Аристократ из другого мира 3

Глава 14

После обучения четверка друзей приехала в тот самый заветный отель Киото, где женщина-союзник организовала своё штаб.

Женщина просила называть себя Утренней Звездой. Она скрывала своё настоящее имя, потому что не хотела больше никаких дел с аристократами после завершения их важного мероприятия. Да-да, именно так она и сказала: «Господа, вы очень хорошие, но у меня есть своя жизнь и я не хочу, чтобы она переплеталась с вашими. Вы можете влюбиться в меня, а это будет очень некстати и может помешать моей мести. Не нужно нам продолжать того, что может закончиться горем для одного из вас».

Сказать по правде, Хидики уже был влюблен в эту красавицу с идеальными манерами. Впрочем, остальные тоже не отставали от него. Минори, Джиро и Тетсуи не упускали случая сказать Утренней Звезде что-то приятное. Хидики тоже говорил. И говорил от чистого сердца. Он надеялся, что эта красавица выделяет его из остальных, потому что именно к нему она обратилась тогда, при выходе из ресторана, а это что-то да означает.

Однако, женщина была одинаково приветлива и вежлива с ними четырьмя и не выделяла кого-то одного. Она всё также занималась ароматами и тщательно расспрашивала о том, что именно делал хинин, когда кто-то из них проходил рядом. Надо ли говорить, что дорогой парфюм четверо друзей получали от этой женщины?

Туалетная вода пахла чудесно, правда, были небольшие горьковатые оттенки, но Утренняя Звезда сказала, что именно эти оттенки и должны повлиять на хинина. Сейчас она стояла возле стола, на котором были выставлены кучи пробирок, реторт и мензурок. Под большой ретортой колыхалось пламя горелки.

Утренняя Звезда смешивала различные порошки, настойки и жидкости всех цветов радуги. В воздухе витали ароматы летних цветов. Конечно, это было странно – аристократы уже привыкли к тому, что в химических лабораториях пахнет чем угодно, только не цветами. Резкий запах от соединений и реакций должен шибать в нос, а тут…

Тут была словно магия из сказки. Утренняя Звезда вполне могла быть феей. Перед ней в воздухе витали капли разноцветных жидкостей, как будто влага забыла о земном притяжении и находилась в невесомости. Повинуясь мановению пальцев Утренней Звезды, то от одной, то от другой капли отделялись мельчайшие брызги и залетали в большую колбу, чтобы соединиться в миллиардах таких же брызг.

– Значит, моя туалетная вода на него подействовала? – спросила Утренняя Звезда, когда ребята расселись на бамбуковых циновках у стены.

– Да, когда я прошел мимо него, то он ощутимо дернулся, – сказал Минори. – В тот момент, когда выходил к столу с гребанным манекеном.

Женщина с улыбкой кивнула. Она благосклонно посмотрела на Минори, а тот в ответ приосанился. Огава взглянул на остальных с видом победителя.

– А я заметил, как он покраснел, когда остановился возле него. Вот как будто превратился в клубничку, госпожа Утренняя Звезда, – сказал Тетсуи.

Красавица улыбнулась ещё шире. Кивнув Тетсуи, она движением пальцев заставила розовую жидкость переместиться из пробирки в большую колбу. Джиро зачарованно смотрел на это оммёдо – розовая влага взвилась вверх, сделала мертвую петлю в воздухе и нырнула в колбу.

– У меня же он вовсе едва не взорвался. Знаете, так приятно было смотреть на него со стороны стола. Я даже подумал, что у него голова взорвется, – произнес Джиро.

– Прекрасно. Значит, вы сделали всё по моему сценарию, – мелодично рассмеялась Утренняя Звезда. – Ведь вы использовали всё так, как я говорила?

– Да, – кивнул Минори. – Я капнул на запястье из флакончика под номером один.

– Я второй, – поднял руку Тетсуи.

– Я третий, – хихикнул Джиро.

Хидики молчал. Женщина взглянула на него:

– Но… Хидики, ты не проходил мимо этого человека?

– Нет, госпожа, – покачал головой Хидики. – Меня не вызвали.

– Жаль, а между тем, без твоей финальной точки комбо оказалось незавершенной, – печально покачала головой Утренняя Звезда. – Первый аромат должен был вызвать раздражение, второй злость, третий агрессию, а четвертый добил бы его гневом. Хинин взорвался бы и натворил дел, а так…

– Но мы почти достигли этого, – сказал Хидики.

– Остановленный в миллиметре от цели удар не считается ударом, – произнесла Утренняя Звезда. – Что же, это небольшая неудача. Самую главную цель вы выполнили – показали, что движемся в нужном направлении. Хидики, не печалься. Тот волосок с формы Кацуми очень помог нам в работе. Ты молодец! Так провернуть аферу с цветком и при этом снять волосок с расчески сумел бы не каждый…

Теперь пришла очередь Хидики смотреть победным взглядом на остальных. Однако, он был слишком умен для этого и понимал, что в этом соревновании Утренняя Звезда не выбирает победителя. Она выбирает исполнителей и умело манипулирует ими. Недавнее восхищение, с которым он взирал на Утреннюю Звезду, начало пропадать. В уме Хидики начали появляться проблески понимания, что всё затеяно красавицей вовсе неспроста.

Да и не такая уж она красавица на самом деле. Да, симметричное лицо, гладкие волосы, хорошая фигура... Но среди женщин легкого поведения бывали и лучше. Бывали такие что…

– Я думаю, что вы все заслужили небольшую награду, – улыбнулась Утренняя Звезда. – Подойдите ко мне, молодые продолжатели аристократических родов.

Ребята охотно вскочили на ноги. Хидики задержался и это не могло не ускользнуть от внимательного взгляда женщины. Она едва заметно дернула уголком губы. Утренняя Звезда протянула ему руку и… Он неохотно протянул свою в ответ. Нет, он протянул, но с небольшой задержкой, как будто через силу.

Неужели этот молодой человек смог сопротивляться её чарам? Что же, надо усилить воздействие на его рецепторы. Не может быть такого, чтобы у кого-то получилось противостоять её красоте!

– Хидики, ты молодец, – ещё раз повторила Утренняя Звезда. – Запах с волоска Кацуми не дал хинину заподозрить неладное. Он даже не дернулся, так как доверяет своей девушке. Что же, это дало мне идею по поводу того, что мы будем делать дальше…

– А что мы будем делать дальше? – поморщился Хидики.

Женщина взглянула на него. Он морщится? Неужели ему пришелся не по нраву аромат Утренней Звезды? Вот как… А между тем этот парень ой как непрост. Он смог преодолеть двойной Ароматный Захват, который она использовала на остальных ребятах.

Что же, надо усилить чары. Легким жестом она мазнула по своим сочным губам. Со стороны это могло показаться, что степенный старец разгладил усы. Вот только усов у женщины не было, зато на подушечках пальцев был подходящий по случаю бальзам. И этот бальзам лег на кожу, чтобы…

– А вот что, – женщина потянула Хидики к себе и впилась крепким поцелуем в губы.

Сначала сомкнутые и твердые, постепенно губы Хидики размякли и превратились в мягкие и нежные. Зрачки молодого человека расширились, пульсируя в бешенном ритме, и стали черными, заполонив собой радужную оболочку. Когда Утренняя Звезда отстранилась, то на неё смотрели влюбленные щенячьи глаза. Хидики тут же расплылся в идиотской улыбке, даже капля слюны протянулась из уголка губы.

– Это главная награда за твои действия, Хидики-кун, – проговорила Утренняя Звезда.

– Эй, я тоже хочу награду! – выкрикнул Минори. – Госпожа Утренняя Звезда, поцелуйте и меня!

– И меня!

– И меня!

– А меня ещё раз, – пробормотал Хидики.

– Вас всех ждет награда, – проговорила Утренняя Звезда. – Подходите, друзья мои, подходите...

Минори, Джиро и Тетсуи получили по поцелую в щеку. От поцелуя в губы они сошли бы с ума, а так… Так они ещё больше влюбились в Утреннюю Звезду. И этого было достаточно для доведения миссии до финала.

– Господа аристократы, я думаю, что если вы сделаете то, что должны, то я смогу вас вознаградить гораздо большим, – улыбнулась Утренняя Звезда, а отворот юкаты словно случайно соскользнул с её плеча.

На свет показалась идеальная кожа, гладкая, как будто была сделана из мрамора. Четверка завороженно уставилась на открывшееся зрелище. Челюсти у всех четверых отпали, а в районе паха возникло натяжение ткани брюк.

Утренняя Звезда кивнула – всё-таки она ещё может совладать с чарами. Хидики пускал слюни и стоял с откровенной эрекцией наравне со всеми. Он уже не размышлял о том, что его банально используют. Он пялился на открывшееся зрелище, а возбужденный мозг подсовывал все позы, которые попали в него из Камасутры.

И он уже не думал о том, что их как-то используют. Он был рад находиться здесь, рядом с друзьями, и взирать влюбленными глазами на самую красивую женщину в мире. И если она хочет такой пустяк, как смерть дерзкого хинина, то они просто обязаны это сделать!

***

После занятий меня вызвали к ректору. Кацуми с тревогой взглянула на меня, но я только покачал головой, мол, всё будет нормально.

– Не жди меня, я ещё должен поговорить с Одзава-саном по поводу тренировок.

Для легенды было придумано, что я тренируюсь для выступления на военном смотре от своего факультета. Такие смотры проходят раз в год, в октябре. Вот меня и назначили туда одним из курсантов, а тренироваться по жеребьевке мне выпало у господина Одзавы.

– Знаешь, последнее время ты всё больше бываешь на тренировках или катаешься по делам. Я уже скучаю по нашему школьному времени, когда могли гулять целыми часами. А сейчас… Когда было такое в последний раз? – слабо улыбнулась Кацуми.

– Кацуми-тян, чтобы выжить среди аристократов я должен вертеться в три раза больше, чем в школе. Потому что тогда моей целью было выучиться в старшей школе, а теперь… Теперь я задал себе новую цель – самому стать аристократом.

– Но ты можешь это сделать и без такого сильного переутомления. Ты же знаешь, что мой отец с радостью примет тебя в наш род и…

– Я не хочу быть ни чьим посвященным в клан, – нахмурился я в ответ. – То, что я задумал – должно пройти до конца и я должен получить герб только сам. Мне нужно стать аристократом, и нужно стать так, чтобы за спиной не говорили, мол, он пришлый… со стороны. Из жалости или же из-за удачного брака. Я должен достичь этого сам!

– Но зачем? Почему не пойти по пути простого решения?

– Знаешь, Кацуми, мне повезло с тобой. Однако, я выходец из бедной семьи и являюсь примером для остальных хининов. Как я узнал, в этом году в старшую школу Сайконогакко поступило уже десять детей хининов. А это уже что-то! Если бы я сломался в прошлом, то вряд ли кто из них смог бы даже мечтать о таком, а сейчас… Да, им трудно, непривычно и дорого, но если хотя бы половина сможет доучиться, то это уже образец для подражания. Дальше будет больше! И они берут пример с меня. Вряд ли эти дети поймут, если их образец для подражания вдруг окажется принят в клан только потому, что приглянулся дочке аристократа.

– Значит, ты станешь ещё больше пропадать и дальше?

– Я постараюсь выделить для тебя как можно больше времени, но… – я развел руки в стороны.

– Изаму-кун, я всё понимаю и принимаю. Но учти, если растение постоянно не поливать, то оно засохнет, – Кацуми повернулась было, но я удержал её за руку.

– Кацуми, подожди. Я чувствую себя неловко от этого разговора. Слушай, а давай пошлем все дела к чертям и поедем поедим? Я давно не был в нашем ресторане, так что заодно проверим – как там дела? И оценим – та ли там еда или стала лучше?

Она покачала головой.

– Ну сейчас-то что не так?

– Ты даже на свидании пытаешься заниматься делами.

– Кацуми, прости, я хотел пошутить, но у меня не получилось, – вздохнул я в ответ. – Последнее время у меня выходят дурацкие шутки.

Кацуми взглянула на меня:

– То есть, ты не будешь разузнавать там о делах?

– Нет, я буду в этом месте только как клиент. Даже в жалобную книгу напишу кляузу, если вдруг что-то придется не по нраву, – усмехнулся я в ответ.

– Хорошо, заметано, – усмехнулась Кацуми. – Я ловлю тебя на слове – сегодня вечером ты только мой.

– Чего мне мыть? – улыбнулся я.

– Да, ты прав. Последнее время твои шутки стали не очень, – ехидно хихикнула Кацуми.

– Туше, Кацуми-тян. Смотри, как бы я не наказал повару плюнуть тебе в салат.

– Тогда остерегайся ужинать у нас, Изаму-кун, – подмигнула Кацуми в ответ.

Я расхохотался в ответ, чмокнул её и поспешил в сторону кабинета ректора. По пути наскочил на выходящую из аудитории Шакко:

– Слушай, забирай Малыша и валите домой. Я к ректору, а потом мы с Кацуми решили устроить совместный ужин в ресторане.

– О-о-о, романтик? – подняла бровь Шакко. – Какая же Кацуми счастливая.

– У тебя в два раза больше счастья – вон как за тобой Малыш с Тигром ухлестывают.

– Да разве же это счастье? Они постоянно подкалывают друг друга и понтуются передо мной. Ведь им нужно моё сексуальное и соблазнительное тело, а вовсе не я, – усмехнулась Шакко, а после хитро взглянула на меня. – Или у меня недостаточно сексуальное тело, босс? Ну… ты же помнишь?

Намекнула на наш секс? Вот же зараза такая…

– Вали давай! – прикрикнул я. – А то прикажу Малышу и Тигру по заднице нашлепать. Они от такой великой радости тебе всю жопу отобьют.

– Ой, боюсь-боюсь, – мурлыкнула Шакко и добавила. – Боюсь, что понравится…

Она увернулась от моего подзатыльника. Да я не больно-то и хотел попадать. Так, для острастки махнул рукой.

После этого поспешил к ректору. Поздоровавшись с секретарем и получив от неё разрешающий кивок, я постучал в кабинет Одзавы. Когда же в ответ услышал «да-да», толкнул дверь и вошел внутрь.

Ректор стоял над той самой картой, которую я видел тут в первый раз. Синие стрелочки шли в основном из Польши. Через Украину они раскинулись щупальцами осьминога, проходя частично через Белоруссию, а также проносясь через Литву и Латвию. При этом длинными косами были закинуты стрелочки из Великобритании, которые, переплывая Северное море и Балтийский залив, а также двигаясь по Норвегии, Швеции и Финляндии, упирались в Россию с северо-западного направления.

Что самое интересное – часть стрелочек шла из Монголии. Вот уж никогда бы не подумал на этих ребят. Когда я последний раз видел карту, то на ней лежали бумаги, скрывающие стрелочки из Монголии.

Что же, лежащая на столе карта была признаком посвящения меня во что-то важное.

– Курсант Такаги Изаму по вашему приказанию прибыл, – отрапортовал я, только не прищелкнув каблуками.

– Прекрасно, курсант Такаги, присаживайтесь, – ректор показал на кресло возле стола. – Я вас позвал для того, чтобы поразмыслить над тем, в какой стране лучше всего пригодились бы ваши навыки? В каком месте мы бы могли применить их максимально хорошо?

– Я готов служить в любом месте, господин Одзава. Только не отправляйте на Крайний Север, там очень холодно и говорят, что люди, когда писают на улице, могут застыть так до весны. Меня лучше всего куда-нибудь в теплые места. На Гавайи, например… Или на худой конец в Тайланд…

Ректор мягко улыбнулся, сделав так скорее из вежливости, а вовсе не потому, что ему понравилась шутка.

– Я думар, куда вас направить посре завершения нашего курса? У вас отричные навыки, так что применять их на местах дря отдыха – всё равно что борьшой боевой корабрь снаряжать на рыбарку, – с улыбкой проговорил Одзава.

– У вас появился странный акцент, – заметил я. – Он какой-то… знакомый, что ли? Это вы кого-то пытаетесь спародировать? Но кого?

– Ну что же, вот мы и решили, – сказал Одзава, радостно рассмеявшись.

– Не совсем вас понимаю, – ответил я.

– То есть, вы даже не заметили, что мы только что говорили на русском? У меня всё никак не получается произнести их букву «р»… То есть ту букву, которая идет после буквы «к» в русском алвафите. А вы только что на чистейшем русском ответили мне. Скажите, вы где-то его специально изучали?

Пытливый взгляд ректора уставился в меня двумя револьверными дулами.

Что? Я только что разговаривал на русском? И даже не заметил этого?

Вот это попадос…