Архитектор Сталина: документальная повесть

Глава III «Пришел, увидел, победил»

В 1929 году Мержанов принял участие в открытом конкурсе маститых архитекторов, в основном москвичей, на проектирование санатория РККА (Рабоче-Крестьянской Красной Армии) в городе Сочи. Тридцатичетырехлетний зодчий, — подобно Александру Македонскому: «Пришел, увидел, победил», — прибыл в столицу, увидел конкурентов и уверенно победил их, завоевав первую премию.

Архитектурному ансамблю этого санатория посвящено множество публикаций в нашей стране и за рубежом. Большинство авторов относят его к конструктивизму. И они правы. Конструктивизм как направление в искусстве возник в Советском Союзе в 20-х годах XX века. Одна из основных задач его — использование новых технических средств, новых строительных материалов и технологий для создания простых, логичных, функционально оправданных форм, конструкций. В годы первых пятилеток он пользовался партийно-правительственной поддержкой и развивался под покровительством видных архитекторов и общественных деятелей страны: братьев Леонида Александровича, Виктора Александровича и Александра Александровича Весниных, Моисея Яковлевича Гинзбурга, Ивана Ильича Леонидова. Тяжелая обстановка в стране требовала ускоренных методов хозяйствования, временного упрощения в строительстве, в том числе жилищном, когда создавались так называемые «коммуналки». Однако в принципе Мержанов был страстным противником удешевления монументальных сооружений, предназначенных для потомков.

Конкурсную работу он начал с осмотра отведенной местности. Оказалось, что склоны горы, предназначенной для застройки, очень похожи на уже привычный рельеф местности Кисловодска, Пятигорска. Потому-то у него мгновенно возникло мысленное представление заказанного объекта в окружающем пространстве. А чтобы видение не исчезло, он закрепил его на акварелях, как поступал и прежде.

На акварелях над зеленой и цветистой растительностью взметнулись стройные красавцы — кипарисы, пальмы. И эту красоту дополняли наброски изумительных строений здравницы, архитектуры малых форм и — невидаль того времени — трасса фуникулера.

Проект архитектора начал быстро претворяться в жизнь. Строительство финансировалось за счет десятипроцентного отчисления от государственных займов, распространяемых среди воинов Красной Армии, и возглавлялось начальником шестого Управления военно-строительных работ РККА С. П. Кармановым и главным инженером Н. П. Васильевым. Ход работ контролировал Климент Ефремович Ворошилов — нарком по военным и морским делам, председатель революционного и военного совета. Ворошилов испытывал к архитектору большую симпатию, которая переросла в добрые отношения.

1 июня 1934 года объект был принят Государственной комиссией и начал функционировать как лечебно-оздоровительное учреждение Красной Армии по штату первого разряда. 23 июня 1934 года Постановлением ЦИК СССР санаторию было присвоено имя К. Е. Ворошилова.

С того далекого времени и по сей день внимание приезжих, проходящих по Курортному проспекту в Сочи, приковывается к необычному архитектурному ансамблю: рельсовой трассе фуникулера, главным корпусам, которые, как океанские лайнеры, караваном выплывают из вечнозеленого райского сада, Эдема, к Черному морю. Это ли не символ первых пятилеток, когда Советский Союз становился великой железнодорожной и морской державой!

Профессионально глубоко и объективно оценил творческий успех Мержанова известный архитектор Н. Б. Соколов: «Санаторий простирается по склону горы, от ее хребта и вниз до самого моря… Впечатление широты и размаха — следствие не только абсолютных размеров ансамбля. Оно подкрепляется расположением корпусов, составляющих свободно развернутую многоплановую подковообразную композицию, а центральная ось занята подъемной железной дорогой — фуникулером. Четкость и ясность всей схемы также способствует успеху ансамбля. Он доминирует над прилегающим районом отчасти потому, что расположен на выпуклой части склона.

В состав основного комплекса входят многочисленные и разнообразные корпуса, в том числе стоящий наверху в центре главный корпус, на оси которого находятся помещения столовой. Посредством переходов с ним соединены спальные четырехэтажные корпуса. Несколько ниже справа и слева расположены спальные корпуса в виде буквы Г. Отдельно стоят административный и лечебный корпуса, примыкающие к автостраде.

Кроме того, здесь имеются концертная раковина, гараж, оранжерея, жилые дома персонала, лодочная станция… Спальные корпуса сделаны уступчатыми с таким расчетом, чтобы вышележащему этажу служила в качестве балкона плоская крыша нижележащего этажа…

Корпуса объединены вертикальными объемами лестничных клеток и полукруглыми выступами помещений, направленными к общей оси комплекса. Эти выступы подчеркивают строгую ориентацию всех частей верхнего ансамбля на центральную ось. Фуникулер… составляет большое техническое преимущество санатория. Параллельно полотну фуникулера расположены лестницы с площадками, которые связаны с террасами партера, разбитого в центральной части. Террасное построение позволило создать исключительно богатый по композиции партер. Пальмы, кипарисы, вечнозеленые кустарники, цветы, высаженные в клумбах, монументальных вазах… сочетаются с балюстрадами, фонтанами, подпорными стенками, перголами, соляриями, спортивными площадками, скульптурными фигурами и т. д. Малые формы, придавая ансамблю нарядность и праздничность, преодолевают геометризм архитектуры.

Нижняя часть архитектуры используется преимущественно культурными и спортивными организациями санатория. Непринужденно изгибающиеся по склонам дорожки приводят к теннисным или волейбольным площадкам, к открытым аудиториям, розарию, купальням и наконец к большому пляжу. Санаторий в целом — громадный организм, настоящая фабрика здоровья… Таково подлинно гуманистическое содержание санатория.

Обрамление проспекта в границах ансамбля характеризуется высококачественным благоустройством.

Архитектура подпорных стенок, оград, парапетов и других „малых форм“ в сочетании с клумбами, зеленой изгородью и другими видами озеленения подчеркивает внимание к оформлению каждого уголка территории».

Немало исследователей творчества Мержанова отмечали, что он, как никто другой, сумел затушевать жесткие конструктивистские элементы сооружений. Закругленными торцами корпусов, например, смягчил строго геометрическую полосу окон, предусмотрел такое пространственное построение корпусов, что их «коробчатый» тип кажется даже привлекательным.

Исследователи оценили и то, что он гармонично соединил строгие конструктивистские строения с природным романтизмом окружающей субтропической среды, который создан гористым рельефом местности, вечнозеленой и цветущей растительностью: стройными кипарисами, пальмами, раскидистыми магнолиями с белеющими в темной листве восковыми розетками цветов, прелестными розами и камелиями.

Когда Ворошилов доложил Сталину о ходе строительства санатория, тот помолчал, недоверчиво посмотрел на него и недовольно произнес: «Новые казармы строишь».

У Сталина были основания для такого предположения. Официально он поддерживал конструктивизм. Надо было быстро и много строить промышленных и жилых зданий, школ, больниц. При быстром темпе страдало качество. Сталин не скрывал неудовлетворенности этим, но вносить коррективы в строительство считал преждевременным.

Несколькими днями позже он, просматривая кинохронику, вдруг увидел то, что и вообразить не мог: растущий в Сочи великолепный дворец здоровья с чудесным парком. Немедленно был приглашен Ворошилов и отечески обласкан.

Тогда и стал архитектор Мержанов известен главе государства.

Весть об уникальном архитектурном ансамбле быстро распространилась по Советскому Союзу и за рубежом. Его фотографии помещались в газетах, журналах, альбомах и на открытках. Не было ни одного фильма о здравницах Черноморья, чтобы на переднем плане не помещалась трасса фуникулера. Народным комиссаром обороны Мержанов был награжден именными золотыми часами, тремя тысячами рублей, кожаным пальто, отрезом коверкота на костюм.

В 1937 году на Парижской выставке архитектурный комплекс санатория был признан лучшим в мире, автор его был удостоен высшей награды — Гран-при.

К Мержанову пришла слава.

Мержанов родился, рос, учился, работал среди людей разных национальностей. Он был воспитан интернационалистом, но как армянин горячо любил свой народ, гордился его мужеством, стойкостью. Глубоко изучил историю, литературу, искусство Армении. Украшения фасадов, лоджий, балконов зданий, сооруженных по его проектам, изобиловали армянским орнаментом. Он знал на память и нередко декламировал стихи и поэмы армянских поэтов, чтил творчество Акопа Акопяна, восторгался музыкой Арама Хачатуряна.

И в Ростове-на-Дону, и на Северном Кавказе, и на Черноморском побережье, и в Москве — повсюду, где бывал известный и уважаемый архитектор, его душевно принимали гостеприимные армяне, угощали ароматными национальными яствами, вкуснейшим темно-красным густым вином, разливаемым непременно из чайника.

Любя свой народ, он верил, например, легенде о происхождении коньяка и часто сам рассказывал, как предприимчивый молодой армянин Коньян, навьючив лошадей овечьими бурдюками с армянским белым вином, пошел искать счастье в далекой Франции. Остановившись в селении у реки Широнта, Коньян выгодно продал вино и запросил у отца новые партии. Так продолжалось до того времени, пока у отца перевелись овцы, и он прислал вино в дубовых бочонках. Перевозка занимала много времени. Когда Коньян вскрыл бочонок, его охватил ужас: вместо белого вина образовалась какая-то жидкость неведомого запаха, золотистого цвета. Чтобы не разориться, он вынужден был снизить цену. Однако рано утром следующего дня у его дома раздались крики французов: «Коньяк, Коньяк, проснись, быстрее налей золотого вина». Надо заметить, что у французов о происхождении коньяка существует иная легенда.