хамаде ибн Халифе ибн Хамаде Аль Тани (правил 1995–2013) Катар стал одной из самых развитых в экономическом отношении стран Арабского Востока. Незадолго до передачи власти своему сыну, наследному принцу шейху Тамиму ибн Хамаду Аль Тани (25.06.2013), шейх Хамад приобрел шесть островов в Ионическом море (планирует использовать их в качестве частного курорта для своей многочисленной семьи, состоящей из 24 детей и трех жен). Среди крупнейших проектов, реализация которых началась при шейхе Хамаде, можно назвать, к примеру, строительство наземного метро, стоимостью 8,4 млрд. долл. США (14).

В феврале 2013 г. Катар официально объявил о создании специального инвестиционного фонда — в размере 12 млрд. долл. — для покупки активов по всему свету. Известно, что Катарский фонд национального благосостояния активно наращивал в последние годы инвестиции в зарубежные компании. На сегодняшний день, он имеет, к примеру, в своем портфеле 12 % акций англо-швейцарской горнодобывающей компании Xstrata, доли во французских компаниях LVMH (Louis Vuitton Moet Hennessy — предметы роскоши) и Lagardere (средства массовой информации), и в американской компании Tiffany (5,2 %), занимающейся производством ювелирных изделий.

В рамках проводимой Катаром «инвестиционной экспансии» состоялось приобретение (у семьи Марзотто) дома высокой моды Valentino (стоимость сделки — 700 млн. евро) (15). В начале 2012 г. правящая династия Катара купила у греческого миллиардера картину П. Сезанна «Игроки в карты» за 250 млн. долл. США.

Нынешний 34-летний правитель Катара шейх Тамим ибн Хамад Аль Тани получил начальное образование в Англии, в Шерборне (Sherborne). Затем закончил военный колледж в Сандхерсте (Sandhurst). Служил в вооруженных силах Катара и в национальной службе безопасности. Имеет двух жен и шестерых детей.

Примечание.