Атака мертвецов

ГЛАВА 3

К'арлайнд стоял возле рабочего стола, на котором были разложены его свитки и компоненты для заклинаний. Он смотрел, как дергар — специалист по обработке металлов — заталкивает тигель с длинными ручками в печь с темным огнем. Пот бисером усеивал плешивую голову металлурга и струйками стекал по вискам в серо-стальную щетину на щеках и подбородке. Дергар равнодушно смотрел на темный огонь, облизывающий дно керамической чаши. Он стоял настолько неподвижно, словно тело его было вырублено из серого камня. Его руки с короткими толстыми пальцами были сплошь в мелких белых пятнах — следах ожогов от капель расплавленного металла, но сжимали тигель с уверенностью солдата, держащего пику.

От магического темного огня было много жара, но совсем не было света. Языки пламени, мерцающие в печи, были черны, как пляшущие тени. Угольно-черный дым струился из трубы в верхней части печи и, закручиваясь, исчезал внутри полого сталагмита — работы Дарблета. В вершине сталагмита было проделано отверстие, чтобы выходил дым. Далее он поднимался к потолку пещеры, смешиваясь там с дымами множества других плавилен и печей. Его струи лениво вились вверх, в конце концов исчезая в однонаправленном портале в центре пещеры, выводящем его на поверхность земли.

Когда медь в тигле превратилась в раскаленную жижу, Дарблет вытащил чашу из печи и покрутил ее перед К'арлайндом. Маг взял свиток и простер руку над чашей, ощущая жар, исходящий от расплавленного металла. Читая пергамент, он поочередно скрещивал пальцы, распрямлял их, от указательного до мизинца, и вновь повторял жест. Потом он сжал пальцы в кулак, словно захватывая горячее марево, висящее над чашей.

Когда К'арлайнд разжал кулак, фиолетовые искорки сорвались с его ладони и рассыпались по воздуху. Пораженный, он отдернул руку. Опять все то же — очередное проявление эффекта, отравляющего жизнь мудрецам из Колледжа Прорицаний. На протяжении последних двух циклов всякий раз, как кто-либо в городе творил заклинание провидения, на его руках или губах вспыхивали яркие искорки магического огня — что бывало порой до крайности неудобно, когда требовалось проделать все втайне. Похоже, это не зависело ни от силы или слабости прорицающего заклинания, ни от умения самого прорицателя, ни даже от способа прорицания. Маг, колдун, бард или клирик — результат всегда был один, если только заклинание творил дроу, — незапланированные вспышки волшебного огня. И становилось все хуже. Два цикла назад это было слабое, едва заметное мерцание; теперь оно превратилось в яркие потрескивающие искорки.

Никто не представлял, что это такое, — и мастер Сельджар, глава Колледжа Прорицаний, меньше всех.

Это было довольно неприятно. Особенно учитывая, что именно колледжу Сельджара предстояло отыскать решение этой проблемы.

Пока что лучшим, до чего додумались его мудрецы, была связь происходящего с солнцем. Они отметили, что все дроу, вплоть до самых маленьких, еще не обучавшихся в колледже мальчишек, обладают врожденной способностью вызывать магический огонь и окутывать не дающим тепла, мерцающим светом себя либо любые предметы, на которые они укажут. Всем известно, что способность эта связана с прохождением солнца по небу в Верхнем Мире — дроу может вызывать волшебный огонь лишь один раз за цикл, — поэтому мудрецы предположили, что что-то, должно быть, повлияло на солнце. Возможно, увеличило его активность, причем до такой степени, что магический огонь появлялся независимо от того, хотел того дроу или нет.

Относительно же того, что эти нежелательные проявления случаются во время заклинаний прорицания, мудрецы считали, что постоянное обращение к искусству прорицания делает заклинателей особенно восприимчивыми к ходу времени. Все, что необходимо, — некоторая дисциплина мышления, говорили они, и самопроизвольные вспышки прекратятся. И тогда все снова будет хорошо.

В такое объяснение никто не верил. Особенно когда с Поверхности сообщили, что солнце с виду точно такое же, как всегда.

Но теперь не время было размышлять над этой проблемой. К'арлайнду требовалось закончить заклинание. Он повторил движение еще пять раз и опустил руку.

Медь остывала и покрывалась коркой. К'арлайнд кивнул, и Дарблет вновь засунул тигель в печь.

Они подождали.

К'арлайнд изготавливал шесть магических колец: одно для себя и пять для магов и заклинателей, которые станут основателями его колледжа, — четверых из них он уже выбрал.

Колледж этот пока что находился в зачаточной стадии. Расположенный в резиденции Элдринна и под патронатом Колледжа Прорицаний, он был еще далек от того, чтобы самостоятельно встать на ноги. Но в один прекрасный день это случится и мастер Сельд-жар официально номинирует его в качестве одного из официально признанных городских колледжей. Это возвысит К'арлайнда до звания мастера и места в Конклаве. А добившись этого, он сделает свой Колледж Древней Магии величайшим колледжем, какой только видел город Сшамат. Связанные друг с другом посредством колец, К'арлайнд и пятеро магов, его подмастерьев, овладеют невообразимой магией — магией, не уступающей по силе тому заклинанию, что без малого два года назад открыло временные врата между владениями Варауна и Эйлистри.

Арселу'тел'квесс — высшая магия. Нечто, как утверждают, невозможное для дроу.

Возможное, как убедился К'арлайнд на собственном опыте.

Отворившиеся врата открыли К'арлайнду глаза на то, какой силой способны обладать маги-дроу, если сумеют объединить свои таланты, заставят сердца и умы слиться воедино в миг заклинания, — на то, что они смогут сделать при помощи создаваемых им колец. Кольца позволят магам, которые составят костяк его колледжа, открыть свои разумы друг для друга. Они смогут узнать сокровенные мысли остальных — и К'арлайнда, если он того пожелает, — но лишь при условии, что одновременно позволят читать собственные мысли. Поначалу для них это будет трудно, но со временем они научатся делать то, что дроу полагают почти невозможным, — доверять друг другу.

Разумеется, все это будет возможным, если К'арлайнд сумеет вырвать тайны высшей магии у найденной им киира. Пока что ему это не удалось, несмотря на полтора года попыток.

Эта мысль заставила его скрипнуть зубами.

Медь снова расплавилась. Дарблет извлек ее из печи и держал наготове для второго заклинания.

К'арлайнд взял небольшой стеклянный флакон и откупорил его. От находящейся в нем кислоты поднимались струйки желто-красного дыма. Маг осторожно наклонил флакон над тиглем, отмерив из него пять капель. Потом он отставил склянку на стол и взял плошку с синевато-серым порошком. Добавил пять его щепоток в смесь. Затем взял второй из четырех магических свитков и орлиное перо, которым дотронулся до поверхности расплавленного металла. Перо мгновенно вспыхнуло, но К'арлайнд погрузил его глубже в медь, помешивая смесь одновременно с чтением свитка. Яркие искорки волшебного огня заплясали на костяшках его пальцев. К'арлайнд продолжал заклинание, не обращая на них внимания.

Второе заклинание позволит ему мысленно заглянуть в разум любого из обладателей пяти младших колец по своему усмотрению и мгновенно узнать, что замышляет носящий его. Оно также даст ему возможность видеть достаточно ясно то место, где находится владелец кольца, чтобы он смог телепортироваться туда, если пожелает.

Разумеется, обладатели младших колец тоже могут пожелать увидеть его. По этой причине он добавил щепотку толченого нефрита. Если К'арлайнд захочет, он сможет позволить другим магам следить за ним. Если же он будет занят чем-то таким, о чем им лучше не знать, его кольцо создаст ложное изображение, какое он сочтет нужным.

Медь снова стала остывать, и Дарблет вернул ее в печь.

Спустя какое-то время Дарблет снова извлек тигель, и К'арлайнд взял третий свиток. В первых двух пергаментах хранилась магия прорицания. Этот был другим. Заклинание, содержащееся в нем, заставит пять младших колец оказывать некоторое слабое влияние на их носителей, чтобы тем не хотелось их снять. Читая заклинание, К'арлайнд высыпал в расплавленную медь щепоть толченого жемчуга, сопроводив ее липким кусочком пчелиных сот величиной с ноготь.

В четвертом свитке было последнее заклинание — магия, к которой К'арлайнд прибегнет лишь при крайней необходимости. Произнося его, он бросил в тигель пять тонких как иглы полосок металла — одну за другой.

Проделав это, он склонился над чашей и позволил пряди своих доходящих до плеч волос коснуться расплавленной меди. Запах паленого волоса добавился к вони горелого пера. Этим он связал себя с металлом, чтобы всегда оставаться хозяином шести колец. Потом маг разогнулся и пальцами общипал опаленные кончики волос.

— Я закончил, — сказал он Дарблету. — Продолжай плавку.

Дергар, все с тем же угрюмым выражением лица, вернул тигель в печь и наблюдал за плавкой. Потом он перенес чашу на центрифугу. Мастер перелил медь в керамическую емкость на одном конце главного рычага и выдернул чеку, удерживавшую рычаг на месте. Мощная пружина привела рычаг в движение, направляя расплавленный металл в гипсовую изложницу. Рычаг вращался еще некоторое время, постепенно замедляясь, потом остановился.

Дарблет снял изложницу. Пока они ожидали, чтобы металл внутри остыл, К'арлайнд прислушивался к звукам, доносившимся в мастерскую через полую верхушку сталагмита. Он слышал приглушенный рев других печей и плавилен с темным огнем, далекий стук молотов по наковальням, шелест голосов и шипение закаливаемого водой металла. Можно было бы ожидать услышать все это в каком-нибудь дергарском городе; и в самом деле, большинство из тех, кто работал в Башнях Темного Огня, принадлежали к этому народу. Не многие дроу любили дергаров — слишком глубока была взаимная антипатия, — но они нехотя признавали, что дергары были лучшими специалистами по металлу во всем Подземье.

Для колледжа, который он надеялся создать, К'арлайнд хотел иметь все самое наилучшее, вплоть до последних мелочей. К счастью, кошелек мастера Сельджара был достаточно глубок, чтобы обеспечить это.

Когда металл наконец остыл, Дарблет разбил изложницу. Внутри лежала отливка: пять колец, соединенных литниками с главным кольцом, словно пальцы с ладонью. Мастер спилил литники и зачистил поверхность колец. Потом он окончательно отполировал каждое из них и передал всю партию К'арлайнду. В заключение он аккуратно стряхнул медную пыль с пилы и верстака на лист пергамента, присовокупил к ним обрезки литников и завернул все это в аккуратный сверток. Его он тоже отдал К'арлайнду.

Впоследствии К'арлайнд рассеет всю остаточную магию, сохранившуюся в этих отходах металла, и избавится от них, дабы никто другой не воспользовался ими для уничтожения колеи.

Маг Меларн отдал дергару его плату — монету, которую выдал ему патрон, даже не спросив на что, — и покинул мастерскую. Петляя между другими мастерскими Башен Темного Огня, он направился обратно в главную городскую пещеру.

Сшамат был меньше, чем Чед Насад когда-то, но не менее красив. Его главная пещера была скорее просторной, нежели глубокой, и в ней доминировала З'орр'бот — каменная колонна, диаметр которой был сравним по протяженности с четырьмя кварталами в наземном городе. Переливающаяся нарядными магическими огнями, от сине-зеленых до фиолетовых, она соединялась с колоннами поменьше посредством множества арочных мостов. По этим мостам тек нескончаемый поток: дроу, пешие или в паланкинах, которые несли могучие огры или минотавры, солдаты городской стражи, крохотные рабы-гоблины. Маги перелетали между зданиями, восседая на летательных дисках. Вокруг самой З'орр'бот спиралью закручивался широкий пандус, ведущий со дна пещеры до отверстия в потолке — главного входа в город.

Примерно посредине между З'орр'бот и местом, где находился сейчас К'арлайнд, свисал с потолка Каменный Посох — сталактит, измененный при помощи магии так, чтобы напоминать посох мага. Будучи местопребыванием городского правительства, Посох вмещал в себя зал, где проходили заседания Конклава.

Когда-нибудь К'арлайнд войдет в этот зал как хозяин. Сначала, однако, он должен вырвать секреты у киира.

Он направился на Базар Темного Прядения, к скоплению сталактитов поменьше, превращенных в лавки и постоялые дворы. Здесь также располагался невольничий рынок. Где-нибудь в другом месте это означало бы множество загонов для рабов и аукционных помостов, но в Сшамате, где магия процветала, весь рынок уместился в одном здании. Оно находилось неподалеку от центра базара. Стены этого сооружения из больших каменных глыб были гладкими, за исключением крупного рельефного знака, вырубленного в камне на каждой из них и беззвучно, с помощью магии, побуждающего прохожих облегчить себе жизнь, прикупив раба. А еще лучше — двух.

Подходя к зданию, К'арлайнд заметил двух магов в белых одеждах из Колледжа Некромантии, идущих бок о бок и тихо переговаривающихся, словно что-то замышляющих. Из любопытства он решил подслушать их разговор. Вероятнее всего, ничего существенного, но никогда не знаешь, какая крупица информации может пригодиться.

Он быстро прошептал заклинание и щелкнул пальцами в их сторону, и их шепот сделался отчетливым.

— …Жрица Эйлистри, — говорил один из магов, кивая в сторону невольничьего дома. — Она…

Другой некромант подал ему незаметный знак на языке жестов. Говорящий разом умолк и оглянулся на К'арлайнда. К'арлайнд был озадачен — но лишь на миг. Глянув вниз, он увидел фиолетовые искорки, пляшущие вокруг пальца, которым он направлял свое заклинание. Тихо выругавшись, маг сжал руку в кулак.

Ничего. Он услышал достаточно. Он энергично прошагал мимо парочки к невольничьему дому. Краем глаза он отметил, что один из некромантов поспешил вверх по улице. Другой остался возле дома наблюдая за входом.

К'арлайнд вошел в демонстрационный зал, уставленный стеллажами с сотнями полых кусочков прозрачного камня, любой из них вполне умещался в горсти. В каждом находился раб, на время уменьшенный в размерах и заточенный в камень. Некоторые сидели на полу прозрачных клеток, их плечи покорно поникли. Другие бушевали, стучали по стенам своей тюрьмы кулаками и ногами, бодали их рогами, производя едва слышный шум. Кое-кто разевал рот, словно крича, но поскольку магически заточенные рабы не нуждались в воздухе для дыхания, то и уста их не издавали ни звука. Не нуждались они также ни в еде, ни в питье — это служило гарантией тому, что они не станут загрязнять свои контейнеры.

Около дюжины покупателей разглядывали товар. К'арлайнд сразу выделил жрицу по ее осанке. Она стояла спиной к нему, пристально разглядывая кусок прозрачного камня на полке перед собой, напрягшись от неодобрения.

К'арлайнд гадал, что она делает здесь.

Верующие в Эйлистри выступали против рабства и нередко рисковали собой, чтобы освободить рабов. Если жрица задумала что-то подобное, то не слишком-то позаботилась проделать это втайне. На ней не было ни кольчуги, ни охотничьего рога, а ее священный символ был спрятан под рубашкой, виднелась лишь серебряная цепочка вокруг шеи, но вся ее поза буквально кричала о том, какой она веры, всякому, знакомому с догматами Эйлистри.

К'арлайнд украдкой подобрался к ней сзади и заглянул в прозрачный камень, который привлек ее внимание. В Сшамате в качестве рабов дозволялось держать лишь представителей «примитивных» рас, но «низшие» очень часто входили в паству Эйлистри. Быть может, одного из ее собратьев по вере пленили и выставили на продажу. Это могло бы объяснить неосторожность жрицы.

Однако в прозрачном камне находился всего лишь гоблин — маленькое тощее существо с желтой кожей, тупо глазеющее из прозрачного камня, будто побитый дубинкой ящер. Гоблины — злобные, эгоцентричные мелкие твари, падальщики, живущие стаями; сомнительно, что они вообще понимают, что такое божество, не говоря уже о том, чтобы быть способными поклоняться кому-то.

Должно быть, решил К'арлайнд, жрица находится в Сшамате по каким-то иным причинам.

— Приветствую вас, леди, — кашлянув, заговорил К'арлайнд.

Когда жрица повернулась, он быстро соединил большие и указательные пальцы, причем сделал это перед собой, где его жест — знак луны Эйлистри — был не виден остальным покупателям.

Глаза жрицы чуть расширились. Потом их затуманила тень сомнения.

— Кто принимал твою клятву на мече и где?

— Леди Каризра в святилище в Туманном лесу. — К'арлайнд повернул правую руку ладонью кверху, демонстрируя крохотный шрам в виде полумесяца, оставленный на его коже мечом.

Жрица улыбнулась, удовлетворенная. Она повела головой в сторону стеллажей.

— Рабы, — произнесла она тихо, недовольно скривив губы.

К'арлайнд угрюмо кивнул. Он вздохнул, словно был согласен с ней, но бессилен изменить существующий порядок вещей.

— Что привело вас в Сшамат, леди? Могу я чем-нибудь помочь?

— Нет, если только не сумеешь убедить Конклав выслушать меня сегодня же, а не заставлять ждать.

К'арлайнд улыбнулся. Так, значит, она здесь для того, чтобы говорить с Конклавом?

— А им известно, кого вы представляете? — Он со значением посмотрел на цепочку у нее на шее.

— Я сказала спикеру, что прислана из Променада, — ответила она. Взгляд ее обратился на дверь и посуровел при виде жрицы Ллос, которую внесли в паланкине два минотавра. — Однако нежелательно, чтобы обо мне стало известно всем подряд.

— Совершенно справедливо, — согласился К'арлайнд.

Тем временем мозг его просто разрывался от любопытства. Обычно жрицы Эйлистри спускались под землю лишь для того, чтобы вербовать ее последователей и выводить новообращенных наверх, и это обыкновенно делалось втайне. Он гадал, что могло заставить жрицу объявить о своем прибытии властям города в Подземье. К'арлайнд решил это выяснить.

— Конклав порой мелет медленно, словно жернова, — заметил он. — Здесь, в Подземье, нет ночи и дня, чтобы напоминать нам о ходе времени. Дела имеют свойство казаться менее… безотлагательными, чем хотелось бы.

— Это я заметила.

— Не пожелаете ли, чтобы я составил вам компанию, пока вы ожидаете рассмотрения вашей просьбы?

Она кивнула:

— Мне могла бы пригодиться компания кого-нибудь, более сведущего в обычаях Верхнего Мира. Пока что то, что я увидела в Сшамате, мне не слишком по вкусу.

К'арлайнд улыбнулся. Сеть расставлена. Пора вытаскивать слепую рыбку.

Он критически взглянул на нее. Жрица отнюдь не отличалась красотой. Ее угреватая кожа была пористой, как известняк. Заплетенным в косу волосам грязно-белесого, грибного цвета недоставало блеска. Она была, вероятно, вдвое старше К'арлайнда, давно вступив во второе столетие своей жизни. И все же тело ее было сухим и мускулистым, и грудями она наделена весьма щедро — главное ее достоинство, искупающее многое. К'арлайнд позволил своему взгляду задержаться на них и улыбнулся.

— Буду счастлив познакомить вас с Сшаматом, который понравится вам больше, — промурлыкал он. — Леди?..

Румянец на ее широких щеках сменился краской смущения, когда она поняла, куда он смотрит.

— Миверра.

— Леди Миверра, — повторил К'арлайнд, словно пробуя имя на вкус. Он провел рукой по волосам и одарил ее лучшим из своих взглядов «возьми меня».

Она покраснела еще сильнее.

К'арлайнд мысленно вздохнул. Ладно, Миверра ведь из Верхнего Мира. Она ожидает, что в этом маленьком танце вести будет он.

Пусть будет так.

— К'арлайнд, — поклонился он.

Никаких признаков того, что это имя ей знакомо. Жаль, поскольку это был тот самый случай, когда он мог бы извлечь из своего имени некоторую выгоду. И все же во многих отношениях это упрощало дело. Где-то в Сшамате еще затаилась горстка Ночных Теней, несмотря на волну убийств, когда залы Башни Магов В Маске были залиты кровью. Жертвами этих убийств — результата заговора Ночных Теней, перенесших свою преданность на Шаар, — стали немногие настаивавшие на поклонении тому, что осталось от Варауна, странной смеси божеств, которых они именовали Леди В Маске. Таких осталось совсем мало, но К'арлайнд не хотел, чтобы им стало известно о его роли в смерти Варауна. Даже одного кинжала в спину ему будет более чем достаточно.

К счастью, причастность К'арлайнда к гибели Варауна затмила гибель Селветарма от руки смертной. Барды сложили множество баллад про Рыцаря Темной Песни, которая убила полубога, но ни единой строчки не было сочинено о создании врат между владениями Варауна и Эйлистри.

Миверра взглянула на адамантиевый амулет на груди у К'арлайнда:

— Ты входишь в Колледж Прорицаний?

— В данный момент — да, но я создаю свой собственный колледж. Когда-нибудь он будет признан Колледжем Древней Магии. — Он бросил на жрицу печальный взгляд и добавил: — Если, конечно. Конклав найдет время выслушать мою петицию.

Ложь. Когда К'арлайнд предстанет наконец перед Конклавом, это произойдет при поддержке мастера.

Миверра кивнула с явным сочувствием.

У нее за плечом К'арлайнд заметил хозяина невольничьего дома, направлявшегося к ним через демонстрационный зал. Двойной подбородок Клизика трясся при ходьбе. Держа в руке прозрачный камень, он помахал К'арлайнду, привлекая его внимание.

— Только что поступило кое-что новенькое! — прокричал он. — Читин. Вы не хотите…

«Не сейчас», — знаками показал К'арлайнд. Сбоку, чтобы не заметила Миверра.

Клизик в растерянности остановился.

К счастью, один из покупателей выбрал именно этот момент, чтобы с грохотом уронить прозрачный камень на полку. К'арлайнд быстро обернулся на шум. Когда Миверра тоже повернулась, маг еще раз обратился к Клизику на языке жестов:

«Отложи его. Я куплю его попозже».

Взгляд Клизика на мгновение стал оценивающим. Он понял, что К'арлайнд что-то задумал. Цена читана, по-видимому, тут же сильно подскочила.

К'арлайнд взял прозрачный камень, который разглядывала Миверра, и щелкнул пальцами Клизику, словно лишь теперь заметив торговца:

— Сколько за этого?

Клизик назвал ему цену, и Миверра нахмурилась:

— Ты владеешь рабами?

— Ровно столько времени, сколько нужно, чтобы телепортироваться за город и выпустить его на волю, — прошептал маг Меларн, подмигнув ей.

Выражение ее лица сразу смягчилось.

Названная Клизиком цена была завышенной, но К'арлайнд не стал торговаться. Он выудил из кошелька монеты, отдал их торговцу и забрал гоблина.

— И скольких ты уже освободил? — шепотом спросила Миверра.

— Я не считал, — беззаботно отмахнулся К'арлайнд. Он не заметил вокруг нее никакого магического огня, так что, наверное, врать можно было без опаски. — Скажем, не далее как вчера я приобрел двух гримлоков.

— Ты телепортировал их за пределы города?

— Конечно. Иначе их поймали бы снова.

— Далеко от города?

В задаваемых ею вопросах таился какой-то скрытый смысл, но К'арлайнд не мог его разгадать.

— Довольно далеко. — Он сунул прозрачный камень под мышку и повернулся к дверям. — Может, пойдем куда-нибудь, где поменьше народу? — предложил он. — Туда, где мы сможем… поговорить?

Он заметил и дрожь нетерпения, пробежавшую по ее телу, и чуть расширившиеся зрачки. Эта жрица была книгой, читать которую оказалось до умиления легко.

И довольно скучно, честно говоря. Оставалось надеяться, что добытая им информация будет того стоить.

Когда они подошли к дверям, К'арлайнд тронул Миверру за руку:

— Там, снаружи, стоит маг, который шпионит за вами.

— Я его уже заметила, — кивнула Миверра. — Белые одежды — некромант.

Мнение К'арлайнда о ней чуть улучшилось. Она была не настолько наивна, какой казалась.

— Мне надо быть настороже? Он опасен?

— Лично я не хотел бы, чтобы мастер Цабрак заинтересовался мной.

— Почему?

К'арлайнд понизил голос, словно выдавая страшную тайну. На самом деле пристрастия мастера Цабрака не были секретом для магов сколько-нибудь высокого уровня из всех других колледжей Сшамата. Про них слышал даже Элдринн.

— Он вампир.

Глаза Миверры чуть округлились. Читать ее и в самом деле было чересчур уж просто.

— У тебя не будет проблем из-за того, что нас увидят вместе? — спросила она.

К'арлайнд пожал плечами и кокетливо улыбнулся:

— Даже если и будут, я уверен, что это того стоит.

— Тогда подыграй мне, — попросила она. — Когда мы выйдем наружу, сделай вид, что прощаешься. Не забудь поклониться.

Они покинули невольничий дом, и К'арлайнд сделал, как она велела.

— Рад был видеть вас, леди, — сказал он кланяясь. — Желаю вам приятно провести время в Сшамате.

Миверра тоже распрощалась с ним и поклонилась, мимолетно коснувшись ладонью груди — и своего священного символа. Потом она выпрямилась и зашагала прочь. Некромант заколебался, переводя взгляд с К'арлайнда на уходящую Миверру, и последовал за нею в толпу.

Мгновением позже мерцающее тело Миверры вновь возникло рядом с К'арлайндом. Никто из текущей по улицам толпы не обратил на это ни малейшего внимания: все привыкли к магам, то и дело телепортирующимся по всему городу.

— Здорово, — восхитился К'арлайнд, — но мне казалось, что слуги Эйлистри при встрече с опасностью предпочитают более прямой подход.

Миверра пожата плечами. Глаза их были почти на одном уровне, она была ненамного выше его.

— Все изменилось. Теперь богиня предоставляет нам более богатый выбор.

— Давайте уйдем отсюда, пока некромант не сообразил, что его одурачили, и не вернулся.

Они углубились в лабиринт улочек Базара Темного Прядения, прокладывая себе путь сквозь заполняющие их толпы. Пока они шли, Миверра тихонько запела. Она легко коснулась сначала своих губ и ушей, потом — К'арлайнда. Шум толпы сразу смолк. Но когда заговорила она, маг слышал каждое ее слово.

— Расскажи мне про других мастеров Конклава. Нужно ли мне опасаться еще кого-нибудь из них?

К'арлайнд рассмеялся:

— Просто относитесь к ним, как отнеслись бы к Совету Верховных Матерей. — Видя ее изумление, он добавил: — С подобающим почтением — и с подобающей осторожностью.

Она кивнула.

Когда они проходили мимо здания, сверкающего лавандовым магическим огнем, К'арлайнд заметил, как следит Миверра за искрами, пробегающими вверх и вниз по колоннам. Должно быть, на Поверхности ей нечасто приходилось видеть подобное.

— Позвольте мне кое в чем предостеречь вас, это может пригодиться, когда вы предстанете наконец перед Конклавом, — продолжал К'арлайнд. — Колледж Колдовства ведает невольничьим рынком Сшамата, так что общение с мастером Малаггаром может оказаться… проблематичным для вас. А мастер Фелин-диира скользкий, как намазанный маслом ящер, и к тому же иллюзионист, так что с ним никогда нельзя по-настоящему доверять тому, что видишь и слышишь. Поговаривают, что мастер Урлрин проложил себе путь к вершине с помощью яда, в то время как мастер Масож, по слухам, предпочитает зарывать своих соперников поглубже в землю. Предполагается, что именно таким путем он достиг теперешнего положения в Колледже Отречений. — Он помолчал, как бы размышляя. — Из десяти мастеров, составляющих Конклав, есть лишь один, которому я посоветовал бы доверять: Сельджар Эльпраг.

— Мастер Колледжа Прорицаний. — Она выразительно глянула на его амулет. — Колледжа, к которому ты относишься. Какое совпадение!

— Верно. Но я лишь пытаюсь быть полезным. В конце концов, мы с вами единоверцы!

Они миновали палатку торговца грибами, и продавец схватил оранжевую шляпку и отрезал от нее кусочек, уговаривая их попробовать. Миверра проигнорировала его. Внимание ее, как заметил К'арлайнд, было приковано к мосту между двумя зданиями у них над головой. Мост этот, как и колонна, которой она ранее любовалась, переливался магическими огнями.

На лице ее было написано отнюдь не восхищение. На самом деле она выглядела очень обеспокоенной.

Он вдруг понял, какова возможная причина ее появления.

— Магический огонь — он затронул ваших жриц тоже?

Она колебалась, не отвечая.

— Вы поэтому пришли в Сшамат? Чтобы выяснить, откуда эта проблема? Но… именно этим вопросом занимаются мудрецы нашего колледжа.

Она заговорила медленно, будто размышляя вслух:

— Быть может, будет лучше, если я побеседую с мастером вашего колледжа, вместо того чтобы выступать перед всем Конклавом.

— Я уверен, что мастер Сельджар захочет говорить с вами, — заверил ее К'арлайнд. — В сущности, я полагаю, что мне удастся убедить его выслушать вас сегодня же. — Он поднял руку. — Могу ли я телепортировать нас в Колледж Прорицаний немедленно?

Миверра тронула его за руку и придвинулась ближе:

— А ты ничего не забыл?

— Чего же?

— Гоблин. — Она кивнула на прозрачный камень у него в руке. — Может, сначала выпустишь его?

К'арлайнд чуть не рассмеялся. Он начисто позабыл про раба.

— Конечно. Подождите здесь; я мигом.

Он собирался телепортироваться в невольничий дом, вернуть гоблина и попросить кредит для приобретения читана. Но когда он бросил взгляд на гоблина, тот на мгновение кое-кого напомнил ему. Свирфнеблина, принадлежавшего ему когда-то. Гоблин тоскливо смотрел на него, его голое тельце было все в синяках. Наверняка какой-нибудь ребенок играл с прозрачным камнем, тряс, чтобы посмотреть, что будет с его содержимым.

У Флиндерспелда был такой же скверный вид в тот день, когда К'арлайнд увидел его стоящим на аукционном помосте.

Маг вздохнул и телепортаровался в пещеру на приличном расстоянии от города. На это ему понадобились две попытки — должно быть, сентиментальное настроение мешало сосредоточиться, — но, когда все наконец получилось, он оказался точно в нужном месте.

Он положил прозрачный камень на пол пещеры, рассеял его магию и отступил назад, когда тот рассыпался. В тот же миг гоблин обрел свой нормальный рост. Он поднялся, покачиваясь, и уставился на мага, оттянув уголки губ назад и обнажив острые зубы. Если К'арлайнд подойдет слишком близко, существо, без сомнения, укусит. Гоблины совсем глупые, они даже не понимают, что может сделать с ними маг.

— Иди! — сказал ему К'арлайнд, помогая себе жестами. — Кыш отсюда! Ты свободен.

Гоблин наморщил лоб и насупился, отчего уши его приблизились к глазкам-бусинкам.

— Свободен? — пискнул он.

— Ну да, свободен, — повторил К'арлайнд, уже почти жалея об этом. Он щелкнул пальцем и произнес односложное заклинание, запустив в существо камешком. — Марш!

Гоблин съежился.

Ворча насчет его глупости, К'арлайнд телепортировался обратно в город.

После его исчезновения на месте, где он только что стоял, вспыхнул магический огонь, заливая пещеру бледно-сиреневым светом.

Гоблин фыркнул на зарево и помчался прочь.