Астарта. Познание. Книга 2

Глава 18 «Клятвы, данные в бурю, забываются в тихую погоду.» (Фуллер Т.)

Несмотря на нашу усталость, нам всем очень хотелось поговорить. Было заметно, что взаимная поддержка и понимание стали еще сильнее. Я поняла, что не стоит скрывать свои чувства и эмоции, ведь в таких моментах настоящие друзья становятся еще ближе. Бастет вся сияла от гордости, ведь она, наконец тоже смогла рассказать о себе и о нашем с ней детстве. Но сил у нас надолго не хватило, и под утро мы уснули богатырским сном, проспав до обеда.

Проснувшись около полудня, мы встали, позавтракали и отправились на площадь к батискафу. Нам предстояло отвезти его к морю и спустить на специальное устройство у пирса. В этот момент ко мне подошел опечаленный Генерал.

— Я не все рассказал раньше, — сказал Генерал, осматриваясь вокруг. Увидев прислушивающегося Дохляка, он понизил голос. — Море контролируют русы, и нам нужно договориться с ними, чтобы пройти на территорию Бездны. В самой Бездне обитает подводный ящер, чудовище, охраняющее лабораторию.

— Ах ты… ешкин кот, — воскликнул Дохляк, услышав слова Генерала. Он толкнул Монти и хмыкнул. Монти подошел ближе и, пристально глядя на Генерала, саркастично заметил:

— Генерал, вы из тех людей, с которыми очень приятно прощаться.

— Верность вообще не твой «конек», — язвительно выкрикнул Генерал, сурово смотря на Монти.

Имел право так сказать, ведь Монти когда-то был его правой рукой, другом. Поэтому для него переход Монти на нашу сторону — предательство.

— Я раньше не говорил, потому что у меня был свой план, — продолжил Генерал, глядя на меня. — Он не включал вас.

Он виновато опустил голову, затем посмотрел на меня с надеждой:

— Но все изменилось. После вчерашнего, как меня спасли от смерти и после услышанного вечером. Я понял, что шел по неправильному пути. А теперь хочу пойти правильным, — он повернулся к Монти и добавил, — Я изменился, не видишь, тупая синяя башка!

— Генерал, лучше бы помолчали, сошли бы за умного, — вмешалась Шелли, сестра Монти, стоявшая неподалеку.

Монти положил руки на кинжалы и сказал:

— Видел я дерьмо, но в первый раз вижу, чтобы оно мне хамило…

Я встала между ними, чтобы предотвратить конфликт:

— Что насчет русов? — спросила я быстро, пристально глядя на Генерала.

— Русалы живут в нашем городе, — ответил Генерал. — Я хорошо знаком с ними. Они рассказали мне о своих соплеменниках, дикарях русах, которые до сих пор принимают подношения. Думаю, рыбки-людоеды подойдут для этой цели. Дон обещал ранее достать дикобраза для этого. Ящер под водой питается мясом. У нас много мумий упров, которые сойдут за вяленое лакомство. Пусть синий и зеленый пройдутся по деревне и соберут их.

Монти отстранил меня в сторону и направился к Генералу.

— Милые бранятся — только тешатся, — сказала я ему в след, чтобы он уже заканчивал свою войну с Генералом. — Хватит демонстрировать свои палки, у кого длиннее. План подходит, только немного его скорректируем.

Генерал и Монти смущенно опустили головы.

— Парни, у вас впереди работа, а мы с девочками будем нежиться на пляже, — громко скомандовала я.

Ребята нашли лошадей, и мы запрягли их в телегу с батискафом, и направились к морю. Мужчины же отправились за моим куполом-аквариумом с рыбкой и мумиями упров, планируя присоединиться к нам через час.

Мы добрались до моря, привязали лошадей к пирсу и поднялись, чтобы осмотреть небольшой корабль-носитель для батискафа. Ничего необычного не заметив, мы уселись рядом, ожидая ребят. Немного позже, когда мне стало скучно и девчонки увлеклись разговорами, я решила поближе изучить аппарат, в котором нам предстояло погружение в морские глубины. Бастет присоединилась ко мне, намереваясь подробно рассказать о его устройстве.

Батискаф напоминал пузатую маленькую подводную лодку или рыбу с хвостом, с огромным иллюминатором на носу. Мы залезли по лестнице на самый верх и открыли люк, спустившись внутрь я увидела внутреннюю часть батискафа, которая представляла собой специально спроектированное пространство, обеспечивающее безопасность и комфорт для экипажа во время погружения. Управляющая кабина, предназначенная для капитана, была оснащена большим трехметровым иллюминатором, за ней располагался экипажный отсек с удобными креслами. Поскольку между кабиной и отсеком не было перегородки, сидя в кресле можно было наслаждаться панорамным видом подводного мира.

— Какая разница между подводной лодкой и батискафом? — спросила я у Бастет, потому что снаружи они казались похожими.

— Основное отличие в том, что у батискафа ограниченные ресурсы на борту, и ему нужен вспомогательный аппарат для погружения и подъема. Вкратце, разница в системах погружения и всплытия, а также в некоторых других мелочах.

— Так вот этот кораблик у пирса и есть вспомогательное средство, верно?

— Верно. Но не думаю, что ты поняла, — проворчала Бастет. — Взгляни наверх. Батискаф имеет легкий корпус, представляющий собой поплавок, заполненный бензином или другим легким веществом, обеспечивающим положительную плавучесть. Это как воздушный шар или подушка над нами.

— А как батискаф всплывает?

— Сбрасывается балласт, и поплавок вытягивает его на поверхность.

— Понятно, что ничего не понятно, — сказала я, разглядывая потолок.

— Подводные лодки тоже имеют прочный корпус, но если их сделать такими же суперпрочными, как у батискафа, они станут слишком тяжелыми и затонут. Батискаф не имеет двигателя, и его глубина погружения зависит от контроля балласта и объема балластных цистерн. Подводная лодка же оснащена двигателем и управляется командой экипажа.

— Если резюмировать, то один из них имеет двигатель, а другой — нет. Остальное, прости, не уложилось в моей голове, — сказала я с улыбкой, вылезая наружу.

Но Бастет не оставила меня в покое и продолжала выкрикивать дополнительную информацию.

— Добавлю кое-что про корпус батискафа: он имеет толщину 25 см при общем диаметре в метр и заполняется специальной пеной вместо воздуха. Еще Генерал упоминал, что эти упры создали уникальное стекло, которое выдержит давление даже на глубине 50 тысяч метров.

Однако я уже почти ее не слышала. Главное, что я убедилась в надежности конструкции. Ждали мы около часа, успев несколько раз искупаться и высохнуть, когда наконец на горизонте появились ребята. Они несли три мешка с телами упров и мой купол-аквариум с рыбкой, сладко спящей внутри. Мы восторженно помахали им, заждавшись до изнеможения и желая скорее отправиться в путь. Ребята сразу принялись за дело. Они оперативно перевезли телегу с батискафом на пирс и аккуратно спустили его на специальный кораблик-носитель.

Перед тем как выдвинуться, оставался один нерешенный вопрос.

— Кто будет приманкой для русов? — спросила я, и все взгляды устремились на Генерала. Он поднял глаза к небу, потом грустно посмотрел на нас, снова на небо, и наконец кивнул в знак согласия.

Решив главный вопрос, мы все уселись в лодку. Я закрепила купол веревкой к судну, Дохляк взялся за штурвал, и мы отправились в путь.

Не доехав до Бездны ста метров, мы остановились. Генерал неохотно встал у бортика, посмотрел на нас укоряющим взглядом и прыгнул за борт солдатиком. За ним последовали Богдан и Эрдан. Они поплыли к моему аквариуму, Генерал же отплыл чуть дальше. Монти и Шелли превратились в змей и нырнули в морскую глубину на поиски русов. Я включила «чат»

— Вижу подводный город русов! Сейчас попробуем их растормошить, — крикнул Монти в чат.

Они несколько раз на большой скорости проплыли над подводным городом, взмучивая воду и слегка задевая дома, а затем резко начали подъем вверх, создавая маленькое цунами из поднятого песка.

— Нас засекли. Мы уходим в невидимость. Генерал, теперь твоя очередь! — объявила в чат Шелли.

Генерал засуетился, энергично плавая и гребя ногами. Он что-то бормотал себе под нос, забыв, что мы все в голосовом чате и прекрасно его слышим. Работая по новой схеме, он явно чувствовал себя неловко.

— Ага, жду уже… лучше бы ты тут плавал, рыба тупоголовая… — ворчал Генерал.

— Генерал, напоминаю, мы вас слышим, мы в голосовом чате, — сказала я, едва сдерживая смех.

В этот момент рядом с Генералом на поверхности всплыла стая русов во главе с высокоуровневым осьминогом.

«Гольф / Русы / Владыка морской / Уровень 102»

— Это наши владения, — сказал Гольф, и покосился на мой аквариум с рыбками.

— О, простите что потревожили. Мы к вам с подарками, ой, с дарами! — сказал Генерал, барахтаясь в воде, испуганно смотря на огромного осьминога.

— С дарами, говоришь, Гниль, — прорычал осьминог и прищурился.

— Я не Гниль, я Генерал! — простонал тролль. Гольф пронзил его суровым взглядом, и тот моментально съежился, мямля, — А впрочем, как вам угодно.

— Они неграмотные, — сообщила всем в чат Бастет, — Наверное, читать не умеют, увидели букву «Г» в профиле Генерала и прочитали как смогли.

— А может, Генерал реально Гниль? — заметила не в чат Алина.

Мы все усмехнулись. В этот момент осьминог подплыл к защитному куполу с рыбами-людоедами. Богдан и Эрдан плавали рядом.

— Это Берберока-людоед, — сказал Эрдан, подплывая к осьминогу. — Очень интересный вид рыбы. Их нет в море, они пресноводные, но могут адаптироваться. Если заберете их, приготовьте прочный вольер.

— У нас есть такой, строили для акул! — обрадовался осьминог, улыбнувшись и выпучив глаза. — Хорошо, мы согласны. Это отличный подарок. Мама будет довольна. Вы можете плыть в бездну, мы вас пропустим. Но помните, на глубине впадины обитает ящер, он та еще тварь. Вечно к нам поднимается из бездны и крадет наших людей. Убейте его, надоел этот крокодил Гена.

— Договорились. Купол создан одним из членов нашей команды, и только он сможет его убрать. Как только вы организуете выход этих людоедов в ваш вольер, — сказал Эрдан. Гольф кивнул.

После этого я прыгнула в воду и подплыла к ребятам. Они отвязали купол от батискафа и передали мне веревку. Осьминог попросил меня нырнуть под воду, и я подчинилась. Он обвил мою голову своими щупальцами, и через несколько секунд вокруг моей головы образовался прозрачный воздушный пузырь-скафандр, в котором я могла свободно дышать. Наверху пузыря появилась надпись с обратным отсчетом — тридцать минут. Я поняла, что это время действия пузыря, после которого он лопнет или закончится воздух.

Мы доплыли с Гольфом и его охраной до огромной клетки. Они открыли ее, и мы аккуратно разместили внутри мой аквариум-купол с рыбкой. Охрана заперла клетку на замок, и Гольф кивнул мне в знак благодарности. Я убрала защитный купол, и вода из него вылилась, растворившись в морской воде. Рыбки проснулись, оживились и, свирепо глядя на нас, начали плавать по клетке. Один, самый крупный, пытался прогрызть преграду между нами, но после неудачной попытки гордо уплыл в другой конец клетки.

Гольф поблагодарил меня и предоставил мне свою охрану, чтобы они быстро доставили меня на поверхность. Одно дело было завершено, и теперь предстоял следующий этап: погружение в Бездну.

Когда мы доплыли до точки, Бастет провела инструктаж перед началом погружения.

— Предупреждаю! Давление воды в самой низкой точке Бездны достигнет 108,6 МПа, что в 1072 раза превышает нормальное атмосферное давление. Позвоночным животным не выжить в таких чудовищных условиях. Не представляю, как там ящер обитает. Там могут выживать только беспозвоночные рыбы. Нашим организмам будет непросто, даже несмотря на то, что мы в батискафе. На всякий случай, продувайте уши и часто глотайте, хотя не уверена, насколько это необходимо. Путь будет долгим. Хотя этот батискаф скоростной и модернизирован для быстрого спуска, до конечной точки мы доберемся через три часа, — объяснила Бастет.

Мы начали погружение, опускаясь все глубже и глубже.

— Ну что, как себя чувствуем? — спросила Бастет через двадцать минут.

— Настроение бодрое, идем ко дну, — ответил Генерал.

— Мы уже находимся глубже, чем могут опуститься обычные подводные лодки — на один километр. Давление на дне океана может достигать 1130 кг на квадратный сантиметр. Этого достаточно, чтобы раздавить обычные подводные лодки, они лопаются как мыльные пузыри. Сейчас и мы, возможно, почувствуем легкое давление. Пришло время проверить возможности батискафа. Следим за ним внимательно, и если заметим хотя бы маленькую трещину, немедленно сообщаем, — продолжила Бастет, не разделяя пессимизма Генерала.

Русы сообщили нам, что ящер живет на глубине примерно 5–6 километров. Спустившись до этой глубины через два часа, мы остановились. Я подошла к иллюминатору и вдруг ощутила странную душевную боль. Не физическую, а эмоциональную. Возможно, это было воздействие глубины, я не знала точно. Я прижалась рукой и телом к иллюминатору, когда услышала звук биения сердца и приглушенный рев, похожий на громкий рык. Мое сердце забилось чаще, и невидимая сила проникла в мои мысли, вызывая непонятные образы и эмоции. Это было что-то непостижимое, превосходящее воображение. Сердце стучало все сильнее, сливаясь со звуками загадочного существа. Я не могла оторвать глаз от иллюминатора, словно он стал порталом в мир, о котором я даже не догадывалась.

Батискаф непрерывно колебался, и его небольшие тряски вызывали напряжение внутри судна. Вдруг перед нашими глазами мелькнула огромная тень, затем еще раз, и внезапно сильный удар встряхнул батискаф. Огромная морда ящера врезалась в иллюминатор прямо в мою руку. Все внутри батискафа взвизгнули от испуга и неожиданности, но я оставалась невозмутимой.

Это было невероятное зрелище, которое лишило всех дара речи. Я осознала, что находилась лицом к лицу с созданием, о котором только слышала в легендах. Его мощные челюсти и огромные клыки вызывали благоговение и одновременно ужас.

— Я по тебе скучала, — прошептала я, — Мамочка теперь с тобой, я нашла тебя. И никогда больше не оставлю.

Я прижалась еще сильнее к иллюминатору, и ящер тоже приблизился ближе. Из его глаз текла слеза, словно он понимал мои слова. Я нажала кнопку, открывающую ящик с едой. Ящер развернулся и уплыл. Моя команда сидела с открытыми ртами от увиденного, как это обычно бывает. Через некоторое время ящер вернулся и попытался приложить свою лапу к моим рукам.

— Мы опустимся глубже, тебе с нами нельзя. Это опасно. Жди меня здесь, — сказала я, гладя его через иллюминатор. Сердце предательски громко стучало. Ящер посмотрел на меня грустно и завыл.

— У-у-у у-у-у…

Батискаф затрясся от этого воя.

— Потерпи, мы скоро будем вместе, — сказала я и, обернувшись к ребятам, дала команду на спуск.

Батискаф продолжил опускаться. Ящер оставался все дальше и дальше, не следуя за нами. Минут через пятнадцать Генерал нарушил гробовую тишину.

— И что это было?

— Не знаю, — ответила я, — Я могу что-то не помнить из своего прошлого, точнее я вообще ничего не помню. Но сердце помнит, и оно говорило сейчас, а не я.

— Как это? — спросил Богдан.

— Память — это очень сложный механизм, — решил поделится своей версией Дохляк. — Данные записываются, хранятся и затем воспроизводятся. У нее эти воспоминания где-то глубоко спрятаны, но знакомый запах, эмоции, ассоциации или обстановка могут их вытащить на поверхность и воспроизвести частично. В результате ты как бы и помнишь, и не помнишь одновременно. Может позже, всплывет вся информация, но пока частями. Думаю, как-то так.

— Много веков назад его подарил тебе отец, — неожиданно начала Бастет. — Вы росли вместе. Ты нянчила его и называла своим сыночком. Потом одна завистливая Богиня похитила его и выбросила в море. Ты искала его веками, сменяя воплощения, но безуспешно, — голос Бастет был грустным и монотонным. — Его зовут Геннадиум. Он был и моим другом тоже. Видеть его теперь, одинокого, плавающего здесь веками… мне больно.

— Геннадиум? — удивился Монти.

— Как ящерица смогла выжить и адаптироваться в воде⁈ — спросил Джованни.

— Ну он из рода Василисков. Кто знает такой род? — спросила Бастет.

— В греческой мифологии Василиска описывают как огромную ящерицу, змею или большого петуха со змеиным хвостом и клыками, — быстро ответил Генерал, расплывшись в улыбке.

— Садитесь пять! — сказал Дохляк.

— Правильно, — подытожила Бастет и посмотрела на Дохляка покачав при этом головой. Тот немного съежился в кресле от ее взгляда.

— Когда рождается детеныш Василиска, — продолжила Бастет, — У них есть три варианта трансформации, которые зависят от того, где он родился. В нашем случае мы видим огромного ящера. Василиск может бегать по воде и плавать под водой. Сейчас вроде на вашей Земле они тоже есть, но маленькие и обитают в Южной Америке. Видела смешные видео как они бегают по воде. Ну у вас был процесс естественной эволюции, тут даже не знаю, как они эволюционировали.

— Значит он большая водоплавающая ящерица, которая питается мясом? — спросил тихо Богдан.

— Еще тише надо такие вещи говорить… а то он приплывет за твоей упитанной тушкой, — съязвил Монти.

— Он наделен божественными заклятиями вечности. Ведь он является охранником тайной лаборатории, — заговорчески добавил Генерал.

— Богдан! Тебе хана, — снова вмешался Монти.

— Его ценность в том, что он последний из рода Василисков, не подвергшийся никаким внешним воздействиям благодаря тому, что был глубоко под водой, — объяснила Бастет, не обращая внимания на ребячество.

— Его ценность в том, что он мой друг! — эмоционально ответила я, давая понять, что больше не хочу говорить на эту тему. Непонятная боль разрывала мое сердце, и мне было трудно справиться с ней.

Все тут же замолчали. Каждый задумался о своем, пока мы продолжали спуск на морское дно.

Насколько же человек — сложный организм? Наш мозг остается большой загадкой, и до сих пор наука не может точно объяснить, как устроена наша память. Есть вроде несколько видов памяти, и у каждого человечка они по-разному развиты. Какой вид памяти у меня сейчас сработал? Тактильный? Может эмоциональный? Честно, я каждый раз в своей голове наводила порядок, и мне важно было держать в первом ряду только актуальные вещи. Остальное все я складывала аккуратно в тайные комнаты своей памяти и запирала все на ключ памятными подсказками для активации.

К примеру, чтобы вспомнить детство, надо было активировать обонятельную память. Мне достаточно было просто унюхать запах блинов. Или зрительную — увидев стопку блинов, и я уходила в свое далекое беззаботное прошлое, когда мама каждое воскресенье делала блины со сгущенкой. Я вспоминала каждую деталь кухни. В этот момент не было боли от утраты, было радостно и тепло на душе и слезы счастья на лице.

Мне нравился мой метод работы с памятью. Я брала одно воспоминание и убирала другое — болезненное. То есть то, что приводило к боли — утрата мамы. В итоге воспоминания о маме были без него. Представьте, если бы вы, как вчера, помнили спустя много лет боль от утраты близкого! Смогли бы вы жить при этом нормально? Не думаю. Поэтому наша память устроена во имя нашего здоровья. Наш мозг постоянно обрабатывает информацию, воспринимаемую из окружающего мира, и хранит ее в памяти. Главное — правильно с ней работать. Для меня важен был процесс вытеснения одной информации другой. Таким образом, я запоминала важное и актуальное, не позволяя боли заполонить мое сознание.

Так было и с подводным ящером: я не помнила наше время вместе и кто он был, но чувствовала, что он мне родной. Из самых глубин моей памяти поднялись эмоциональные чувства. Сердце разрывалось от новых эмоций, и мне хотелось выйти из батискафа и обнять моего любимого ящера. Но надо было двигаться дальше.

Когда мы достигли самого дна, мой взгляд упал на странных существ, которые плавали вокруг. Их длинные ветвистые тела, похожие на водоросли, плавно скользили в нашу сторону. Эти создания, похожие на тени, изучали нас своими глазами, напоминающими огненные точки. Они были облачены в прозрачные оболочки из геля и испускали тусклое свечение, освещая темноту глубин. Когда одно из существ приблизилось к стеклу батискафа, я ужаснулась: ярко светившиеся глаза-огни находились на вытянутом силуэте, полностью лишенном рта и носа. Чистые, безмолвные существа, излучающие странное, непостижимое очарование.

Мое сердце бешено колотилось, а волнение захлестнуло каждую клеточку тела. Существа начали медленно окружать батискаф, прилипая к нему своими телами. Через пять минут весь иллюминатор был покрыт ими. Они начали светиться, как лампочки, и пульсировать. Вдруг послышался треск батискафа, и все напряглись. А затем мы услышали дикий рев ящера.

Этот рев, словно эхом отдаваясь в глубинах воды, заставил странные создания отпрянуть от батискафа. Их огненные глаза настороженно замерли, а затем они начали исчезать в глубинах. Мое сердце продолжало колотиться, но теперь вместе со страхом и удивлением появилась надежда. Песок разлетелся, рассеялся и на дне показался огромный люк от лаборатории. Мы все выдохнули.

— Спасибо тебе Геннадиум, — сказала Бастет.

Глаза у Генерала засветились и он, показывая пальцем на дно морское крикнул.

— Нам туда.

— Угу, сейчас штанишки поменяем. Дай прийти в себя, — проворчал Монти, держась за кресло.

В это время Дохляк пришел в себя и медленно опустил наш батискаф, прямо на дно. Мы зависли над люком, который выглядывал из песка. Устройство для соединения подошло идеально по размеру, и мы успешно состыковались и закрепились. Пока шла откачка воды в промежуточном проходе, мы обсуждали, кто останется на батискафе, а кто пойдет в лабораторию. Решили, что Шелли и Алина останутся на батискафе.

И вот мы уже стоим в шаге от секретной лаборатории. Изучаем огромный люк, на котором были какие это иероглифы и картинки. Осталось всего на всего его открыть. Но как? Мы этого не знали. Все наши попытки провалились, и мы ползали по люку, пытаясь понять, как его открыть.

— Семь печатей… семь печатей. Просто так не откроем, не старайтесь, — задумчиво сказала Бастет. — Думаю, вам всем надо разойтись, а мы с Диной попробуем кое-что.

Мы с Бастет подошли к люку и по очереди стали трогать его в разных местах, пытаясь понять механизм открытия.

— Печати богов могут открыть только боги, а мы вроде как богини, значит, можем это сделать, — продолжала Бастет, не сдаваясь.

— Ага, только, по-моему, мы сломанные богини, — недовольно проворчала я.

Прошел час.

— Ты там щупала? — кричала Бастет.

— Нет, а ты тут трогала? — спросила я.

— Давай поменяемся, я тут лапками потопаю, а ты иди на мое место, — предложила Бастет.

— Может, нужно сделать это как-то по-другому? — тихо спросил Генерал, уставший наблюдать за нашими танцами над люком.

Мы с кисой злобно посмотрели в его сторону.

— Мне просто вспоминается одна вещь. Семь печатей, семь труб и семь чаш Апокалипсиса описаны в книге Откровения. А что если, открыв все семь печатей, мы накликаем беду на этот мир? — продолжил Генерал, игнорируя наши злые лица.

— Хм… ты прав и не прав, но у меня появилась мысль! — восторженно сказала Бастет. — Раз это печати, то их надо открывать в определенной последовательности, как описано в книге. Какая же я молодец! Умница и просто красавица! Не стесняйтесь, преклоните свои коленки!

Бастет величественно и грациозно прошла мимо команды, которая почему-то не спешила преклонять колени.

— Ладно, ладно, просто было интересно посмотреть реакцию. И да, мне кажется, Генерал хотел-таки преклонить колено. Ладно, убогий, ты молодец, — пошутила Бастет.

Она подошла к люку и начала изучать печати.

— Вот первая печать — всадник с луком. Судя по надписи, хм, гм. Не могу разобрать… ага, точно! Написано «Хрис». Дальше не пойму. В общем, это первая печать. Дина, помогай искать второго всадника с мечом. Коллеги, ищем всадников с мерой в руках и с косой. Остальные три — души умерших, кровавая луна, безмолвие небесное, — сказала Бастет.

Мы всматривались в печати, пытаясь найти нужные изображения и иероглифы, которые могла прочитать только Бастет. Ориентировались по ее описанию: всадник с мечом, с весами и т.д.

Наконец, мы нашли и выставили печати в нужной последовательности. Они начали передвигаться, и что-то действительно сдвинулось с мертвой точки.

— В книге говорится, что эти печати открывает чудище с семью рогами и семью глазами. Но у нас его вроде нет… или есть? Дина, кем ты только не была, — продолжила она, не удержавшись от шутки. — Но есть еще один способ: Богиня и Падший ангел могут открыть их. Встань на люк и прочти молитву, какую-нибудь, — сказала мне Бастет.

— Типа «молю всевышнего откройся»? — спросила я, растерянно становясь на люк.

— Это тебе не «сим-сим, откройся»! Молитву хоть одну знаешь?

— Нет, я не крещеная, — ответила я, опустив голову. Мне стало стыдно и неловко.

— Ну вот, приплыли, — вздохнула Бастет, закрыв глаза в раздумьях. Прошло около пяти минут.

— Aperire sigillum[1] — это на латыни. В демонологии сигилы связываются с системой вызова и управления божествами, духами и демонами. Сигил означает печать или символ. Тебе надо точно описать, что нужно сделать, и повторять это как мантру, — объяснила Бастeт.

— Надо призвать демона? — удивилась я.

— Кого будем призывать? — спросил Эрдан.

— Падший ангел… ну, Люцифер — это слишком круто, да и он засранец еще тот, будет выпендриваться. Такс, ну кроме твоего муженька никто не приходит на ум. Значит, Астарот. Вместе вы откроете все семь печатей, — ответила Бастет.

Генерал чуть не подавился и закашлялся, Эрдан напрягся, остальные просто открыли рты от удивления. Я уже привыкла к этому.

— Это долгая история, давайте потом, — сказала я и сосредоточилась. Закрыла глаза и начала про себя создавать структуру: имя демона, задача, приглашение.

— Астарот, помоги открыть семь печатей Богов, приди ко мне, Астарот, помоги открыть семь печатей Богов, приди ко мне, Астарот, помоги открыть семь печатей Богов, приди ко мне.

В этот момент начало мигать желтым цветом предчувствие. Чувство тревоги не покидало меня. Стало резко холодно, подул сильный ветер, причем только на меня. Я зашаталась.

Почувствовав на себя какое-то влияние из вне, я немного напряглась. «Дух» и защита от вторжения активировались.

— Не сходи с места, держись, — крикнула Бастет.

Ветер был настолько сильным, что я выставила одну руку вперед, пытаясь защитить лицо от его ледяного воздействия. Мои основные характеристики «Сила» и «Броня» начали заметно увеличиваться.

— Я с тобой, душа моя, — раздался голос, но вокруг никого не было, только плотный туман.

— Открой печати! — крикнула я, с трудом держась на ногах.

— Ты отдашь мне того, кто тебя ждет, и мы в расчете, — сказал голос.

— Забирай, — в сердцах на последнем издыхании крикнула я и упала без сил на колени. Ветер умолк, свет пропал. Потом люк с печатями осветился белым лучом света, идущего откуда-то сверху.

— Вы уже разместили все в правильной последовательности печати, — сказал голос. — Теперь открываем их по очереди так же последовательно. Смотри на каждую печать пристально и внутренне открывай ее, прижимая руками, я тоже буду делать это. Вместе мы откроем их все!

Я несколько раз посмотрела на печати начиная с всадника с луком и заканчивая огнем с небес, потом по сторонам. Я не понимала, как мы это сделаем с туманом? Где Астарот? И тут я увидела на первой печати руки, они как бы высунулись из плотного тумана. Я положила свои руки на эту печать и его руки еле заметно коснулись меня. По телу пробежал холодок, и я вздрогнула. В этот момент послышался щелчок открывшейся первой печати. Руки Астарота передвинулись на вторую печать, и я вместе с ним, и каждый раз слышались щелчки. И дойдя до последней печати он сказал.

— Закрой глаза и представь всю печать целиком.

Я закрыла глаза и представила последнюю печать.

— Визуализируй, как ты разбиваешь ее руками, вложи туда всю свою энергию! — крикнул он.

Я яростно разбила ее в своем воображении и услышала последний щелчок и звук затвора люка.

— Готово, любовь моя. Спасибо, что назвала мое имя!

Свет появился, и туман рассеялся.

— Любовь моя? Кто этот хмырь? — не выдержал Эрдан, злобно посмотрев на меня.

— Спокойно, бывшие навсегда остаются бывшими, — невозмутимо сказала Бастет.

— Забыли, потом поговорим. Сейчас нас ждет тайная лаборатория, — добавила я, воодушевленная предстоящим спуском в историю мира Лурапис.

[1] Сигил (от лат. sigillum, «печать») — символ (или комбинация нескольких конкретных символов или геометрических фигур), обладающий магической силой. Сигилы широко использовались магами, алхимиками и прочими учеными средневековья для вызова и управления духом или демоном. Самые известные сигилы представлены в средневековых магических и алхимических книгах (в основном по демонологии): «Малый Ключ царя Соломона», «Печати 6-й и 7-й Книги Моисея», «Сигилы Черной и Белой магии» и других.