Архимаг [СИ]

Глава 30

Я шагнул из многомерности прямо в каюту Чертёжника.

Здесь уже находилась Дин Айминь, которая держала мойру под прицелом. И это при запертой двери. Значит, не так уж и всесилен бес, коли не может защититься от обычного прыгуна.

В коридоре дежурили Бронислав с Олафом.

Надо полагать, остальные каратели из моего отряда на всякий случай держали тамбуры.

Похоже, Великого Чертёжника заключили под стражу.

Впрочем, мойра не испытывал по этому поводу никаких комплексов. Мой противник спокойно сидел внутри своей вероятностной машины и даже улыбался.

— Гримаун, — Чертёжник не мог скрыть своего изумления. — А ты оказался крепче, чем я думал. Надо полагать, Живой Хаос рыщет по смежным вселенным в поисках своей жертвы?

— Уже не рыщет, — я отметил напряжение во взгляде Дины. — Его больше нет.

Пару секунд бес смотрел на меня в тщетных попытках определить, что это было. Впрочем, он хорошо меня знает. Я не вру, когда речь идёт о монстрах.

— Браво. И что думаешь делать теперь?

— Наведу небольшой порядок на Земле.

— Поясни, пожалуйста.

— Для начала избавлюсь от тебя.

Чертёжник расхохотался:

— Серьёзно? Другие анекдоты знаешь?

— Ну, у меня есть неплохое предложение для тебя. Поскольку ты меня вытащил из-за Порога и дал шанс на вторую жизнь, я не стану тебя убивать. Вместо этого предлагаю добровольную ссылку. В ту самую вселенную, где ты меня хотел запереть вместе с Хаосом.

— Изобретательно. Надо полагать у тебя есть портал?

— Сейчас его охраняет Вжух.

— Хм. Получается, ты меня прижал к стенке, — Чертёжник не выглядел испуганным. — Но я вот что подумал. Я здесь сижу в окружении этих блоков, и могу редактировать судьбы одной силой мысли. Глубокоуважаемая карательница Айминь это понимает. И боится. Я могу внести изменения сейчас. Или уже внёс. Это быстрее пули. Я могу отредактировать твою судьбу, Гримаун. Судьбы твоих будущих жён. Капитана Крепости. Если я захочу, на борту «Грозы» начнётся взаимное истребление. И ты не сможешь ничего остановить, Грим. Уж поверь.

— Знал, что ты это скажешь.

— И? — Чертёжник ждал моего ответа.

— Ты исходишь из предположения, что я буду здесь за кого-то переживать. Но я чужак в этом мире. А ты мне мешаешь. Поэтому, несмотря на любые редактирования, мне придётся тебя убить. И ты не помешаешь этому, Чертёжник.

Айминь посмотрела на меня, как на сумасшедшего.

— Разве? — мойра искренне удивился. — Ты никогда не был тронутым.

— Времена меняются. Я стал сильнее после схватки с Хаосом.

— Не настолько.

— А давай проверим? — я спокойно выдержал взгляд человека, сумевшего вытащить мою душу из бездны. — Попробуй что-нибудь со мной сделать. А я попробую с тобой.

Сказав это, я сжал правую ладонь в кулак и выдвинул ледяные шипы.

В комнате забурлил эфир — Чертёжник отдал приказ своей машине.

Дина тихо поинтересовалась:

— Убить его?

Смелая женщина.

Редактирование ведь может затронуть что угодно, включая её отношения с Брониславом.

К счастью, я расширил защитную ауру до размеров каюты и начал давить на машину. Несколько долгих секунд между мной и Великим Чертёжником разворачивалась безмолвная дуэль. Машина была сильной и невероятно опасной, так что мне приходилось вкачивать в свою ауру адские объёмы энергии. Вот только у меня эти объёмы были, а у моего оппонента — нет.

Машина пыталась добраться до моих людей.

Я чувствовал волны, расходящиеся во все стороны. Особая магия, которая преобразовывала ки бессмертного в потенциальные изменения вероятностей. Проблема Чертёжника в том, что все эти волны разбивались о выставленный мной барьер. Вероятно, я бы не справился, находясь в нескольких сотнях метров от эпицентра событий. Но я умел быстро перемещаться.

Здесь и сейчас Чертёжник проигрывал.

Делаю шаг вперёд.

В глазах противника мелькает испуг. Я не знаю, что он хотел сделать с моей судьбой, и знать не хочу. Мне достаточно работать на чистой силе. Гасить все волны, распространяемые грёбаной машиной. И знаете что? Оказалось, в этом нет ничего сложного. Более того, в какой-то момент я начал поглощать энергию самого артефакта.

Чертёжник сжал челюсти.

По его вискам стекал пот.

Чертёжник впервые за долгие века почувствовал вкус собственного страха. Его пальцы сжались в кулаки, суставы побелели от напряжения. Машина гудела, перегреваясь, её призрачные экраны мигали аварийными сигналами.

— Ты… не должен этого делать, — прошипел он. — Без меня этот мир рухнет. Я держу нити.

Я сделал ещё шаг. Ледяные шипы на моей руке удлинились, превратившись в кристаллические клинки.

— Мир переживёт.

Дина не стреляла. Она понимала — сейчас всё решалось между мной и этим бесом. Её роль была в другом: держать прицел, быть последней страховкой.

— Ты не понимаешь, Гримаун! — Чертёжник резко вскинул руку, и машина взвыла, выбросив последний, отчаянный импульс.

Волна ударила в мою ауру, но я уже научился её поглощать. Энергия влилась в меня, как вода в пустынный песок.

— Понимаю прекрасно. Ты просто боишься исчезнуть.

Ещё шаг. Теперь между нами не больше метра.

Чертёжник задыхался. Его веки дёргались, в глазах метались цифры, вероятности, расчёты — и ни одного рабочего варианта.

— Я… предложу сделку.

— Поздно.

Я ударил.

Ледяные клинки вошли в грудь мойры, но не как оружие — как проводники. Через них я выкачал из него остатки энергии, а затем — и саму связь с машиной. Она захрипела, полупрозрачные панели погасли одна за другой.

Чертёжник широко раскрыл глаза.

— Нет… Нет, это невозможно…

— Возможно. Ты просто недооценил, на что способен человек, которого загнали в угол.

Его тело начало рассыпаться, как старый пергамент. Машина отключилась окончательно, и каюта погрузилась в тишину.

Дина медленно опустила оружие.

— Всё?

— Всё.

Я разжал кулак, и шипы растаяли в воздухе. Где-то за стеной слышались шаги — Бронислав и Олаф, наверное, почуяли, что в каюте творится неладное. Ещё бы — такой энергетический всплеск…

Чертёжник исчез. Не в ссылку, не в другую вселенную — в никуда.

Я повернулся к Дине.

— Теперь — на Землю. Пора домой.

Азиатка кивнула. В её взгляде читалось что-то новое — не страх, не недоверие. Уважение.

— Пойдём… Гримаун.

И мы вышли из каюты, оставив за спиной мёртвую машину и пепел былого величия.

Обратный путь прошёл без приключений.

После гибели Живого Хаоса его Порождения исчезли. Туннельщики на нашем пути не встречались, редкие стаи птерхов или собакров предпочитали держаться в стороне от громадной и хорошо вооружённой Крепости. Маршрут мы проложили таким образом, чтобы держаться в стороне от потенциальных Разломов. Не то, чтобы их кто-то боялся. Я просто хотел отдохнуть.

На четвёртый день пути у нас состоялся интересный разговор с Брониславом.

Я выбрался на верхнюю палубу, чтобы подышать свежим воздухом и осмотреть окрестности. Вжух тоже не терял времени понапрасну: разлёгся в шезлонге, приняв облик панды, читал толстую книжку и потягивал из бутылочки соевый соус. Так теперь у нас выглядят боевые дежурства.

Мы проезжали мимо безымянной столовой горы, когда из люка выбрался легендарный каратель.

— Рост, надо бы поговорить.

— Без проблем, — я сидел прямо на ребристой палубе, скрестив под собой ноги. Несмотря на пыль, тянущуюся за МК, здесь было чисто. Всё выдраивали трудолюбивые големы, активированные Кариной. — Что случилось?

Бронислав приблизился ко мне.

Присел напротив.

— Ты уже определился с дальнейшими планами?

— Планов у меня хватает.

— Я говорю об инквизиции, — нахмурился Бронислав. — И о… Кормчих. Ты же не думаешь, что смерть Великого Чертёжника сойдёт нам с рук?

— Не просто думаю. Я в этом уверен.

Бронислав помрачнел ещё больше.

И высказал свои опасения:

— Ты что, собираешься воевать с мойрами?

— Друг мой, я не собираюсь ни с кем воевать. Знаешь, с меня уже достаточно всего этого. Я даже не планирую ниспровергать ваших Кормчих с их многовекового пьедестала. Но выяснить с ними отношения придётся.

— Когда ты так говоришь, — Бронислав тяжело вздохнул, — обычно начинается лютая мясорубка.

— И это мне говорит лучший каратель Ордена Паладинов.

Наставник хмыкнул:

— Подозреваю, после этого рейда, у отступников появится новая страшилка.

Я покачал головой:

— Бронислав, я не собираюсь делать карьеру в Супреме. Более того, я намерен выйти в отставку со статусом… ну, скажем, внештатного сотрудника. Если у человечества возникнут серьёзные проблемы, я приду на помощь. Но разгуливать в чёрной рясе по Турову не планирую. Уж извини.

— Этого я тоже боялся.

— Ты же понимаешь, что протоинквизитор меня не остановит?

— Да тебя уже никто не остановит! — расхохотался учитель.

— Вот и я так думаю. Сотрудничество по руднику мы сохраним, оно меня вполне устраивает. Все артефакты, оружие и рясу я сдам.

— Ой, давай-ка без этого, — отмахнулся Бронислав. — Если мы можем обратиться к тебе за помощью, то ты, друг мой, продолжаешь по духу оставаться инквизитором. Бывших, как говорится, не бывает.

— Мне также придётся уладить вопрос с Кариной Лариной.

— А что не так с Лариной? — вопрос был невинным, но только с виду. Бронислав догадывался, о чём идёт речь. — Хорошая девушка. Перспективный каббалист.

— Ларина станет моей женой, Бронислав. И я не хочу, чтобы интересы моего Рода стояли для неё ниже, чем интересы инквизиции.

— Ты хочешь и её забрать? — опешил наставник.

— Карина ещё не успела высоко подняться в вашей иерархии. Она послушница. Так что Супрема ничего не теряет.

— Ну, конечно! — вырвалось у Бронислава. — Особенно после недавней войны с тронутыми. Ты хоть знаешь, скольких людей мы потеряли?

— Догадываюсь, — невозмутимо ответил я. — Но, вероятно, мне придётся настаивать.

Каратель на несколько секунд задумался.

— А ты с ней разговаривал? С её семьёй? Может, у них планы на девочку относительно… её карьеры в Супреме?

Бронислав и сам понимал, что аргумент выглядит хлипко.

— Дружище, у них есть один инквизитор в семье, и этого достаточно для прикрытия в случае чего, — заверил я. — Но ты прав, я не могу единолично принимать решения. Выбор в конечном итоге будет за Кариной.

Учитель кивнул.

Посмотрел на вечный багровый закат и задал ещё один вопрос:

— О чём ты будешь говорить с мойрами?

— Известно, о чём, — хмыкнул я. — О паритете.

— Что ты вкладываешь в это слово?

— Мой статус в сложившейся картине мира. Видишь ли, Бронислав, я не хочу порабощать мир, определять, куда он движется, и вот это вот всё. Мне вообще пофиг, куда он движется. Главное, чтобы из Пустоши новые твари не полезли. Так что мне предстоит убедить Кормчих, что им не угрожает опасность.

— Это будет сложно сделать, — протянул Бронислав. — Ты убил Великого Чертёжника. Сильнейшего из них. Того, кто создал одарённых и заложил основы Кодекса.

— Ну, с кем не бывает, — пожимаю плечами. — Хотел бы уничтожить тайное общество Кормчих — сделал бы это без предупреждения. Но меня устраивает их правление. Исходя из того, что есть… их политика кажется наиболее вменяемой. Так что пусть правят и держатся от меня подальше. Вот и всё, что я хочу предложить.

— Подобным образом рассуждает Иванов.

— И правильно делает. Как это любят китайцы говорить? Не дай вам боги жить в эпоху перемен. Так вот, Бронислав, я не хочу жить в эпоху перемен. Меня устраивают правила игры.

Крепость оставила гору за кормой и сейчас неспешно катила вдоль широкой равнинной реки.

— Думаю, ты прав, — неохотно признал Паладин. — Жаль, конечно, что уходишь от нас.

— Вы справитесь, — я ободряюще улыбнулся. — Тронутых больше нет. Во всяком случае, тронутых-отступников. Да, оружия много, и периодически у кого-то будут возникать дурные мысли. Но всё это можно держать под контролем. Механизмы вы отрабатывали веками.

Бронислав не ответил.

У наставника на всё имелось собственное мнение.

За что его и ценили в Супреме.

Мы продолжали ехать с крейсерской скоростью, не останавливаясь ни днём, ни ночью. Я, разумеется, успел переговорить с Кариной. Девушка обрадовалась.

— Рост! Ты хочешь забрать меня из семинарии? Насовсем?

— Примерно так.

Не успел я опомниться, как на меня налетел вихрь. Карина впилась мне в губы и долго не могла оторваться. Мы стояли, обнявшись, в её каюте.

— А ты этого хочешь? — забеспокоился я.

— Издеваешься! Меня никогда не тянуло в инквизицию! Знаешь, что меня утешало все эти месяцы?

Я покачал головой.

— То, что я с тобой училась, — глаза девушки блестели от радости и возбуждения. — Когда мы впервые встретились… я сразу себе пообещала, что… в общем, сделаю всё, чтобы быть с тобой рядом. И если ты сможешь меня оттуда вытащить… Это будет прекрасно.

Мне даже нечего было ответить.

Крепость приближалась к моему руднику, а это значило, что весь экипаж благополучно вернулся из обречённой экспедиции. Но впереди меня ждало последнее испытание.

Переговоры с Кормчими.