Асфоделия. Суженая смерти (СИ)

Глава 12

На источниках и впрямь не было ни души. До места мы добрались без происшествий и лишних свидетелей и даже повернули не туда всего-то один раз. Как и я, Тисон первый раз оказался в Эй-Форийе и в здешних галереях и коридорах ориентировался не больше моего, но встретившийся на пути слуга объяснил, где мы ошиблись и в какую сторону на самом деле идти. Заодно я полюбовалась внутренней обстановкой дворца, яркими витражами, скульптурами, лепниной, колоннами, высокими расписными сводами, по красоте и масштабу изображений не уступавшими картинам в массивных позолоченных рамах на стенах. Видно, как много дядя Стефанио вложил в создание Эй-Форийи и сколь сильно благоволил людям искусства – в столичном дворце ничего подобного и близко не было. Да и вообще по сравнению с этим образцом архитектурного великолепия и роскоши эпохи Ренессанса столичная императорская резиденция походила на мрачный готический склеп.

Длинная крытая галерея соединяла одно из крыльев дворца с большим круглым павильоном, разделённым тонкими матовыми перегородками на три секции с бассейнами. Одна секция – поменьше, насколько можно судить по внешним размерам павильона, – заперта, две другие, побольше, открыты, при каждой своеобразная раздевалка. Бассейны в форме полукруга, облицованы плиткой, в одной секции терракотовой, в другой бледно-голубой. Вокруг лежаки, две сферы для освещения, окон нет, зато синий купол павильона при ближайшем рассмотрении оказался чисто символическим, похожим на решето с дырками в виде пятиконечных звёзд, сквозь которые внутрь заглядывали звёзды настоящие. Пока Тисон проверял весь павильон на предмет отсутствия угрозы моей особе и затаившихся в тёмных углах недоброжелателей, я из любопытства пощупала перегородки. Гладкие, в высоту метра три, до купола они не доходили, оставляя под ним свободное пространство и пропуская звуки из соседней секции. Оно и к лучшему – в случае чего можно беспрепятственно позвать друг друга, да и если зайдёт кто ещё, больше шансов услышать визитёра.

Закончив проверку периметра, Тисон зачитал короткий инструктаж на тему безопасности, и чтобы я была предельно осторожна, внимательна и сразу звала его. Я выслушала, покивала и напомнила, что волков бояться – в лес не ходить. Не запираться же теперь в четырёх стенах и ждать, пока здешние горе-следователи найдут недруга? Не больно-то они торопятся… если этим вовсе хоть кто-то занимается, а то гложет меня подозрение такое нехорошее, что Эветьен всё спустил на тормозах и попросту ищет подтверждение, что я сама себе несчастный случай подстроила. Нет бы спросил, могу ли я в принципе сделать что-то посредством загадочного дара Асфоделии?

Осмотревшись напоследок, Тисон всё же ушёл в терракотовую секцию. Я прихватила из раздевалки отрез мягкой ткани для обтирания и вернулась в голубую, полной исходящего от воды пара и тонкого ненавязчивого вкрапления аромата апельсинов и ещё чего-то цветочного. Неспешно разделась, радуясь, что платья в этом мире целые, без разделения на юбку, лиф и рукава, шнуровки почти нигде нет, а пуговицы на большинстве нарядов расположены спереди. Отсутствие жёстких корсетов тоже привносило в жизнь немалое облегчение. Скинула туфли, стянула чулки и встала босыми ступнями на тёплый пол. На нижнем белье помедлила, но затем сняла и его. Быстро оно не просохнет, а натягивать поверх мокрой сорочки платье и идти так удовольствие сомнительное. Разложила всё аккуратно на лежаке, вытащила из причёски шпильки, распуская волосы, кое-как скрутила и заколола шевелюру в тяжёлый неряшливый пучок. Ещё раз огляделась – впрочем, кто меня тут увидит… а если Тисону вдруг взбредёт в голову идея подсматривать, то и ладно, – и пошлёпала к бассейну. Осторожно сошла по широким, ведущим в воду ступенькам, постояла чуть на предпоследней, привыкая к температуре и прислушиваясь к вкрадчивому плеску за перегородкой. Часть бассейна поглубже, темнела синевой, часть помельче, примерно как в обычной ванне, и я устроилась там, на гладком дне, откинула голову на бортик.

Эх, хорошо-о…

И удивительно. Раньше я представляла термальные источники в непременном окружении величественных гор и слепящего снега – такими, какими доводилось видеть их по телевизору или на картинках. А тут никакого намёка на зиму, горы если и есть, то точно не здесь, только белые стены с вырезанными на них рисунками. Сферы мерцали, словно свечи, аромат окутывал незримо, смешиваясь с жаром воды, создавая иллюзию, будто я дома, в своей ванне.

Настоящий, полузабытый уже кайф из прошлого, одна из тех самых потерянных мелочей.

Странная нынче жизнь – вроде ничего особенного не делаю, ничем важным не занята, но всё на бегу, всё впопыхах, словно я вечно куда-то опаздываю. Казалось бы, куда проще – принять горячую, сдобренную какими-нибудь приятными ароматическими добавками ванну, посидеть при свете свечей, никуда не торопясь и наслаждаясь ощущениями. Неужели у дамы знатной, не обременённой иными развлечениями не найдётся на это времени? Ей даже ванну самой наполнять не надо, достаточно горничной велеть… Ан нет, ванну я не принимала, я только мылась и всегда второпях, не говоря уже о постоянном присутствии Кили. В первые дни я пыталась выставить служанку за дверь, уверяя, что и сама прекрасно справлюсь, потом смирилась. Единственное, чего удалось добиться, чтобы Кили меня не мыла. Как-то это чересчур уж на мой вкус.

Плеск за перегородкой стих и теперь тишину нарушало лишь журчание воды в маленьком, выложенном камнями фонтанчике на дальней стороне бассейна. Я закрыла глаза и сама не заметила, как погрузилась в блаженное расслабленное состояние на грани дрёмы. Не знаю, сколько прошло времени, но в какой-то момент из полусонной неги вырвал оклик:

– Асфоделия?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вздрогнув, я подскочила, открыла глаза, силясь сообразить, где я, кто я и какого хрена вообще происходит.

– Асфоделия, всё хорошо? Нам пора возвращаться, пока сюда не нагрянули… желающие ночных омовений.

– А-а, да-да, порядок, я сейчас… – я оттолкнулась от бортика, повертела головой.

Судя по звуку, Тисон по-прежнему в соседнем зале, так что чего это я встрепенулась?

Напугал тут, понимаешь…

Ухватилась рукой за край борта, начала подниматься. И то ли нога встала неудачно, то ли ладонь соскользнула, но не успела я и глазом моргнуть, как с визгом полетела в воду. Окунулась с головой, булькнула и сразу вынырнула, села, отплёвываясь и пытаясь проморгаться.

– Асфоделия?!

Меня сгребли в охапку, вытащили из воды и усадили на ступеньку повыше. Убрали с лица мокрые пряди, выбившиеся из слабого пучка, посмотрели встревоженно в глаза.

– Что произошло, Асфоделия? – спросил Тисон, пока я часто моргала и удивлялась, откуда он тут взялся. – Ты ударилась? Здесь кто-то был?

Хотя ясно, откуда – примчался на визг одной неуклюжей лопушки.

– А-а… кхе-кхе, – я кашлянула и попробовала сфокусировать расплывающийся взгляд на мужчине перед собой. – Нет… всё… всё в порядке… просто я поскользнулась и… волосы намочила, вот… – я подцепила потемневшую прядь и продемонстрировала Тисону.

– Ты не ударилась?

– Вроде нет. Извини, я… случайно. Знаешь, я из тех людей, которые и дверь с надписью «На себя» толкают от себя, и на жвачку в чистом поле обязательно наступят…

– Ничего страшного, – Тисон улыбнулся ободряюще, погладил меня по волосам. – Главное, что с тобой всё хорошо.

Уверен? А я уже сомневаться начинаю.

Потому как я голая, а он… я осторожно опустила взгляд… в какой-то набедренной повязке, иначе это некое подобие доисторических трусов и не обзовёшь. Наверное, они как-то называются правильно, но возможности выяснить не представлялось… И сидим мы близко друг к другу.

Непозволительно близко.

Слишком близко, чтобы удержаться от соблазна.

Взгляд Тисона последовал дурному примеру, но ниже моего лица задержался лишь на секунду-другую, после чего вернулся поспешно, уже изменившийся, потемневший. Я застыла, не смея шелохнуться и опасаясь, что мужчина сейчас попросту сбежит.

Один удар сердца.

Другой.

Тихо, напевно журчал фонтанчик, и без того горячий воздух вокруг казался раскалённым до предела, выбеленным на фоне стен.

Поцелуй, желанный, ожидаемый, обжёг губы, напор, похожий на тот, что был в прошлый раз, смёл все опасения. Я отреагировала мгновенно, потянулась навстречу, избавляясь от остатков свободного пространства между нами, обвила руками и ногами, чувствуя, как от наших движений заплескалась вода, окатывая верхние ступеньки. Целовались мы, как и тогда, у дверей покоев, жадно, исступлённо, прижимались кожа к коже с отчаянной, безнадёжной страстью людей, не верящих, что подобное повторится когда-либо вновь. Руки скользили торопливо, хаотичнопо мокрому телу, пытаясь прикоснуться везде, узнать и изучить всё, но не задерживались надолго на одной точке, словно не способные остановиться. Я едва отмечала что собственные касания, что Тисона, они появлялись и исчезали, везде и нигде в частности, суетливые, мимолётные, превращая разгорячённое, распаренное в воде тело в сгусток живого пламени, существующего отдельно, без контроля разума, однако не желающего быть без того, кто рядом, кто делал его таким.

Это же не моё тело…

Нехорошо и вообще…

Да и плевать.

Я подумаю об этом позже… когда-нибудь.

Не сейчас, когда собственно тело мечется в этом сводящем с ума огне на двоих, а в сознании вязкий туман, в котором тонули мысли.

Не сейчас, когда желанный мужчина здесь, в моих объятиях.

Губы переместились ниже, и я откинула голову назад, открывая шею поцелуям, больше похожим на укусы, чуть болезненные, усиливающие этот поглощающий жар внутри и вокруг.

Россыпью по плечу, ключице, груди. На последней губы всё-таки задержались, щетина царапнула кожу, я прогнулась, упёршись рукой в край ступеньки. Наполовину развалившийся пучок лип к шее, тянул назад, и оттого я не сразу сообразила, что Тисон осторожно опустил меня на гладкую поверхность ступеньки. Вода едва покрывала её набегающей волной, и ширина достаточная, чтобы улечься с относительным комфортом. По крайней мере, можно не беспокоиться, что рука сорвётся…

Мужская ладонь опустилась вниз по телу, погладила бедро, прошлась по согнутой в колене ноге и поднялась обратно, скользнула на внутреннюю сторону. И я вздрогнула, ахнула, когда пальцы прикоснулись к сокровенному. Не от факта самого прикосновения – мне-то точно нечему тут удивляться, – но от реакции тела, от пронзившего насквозь ощущения, неожиданно острого, яркого. Пальцы ласкали неспешно, не торопясь переходить к следующему этапу, мягко, будто опасаясь меня напугать. Хотя, возможно, и впрямь опасался. Мне осталось лишь немного отодвинуть ногу, вцепиться в плечи Тисона да подаваться нетерпеливо бёдрами навстречу.

Выдыхать шумно, ловить ртом воздух и кусать свои припухшие от сумасшедших поцелуев губы.

Тисон поднял голову, посмотрел мне в глаза, столь же пристально, гипнотизирующе, как и его брат, отчего взгляд отвести не получилось. Не знаю, что Тисон хотел в них увидеть в такой момент, но волна удовольствия накрыла раньше, чем я ожидала по старой памяти. И снова более яркая, острая, ослепившая и оглушившая на секунду-другую, заставившая сильнее впиться ногтями в мужские плечи. Тисон склонился к моему лицу, поцеловал, перехватывая сорвавшийся с губ стон, наверное, впервые за это время нежно, ненастойчиво. Затем выпрямился, убрал руку и вовсе отодвинулся. Я полежала чуть, наслаждаясь блаженным послевкусием, и только потом сообразила, что больше ничего не происходит.

Совсем.

Приподнявшись на локтях, я обнаружила, что Тисон предупредительно перебрался подальше от меня, к краю лестницы, и по давешней привычке избегает смотреть.

И что, на этом всё? Или думает, раз осчастливил девушку предположительно первым оргазмом, то и ладно?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я встала, кое-как вытащила из мокрого осевшего пучка те шпильки-заколки, которые получилось высвободить наспех из спутанных прядей, отложила их на бортик, отжала волосы и приблизилась к Тисону. Села рядом, обняла за плечи, попыталась заглянуть в лицо.

– Тисон…

– Асфоделия, нам нельзя, – выдал мужчина тоном непримиримым, хотя и не слишком убедительным.

– Мы уже начали, – напомнила я.

Вновь поднялась, встала так, чтобы быть перед ним, наклонилась, надавила на плечи.

– Есть граница, пересекать которую нельзя ни в коем случае, потому что…

Потому что Асфоделия приличная барышня на выданье и должна достаться мужу, не суть важно, императору или кому ещё, девственницей. Да, знаю, читала… в прошлой жизни.

– Я в курсе, – покосившись на следы от собственных ногтей, я усилила нажим и Тисон медленно, неуверенно подчинился, опустился на самую верхнюю, не покрытую водой ступеньку. – Никто и не говорит, что надо вот прямо сию минуту переходить к основному процессу. А раз так, то…

Уложив Тисона на спину, я склонилась ниже, нависая над ним, коснулась губами губ, провела ладонью вниз по напряжённому телу. Эта доисторическая пакость ещё и на завязках, кошмар какой… Шнурок поддаваться не желал, заставляя задуматься, не предусмотрено ли в этом мире пояса верности для мужчин или хотя бы для безбрачных рыцарей. Наконец удалось справиться с дурацкой завязкой и открыть себе простор для действий… а в следующую секунду Тисон перехватил мою руку за запястье. Я отстранилась, чувствуя, как дразнящая улыбка распускается сама собой.

– Асфоделия…

Чёрт, как же хочется, чтобы он хоть раз назвал меня настоящим именем! Но тут уж ничего не поделаешь.

Может быть, когда-нибудь.

А может, и никогда.

Говоря откровенно, по части минета и прочих оральных ласк познания мои были… меньше, чем можно ожидать.

Однако ж были.

Теоретические, в основном.

Впрочем, подозреваю, даже теоретические познания в этой области от вроде бы добропорядочной невинной девицы могли шокировать Тисона. Не потому, что он сам первый раз о подобном слышит, но потому, что мне нельзя знать ни о чём таком до свадьбы. А может, и после неё тоже.

Я подняла пленённую руку, качнула ею выразительно, и меня отпустили. Повторное неспешное скольжение ладони по телу и мои пальцы обхватили возбуждённую мужскую плоть, осторожно провели вверх-вниз, снова и снова. Полулёжа на тёплой плитке рядом с Тисоном, я всматривалась в его лицо, как он недавно, наблюдала за переменой оттенков эмоций, слушала неровное, прерывистое дыхание и понимала, что мне и самой это нравится. Что собственное, только-только успокоившееся тело отвечает на каждое движение томительным жаром между бёдер.

Финал не заставил себя ждать, но я отбегать на безопасное расстояние не торопилась, отвела руку и осталась лежать рядом, прижавшись к мужскому боку и осознавая с грустью, что на этой оптимистичной ноте поход на источники закончен.

* * *

– Похоже, у вас это входит в привычку.

Насилу разлепив веки, я высунулась из-под одеяла, посмотрела мрачно на замершего возле кровати Эветьена.

– У вас тоже, – проворчала и попыталась перевернуться на другой бок, спиной к ожидаемо неожиданному визитёру.

Не тут-то было! Без тени смущения Эветьен дёрнул одеяло на себя и я, взвизгнув – скорее из чувства протеста, чем не желая лишаться прикрытия, – резко перевернулась на спину, ухватилась за край.

– Вы что творите?!

– Вы уже в который раз оказываетесь не там, где должны быть в это время, – произнёс Шевери-старший.

– Я не могу поехать на охоту, у меня… живот болит!

Именно так я и сказала с утра Жизель и Кили, настоятельно велев служанке передать сведения о состоянии моего здоровья и мои извинения по сему поводу всем, кому надо. Жизель в подробности не вдавалась, лишь уточнила, не нужно ли мне чего по женской части, получила отрицательный ответ с благодарностями, собралась и отправилась на охоту. Кили так просто не сдалась и после ухода Жизель и её горничной всё выспрашивала, где болит, по какой причине и не следует ли позвать лекаря. Я сослалась на не лучший день месяца, попросила Кили дать мне отдохнуть и, едва за неугомонной служанкой закрылась дверь, завалилась спать дальше. А что ещё было делать? Всё лучше, чем мучить ту лошадь, которой не посчастливится меня везти, саму себя и укреплять всеобщие подозрения.

– Мне сообщили, – Эветьен отпустил одеяло, подхватил мою руку за запястье и застыл на несколько секунд, глядя мимо меня в пустоту. Затем моргнул и укоризненно покачал головой. – Асфоделия, не стыдно вам врать? Вы вполне здоровы, ничего у вас не болит, крови нет.

– Болел, – поправилась я и высвободила руку. – Сейчас уже не болит. А месячные… ложная тревога. Бывает, да. И вы-то почему не на охоте?

– Не люблю охоту. Тем более охоту без нужды, – Эветьен оглядел затенённую спальню. – Вставайте.

– Зачем? Всё равно все уехали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Если через час будете готовы, то я отведу вас в одно интересное место.

– Куда именно? – насторожилась я.

Не на источники же он меня потащит?

Хотя зачем ему? Наверняка Кили уже доложила, что вернулась я с ужина с влажными волосами, пусть и выдала малоубедительную ложь, что, дескать, на меня кувшин с водой вывернули. С помоста, ага, как иначе вода на макушку попала бы?

Поведение Тисона после интима было столь же ожидаемо, предсказуемо, как и сегодняшний визит его брата: он стал замкнут, подчёркнуто вежлив и немногословен, взгляд в сторону и дистанция напоминанием о запретах. Недолго полежав, мы поднялись, наспех ополоснулись в бассейнах – разных, естественно, – оделись и отправились в жилую часть дворца. У двери нашей с Жизель спальни попрощались и разошлись. Не знаю, что там думал себе Тисон, но я засомневалась. Может, зря я инициативу проявляю? Собираясь на источники, я вовсе не планировала накидываться на мужчину, если бы я не поскользнулась, а Тисон не прибежал на крик, ничего бы не было. Мы посидели бы каждый в своём зале, потом оделись и вернулись бы, даже не увидев друг друга обнажёнными, не говоря о чём-то большем. Однако всё сложилось так, как сложилось, и теперь казалось, будто поступили мы неправильно и в первую очередь я, сначала когда решила вообще сходить на источники в компании мужчины и затем когда подумала, что приятное должно достаться не только мне.

– Уверен, вам понравится, – Эветьен загадочно улыбнулся, развернулся и пошёл к двери. Открыл, пропуская в комнату Кили, и добавил: – Повседневное платье для фрайнэ, желательно удобное, не стесняющее движения.

Знал бы фрайн, насколько различаются его представления об удобной одежде и мои. И что в гардеробе здешних леди такая вряд ли водится в принципе.

Посему облачилась я в то, что было, то бишь в одно из обычных дневных платьев, длинное и маркого белого цвета.

И управились мы с Кили быстрее, чем за означенный срок.

Эветьен вернулся через час, оценил мою полную боевую готовность, приказал служанке сопровождать фрайнэ и повёл меня пустынными коридорами. Ориентировался он уверенно, похожие на огромную выставочную экспозицию галереи дворца-паука едва ли представлялись ему лабиринтом Минотавра, откуда не выйти без посторонней помощи. По пути я попыталась выспросить, куда мы всё-таки идём, но Эветьен лишь отмахивался и предлагал чуть-чуть потерпеть.

Пришли мы в… библиотеку. Просторный, освещённый сферами на фигурных подставках зал с множеством стеллажей, поднимающихся к высокому расписному потолку. До верхней их части с пола даже не дотянуться, надо воспользоваться деревянной лестницей на колёсиках, задвинутой сейчас в дальний угол, и на каждой полке аккуратными рядами книги, книги, книги! Толстые и тонкие, в основательных переплётах и лёгких, кажущихся почти современными обложках, большие, маленькие и стандартного размера. С корешками непроницаемо чёрными и пёстрыми, словно россыпь разноцветного бисера, с буквами еле видными на тёмном фоне и броскими, позолоченными, будто вызывающая роскошь Эй-Форийи.

Не веря глазам своим, я прошла в глубь зала, пару раз повернулась на месте кругом, подняв голову к верхним полкам. Эветьен со странным выражением следовал за мной, Кили плелась в хвосте, косясь на стеллажи с суеверной опаской человека, видящего в книгах олицетворение мирового зла.

Сколько же их здесь? Наверное, не просто много, а очень-очень много!

А это что?

Неужели…

– Глобус! – мой восторженный вскрик отразился от свода и я, подхватив юбки, бросилась к предмету не менее вожделенному, чем книга.

Конечно, он не походил на глобус, который был у нас со Светой в детстве. Тот был маленький, на пластмассовой синей подставке и однажды пал жертвой когтей нашей кошки. Этот же велик, размером с приличный столик и стоял на изогнутых ножках на полу, заключённый в массивное деревянное кольцо. На охряной поверхности шара выделялось крупное коричневое пятно причудливых очертаний, занимавшее немалую часть одного полушария. Вероятно, это и есть континент, где находилась Франская империя.

Да, вот и она, Империя.

Я с усилием повернула шар.

На другой стороне тоже обнаружился материк, правда, размеров куда меньших и изображённый более схематично, без подробностей и разделения на страны.

Земля драконов.

Милое название.

И ассоциации навевает… соответствующие.

Провернув глобус обратно, я посмотрела на северную часть большого материка, но Стены и всяких диких территорий за ней, по счастью, не нашла.

– Нравится? – прозвучал за спиной голос Эветьена.

– Это же здорово! Настоящий глобус! – я обернулась и поняла, что мужчина стоит значительно ближе, чем показалось сначала.

Ещё ближе и будет уже непристойно по местным меркам.

– Вас так удивляет обычный глобус? – Эветьен продолжал смотреть на меня с тем же не вполне ясным выражением, словно мой восторг ему и пришёлся по душе, и вызывал недоумение.

– Ну… я не ожидала, что они тут есть.

– Вы полагали, что люди на континенте настолько непросвещённые?

Честно?

Да, именно так я и думала. Что свой мир они считают плоским, стоящим на каких-нибудь слонах с черепахами и что за морями-океанами если кто и живёт, то исключительно мифические диковинные народы, не виденные никем вживую.

Хотя, судя по земле драконов, второй пункт не шибко далёк от истины.

– Как видите, мы не столь невежественны, пусть жители островов и думают обратное, – прочитав ответ по моим глазам, заметил Эветьен и отступил. – На сегодня библиотека в вашем полном распоряжении. Если желаете, могу сразу показать вам раздел с теми книгами, что вас интересуют.

– Было бы неплохо, – обрадовалась я. Всё-таки эта не та библиотека, где есть подписанные полки с томами нужного направления. – История и география.

Хорошо бы ещё имперские этикет, быт и культура.

Религия.

И поподробнее об отборах этих. Но день только один, всего за раз не успеть, не говоря уже об усвоении сколько-нибудь полезной информации за короткий срок, а взять пару-тройку книг с собой и почитать позже на досуге вряд ли разрешат.

– Необычный выбор для юной фрайнэ, – своё удивление Эветьен постарался скрыть, но мимолётная тень изумления во взоре не ускользнула от моего внимания. Впрочем, не то чтобы я ожидала какой-то другой реакции. Мужчина же указал на дальние стеллажи. – Исторические хроники и географические энциклопедии. В соседней зале вы можете расположиться со всем удобством, сесть и почитать без помех.

Так тут и второй зал есть?

Приглядевшись, я заметила дверь, в отличие от большинства дворцовых дверей, не двустворчатую, невысокую, почти невидимую среди книжных шкафов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ваша служанка останется с вами и принесёт вам всё, что потребуется. Я буду в кабинете напротив. Здесь вас никто не побеспокоит, до вечера, по крайней мере. И Благодатных ради, Асфоделия, не лезьте сами на лестницу.

– Боитесь, я не смогу подняться по ней? – растерялась я.

– Боюсь, что вы с неё свалитесь, а ловить вас тут некому, – огорошил Эветьен и направился к выходу. – Доброго дня.

– Эветьен, – я сообразила, что обратилась к нему по имени, опустив положенное «фрайн Шевери», однако исправляться не стала.

– Да? – он замер, обернулся.

– Где Тисон?

Потому как, что бы ни случилось между нами накануне, едва ли он оставил бы меня на весь день в пустом зале, в компании лишь горничной и под зыбкой защитой брата, закрывшегося в кабинете.

– Вчера вечером прибыл вестник из рассветного храма, привёз послание для Тисона, – сообщил Эветьен ровным тоном. – Сегодня на рассвете брат уехал в ближайшую обитель ордена. Она расположена недалеко от Эй-Форийи, всего в нескольких часах верхом.

Я пошатнулась и слепо ухватилась за деревянное кольцо глобуса. Один леший этакую махину просто так с места не сдвинешь.

– Зачем?! – прозвучало на редкость истерично, визгливо, и я глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь взять себя в руки.

Спокойно. Ничего страшного не произошло… наверное. Если вестник, то никакой пересылки почты посредством телепортации в этом мире нет. Или ничего срочного и важного, чёрт их разберёт. И уж точно случившееся на источниках не могло послужить причиной внезапного приезда гонца. Может, слухи тут и быстро распространяются, но не настолько же, чтобы через час-другой о том или ином событии знала половина Империи.

– Подозреваю, прибытие вестника связано с просьбой Тисона о замене.

– О какой… замене?

– Несколькими днями ранее мой брат выразил желание покинуть занимаемое им место вашего назначенного рыцаря и отправил в орден письменную просьбу заменить его на другого рыцаря.

Это когда же ему подобное в голову пришло?!

Не вчера, точно.

И не сразу после прилёта в Эй-Форийю.

Несколькими днями ранее… уж не после ли первого поцелуя? Как Тисон тогда сказал? «Этого больше не повторится»? А как гарантировать отсутствие повторных прецедентов, если только не держаться подальше от греховного искуса, желательно подальше в прямом смысле?

Твою ж дивизию!

– Он вам об этом рассказал? – уточнила я тихо.

– Нет, – возразил Эветьен.

– Но вы знаете.

– Такова моя работа – всё знать. К тому же, к худу ли, к добру, однако большинство не способно отправить любой вид письменной корреспонденции без посторонней помощи, а коли задействовано третье лицо, то всегда остаётся вероятность, что о том станет известно кому-то ещё.

– Как с запиской от Саши? – ввернула я.

– Прекрасный пример, – не смутился Эветьен.

– То есть вы читаете письма и адресованные мне, и отправленные братом… какая поразительная верность долгу, – не удержалась я от злого сарказма.

– Повторяю, такова моя работа. Либо Тисон вернётся через день-два, либо нас в скором времени оповестят о прибытии замены. И что бы вы себе ни думали, меня решение брата печалит не меньше, нежели вас.

– Ну да, записка Саши до меня не дошла, а письмо Тисона благополучно добралось до адресата, – бросила я в сердцах.

– В отличие от наивного возвышенно-романтического опуса арайна Риа, письмо Тисона нельзя было ни задержать, ни скрыть от получателя, лишь просмотреть, – в голосе Эветьена пробилось вдруг раздражение. – Я не для того приложил столько сил, чтобы из всех подходящих рассветников его выбрали в числе назначенных рыцарей, а он потом сбежал из-за девицы, которой имел неосторожность увле… – мужчина умолк и направился к выходу.

Вздёрнув подбородок повыше, я отлепилась от глобуса и тоже направилась. К стеллажам с историческими хрониками и географическими энциклопедиями. Хотя бы ради того, чтобы не смотреть в спину удаляющегося Эветьена и не показывать Кили навернувшиеся на глаза слёзы обиды.