Археофутуризм. Мир после катастрофы: европейский взгляд.

Брест, 22 июня 2073 года, 7:46 утра

Скоростной поезд «Брест — Москва — Комсомольск» отправлялся в 8:17 утра. Полномочный консул Евросибирской Федерации Дмитрий Леонидович Обломов опаздывал. Он мало спал и проснулся в последнюю минуту с неприятным привкусом во рту. Он так и не имплантировал себе один из этих новых «биотронных чипов», усиливающих эффект сна. Один час сна с таким чипом равнялся семи часам «естественного» сна. Все имперские чиновники высокого уровня прошли через эту простую и очень практичную операцию, чтобы сохранить время на работу и не тратить бесценные часы на сон. Все, кроме Дмитрия: перспектива стать «бионическим человеком» пугала его. Ему, как и многим другим, были отвратительны люди такого рода, не страдавшие ни от сердечных проблем, ни от диабета, имевшие сверхмощные имплантированные сердце или печень. В свои 68 лет здоровье он имел превосходное. Теперь, после исчезновения среди чиновничьей элиты Империи рака и сердечно–сосудистых заболеваний, он должен был прожить около 105 лет.

Деловая встреча с министром флота автономного государства Бретань продолжалась до двух часов утра, пока Дмитрий не достиг соглашения с этими упрямыми как мулы кельтами.

Снаружи отеля ждало электротакси. Дмитрий произнес «станция» в микрофон бортового компьютера, а затем добавил «быстро, прибытие ровно в 8:10 утра — мне нельзя опоздать на поезд «Брест — Москва — Комсомольск» и вставил кредитку. Компьютер ответил искусственным женским голосом: «Городской транспорт Бреста приветствует Вас на борту беспилотного электротакси 606. Ваш запрос обрабатывается. Вероятность Вашего прибытия в пункт назначения вовремя составляет 76%, пробок не замечено. С Вашей карты снято 8 евросестерциев[187]. Пожалуйста, возьмите Вашу карту». Дмитрий понимал бретонский, как и прочие образованные лидеры Федерации. Это был роскошный и снобистский язык интеллектуалов, подобно латышскому, неоокситанскому и баскскому. Голос повторил информацию на русском, так как кредитка дала понять, что это родной язык Дмитрия.

Автоматическая машина резко тронулась. Ориентируясь по своим электронным картам, она помчалась к станции. В это время суток пробок действительно не было, на дороге было лишь несколько повозок, велосипедистов и рыцарей, а также телега, которую тянула крепкая белая лошадь. После нескольких резких поворотов электротакси 606 остановилось перед станцией ТКУ («Транс Континент Ультрарапид» — компании скоростных поездов). С тяжёлого, низкого и серого неба летела мелкая морось. Погода была жаркой и душной. После перемены климата в Бретани он стал влажным, тропическим. Дмитрий не мог дождаться ледяного воздуха и голубого неба Дорбиска — его дома у Берингова пролива в 20000 километров отсюда, на другом конце огромной Евросибирской Федерации — «Великой Родины».

8:17 утра

Поезд тихо тронулся с подземной станции. Дмитрий Леонидович сразу же почувствовал его мощное ускорение. Он изучал расписание и маршрут своего пути по экрану, встроенному в переднее сиденье: Брест — Париж — Брюссель — Франкфурт — Берлин — Варшава — Киев — Москва… до сибирского Дальнего Востока и Комсомольска–на–Амуре. Там он собирался сесть на самолет до Дорбиска, так как пути для аэропоезда до Берингова пролива ещё не были достроены. Дмитрий собирался провести ночь с женой Оливией, отметив десятилетнюю годовщину свадьбы. В Бресте уже будет три часа дня, а в Дорбиске из–за разницы во времени будет всего два утра…

Всё это было возможно благодаря планетопоезду или «планетарному поезду», как он назывался официально. Это революционное изобретение радикально изменило мир транспорта в 2040 году. Патент на него был старым, зарегистрированным ныне несуществующей компанией «Вестингауз» в 1975 году! Принцип работы был следующий: вдоль туннеля, прокопанного на глубине в несколько метров под землей в вакууме посредством магнитной левитации и «электролинейной» силы движется полусочленённый 150–метровый поезд. При отсутствии трения с воздухом и землей аэропоезд может двигаться со скоростью 20000 км/ч. Он не может двигаться в полную скорость на короткие расстояния из–за проблем с ускорением и торможением, достигая максимум 1300 км/ч. На дальние дистанции, однако, он может перемещаться со скоростью почти 20000 км/ч. Следовательно, путешествие из Бреста в Париж (480 километров) будет дольше, чем из Москвы в Иркутск (7000 километров), так как во втором случае поезд достигнет скорости 17000 км/ч, хоть и на коротких отрезках пути. В целом, путешествие планетопоездом с побережья Атлантического океана до Тихого займет всего три часа.

После печальных событий Великой Катастрофы 2014–2016 годов, «Возрождения» 2030 года и образования Евросибирской Федерации, получившей название «Империи Двуглавого Орла», говорящее о слиянии Европейского Союза и России по результатам Пражского пакта 2038 года, революционное федеральное правительство решило совершенно отойти от идей прошлого, касающихся транспорта, как и всех прочих. Использование электромашин распространилось повсеместно, а приобретение автомобилей в личное пользование было приостановлено; вернулась лошадиная сила в качестве транспорта, а использование машин с двигателем в неотрадиционных сельских сообществах было запрещено; шоссе были заброшены и заменены рельсами для скоростных поездов, везущих вагоны и контейнеры; воздушные перемещения были постепенно вытеснены планетопоездами; грузовые самолеты стали перевозить товары; была восстановлена сеть каналов; наконец, ядерная энергия наряду с энергией ветра стали применяться для морского транспорта. Правительство, отходя от прошлого, проводило эти радикальные реформы с 40–х годов. Это было возможно, потому что нужно было начать с нуля. Уничтоженные или обездвиженные Великой Катастрофой экономические системы и инфраструктуры были перестроены на совершенно новом фундаменте.

Создание планетопоезда, как и прочие великие континентальные проекты, позволило запустить новую научно–техническую экономику во время между 2040 и 2073 годами. В отличие от XX века, она уже не распространялась на все уголки Земли и все народы: лишь 10% людей пользовались её благами. Эти люди жили в городах — куда более мелких и менее плотно населенных, чем те, что были в XX веке. В Федерации 20% населения жило в научно–технических промышленных зонах. Это позволило вновь населить заброшенную сельскую местность и решить проблемы загрязнения и расхода энергии — планета снова смогла дышать. В крупнейшем городе Федерации, Берлине, было всего два миллиона жителей. Глобальное потепление, парниковый эффект и подъем уровня моря, вызванные крупномасштабными токсичными выбросами, в XX веке было уже не остановить. Наука быстро двигалась вперед, но влияла лишь на меньшую часть населения; остальные вернулись к средневековой форме экономики, основанной на земледелии, ремесле и фермерстве.

Причина этого изменения в том, что глобальному объему публичных и частных инвестиций и бюджетов больше не приходилось обеспечивать различные нужды 80% населения, живущего теперь в основанных на архаических общественно–экономических системах неотрадиционных сообществах и лично заботящегося о своём производстве и товарообмене. Поэтому, начавшиеся около 2040 года инновации в технологической науке продолжили развитие уровня 2014 года, но лишь в некоторых сферах: транспорт, компьютерная наука, генетика, энергетика, исследование космоса и т. д. Во всех прочих секторах, учитывая ограниченность рынка, технологические продукты были довольно примитивными. По сути, установилась двухуровневая экономика.

В 2040–2073 годы было построено семь связанных друг с другом линий планетопоезда: «Брест — Москва — Дорбиск», «Рим — Эдинбург», «Лиссабон — Осло» и «Санкт–Петербург — Афины» уже были закончены, а другие (например, «Хельсинки — Владивосток») ещё строились. Вне Империи лишь Китай («Пекин — Шанхай») и Индия («Нью–Дели — Бомбей») купили планетопоезда, совместно производимые компаниями «Тайфун» и «Евроспейс». Америка, так и не оправившаяся от Великой Катастрофы и почти полностью перешедшая на аграрную экономику, не смогла бы их себе позволить. Помимо этого, связь на дальние расстояния интересовала очень немногих: лишь 8% американцев жили в научно–технической системе, в основном на побережье Тихого океана и в окрестностях Чикаго. Даже воздушные перелеты были редкими и совершались в основном на дирижаблях, так как после Великой Катастрофы и её влияния на парниковый эффект распространилась боязнь реактивных самолётов. Дни, когда люди — например, прадеды Дмитрия Леонидовича — мечтали о сверхзвуковых самолётах, давно и навеки прошли…

Брест—Берлин

Экран перед Дмитрием показывал скорость подземного поезда: 1670 км/ч. Его положение отмечалось светящейся точкой на простой карте: десять минут от Монпарнаса. Париж… Дмитрий подумал, что в двадцатом веке этот город, наверно, был великолепен. Он слабо его помнил. Ему было всего десять лет, когда в 2016 году его семья бежала из этого объятого анархией и голодом города и вернулась в Россию. Большая часть памятников была сожжена и уничтожена, а музеи разграблены во время гражданской войны, разразившейся перед Великой Катастрофой. Сегодня автономное государство Иль–де–Франс занималось восстановлением и обустройством, но Париж едва ли вернется к былой славе. Узнать, как выглядели Мона Лиза, Сен–Шапель, Эйфелева башня или Лувр можно, только посетив виртуальные вебсайты с трёхмерными изображениями.

Дмитрий Леонидович горестно вздохнул от этих невесёлых мыслей и достал из чехла свой многофункциональный компьютер, который был у каждого высокопоставленного имперского чиновника. Чехол был сделан из настоящей волчьей шкуры и украшен двуглавым орлом на красно–белом клетчатом фоне.

Дмитрий открыл этот маленький прибор, выполняющий почти любую функцию. Он отрегулировал клавиатуру и экран, на котором сразу же появилась трёхмерная Вега — его «виртуальная секретарша». Он создал себе на квантовом компьютере идеальную женщину–помощника, призванную компенсировать миссис Гру, ужасную и слишком реальную секретаршу, работавшую на него в штабе Имперского Правительства в Брюсселе — толстую и противную старую каргу. Его виртуальная секретарша Вега имела идеальные формы, всегда была нескромно одета и периодически делала фривольные намёки; она знала всё о жизни Дмитрия и разделяла его взгляды.

Она была его женщиной мечты, названной в честь одной из звезд на сибирском небе. Он создал её в тайне, скрывая её существование от жены Оливии, не знавшей кода доступа к программам этого потрясающего квантового компьютера ГПТ («Гига–Пауэр оф Тритмент»), созданного огромной компанией «Тайфун» специально для новой аристократии — верхних эшелонов и высокоранговых гражданских и военных инженеров Федерации. ГПТ также служил в качестве мобильного телефона, факса и многофункционального терминала, подключенного к Евронету и способного связываться с любой точкой мира посредством спутника даже из железнодорожных туннелей.

Чтобы сидящие рядом не подслушали его разговор (подвешенный магнитной силой планетопоезд ехал в вакууме без всякого шума), Дмитрий надел наушники. Он включил компьютер и набрал слово «Вега».

Первыми словами виртуальной секретарши были «Я остановилась на вечернем платье. Оно черное и прозрачное. Вам нравится, хозяин?». Привлекательная брюнетка с отличной фигурой, озорным носиком и страстным взглядом, Вега была тщательно спроектирована Дмитрием с помощью программы ВОП (Виртуальный Обслуживающий Персонал). Она чувственно прокралась по маленькому трёхмерному экрану.

Дмитрий ответил:

— Отлично, Вега. Я сейчас на скоростном поезде, возвращаюсь с арбитражной сделки в Бресте. Проведу 15–дневный отпуск дома, в восточной Сибири, а потом снова в Брюссель.

Прекрасная девушка улыбнулась и погладила свои бедра.

— Хозяин, советую вам отключиться от маленького экрана компьютера ГПТ и подключить тот, что в сиденье перед Вами. Вы сможете увидеть меня более крупно.

Дмитрий об этом не подумал. Он раскрутил крохотный провод и подсоединил его к экрану, встроенному в сиденье. Моментально появилась более крупное изображение виртуальной девушки. Она продолжила:

— Я хотела бы напомнить Вам, что сегодня у Вас годовщина свадьбы. Вам следует купить жене подарок.

— Я купил.

Дмитрий вёз жене серебряное кельтское украшение из автономного государства Бретань: крест, на котором было вырезано солнечное колесо с пересекающимся линиями, а в центре был большой рубин. Он нашел его на рынке ремесленников в сельском сообществе Ландеда близ Бреста.

— Я отключил личный телефон. Кто–нибудь звонил?

— У Вас два новых сообщения. Хотите их прослушать?

Первое было от Оливии, подтвердившей, что она будет ждать в дирижабельном порту Дорбиска.

Второе — от его друга Ганса Гудрюна, губернатора государства Бавария и члена Центрального комитета Федерации (органа, представляющего автономные регионы в Имперском правительстве).

Баварец позвонил ему по видеофону. В левом верхнем углу экрана появилось маленькое изображение с его улыбающимся румяным лицом в зелёной шляпе с перышком.

«Надеюсь, ты смог решить наши проблемы с этими упрямыми бретонцами и защитил точку зрения Баварии. После отпуска тебя ждут куда более сложные переговоры. Бавария не согласна с федеральным проектом электростанции, работающей на солнечной энергии. Надеюсь, ты примешь нашу точку зрению к сведению, мой друг. Передавай привет Оливии и детям. Я забронировал тебе почетное место на Мюнхенском пивном фестивале в сентябре. Тщюс![188]».

Дмитрию придётся перезвонить ему. Гудрюн очень добр, но не стоит ему так давить, используя дружбу в качестве оправдания.

— Ещё новости есть, Вега?

— Да, хозяин. В последней рассылке ИСЕК есть информация, которая может вас заинтересовать.

ИСЕК — Информационная Служба Евроконтинента была информационной сетью, доступной только лидерам и чиновникам Федерации. Система СМИ, открытая всем в XX веке, практически исчезла, потому что считалось, что она распространяет дезинформацию и деморализует народ, вызывая панику. Используя ключевые слова, Вега выбрала интересующие Дмитрия новости.

— Я слушаю.

Изображение виртуальной секретарши сжалось до размеров маленькой картинки, а включившаяся озвучка начала комментировать изображения, мелькающие на экране. Вега выбрала много новостей, соответствующих центрам интереса, запрограммированным консулом. Дмитрий сосредоточился и пристегнул ремень, так как поезд быстро замедлялся и прибывал на подземную парижскую станцию.

«Демонстрация у Собора Святого Петра в Риме за возвращение Папы» (толпа с плакатами у собора, покрытого лесами. Римская Республика перестроила базилику, уничтоженную во время войны с мусульманами). Голос продолжал:

«Как широко известно, со времени убийства последнего Папы Иоанна Марии I в 2017 году и Великой Катастрофы Папы больше не избирались. Святейший Престол управляет церковью коллективно. Со времен раскола 2020 года и избрания Пап Пия XIII, Пия XIV и нынешнего Пия XV, правящего из Авиньона, традиционалистская церковь, ныне объявленная «нечестивой», призывала к возвращению «её» папы в Рим и Ватикан. Святейший Престол отказался пойти на это, что и вызвало сегодняшнюю демонстрацию традиционалистов. Некоторые протестанты приехали прямо из Польши на телеге — три месяца пути. Никаких происшествий пока не зафиксировано. Сенат Римской Республики поддерживает Святейший Престол и противостоит возвращению Пап, опираясь на Конкордат 2022 года и Отца Диаза Фернандеса, руководителя Общества Иисуса (иезуитов). Имперское правительство выпустило бюллетень с утверждением, что согласно принципу религиозного нейтралитета оно не будет занимать в этом конфликте ничьей стороны, потому что он касается разрешенной в Федерации религии — христианства. Друиды, представляющие Великое Братство Цернунна[189] и собравшиеся конклавом в Лондоне для изъявления воли всех кельтских языческих культов, сделали заявление, призывающее всех католиков–традиционалистов «присоединиться к ним». Имперское правительство и Центральный комитет Партии напоминают всем гражданским кадрам и членам вооружённых сил, что они не должны вмешиваться в эти споры, сохраняя строго нейтральную позицию».

Демонстрация в Ватикане исчезла с экрана, уступив место машущему белым флагом с монограммой Христа польскому рыцарю в доспехах среди ликующей толпы.

После звукового сигнала появилось новое изображение. В ангаре стоял большой как фургон причудливый двигатель с огромными солнечными панелями. Вокруг него копошились инженеры. Озвучка объясняла: «Это КИТ — крейсер на ионной тяге, разработанный компаниями «Тайфун» и «Евромотор» на основе утерянного и вновь открытого проекта 1995 года[190]. Более эффективный, чем обычный космический корабль, КИТ может добраться до нашей марсианской базы за два вместо девяти месяцев благодаря «постепенному ускорению» с лунной орбиты. В качестве топлива он использует ксенон — редкий электрически заряженный и испускающий высокомощный поток ионов газ, который легко хранить. Эти снимки были сделаны на сборочной фабрике КИТ в Тулузе, в Окситанской республике». Далее последовала ещё одна космическая сцена: огромная ракета с красно–белым клетчатым флагом империи стартовала в пиротехническом шоу огней и дыма. Голос пояснил: «Вчера в 2:45 утра по Гринвичу первый КИТ с пятью астронавтами на борту был запущен на лунную орбиту ракетой «Леонида», отправившейся с нашей экваториальной плавучей платформы, находящейся в Атлантическом океане. Этот революционный летательный аппарат через 60 дней достигнет нашей марсианской базы. Мы теперь намного опередили китайцев и имеем существенное преимущество в завоевании Марса».

Изображение ракеты, чьё белое знамя исчезло над облаками, сменилось весёлым и нарядным пиром: мужчины с голым торсом, танцующие девушки в разукрашенных платьях, говядина жарится на углях… весёлая толпа фермеров. Всё происходило в центре большого участка. Камера двигалась по ландшафту: горные пики, усыпанные тесными рядами белых деревень. Голос комментировал: «Это пир по случаю летнего солнцестояния в Лакедемонской республике, включающей в себя Пелопоннес. С 2030 года происходило быстрое возрождение этой древней традиции, ныне ставшей главным событием в жизни многих сельских сообществ Федерации. 21 июня, в самую короткую ночь года, разжигают громадный костер [появилось изображение жаровни]. Грандиозные празднества продолжаются три дня. Фермеры, моряки, ремесленники, а также инженеры и имперские чиновники собираются со всех уголков империи, чтобы принять участие в этом уходящем в туманы времени народном празднестве в древнем городе Спарта».

После этого было несколько интервью: одно с провансальским овцеводом, сорок дней скакавшем на лошади, чтобы добраться до Спарты («Моим овцам не страшны волки: у меня три дочери и две сторожевые собаки»), а другое со шведским космонавтом–одинистом, прибывшим с женой и шестью детьми на скоростном поезде «Северная Европа — Афины» и мини–авиатакси («Мы живём рядом с местными в сельском доме и умываемся колодезной водой — но это всё равно куда удобнее лунной базы!»).

Комментатор, скорее всего член Партии, закончил свой рассказ словами «Всем членам Федерации следует помнить, что празднество солнцестояния в Спарте находится на полном самообеспечении».

Берлин — Варшава — Киев

Планетопоезд остановился на подземной станции в Берлине. Время, как и остановки в Париже, Брюсселе и Франкфурте, прошли незаметно для Дмитрия. Во время каждого ускорения и замедления он машинально пристегивал и отстегивал ремень.

В купе вбежала стайка кричащих бойких детей. Судя по их униформе, это были скауты–«орлята», младшая группа федеральной молодёжной организации. Они были перевозбуждены от перспективы первой в жизни поездки на скоростном поезде. Они, конечно, ехали в лагерь куда–нибудь в уральский или сибирский лес. Эти лагеря были очень популярны.

Один из детей случайно задел лицо Дмитрия своим рюкзаком. Лидер группы — валькирия с роскошными формами — рассыпалась в извинениях, заметив престижную униформу полномочного консула. Она прикрикнула на детей по–немецки, и те сразу утихли и заняли свои места.

После Возрождения 2030 года, демографической зимы и вызванной Великой Катастрофой депопуляции показатели рождаемости вновь поднялись, как будто пробудилось коллективное биологическое бессознательное. Теперь дети были повсюду. Потери нужно было компенсировать, хотя в 18% родов среди элиты применялась генная инженерия: вынашивание в инкубаторе, сохраняющее силы женщинам, способствует «планируемому генному улучшению». Использование этой технологии, однако, было под строгим запретом в неотрадиционных сообществах и в любом случае требовало одобрения Имперского комитета по евгенике. Дети, рождённые искусственно, часто считались «находящимися под опекой Империи» и отправлялись в образовательные центры для кадрового обучения. Китай, главный противник Федерации, принял ту же стратегию: в области евгеники у него даже было некоторое преимущество.

Поезд снова замедлился. Он подъезжал к Варшаве. Темнокожая и очень красивая девушка с длинными, чёрными как смоль волосами до плеч, одетая в фиолетовое сари, остановилась перед пустым сиденьем рядом с Дмитрием.

— Я не бронировала место, но можно сюда сесть? — спросила она по–английски, указывая на пустое место.

— Пожалуйста, мисс…

Сердце Дмитрия забилось быстрее. От иностранки исходил сладкий запах. Она представилась, соблазнительно улыбнувшись, как и было принято.

— Меня зовут Нафисса Годжаб. Я дочь махараджи Гопала, министра иностранных дел Индии. Только что завершила двухмесячную учебную программу в Евросибирской Федерации.

Дмитрий представился сам, упомянув свою должность.

— Я полномочный консул международного суда Санкт–Петербурга. Моя задача в улаживании конфликтов внутри Федерации. Я также отвечаю за Имперское правительство в Брюсселе, где и расположен мой кабинет. Сейчас я возвращаюсь с собрания в одном из наших государств, Бретани, и еду к семье на десятидневный отпуск в родной город Дорбиск в восточной Сибири на берегах Берингова пролива.

Индианка тихо улыбнулась, глядя на униформу Дмитрия.

— Значит, вы большой человек, да? Без сомнения, ещё и образованный?

Дмитрий не знал, что ответить. Молодая аристократка произвела на него сильное впечатление, он чувствовал, как краснеет. Он сказал:

— У меня дочь вашего возраста. Её зовут Лиза. Похожа на Вас, хоть и блондинка; такая же очаровательная. Она изучает историю… Что до моей должности, то это другое дело. Я служу Великой Родине и путешествую по ней туда–сюда, чтобы она была единой…

Девушка не ответила. Она опустила глаза и достала маленький диктофон из сумки из тигриной шкуры.

— Господин консул, в Индийской Империи не очень хорошо преподают мировую историю. Как будто хотят скрыть правду. Даже мой собственный отец ничего про неё не рассказывает. Что случилось после завершения XX века? В моей стране люди говорят о «Великом Разрыве».

Нафисса говорила тихо, глядя на Дмитрия своими широкими чёрными глазами. Консул не мог отказать просьбе дочери министра иностранных дел Индийской Империи, учащейся в Федерации по обмену. Его дипломатическим долгом было ответить. Кроме того, она такая симпатичная… Поэтому Дмитрий решил устроить небольшой урок истории.

Ускорение прижало их к спинкам сидений. Экран перед ним показывал скорость поезда: «7800 км/ч. Следующая остановка через 15 минут: Киев». Дальше был список пунктов воздушного сообщения, насчитывающий десяток украинских городов.

— Мир, который вы знаете сегодня, — начал объяснять девушке Дмитрий, — мало связан с XX веком. Цивилизация, развивавшаяся в XVI–XX веках и постепенно занявшая весь мир (период, который реакционные, ретроградные идиоты продолжают называть «золотым веком», «пятью веками славы» и хотели бы вернуть), была основана на утопии и зашла в тупик, рухнув окончательно. Наряду с игнорируемыми правительствами научными предсказаниями конца XX века глобальная цивилизационная и политически–экономическая система погрузилась в хаос из–за страшного сближения катастроф разного рода, умножавшихся согласно «теории хаоса» или «теории катастроф», разработанной математиками XX века Рене Томом и Ильей Пригожиным.

— Как это произошло? Вы что–нибудь об этом помните?

— Мне было 10 лет, когда всё случилось. Взрыв произошел внезапно, без всякого предупреждения, в 2014 году. Но, конечно, вы так молоды…

Дмитрий пристально посмотрел в глаза этой двадцатилетней красавице–индианке. Его взгляд затем почти непроизвольно скользнул на грудь девушки, выдающуюся под сари.

— Пожалуйста, ответьте на мой вопрос, господин консул, и прекратите меня разглядывать — это некрасиво. Мне следует вам напомнить, что в Индийской Империи межрасовые связи строго наказуемы, даже если происходят за границей.

Нафисса говорила спокойно и с улыбкой. Дмитрий покраснел и прочистил горло.

— Я не специально. Давайте отвечу на Ваш вопрос. Во–первых, «теория хаоса»: любая система, будь то цивилизация, движущаяся машина, капля воды на крыле самолета, состояние климата, человеческие отношения или живой организм, является совокупностью уравновешенных сложных внутренних отношений. Если сменится хотя бы один параметр, система внезапно выйдет из равновесия: цивилизация рухнет, капля воды упадет с крыла самолета, разразится буря, пара разойдется, симптомы болезни проявятся и т. д. Другими словами, система исчезнет — это и есть «катастрофа». Затем, после паузы и перезагрузки — «хаоса» — возникнет новая система, основанная на иных отношениях. Именно это и случилось с глобальной цивилизацией XX века. Такой большой пузырь должен был лопнуть.

— Кажется, я понимаю. Но как всё это произошло? Мне это интересно, потому что я изучаю традиционный театр и хотела бы написать пьесу об этой таинственной «Великой Катастрофе».

— Что? — удивленно сказал Дмитрий. — Разве в индийских школах ничему не учат? Вы не изучали историю?

— Нет. Руководство моей страны решило хранить молчание по этому вопросу. Они притворяются, что ничего не случилось, что «старого мира» никогда не было. Без сомнения, они просто боятся, что люди могут захотеть восстановить эту древнюю цивилизацию и вернуться к западной модели. Кроме того, у нас нет «уроков истории». Вообще нет такого слова. История для нас не существует: нам рассказывают о традициях предков и жизни богов. Конечно, я принадлежу к касте, сохранившей технологический уклад жизни и имеющей заграничный паспорт, но всё–таки…

— Но что? — сказал Дмитрий, впечатленный ясностью ума индианки.

— Вашу «теорию катастроф» наши поэты называют механизмом трагедии. Как я уже сказала, я изучаю театр. Древние греки говорили о том же самом.

Киев — Москва

После звукового сигнала замигал красный огонёк. На экране появилось объявление: «Пристегните ремни. Торможение уровня 2g. Прибываем в Киев».

Дмитрий продолжал:

— Шёл 2014 год, мои родители служили в Париже российскими дипломатами. Мне тогда было десять лет, я ходил в международную школу в 16–м округе близ посольства. Помню все, как будто это случилось вчера. Я был очень взрослым для своего возраста. Тот год, 2014, стал чёрным. Он захватил нас врасплох: трагедия, как вы говорите, была слишком внезапной.

Русский консул говорил тихо, надломленным от волнения голосом. Он явно переживал вновь этот сложный момент своей жизни. Лишь чары прекрасной Нафиссы убеждали его продолжать рассказ.

— Были ли какие–то предупреждающие сигналы?

— Да. Симптомы трагедии, согласно историкам, были уже явно заметны в конце 70–х, а в 90–х стали ещё яснее. Согласно теории хаоса или катастроф Тома и Пригожина изменение одного параметра уже может обрушить систему. Это так называемый «эффект бабочки». В этом случае одновременно изменился десяток параметров!

Девушка следила за каждым словом Дмитрия.

— Так как же всё началось? — прошептала она.

Поезд остановился на подземной станции в столице Украины. Некоторые сошли, а другие заняли свободные места. Дмитрий заметил присутствие нескольких имперских и военных чиновников в тёмно–фиолетовой униформе с золотой акулой на воротничке. Это были офицеры ЛГ — «Легиона Гоплитов[191]», элитных войск Федерации.

Планетопоезд набрал ход, и пассажиров вновь прижало к спинкам кресел. На экране появилась надпись на разных языках: «Мы едем со скоростью 14000 км/ч и прибудем в Москву через десять минут».

Дмитрий продолжал:

— Этнические беспорядки происходили в Париже и прочих крупных европейских городах уже несколько лет. Ни одно из правительств не смогло снизить безработицу. После года небольшого улучшения продолжался спад. Распространялась бедность, после заката стало практически невозможно выйти на улицу. Старение населения уничтожило систему социального страхования и пенсий, а утечка мозгов и бесконтрольная иммиграция всё только усугубила. Бандиты и потомки иммигрантов сделали города крайне опасными, включая районы, ранее не затронутые этой чумой. Разразилась своего рода постоянная яростная гражданская война, с которой едва справлялась полиция. Начиная с 1998 года, особенно во Франции, этнические банды из пригородов постоянно громили и грабили центры городов.

— Но почему же народ и правительства не реагировали?

— Они были парализованы сумятицей старых гуманистических идеологий. Помимо этого, после Амстердамского договора 1999 года не только отдельные европейские правительства, но и зарождающееся европейское федеральное правительство не имело никакой реальной силы. Во время междуцарствия всё было парализовано. Короче говоря, между 1999–м и 2014–м годом, годом глобального взрыва, Франция тащила Западную Европу в бездну. Всё совместилось и усилило друг друга: экономический кризис, обнищание, скрытые этнические конфликты… С 2002 года ВВП Европы падал, пока не достиг самого низа.

Нафисса сосредоточенно слушала консула.

— Вы помогаете моей диссертации очень интересными фактами. Мы в Индии об этом ничего не знаем.

Девушка выпила стакан «восстановителя», принесенный стюардессой. Это был богатый витаминами напиток, вызывающий слабую эйфорию и совершенно безвредный, но недоступный простым людям. Дмитрий продолжал пристально глядеть на Нафиссу.

— Через 15 дней я вернусь в Брюссель. Приходите ко мне в кабинет: я могу дать Вам много документов по этому историческому периоду, чтобы помочь диссертации… Я бы также хотел пригласить Вас поужинать в отличной таверне, которую держат монахи.

— А «виталистский конструктивизм» Вам это позволяет?

Виталистский конструктивизм был официальной идеологией Федерации.

— Учитывая Ваше происхождение, я не думаю, что это вызовет проблему. У Вас же есть международный сертификат альфа–уровня, да?

— Да, благодаря моему отцу. У меня есть право передвигаться по вашей Империи повсюду, где пожелаю.

Улыбаясь, она достала пластиковую золотую карточку, украшенную белым голубем с красным ключом в клюве: пропуск, выдаваемый иностранцам в Федерации. Нафисса захохотала. Потом она остановилась и спросила:

— И никто не сопротивлялся? Почему сдалось государство? Почему народ не отреагировал? Я говорю о Франции: месте, где, как вы говорите, всё началось…

— Ну, да: некоторые отреагировали. Существовала одна политическая партия — «Национальный фронт». Они хотели предотвратить эту катастрофу ещё с 80–х. Но это было невозможно. Их партию демонизировала элита — глубоко мазохистская элита, сотрудничающая с врагом. Умирающий народ всегда завораживает бездна. «Национальный Фронт» пытался реагировать, но не преуспел. В 2014 он получил 30% голосов французов, несмотря на растущее количество потомков иммигрантов и новых иммигрантов из южных стран.

— В Индии есть пословица: «Не люди делают дела, а только Шива».

Московская станция

Вагон начал слегка трястись. Он замедлился и прибыл на подземную станцию в Москве. Дмитрий объяснил:

— Выравнивается атмосферное давление. Поезд трясется, потому что молекулы воздуха бьют по корпусу. Не бойтесь.

— Я не боюсь. В Индии нас учат ещё и физике…

— Ваша индийская пословица подходит как нельзя лучше. У людей нет мудрости: они всегда всё делают в последний момент. Люди реагируют только тогда, когда наступает катаклизм — обычно это слишком поздно, как в данном случае. Вместо проведения разумных реформ до наступления трагедии они предпочитают совершать жестокие, ужасные революции после. Именно так и случилось. Это Бог заставил нас перезапустить отсчёт времени. Это Он управляет нашей судьбой.

— Нет. Это боги, — тихо сказала Нафисса.

— В зловещем 2014–м году одновременно произошли четыре события: во Франции бунты достигли небывалого уровня насилия; полиция не справлялась, а бессильное правительство не осмелилось привлечь армию. В том году постоянные беспорядки, вызванные этническими бандами (обычно вооружёнными), выдвигающимися из своих беззаконных анклавов в центр города для нападения, достигли уровня настоящего мятежа, бушевавшего во Франции в 2014—2016 годах. Политические выборы в феврале 2014 года только обострили ситуацию. Всё больше избирателей было из числа иммигрантов, и произошло предсказанное ещё в 80–х: «Народная Мусульманская Партия» (НМП) получила 26% голосов, а «Национальный фронт» — 30%. Ситуация развивалась быстро. Секулярная и республиканская левоцентристская коалиция больше не смогла управлять страной. Требования НМП становились всё более невыполнимыми. Некоторые обвиняли их в желании превратить Францию в исламскую республику. Один из экстремистских лидеров партии ответил: «Да, ведь через десять лет нас будет большинство. К тому времени Франция будет исламской страной. Это наше возмездие за крестовые походы и колонизацию!». «Национальный фронт» после этого призвал к «Сопротивлению, Реконкисте и Освобождению». Именно в такой ситуации был убит экстремистский лидер мусульман, представлявших НМП в Национальной Ассамблее.

— Его убил член «Национального фронта», я полагаю? — спросила Нафисса.

— Нет. Вероятно, алжирская разведка, чтобы подбить французских мусульман на беспорядки. Помните, что с 2004 года североафриканские страны стали фундаменталистскими исламскими республиками, крайне враждебными Франции. Другими словами, это убийство стало началом повсеместных беспорядков и беспрецедентного уровня жестокости.

Девушка бросила на Дмитрия удивленный взгляд.

Он продолжал:

— Вскоре чума дошла до Англии, а затем до Бельгии и Голландии — стран, приютивших большие сообщества иммигрантов, образовавших подобные НМП исламские партии с множеством сторонников и желанием захватить власть. Европейское правительство в Брюсселе было в замешательстве. Вот тогда и начались первые массовые забастовки. Экономика была постепенно парализована, а затем началась нехватка основных товаров — воды и еды. Моя семья оставалась в посольстве с другими дипломатами. Мы не осмеливались выйти наружу. Бунтовщики поджигали здания в центре города, на улицах эхом разносились выстрелы. В то же время всё ещё никто не дал приказа армии вмешаться! Полиция не справлялась. «Национальный фронт» организовал «Патриотическое оборонительное ополчение» и Совет национального сопротивления. Но было слишком поздно: Французская республика, гражданский порядок и экономическая система рушились. Постепенно люди сбежали из городов. После гражданской войны наступил ужасный экономический кризис.

— Никто не смог восстановить порядок? — спросила изумленная индианка.

— Нет. Наше общество состарилось и было поражено вирусами пацифизма и гуманизма. Оно не смогло защитить себя. Помните, что между 2014 и 2016 годами часть Западной Европы — Франция, Великобритания, Бельгия и Голландия — просто вернулись в средневековье. Даже международная помощь не могла до нас добраться из–за гражданской войны. Теперь считают, что в результате войны, голода и эпидемий погибло 40% местного населения! Всего за три года часть Западной Европы впала в анархию. Государства просто исчезли. Правительство в Брюсселе потеряло весь смысл. Вооружённые банды прочёсывали сельскую местность в поисках еды. Поезда и машины остановились. Французы бежали в лагеря беженцев в Германии, Италии и Испании. Больше не было телепередач…

— Чего не было?

— Телепередач. Телевидение — это старая система передачи изображения на экран, используя которую, весь мир мог одновременно видеть одно и то же. Оно стало своего рода религией или наркотиком. Но давайте продолжим, это же просто вещь из прошлого…

Внезапно покинув центральную московскую станцию в Кремле, поезд набрал скорость. «Дальше, за Уралом — моя родная Сибирь», — подумал Дмитрий. Он представил, что поезд как кобра устремился к своей добыче… Их снова прижало к креслам, как Тинтина[192] вдавило в койку сильнейшим ускорением атомной ракеты, несущей его на Луну. Тинтин — старый персонаж комиксов XX века, которого теперь знают только литераторы…

Москва—Екатеринбург

— А как же Вы и Ваша семья? Вы вернулись в Россию?

— Да, как и другие члены посольства. Нас экстренно репатриировали через два месяца после начала беспорядков. В России было не так уж здорово, но сущий рай по сравнению с Францией! После падения коммунизма в 1991 году новый режим продемонстрировал свою неспособность перейти к экономике свободного рынка. Страна рушилась. Затем, в 2002 году был установлен националистический и неокоммунистический военный режим. С 2014 года возникло что–то вроде диктатуры: Россия была автаркией, но всё же — несмотря на повсеместную бедность и крах капиталистической мечты — всем хватало еды. Так что я продолжил ходить в школу на родине. Россия, бывшая в 2000 году «главным больным» Европы, четырнадцатью годами позже, в самый разгар хаоса, стала практически единственной страной, в которой не рухнула цивилизация и существовали какие–то порядок и безопасность.

— Не понимаю одного.

Тёмно–зелёные глаза девушки встретились с глазами Дмитрия.

— Как крах стран Западной Европы, составлявших лишь небольшой процент мирового населения, вызвал так называемую «Великую Катастрофу»?»

— При помощи эффекта снежного кома. Согласно математической теории катастроф или теории хаоса, не обязательно разрушать большую часть элементов, чтобы система рухнула. Нужно лишь изменить центральный параметр. А западная часть европейского материка была главным параметром баланса мировой цивилизации и её экономики. Кроме этого, как я уже говорил, случилось сближение различных прочих мини–катастроф, повлиявшее на планету, но предсказуемое уже в 80–х годах. Начиная с 2015 года, Средиземноморье и Центральная Европа, включая Германию, испытали всё то же, что и Франция, Англия, Бельгия и Голландия.

Дмитрий искал в глазах девушки реакцию на свои слова, но нашёл лишь огромное любопытство. «У неё и правда обворожительный взгляд», — сказал себе Дмитрий. Он на секунду сосредоточился на образе Оливии, которая ждала его этой ночью в Дорбиске. Затем он продолжил рассказ:

— Европейская экономика рухнула как колода карт. Между апрелем и декабрем 2014 года цивилизация исчезла.

— Какими же были последствия для остального мира?

— События в Европе, бывшей величайшей в мире экономической силой, вызвали невиданный спад. В июне 2015 года президент МВФ произнес слова, которые вошли в историю: «Это не экономический кризис. Это не спад. Это конец современного мира: это апокалипсис».

Индианка улыбнулась:

— Такова была воля богов.

Она добавила:

— А какие же другие три трагических события произошли в 2014 году?

— Первым был глобальный финансовый кризис, подобный тому, что произошёл в 1998 году, только в сто раз хуже. Кризис совпал с началом гражданской войны во Франции. Так что был кумулятивный эффект. Мировая экономика, ставшая слабой из–за своей финансовой и спекулятивной основы, лопнула как воздушный шарик. Вторым событием была ядерная война между Индией, Вашей страной, и Пакистаном. Она случилась потому, что вы аннексировали Пакистан и восстановили объединённый субконтинент, подобный тому, что был в эпоху британского колониального владычества.

— Это мне известно, но Пакистан напал на нас!

— На войне нет агрессора и жертвы: обе стороны совмещают в себе эти роли. Относительно прочих войн, эта не вызвала огромного количества смертей — максимум два миллиона — но стала глобальным шоком, дестабилизировавшим систему. Конец конфликту положил Китай, пригрозивший вмешаться и позволивший аннексию Пакистана, следуя своему странному плану и не обращая внимания на историческую вражду с Индией. США не смогли это предотвратить. Главная мировая сила XX века исчезла как комета, так же быстро, как и возникла.

— США — так называли Северную Америку, верно? Сегодня почти невозможно представить, что этот регион управлял планетой в конце XX века…

— Действительно. История непредсказуема: её пишут слепые безумцы и лунатики. То же самое случилось и с Испанской империей давным–давно.

— А третье событие?

— Природная катастрофа, подобная той, что случилась в 1990–е, но куда более серьёзная. В январе 2014 года из–за вырубок леса крупными сельскохозяйственными компаниями загорелись миллионы гектаров амазонских джунглей. Амазония, зеленые лёгкие планеты, потеряла 30% площади за год (именно столько она горела). Дым и пыль, поднятые в атмосферу, полгода заслоняли солнечные лучи, вызвав крупные климатические катастрофы по всему миру: разрушительные циклоны, ливневые дожди и засухи, усугубившие урон окружающей среде, наносимый уже многие годы самыми разными способами. Это произвело сильнейший психологический эффект. Ещё сильнее обострил ситуацию последовавший за парниковым эффектом рост уровня мирового океана: использование парниковых газов с начала промышленной революции привело к глобальному потеплению и таянию полярных льдов. В сентябре 2015 во время прилива равноденствия огромная волна ударила по побережью Атлантического океана. В центре Нью–Йорка было два метра воды, а прибрежные города Европы были уничтожены. Это произвело колоссальный эффект на физическом и психологическом уровне. Для всего мира 2014—2016 годы стали временем великого переворота. Цивилизация «современности» исчезла за три трагических года, уступив место иной жизни.

Екатеринбург—Новосибирск

Поезд отправился с екатеринбургской подземной станции. После этого скачка в две тысячи километров крейсерская скорость за несколько минут достигла 12000 км/ч — около половины скорости орбитальной станции «Леонардо да Винчи». Дмитрий представил, что в нескольких метрах над ними тайга, по которой бегут волчьи стаи и идут тяжёлые вагоны с лесорубами, едущими с просеки.

— Пожалуйста, продолжайте свой рассказ, господин консул. Я узнала много нового.

— Всё произошло — крайне внезапно — между 2014 и 2016 годами. Это было похоже на конец Римской Империи, только более масштабный и ускоренный историей. К 2016 году Франция, Великобритания, Бельгия и Голландия погрузились в абсолютный хаос: 40% населения погибло из–за гражданской войны, голода, эпидемий, краха очень хрупкой технологической цивилизации и глобальной экономики. Больше не было государств, а города опустели. В остальных частях Европы были укреплены границы для предотвращения проникновения вооруженных банд или беженцев. Вследствие этого неизбежно обрушилась «глобальная система». Эти события произошли с устрашающей скоростью, распространяясь подобно раку и угрожая оставить во всем живом организме метастазы.

— Я слышала, что было вторжение мусульман в Европу? Это правда или нет? Например, мы в Индии полностью решили проблему с исламом…

— В 2017 году исламские республики Северной Африки, организованные после революции 2003 года, воспользовались царившим во Франции хаосом. Армия захватчиков высадилась в Провансе и захватила его силой. Они попытались создать Исламскую французскую республику и объединились с рыскавшими по стране вооружёнными этническими бандами, дравшимися друг с другом. У них это не вышло из–за повсеместного хаоса. Там было новое средневековье: возвращение в VI век, когда маленькие оборонительные силы в разных местах объявляют себя новыми поместьями. Самое сильное образовалось вокруг Брюсселя — старой столицы Европейского Союза. Здесь, в 2018 году «Герцогство Брюссельское» было основано членом бельгийской армии, сумевшим защитить город и освободить его от «этнических банд», как их тогда называли.

Индианка неуверенно спросила:

— Но почему же тогда не вмешались армии этих стран?

— Хороший вопрос. Причина в том, что правительства этих стран, страдающие от комплекса вины и страха, отдали такие приказы слишком поздно — в первых месяцах 2017 года. К тому времени экономика рухнула: не было электричества и топлива, армия была парализована. По сути, больше не было и армии. Не получающие денег солдаты массово дезертировали, как это было в России за двадцать лет до того. Лишь отдельные зоны были защищены офицерами, сумевшими восстановить какой–то порядок, победить вооружённые банды и обеспечить снабжение городов, контролируя прилегающую сельскую местность. Используя силу, они также смогли вновь открыть некоторые энергостанции и очистные сооружения. Разумеется, режимы этих герцогств, слабо связанных друг с другом, все были одного авторитарного, военного толка. Однако они давали народу хлеб и безопасность — этого хватало. Эти поместья приютили 20% населения, состоящего только из коренных европейцев. Конечно, уровень жизни в них вернулся к, примерно, XVII веку. Исчезли, например, все формы современной медицины, так как не было доступных препаратов.

— Где располагались эти поместья?

— Их в Западной Европе был всего десяток: Герцогство Брюссельское, Бретанская Республика (крупнейшая из них, управляемая людьми из старого французского военного флота) и множество иных более мелких, сосредоточенных вокруг городов Западной Европы. Они связывались друг с другом по радио.

Нафисса не упускала ни слова из описаний Дмитрия.

— Наверно, эта цивилизация была действительно хрупкой, раз рухнула так быстро…

— Ну, не совсем так. Эта цивилизация возникла в позднее средневековье, в XIII веке. Как отметил политолог XX века Карл Шмитт, она достигла расцвета в XVI веке, в эпоху «великих географических открытий», когда европейцы пускались в плавание, чтобы открыть новые континенты. Она находилась на пике своего могущества в 1860—1980 годы. Однако уже в 1921 году — примерно за сто лет до конца — немецкий философ Освальд Шпенглер увидел первые знаки будущей катастрофы. Эта цивилизация просуществовала семьсот лет — немногим меньше Римской Империи. Как и в случае прочих цивилизаций, готовых рухнуть, её конец был очень близок к вершине её силы… ведь «вирусы упадка», поработав какое–то время невидимо, внезапно становятся смертоносными, когда цивилизация на пике могущества.

— Да Вы одержимы «теорией катастроф»!

— Я не одержим этими теориями. Это законы, объясняющие ход истории, как и многие другие феномены. Червь может уже сидеть в плоде, пока ещё внешне привлекательном. Старый дуб может быть в расцвете сил, но он гниет изнутри и первая же буря вырвет его с корнем.

Дмитрий неожиданно добавил:

— Пристегните ремень, Нафисса. Мы сейчас затормозим — приехали в Новосибирск.

Дмитрий продолжал импровизированный урок истории.

— Между 2018 и 2020 годами остальной мир тоже погрузился в хаос.

— Как?

— Глобальная финансовая система и рынки ценных бумаг продолжали падать, да и природные, климатические катаклизмы не ослабились. Через два года истощение рыбных ресурсов, обеднение почвы и опустынивание вызвали страшный голод. Считается, что к 2020 году погибло два миллиарда человек…

— Кто–то сопротивлялся этому?

— Парадоксально, но Россия продолжала жить. Это очень важно для моего рассказа. Россия была «главным больным в Европе» в конце XX века после краха коммунизма. Но новый, в целом военный режим позволил стране сопротивляться. Ваша страна, Индия тоже сопротивлялась, как и Китай с Японией. Эти земли сохранили свое единство — ведь это древние цивилизации, не забывшие свои архаические механизмы самозащиты. Несмотря на чудовищные кризисы, они сохранили политическую однородность и технологическую экономику, замедлившуюся, но по–прежнему работоспособную. Напротив, мультиэтнические общества, где традиции были уничтожены или маргинализованы для укрепления экономического культа, рухнули: больше не было никакой связующей социальной или политической нити. Вот что случилось с Западной Европой и Северной Америкой. Но интересно отметить, что этот глобальный ураган и эпидемия начались во Франции: страна Революции и философская колыбель современности первой совершила самоубийство. Рыба всегда гниёт с головы…

После короткой паузы Нафисса спросила:

— Когда в 2017 году армия мусульман вошла во Францию, почему соседние страны не попытались защитить её? Разве они все не входили в этот самый «Европейский Союз»?

— Они не вмешались из–за трусости, хоть и не только из–за неё. С 2014 года Евросоюз был просто фикцией. Различные европейские армии на практике больше не существовали, в них не было техники. В таких условиях как им было противостоять североафриканской и мусульманской армии, имеющей топливо, боевую технику и решительных командиров?

Остановка в туннеле

Нафисса не ответила Дмитрию. Внезапно всё сильно затряслось. Искусственный женский голос озвучил появившиеся на экране слова. «Поезд остановился из–за небольшого происшествия. Мы будем держать вас в курсе». Состав содрогнулся, быстро затормозив.

— Это вполне нормально на такой скорости. При торможении может случиться что–то подобное. Надеюсь только, что успею пересесть в Комсомольске на дирижабль до Берингова пролива (голос Дмитрия выдал определённое волнение).

Свет в вагоне слегка ослаб из–за падения мощности. Компьютерный экран в кресле отключился. Было довольно неуютно…

Нафисса улыбнулась:

— Не беспокойтесь, господин консул. Боги древней Индии защитят нас.

Она засмеялась и встряхнула чёрными волосами. «Какая колдунья», — подумал Дмитрий. В вагоне воцарилась почти полная тишина и полутьма. Был слегка слышен шёпот пассажиров. В воздухе появился зловещий запах гари…

Они стали пленниками туннеля в сердце Сибири под тайгой… Дмитрий будто бы видел растущий над ними лес из сосен и берёз: меняющиеся белые и черные пни и журчащие лесные ручьи. Он закрыл глаза. Пятью метрами выше он видел одетого в меха и кожу беззаботного мужика с собакой и обитой железом кривой старой палкой, собиравшего сухие ветки для вечернего розжига огня в избе.

С дзенским спокойствием Нафисса продолжала задавать вопросы.

— Так как же закончилось освобождение? Почему в Европе больше нет мусульман? Пожалуйста, ответьте мне и расслабьтесь. Сделайте несколько глубоких выдохов…

Дмитрий так и сделал, а Нафисса положила на него свою милую теплую руку. Она снова предупредила его.

— Расслабьтесь. Мои боги нас защитят. Теперь, пожалуйста, ответьте на мой вопрос.

Дмитрий тихо заговорил:

— В 2025 году «поместья» или зоны европейского сопротивления, живущие в осадном положении, решили попросить помощи у националистической Российской Федерации, заботящейся о своём народе. Этому способствовало завоевание мусульманами свободного государства Лотарингии, включавшей в себя город Мец и его окрестности. Зверства исламской армии были ужасны: городской собор был сожжён, а русский посол — убит со всей семьёй, в ответ на антиисламскую политику, давно принятую Россией и православными славянами.

— Значит, Россия устроила что–то вроде крестового похода, но на Запад?

— Да. На самом деле Вы весьма хорошо знаете историю, Нафисса. Итак, 6 июня 2025 года (сегодня это праздник — День объявления Реконкисты) генерал Александр Иванович Дукачевский, владыка России, ответил на зов осаждённых городов Европы. В декабре 2026 года армия более чем из миллиона человек, с танками и реактивными истребителями, пересекла Центральную Европу и добралась до «западноевропейской оккупационной зоны», состоящей из Франции, Испании, Италии, Бельгии и Голландии, а также частей Германии и Скандинавии. Вторая, трёхсоттысячная армия из войск Украины, Польши, балтийских государств, Финляндии, Сербии и Греции, а также государств, находящихся под «протекцией» России, высадилась в Бресте. Здесь они объединились с армией Бретани в 80000 человек и прошли на восток, зажав исламские силы в тиски. Русские обеспечили союзные силы топливом и боеприпасами. Решающая битва произошла в Бри, к востоку от Парижа, близ руин огромного американского парка развлечений XX века[193]. Большая часть армии мусульман была уничтожена, выжившие взяты в плен. Вторая битва произошла в долине Морьен в Альпах. Победу войск освободителей можно объяснить двумя факторами: с одной стороны, войска мусульман были плохо организованы и страдали от внутренних разногласий, вылившихся в споры между их лидерами; с другой стороны, исламские республики, задетые глобальным кризисом, не могли снабжать их топливом и боеприпасами. Это уже была не организованная военная сила: скорее это была орда. Победоносная армия вошла в Париж и была встречена там скудным оставшимся населением (город был почти заброшен). После этого случилась «Реконкиста 2025—28 годов», к сожалению, очень жестокая.

Послышался нарастающий гул. Внезапно включился свет и экраны в спинках кресел. Искусственный голос объявил: «Неисправности устранены. Повреждение было вызвано загоревшимся электромагнитом. Слабое задымление будет ликвидировано кондиционерами. Мы опаздываем на восемь минут. ‘Транс Континент Ультрарапид’ извиняется за созданные неудобства. Стыкующиеся дирижабли будут ждать всех пассажиров. Спасибо».

— Видите, господин консул. Я же говорила, что всё будет в порядке.

Нафисса убрала руку. Поезд снова тронулся, скользя на сниженной скорости (450 км/ч) по туннелю до самой остановки на станции Новосибирска.

Новосибирск — Иркутск

Скоростной поезд остановился на три минуты. Затем он снова поехал в направлении озера Байкал. На экране было написано «13000 км/ч. Мы уменьшили задержку до двух минут».

Нафисса продолжала:

— Почему США не вмешались, как, видимо, иногда делали в прошлом? Например, когда освободили Европу от этих безжалостных немецких диктаторов.

Слова индианки были наивны. Русский консул улыбнулся и ответил менторским тоном:

— Причина очень проста: США больше не имели на это средств. Кроме того, они не жаждали освобождать Европу от исламского ига. Им пришлось позаботиться о других вещах! После глобального экономического кризиса, о котором я упоминал, США буквально взорвались. Они были ведущей мировой экономической державой, но их единство основывалось лишь на всеобщем благосостоянии и капиталовложениях. Начиная с 2020 года, граждане США стали покидать города подобно европейцам, но по другим причинам: всё более бессильное федеральное государство рушилось, экономика начала буксовать, начались голод и эпидемии, а также этнические конфликты: например, ужасное столкновение латиносов, негров и азиатов в октябре 2020 года в Лос–Анджелесе. Происходило то же, что и в Европе: 35% населения исчезло, когда штаты стали объявлять о своей независимости и выходить из федерации. Негры перебрались на юг, а белые сбежали оттуда, где были меньшинством. На этой огромной территории была нарисована новая этническая карта. Лишь два региона сохранили свое производство и экономику, да и то лишь на 20% прежней мощности: Американская Тихоокеанская Республика, расположенная на побережье между Сан–Франциско и Ванкувером и ставшая своего рода китайско–японским протекторатом (каковым и остаётся по сей день), а также Старое Американское Государство со столицей в Чикаго, простирающееся от Мичигана до Новой Англии и включающее в себя юго–восток Канады…

— А как же Нью–Йорк, этот легендарный древний город?

— Всё что от него осталось — это огромные руины, которые можно посетить…

— Я знаю, — ответила индийская девушка. — Мой отец, как и все высокоранговые чиновники нашей Империи, видел рекламу на видео. Там говорилось: «Не пропустите фантастический вид на развалины Нью–Йорка». Это было предложение от Индийской Туристической Системы — посмотреть на останки города с дирижабля.

— Понимаю… С самого начала экономического кризиса Нью–Йорк превратился в сущий ад. После подъема уровня моря при каждом сильном приливе его разрушали наводнения. Бунты, пожары и голод довершили дело. Нью–Йорк очень быстро потерял всё население. Как вы знаете, нет такой вещи, как «краткосрочная катастрофа». Теория катастроф говорит о «финальном ускорении». Это знаменитый закон 80–20: 20% системы рухнет за 80 единиц времени, а оставшиеся 80% — за 20. Нью–Йорк, мировой символ современности, не пережил этого. Мне нужно добавить, что Лос–Анджелес, как вы знаете, постигла та же участь…

— Да, это мне известно. Но, наверно, вид на руины Лос–Анджелеса с дирижабля совсем не такой замечательный.

— Это потому, что большая их часть была разбросана сильнейшим землетрясением 2043 года. Впрочем, жертв практически не было: это место уже тогда было заброшенным.

Компьютер Дмитрия издал звуковой сигнал. Он набрал «18» на клавиатуре, чтобы информация выводилась на экран. Внезапно там показалась Вега. Она сменила платье и теперь носила древнегреческий пеплум[194]. На заднем плане греческая флейта играла вялую песню из 1970–х, «Milisé mou hos agape mou» — непрекращающийся троичный мотив из древней Фессалии.

Нафисса захохотала.

— А Вы здорово потрудились, проектируя виртуальную секретаршу! Она подходит Вашим фантазиям, господин консул! Надеюсь, Ваша жена о ней не знает…

Дмитрий пробормотал:

— Конечно, нет. Этот супермощный квантовый компьютер только для чиновников высокого уровня. Полагаю, в моём возрасте можно немного повеселиться?... Что происходит, Вега?

— Хозяин, Верховный Международный Суд Санкт–Петербурга хотел бы сообщить вам, что Албанское королевство просит двухгодичную задержку в уплате долга, имеющегося перед Федеральным банком и Республикой Камчатка с 2070 года. Они с нетерпением ждут вашего решения.

Дмитрий набрал на компьютере:

— Дайте им 16 месяцев — не более того. Если албанцы не примут эти условия, Федерация может отменить спонсирование строительства широкого канала между Тираной и Софией. Меня достали эти ничтожества.

Компьютер секунду помолчал. Затем послышалось шипение. Изображение Веги какое–то время оставалось неподвижным.

— Мне написать «ничтожества» в ответе суду, Хозяин?

— Нет. Удали последнее предложение и перепиши всё административным жаргоном.

Дмитрий набрал «81», и изображение виртуальной секретарши исчезло. Индианка всё это видела.

— А Вы быстро принимаете решения…

Дмитрий почувствовал себя польщённым и ответил, пожав плечами:

— Приходится. В Федерации 125 автономных государств, каждое из которых имеет свои эгоистические запросы. Принятое в XX веке правило общего согласия уже нельзя применять. Нужно принимать решения во имя Имперского правительства и общего интереса.

— А что если государство не согласится с вашими решениями?

— Оно может провести референдум и покинуть Федерацию. Так было с крохотным государством Корсики, со Страной басков, с Сицилией, Эстонией и прочими. Некоторые из них вернулись в Федерацию, а другие умоляли нас принять их. Это вполне естественно, ведь теперь они не имеют нашей военной защиты и федеральной солидарности.

— У нас в Индийской Империи были такие же трудности. Непал сперва покинул Союз, а потом снова присоединился, испугавшись Китая…

— С государствами Бретани, Баварии, Фландрии, Иль–де–Франс и Швеции у нас противоположная проблема: они очень динамичны и стараются на всё повлиять. Они пытаются выделиться во всех министерствах и комиссиях. Бретонцы хуже всех. Они повсюду. Можно подумать, что это они управляют Империей. Хотя это не так уж далеко от правды… Нынешний президент Имперского правительства, наш глава государства — бретонец.

Нафисса с удивлением взглянула на Дмитрия. Он добавил:

— Но помимо мелких разногласий, между нами есть понимание. Все мы чувствуем себя частью единого народа, хоть между нами и 20000 километров. Споры об эгоистичных человеческих интересах являются частью жизни. В конце концов, важно лишь согласие по важным вопросам.

— Тогда какие же вопросы «важны»?» — спросила Нафисса озорным голосом.

— Определить общих врагов и общих друзей.

— А, понятно. Я вполне с вами согласна.

Девушка затем сменила тему.

— Вы говорили, что «Реконкиста» 2025–2028 годов была очень жестокой… Не расскажете мне ещё о ней?

Иркутск — Терминал в Комсомольске

Дмитрий чувствовал вкус к трагическим историям в глазах индианки. Она пристегнула ремень. Торможение было очень резким. На экране было написано «3,2 g». Поезд остановился в Иркутске меньше чем на две минуты. Длинноволосый человек в униформе цвета киновари сел рядом с ними, на другом конце их ряда. Кроме дорожной сумки у него был сосновый мольберт. Дмитрий понял, что этот человек — подполковник второго батальона имперских художников. Его нашивки на воротничке — серебряные на розовато–лиловом фоне — были украшены перекрещенными кистью и молотом. Поезд снова тронулся.

Дмитрий запоздало ответил на вопрос Нафиссы.

— Да, она была очень жестокой. После Великой катастрофы, как и всегда в истории, система ценностей рухнула. Генерал Дукачевский взял всё в свои руки. Остатки армии мусульман и этнических банд были взяты в плен и собраны на юге бывшей Франции, а затем насильно отправлены в Северную Африку, не имевшую возможности противостоять этому. Но случилось кое–что ещё более серьёзное: из–за пережитой травмы и радикальной смены взглядов все потомки огромных волн неевропейской иммиграции, захлёстывавших Западную Европу, к сожалению, были… ну, депортированы. Это несколько десятков миллионов людей. Легко представить, что эта операция, устроенная «Армией европейского освобождения», была нелёгкой… Вот это историки и назвали «Реконкистой».

Прекрасная Нафисса удивленно посмотрела на Дмитрия.

— Почему Вы сказали «к сожалению», господин консул?

— С моей точки зрения и с точки зрения моего старого христианского воспитания, всё это довольно дико, но так всё и было…

— С точки зрения индуизма я совсем не чувствую дикости. Продолжайте, пожалуйста: что случилось затем? Была резня? Вы из–за неё горюете?

— Нет, резни не было. Эти люди без корней, без родины были массово перевезены из Европы на Мадагаскар кораблями. Их было 23 миллиона. Многие были по документам «французами», «бельгийцами», «датчанами» и «британцами». Но это уже ничего не значило, права национальностей старого мира полностью исчезли… Победили архаические критерии…

Нафисса изумленно посмотрела на него.

— В Индии нам ни о чём таком не рассказывали…

— Правительство оплатило всю операцию. Сейчас Федерация платит Мадагаскарскому королевству 10 миллиардов евросестерциев. Интеграция там сработала очень хорошо.

Индианка задала новый вопрос:

— Как «Великую катастрофу» пережили наука и технология XX века? Как человечество сумело снова не погрузиться в первобытный строй?

— Как и под конец Римской Империи, выстояли окружённые «котлы», как будто благодаря неосредневековому рефлексу. Помимо этого, Индия, Китай и Япония справились с ситуацией куда лучше Запада. Развалу был положен конец. Большая часть имевшихся технологий не была утрачена. Технологические познания были «заморожены», а не заброшены. Инновации были приостановлены, но меньшинства, выстоявшие в общем хаосе, как–то сумели передать знание почти во все уголки мира. Это сделало возможным Второе Возрождение, случившееся около 2030 года.

— Расскажите мне о нём… — Нафисса сменила аудиокассету в диктофоне.

— В 2030—2038 годах различные «поместья» устанавливали контакт друг с другом, так как связь снова стала возможной, и на их землях воцарился мир. Затем произошло спонтанное переустройство Европы в «автономные государства», а континент вернул себе прежнюю столицу, Брюссель — однако на этот раз принципы сильно отличались от принципов старого Европейского Союза. Национальные государства, такие как Франция или Германия, так и не были созданы снова — люди больше им не верили. Эта новая форма организации, сперва названная Сообществом европейских государств, включала в себя в значительной степени автономные древние регионы Западной Европы — Баварию, Валлонию, Паданию и т. д.

— Так как же вы создали эту огромную «Евросибирскую Федерацию», которую называете «Империей»?

— К 2038 году экономическая система уже была восстановлена, хоть она и производила лишь 10% товаров и услуг уровня 2014 года — никто и не хотел большего. Повсюду вновь заселялась сельская местность. Меньшинство, живущее в маленьких городах, приняло ультранаучный уклад жизни и скоро усовершенствовало открытия XX века. Однако скоро вновь всплыли серьёзные международные проблемы, а также риск ядерной и бактериологической войны. Исламские республики, Индийская империя, Китай и Япония были вовлечены в это наряду с прочими. Россия и её центральноевропейские спутники просто предложили Сообществу Европейских Государств слиться с ними, чтобы обеспечить единство и безопасность «родственных народов». Это произошло по результатам подписанного в декабре 2038 года Пражского пакта, торжественно свидетельствующего об установлении Евросибирской Федерации. Этот союз немедленно разрешил международные проблемы… После двух лет трудных переговоров в 2040 году были определены институты нынешней «Великой Родины». В том же году началась работа над первой линией аэропоезда, на котором мы сейчас едем…

Поезд внезапно затормозил и начал трястись. На экранах замигал красный огонёк.

— Пристегните ремень, Нафисса!

— Что происходит? Это авария?

Девушка совсем не выглядела напуганной, хотя действовала именно так. Дмитрий слегка прикоснулся к её руке на подлокотнике. Нафисса тут же её убрала.

— Нет, не бойтесь. Между Могочей и Сковородино рельсы аэропоезда выходят на поверхность. Поэтому поезд должен замедлиться, а это он делает резко. Мы уже не в вакуумном туннеле, а на открытом воздухе.

Несколько секунд в верхней части их экрана провисела иконка, гласящая «Поезд замедляется. Наземные пути. Скорость уменьшена до 420 км/ч».

Дмитрий прочистил горло и объяснил:

— В этом регионе такая почва, что невозможно выкапывать туннели. Планетопоезд теряет скорость из–за сопротивления воздуха. Смотрите…

Электронная панель отъехала в сторону, открыв окно. В вагон ворвался дневной свет, электрическое освещение погасло. Молодая индианка нагнулась к Дмитрию, чтобы лучше разглядеть ландшафт за маленьким плексигласовым окном.

Поддерживаемый магнитным полем на большом поднятом монорельсе поезд ехал через леса, туманные горы и бескрайние горизонты — ландшафт восточной Сибири прямиком из фильма Тарковского…

— Смотрите!

Лес исчез. Теперь поезд ехал через огромный город, состоящий из деревянных домов, хижин и изб. Видно было кирпичную православную церковь с золотым куполом, ярмарку скота и прачечную, полную занятых делом женщин. Несмотря на скорость поезда, пассажиры видели многолюдные рынки, телеги с лошадьми, плуги с быками, вспахивавшими поля, фермы, берега большой реки, усыпанные мельницами…

Этот вид продолжался несколько минут. На расстоянии можно было увидеть огромные руины, покрытые зарослями — остатки заводов и каркасы зданий: старый шахтёрский город Могоча, след XX века. За его пределами была видна девственная природа — бесконечные леса сосен и берез.

Дмитрий продолжал:

— Это одно из крупнейших неотрадиционных сообществ нашей Федерации. Дирижабельное сообщение с Улан–Удэ или Иркутском поддерживается раз в неделю. Моя жена, Оливия, тут была в прошлом месяце, чтобы купить копченого мяса яка и «водочки» — чудесного напитка из березовой коры, которого нигде больше не найти. В этом сообществе по меньшей мере 50000 жителей. У них уровень жизни примерно как в Европе XIII века. Они очень счастливы…

— Верно ли, — спросила Дмитрия индианка, — что перед Великой катастрофой пытались заставить всё человечество принять экономику, основанную на технологии?

— Да, это была великая утопия XIX и XX веков. Она возникла в Европе и Америке, но была абсолютно нежизнеспособна. Она способствовала краху старой цивилизации и переселению народов с Юга на Север. Сегодня лишь на 19% населения Евросибирской федерации распространяется научно–техническая экономика и жизненный уклад. Я думаю, что в Индии ещё меньше…

— В моей стране лишь каста Абишами, к которой я принадлежу, живёт так. Я думаю, мы составляем около 5% населения — тем не менее, десятки миллионов человек. В любом случае, по словам моего отца, махараджи Гопала, наше общество куда более справедливо и уравновешенно, чем общество старого мира. Индия вновь открыла свои традиции.

Дмитрий улыбнулся.

— Конечно, это уже не «демократия»…

Нафисса подняла брови.

— Что такое «демократия»? Я уже слышала это слово…

Такой вопрос Дмитрию не нравился, так что он попытался дать уклончивый ответ.

— Сначала демократия была неплохой идеей. В Древней Греции она означала власть демоса — независимых городов. Но затем она распространилась на все народы, включая густонаселённые страны, и это стало катастрофой. Демократия подходит только европейскому складу ума. Её нельзя экспортировать: у каждого народа свой особенный режим правления, к которому все приспособились. Плохо применённая демократия может привести к несправедливости и катастрофе или стать опорой тирании.

— Я правда не понимаю, почему люди Запада верили, что всё человечество должно жить под одним режимом. Какая нехватка здравого смысла, какая гордость!.. В Индии нет «демократии», но нет и несправедливости, нет тирании, всё и так хорошо работает…

После секундной паузы Нафисса добавила:

— А как же Федерация? В ней вы восстановили «демократию»?

Дмитрий иронично улыбнулся.

— Скажем так: у нас больше нет такой демократической системы, которая была в ходу перед Великой катастрофой. Теперь мы используем понятие «органической демократии», навеянное Платоном — древнегреческим философом. Фиксированная единообразная модель демократии для такой географической сущности, как наша, была бы совершенно непригодной, ведь есть огромная разница между жизнью в сельской местности и жизнью меньшинства (например, нас с Вами), продолжающего пользоваться наукой и техникой. Кроме того, все наши автономные регионы–государства могут — во всех сферах жизни, не находящихся в ведомстве Имперского правительства — организовывать институты по своей воле. Этим государствам нужно лишь назначить любыми средствами определённое пропорциональное населению количество представителей в Федеральный сенат Империи. Но не сомневайтесь: ни у одного государства нет права подавлять население, иначе оно будет исключено из Федерации. Наша норма — государство закона.

Нафисса пристально посмотрела на него с лёгкой улыбкой.

— Понимаю. Вы очень терпимы. Мой отец бы посмеялся! Однако, всё же у каждого народа свои законы… Пожалуйста, продолжайте объяснение.

Дмитрий не отреагировал.

— В Федерации мы попытались совместить два принципа: с одной стороны, абсолютная власть и быстрое принятие решений верховным политическим органом — Правительством, избираемым Имперским сенатом; с другой, большая свобода организации для отдельных регионов–государств. Некоторые из них — около 30% — остались или превратились в наследственные монархии, управляемые королями, герцогами или другими народными правителями. Как видите, мы пытаемся быть терпимыми и эффективными.

Их разговор прервала стюардесса, принесшая несколько кубиков сырой рыбы из озера Байкал, смешанных с горячей похлебкой — типичное блюдо той местности, которую они пересекали. Нафисса изголодалась и набросилась на еду.

— Ваша кухня хороша, господин консул. Почти так же вкусно, как в моей стране.

— Я регулярно организую кулинарные соревнования между разными автономными государствами Федерации.

— И кто же побеждает?

— Это уже начинает надоедать: всегда государства старой Франции…

— Откройте конкурс и дайте поучаствовать Индийской империи…

После секундной тишины Нафисса сказала: «Смотрите!»

Она снова нагнулась к нему, прижав лицо к окну. Её длинные черные волосы задели униформу Дмитрия. Он сосредоточился на виде снаружи.

Поезд двигался между скалой и равниной. Десятки животных с серой шкурой бежали в подлеске. Их было видно лишь несколько секунд.

— Это волчья стая. Они теперь повсюду. В XX веке дикие животные исчезли, но теперь вернулись. Конечно, это вызывает некоторые проблемы…

— С тиграми в Индии то же самое. Время от времени они съедают кого–нибудь из селян. Но они такие красивые! Смотрите, у меня сумка из тигриной шкуры…

— Я видел. Недавно мне пришлось улаживать противоречие между Герцогством Прованским, Государством Падания и Федеральным министерством сельского хозяйства. Они жаловались на распространение волков, истребляющих стада, и просили послать им 5000 обученных псов на защиту. Но это слишком дорого и переговоры затянулись.

— Каков же был результат?

— У двух государств было 25000 пастухов с огромными стадами, и мне пришла в голову отличная идея.

— Не удивлена… Расскажите.

— По моей просьбе лаборатории ЧЖГ (человеческой и животной генетики), принадлежащие огромной компании «Тайфун», разработали 1500 «биотронно модифицированных животных», по два на каждое стадо. Это было куда дешевле, чем 5000 обученных пастушьих собак.

— А что за биотронные животные?

— Это биологические животные–роботы: генетические гибриды различных особей, включая человека, которых волки боятся от природы. Они напичканы электронными чипами, увеличивающими их возможности в десять раз и позволяющими им не спать. Поэтому ночью они сторожат стада. Конечно, ни один волк не осмеливается к ним подойти…

— А на кого они похожи?

— На богов индуистской мифологии!

Нафисса нахмурилась. Дмитрий продолжил:

— О, простите! Ну, они ходят на двух ногах, имеют огромные конечности и голову, похожую одновременно на обезьянью и акулью… Немного похожи на динозавра юрского периода, велоцираптора. Это сторожевые животные с исключительными телами, нет нужды их обучать, потому что они уже запрограммированы. Их стоимость сильно упала, так как ЧЖГ решили продавать их модифицированную версию полиции государств Федерации и Федеральной армии. Умно, да?

— Действительно… Этой лаборатории следует выйти на индийский рынок. Но скажите, господин консул, — заметила Нафисса льстивым голосом, — у вас, наверно, огромная ответственность?..

— Ну, моя работа одновременно очень простая и очень сложная: я должен улаживать разногласия между автономными государствами и заставлять всех уважать законы Федерации. Я командую 2000 федеральными чиновниками, если хотите знать, — добавил Дмитрий, погладив свой эполет.

— Рада за вас, господин консул. Мой отец, махараджа Гопала, управляет примерно в сто раз большим количеством людей!

Нафисса захохотала, а Дмитрий нахмурился в своём уголке.

Поезд продолжал ехать по поднятому рельсу и ускорился в глубокой чаще.

— Что это?

Девушка вновь показала на что–то снаружи поезда. Она увидела что–то странное, блестящее на солнце на вершинах сосен за утесом.

— Это «Баржа» ФВС — Федеральных вооруженных сил.

Этот объект был большим, вытянутым параллелепипедом, слегка искривляющимся на концах, примерно двадцати метров в длину. Он немного напоминал плоскодонную речную баржу. Объект колыхался и крутился вокруг своей оси, перемещаясь над лесом. Он был цвета хаки, а его бока и дно казались покрытыми трубами.

— Зачем нужна эта машина?

— Эта «машина», девочка моя, является одним из наиболее перспективных изобретений «Евромотора», конкурирующей с «Тайфуном» компании. Она сделана из нового сверхлёгкого материала — кефлона, который весит меньше ваты, но прочен как сталь. Она парит в воздухе, потому что в её центре создан вакуум. Она управляется с земли и двигается благодаря нейтронным миниреакторам, при этом оснащена радаром, трёхмерными камерами и уменьшенной сложной системой электронного обнаружения.

— Так это нечто вроде летающего радара?

— Именно так. Но он очень точный. Он используется для точного определения всех возможных угроз, от локальных до самых крупных. Действует куда эффективнее старых самолетов с радарами. Он может практически незаметно летать на высоте от 10 до 15000 метров, не издавая ни звука. Компания «Тайфун» недавно объявила, что создаёт новое поколение антигравитационных «Барж», которые будут ещё лучше…

— А что эта «Баржа» там делает?

— Наверно, идёт военная операция или какой–то эксперимент, — уклончиво ответил Дмитрий. — В Восточной Сибири такое часто случается, ведь Китай так близко.

Голос девушки стал более коварным.

— Значит, господин консул, огромная Евросибирская Федерация планирует начать войну? С кем же?

— Не верьте этому, Нафисса! История XXI века сделала нас миролюбивыми, но не пацифистами. Мы просто хотим убедиться, что никто не сможет напасть, вторгнуться и победить нас. Наша задача в создании федеральной армии, которой никто не решится бросить вызов. Единственной целью военной политики Правительства является защита «общеевропейского дома» и предотвращение уничтожения планеты по глупости — устрашение, основанное на потенциальной угрозе нашей силы. Но не волнуйтесь: у нас нет желания ни на кого нападать, особенно на вашу чудесную цивилизацию… В этом отношении мы верны идеалам де Голля и Горбачёва.

— А кто это?

— О, это европейские лидеры государств середины XX века. Едва ли кто–то слушал их в те годы…

Комсомольск

Поезд снова въехал в туннель. Зажёгся свет, окна закрылись, и пассажиров вдавило в спинки кресел ускорением. На экране было написано: «Скорость в 12000 км/ч будет достигнута за семь минут. Ускорение 3g. Если чувствуете себя нехорошо, обратитесь к стюардессе».

Через несколько минут поезд добрался до пункта назначения, подземной станции в Комсомольске. Дмитрий печально попрощался с индианкой. На платформе они обменялись своими электронными координатами.

— Позвоните Веге, чтобы связаться со мной, — сказал Дмитрий с некоторой грустью. — Моё приглашение в Брюссель всегда действует.

— А Вам и Вашей жене будут рады во дворце моего отца в Шринагаре.

— Куда теперь направитесь, Нафисса?

— Я продолжу своё обучающее путешествие. Собираюсь в Китай. Губернатор Маньчжурии дружен с моим отцом. Я забронировала спальный вагон на классическом поезде до Чанчуня.

— Путь будет очень долгим — 1200 километров плюс–минус…

— О, будет очень удобно. И я никуда не тороплюсь. Кроме того, я везу с собой книгу. Это «Мелочи» — английский роман XX века[195]. Это ужасная история о путешествии «Титаника». На этот раз, впрочем, корабль не врезается в айсберг, а благополучно добирается до Нью–Йорка. Там описаны страшные вещи. Мне очень нравится.

Взгляд Дмитрия следил за изящной фигурой Нафиссы, её качающимися бёдрами, пока она не растворилась в толпе. С такой тёмной кожей она была практически живой версией его виртуальной секретарши, Веги. Увидит ли он её ещё когда–нибудь?

* * *

Дмитрий встал на эскалатор и добрался до поверхности. Он покинул Брест всего около трёх часов назад ранним утром. Здесь же из–за разницы во времени стояла ночь. Его пронизывал холод — было всего 10 градусов Цельсия, несмотря на июнь. Восточная Сибирь едва ли стала лучше после глобального потепления. Звезды мерцали в чёрном небе. За зданием вокзала горели костры продавцов каштанов и жареной рыбы.

Здесь не было электротакси… Дмитрий направился на станцию повозок. Там была очередь примерно из двадцати человек. Он вошел в домик начальника и показал свою карточку высокопоставленного федерального чиновника. Хватило бы и униформы…

— Пожалуйста, за мной, господин консул…

Через несколько минут Дмитрий уже сидел в повозке, которую тянула маленькая чёрная лошадь с быстрым шагом. На сиденье стоял небольшой обогреватель с горящими углями.

— Куда отправимся, господин? — спросил возница на кумыкском диалекте.

— На дирижабельный причал. Быстро!

Возница щелкнул кнутом, и лошадь ускорилась.

После того, как реактивные самолеты перестали использоваться в гражданских перевозках и были заменены дирижаблями, аэропортам больше не требовались длинные взлётно–посадочные полосы и они перестали быть источником загрязнения и шума. Поэтому их стали строить довольно близко к центру города. Часто обновленная версия новой технологии оказывается самой эффективной, как было и с новыми ветряными системами ускорения кораблей. Дирижабли были не такими быстрыми, как старые самолеты, но помогали выиграть время на последнем этапе пути.

Дмитрий забронировал билет первого класса на дирижабль, соединяющий Комсомольск с Дорбиском, его домом на берегу Берингова пролива в 2300 километрах к северо–востоку. Дирижабль также останавливался в Петропавловске–Камчатском.

После десяти минут езды по кочкам повозка остановилась у вокзала СЗФ — Сибирского звёздного флота, государственной компании Объединённой республики Сибирского Дальнего Востока. Тут Дмитрий бы никак не смог расплатиться кредиткой, поэтому он дал вознице двухсестерциевую серебряную монету.

Открылся чудный вид: там, под звёздным небом стоял десяток причальных мачт в сотню метров высотой. У верхушки каждой находился огромный чёрный цилиндр с включенными позиционными огнями. Это были дирижабли.

Светловолосая стюардесса с фиолетовыми глазами привела их к основанию мачты рейса 788. Дмитрий поднялся на лифте и отдал в багаж свою сумку, оставив с собой лишь компьютер. Он сел на забронированное место у окна. Было ещё удобнее, чем на планетопоезде. В спинке сиденья перед ним был экран, а на подносе — немного еды, а также стакан водочки — алкогольного напитка из берёзовой коры. Все ждали отправления, пропеллеры начали вращаться, а на экране появилась реклама СЗФ. Текст сопровождался электронным голосом:

«Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию, самую безопасную в мире. Мы обеспечиваем сообщение в Сибири, отправления производятся из 80 городов и связывают 35 сельских сообществ. Этот дирижабль — ‘Альбатрос–350’ производства компании ‘Тайфун’. Его приводят в движение шесть пропеллеров с разными лопастями и ядерный реактор на быстрых нейтронах. Он совершенно не загрязняет атмосферу. На воздухе нас поддерживают две системы: отсеки с гелием и вакуумом. На судне помещается до 200 пассажиров, включая 50 в салоне первого класса. На первом этаже есть бар и часовня. Полет будет проходить на средней высоте 3500 метров со скоростью 490 км/ч. Если будет попутный ветер, мы достигнем скорости 580 км/ч. Мы приземлимся в Дорбиске, пункте нашего назначения, через шесть часов. Капитан Маркст и его команда желают вам приятного путешествия. Мы готовы к взлету».

На дирижабле

Раздался гул реакторов, и огромный дирижабль отцепился от мачты и набрал большую скорость, пролетая над огнями города. Затем он постепенно повернулся влево. Дмитрий выглянул из окна в темноту. Они уже пересекали Охотское море. Кабину заливал голубоватый свет.

Пришло время поработать. Дмитрий включил компьютер и подсоединил его к экрану перед собой. Сразу же появилась Вега. На этот раз виртуальная секретарша была в облегающем длинном муслиновом[196] платье в стиле начала XX века.

— Я слушаю, Хозяин. Только что получила сообщение от коммодор–графа Рона Шнайдера. Он ждёт вашего доклада и начинает терять терпение. Он жалуется, что Вы отключили мобильный телефон… Он не может связаться с Вами напрямую.

Дмитрий отключил телефон, чтобы его не беспокоили во время разговора с Нафиссой на планетопоезде. Небольшое послабление в профессиональном этикете…

— Ничего страшного. Добавь в мой доклад запись основных моментов брестской конференции и сразу же пошли Шнайдеру в Санкт–Петербург по Евронету.

Этот способ коммуникации, уже известный в XX веке, стал разрабатываться в 2010 году, прежде чем всему помешала «Великая катастрофа». Лишь около 2050 года к этой технологии вернулись, улучшив её благодаря силам современных квантовых и бионических компьютеров («чипов ADN»), хоть она изначально и предназначалась лишь для правящей элиты.

Дмитрий начал диктовать доклад в микрофон. Его слова сразу же переводились в текст на трёх языках (русском, французском и немецком) и готовились к отправке по спутнику на факс Шнайдера. Дмитрий затем собирался вставить в дисковый привод своего компьютера микро–диски с записью дебатов. Они тоже будут переведены в текстовую форму и прикреплены к докладу, который Шнайдер прочтёт в штабе Верховного межгосударственного суда менее чем через минуту.

Дмитрий взял микрофон и начал говорить тихо, чтобы другие пассажиры его не услышали.

— Ты готова, моя прекрасная Вега?

— Я готова, мой мудрый хозяин…

Виртуальная секретарша Дмитрия прошлась по экрану, надув губки. Он её и правда очень хорошо спроектировал… Подумать только, что этой идеальной девушки на самом деле не существует!

«Далее следует вступление к докладу». Дмитрий медленно говорил, и переведённые слова на русском языке появлялись на экране. Набирая на своей клавиатуре, он менял кое–где формулировки или выражения.

«От Дмитрия Леонидовича Обломова, полномочного консула, Его Превосходительству коммодор–графу Рону Шнайдеру, председателю Верховного межгосударственного суда Евросибирской имперской федерации.

Тема: Улаживание спора между следующими автономными регионами–государствами: Ирландской республикой, Шотландским королевством, Герцогством Валлийским, Герцогством Корнуэльским, Бретонской народной республикой, Герцогством Нормандским, Свободным государством Вандея–Пуату–Шарент, Герцогством Аквитанским, Социалистической республикой Страны басков, Галицийской республикой и Федеративными Штатами Португалии и Лузитании — членами Ассоциации экономических интересов, известной как «Атлантическая дуга» и представляющими партию ответчика. Этим государствам противостоит партия истца, состоящая из: Королевства Иль–де–Франс, Украинской социалистической республики, Баварского королевства, Объединённых Штатов Падании, Английского королевства, Чешской республики и Сербской национально–народной республики.

Природа разногласий: Вышеупомянутые автономные регионы–государства (АРГ), представляющие партию истца, обвиняют вышеупомянутого ответчика «Атлантическую дугу» в приобретении фактической монополии на рынке рыбы, в рыбных запасах и выращивании моллюсков и морепродуктов. Высокие доходы позволяют этим государствам сохранять низкие цены на рыбу, но они вредят экономике истца, создавая неравную конкуренцию на экспорт продукции в Федерацию, заставляя их терпеть значительные убытки. Согласно экспертам эта жалоба вполне обоснована. Вышеупомянутый истец просит государства Атлантической дуги предоставить финансовую компенсацию, субсидировав их производство. Ответчик отказался. Моя задача состоит в поиске решения, позволяющего этим государствам достигнуть согласия.

Местоположение встречи: Федеральное министерство флота, Брест, Бретонская народная республика, 20 июня 2073 года.

Участники встречи: 1) Президенты парламентов вышеупомянутых автономных регионов–государств; 2) два эксперта из Федеральной финансовой делегации; 3) Ваш покорный слуга. Председателем был отец Венцлас, Президент Литовской республики — государства, не вовлеченного в этот конфликт».

«Посылаю Вашему Превосходительству записи наиболее интересных моментов переговоров».

Дмитрий вставил диск с записью в компьютер.

«Во–первых, вот диалог между мной и госпожой Гвен Ар Пен — президентом Бретонского парламента…».

— Мы никогда не найдём денег на помощь производству этих сельскохозяйственных государств! Им просто нужно быть продуктивными как мы и заниматься инновациями, чтобы можно было экспортировать кроликов и овец по более низким ценам. Также, господин полномочный консул, хочу указать на то, что Бретань также является аграрной державой, и мы смогли экспортировать наших свиней, фрукты и овощи по рыночным ценам! Мы уважаем каждую букву федерального закона об органическом фермерстве и запрете промышленного производства и генетически модифицированных организмов. Если бретонская свинья на 50% дешевле чешской, то лишь потому, что мы лучше организованы. Наш сосед с юга, такое же приморское и аграрное свободное государство Вандея–Пуату–Шарент, поступает так же с маслом и духами. Государства «Атлантической дуги» также уважают федеральные законы, запрещающие использование траулерных сетей ради сохранности рыбных ресурсов. В качестве решения проблемы я предлагаю Федеральной финансовой делегации из Франкфурта спонсировать аграрное производство государств истца. Я уверен, что последние с радостью примут такой вариант.

— Мадам, это совершенно невозможно. В этом случае нам также следовало бы спонсировать аграрное производство всех 125 автономных государств Федерации, чтобы никто не завидовал! А это невыполнимо и противоречит принципу финансовой ответственности за государства Федерации. Давайте не будем забывать, что федеральный бюджет уже сейчас полностью обеспечивает разведение лошадей и космическую программу низкоорбитальных ядерных станций, а также лунную шахтерскую базу в кратере Гиппарха — космическую программу, начатую, смею напомнить, вашим собственным государством в сотрудничестве с Республикой Фландрия, Баварией и Москвой, помимо прочих. Вы автономны и не должны всего ждать от Федерации. Мне кажется, что бретонское государство часто слишком свободно себя ведёт в отношении федеральных соглашений…

— Например, господин консул?

— Например, почему бретонскому языку так плохо учат в Бретани? Это противоречит нормам указа R.567 Языкового комитета. Каждая нация Федерации должна преподавать своим гражданам свой собственный этнический язык. Вы сильно отстаёте от прочих двуязычных государств! Будьте осторожнее: я слышал, что против вас готовятся некоторые санкции — например, могут отклонить сделанный вами запрос финансирования станции космического наблюдения на Мон д’Арре.

Текст записанного разговора появился на экране и немедленно был получен и переведён факсом Шнайдера в Санкт–Петербурге.

Повсюду снова начался расцвет региональных диалектов и языков, как в неотрадиционных сельских сообществах, так и среди городской элиты. Даже Иль–де–Франс пытался восстановить свои диалекты, включая парижское арго, ныне используемое в различных ремесленных артелях.

«Это обсуждение действительно глупо», — думал Дмитрий… Используя имплантированный в ухо временный «чип сна», соединённый с обучающим роботом по радио, человек среднего ума мог выучить любой язык Федерации за 200 ночей — немногим больше полугода. Каждый язык стоил около 230 евросестерциев. По работе Дмитрий уже выучил 14 языков.

В данном случае обсуждение шло на французском.

Затем последовали другие записи, включая финальное соглашение. Поздно ночью после горячих споров представители «Атлантической дуги» приняли предложение сибирского консула. Дмитрий написал Шнайдеру:

«Я набросал следующий план, ожидающий вашего подтверждения: если мы предоставляем продовольственную помощь Северной Америке (являющейся для нас геополитической целью №1), федеральные власти могли бы приобрести большое количество крупы, мяса и молока у аграрных автономных регионов–государств истца для экспорта для страдающих от голода североамериканские государств. В обмен на это Федерация попросила бы от этих американских государств принятия её протектората. Ваше Превосходительство, хорошо зная историю, понимает, что это был бы своего рода ‘План Маршалла’ наоборот. Такое решение помогло бы окончить старое противостояние между ‘Атлантической дугой’ и другими государствами».

Через час на экране появился лаконичный ответ Шнайдера:

«Доклад получен. Прекрасное решение. Предложение принято. Известите Министерство обороны».

В отличие от катастрофической практики старого мира и согласно лозунгу № 65 виталистского конструктивизма («Подобно Орлу в поисках добычи, политики принимают решения быстро, потому что всё срочно») федеральные власти реагировали быстро и принимали ясные и скорые решения, не давая проблеме усугубляться и не теряясь в лабиринте достижения консенсуса, консультаций и комиссий.

Дмитрий был доволен собой: он хорошо справился с задачей. Он надеялся, что на этот раз Шнайдер повысит ему чин и зарплату, дав пост полномочного легата, гарантируя ему таким образом право присутствовать на Верховном суде по межгосударственным делам, решавшем наиболее сложные проблемы. В нашивки на воротнике добавилась бы уже пятая звездочка, украшенная символом его корпуса: серебряной чешуйкой с восседающим двуглавым орлом на чёрном фоне.

* * *

Дирижабль остановился в Петропавловске–Камчатском. Город и причал мерцали огнями. Вдалеке под лунным светом простиралась горная цепь, с которой было видно бивший в звёздное небо зеленоватый луч. Это была ВЭФЛ, или высокоэнергетическая фотонная линия, соединявшая Землю с лунной базой «Кортес» в кратере Гиппарха. Линия передавала более миллиона мегаватт энергии, вырабатываемой в солнечных печах Луны.

Дирижабль наклонился и пришвартовался к мачте. Его пропеллеры продолжали медленно вращаться, издавая слабый гул. Вошёл десяток пассажиров. По железно–серой униформе с эмблемой в виде зубчатого колеса Дмитрий опознал офицеров Инженерного легиона. Среди них был высокий человек в униформе, украшенной Орденом каменного солнца. Он помахал Дмитрию рукой. Это был инженер–генерал Жан–Максим Тьернон, человек, разработавший главное оружие бронетанковых дивизий Федерации — танк «Тираннозавр».

Остановка в Петропавловске продлилась не более десяти минут. После взлета стюард принес пассажирам немного еды: копченую рыбу–меч от рыболовного сообщества Командорских островов, стейк из оленины от охотничьих племен Среднеколымска и, что интересно, немного органического камамбера из Нормандии. Сыр проделал немалый путь, и это было заметно…

Послышался звуковой сигнал. Компьютер Дмитрия хотел внимания. Он набрал «18», и на экране появилась Вега, одетая в пачку балерины. Она делала разные непристойные и провоцирующие па.

— Хозяин, Его Превосходительство коммодор–граф Шнайдер получил Ваши предложения по ситуации в Бресте и одобрил их.

— Я знаю. Что ещё, моя прекрасная танцовщица?

— Высший суд в лице судьи Корчака, на которого возложена функция переговоров с автономными регионами–государствами, получившими независимость, срочно просит вашего мнения по делу с Корсикой. Он спрашивает меня о вашем мнении: выкупить или вторгнуться?

В 2059 году Корсика стремилась к полной независимости, и получила её после референдума согласно Федеральной конституции. Но всё пошло не по плану. Сегодня она была колонией Султаната Триполи, коварного и жестокого режима, несущего страдания и притеснения. В то же время движение сопротивления под названием «Корса Либре» молило о возвращении острова Федерации.

Двумя месяцами ранее в хорошем миланском ресторане Дмитрий обсуждал эту проблему со своим другом Луиджи Сутти — министром иностранных дел Федерации и бывшим президентом парламента Республики Падания.

Дмитрий высказал следующее замечание элегантному миланцу:

— Согласно нашим источникам, многие корсиканцы просто хотят объединить свой остров с Провансом. По геостратегическим причинам Корсику, расположенную в сердце Средиземноморья, нельзя оставлять мусульманам. Как Вы думаете, что нам сделать?

— Начинать вторжение и войну? — саркастически спросил Луиджи Сутти. — Мы, без сомнения, добьёмся цели, но ценой многих бессмысленных смертей. Это будет дороже, чем выкупить её. Триполийский султан будет только рад избавиться от Корсики. Ему нужны деньги на продолжение войны с тунисским беем и Египетской исламской республикой.

Дмитрий вспомнил этот разговор. Он уже изучил вопрос и теперь набрал на клавиатуре:

«Скажи Корчаку, что я придерживаюсь следующего мнения: нам нужно предложить триполийскому султану выкупить Корсику за миллиард евросестерциев. Я думаю, он согласится. Но нам не следует присоединять Корсику к Провансу. Мы проведём переговоры о постепенном возвращении населения в Северную Африку. Нам следует избегать вооружённого столкновения с Триполийским Султанатом, который должен стать одним из наших протеже и союзников в этом регионе»

Дмитрий почувствовал себя новым Шуазёлем[197].

* * *

Стюард убрал подносы. Он двигался неустойчиво из–за бившего по дирижаблю ветра. Дирижабль, летевший над северной частью Тихого океана, кажется, попал в грозу. Из–за парникового эффекта и вызванного им разрушения окружающей среды циклоны участились. Через окно Дмитрий видел боровшиеся с ветром пропеллеры. Они крутились во всех направлениях и были похожи на диких зверей.

Как всегда в таком случае, для успокоения пассажиров включилась музыка. Из колонок было приглушенно слышно популярный англоязычный хит словенской группы «Электрок» — «Ветер дует в кишках». Сквозь грохот грозы и шум моторов, пытающихся стабилизировать дирижабль, Дмитрий слышал пение Арно Магистра:

Ветер дует в кишках, наши песни несёт

Ветер дует в кишках, наши судьбы несёт…

Холод — наше царство, от мороза искрится голубая сталь наших мечей…

«Альбатрос» наклонился на бок. Один из чемоданов выпал из сетки. Раздался женский крик. Дмитрий подумал о Нафиссе, возможно, уже спавшей в вагоне, направляющемся в Китай.

Ветер дует в кишках за чёрными елями.

Музыка внезапно выключилась. Было слышно только дикий рёв шести пропеллеров, пытающихся выпрямить огромный дирижабль. Получится ли? Дмитрий начал молиться. Ему в голову пришла реклама «Альбатросов» компании «Тайфун»: «Наши дирижабли всё крепче и крепче». Звучало ободряюще…

Внезапно всё стихло. Гроза неожиданно прошла и дирижабль выпрямился. Улыбающаяся стюардесса успокаивала пассажиров, выдавая стаканы с водочкой.

* * *

Дмитрий вернулся к работе, но уже без Веги. Согласно приказам Шнайдера, он должен был известить министра обороны о принятом в Бресте решении приобрести сельскохозяйственные товары для поставки продовольственной помощи в Северную Америку.

Он начал читать текст доклада Генеральной миссии по мировой информации (информационной службы) в Берлине, посвященный ситуации в Северной Америке. Она так и не оправилась от «Великой катастрофы» и была разбита на множество государств, часть которых (центральный регион) полностью вернулась в средневековье без всяких признаков индустриальной или технологической экономики. Дмитрий посмотрел на карту региона. Существовало лишь четыре организованных государства: Тихоокеанское государство, являющееся по сути китайско–японским протекторатом с азиатскими военными базами; наиболее современное из всех Старое Американское Государство (САГ) — охватывающее район Великих Озёр и южный Квебек, а также бывшие Онтарио и Новую Англию (в этих двух государствах около 9% населения жило согласно технологическому укладу); Южная Конфедерация со столицей в Атланте, полностью аграрная и желавшая восстановить конфедератский образ жизни, стабилизировав жизнь своих граждан на уровне XVIII века; наконец, Дримлэнд со столицей в Новом Орлеане — огромное аграрное государство, в котором после «Великого внутреннего исхода» 2024 года собралась большая часть чернокожих, хотя половину населения этой страны составляли латиносы. Дримлэнд постоянно находился в состоянии этнических столкновений и стал протекторатом Мексики, которая в 2031 году весьма легко аннексировала бывший Нью–Мехико и южную Калифорнию.

Остальная Северная Америка всё ещё была погружена в хаос: охваченные голодом сообщества и племена постоянно воевали друг с другом среди руин городов и старых инфраструктур. Теперь Имперское правительство получило прошение от САГ и Южной Конфедерации. Они просили срочно прислать продовольствия, так как из–за смены климата земледелие крайне осложнилось, особенно учитывая его доиндустриальные методы. Нужно было решить, послать ли американцам запрошенные ими миллионы тонн муки, молока и скота. Конечно, с нагревом атмосферы выросшая продуктивность Украины и южной Сибири привели к значительному росту земледелия, заметному даже теперь, в эпоху использования органического фермерства. Но во имя чего помогать американцам? Их прошение завершалось следующим призванием: «… во имя нашей единой цивилизации».

Дмитрий помнил, что некоторые члены Имперского правительства придерживались мысли предоставить продовольствие из геополитических соображений. Адмирал Альмагро, барон Империи, герцог экстремадурский и министр обороны, заявил: «Азиатские державы контролируют тихоокеанское побережье. Они желают усилить свое присутствие в этих регионах и дальше на востоке, в конечном счёте овладев Америкой по всей Атлантике. Разве не в наших интересах остановить такую экспансию, установив свой протекторат над САГ и Южной Конфедерацией? Положительный ответ на полученное прошение продовольственной помощи стал бы хорошим способом расширить наше влияния в этом регионе. Кроме того, народы этих государств практически полностью состоят из европейцев ещё с середины века. Всего их около 18 миллионов».

Дмитрию пришло в голову, что население этих двух государств примерно в пять раз меньше, чем было в XX веке. Он тут же решил послать по факсу сообщение в кабинет адмирала Альмагро. Он набрал его на клавиатуре, не доверяя микрофону, который позволял кому–нибудь его подслушать. Он подумал о своих карьерных планах: министр обороны, наверно, оценил выдвинутое им прекрасное решение конфликта между государствами «Атлантической дуги» и прочими.

Дмитрий начал текст ритуальным «Ваше Превосходительство» и продолжил описывать цель миссии Высшего суда в Бресте. Заключение было таким: «Две партии, государства ‘Атлантической дуги’ и вышеупомянутые аграрные государства, достигли согласия насчёт моего предложения. Федеральные власти приобретут часть продукции аграрных государств истца и отправят её на другую сторону Атлантики в качестве продовольственной помощи. Эти расходы не будут, так сказать, безвозмездными, но послужат планам нашей внешней политики, согласно взглядам Вашего Превосходительства».

Дмитрий отослал всё по факсу. Он гордился собой, даже несмотря на предлагаемое им небольшое поступление принципами экономической доктрины «автаркии больших пространств».

Экономическая организация мира, действительно, мало была связана теперь с анархической и катастрофической глобализацией губительных последних лет XX века. Евросибирская Федерация занималась свободной торговлей внутри своих границ, но снаружи она была защищена огромными таможенными сборами. Связка антильских бананов стоила 90 евросестерциев… Каждый крупный континентальный блок жил сообразно собственному ритму и был экономически независим. Больше не было никаких международных потоков финансов или инвестиций.

* * *

Искусственный голос объявил: «В часовне на первом этаже дирижабля скоро начнется православная религиозная служба».

Многие поднялись и пошли на эскалатор. Другие ухмыльнулись. Несмотря на гул пропеллеров и звуконепроницаемую обшивку Дмитрий слышал обрывки песнопений и богослужения. «Им бы следовало поблагодарить Бога за то, что он сжалился над нами в грозу», — подумал он.

Дмитрий не был религиозен, в отличие от своей жены Оливии. После «Великой Катастрофы» и изгнания ислама из Европы произошло заметное усиление религиозности. Это не коснулось протестантских церквей, которые рухнули. Католичество испытало крайне скромное возрождение, затрудненное новым расколом и нехваткой Папы Римского. В то же время после «Возрождения» 2030 года православие, странный вид буддизма и неоязыческие культы всех видов — от самых суеверных и чудных до более изысканных — испытали настоящий бум. Последние нашли источник вдохновения в древнем философе Марке Аврелии, чья работа стала отправной точкой для так называемого «философского язычества». Это течение стало неким синкретизмом эллинистической, скандинавской, германской, славянской и римской традиций, а также было тесно связано с индуизмом.

Что касается Дмитрия, то он был одновременно агностиком и суеверным. Он верил в какое–то безразличное к людям божество, обладавшее превосходящим их разумом и очень могущественное, но не всесильное. Оно делилось на мириады сил, которые Дмитрий обычно называл «Дьяволом». Он, однако, очень хорошо относился ко всем религиям — этого требовала официальная идеология виталистского конструктивизма.

* * *

В небе раздался рёв. Дмитрий наклонился к окну. Несмотря на тьму, он видел серый, продолговатый и надутый объект куда больше «Альбатроса» по размерам. Метрах в двухстах выше, совсем недалеко от них другое воздушное судно пересекало их путь.

Это было новое грузовое воздушное судно, медленно движущееся на скорости 200 км/ч — восьмимоторный «Орка». Дмитрий уставился на огромный висящий грузовой самолёт. На его тёмном корпусе был виден черный гарцующий конь на жёлтом фоне — «Феррари». После исчезновения «Боинга» четыре большие компании боролись за мировой аэрокосмический рынок: «Феррари», гордость Падании; «Евромотор Эйрбас Гезельшафт», «Тайфун» и «Тао–Вань Эйр Индастриз». Последняя была выдающейся китайско–японской компанией, производящей «Летающих драконов» — вакуумные дирижабли, которые были немного быстрее прочих. «Тайфун» объявил, что сможет конкурировать с ними благодаря новым «дирижаблям на электромагнитной тяге», достигающим скорости в 500 км/ч и несущим груза в 10 раз больше, чем старые самолеты, потребляя при этом в 10 раз меньше энергии.

Единственными самолётами теперь остались сверхлёгкие самолеты золотой молодёжи. Товары перевозились дирижаблями или кораблями, движущимися благодаря ветру и гидродинамической энергии и менее загрязняющими окружающую среду, но в то же время столь же быстрыми. Военные самолеты сменились сверхзвуковыми управляемыми с земли «тайфуновскими» беспилотниками, способными запускать ракеты — их называли «Акулками» или «Летающими акулами», — а также низкоорбитальными спутниками с мощными лазерами.

Человек, сидящий рядом с Дмитрием, молодой офицер из Корпуса инженеров, обратился к нему:

— Вы знаете, что они везут, господин консул?

— Нет. Расскажите мне, лейтенант…

— Химер с биогенетического производства в Корте. Их везут в Порт–Артур.

Химеры были гибридом человека и животного — старой мечтой древних цивилизаций, осуществившейся благодаря биотехнологиям (которые теперь называли геномикой). Запатентованы они были двумя американскими исследователями в 1998 году для предотвращения, как гласила легенда, дальнейшего развития этого шокирующего открытия. Химеры («свинолюди», «антропокрысы», «шимпалюди») служили самым разным целям: производству улучшенной спермы, наполнению банков неотторгаемых органов, сдаче гемоглобина… Эти смеси зверей с человеческими генами были напичканы чипами биотронного контроля. Они рождались в инкубаторах — искусственных амниотических утробах — в лабораториях «Тайфуна» в Корте, над которыми в данный момент пролетал дирижабль.

После 2050 года инкубаторы и «суперсперма» в большой степени помогли увеличить рождаемость и особенно улучшить генофонд правящей элиты. Большая часть населения Федерации и мира просто вернулись к архаическому демографическому балансу традиционного общества — извечному природному порядку, основанному на высоких рождаемости и смертности. Как гласил лозунг виталистского конструктивизма № 405: «Фаустовский дух — это форма эзотерики».

В начале XXI века после «Великой катастрофы» технологическая наука смела господствовавшие последние три века взгляды. Гуманистические и антропоцентрические догмы рухнули. Несмотря на это, защитники старых идей пользовались свободой слова. В Евронете у них даже был собственный сайт «Золотой век». Правительство смотрело на это сквозь пальцы: этим ностальгирующим старикам было полезно дать выход чувствам.

* * *

Скорость оборотов пропеллеров изменилась. «Через 15 минут прибываем в Дорбиск — наш пункт назначения», — сказал искусственный голос. Дирижабль постепенно снижался. В колонках приглушенно играла «Douce France»[198], песня Шарля Трене[199], написанная около полутора веков тому назад.

Стюардесса наклонилась к Дмитрию. Она двигалась рывками и издавала запах «Ах!» — «ультрамолекулярных» духов–афродизиака производства «Эрос Конгломерат». Дмитрий тут же понял, что она биотронный гибрид. Стюардесса подала цветную листовку. Это была «Метаморфоза» — официальный журнал Правительства, напечатанный на глянцевой бумаге.

На обложке журнала была фотография марсианской базы «Христофор Колумб», строительство которой было завершено в 2062 году. На светло–красной каменистой почве под грязным серо–оранжевым небом стояли выпуклые или наполовину подземные постройки, а рядом с ними — люди в белых скафандрах, сидящие в маленьких машинах с большими колесами. Заголовок гласил «Колонизация Марса вдесятеро увеличивает нашу территорию». В статье описывалась заключённая с Китайской империей сделка, касающаяся разделения красной планеты по экватору: северное полушарие отходило Евросибири, а южное — китайцам и японцам.

Таким образом, азиатские противники Евросибири разместили свою базу на южном полюсе. Дмитрий проглядел оглавление журнала. «Неапольское королевство предлагает сельским сообществам крайне выносливых, потребляющих мало калорий рабочих лошадей. Имперское Правительство подписывает соглашение с Америндийским союзом, касающееся восстановления джунглей Амазонии. Завершилось строительство пенитенциарного города повторного образования на Кавказе и т. д.».

Полномочный Министр пролистал журнал. Статьи были наполнены официальными лозунгами и технореалистическими иллюстрациями. Например: «Федерация! Наше солнце никогда не заходит над четырнадцатью часовыми поясами», «Великая Родина — не только наследие: это проект» и т. д…

На глянцевой внутренней странице была реклама лазерного мини–диска: «Наши гимны: песни астронавтов, моряков, пахарей, дровосеков, освобожденных женщин и т. д.» Дмитрий подумал, что его сыну могло бы понравиться — он хотел стать музыкантом.

Прибытие

Внизу Дмитрий видел свой город Дорбиск, окруженный мерцающими под низко нависшей Луной холмами. Неподалеку были искрящиеся воды Берингова пролива. Дирижабль остановился, и люди стали спускаться на лифте. На верхушке освещённой прожектором диспетчерской башни в ночи на ледяном ветру реял большой красно–белый клетчатый флаг Империи.

Дмитрий добрался до фойе. Радиотопографический коротковолновый чип в его часах известил, что Оливия ждёт его во втором зале. Благодаря электробиологическим сигналам с запястья Дмитрий нашел её меньше чем за две минуты.

— Как прошел день, Дмитрий Леонидович?

— Отлично, Оливия Фёдоровна. Как дети?

— Уже спят. Увидишься с ними завтра.

Она обняла его.

— Я принесла тебе шубу. Ты, наверно, замерз, раз приехал из тёплых областей Империи.

Оливия накинула Дмитрию на плечи огромную волчью шубу.

Неподалеку их ждали сани. Возница схватил поводья, и снег захрустел под полозьями. Их дом был всего в десяти минутах езды от аэропорта.

В главной комнате дома большой костёр из торфа давал приятное, ароматное и сладкое тепло.

Дмитрий сел перед камином, а Наташа, его молодая служанка, принесла ему тарелку сырой рыбы, маринованной в кислом соусе из дикой крапивы — традиционного сибирского блюда.

Оливия с вопросительным, почти тревожным лицом смотрела на ужинающего мужа своими большими голубыми глазами.

— Ты завершил свою миссию?

— Да.

— Тогда мы проведём 15 дней отпуска вместе?

— Да.

— Видишь, Дмитрий? Солнце восходит.

За деревянными стенами дома показался свет с востока. Вдали были видны заснеженные вершины Аляски, окутанные утренним туманом. В фиолетовых небесах музыкальный рев и быстро двигающийся дымный росчерк выдал присутствие «Акулки–27» — воздухоплавательной гордости компании «Тайфун». Она пересекала льдистое небо на скорости в 7М, находясь в 25000 метров над землёй. Эти «Летучие акулы» обеспечивали безопасность границ Империи, патрулируя их в стратосфере.

Дмитрий распаковал и вручил Оливии драгоценность, которую привез ей из Бретани на десятилетнюю годовщину.

— Пойдём спать.

Перед кроватью висела картина Оливье Карре — французского художника XX века. Это был небольшое серо–зелёное полотно маслом под названием «Fin»[200] в стальной раме, сделанной лично художником. На картине был монстр — «Le Grand Albert»[201]. Его глаза казались красными и угрожающими, хотя красного цвета на картине не было. Стояла дата: 1982 год.

В полусне Дмитрий слышал смех детей из комнаты наверху. Белое сияние сибирского солнца всегда будило их рано.

Последнее, что увидел Дмитрий Леонидович Обломов перед тем, как уснул, был огромный красно–белый клетчатый флаг — живой символ Великой Родины. Красный как пролитая кровь и кровь, которую он защищал и которой служил; белый как свет восходящего солнца, как чистая сила и верность.

* * *

Вся научная информация, использованная в этом рассказе, точна и не является литературным вымыслом автора. Описанные изобретения были запатентованы в конце XX века. Однако разработаны они были позже, в эпоху археофутуризма, когда люди смотрели на вещи совсем по–другому…