Аргумент весомей пули

Глава 10

В протоку влетел, подняв тучу брызг. Врубился в воду будто колун в сырое полешко и почти сразу завяз, но продолжил рваться дальше.

Быстрее! Быстрее! Быстрее!

Надо укрыться за деревьями, пока не подоспели преследователи!

Седмень и Червень тоже бросились наутёк. Миг спустя лишённая подпитки магическая завеса лопнула под натиском очередной туманной волны, но я сразу ощутил искажения нового силового полога — меньшего по размерам и куда более насыщенного, прикрывшего на сей раз лишь парочку отставших пластунов. Меня — нет.

Бежать!

За спиной мигнуло, и сразу над головой промелькнул ослепительный росчерк магического разряда. Метили не в меня, метили в кого-то из пластунов, но барьер отклонил молнию, та унеслась дальше, угодила в сухое дерево и расщепила его ствол надвое. Исполин рухнул в воду, вверх остался торчать лишь обугленный обломок.

Ох ты чёрт! Быстрее!

Я выбрался из протоки, опережая Седменя и Червеня на несколько саженей, и с немалым трудом заставил себя остановиться и схорониться за первым попавшимся на пути замшелым великаном.

— Конокрад и Книжник, барьеры! — тут же донёсся мысленный приказ урядника. — Боярин, огненный шар! На остров!

К этому времени я удерживал предельное количество небесной силы, поэтому не замешкался ни на миг — мысленно пробежался по приказам схемы, затем сотворил пламенный сгусток, стиснул его своей волей, сжал отторжением и принялся накачивать воспламенением. Ещё, ещё и ещё!

Отблески огня привлекли внимание стрелков, и в дерево, за которым я укрылся, угодили сразу две пули, причём одна вошла под весьма поганым углом, будто нас начали обходить по флангу. Миг спустя туман прорезали сразу два магических полога — слишком уж растянутых и потому нестабильных, но зато частично наложившихся друг на друга. Едва ли они могли прикрыть от боевых чар, а вот пули враз перестали шибать по стволам, так что я напитал силой последние приказы, безбоязненно высунулся из своего укрытия и буквально выстрелил огненным шаром — только не напрямик через протоку, а по широкой дуге.

Контроля над заклинанием хватило, чтобы заставить аркан заложить стремительный вираж, и тот обогнул основной вражеский полог, проломился через спешно выставленный барьер и лишь после этого рванул. То ли от удара чары потеряли стабильность, то ли я неверно рассчитал время, но пламя расплескалось в полутора саженях над землей — едва ли хоть кого-то зацепило, зато разметало туман и подсветило фигуры наших преследователей.

— Огонь! — скомандовал урядник, первым начав палить из карабина.

К нему немедленно присоединились остальные, а вот я вместо карабина вооружился капсюльным револьвером. При спешном бегстве окунул его в воду и, хоть каморы были замазаны салом, полагаться на промокшее оружие в сшибке накоротке было бы слишком опрометчиво.

Выстрел! Выстрел! Выстрел!

Мы ещё даже не успели разрядить оружие, а урядник уже скомандовал:

— Отходим!

Я метнулся за соседнее дерево, и вновь в лицо полетели ошмётки сбитой пулей коры. Стреляли откуда-то сбоку, я трижды пальнул в том направлении, а Червень хлопнул ладонью по воде и туда же унёсся белёсый бурун.

Ну а дальше нас накрыли магией. С воем из тумана вынырнули несколько сотканных из белизны фигур, они легко перемахнули через силовой барьер и спикировали вниз подобно хищным птицам. Огнич отвлёкся от удержания защитной пелены и перехватил одну всполохом голубоватого пламени, мой огненный удар разметал другую, а дальше разом выдали Седмень и Дарьян:

— Пустышки!

— Обманки!

Я выругался и метнулся вслед за Червенем, остальные тоже мешкать не стали и побежали за нами по колено в воде. За спиной — ухнуло!

Спасли нас полог Дарьяна и своевременное отступление с позиций. Очередной туманный вал при столкновении с магическим барьером чуть замедлился и расплескался на опушке, разом повалил с десяток деревьев, но и только.

Мы одним рывком пересекли рощицу и вновь выскочили на открытое пространство. Дно пошло под уклон, на дне — ил. Попробуй — разгонись!

Черти драные, надежда лишь на туман!

Но — нет, всё оказалось не так плохо.

— Держимся вместе! — скомандовал урядник, и Червень сотворил изогнутый магический барьер.

Мы успели пройти половину дистанции, когда защита приняла на себя первые пули. Те сплющенными комками свинца начали падать в воду, какие-то пролетали выше, какие-то закручивали туман белыми завитками по обеим сторонам, но никого из нас не зацепило. А потом — сверкнуло!

Молния угодила в силовой щит и свечкой ушла в небо. Отразив атаку, Червень пошатнулся и сбился с шага, но от нашей с Огничем помощи отказался, ещё и мысленно прикрикнул:

— Живее!

Мы вломились в джунгли, отстрелялись по преследователям и поспешили дальше. Бросок выпил все силы — из меня и Дарьяна так уж точно, да и Огнич откровенно выдохся, и лишь двужильные пластуны гнали нас, не позволяя замедлиться. Ноги увязали в илистом дне, но мало-помалу болото начало мелеть, пробираться по нему становилось всё легче и легче. Мы даже успели немного ускориться, когда позади засверкали голубоватые вспышки. С неба разом ударила пара дюжин молний, по воде разошлись росчерки разрядов, только всё это — далеко позади.

Оторвались!

На границе омута Червень влил в магический полог новую порцию небесной силы, распрямил его и заметно расширил. Туман нас больше не прикрывал, у преследователей появилась возможность вести прицельный огонь, чем они и не преминули воспользоваться, но пули не прошивали барьер, а шибануть чарами вражеским тайнознатцам мешало изрядное отставание. Мы улепётывали от них со всех ног.

Лёгкие горели огнём, несколько раз я спотыкался и падал, дважды помогал подняться Дарьяну, да и в лесу ориентировался из рук вон плохо, поэтому сообразил, что бежим мы не напрямик к стоянке пластунов, а мимо неё, лишь когда чуть в стороне загрохотали выстрелы и меж деревьев прокатилось несколько раскатистых взрывов, нагнавших нас судорогами магического фона. Все тут же повалились на землю и начали спешно перезаряжать карабины, но вступать в бой не возникло нужды: угодившие в засаду преследователи отступили обратно в омут, а гнаться за ними приказа не последовало.

Мы лежали и хрипло дышали, первым пришёл в себя Огнич.

— Ну сегодня-то боевые нам обломятся? — спросил он, приподнявшись на одном локте.

— Жаден ты, Конокрад, безмерно! — хрипло выдохнул урядник и сплюнул длинную струю слюны.

— Мне оправу формировать! — возмутился фургонщик.

— Ладно! Будут тебе боевые!

Раздался замысловатый свист, и Седмень поднялся, махнул рукой. Подошёл Хомут, оглядел всех нас и ухмыльнулся.

— Что — дали вам прикурить?

Морщинистое лицо урядника приобрело выражение крайнего неодобрения.

— Позубоскаль мне ещё! — прорычал он, закашлялся и вновь сплюнул. — Что там?

— Трёх наповал уложили, двух подранили. Один ушёл, другого они сами добили.

— Тайнознатцы? — уточнил Седмень.

Вместо младшего урядника ответил остававшийся в резерве напарник Червеня.

— Простецов с защитными амулетами постреляли, — сообщил нам хмурый бородач. — Тайнознатцы если и были, то из омута не высунулись.

— Уверен, Валет?

— Ага!

Колдун поднял руку со связкой шнурков, и нанизанные на них бусины зашуршали, стукаясь друг о друга. Хомут уточнил:

— С телами что делать?

— С собой заберём. Рубите волокуши!

Как ни странно, распоряжение это пластунов откровенно порадовало, причём не только вставших на караул, но и тех, кому пришлось возиться с мертвецами.

— Нашим сдадут, — пояснил Дарьян и уставился на судорожно стиснутый кулак. — Духа тоже выкупят. Потом скажу, сколько заплатят, — поделим.

Я округлил глаза.

— Ты его не развеял, что ли?

— Зачем? — удивился книжник. — Мы духов специально призываем, без них ни ходячих мертвецов не поднять, ни кадавров не сделать.

— Боярин! — окликнул меня Огнич. — А ты из той чучелки что-то вырезал ведь?

— Вырезал, — подтвердил я и достал кожаный мешочек, в который убрал сосредоточия.

В ответ на требовательный жест бросил свою добычу уряднику, и тому хватило одного только взгляда на мои трофеи, чтобы объявить:

— Мусор! — Он вернул мешочек и усмехнулся. — Что получится выручить — себе оставляйте. Будет надбавка за боевое крещение.

— Совсем мусор? — расстроился Огнич. — Не сгодятся мне на прожиг оправы?

Урядник глянул на Червеня, худой тайнознатец поднялся с земли, отряхнулся и пожал плечами.

— С ними базу заложить проще будет, чем без них. Может, даже и неплохо, что они такие мелкие. Легче распределить, да и без отторжения обойдётся.

— Боярин! — засуетился фургонщик. — Я их сам выкуплю!

— Не галдите! — потребовал урядник. — Всё, выдвигаемся!

Нас к переноске тел не привлекли, так что я на ходу распустил завязки мешочка и выудил из него костяную горошину, а всё остальное ссыпал в ладонь Огнича.

— Держи! — И предупредил книжника. — Даря, ты тогда себе за духа оставляй. Нормально?

Возражений такое разделение трофеев не вызвало, Дарьян даже бухтеть взялся о деньгах, которые он выручит за духа, но я лишь отмахнулся. Было попросту не до того — тропинка пошла в гору, а ноги будто свинцом налились.

Устал!

Сразу в лагерь мы не пошли, вместо этого сделали промежуточную остановку на вершине Лысой горы. Двух пластунов послали за телегой, остальным урядник велел отдыхать, а сам отправился потолковать о стычке в омуте с командиром караула.

Первым делом я отжал портянки и развесил их сушиться на солнце, после разделся до исподнего и начал приводить в порядок форму. Затянувшие поутру небо облака к этому времени снесло в сторону, солнце жарило немилосердно, и от мокрой ткани тут же начал подниматься пар.

— А чего вы нас в омуте не предупредили? — спросил я у Червеня, который сушил одежду наравне с остальными. — Заранее же опасность почувствовали!

Рыжеусый тайнознатец насмешливо фыркнул.

— Чтобы вы засуетились и всё испортили? Да и мыслеречь подслушать не так уж и сложно. Расслабься! Ушли же? Ушли.

Я кивнул.

— Ну хоть без москитов в этот раз обошлось! — проворчал Огнич, распустил завязки мешочка и взялся пересчитывать сосредоточия. — Полдюжины! — объявил он и задумчиво хмыкнул. — На оправу должно хватить, даже если по одному на узел использовать.

Дарьян с интересом поглядел на фургонщика.

— Ты же схему не покупал ещё?

Огнич покачал головой.

— Не покупал. Думаю, к абрису школы Карающего смерча прицениться, как Сквозняк советовал.

— Он советовал оправой и парой исходящих меридианов ограничиться, — напомнил я.

Фургонщик пожал плечами, спрятал мешочек в ранец и запустил пальцы в слипшиеся от пота чёрные кудри.

— Если сосредоточий на прожиг оправы хватит, могу и целиком абрис прикупить. Экономия же на алхимии приличная выйдет!

Но я уже потерял всякий интерес к этому разговору, устроился в свободном гамаке и подставил лицо лучам солнца. Знаю — ничего не стоит сгореть, но очень уж хотелось поскорее избавиться от забравшейся внутрь стылости. Потянул небесную силу, взялся гонять её по абрису, уделяя внимание не только его сформированным фрагментам, но и тем, до которых покуда не дошли руки, постарался отрешиться от окружающей действительности и расслабиться.

Медитация понемногу смыла нервное напряжение и помогла успокоиться, а потом и вовсе сменилась полудрёмой. Мысли потекли плавно и неспешно, тогда-то и вспомнил, что в омуте серьёзно прибавилось энергии красного аспекта.

Цвет протухшей небесной силы — молочно-белый. Если капище заброшено и на пирамиде больше не приносятся жертвы, то откуда бы взяться притоку багрянца?

Я открыл глаза, выбрался из гамака и едва ли не против воли посмотрел в сторону омута. Пригляделся и крикнул:

— Урядник!

Небесный омут истекал белизной. Она подобно пару поднималась к небу и свивалась в облачко, покуда небольшое и белое.

Седмень вышел из-под навеса с кружкой в руке и зло воззрился на меня, но его взгляд тут же скользнул в сторону. Урядник приметил облачко и округлил глаза.

— Это что ещё за напасть⁈

Пластуны засуетились, командир караула перекинулся парой слов со своим тайнознатцем и отправил в лагерь вестового. Не стали задерживаться на вершине и мы, благо уже приехала телега. Быстро оделись, погрузили тела и поспешили в расположение Мёртвой пехоты.

К тому времени, когда вернулись к себе, облако изрядно увеличилось в размерах, а через его белизну начало просвечивать красноватое сияние. Я и прежде не особо сомневался, что это порождение какой-то недоброй волшбы, а тут уверился в этом окончательно.

Протрубили сигнал повышенной готовности, но каких-либо конкретных команд не последовало. Пару минут спустя облако наползло и самым краешком накрыло лагерь, тогда разом стемнело, будто внезапно наступили сумерки. Тут же поднялся ветер, резкие порывы стали рвать листву и клонить к земле пальмы, тучу начало сносить к югу. Надо понимать, в игру вступили тайнознатцы Южноморского союза негоциантов — не адепты и даже не аколиты, а кто-то действительно могущественный. Ну или достаточно башковитый, чтобы в самые кратчайшие сроки подготовить и провести сложнейший ритуал.

Недоучкам вроде меня только и оставалось, что наблюдать за результатами противоборства и уповать на лучшее. Увы, надеждам нашим сбыться оказалось не суждено.

— Аккурат над пирамидой эта дрянь зародилась, — отметил Червень, а миг спустя в глубине тучи засиял зловещий багрянец, и она лопнула, разом раскинувшись на полнеба.

— В укрытие! — рявкнул урядник и первым бросился в барак. — Щиты!

В первый момент суть приказа от меня ускользнула, сформировал я отторжение и прикрыл им крышу, лишь когда по той уже застучали крупные красные капли. На улице кто-то истошно завизжал, кровавый ливень разом накрыл весь лагерь — через распахнутые окна я видел багряные струи и багровые лужи, ощущал мерзкое зловоние порчи, но поделать с этим ничегошеньки не мог. Всё что мне оставалось — это тянуть в себя небесную силу, напитывать ею барьер над головой и уповать на то, что светопреставление закончится прежде, чем выдохнусь я сам и мои сослуживцы-тайнознатцы.

В одном месте с потолка начал капать жидкий багрянец, пластуны прыснули оттуда во все стороны, а кто-то из тайнознатцев отвлёкся и выжег с половицы магическую дрянь, хоть толку в этом и было немного. Каплет же! Да и кругом красным-красно.

Кровавый ливень закончился столь же внезапно, как и начался, с улицы донёсся крик о помощи, и я первым выскочил на крыльцо. На земле набухали и лопались бурые пузыри, нестерпимо смердело гнилью, а от эманаций порчи разом пошла кругом голова, но я совладал с дурнотой, соединил приказ воспламенения с аргументом и выплеснул из себя струю пурпурного пламени, окатил ею ступени и землю, взялся выжигать себе тропинку, а добравшись до телеги, расчистил ещё и небольшую площадку рядом с ней.

Магическое пламя где-то начинало трепетать и гаснуть, а где-то подпитывалось просочившейся в землю порчей и расползалось всё дальше и дальше. Добралось до небольшой лужи и — вспыхнуло! Пурпурные языки взвились на высоту человеческого роста, но пожара — нет, пожара не случилось. Не тот аспект.

Впряжённая в телегу коняга уже издохла и неподвижно замерла на земле с пестревшей глубокими язвами шкурой, а вот укрывшийся от магического нападения под днищем пластун был ещё жив — он орал и бился, корчась от боли.

Я ухватил бедолагу за ногу и рывком вытянул на очищенный атрибутом пятачок, придавил приказом «ниц!», после чего гаркнул:

— Держите его!

Кто-то из наших тайнознатцев подоспел на помощь, но хватать перепачканного магической дрянью бойца не рискнул, обездвижил его приказом «ниц!». Я привычным уже волевым усилием исказил аспект атрибута и объятой пурпурным пламенем ладонью наскоро выжег запятнавший одежду пластуна багрянец, не дав его остаткам впитаться в тело и подстегнуть отравившую кровь порчу. Затем вытянул из чехла на поясе ампутационный нож, примерился и вспорол штанину раненого, а заодно и кожу. Протыкать крупные сосуды не возникло нужды — поднатужившись, я вырвал не успевшую толком обосноваться в человеке магическую пакость, стиснул её, задействовал аргумент и спалил к чертям собачьим.

Вот тогда-то и всхрапнула лошадь. Дохлая тварь встрепенулась, уставилась на меня багряными глазами, и немедленно лишилась головы. Гнилая кровь хлынула на землю и смешалась с напитавшей ту магической пакостью, забурлила и начала скручиваться в когтистую конечность, но урядник тотчас обратил её в прах струёй бледно-алого огня.

К этому времени пролившаяся с неба дрянь перестала представлять непосредственную опасность для людей, держаться подальше стоило разве что от курившихся алым маревом луж. Придётся повозиться, дабы очистить тут всё, но…

Не сейчас!

Только и успел, что стянуть парусиновую куртку да закатать рукава рубахи, а дальше ко мне подтащили сразу двух попавших под кровавый дождь пластунов, я легко вырвал порчу из первого и не стал избавляться от неё по всем правилам, отбросил прочь. Очень уж скверно выглядел второй боец, дорога была каждая минута. Спас в итоге и его, точнее — дал шанс спасти его нормальным лекарям.

— В госпиталь! — коротко выдохнул, хватанув разинутым ртом воздух, и вновь смалодушничал, лишь отшвырнул магическую пакость, не желая тратить силы на её окончательное уничтожение.

Зря!

Два едва различимых багряных облачка слились воедино, стали ярче и полетели к ближайшей луже крови. Насилу угнался и спалил их порченым пламенем аргумента. В итоге провозился куда дольше, чем если бы действовал по правилам с самого начала. А только отдышался, уже и новых пациентов принесли.

Черти драные, меня на всех не хватит! Так и надорваться недолго!

Вспомнились чьи-то слова о том, что у магистра Гудимира имеется специальное зачарованное хранилище для порчи, и после исцеления первого пластуна из новой партии раненых я усилием воли втянул зловредные чары в ампутационный нож. Зачарованная сталь легко вобрала в себя багряное облачко и не позволила ему вырваться наружу, но рукоять ощутимо нагрелась — стало ясно, что долго проработать таким вот инструментом не выйдет.

Смахнув с лица пот, я крикнул:

— Огнич! Тащи мой ранец! Живо!

Пока возился со следующим пластуном, уже и фургонщик обернулся. Я выдернул из раненого магическую пакость и впечатал багряную дымку в зачарованное ядро. Порчу втянуло внутрь, остатки энергии стекли по изукрашенному сложной вязью символов шару и развеялись россыпью тусклых искр.

Порядок!

Ну и пошло-поехало. Урядник Седмень организовал процесс исцеления, будто имел опыт работы на мануфактуре. Его подчинённые выискивали и доставляли мне поражённых порчей стрельцов. Я, где помогая себе скальпелем, а где и обходясь без порезов, вырывал из тел магическую дрянь и запирал её в зачарованное ядро. После Червень затворял кровь, Дарьян заживлял язвы, а присоединившиеся к нам тайнознатцы из других подразделений занимались восстановлением поражённых глаз. Дальше служивых увозили и уносили к мёртвых дел мастерам, которые большей частью обладали патентами врачей, а то и степенью магистра медицины.

Изредка доносились выстрелы, но переродившихся было не слишком много — в лагере Мёртвой пехоты хватало тайнознатцев, и магическая атака к серьёзным потерям не привела. В основном лагере дела тоже были далеки от катастрофы, магистр Гудимир даже готовился выдвигаться в расположение туземного полка. Туда же прискакавший на взмыленном коне поручик пластунов приказал отправляться и мне.

— Нас самым краешком зацепило, а у них сущая скотобойня! — заявил он и предупредил: — Седмень, выстави охранение и будь готов отступить по первому сигналу. Если златогорцы попрут в наступление, то могут и прорваться. Я к капитану, буду позже.

Он поскакал прочь, а я забрал у Червеня его фляжку и, полив на руки ромом, принялся оттирать от засохшей крови пальцы. Занятие глупее ещё поискать. Ничего покуда не кончилось. Ничего.